Текст книги "Другая жизнь Старейшины Илина (СИ)"

Автор книги: Edheldhae

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 56 страниц)

– Это стальной веер, тешань. – пояснил он.

– Так ты не шутил…– начал Лань Ванцзи.

– С искажением Ци плохи шутки. – серьезно возразил Вей Усянь. – Я почти наверняка уверен, Хуайсан знает о нем и боится. Ему нужно другое оружие для заклинательства, на такое яростное и злобное, как сабли.

– Но это против фундаментальных устоев их Ордена.

– И что же теперь? Из-за этого умирать? На мой вкус, чтобы сохранить чью-то жизнь, можно и пару фундаментов разрушить.

– То, что ты держишь в руках, – это все еще не духовное оружие.

– Но это оружие. А духовное или нет…Ты поможешь мне сделать его таковым.

– Я? – Лань Ванцзи явно не ожидал такого поворота, он вскинул взгляд, но увидев выражение глаз Вей Усяня, мигом проглотил все возражения.

– Проверить ведь не так сложно. – заметил тот.

– Ладно. – кивнул Лань Ванцзи и повторил. – Ладно. Только не здесь и не сейчас.

– Не здесь и не сейчас. – согласился Вей Усянь. – Хорошо.

Покончив с едой и щедро расплатившись с хозяином, они отправились в обратный путь к той деревне, мимо которой Вей Усянь так неудержимо и решительно прошел накануне. Место казалось слишком тихим, почти унылым после живого кипучего города. Именно поэтому Вей Усянь по началу думал, что ему лишь кажется. Сама местность, природа, расположение домов – были вполне благоприятными, дорога к деревне – не сильно наезженной, но и не заброшенной при этом. В деревне Сю занимались вышивкой и ткачеством. Тут и там виднелись цветистые яркие полотна, развешанные на просушку, дома выглядели ухоженно и аккуратно. Глазам было приятно смотреть вокруг, но лица людей, их взгляды, исподтишка, будто забитые и испуганные. Будто по этой местности незримой тенью промчалась война, ничего не разрушив, лишь закравшись в людские души. При их приближении закрывались двери и окна, люди переходили на другую сторону улицы, отводили взгляды, будто и вовсе хотели исчезнуть. Вей Усянь попробовал подойти и обратиться к кому-то, но человек просто убежал от него. Давненько не случалось так, чтобы не удавалось совсем ни с кем завязать разговора. Точнее, так не бывало прежде вообще никогда. Лань Ванцзи, белоснежный, возвышенный и как всегда строгий и холодный, следовал за ним на некотором расстоянии. Предприняв еще несколько попыток, Вей Усянь смутно предположил, что высокой фигуре заклинателя в белом достается никак не меньше косых испуганных взглядов, чем ему самому. А может быть даже и больше. Но наблюдение показалось столь сомнительным и безосновательным, что Вей Усянь тотчас же отогнал его.

– Похоже. – проронил он. – Это первая деревня, в которой не удастся найти ни крова, ни горсти риса. Что за чудные дела…

Лань Ванцзи лишь посмотрел на него, чуть кивнув. Вей Усянь продолжал идти наугад, пристально осматриваясь, но все же не слишком явно и навязчиво делая это. Поговорить с местными он больше не пытался. Лань Ванцзи же просто положился на его интуицию. Обойдя все небольшое поселение вдоль и поперек, Вей Усянь остановился на окраине, подальше от дворов и против всякого обыкновения, молча, опустился на землю. «Может ли быть так, чтобы вовсе не осталось следов. Совсем ничего. Ни на вид, ни по ощущениям – ни единого намека на то, что произошло тринадцать лет назад. Только люди, отчаянно чурающиеся чужаков…или заклинателей?.. Должно быть хоть что-то.» Он скользил взглядом по горизонту и вдруг подумал, что за годы, от места устрашающего события селение могло просто отодвинуться. Снова поднявшись, Вей Усянь пошел прочь от поселения в сторону довольно густых зарослей. Ходить сюда охотников явно было немного. Тонкая тропка быстро растаяла, взгляд хватал недалеко. Попробовав прислушаться к ощущениям, первым, что уловил Вей Усянь, оказался Лань Ванцзи, следовавший в нескольких шагах за спиной. Это было довольно неожиданно, так как во Втором Лане совершенно точно не было ничего из того, что искал Вей Усянь в данный момент. Решив, что тот просто слишком рядом, Вей Усянь жестом показал ему остановиться, а сам отправился дальше. Ощущение было, как если бы он взялся разматывать длинный клубок. Лань Ванцзи стоял неподвижно там, где его оставили. Вей Усянь очень четко ощущал его расположение, независимо от того, как менял направление. Но кроме него не ощущал вообще ничего. Совсем. «Лань Чжань – единственный источник хоть какой-то Ци здесь?» – озадаченно подумал Вей Усянь. «Или что-то просто удерживает ее проявления, огораживает, как защитный барьер» Размышляя он шел, инстинктивно выбирая направление, где между зарослей остался хоть какой-то проход. Наконец решив снова положиться на обычное зрение, он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть заброшенный дом. По идее вокруг него должна была быть ограда. Но ничего такого не осталось, только строение, поразительно не тронутое временем и природой.

