Текст книги "Другая жизнь Старейшины Илина (СИ)"

Автор книги: Edheldhae

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 56 страниц)

– Из своей последней поездки отец вернулся с юным помощником. На вид ему не больше тринадцати – почти ребенок. Но из крестьян. Они привычны с малых лет к довольно тяжкой работе и быстрее взрослеют. На днях я узнал, что это еще один ребенок отца. Он сам сказал мне. Как будто бы в назидание, в наказание даже. Только я не понимаю, за что. За одну лишь попытку проявить инициативу и что-то предложить самостоятельно? Я ведь всегда был готов выполнить все, что он просит. Любое дело. Лишь бы он был доволен. Но я…также хотел предложить что-то сам. Сделать что-то полезное и хорошее…для многих. Но ему не нужен тот, кто…пытается работать умом. Я, наверно, был дураком, всякий раз пытаясь придумать что-то, создать собственный план. Но я лишь хотел чего-то значить, добиться чего-то, в его глазах и в глазах других людей. Но теперь мне это все едва ли удастся.

– Не пристало заискивать перед другими, чтобы значить что-то. Благодетельный честный муж достоин уважения и значим сам по себе. – бросил Не Минцзюэ.

– В самом деле? – горько усмехнулся Цзинь Гуаньяо. – Ты так считаешь? – он покачал головой. – Но это…только если ты был рожден заклинателем в законной семье, а для сына шлюхи все совсем иначе. Ужасно то, что это совсем не насмешка, дагэ, это самая обычная, ничем не прикрытая правда. Если бы из-за этого только смеялись мне в спину или даже в лицо, я бы…не воспринимал это так…болезненно. Но когда все, что ты способен придумать, предложить, изобрести отвергается, ни во что не ставится или крадется у тебя другими лишь потому, что ты родился в притоне…это..– он чуть всплеснул руками. – это уничтожает просто. Хуже, чем унижение. Скорее полное несуществование. А ведь мама не была на самом деле просто продажной женщиной. Она читала, немного занималась музыкой, была образованна, умела поддержать беседу. Всему, что сама знала, обучала и меня и даже больше пыталась сделать. Верила, что я смогу добиться чего-то. Что этот мир все же примет меня. Но я, вероятно не справился с этим. Из всех, кого я успел встретить, только ты, дагэ, тогда оценил меня за то, что и как я для тебя делал. Но я…мне не стоило искать большего, пожалуй. После того как тебя спускают с лестницы, наверно бесконечно глупо все еще надеяться доказать, что ты чего-то достоин.

– Ты был достоин и без всего этого. – проронил Не Минцзюэ. – Был бы достоин и сейчас, если бы не сбился с дороги.

– Я знаю. – кивнул Цзинь Гуаньяо. – Мечтать встать однажды вровень рядом с такими как ты и эргэ для меня было слишком наивно и глупо. Но я все же хотел попытаться. И знаешь, попав в Вэнь я был удивлен именно этим. Я знаю, что ты скажешь, брат, собаке среди псов самое место. Но там никогда…, я сам уже даже не верю в это, но никто из них ни разу не указал мне на мое происхождение, ни одного упрека, ни одного тычка. Вэнь Жохань действительно был жесток до бесчеловечности к тем, кого презирал, считал врагами, слабаками, недостойными. Но кое-чего он не позволял ни себе, ни другим. Если ты в клане, то уже неважно, кем ты был до этого и где рожден, ты – часть семьи, как все. Там могли унижать и унижали жестоко, но не за это. И все же я убил его. Потому что изначально пришел именно для того. Исподтишка, потому что наверняка бы не справился в честном бою, у меня ведь нет своей техники, я нахватался по верхам уже в очень приличном возрасте, в то время как все другие практиковались в совершенствовании и с оружием с раннего детства. А мне тогда никак нельзя было не справиться и проиграть. И я…действительно не жалею об этом… мало на самом деле о чем жалею из того, что сделано. Только вот эргэ я сильно подвел и огорчил, наверное. Нужно было просто прямо ему сказать, а не лезть в библиотеку по среди ночи. Но я.. вдруг подумал, что он не позволит мне, не поверит…

– Да уж. – хмыкнул Не Минцзюэ. – Нашел, кому не доверять. После того, что ты для него сделал, он ведь для тебя на все готов. И уж наверняка тоже никогда не пенял на твое происхождение.

