Текст книги "Другая жизнь Старейшины Илина (СИ)"

Автор книги: Edheldhae

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 56 страниц)

Лань Сичень отправился туда, где разместили людей из поселения. У бабушки Вэнь были покрасневшие и припухшие глаза, он сразу заметил это. Он понимал, что скрыть ото всех не удастся. Также он понимал и желание не удерживать близких в стороне от правды, пусть и горькой. Вэнь Цин рассказала бабушке, почему ей придется нередко отлучаться. А-Юань же знал только то, что сообщили всем – ночью кто-то попытался пробраться в пещеру Фумо и Лань Ванцзи с Вей Усянем отправились расследовать это дело. На такое конечно никто не возьмет маленького ребенка и А-Юань, поклонившись, как положено главе Ордена, снова забрался в свой угол и мрачно насупился, сжимая в руке маленького деревянного крольчонка. Без лишних объяснений и слов, Лань Сичень и Вэнь Цин вышли. Еще не зная, что увидит, Вэнь Цин ощущала непонятный ей самой страх. Они шли молча, Лань Сичень лишь указывал, как правильно выбрать направление, ведь в следующий раз ей придется идти одной. Она старалась сосредоточиться и запомнить, но исподволь все думала. Ей казалось, она боялась чего-то подобного долгое время, то четче осознавая, то заталкивая поглубже лишние мысли и лишь не так давно она подумала, что может все будет в порядке. Она чуть тряхнула головой, стараясь удержать ненужные сейчас слезы, некстати щипало глаза. Оказавшись на месте, она поняла, что ее волнение было вполне обоснованным. Она очень старалась не показать того, что увидела и подумала. Пока Лань Сичень в нескольких словах пересказал брату основные новости, Вэнь Цин потихоньку наблюдала за ними. Младший из двух Нефритов был холодным и отстраненным, даже на родного брата он смотрел, казалось, с долей сурового отчуждения, в светлых льдистых глазах не отражалось ни капли тепла. Лишь позже, вечером, когда пришла перевязать Вей Усяня, Вэнь Цин поняла многие из причин такого поведения Лань Ванцзи. Подходя к дому, она немного боялась. Лань Сичень рассказал ей, что брат отдает Вей Усяню свои духовные силы, стараясь помочь ему выдержать и справиться с ранами. Он хотел попросить ее присмотреть за ним, но понял, что нечестно просить ее о том, с чем он и сам не в силах был совладать. Если Лань Ванцзи принимал какое-либо решение, он упрямо следовал ему, молча и до конца. Вэнь Цин боялась его холодного взгляда, но в этот раз он почти не смотрел на нее. Ей было сложно говорить с ним, но все же она справилась. А когда он просто стал выполнять то, о чем она просила и коротко отвечать на вопросы, она и вовсе почти успокоилась, по крайней мере почувствовала себя более привычно. Задерживаться на долго она не могла и, покончив с перевязкой, и напомнив еще раз, как следует давать лекарства, она собиралась уходить, когда он остановил ее:

– Госпожа Вэнь, вы позволите пару вопросов?

Она обернулась к нему. Он поднялся, бережно подложив под голову Вей Усяню валик и поправив одеяло, Лань Ванцзи отошел в сторону, а Вэнь Цин с замирающим сердцем последовала за ним.

– Тоже считаете, что он умирает? – прямо спросил Второй Нефрит Лань.

От столь откровенных слов у Вэнь Цин перехватило дыхание и все же она постаралась говорить ровно:

– У него все еще есть шансы поправиться.

– Я спросил не для того, чтобы получить утешение. – произнес Лань Ванцзи. – Каковы на самом деле его шансы?

– Шансов мало. Но они есть. – чуть упрямо повторила Вэнь Цин.

– Может быть тогда вы согласитесь повторить то, что однажды уже сделали?

Вэнь Цин вздрогнула.

– Я верно понимаю, с золотым ядром и возможностью копить светлую энергию в даньтяне, оправиться от ран, даже таких, как у него, – скорее вопрос времени?

– Да, но…– начала Вэнь Цин, однако договорить не успела.

– Пересадите ему мое. Несмотря на то, что я трачу сейчас, в нем останется еще довольно много сил, который он совершенно точно в состоянии принимать.

– Что вы?! – приглушенно ахнула Вэнь Цин. – Ханьгуан Цзюнь, вам нельзя поступать так.