– Лань Чжань, иди сюда. – проговорил Вей Усянь. Он не сразу спохватился, что вероятно ушел довольно далеко и вряд ли Лань Ванцзи мог бы услышать его слова. И все же тот пришел. Вей Усянь ощущал его приближение и вскоре услышал привычное:

– Мгм.

– Может быть, все было здесь? – спросил Вей Усянь. – Странное место… Ты чувствуешь что-нибудь?

– Ничего необычного. – отозвался Лань Ванцзи. – Вообще ничего. Ни живого, ни мертвого.

«Ни живого, ни мертвого» – повторил про себя Вей Усянь. – «В точности так» и добавил вслух.

– Подойдем ближе.

Они шагнули вперед синхронно, прошли по окружающей дом полянке, невысокой густой травы. На мгновение Вей Усяню показалось какое-то движение, и он замер на месте, пытаясь определить, что это было, но больше ничего не произошло. Он стоял напротив окна, забранного бумагой, разглядеть, что внутри было нельзя и все же упрямо казалось, что там что-то было. Вей Усянь вспомнил рассказ Лань Чжимина о темной сущности будто скрывающейся в тенях, не имеющей формы, но существующей, будто сумрак, скопившийся в углу при малом освещении.

– Лань Чжань, останься снаружи. – сам толком не сознавая, почему, сказал Вей Усянь и быстрым шагом направился к двери внутрь.

Лань Ванцзи, конечно, вопреки просьбе, не отстал от него ни на шаг. Вей Усянь шел быстро, но у самого входа в дом остановился и коснулся двери очень бережно. Никакого сопротивления, но в образовавшуюся щель, как холодный сквозняк потекла Темная Ци. Привычный к ней Вей Усянь, открыл дверь шире и шагнул в проем. Казалось, он случайно запнулся о порог, Лань Ванцзи тут же подхватил его под руку:

– Вей Ин?

– Очень сильная обида и злость. – тихо произнес Вей Усянь, выпрямляясь.

Когда он сказал, Лань Ванцзи и сам сразу ощутил густую темную энергию.

– Отпусти. – попросил его Вей Усянь и он послушался. – Дальше в дом не входи. – последовала следующая просьба.

– Будь осторожен. – эхом откликнулся Лань Ванцзи.

– Мгм. – подтвердил Вей Усянь, вовсе не передразнивая этим его.

Несмотря на дневное время, в доме царил сумрак, бумага окон и окрестные заросли не пропускали достаточно света. «Так-то лучше» – думал Вей Усянь, двигаясь к источнику расходящейся темной энергии. Это можно было бы назвать безрассудством, но от сущности не исходила угроза или опасность, направленная на него, поэтому Вей Усянь спокойно шел вперед. Сущность переместилась, раз, другой, третий.