– Все верно, дагэ, все так. Я поступил тогда очень нелепо. Совсем не подумав. – он чуть помолчал и спросил. – Скажи мне, пожалуйста, после всего, что было, что ты услышал сейчас, если я бы вдруг ушел из клана отца, ты бы согласился снова принять меня к себе помощником?

Спросив наугад, под действием воспоминаний и внезапной смелости, Цзинь Гуаньяо был внутренне готов услышать жесткий отказ, решительное «нет», но ничего подобного не прозвучало. Совсем ничего. Не Минцзюэ промолчал, не удостоив его ответом. И все же, в итоге он ведь ему не отказал. От осознания этого на душе у Цзинь Гуаньяо вдруг сделалось очень хорошо, тепло и приятно. Так, что он, улыбнувшись, поднял на Старшего брата свои темные, глубокие глаза и, кажется осмелев еще больше, попросил:

– Дагэ, позволь мне приходить чаще, чтобы играть для тебя? Я знаю, ты – не любитель мелодий. Но мне все равно нужно тренироваться, и я бы хотел…

– Ты можешь приходить, если хочешь. – коротким ответом прервал Не Минцзюэ поток его немного утомительного красноречия.

========== Глава 47. “Ночная охота”. ==========

Сказав Вей Усяню, что родная деревня Лань Чжимина находится в Гусу, Лань Ванцзи немного покривил душой. Но поскольку в этот раз они отправлялись в дорогу вместе, Второй Нефрит не считал это проблемой. Раннее утро встретило их густым прохладным туманом. Ни один из них не любил ни долгих проводов, ни длинных прощаний, они уходили одни в тишине, отдав дань словам и традициям еще накануне вечером. Вей Усянь шел легко, а Лань Ванцзи ловил себе на том, что все еще думает об А-Юане. Они общались каждый день вот уже более полугода. Вместе ждали Вей Усяня, когда тот умчался в Ланьлин на свадьбу сестры. Именно сейчас ощущалось особенно четко, насколько Лань Ванцзи успел привыкнуть и привязаться к ребенку. Казалось, с каждым шагом между ними разматывается длинный клубок связующей прочной нити, которой, Лань Ванцзи очень хотел в это верить, было не суждено оборваться. Мальчик оставался с другими, родными ему людьми, с друзьями, которых успел завести в Ордене. Даже Учитель Лань спокойно отнесся к просьбе позволить ребенку некоторое время походить на занятия вместе с Лань Цзиньи. Таким образом в сердце уходящего в путь Второго Нефрита не волновалась тревога, лишь легкая горечь разлуки, предвкушение того, что впереди, и радость, что он остается рядом с тем, кто ему более всего дорог.

– Путь ляжет не близко, я прав? – спросил Вей Усянь.

– Мгм. – кивнул Лань Ванцзи.

– Но ты все равно не планируешь воспользоваться мечом? – вопрос был почти утверждением.

– Ты этого не хочешь. – кратко ответил Лань Ванцзи.

Вей Усянь усмехнулся.

– Все верно. Совсем не хочу. Лучше пройдемся пешком. Мы ведь никуда не спешим.