Она понимала, что ни за что не сможет сделать этого. Лань Ванцзи не только был одним из самых сильных заклинателей, он был еще и младшим братом ее будущего мужа. Был и еще один момент, который она использовала, чтобы переубедить его. Его взгляд стал, кажется, ощутимо ледяным, но Вэнь Цин старательно проговорила:

– Никто кроме вас не может поддерживать его с помощью духовных сил. Он все еще жив и держится во многом лишь благодаря вам. Операция – это еще одно ранение. Он не перенесет этого без вас.

– Глава Цзян тоже был простым человеком, когда принял его золотое ядро. И тоже был ранен после захвата Пристани. – упрямо произнес Лань Ванцзи.

– Он успел почти полностью отправиться от ранений. Не находился между жизнью и смертью. – возразила Вэнь Цин.

Лань Ванцзи на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, Вэнь Цин заметила, как в них мелькнула горечь отчаяния. Ей тут же захотелось тронуть его за плечо, поддержать. Но не зная, как он отнесется к этому, она сдержалась, а вместо этого произнесла.

– Мы можем. Можем попробовать. С вашей поддержкой у него неплохие шансы выдержать операцию и, если все пройдет успешно, он сможет справиться.

Он смотрел на нее пристально, как будто все еще ожидаю чего-то:

– Я обязательно найду того, кто согласится…сегодня же начну искать. Кто-нибудь наверняка найдется, ведь он столько сделал для нас. – пообещала она и замолчала, опустив взгляд.

– Если я ошибаюсь и это не поможет или сделает хуже, нет нужды делить со мной ответственность. – произнес Лань Ванцзи. – Можете сказать брату, что я заставил вас. Это неважно. Все будет неважным, если я не смогу спасти ему жизнь. – с этими словами он отвернулся от нее, собираясь вернуться обратно.

– Ханьгуан Цзюнь, – все-таки позвала Вэнь Цин. – вам тоже необходим отдых.

– Я не устал. – отозвался Лань Ванцзи. – Меньше слов.

Комментарий к Глава 51. Дни гнева.

*(子曰)：“君子成人之美，不成人之恶；(小人反是)。”

(Конфуций говорил:) “Благородный муж помогает ближнему, делая добро, не совершает злых поступков, (а низкие люди наоборот”).

То, что в скобках – Вэнь Нин не произносит вслух, но само изречение весьма известно. Есть версия, что именно с этой пословицей связано имя Сюэ Яна, данное ему при рождении – Чэнмэй.