– Нет нужды уходить, я все равно вижу тебя. – произнес Вей Усянь и лишь тогда только понял, что тварь, вероятнее всего лютый призрак, просто обходит его. У выхода стоял Лань Ванцзи и судя по тому, что в дверь наружу уходила темная ци, призрак мог решить, что тоже сможет пробраться туда и покинуть место заточения. В итоге к двери они рванули оба почти одновременно, Вей Усянь лишь на самую чуточку раньше, но траектория его была более длинной. Оттолкнув Лань Ванцзи в сторону, он успел произнести: «Заходи», прежде чем столкнуться с лютым призраком. Вей Усянь не думал при этом, что такая сущность способна как-то заметно навредить Лань Ванцзи, напротив, он опасался, что тот, отражая неожиданное нападение, уничтожит призрака или это сделает барьер, если дом призван удерживать его в затворниках и справлялся с этим успешно все тринадцать лет. Сопереживание было конечно рискованным шагом, но слишком мало было времени чтобы придумать что-то еще вместо драки с возможно единственным и довольно при этом хрупким свидетелем. Когда призрак погрузился в него, Вей Усянь упал на колено. Лань Ванцзи совершенно не ожидал такого поворота событий, однако, понимая, что происходит, он осознавал, что сейчас вмешиваться нельзя, поэтому он лишь снова поддержал Вей Усяня, помогая ему сесть. Удостоверившись, что тот в состоянии сам держать равновесие, Лань Ванцзи снял с его пояса колокольчик Цзян и, зажав его в ладони, принялся ждать, сидя рядом, но не касаясь Вей Усяня при этом. Время тянулось. Лань Ванцзи все пристальнее вглядывался в лицо Вей Усяня. Выражение менялось, то хмурились, то расслаблялись брови, он то поднимал лицо, будто вскидывая взгляд, то отворачивался от чего-то, то и дело заметно сбивалось дыхание. Когда даже в сумерках стало видно, как дрожат его руки, Лань Ванцзи было поднял колокольчик, чтобы позвенеть им, но Вей Усянь сел ровнее, возвращая контроль – и звенеть в колокольчик Цзян Лань Ванцзи все же не стал. Уже буквально через минуту, ему пришлось пожалеть об этом: он увидел, как Вей Усянь вздрогнул всем телом и начал падать. Лань Ванцзи успел подхватить лишь потому, что тот падал в его сторону.

– Вей Ин! – это был очень взволнованный окрик, но Вей Усянь сразу же распахнул глаза и вместе с тем схватил Лань Ванцзи за ворот одежд ближе к горлу.

– Как его имя? – охрипшим голосом произнес он.

Лань Ванцзи замер, пытаясь понять, о чем вопрос и какое из сознаний главенствует в теле Вей Усяня в данный момент.

– Тот, кто принес А-Мина в Облачные Глубины. – пояснил тем временем Вей Усянь. – Как его имя?

Лань Ванцзи счел, что в любом случае не будет большой беды, если сказать:

– Су Шэнли.

– Вот же мразь. – выдохнул Вей Усянь и вся напряженная сила, наполнявшая его, разом схлынула, он отпустил одежды Лань Ванцзи, опустил руку.

– Его нет в живых. – добавил Лань Ванцзи и облегченно выдохнул понимая, что Вей Усянь все-таки остался при собственном сознании. В ходе Сопереживания и правда могло произойти все, что угодно. Многое также зависело от намерения призрака, с которым заклинатель решался временно разделить себя.

Вей Усянь прикрыл глаза, но всего лишь на один короткий вдох, после чего попытался встать, продолжая ругаться.

– Подлая тварь.

Лань Ванцзи поддерживал его. Когда они поднялись, развернул его к себе лицом и спросил требовательно:

– Вей Ин, что ты увидел?

– Он убил их. – резко бросил Вей Усянь. – Призвав темную сущность с помощью гуциня. Как такое вообще возможно? – горячо и горько прозвучали слова.

– Ты уверен, что все хорошо рассмотрел и правильно понял? – ровным голосом уточнил Лань Ванцзи.

– Я уверен. – кивнул Вей Усянь. – Я видел. Темнота появилась, когда он играл. Из этой темноты пришло то, что их убило. И цинь все звучал и звучал.

– Это была именно Темная Ци по своей сути? – спросил Лань Ванцзи.

– Не знаю. – покачал головой Вей Усянь. – В сопереживании я мог ощущать лишь то, что доступно ему. Сила, энергия была очень мощной, резкой как пущенная стрела, которую не увидеть, но суть ускользает…Он был кем-то особенным, Лань Чжань. Здесь нет даже кланов заклинателей и деревня всегда жила довольно обособленно. Может быть, дело в этом. Поэтому он не похож…Потому что единственный.

Видя, что Вей Усянь заметно ослаб, Лань Ванцзи попытался вывести его наружу, предполагая, что его силы могло отбирать не только сопереживание, но и само место, где они находились. Но Вей Усянь не сделал и трех шагов, как остановился.