Они направлялись на юг. Облака туманов и горы оставались за спиной, сменившись лесами и редкими поселками. Восточнее лежала более людная и гостеприимная местность, но они забирали на запад вдоль возвышенности. Права на эти земли не заявлял ни один Орден заклинателей. Вей Усянь догадывался, что границы Гусу они все же миновали, но поскольку Лань Чжань был с ним, он ни о чем не беспокоился. Он развлекал себя охотой, ловил рыбу, если чуял по близости реку или озеро, в небольших городах или в более мелких поселениях тут же находил, о чем поговорить с местными, охотно распивал с ними вино, чай, да и вообще все, что ему наливали. Лань Ванцзи по началу немного беспокоился, но напрасно. Либо слухи о Старейшине Илина не доходили сюда. Либо, что тоже весьма возможно, никто не думал, что Вей Усянь – именно тот самый Старейшина и есть. Молва исказила информацию о нем до невероятности. Даже алой ленты, черного ханьфу, Призрачной Флейты у пояса – и тех было недостаточно, чтобы признать в веселом беспечном молодом человеке алчущего крови, чужих страданий и бед проклятого Темного Заклинателя. И все же, когда случалось ночевать в поселениях и городках, Лань Ванцзи всегда снимал одну комнату на двоих, не потому что считал деньги, их-то вполне хватало, просто так было спокойнее. Уходя на этот раз из Облачных Глубин, Вей Усянь, казалось, оставил за спиной вообще все. Лань Ванцзи ни разу не видел, чтобы тот погружался в задумчивость. Иной раз он расспрашивал людей о происшествиях, но и это выходило у него легко. Часто звучал его смех, на губах играла легкая улыбка, добавляющая озорного света глазам. Лань Ванцзи все чаще думал, что именно таким он и увидел Вей Усяня впервые – кипучим непоседливой живостью, веселым и нередко слишком дерзким. Казалось, что обучение, занятия – все это вообще не для него. И все же то, как он нарушал, смеялся, шутил невероятно привлекало. Сейчас казалось, что он вернулся в те дни почти полностью. Будто не было бесчинств клана Вэнь, потерь, войны и всего прочего: восстания на Цюнци, да, теперь это иногда называли даже восстанием, а его жизнь на горе по другую сторону от Обители – заслуженным изгнанием. А кто-то ведь определенно прикладывал руку к тому, чтобы его имя носила и трепала молва. Однако Лань Ванцзи никогда не был любителем разговоров, он не упоминал ни о временно оставленном ими доме и людях, ни о мыслях, то и дело приходящих ему на ум, позволяя Вей Усяню самому выбирать темы, говорить, о чем вздумается, делать, что по душе. Днями он всякий раз был живым и веселым, а вечерами, едва ложась, засыпал. Его совсем не утомляла дорога, но отключался он в одно мгновение. Лань Ванцзи понимал, то, как Вей Усянь жил все это время, с чем сталкивался, не могло пройти бесследно. Когда Вей Усянь заговорил о Ночной охоте, Лань Ванцзи догадался сразу, что тот просто хотел уйти, хотя бы на время, цель отчасти была только предлогом. Лань Ванцзи помнил, что Вей Усянь однажды говорил об этом сквозь сон. О том, чтобы разойтись разными дорогами, пока еще не слишком поздно, ведь путь, который выбрал Старейшина Илина был Темным и не обещал длиться долго, всего лишь одна смертная жизнь. Тогда, пусть и на одно мгновение, но Лань Ванцзи успел подумать, что Вей Усянь хотел уйти именно от него. Он и говорил скорее именно об этом. Но вероятно причин было больше. Как-то раз Лань Сичень кратко обмолвился в разговоре с братом «по крайней мере он больше не говорит о том, чтобы уйти в Дун Ин». Уйти туда, где его не знают, не пытаются ни заискивать, ни испытывать, ни судить. По счастью оказалось, что нет нужды уходить для этого особенно далеко. Здесь его тоже не узнавали, и это позволяло ему немного отстраниться и отойти. Только сквозь сон он нередко заключал Лань Ванцзи в крепкие объятия, зарывался лицом или просто брал за руку, будто ища участия и защиты. Стараясь не оставлять его одного, Лань Ванцзи почти все время был рядом. Лишь утром, поскольку просыпался всегда рано, он поднимался первым, придавался короткой медитации и выходил раздобыть завтрак. Вернувшись он частенько играл на гуцине и Вей Усянь нередко просыпался так – первое, что он видел, едва открывая глаза, был белый силуэт и длинные тонкие изящные пальцы, легко касающиеся струн, которые отвечали на прикосновения негромкими серебристыми переливами.

Тем временем цель пути заметно приблизилась и была совсем рядом, когда однажды, прочитав название города на придорожном камне, Вей Усянь остановился и замер, а через миг проговорил, чуть запнувшись:

– Погоди, Лань Чжань, там что рядом…море?

– Это довольно далеко. – заметил Лань Ванцзи.

– Но я никогда не видел…

– Я тоже. – чуть пожал плечами Второй Нефрит.

Вей Усянь обратил на него зажегшийся любопытством взгляд:

– Я хочу посмотреть. Мы давным-давно за пределами Гусу. Ты что правда согласен вот так вот пройти мимо и не увидеть? Давай, сделай милость, идем же! Можешь встать на меч, если тебе так уж жалко времени на дополнительный путь.