========== Глава 52. Несдержанность и страдание. ==========

***

Лань Сичень не стал медлить и отправился в Ланьлин сразу же. Не взирая на то, что в Башне Кои он, его люди и часть пленных, которых он также взял с собой, окажутся лишь вечером, довольно поздним, что не очень-то вежливо, он все равно пускается в путь, полагая, что ситуация достаточно серьезная, чтобы забыть о приличиях. Вспоминая все прошлые события, глава Лань недоумевает, неужели глава Цзинь все же решился на столь открытые действия. Ведь как бы то ни было – обстрел, в котором пострадал Вей Усянь, это также и нападение на Орден Лань, почти прямое объявление войны. Пошел бы глава Цзинь на подобное в одиночку? Богатый цветущий Орден за год набрал множество новых адептов. Из всех великих Орденов – Цзинь сейчас был самым востребованным и многочисленным. И все же по уровню мастерства мало кто из их заклинателей мог бы сразиться на равных с адептами Лань, их учениками и воспитанниками. Цзинь Гуаньшань довольно пожил и достаточно хитер, чтобы вдруг позволить себе не считаться с этим. Могло ли быть, что он собрал некоторое число союзников против Лань? Одолеть ведь можно и числом. А благодаря деньгам к Цзинь охотно примыкали и малые кланы. Рассчитывал ли Цзинь Гуаньшань, что, понимая все это, Лань Сичень не станет раздувать конфликт? Орден Лань всегда старался мирно разрешать споры, призывал избирать сдержанные меры наказания преступникам. Лань Сичень всегда был согласен с подобной политикой. Но это вовсе не означало, что на него можно было вот так вероломно нападать. И все же он помнил пожар в Облачных Глубинах, совсем недавно отгремевшую войну. Затевать сейчас новую? Снова оборвутся чьи-то жизни? Снова прольется кровь? Мир не может жить без стычек и распрей? Так и не приняв для себя окончательного решения, Лань Сичень подумал про себя, что для начала просто постарается изложить факты и потребовать объяснений. А далее развитие ситуации подскажет, как ему следует поступать и что делать после. И все же, стоило ему подумать об этом нападении, как он в очередной раз осознавал, что лишь благодаря случайности, Вей Усянь не погиб тогда на месте. Все это в целом было так недостойно, неблагородно, просто нечестно, что Лань Сиченя буквально душили приступы гнева. Он никогда не был порывистым, часто напротив сдерживал других, мог многому найти оправдание. Многому, но все же не этому. Стража на входе в резиденцию Ордена Цзинь, отметив неожиданно суровый вид Главы Лань, не посмела задержать его и тех, кто шел вместе с ним. Однако с охраной Благоуханного Дворца дело обстояло иначе, тем более что Лань Сичень привел с собой довольно много людей, часть из них пленные, некоторых из которых адепты Цзинь уже успели признать за своих. Все это выглядело отнюдь не безобидно, а глава Ордена Цзинь при этом не спешил давать разрешение на аудиенцию, ссылаясь на поздний час. Лань Сичень шагнул на широкую лестницу подъема к Благоуханному дворцу. Стражники Цзинь положили руки на мечи. Адепты Лань сделали тоже. Лань Сичень, если бы не был столь разгневан, ни за что не поступил бы так, ведь он подвергал опасности и себя и своих людей. Но в его сердце адепты Цзинь уже почти стали его врагами, и он хотел во что бы то ни стало именно сейчас пройти туда, куда намеревался проследовать. По счастью Цзинь Гуаньшань согласился его принять, но с условием, что тот единственный из своего клана, кто может войти. Взмахом меча Лань Сичень отсек от вереницы связанных пленных первую пару и почти волоком потащил их с собой. Многие здесь видели его далеко не впервые и никогда прежде он не позволял себе подобных действий. Мечи стражи выдвинулись из ножен на четверть, люди застыли в замешательстве, не зная, что стоили бы предпринять. Тот, кто передал ответ Главы провожал к нему Лань Сиченя почти бегом. Пленные, которых он тащил, то и дело спотыкались и падали, но поспешно вставали, не решаясь даже охнуть. Открыв перед ним двери сопровождающий спешно посторонился и Лань Сичень не сбавляя скорости вошел в зал. При виде него Цзинь Гуаньшань вздрогнул, но тут же скрыл страх возмущением:

– Глава Ордена Лань, кого это вы привели сюда? Объяснитесь же, что в конце концов происходит?

Глава Цзинь небрежно восседал в кресле на небольшом возвышении, Лань Сичень остановился напротив, рывком он заставил пленных упасть на колени:

– Что происходит? – повторил он прозвучавший вопрос. – Верите ли, я тоже очень бы хотел знать это. – его голос был глух от сдерживаемого гнева и звучал жестко. – Эти люди минувшей ночью пробрались под стены Облачных Глубин и произвели обстрел. Также была подожжена и до сих горит пещера Фумо. Они заявляют, что являются адептами клана Цзинь.

– И вы поверили на слово? – чуть дрогнувшим голосом спросил Цзинь Гуаньшань. – После стольких лет добрососедства? – глава Цзинь действительно через третьи руки организовал вылазку к Пещере Фумо, но вовсе не планировал громких и грубых действий. Сознаться в этом означало бы сознаться по сути во всем и, разумеется, глава Цзинь вовсе не собирался сознаваться.

– Значит…– проронил Лань Сичень. – Эти люди солгали, они не принадлежат к клану Цзинь?

За его спиной в зал тихо вошел Цзинь Гуаньяо. Его конечно же привлек переполох у Благоуханного Дворца, и он поспешил сюда, узнав, что Глава Лань будто бы в гневе и очень не сдержан. Это было крайне невероятно. В страхе стража Благоуханного Дворца обнажила мечи, направив их в сторону оставшихся перед ними адептов Лань. Цзинь Гуаньяо распорядился немедленно прекратить это. И только когда оружие вернулось в ножны, он отправился разбираться в чем дело.