– Постой. Мы не можем уйти так просто. Нужно отпустить его, чтобы покоился с миром. – сказал он.

– Это будет непросто. – ответил Лань Ванцзи. – Ты ослаблен. Мы можем вернуться позже, чтобы успокоить его.

– Он столько ждал, Лань Чжань. – возразил Вей Усянь. – Не нужно испытывать его этим дольше. Он правда не заслужил такого. Я расскажу тебе позже. А сейчас давай просто отпустим его. Мне хватит сил. Вместе с тобой точно хватит.

Лань Ванцзи уступил. Они устроились на полу, Вей Усянь поднес к губам флейту, Лань Ванцзи устроил на коленях гуцинь, звук его струн первым тронул окружающую тишину, флейта вступила следом. Они играли попеременно и вместе, долго, ни на миг не переставая поддерживать мелодию. Лань Ванцзи вкладывал больше сил и все же им не удавалось справиться до конца. Призрак не желал отпустить свою обиду и злость так просто. Вей Усянь догадался, что душа, вовсе не знавшая обрядов очищения, может и не желать просто так сдаться покою и сама возможность дальнейшего перерождения может быть не значимее для нее неоконченных земных дел. Сосредоточившись, он мысленно обратился к упрямой душе: «Сю Вэйдун, по прозвищу Яшмовый Дракон из деревни Сю, твой сын жив и в здравии. Я знаком с ним. И он связан с тобой. Вы похожи. Та обида, что ты ощущал здесь, пусть и отдаленно, но отзывается и в его сердце тоже. Да, он живет теперь среди людей в белом. Но его дух и его имя чисты. Он правда прекрасен. Если все еще хочешь отмщения, прошу, не заставляй его расплачиваться за тебя, позволь мне сделать это. Я воздам по заслугам тому, кто отнял жизнь твоей любимой, кто не дал тебе увидеть, как растет твой сын. Я обещаю тебе. Я клянусь».

Перемену, произошедшую с окружающей энергией, Вей Усянь заметил не сразу и все же концентрация обиды и гнева, дрогнув наконец сдалась. Металлический привкус давно застрял в горле, пытаясь мешать играть. Теперь, когда наконец все завершилось, опуская флейту, Вей Усянь зашелся кашлем, сплевывая кровь. Он поднес тыльную сторону ладони к губам, чтобы отереть их, но в этот момент его схватил за плечи и привлек к себе Лань Ванцзи. Он успел убрать гуцинь обратно в рукав и, заметив состояние Вей Усяня и зная при этом его склонность предельно расходовать силы, не на шутку испугался за него. Вей Усянь оказался в крепких объятиях, а заодно и в потоке духовных сил.

– Лань Чжань, не надо. Ты тоже много потратил. Мне не так плохо. Не нужно расходовать твои силы еще и на меня.

– Пожалуйста, позволь мне. – произнес Лань Ванцзи. И возразить на эту просьбу Вей Усянь не мог. Ощущая дрожь его сердца, теплое бережное прикосновение рук, он ловил себя на том, что хочет воспринимать все это как нечто большее чем участие и дружескую заботу. Однако также он помнил и о своей попытке выразить это большее, касаясь губами – Лань Ванцзи явно не хотел этого.

– Лань Чжань, ты ведь испачкаешь в моей крови свою белую одежду…

Тот лишь погладил его по волосам и Вей Усянь не смог удержаться от того, чтобы обнять в ответ, чтобы все же не зайти слишком далеко, он принялся тихо говорить:

– Знаешь, я бы хотел встретить тебя еще раз. Даже если эта моя жизнь не будет особенно длинной, вернувшись, я хотел бы снова увидеть тебя. Ты застрял глубоко в моем сердце, Лань Чжань. У меня нет сил, чтобы отпустить это. И я не хочу отпускать. Я хотел бы остаться рядом подольше. Всякий раз возвращаться и находить тебя… Но я поклялся отомстить, слышишь? Я ему обещал…

Вей Усянь на самом деле не знал, что сказал последние слова вслух, от слабости, тепла и эмоций его сознание скользило по самой грани, теряя связь с реальностью все больше. Лань Ванцзи же, слушая его бормотание, был тронут в самое сердце и, обычно холодный и цепкий разум Второго Нефрита, не отследил явно выбивающихся из контекста двух последних фраз.

