Текст книги "Другая жизнь Старейшины Илина (СИ)"

Автор книги: Edheldhae

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 56 страниц)

– Приходится. – кивнул Вей Усянь. И подошел еще на пару шагов. Вблизи он выглядел все же более привычно и более живо. Тем более, что теперь он заметил пиалу в руках Вэнь Цин и улыбнулся.

– Хочешь, чтобы я попробовал, как ты готовишь? – он бесцеремонно забрал у нее еду, уселся прямо на землю, где стоял и принялся орудовать палочками.

Немного помедлив, Вэнь Цин присела рядом с ним. Некоторое время она молча наблюдала, как он ест, потом произнесла, но уже не резко, а скорее осторожно.

– Ты совсем вымотаешься, если будешь продолжать в том же духе.

Вей Усянь отрицательно покачал головой.

– Не так много осталось.

– Доделаешь одно, найдется что-то другое. – заметила Вэнь Цин.

– Возможно. – согласился Вей Усянь, продолжая с удовольствием есть.

Девушка была рада, что ему нравится еда. И что он в этот раз не пробежал мимо нее. Она тоже наконец улыбнулась и спросила:

– Хочешь пить? У меня есть вино.

– У тебя есть вино?! Здесь? Откуда? – выпалил Вей Усянь. И глаза его заблестели.

– Ханьгуан Цзюнь принес вчера. Сказал, пригодится.

– Лань Чжань был здесь и не нашел меня? И ты мне тоже ничего не сказала?! – было возмутился Вей Усянь.

– Как тебе скажешь? Ты же мчишься мимо и только ругаешься да требуешь убраться с дороги! – ее голос прозвучал почти жалобно.

Вей Усянь вздохнул. А потом без лишних слов ловким движением выхватил у нее сосуд с вином. Откупорил и вдохнул поглубже.

– Это улыбка Императора что ли?! – воскликнул он. – Вот дает, Лань Чжань! Даром что «алкоголь запрещен». – Вей Усянь рассмеялся и отпил глоток. – Ха-ха, неужто и впрямь запомнил, что я обещал спрыгнуть в Цайи прямо с неба. И не жаль ему памяти на такую ерунду. Впрочем, эта ерунда весьма приятная. – сам себе возразил он, отпивая еще.

Его блестящий смехом и искрами озорства взгляд обратился к Вэнь Цин:

– А ты вкусно готовишь. Спасибо тебе.

– Все дело в вине. – чуть обижено произнесла девушка.

– Вовсе нет. Действительно вкусно. И я сказал спасибо не только за еду. Я действительно, пожалуй, немного слишком увлекся делами. Так и было нужно. Но ты оказалась сейчас здесь весьма вовремя. Я правда благодарен тебе за внимание и заботу.

Вэнь Цин опустила взгляд, немного смущенная его словами. Тем временем он продолжил:

– Но мне все же не стоит особенно отвлекаться. Ты ведь хочешь, чтобы Вэнь Нин пришел в себя?

Вэнь Цин встрепенулась:

– Ты можешь сказать, когда это будет?

– Пока нет. – покачал головой Вей Усянь.

– Я…я может быть все же…. могу быть полезной? Он все-таки мой брат…Может быть он услышит или узнает меня? – голос девушки немного дрожал, она с ожиданием и надеждой заглянула в глаза Вей Усяня. Он встретил ее взгляд, чуть кивнул и ответил:

– Я подумаю об этом.

Отпив еще вина, он поднялся на ноги, протянул руку и помог встать Вэнь Цин. Еще раз поблагодарив, он уже сделал шаг пойти дальше вверх по склону, когда она решилась спросить:

– Могу я…пойти с тобой?

– Нет. – возразил он. – Не сегодня и тем более не ночью. Я сообщу, когда будет можно. А пока наберись сил и терпения ждать.