Лань Ванцзи без лишних слов именно это и сделал – встал на Бичэнь, подхватив с собой Вей Усяня. Надо сказать, что даже по воздуху они летели довольно долго. Вей Усянь не особенно это заметил, потому что с возрастающими интересом и азартом осматривался вокруг.

– Ага. – воскликнул он. – А вот и тот самый морской город, созданный, чтобы умиротворять. Заглянем?

– Ты хотел море. – напомнил Лань Ванцзи.

– Но город ведь тоже!

– На обратной дороге. – отрезал Второй Нефрит.

Это заставило Вей Усяня усмехнуться:

– То-то же, Лань Чжань. Ты ведь вовсе не такой уж зануда, каким нередко хочешь казаться, тебе тоже интересно, какое оно.

Как раз в этот момент Вей Усянь догадался, что сплошь лазоревая полоса на горизонте, что становилась все шире – это есть ни что иное как место соприкосновения неба и воды.

– Какое оно! – выдохнул он и, не удержавшись от шалости, сделал вид, что готов зазевавшись свалиться с меча. За эту выходку он тут же был схвачен и крепко прижат к груди:

– Ненормальный. – низко прорычал голос Лань Ванцзи у самого его уха.

Довольный произведенным эффектом, Вей Усянь не сдержал встречный порыв обнять в ответ. Лань Ванцзи показалось, что от этого жеста, его сердце дрогнуло и прыгнуло чуть не к самому горлу:

– Вей Ин…– начал он собираясь попросить его прекратить, но не стал. Ведь, пусть все это и была одна сплошная нелепая выходка, он первым разрушил последние остатки отделявшего их друг от друга личного пространства и отступать теперь было не очень-то честно. Тем более что на самом деле не так уж и хотелось отступать. Вся проблема заключалась лишь в том, что оба они все еще стояли на мече, которым Лань Ванцзи должен был продолжать управлять. С детства совершенствующийся в самоконтроле и носящий титул Ханьгуан Цзюня, он конечно же справился и с этим, хотя и опустился на твердую землю довольно далеко от берега. Вей Усянь, все это время беспощадно обнимавший, отпустил его:

– Тебе наконец надоело лететь? Отлично, пешком – куда веселее.

Повернувшись спиной Вей Усянь тут же двинулся в направлении, которое успел отлично запомнить с воздуха. Он даже не шел, а бежал. Лишь на секунду задержавшись, Лань Ванцзи рванул следом.

Надо сказать, что побережье оказалось довольно людным. Впервые оказавшись здесь, было не оценить, было ли так всегда. Сидели и тут и там, на циновках, под зонтиками. Нашлись и торговцы – вином, засахаренными фруктами и выпечкой. Многие провожали бегущих восхищенно любопытными взглядами. Вей Усянь бежал уже буквально во весь дух. Лань Ванцзи, который в отличие от него, несколько часов вел меч, даже стал чуть отставать, а подлинный план Вей Усяня разгадал лишь когда на ходу с того слетел пояс, потом ханьфу, а после нижняя рубаха. До кромки воды было совсем уже близко. Из многочисленных окружающих в море не было ни одного человека. Но это вовсе не то, что могло бы смутить Вей Усяня. Лань Ванцзи же занялся тем, что аккуратно подобрал все его вещи и устроился на берегу отдышаться. Вей Усянь же, совершенно не сбавляя скорости, влетел в воду и скрылся в ней. По счастью желание шутить еще не взыграло в нем, и он не пытался сделать вид, что утонул или собирается сделать это. Лань Ванцзи без труда различал его фигуру в прозрачной чистой воде, которая простиралась до самого горизонта. Другого берега было не разобрать. Волнами рябила под солнцем сверкающая гладь. Пока Лань Ванцзи наблюдал с берега, Вей Усянь осматривался прямо на плаву. Это же надо сколько воды и такой светлой. В самом Юньмэне ничего подобного не увидать. Оставшиеся на нем штаны и сапоги, вовсе не мешали Вей Усяню плавать, он легко мог бы продержаться довольно долго и во всей одежде, просто без нее куда приятнее. Отсутствие людей в воде он списал на ее прохладу, тут же про себя усмехнувшись, потому что любая из рек Гусу даже в самую летнюю жару была куда холоднее. Сейчас же стояла середина осени и лезть в горные потоки уже совсем не хотелось. То ли дело здесь. Покачиваясь на волнах, он лег на спину и смотрел в высокое небо. Вода несла его так убаюкивающе бережно, что он сначала сощурил, а потом и вовсе закрыл глаза. Из столь блаженного состояния его вывел резкий рывок, поднявший его вверх. Направление он точно ощутил верно, но при этом также верно было и то, что он и глаз толком открыть не успел, как на голову вылилась уйма воды. Проморгавшись, Вей Усянь посмотрел вниз и увидел высокую мутноватую волну с белым пенным гребнем, довольно быстро удаляющуюся. Многочисленные люди плотно высыпали на берег, наблюдая за ней. Сам он сидел на Бичэне, удерживаемый Лань Ванцзи, который в свою очередь стоял на колене, а не в полный рост, его одежды промокли насквозь, по волосам стекала вода и даже на ресницах висело несколько капель.