Взгляд отца, которым он встретил никогда не любимого им сына, на мгновение наполнился чистым отчаянием. Чуть замешкавшись Цзинь Гуаньшань все же ответил при этом Лань Сиченю:

– Глава Ордена Лань, пожалуйста, поймите, я ведь не могу помнить и знать всех адептов моего ордена в лицо. Что вы хотите, чтобы я ответил вам? – понимая, что он выдает свой страх глава Цзинь продолжил резче – По крайней мере я бы ни за что не отдал приказа напасть на вашу Обитель. Раз они сделали это, значит, не имеют отношения к моему клану.

– Отлично. – коротко кивнул Лань Сичень.

Услышав его голос, Цзинь Гуаньяо невольно замер на середине шага. Лунное свечение возникло так внезапно и быстро, что в первый миг было невозможно понять, что произошло. Два бездыханных тела еще не начали падать на пол, а Шуо Юэ уже снова был в ножнах.

– Лань Сичень! – воскликнул Цзинь Гуаньшань, вскакивая на ноги. – Что ты позволяешь себе!? В моем доме?! Без разбирательств! Убиваешь моих людей!

– Так люди все-таки ваши? – переспросил Лань Сичень. – Среди моих адептов есть пострадавшие. Я считаю себя в праве забрать пару жизней за них.

– Ты! – Цзинь Гуаньшаня заметно трясло от страха и ярости. Он сделал шаг вперед и, оступившись, упал. Скатившись по ступеням, он остался лежать у ног Лань Сиченя.

– Отец! – воскликнул Цзинь Гуаньяо и наконец выйдя из оцепенения, бросился к нему. Он перевернул его на спину. Из всех цицяо Цзинь Гуаньшаня текла кровь, обильно, не просто капала. Цзинь Гуаньяо обернулся к Лань Сиченю:

– Эргэ, прошу тебя, смири свое сердце. Помоги ему!

Конечно, призвание есть призвание и целитель всегда остается целителем. Лань Сичень опустился на колено, тронул пульс, вытряхнул из рукава несколько мешочков с пилюлями и травами, которые всегда носил с собой.

– А-Яо, ты ничего не хочешь рассказать мне? – Первый Нефрит Лань все еще помнил о стычке между Цзинь Гуаньяо и Вей Усянем. Сам же Цзинь Гуаньяо подумал, что Лань Сичень мог догадаться о том, что привело Цзинь Гуаньшаня к потере сознания и столь обильному и внезапному кровотечению из всех цицяо. Конечно Второй Брат прекрасно знал о его способности запомнить рукопись с одного взгляда, и он мог отлично понимать, что нотные записи из книг Дун Ина крепко хранились в памяти Цзинь Гуаньяо, он вполне мог использовать их.

– Брат! О чем ты говоришь? Я не понимаю тебя… – запинаясь проговорил Цзинь Гуаньяо, глядя на названного брата умоляюще жалобно. С ужасом он подумал, что если тот поймет, догадается, то вероятно тоже станет презирать и ненавидеть его, ничуть не меньше чем дагэ. Цзинь Гуаньяо вовсе не хотел потерять их обоих разом. Он побледнел от волнения. Лань Сичень же подумал, что Третий Брат переживает из-за состояния своего отца, он пояснил, отвечая на его вопрос:

– А-Яо, я знаю, что он угрожал тебе, обещал забрать твою жизнь. И если ты решил сыграть на опережение… Хотя бы найди в себе силы признаться сейчас.

– Что?! – выдохнул Цзинь Гуаньяо. Он абсолютно точно знал, что отец никогда не угрожал ему расправой, тем более прилюдно. Если он и вынашивал такие планы, то тщательно скрывал их и уж тем более не стал бы делиться подобным с главой другого клана, а значит речь шла не об отце. – Брат, расскажи мне, пожалуйста, что у тебя случилось? Я правда совсем-совсем ничего не могу сейчас понять. Почему ты пришел так внезапно? Почему убил тех людей? О чем ты говорил с отцом?

Лань Сичень поверил в искренность его недоумения.

– Ладно. Сначала позаботимся о нем. Поговорить сможем чуть позже.