========== Глава 11. Его зовут Вей Усянь! Он обогнал большой дождь! ==========

***

День стоял в самой своей середине. Ясный. Лучи солнца смотрели сквозь иглы сосен вниз до самой земли. Окрепший ветер заставлял шевелиться ветви и играл в длинных полах черных одежд. Вей Усянь сидел на высокой ветви, скрестив руки на груди. По правую руку и вниз по склону от него виднелось поселение. Серебрились на солнце воды реки. С виду казалось, что все безмятежно и тихо. Но на самом деле легкая улыбка на губах Вей Усяня была вызвана тем, что адепты клана Цзинь, наконец подобрались к нему. Целых девять дней пришлось ждать их. Сейчас он позволил им пройти за две первых защитных линии, чтобы проверить работу талисманов. Те прилежно дрожали и нагревались, сильнее по мере того как преступившие границу незваные гости продвигались вглубь защищенной заклинанием территории. Взгляд Вей Усяня цепко следил за противоположным берегом реки. Никакого явного движение там не различалось. Но за происходящим Вей Усянь следил не глазами. Поднеся к губам Чэньцин, он сыграл короткую мелодию и опустил флейту. Почти что сразу он услышал внизу легкую поступь шагов и опустив взгляд увидел белые одежды и Лань Ванцзи, который смотрел прямо на него.

– О! Лань Чжань! Как ты меня нашел?

– Ты играл. – как само собой разумеющееся произнес Лань Ванцзи.

– Негромко и недолго. – заметил Вей Усянь.

– Для меня достаточно. Я был недалеко. – пояснил Второй Молодой Господин из Ордена Лань.

– Так быстро? – вскинул бровь Вей Усянь.

– Через горы здесь рядом. – Лань Ванцзи чуть пожал плечами.

– Так я у тебя под постоянным надзором? – нахмурился Вей Усянь.

– Ты сам выбрал это место. – напомнил Лань Ванцзи. – Разве я так часто вмешиваюсь в твои дела?

– Нет. – покачал головой Вей Усянь. И чуть помолчав, рассмеялся. – Вовсе нет. Бывало куда хуже.

– Скольких ты поднял? – поинтересовался Лань Ванцзи.

– Немного. – серьезно ответил Вей Усянь. – Нужно ещё.

– Вей Ин…

– Лань Чжань – сегодня от клана Цзинь пришла лишь разведка. Настоящий отряд мне имеющимися сейчас силами не удержать.Особенно если нельзя причинять вред заклинателям. Мертвеца же в конце концов можно разрубить на куски. Он, конечно, будет пытаться собраться воедино. Но станет в результате более медленным. Если не хочешь жертв, нужно значительное численное преимущество. – терпеливо объяснил Вей Усянь.

– Мы не на войне – напомнил Лань Ванцзи – к чему готовиться к настоящей осаде? Едва ли они приведут сюда настоящее войско. Тем более, что это земля Ордена Лань. И на самом деле они уже нарушают правила.

– Твои талисманы передали сигнал? – спросил Вей Усянь.

– Да. – кивнул Лань Ванцзи в ответ.

Некоторое время Вей Усянь молча смотрел на другой берег. Потом сыграл на флейте другую мелодию и спустился с дерева на землю. Отряхнув одежды, он обратился к Ванцзи.

– Мертвое войско не нуждается в припасах и тренировках, только в надзоре. Они могут годы и сотни лет ждать своего часа и не приносить никаких расходов и неприятностей живым. Чем больше будет при этом их численность, тем меньше желающих пытаться пройти или даже думать о том, чтобы попытаться. Я бы предпочел, чтобы они уходили живыми и больше не думали о том, чтобы возвращаться сюда.

Некоторое время Лань Ванцзи молча смотрел на него, потом также не проронив ни слова кивнул. Он достал два своих талисмана. Оба перестали светиться. Это означало, что в границах защитных полей больше не было посторонних.

– Я должен идти. – коротко сообщил Лань Ванцзи.

Вей Усянь не стал задерживать его.

Сам он отправился вниз по склону. Быстро почти бесшумно двигаясь по кромке пролеска, потом перепрыгнул реку по крупным валунам и взобрался на другой берег. Прислушался к ощущениям. И снова сыграл. Кроме мертвецов здесь были и духи. Пусть заставят адептов Цзинь поплутать, сбиться с дороги, снова выйти на мертвое воинство, которое воздевает цепкие руки прямо из мягкой почвы, хватает за шиворот, свисая с ветвей. Пусть думают, что уцелели чудом. Пусть слушают песни Чэньцин, не зная, что она говорит – не убивайте, не калечьте. Неважно, ведь эти песни также леденят страхом сердце. Пусть вновь и вновь встречаются с собственным страхом. Ведь вряд ли так уж зазорно совсем немного поиграть с теми, кто метит в новые Небеса этого Мира.