– Ты решил, одной волны достаточно, чтобы причинить мне вред? – уточнил Вей Усянь, чуть улыбнувшись. Промокший Лань Ванцзи выглядел очень трогательно.

– Волна высотой в несколько чжанов, выше стен вокруг Облачных глубин. – пояснил Второй Нефрит.

– Ну и что. – легко пожал плечами Вей Усянь. – Она же всего одна. Здесь много воды, значит и волны должны быть большими. Нет нужды опасаться. – он осторожно коснулся лица Лань Ванцзи стирая капли. – Если мне и суждено погибнуть однажды, то наверняка не в воде. – уверенно произнес Вей Усянь. – Но нет худа без добра – ты все-таки тоже искупался. И даже прихватил с собой мою одежду. – заметил он, переведя взгляд. – Что ж, раз так, давай вернемся на берег и обсохнем.

Лань Ванцзи послушно развернул Бичэнь. Оказавшись на твердой земле, Вей Усянь первым делом сбегал за едой и питьем. Вернувшись, он протянул один из сосудов Лань Ванцзи. Тот смерил его взглядом.

– Это не алкоголь. Что-то местное, но не вино. И сними наконец одежду, иначе она никогда не высохнет.

Лань Ванцзи повторно смерил его взглядом, хотя сосуд все же принял.

– Лань Чжань, посмотри на меня. – рассмеялся Вей Усянь. – Гэгэ, посмотри.

На этот раз взгляд Лань Ванцзи сделался холодным и суровым.

– Ханьгуан Цзюнь, не сердись…Но я вдруг подумал, неужели ты все еще совершенно не способен остаться хоть немного без одежд? Я понимаю, что твой Орден – очень порядочный, вы превыше всего цените взаимное уважение и одежду, как его часть. Но здесь же больше половины людей ничем не прикрыты выше пояса. Ты никого не оскорбишь, если позволишь себе не сидеть во всем мокром и немного погреешь на солнышке плечи и спину.

Губы Лань Ванцзи сжались в тонкую нить, резче стал абрис скул, взгляд исподлобья метал холодные искры, он медленно отставил в сторону сосуд, а после рванул пояс одежд с такой силой, что тот уцелел лишь потому, что был сделан из весьма прочного материала. Он мигом освободился от верхних одежд и сделал то, чего Вей Усянь совсем не ожидал, собрал ханьфу в увесистый ком и запустил в него. Ткани как раз хватило, чтобы попасть на грудь и лицо. Вей Усянь без труда понял намек, это было все равно что получить мокрой тряпкой. Лань Ванцзи всегда предпочитал словам дело. И все же это были орденские одежды Лань и Вей Усянь поймал ханьфу, не позволив ему упасть на камни и песок под ногами. И все же он не был бы собой, если бы не позволил себе хотя бы мелкую проделку.