Цзинь Гуаньяо позвал людей, вызвали еще лекарей, главу Ордена Цзинь перенесли в его личные покои. Пока Лань Сичень находился подле Цзинь Гуаньшаня, Цзинь Гуаньяо забрал пленных, приведенных адептами Лань и отправил их в подземелье Башни. Лань Сичень позволил ему сделать это, чтобы избежать случайной стычки между адептами Цзинь и Лань. Адептов Лань разместили на ночлег, стража Благоуханного Дворца вернулась на свои посты. Было уже за полночь, когда Цзинь Гуаньяо и Лань Сичень встретились снова, на этот раз в комнате Цзинь Гуаньяо. Лань Сичень рассказал ему о покушении на Вей Усяня. Цзинь Гуаньяо нервно сглотнул, он хорошо помнил обещание Основателя Темного Пути явиться после смерти лютым призраком по его душу. И кто их знает эти обещания, может быть для их исполнения и вовсе неважно, кто именно убьет потом заклинателя, если его дух нацелен мстить конкретному человеку, то может ему-то в итоге он и станет мстить. На долю мгновения Цзинь Гуаньяо подумал, что кто-то решил подобным образом расправиться за одно и с ним. Но все же такой ход был бы уж слишком изощренным.

– Я действительно ничего не знаю об этом…– тихо проговорил он, особенно досадуя на то, что это было правдой. Не потому, что он хотел бы участвовать в этом деле. Но сам факт того, что без его ведома происходило подобное, крайне удручал его. Раньше по крайней мере все темные делишки отца были ему известны. – Нужно сказать Цзысюаню о том, что произошло.

– Что? – вскинул брови Лань Сичень.

– Он все равно узнает. Это вопрос времени. И очень недолгого. Эргэ, ты привел пленных, двоих из них убил, требовал аудиенции у отца в поздний час, теперь он без сознания. А когда придет в себя, скорее всего вспомнит все это. Тебе не кажется, что будет лучше, если Цзысюань узнает все от нас?

– Но его супруга. Яньли. Она ведь… Ей нельзя знать. – говоря о ней Лань Сичень смягчился, голос наполнился искренней горечью и состраданием.

– Все настолько серьезно? В самом деле? – переспросил Цзинь Гуаньяо, уловив настроение названного брата.

– Я не знаю, застану ли его в живых, когда вернусь… – тихо сказал Лань Сичень.

– Неужели ничего нельзя сделать? – невольно вырвался вопрос и Цзинь Гуаньяо поспешил продолжил. – Прости, я понимаю, ты делаешь все. И понимаю теперь, почему ты действовал здесь так… Но Цзысюань тогда тем более должен знать. С тем что и когда сообщить своей супруге, он разберется прекрасно и сам. А еще… – он замолчал, задумавшись.

– Что еще? – переспросил Лань Сичень.

Цзинь Гуаньяо поднялся и собрался выйти:

– Я, кажется, знаю, кого можно спросить.

– Куда ты? Глубокая ночь. – напомнил Лань Сичень.

– Это неважно. Пожалуйста, подожди меня.

Цзинь Гуаньяо вышел и двинулся по тихим сумрачным переходам дворца. Он вспомнил о своем младшем брате, который недавно появился и оказался весьма незаурядной личностью. Первое время Цзинь Гуаньяо не замечал его от обиды на отца. Но юноша то и дело попадался ему на глаза. Со временем их случайные встречи участились и Цзинь Гуаньяо понял, что это не просто так. Скрепя сердце, он решился поговорить с молодым человеком. Тот оказался прям и прост и совершенно не стал скрывать причин, по которым старался познакомиться с Цзинь Гуаньяо поближе. «Я хочу тебя в свою коллекцию, брат» – честно признался он. А когда получил в ответ, что это совершенно невозможно, то удалился. Почти сразу Цзинь Гуаньяо подумал, что напрасно столь резко обошелся с юношей, ведь можно было играть куда тоньше и оказаться в курсе его дел, если они конечно были. Просто мысль о связи с мужчиной в таком смысле на столько претила Цзинь Гуаньяо, что он просто не мог отреагировать иначе. После же Мо Сюаньюй лишь вежливо приветствовал его, если вдруг случайно попадался на глаза, случалось это крайне редко. Сейчас же Цзинь Гуаньяо подумал, что отец в своих планах, если конечно это были его планы, в чем сомнений особых не было, вполне мог использовать именно этого с виду простоватого неотесанного наглеца. Ведь вся эта внешность и роль лишь слуги в золотом доме могли быть исключительно обманкой для отвода чужого внимания и глаз. Ни капли не церемонясь, Цзинь Гуаньяо за шкирку вытряхнул Мо Сюаньюя прямо из постели. Навыки заклинателя и духовные силы делали его куда сильнее оказавшегося перед ним на полу юнца. Тот если и был одарен некой склонностью к совершенствованию, то все равно не имел еще даже золотого ядра. Не сказать при этом, чтобы их общий отец как-то заботился этим. В душе Цзинь Гуаньяо злорадствовал, но вслух бросил лишь:

– Одевайся. Немедленно.