Вей Усянь развлекал себя и проверял свое войско ещё несколько часов. Наконец, удостоверившись, что адептам Цзинь едва ли захочется разведывать хоть что-то ещё, он сыграл им на прощание одну тихую переливчатую мелодию, которую очень любил сам, только названия ее отчего-то не помнил. Адепты клана Цзинь бежали прочь до тех пор пока пронзительный голос Чэньцин не отзвучал и не стихло последнее его эхо в их переполненных страхом сердцах.

Вей Усянь усмехнулся и отправился осматривать места стычек заклинателей и мертвого войска, есть ли заметные потери, целы ли сигнальные поля. Завершив свой обход, он присел на нижней ветке кряжистого раскидистого, хоть и невысокого дерева. Погода нахмурилась, ветер шуршал листвой. Некоторое время Вей Усянь провел молча, успокаивая мысли, обретая чувство внутреннего равновесия. Когда в его вольной беспокойной душе стало тихо, а на сердце светло и легко, он снова поднес флейту к губам. На этот раз он играл не для мертвых или живых, а для самого того места, что невольно стало ему пристанищем. Земли Ордена Лань за многие годы приобщились к языку музыкальных мотивов. Звуки Чэньцин, подобно незримой воде, разливались вокруг, утешая, играя, смеясь, обещая защиту, тепло и свободу, говоря, что нет нужды бояться вихрей Темной Ци, покуда она сама направляет и ведёт их.

Доиграв, Вей Усянь ещё немного посидел на месте, прижавшись спиной к ветке, глядя сквозь листья в хмурое небо, улыбаясь мрачнеющим облакам, ведь они тоже выглядели красиво. Он был рад, сам не зная, чему, может быть всему на свете разом или просто тому, как только что играл на своей Чэньцин.

На гору Вей Усянь возвращался привычной тропой, погруженный в свои мысли и ничего кругом поэтому не замечая. Благо он уже столько раз проходил здесь туда и обратно, что мог бы пожалуй и с завязанными глазами не сбиться с нахоженной дороги. Пройдя уже больше двух третей пути, в начале немного более крутого каменистого подъёма, Вей Усянь вдруг почувствовал, что идти необычно тяжело.

Он в недоумении опустил взгляд и увидел на своей ноге ребёнка, который поднял голову и издал тихое – Ой…– заметив, что был обнаружен. Однако малыш не отвёл глаз и чуть улыбнулся, немножко робко и вместе с тем весело.

– Ты как здесь оказался, м? – спросил его Вей Усянь, чуть покачав того на ноге. В свою очередь он улыбался, в интонациях не звучало упрёка и ребенок, обрадовавшись, что его не ругают улыбнулся шире:

– Поймал. – почти с гордостью сообщил он.

Вей Усянь рассмеялся и перестав покачивать ногой спросил:

– И кого же ты поймал?

– Старейшину Илина. – старательно выговорил ребенок. А Вей Усянь от смеха сложился буквально пополам. Отсмеявшись, он поднял малыша на руки:

– Тебя зовут Вэнь Юань. Мое имя – Вей Усянь.

– Сянь. – произнес ребенок.

– Вей Усянь. – ещё раз повторил свое имя Старейшина Илина, про себя он все ещё смеялся и малыш чувствовал его веселость.

– Сянь – снова произнес он.

– Ладно. – усмехнулся Вей Усянь. – Зачем же ты поймал меня, маленький упрямец?

Ребёнок немного поколебался, но все же произнес

– Понравился.

Вей Усянь смеялся до слёз.

– Неужто? Может ты просто чего-нибудь хочешь или заскучал?

Ребенок, кажется, немного смутившись опустил взгляд. Вей Усянь с интересом наблюдал за ним.

– У тебя есть лошадка? – тихо спросил малыш.

– Ох, вот оно что. Хочешь покататься верхом? – Вей Усянь с трудом верил, что малыш запомнил, как ехал у него на руках по тропе Цюнци. Но мало ли …

Маленький А-Юань несмело покивал.

Вей Усянь поправил разметавшиеся на ветру волосы ребенка и объяснил:

– Здесь горы, А-Юань. Лошадям жить в горах неудобно и опасно. В такой местности обычно держат осликов.

– У тебя есть ослик? – оживился малыш.

– Нет. – покачал головой Вей Усянь. – Ослика тоже нет. – он хитро подмигнул ребенку. – Но я могу прокатить тебя на спине.

А-Юань радостно заулыбался и тут же принялся перебираться за спину Вей Усяню, выражая таким образом полное одобрение предложенного ему развлечения.