– Хочешь, чтобы я выжал твою одежды до капли? – спросил он, сворачивая ханьфу в тугой жгут. Вода побежала между его пальцев вниз, по запястьям, к локтям. Он держал руки довольно высоко перед собой. Ткань орденских одежд также была прочной и не могла помяться, но все же обращаться с ней так – выглядело очень непочтительно. Лань Ванцзи перевел взгляд с нещадно терзаемой одежды на руки и плечи, увидел мышцы, перекатывающиеся под кожей. Пальцы Вей Усяня перебирали жгут ткани, перехватывая его, а Лань Ванцзи думал, таким же образом или как-то иначе напрягаются и расслабляются мышцы его рук, когда он сквозь сон обнимает его. С трудом выдерживая это зрелище и всплеск неуместных на его взгляд мыслей, Лань Ванцзи схватил сосуд, сделал пару больших глотков и тут же закашлялся.

– Лань Чжань. – Вей Усянь мигом бросил всякое баловство, перекинул ханьфу через плечо и опустился на колено рядом. Лань Ванцзи закрыл глаза. Вей Усянь видел, как блеснули в уголках выступившие слезы, поднеся тыльную сторону ладони к губам, Лань Ванцзи не дышал, в прямом смысле этого слова.

– Да, что с тобой? – Вей Усянь тронул его за плечо.

Длинные ресницы дрогнули, Лань Ванцзи медленно вздохнул и опустил руку:

– Очень необычный вкус. – он все еще держал сосуд в другой рукой.

– Правда? – вскинул бровь Вей Усянь. – Ну-ка дай-ка мне. – с этими словами он отнял у него сосуд и отпил немного. По началу почти приторно сладкий, проходя по горлу напиток набирал терпкую горечь и немного жег. Это все еще был не алкоголь, но эффект был заметно схожий. Чуть хмыкнув, Вей Усянь про себя одобрил его, но представив, что от большого глотка, тем более нескольких, ощущения могут быть далеко не приятными, сказал. – Не стоит все же взахлеб глотать то, что видишь впервые в жизни. Заешь чем-нибудь. Если хочешь, я схожу куплю фруктов или достану чистой питьевой воды?

– Не нужно. – глухо произнес Лань Ванцзи.

– Лань Чжань…– вздохнул Вей Усянь.

– Воды. – уступил тот.

Вей Усянь поднялся, разложил его ханьфу сушиться и ушел за водой, немного подумав по дороге, он прихватил еще и локв. Вернувшись он разложил свою добычу и протянул Лань Ванцзи сосуд с водой. Тот молча взял и отпил немного. Вей Усянь подсел к нему ближе, ему от чего-то было немного не по себе. Странное чувство, как будто он сделал что-то не так. Но Вей Усянь не мог уловить и понять, что именно. Он протянул руку и осторожно переложил мокрые волосы Лань Ванцзи со спины через плечо, чтобы с них не бежали бесконечные капли, и немного отжал их. Лань Ванцзи вскинул на него глаза. Вей Усянь не понял их выражения, казалось, будто тот сердится или огорчен. Поспешно убрав руки, он спросил:

– Мне лучше не трогать тебя?

Лань Ванцзи отрицательно покачал головой и трактовать этот жест можно было как угодно – «нет, не трогай» или «нет, дело не в этом». Все это выглядело довольно странно, и внутреннее ощущение, что он обидел его, так и не покидало Вей Усяня.

– Хочешь, я накину на тебя свою одежду? Она не так сильно промокла и черная, потому сохнет быстрее.

– Нет нужды. – ответил Лань Ванцзи, снова отпив воды.

Вей Усянь не мог никак понять, что все же не так. Вроде все было, как обычно. Лань Ванцзи всегда был немногословен. Отчаявшись сообразить, он поднялся, и отправился бродить у края воды, на отмели. Сталкиваясь с чем-то неожиданным, непонятным, особенно в плане душевного состояния других людей, Вей Усянь всегда предпочитал отойти в сторону и переждать хоть немного. Лань Ванцзи посмотрел ему вслед и отвел взгляд, внешне он выглядел привычно равнодушным и строгим, как и всегда, только пальцы медленно собрались в кулак, выдавая внутреннее напряжение, но он почти сразу снова расслабил руку, едва заметно вздохнув. Прохаживаясь туда-сюда, Вей Усянь набрал несколько ракушек, одну совсем большую и несколько гладких камней. О том, что могло быть не так с Лань Ванцзи, он уже почти перестал думать, однако вернувшись, вел себя тихо. Сложив камни ракушки небольшой кучкой, он сходил проверить одежду. Она почти высохла, оставалось подождать немного. Когда он вернулся, Лань Ванцзи встретил его вопросом:

– Для чего это?