Прежде Мо Сюаньюю нередко доставались побои и тумаки. Он еще не забыл и потому быстро принялся выполнять, что приказано. Разницу между господином и слугой он понимал хорошо и все же рискнул спросить:

– Что же такое случилось, брат?

– Хочу выпить с тобой чаю. – холодно усмехнулся Цзинь Гуаньяо и у Мо Сюаньюя напрочь отпала охота задавать вопросы. Едва он оделся, Цзинь Гуаньяо тут же снова схватил его за ворот и поволок с собой. Мо Сюаньюй схватился за отворот одежд, который ощутимо давил ему на горло, но не посмел возражать. Добравшись до своей комнаты, Цзинь Гуаньяо открыл двери все еще не ослабляя хватки на одежде Мо Сюаньюя.

– Кто это? – вопрос прозвучал холодно и чуть недоуменно. Лань Сичень успел различить одежды местной прислуги на том, кого притащил Цзинь Гуаньяо. Сделав несколько шагов, юноша даже толком не успел ощутить себя наконец отпущенным, сильный толчок в спину заставил его упасть на колени. Он видел перед собой белые одежды, изящные белые сапоги, – очень похожие на траурное одеяние, но крой и вышивка делали все невероятно красивым. Раньше Мо Сюаньюй еще не видел заклинателей других великих кланов и никогда не встречался адептами клана Лань. Едва смея смотреть на эти ослепительные одежды, юноша почти невольно подумал, что брат проводит ночь с весьма изыскано одетым мужчиной. Он тут же отругал себя за эту мысль, но все же не мог запретить своему сердцу оценить то, на что смотрели его глаза.

– Это мой брат. – все с той же усмешкой бросил Цзинь Гуаньяо.

– Брат? – переспросил Лань Сичень мягче.

– Угу. – не сдержал презрения Цзинь Гуаньяо. – Еще один.

Лань Сичень понял, что он имел ввиду и посмотрел на юношу, который все еще стоял на коленях.

– Сейчас же рассказывай, какие приказы получал от отца! – резко бросил Цзинь Гуаньяо – И не смей солгать мне!

Мо Сюаньюй молчал. Он неплохо разбирался в интонациях и хорошо уловил едва скрываемую ненависть в голосе брата.

– А-Яо, зачем ты так с ним? – голос прозвучал мягко и с сожаление, не с укором даже. Мо Сюаньюй увидел направленное к нему движение руки, тонкое запястье за которым тянулась ткань широкого рукава. «Он, что, собирается прикоснуться ко мне?» – потрясенно подумал юноша и вздрогнул, ощутив, как ладонь легко легла на его плечо.

– Как твое имя?

– Мо Сюаньюй. – запинаясь ответил он.

Цзинь Гуаньяо наблюдал за происходящим, широко распахнув глаза. «Эргэ действительно с участием отнесся к этому оборванцу?» Только что Лань Сичень лишил жизни двух человек и все же вот это тепло, мягкая улыбка, ободряющие жесты, которые Цзинь Гуаньяо нередко ощущал на себе, доставались теперь и этому никчемному созданию тоже.

Лань Сичень бросил на Цзинь Гуаньяо короткий взгляд и чуть покачал головой. Тот понял, что это был упрек за грубое обращение с человеком. Молча снеся его, Цзинь Гуаньяо не сводил взгляда с эргэ.

– Посмотри на меня. – попросил Лань Сичень.

Мо Сюаньюй попробовал сделать это, но слишком впечатленный происходящим, не смог.

– Простите, молодой господин. Если я виноват, лучше просто накажите меня.

Лань Сичень чувствовал, как под его прикосновением юноша вздрагивает от волнения и, вероятно, страха, он убрал руку.

– Разве ты в чем-нибудь виноват? Я просто попросил тебя поднять взгляд.