– Сянь-гэгэ, ты бегаешь быстро?

– Быстро. – кивнул Вей Усянь и только потом переспросил -Постой, как ты только что назвал меня?

– Сянь-гэгэ. – повторил малыш.

И тут за их спинами раздался такой мощный раскат грома, что под ногами дрогнули камни. А-Юань испуганно вздрогнул. А Вей Усянь заслышав характерный шуршащий шорох, обернулся и увидел летящую с гор стену плотного ливня.

– Бежим. – пискнул А-Юань прямо над ухом Вей Усяня.

Прикинув, что в пещеру, где лютый мертвец и густое скопление Темной Ци ребенка нести явно не стоит, Вей Усянь развернулся и что есть духу рванул под гору, не забывая придерживать на бегу малыша.

Добежав до поселка, он притормозил и спросил:

– А-Юань, какой из домов твой?

– Не знаю. – растерянно ответил малыш.

– Нехорошо. Придется пойти к кому-то в гости раз так.

Вей Усянь подбежал к ближайшему домику и коротко постучав заскочил внутрь.

– Прошу простить за вторжение, я просто…– тут он увидел не только от неожиданности замершего мужчину, но и идущую к нему из глубины комнаты Вэнь Цин и выдохнул с облегчением. – Ох, кажется нам повезло…

В этот момент по крыше и стенам грянул ливень, а Вей Усянь наклонился вперёд, хватая ртом воздух после отчаянно быстрого бега.

Увидев у него на спине ребенка, Вэнь Цин воскликнула:

– А-Юань, как ты там оказался, сорванец непослушный?

– Сказал, что поймал меня. – немного восстановив дыхание ответил вместо ребенка Вей Усянь.

– А-Юань очень ловкий. – добавил он, помогая малышу спуститься с его спины.

– Сянь-гэгэ быстрее ветра. – сообщил малыш и рванул к мужчине произнося на бегу – Четвертый дядюшка! Его зовут Вей Усянь! Он обогнал большой дождь!

– О..– удивлённо произнес Вей Усянь и невольно усмехнулся. Выпрямившись, он ещё раз извинился и повернулся уйти, но услышав за спиной “молодой господин Вей”, обернулся.

– Молодой господин Вей, прошу вас, останьтесь – произнес мужчина. – Переждите у нас непогоду.

– Куда ты собрался в такой ливень? – укоризненно подхватила Вэнь Цин.

Вей Усянь посмотрел на них обоих, кивнул и поблагодарил:

– Спасибо.

А-Юань подбежал к нему и потянул за руку, заставляя пройти дальше внутрь.

– У тети Цин наверняка есть сладкий пирог.

Вей Усянь усмехнулся и посмотрел на Вэнь Цин

– Может у нее ещё и вино есть?

– Чай. – отрезала она сердито.

– Ладно. Отлично. – согласился Вей Усянь. – Такое ощущение, что это я – без спроса сбежавший мальчишка…

– Молодой господин Вей, а вы какое вино предпочитаете?

– Дядюшка! – от возмущения Вэнь Цин даже притопнула ногой.

Вей Усянь усмехнулся.

– Говорить и пить – вещи все же разные. Пить конечно приятнее, но и поговорить хорошо.

Заметив, что дядюшка вроде бы почувствовал себя рядом с ним более уверенно и спокойно, Вей Усянь был рад разговору. Они сели к столу и принялись в полголоса обсуждать сорта вин в Гусу, Цишане, Юньмэне, Мейшане. Оказалось, что четвертый дядюшка бывал и в Ланьлине. А позже, когда пришлось осесть на собственном хозяйстве, делал вино и сам. Слово за слово и они совсем разговорились, присоединилась даже Вэнь Цин. Малыш А-Юань тоже вносил свой вклад, выпив свой чай и не забыв поблагодарить тетю Цин за угощение, он побывал по очереди на руках у каждого и окончательно прилип к Вей Усяню. Он определенно не мог долго сидеть без дела, у него в руках оказались длинные концы алой ленты. Малыш занялся тем, что принялся отделять ее от длинных темных волос. Это заняло его на некоторое время. Потом он тихо спросил:

– Сянь-гэгэ, можно завяжу.

– Завяжи. – Вей Усянь не очень беспокоился о том, что вытворяет малыш у него за спиной.

Ещё какое-то время ребенок был занят лентой, а взрослые беседой.