– Отнесу А-Юаню, ему будет интересно.

Он впервые заговорил о нем, с тех пор как они покинули Облачные Глубины.

– Он будет расспрашивать откуда это и где взять еще. – предположил Лань Ванцзи.

– Значит, я расскажу ему. Или ты. Расскажем вместе.

– Он захочет увидеть сам.

– Хорошо. Значит приведем его сюда, найдем такую возможность. Увидеть море в детстве, наверное – большая радость. – размышлял Вей Усянь.

– Он все еще боится воды. – напомнил Лань Ванцзи.

– Быть может, здесь перестанет. – легко пожал плечами Вей Усянь. – Пока мы рядом, с ним ведь ничего не случится. Я буду с ним. И ты будешь. Он же довольно смелый у нас. И умный. С водой свыкнется. Просто он еще не умеет плавать. Вот когда научится, тогда мы с тобой еще будем ломать голову, как вытащить его из воды. – он чуть усмехнулся, представив.

Лань Ванцзи ощутил, как трепетным теплом наполняется сердце всякий раз, когда Вей Усянь произносит “мы” или “я буду. И ты будешь.”

Тем временем одежда просохла и Вей Усянь принес ее. Он аккуратно сложил белое ханьфу и пояс и положил рядом с Лань Ванцзи. Быстро одевшись сам, он собрал в мешочек цзян-кунь камни и ракушки. Лань Ванцзи чуть улыбнулся, наблюдая за ним, лёгкая тень улыбки тронула губы, на мгновение суровые черты смягчились, а взгляд потеплел. Но Вей Усянь, занятый своим делом, не успел заметить этого, привычная строгость вернулась к Лань Ванцзи очень быстро, он поднялся, чтобы накинуть одежды и подвесить к поясу Бичэнь.

– Заглянем сегодня в город и переночуем там? – предложил Вей Усянь. – А утром отправимся по нашему делу. Как раз до ночи успеем осмотреться на месте.

– Мгм. – кивнул Лань Ванцзи.

Хайнин оказался очень живым городом. Его нельзя было назвать многолюдным, шумным, большим, он был именно живым и кипучим, красочным и деятельным. Зная, что Лань Ванцзи не очень любит скопления людей, видя, что он устал и не желая утомлять его необходимостью продолжать следовать за ним по пятам, Вей Усянь предложил ему выбрать и снять место для ночевки, а сам отправился знакомиться с городом. Довольно быстро он увлекся этим процессом, успел поесть здесь и выпить там, послушать незатейливые разговоры о местной жизни, узнать, что на море сегодня он стал свидетелем, оказывается, целого ежегодного чуда – большой приливной волны. Из года в год она разная. И в этот год случилась не очень высокая. Зато кто-то, по глупости влезший в море, подлетел на гребне этой волны до самых небес. Правда после этого, исключительно благодаря невероятному везению, спустился обратно. Вей Усянь не мог сдержать смеха, за что получил несколько крайне осуждающих взглядов, после чего извинился и поспешил отправиться бродить дальше. Ничуть не пожалев об этом, потому что обнаружил по пути обширные торговые ряды, изобилующие кожей, мехами, различными изделиями из них. Всерьез задумавшись прикупить что-нибудь, Вей Усянь пошел медленнее, осматриваясь более тщательно. Хотелось принести что-то тем, кто остался ждать дома – Лань Сиченю, Вэнь Цин, Четвертому дядюшке…Тут Вей Усянь не удержался и снова вспомнил о напитке, сладком и терпком, как вино, но при этом без алкогольной составляющей. Рассмеявшись, он все же твердо решил разыскать и купить и его тоже. Гуляя, он совсем не заметил, как прошло время, спустились сумерки, зажглись фонари, засветились окна домов. Он накупил массу всего думая о тех, кому еще хотел бы подарить что-то, напрочь забыв о том, что он за пределами территории, на которой ему разрешено находиться. Все эти запреты и правила никогда долго не держались у него в голове. Они ушли с Лань Ванцзи не так уж и далеко, но местность эта была настолько непохожей на все остальные и люди, определенно чуждые распрям мира заклинателей, вели себя с ним настолько открыто и запросто – почти как в прошлой жизни, почти как когда ему было пятнадцать. Отлично, что в мире есть место, где может быть так. Жаль, что вскоре его нужно покинуть. До комнаты, которую снял для них Лань Ванцзи Вей Усянь добрался уже за полночь. Второй молодой господин Лань конечно же спал, безукоризненный и спокойный и сапоги, как положено стояли возле кровати, меч и цинь также были на подобающих местах. Вей Усянь отпил из сосуда. Сейчас он пил просто воду. На поясе висел еще один сосуд, тот самый, для четвертого дядюшки, а остальные покупки ютились в мешочке цзян-кунь, никоим образом, не стесняя своего нового владельца. Спать совсем не хотелось, и избавившись от вещей на поясе и верхних одежд, Вей Усянь присел с Чэньцин в руках. Играя совсем тихо, он то и дело посматривал на Лань Ванцзи. Опустив в конце концов флейту, он уже не отрывал взгляда от спящего. Тихонько щемило сердце, ни то сладостно, ни то горько, так и не разобрать. Отложив Чэньцин, он скинул сапоги и забрался на кровать. Сидя на коленях подле Лань Ванцзи, он осторожно накрыл ладонью, его сложенные руки, чуть погладил и негромко сказал:

– Прости, если задел сегодня. Мне нравится тебя дразнить. Но я вовсе не хочу причинять тебе этим настоящей боли.

Вей Усянь медленно склонился к рукам Лань Ванцзи, ложась на них головой. Свернувшись при этом почти клубком, он прикрыл глаза. Умение спать буквально в любой позе, кроме подобающей, все еще было при нем.

– Пусть твое сердце больше не испытает страдания. – шепотом проговорил он, засыпая. – Подобного тому, что вынудило тебя искать наказания тогда. Почему же ты все-таки сделал это?.. Как мне угадать? Ты ведь не скажешь… Я бы очень хотел защитить тебя от этого. Ты – очень хороший и заслуживаешь счастья и радостных дней.

На утро Лань Ванцзи обнаружил Вей Усяня все в той же позе, а себя в каком-то смысле в качестве его подголовного валика. Длинный вздох выдал его отношение к сну в подобном положении, однако все же не слишком осуждающее, ведь это все еще был Вей Усянь – привычно беспорядочное создание.

– Вей Ин..– позвал Лань Ванцзи.

– Еще немного. – тут же пробормотал тот сквозь сон, при чем таким голосом, что сразу становилось ясно – просыпаться он совершенно не собирается.

Лань Ванцзи тронул его за плечо, пытаясь расшевелить.

– Цзян Чэн, зараза, отстань от меня! – рыкнул Вей Усянь, перекатываясь на другой бок и тем самым освобождая Лань Ванцзи от своего плена. Сев, Лань Ванцзи бережно укрыл его и чуть погладил по спине. Вей Усянь в ответ пробормотал что-то неразборчивое, но вполне довольное на сей раз. Глядя на него, спящего так, Лань Ванцзи вдруг ощутил горячую волну притягательного тепла. Захотелось лечь рядом, со спины, притянуть к себе крепко-крепко, вдохнуть его запах, ощутить, как он дышит, дышать вместе с ним. И все же многолетняя привычка к уважению порядка заставила Лань Ванцзи прогнать эти мысли, он поднялся. Предполагая, что Вей Усянь будет спать еще довольно долго, он привычно отправился купить завтрак, но вернувшись, обнаружил, что тот как раз только проснувшись, приподнялся на локте, осматриваясь.

– Лань Чжань? Ты не стал меня будить?

– Я пытался.

– Это оказалось так сложно?

– Ты сказал «еще немного».

– О. – вздохнул Вей Усянь. – Ладно. Спасибо, что дал мне поспать.

– Ты не проспал долго.

– Славно. – произнес Вей Усянь, слезая с кровати, пока Лань Ванцзи расставлял завтрак на столике. – Знаешь, вчера мне попалась дивная вещь. Много дивных вещей. Но одна – особенно. Пока я воображал, что придумал что-то сравнительно новое, местные, оказывается, неплохо промышляют таким.

– О чем ты? – поинтересовался Лань Ванцзи.

Вей Усянь вытащил из мешочка цзян-кунь веер. С виду обычный. Лишь в развернутом виде стало видно, что ребра представляют собой кинжалы, тонкие и острые.