Собравшись с духом, Мо Сюаньюй сделал это и снова замер. Он никогда в жизни не видел таких прекрасных людей. Он понял, что готов сделать все, что угодно, лишь бы увидеть его еще раз, хоть когда-нибудь. Он еще не знал, что на самом деле это не так уж и сложно. По крайней мере было раньше. Некоторое время назад Глава Лань частенько бывал в Башне Кои.

Лань Сичень также на мгновение замер, встретив взгляд серых глаз, распахнутых широко. Сходство черт вовсе не было близким, но Лань Сичень почти не переставал думать о Вей Усяне все это время, и потому некоторая, пусть и весьма отдаленная, общность внешности не ускользнула от него. Как целитель он видел немало страданий и все же это задело его как-то особенно: пронзенное стрелами тело, его попытки двинуться, говорить. Отогнав лишние сейчас воспоминания, Лань Сичень сказал:

– Меня зовут Лань Сичень. Я возглавляю клан Гусу Лань. Расскажи мне, пожалуйста, какие распоряжения ты получал от главы Ордена Цзинь в последнее время?

Мо Сюаньюй спешно поднялся и старательно поклонился. На этот раз Лань Сичень не стал его останавливать.

– Я – всего лишь слуга, глава Ордена Лань. И недавно здесь. Выполняю небольшую работу, приношу, что прикажут, иногда передаю небольшие сообщения.

Лань Сичень оценил ответ. Юноша был достаточно умен, чтобы не раскрывать сразу подробностей адепту другого ордена, независимо от того, глава он или нет.

– На резиденцию моего Ордена прошлой ночью было совершено нападение. Есть пострадавшие. Я хочу разобраться, кто это сделал. Ты можешь помочь мне. – честно разъяснил Лань Сичень.

– Я – всего лишь слуга, глава Ордена Лань. – тихо повторил Мо Сюаньюй, не решаясь даже выпрямиться перед ним.

– К кому тебя чаще отправляли передать сообщение? – спросил Лань Сичень.

– К разным адептам Ордена. Иногда к молодым господам. Всех имен я не знаю.

– Как же ты находил их?

– Мне указывали место и описывали внешность человека, который должен прийти туда.

– О чем были сообщения?

– Чаще о встречах с Главой. Иногда о небольших мероприятиях или выходе в город. Изредка – об охоте.

– Ночной охоте? – переспросил Лань Сичень.

– Чаще говорили просто «охота», глава Ордена Лань.

– Где? На кого?

– По слухам какая-то нечисть проснулась в пещере в горах. Собирались проверить. И усмирить.

Лань Сичень быстро посмотрел на Цзинь Гуаньяо. Гроты не были редкостью, нечисть в них – тоже. Усмирение – один из методов сдерживания, то же вполне расхожий, ничего особенного. Но все это также могло быть намеком на пещеру Фумо, Усмирения демонов, в которой работал, а иногда и просто жил Вей Усянь. Цзинь Гуаньяо едва заметно кивнул в ответ.

– Кому ты передавал сообщения об охоте? – спросил Лань Сичень Мо Сюаньюя.

– Молодому господину. Имени я не знаю, глава Ордена Лань. – юноша вздохнул и добавил робко. – Но я могу нарисовать его, если это поможет.

– Нарисовать? – переспросил Цзинь Гуаньяо. – Ты хоть держал когда-нибудь в руках бумагу и кисть?

– Пусть попробует. – мягко произнес Лань Сичень. – Не ругай его, он ведь ничего плохого не сделал.

Цзинь Гуаньяо проглотил вставшие поперек горла слова и принес бумагу, чернила и кисть.

– Что ж, рисуй, как умеешь. Мы после оценим результат твоих трудов.

Мо Сюаньюй устроился за столиком. Облокотившись на локоть, он не держал спины ровно. Неудивительно, ведь никто не обучал его этому. Однако кисть он держал вполне уверенно, хотя тоже неправильно. Движения его также были не очень четкими, он не владел никакой техникой. Некоторое время Цзинь Гуаньяо и Лань Сичень молча наблюдали за ним. Оба издалека, но юноша без труда ощущал, что они вместе на него смотрят. Ему хотелось помочь красивому мужчине, главе Ордена в белом, ведь он был к тому же мягким и добрым, совсем не как его брат, также присутствующий здесь. Мо Сюаньюй очень старался. И завершая работу, пояснил:

– Молодой господин часто говорит и ходит, прижав ладонь к груди, чуть гладя, будто растирая. Раз у отворота его одежд я мельком увидел багровое пятно с темным краем. Подумал, может быть свежий шрам, если он из охотников. На охоте ведь любой может пострадать.