– Завязал. – сообщил А-Юань, когда Вей Усянь уже почти забыл о том, что малыш все ещё там.

Из чистого любопытства он поднял руку, чтобы узнать, что же в итоге получилось. Сначала он поймал лишь пустоту, но А-Юань взял его руку и заботливо потянул туда, где располагалось его творение. Перебрав пальцами, Вей Усянь нащупал изрядное число узелков, в которые были пропущены пряди волос. Все это хитросплетение ещё несколько раз завязывалось само на себя.

– Развяжи и разложи, как было. – попросил Вей Усянь.

– Гэ-гэ не понравилось? – прозвучал обиженный голос ребенка.

Вей Усянь вздохнул.

– Мне понравилось,…что я этого не вижу. Ты спросил про ленту. А завязал в узлах ещё и волосы. Развяжи.

– Прости, Сяяянь-гэгэ…– жалобно протянул А-Юань.

Вэнь Цин чуть улыбнулась, но сказала строго:

– А-Юань, ты совсем расшалился.

Малыш прилежно расплетал свое творение. Его ладошка то и дело гладила Вей Усяня по спине, когда он пытался расправить ровнее ленту.

– Молодой господин Вей, не сердитесь… – произнес было дядюшка, но Вей Усянь остановил его.

– Не стоит, я вовсе не сержусь. Пусть играет.

На самом деле он подумал о том, что ему нельзя ошибиться здесь никогда и ни в чем. Нельзя впредь допустить, чтобы кто-то из тех, кто пришел сюда с ним хоть когда-нибудь пострадал…

А-Юань ещё раз пригладил алую ленту и нырнул под руку Вей Усяня, забираясь к нему на колени.

Дождь снаружи надтих, чай был выпит, а дел наверняка ещё хватало не только у него, но у них.

– Мне пора уходить. Благодарю вас за кров, угощение и добрую беседу. – произнес Вей Усянь.

Он ещё не успел договорить, когда ощутил, как А-Юань вдруг прижался к его груди, охватывая ручками, сколько мог достать.

Вэнь Цин успела заметить, как потеплел его взгляд, хотя Вей Усянь почти сразу склонил голову. Он погладил ребенка по спине.

– Тетя Цин права, ты совсем расшалился.

– Сянь-гэгэ, не уходи. – проговорил малыш, заглядывая ему в лицо.

Вей Усянь улыбнулся.

– Хочешь, чтобы я пришел ещё?

– Хочу! – закивал малыш.

– Тогда тебе нужно позволить мне уйти. Как я смогу вернуться, если сейчас ты меня не отпустишь? – объяснил Вей Усянь.

А-Юань сел ровнее,но все ещё был у него на коленях и вставать не спешил.

– Ты скоро придешь снова?

– Нет. – возразил Вей Усянь. – И только если ты больше не будешь далеко убегать.

Малыш огорчился

– Нескоро?

– Это не потому что не хочу. Просто не смогу вернуться скорее. Но я обещаю прийти.

– Обещаешь? – малыш просиял.

– Обещаю. – повторил Вей Усянь.

А-Юань наконец поднялся с его колен, кивнул и сказал:

– Хорошо.

Немного помолчав он добавил.

– Я тоже обещаю. Не буду бегать далеко от дома.

– Хорошо. – в свою очередь согласился Вей Усянь и, погладив ребенка по голове, поднялся.

А-Юань отошёл и подсел к четвертому дядюшке, а Вэнь Цин пошла проводить до порога. Она хотела узнать, можно ли ей увидеть наконец брата. Но она едва успела произнести имя Вей Усяня, чтобы обратиться к нему, как он обернулся и с лёгкой усмешкой негромко ее спросил:

– Что? Тоже хочешь обнять меня?

Секунду он смотрел на вспыхнувшие румянцем щеки и заискрившиеся возмущением глаза Вэнь Цин. Раньше чем она успела что-либо сказать, он коротко поклонился и вышел.

========== Глава 12. Брат я хотел бы поблагодарить тебя и Ванцзи. ==========

ГЛАВА 12

***

Как и положено бурям, эту также предваряли затишье, внутреннее напряжение, пытливые взгляды. Но то было ещё вполне выносимо. Глава Ордена Лань держался благожелательно и бесстрастно. Лишь заметил, что действительно не стоит звать резней произошедшее на тропе Цюнци. Ведь то, как надсмотрщики жестоко избивали пленных видели и другие пленные. Просто их слова никто не воспринимает всерьез. Но есть ещё способ уточнить у погибших, как они расстались с жизнью, – сыграть расспрос. Гуциню Ванцзи ни один почивший дух солгать не сможет. Разумеется, не возникло желающих применять этот метод. Ведь читать ответы гуциня могут только адепты Ордена Лань. Не то, чтобы отношение к Ордену в одночасье существенно изменилось. Ведь о том, что именно Ханьгуань Цзюнь помог Вей Усяню и адептам клана Вэнь скрыться с тропы Цюнци еще никто не знал. Однако общая ситуация уже и тогда складывалась так, что верить на слово никто никому не желал более. Правда все же крики про кровавую бойню, бессмысленно, бессердечно и нагло устроенную Вей Усянем, немного поутихли. Что конечно вовсе не избавило главу Ордена Цзян от необходимости оправдываться, приносить извинения и обещать уладить ситуацию. Глава Ордена Цзинь заверил собравшихся, что не станет бездействовать и приложит все усилия, чтобы разыскать и вразумить зарвавшегося Старейшину Илина, а также взыскать с него за самоуправство. Братья Лань слушали звучащие вокруг речи в полном молчании. Тогда и там, в Башне Кои, ещё можно было молчать.

Дома же, в Облачных Глубинах, всё было уже иначе. Клан будто бы разделился на старших и более молодых. На согласных, осуждающих и тех, кто лишь ещё размышлял, к какой стороне стоит в конце концов примкнуть. Большинство адептов хранили безмолвие, ведь в Облачных Глубинах запрещен шум. Но за них говорили взгляды, косые, в спину, исподтишка. Прямое и простое сообщение главы Ордена Совету старейшин, что его решение заступиться за адептов клана Вэнь – окончательное и обсуждению не подлежит, лишь добавило шепотков за спиной Старшего Нефрита. Достойный сын своего отца. Творит не весть что. И ни с кем считаться не желает. Будь это негромкое то здесь, то там доносящееся до него неодобрение всем, что в итоге свалилось на его голову, Лань Сичень, конечно, сумел бы продолжать держаться как всегда, со вполне доброжелательным достоинством. Но. Был ведь еще и дядя Лань Цижэнь. Который для себя самого давно и четко поделил мир на черное и белое и решил, что исключительно белое заслуживает внимания. Что ж в конце концов, понимание мира и его смысла – личное дело каждого. До тех пор пока он не начинает распространять свое воззрение на всех вокруг. Отдельной проблемой, конечно, было и то, что Лань Сичень, был не просто кем-то, а одним из лучших учеников Лань Цижэня. С каждым разом дядя говорил с ним все более ожесточенно. Глава ордена Лань безропотно внимал резким речам, понимая, что возражения, оправдания, развитие ссоры – вообще ничего в данном случае не подействует. Он внутренне был рад уже и тому, что дальше разговоров, да упреков дело не шло. И никто не пытался отправиться на «темную» сторону горы. Таким образом дней десять после событий на тропе Цюнци прошли для Лань Сиченя, как одна длинная вереница дел, упреков, разговоров и недолгого, но регулярного пребывания в холодном источнике, который остался для него последним прибежищем для уединения.

Ну а потом адепты ордена Цзинь наконец обнаружили место нынешнего пребывания свирепого Вей Усяня и остатков клана Вэнь. При разведке удалось добыть немало сведений и обойтись без потерь. Но при этом все адепты как один заявляли, что насилу выбрались живыми и что на склоне величественной горы, прямо противоположном тому, где находится резиденция монашески праведного Ордена Лань, располагается теперь воплощение кровожадности, тьмы и порока. Как же может быть, что Орден Гусу Лань допустил подобное на своей территории? Отвечать на этот и еще многие другие вопросы глава Ордена снова вынужден был отправиться в башню Кои. Лань Сичень прекрасно понимал, в каком положении теперь оказался. Но после ежедневных нравоучений от дяди даже перспектива держать ответ перед всем миром заклинателей не выглядела особенно пугающей. Гораздо страшнее выглядел сам Лань Сичень. Хотя на самом деле он оставался все тем же, просто выражение доброжелательности сбежало с лица, сделав его гораздо более похожим на младшего брата. Разумеется, для тех, кто привык видеть его легкую добрую улыбку перемена была разительной. В целом, облик Первого Нефрита не стал холодным или уж тем более ожесточенным. Он выглядел скорее безучастным. На приветствия отвечал молча. Если возникала необходимость в словах, звучали они монотонно и коротко.