– Пострадать может любой, это так. – подтвердил Лань Сичень чуть кивнув. – Ты очень внимательный. – похвалил он юношу.

Видя, что он убрал руки от бумаги, Цзинь Гуаньяо подошел ближе, чтобы посмотреть. Он не надеялся увидеть что-то стоящее, но взяв рисунок в руки чуть не ахнул, но не стал ничего говорить. Раз мальчишка не знал имени, ему лучше не знать его и дальше. Он передал рисунок Лань Сиченю. Тот также немедленно узнал изображенного на нем двоюродного брата Цзинь Цзысюаня – Цзинь Цзысюня. Он прикрыл глаза. С его стычки на Байфен с Вей Усянем прошло больше года. Мог ли он все это время ждать случая? Или у него была другая причина? Лань Сичень открыл глаза и посмотрел на Цзинь Гуаньяо, потом перевел взгляд на Мо Сюаньюя и произнес:

– Спасибо тебе.

– Вы смогли разобраться? – Мо Сюаньюй улыбнулся, радуясь, что смог помочь. Он ведь не знал деталей, ни, кто пострадал и на сколько, ни о тех, что уже расплатился жизнями.

– Я кое-что понял. – кивнул Лань Сичень. – Но все это нужно будет еще проверить и доказать.

– М. – кивнул юноша, все еще довольный, его глаза сияли почти восторженно.

– Ступай к себе и ложись спать. – приказал Цзинь Гуаньяо и, коротко глянув на Лань Сиченя, добавил. – Прости за грубость. Мне стоило сдержаннее обойтись с тобой.

– Брат. – ответил Мо Сюаньюй. – Тебе не за что извиниться. Я – всего лишь слуга. Со мной обходились и хуже. – он повернулся к Лань Сиченю, снова поклонился ему и собрав всю свою храбрость произнес:

– Глава Ордена Лань, я буду надеяться однажды увидеть вас снова.

– Все может быть. – ответил Лань Сичень. Несмотря на тяжкие чувства, бередившие его душу, слова юноши заставили его чуть улыбнуться.

Получив ответ и неожиданно для себя самого исполнившись радости и надежды при виде, чуть тронувшей губы красивого заклинателя, улыбки, Мо Сюаньюй следом поклонился Цзинь Гуаньяо и вышел.

– Эргэ, – произнес Цзинь Гуаньяо. – Прошу позволь мне проводить тебя отдохнуть? Завтра утром я встречусь с Цзысюанем, а к Цзысюню за разъяснениями отправимся вместе. Брат должен узнать все и присутствовать при нашем разговоре сразу. Не стоит действовать у него за спиной.

Цзинь Гуаньяо не был в особенно теплых отношениях с законным наследником клана Цзинь, но хотел тем не менее использовать ситуацию, чтобы показать себя ему с лучшей стороны, ведь в будущем он очень рассчитывал на его благосклонность и внимание. Лань Сичень не стал спорить.

Утром следующего дня он сначала зашел к Цзинь Гуаньшаню. Его состояние все еще было тяжелым и внушало немалые опасения. После этого они втроем с Цзинь Гуаньяо и Цзинь Цзысюанем отправились к Цзинь Цзысюню. Там они довольно скоро узнали о проклятье сотни дыр и тысячи язв.

– Почему ты ничего не сказал мне? – с горечью спросил Цзинь Цзысюань.

– Я сказал Цзинь Гуаньшаню. Разве этого мало? – возмущенно бросил в ответ Цзинь Цзысюнь. Признать, что поражен проклятьем, было для него довольно унизительно. Ведь это значило, что собственных духовных сил ему не хватало, чтобы отразить направленное на него воздействие неведомого недоброжелателя. Впрочем, и проклятье, и сам недоброжелатель могли быть довольно сильными, тогда и могущественный заклинатель мог бы пострадать. – Ни один из его лекарей не смог помочь. – он повернулся к Лань Сиченю. – Глава Ордена Лань, скажите, а вы бы справились?

– Я не смогу сказать наверняка, не осмотрев вас. – холодно произнес Лань Сичень.