Глава Ордена Цзинь был вне себя от гнева, и потому выражался особенно витиевато и многословно. В поддержку его слов то и дело звучали одобрительные возгласы и даже хлопки. Дело уже почти дошло до требований к Главе Ордена Лань выдать изменника, когда Лань Сичень наконец уточнил – в чем собственно суть измены со стороны Вей Усяня? После подобного вопроса было разразился всплеск негодования. Однако Сичень напомнил, что кроме четырех погибших на Цюнци новых жертв за прошедшую дюжину дней не было. Никаких законов Вей Усянь не нарушал, на территории Гусу находится по разрешению управляющего территорией Ордена. Почему же разговор идет в таких тонах, будто преступления Старейшины Илина возросли многократно, а находиться с ним на общей земле – преступно само по себе? Цзинь Гуаньшань тут же напомнил о толпах лютых мертвецов, которые бродят вокруг нового логова зарвавшегося Вей Усяня и истребляют все живое на своем пути. Сичень напомнил, что вернувшийся в Ланьлин отряд вроде бы не понес никаких потерь, при чем абсолютно никаких – тяжелых ран они не получили, а легкие успели залечить на обратной дороге. А стало быть все живое, даже после стычки с лютыми мертвецами осталось вполне живым. Однако, когда в людях говорят страх и ненависть, доводы разума не очень-то слышны. Цзинь Гуаньшань не желал отступаться, требуя расплаты за убийства. Глава Ордена Не вторил о том, что в рядах адептов клана Вэнь просто не может быть непричастных, так как попустительство – такое же преступление. Глава Ордена Цзян распалившись спросил по какому праву Орден Лань удерживает на своей территории его шисюна. Все эти реплики Лань Сичень уже попросту не удостоил ответом, потому что понимал, что любые слова будут использованы против него самого. В конце концов он пообещал главе Ордена Цзинь подумать о достойной плате за четыре жизни, отнятые Вей Усянем на Цюнци и, поклонившись, вышел из зала. Несколько возмущенных голосов, сопровождавших его уход довольно быстро утихли. Но уйти далеко ему все равно не дали. Он ясно слышал шаги за спиной и даже не оборачиваясь прекрасно знал, чья это поступь. Добравшись же до широкой лестницы, Сичень увидел поднимающегося ему на встречу Цзинь Гуаньяо. Таким образом глава Ордена Лань оказался меж двух своих названных братьев. Понимая, что сбежать от обоих все равно нет никаких шансов, первый Нефрит остановился

– Сичень! – Не Минцзюэ был крайне возмущен уже тем, что успел услышать только что на совете от Второго Брата. Плюс к тому ему пришлось еще и буквально преследовать его, чтобы иметь возможность высказаться до конца. Он уже было протянул руку, чтобы развернуть того лицом к себе и наконец выговорить все, заготовленные слова ему в лицо, когда прямо перед ним неведомо как возник гибкий, юркий Цзинь Гуаньяо, заслоняя Лань Сиченя собой.

– Брат!

Поступок был столь необычным и неожиданным, что оба, и Сичень, и Минцзюэ застыли в молчании, удивленно уставившись на Третьего Брата.

– Это еще что такое?! – моментально вскипел глава Ордена Не.

– Минцзюэ-сюн…– мягко произнес Лань Сичень и тут же получил в свой адрес свирепый взгляд.

– Ты!..– прорычал Чифэн Цзюнь, ярясь все более.

– Старший брат! Старший брат! Прошу, прояви снисхождение. Давай поговорим спокойно. – Цзинь Гуаньяо опасался вспыльчивого и безудержного нрава Не Минцзюэ, от волнения его голос дрожал, но он все же не двинулся с места, продолжая преграждать ему путь.

Глаза Чифэн Цзюня налились кровью, рука потянулась к сабле. Цзинь Гуаньяо побледнел и в священном ужасе наблюдал, как холодный металл покидает ножны.

Лань Сичень устало вздохнул.

– Кого из своих названных братьев ты собираешься убить первым, Минцзюэ-сюн? И за что?

Бася со скрежетом вернулась на место, Чифэн Цзюнь презрительно фыркнул, смерил взглядом обоих, повернулся спиной и отправился прочь.

Лань Сичень снова вздохнул, глядя ему вслед.

Цзинь Гуаньяо тронул его за рукав и спросил с легким беспокойством, вглядываясь в его лицо:

– Брат, ты позволишь мне проводить тебя?

В ответ Лань Сичень лишь кивнул и начал медленно спускаться вниз по ступеням. Цзинь Гуаньяо шел рядом с ним и спустя несколько шагов снова нарушил молчание.

– Брат….я хотел бы поблагодарить…тебя и Ванцзи.

– Поблагодарить? – переспросил Сичень.

– То, что Ванцзи все же смог уговорить молодого господина Вея и увести его с собой с тропы Цюнци…

– А-Яо, ты..ты знал еще тогда? – на этот раз в голосе главы Ордена Лань прозвучало явное удивление.

Третий Брат кивнул ему в ответ со слегка извиняющейся улыбкой.

– Когда молодой господин Вей покинул тогда зал Несравненной Изящности, наговорив там столько всего…Второй Молодой господин Лань…был очень рассержен…тем, что…Цзысюн и …и мой отец всячески старались использовать горячность молодого господина Вея и вели себя …пожалуй все же слишком уж непочтительно по отношению к нему.

Лань Сичень остановился, вглядываясь в лицо А-Яо. После всего услышанного только что на совете крайне неожиданно звучало то, как нейтрально и неизменно уважительно тот произносил имя Вей Усяня.

Цзинь Гуаньяо спокойно выдержал взгляд Второго Брата, его лица не покидала легкая улыбка, а голос звучал чуть нерешительно, доверительно и неуловимо успокаивающе.

– В тот день…молодой господин Вей появился в зале как раз вовремя, чтобы Второму молодому господину Ланю не пришлось поступить опрометчиво, когда Цзинь Цзысюн, позволивший себе к сожалению пару-тройку лишних чарок вина, принялся вести себя с вами совсем уж непочтительно. Брат, наверняка, помнит, что сам я совершенно не мог ничего поделать в той ситуации. … Когда же господин Вей ушел прочь после разговора с Цзысюном, оставив всех собравшихся в полном смятении чувств, я ни секунды не сомневался, куда он отправится…и…что Ханьгуан Цзюнь не оставит своего друга одного в такой ситуации.

– Друга? – в очередной раз переспросил Лань Сичень. Досужие сплетни чаще звали общение Лань Ванцзи и Вей Усяня плохо скрытой враждой, а никак не дружбой.

Цзинь Гуаньяо опустил взгляд, чуть покачал головой с легкой, скорее печальной усмешкой, затем снова поднял глаза и чуть коснулся плеча Первого Нефрита.

– Брат… Пусть кто-то не знал, не замечал или почел за лучшее забыть, но разве для тебя мне тоже нужно разъяснять то, что ты, конечно, прекрасно знаешь и сам?

Он вздохнул, чуть помолчал. И не дождавшись ответа от Лань Сиченя продолжил

– Начало войны за Свержение Солнца совпало с восстановлением Пристани Лотоса и Ордена Цзян. Молодой глава Ордена во истину совершил нечто весьма близкое к невозможному, справляясь со всеми делами при поддержке одной лишь шицзе, ведь молодого господина Вея, его шисюна, при нем тогда не было. Единственное, что было известно о нем тогда, это то, что молодой господин Вей бесследно исчез где-то в Илине. Брат, разве ты никогда не думал, что Лань Ванцзи оказался в Илине вместе с молодым господином Цзяном отнюдь не случайно? И после он конечно совсем непросто так пришел со своим отрядом в Юньмен. Конечно, Ванцзи негодовал, что молодой господин Вей забросил путь меча. Ведь издавна считается, что с Темной Ци не сладить, лишь зря искалечишь с ней свое тело и душу. Однако и мощь ее впечатляет. Люди заискивали, боялись, лишь за спиной молодого господина Вей изредка позволяя себе кривотолки. А Ванцзи? Вспомни сам, тебе же лично пришлось отправиться в Юньмен лишь потому что тот постоянно, не считаясь с тем на людях или нет, ругал и отчитывал одного из лучших заклинателей поколения за то, что тот бросил все свои немалые способности на алтарь Темного Пути. Холодный, сдержанный, всегда такой молчаливый Ванцзи… Подумай, ведь он в жизни своей наверное не произносил столько слов, сколько каждый день выговаривал в Юньмене Вей Усяню.