Вей Усянь очнулся в темноте, посреди ночи. Ничего не изменилось, Лань Ванцзи также удерживал его в своих руках, так и заснув при этом. Выбравшись из его объятий, Вей Усянь обошел помещение. Стараясь не сильно шуметь, он делал это медленно и осторожно, все-таки это некогда было чужим пристанищем, к которому стоит относиться с уважением, продолжая находиться в нем.

– Лань Чжань – не злой. – тихо проговорил Вей Усянь. – Просто тот, кто убил твоего хозяина и превратил его душу в твоего узника, носил одежды того же цвета. Теперь твой Юйлун может спать спокойно. Мы отдохнем и тоже уйдем, чтобы покончить с этим делом.

Негромко разговаривая таким образом, он нашел два одеяла, сгреб их в охапку и вернулся к месту, где оставил Лань Ванцзи. Одно одеяло он раскатал по полу, второе свернул валиком и бережно опустил Лань Ванцзи на это импровизированное ложе. Решив, что так, пожалуй, все же лучше, чем спать сидя, сам Вей Усянь, недолго думая, устроился рядом, прижавшись тесно и закинув колено на Лань Ванцзи, спать на полу было здесь довольно прохладно.

В свою очередь проснувшись в привычный час утром Лань Ванцзи припомнил события минувшего вечера и первым делом прислушался к пульсу Вей Усяня. Только убедившись, что тот в норме, он принялся оценивать обстановку дальше. В доме было также сумеречно, как накануне, к тому же ночью Вей Усянь прикрыл дверь, чтобы уменьшить сквозняк, поэтому утро очень слабо отличалось внутри этого заброшенного помещения от дня или вечера. Находиться здесь было не очень-то приятно, но Лань Ванцзи не успел особенно задуматься об этом, потому что Вей Усянь произнес:

– Здесь на самом деле не любят заклинателя в белом, Лань Чжань. Не просто не любят, а очень боятся.

– М? – вопросительно произнес Лань Ванцзи, опуская руку поперек спины Вей Усяня. Тот чуть пошевелился, но явно не собирался вставать, хоть и проснулся.

– Сейчас объясню. – ответил Вей Усянь. – На самом деле не хочу, чтобы его история покинула эти стены. Не могу сказать, почему так.

– Мгм. – Лань Ванцзи чуть кивнул.

– Он родился здесь, в обычной крестьянской семье. Ни в этом поселении, ни в округе, похоже, не знают о заклинателях. Но мальчик с детства чувствовал больше других, быстро научился справляться с мелкими напастями, из бытовых, за которые ни один Орден сейчас и не возьмется. Его считали странноватым, но видя его настоящие умения и пользу от них – ценили. Потому его вторым именем и стало – Хранитель Востока. Никто не знал, но на самом деле он и правда берег и людей, и все эти сущности. Ведь проблемы не возникают из неоткуда и далеко не всегда необходимо уничтожать тварь или сущность, чтобы уладить ситуацию. Деревня при нем зажила очень спокойно. Со временем и вовсе не стало озлобленных призраков, блуждающих душ, никакая нечисть сюда не заявлялась. Но в окрестностях твари жили. Они были для него такой же частью его мира, как окружающие люди. Возможно, оттуда и прозвище. И вся его вина в итоге в том, что однажды он встал между заклинателем и его добычей.

– Это серьезно. – коротко ответил Лань Ванцзи. – Он использовал против заклинателя оружие?

– Он сбил в полете заклинтельский меч с помощью шэнбяо, дротика на веревке.

– Что было дальше?

– Тварь ушла. Поединок не продолжился. Заклинатель просто вернулся ночью и убил их, его и его жену. – Вей Усянь сел. – Нет. Он не просто убил. Он еще и оставил его душу маяться в заточении.

– Помешать чужой ночной охоте – неправильно. – повторил Лань Ванцзи.

– Да он об этих охотах и понятия не имел. – огрызнулся Вей Усянь, отвернувшись. – И я может быть даже понял, если бы этот Су Шэнли убил его на месте. Но то, что он сделал в итоге – слишком жестоко. Ты так не считаешь? Погоди-ка… Су? Он что, как-то связан с Миньшанем?

– Он его отец.

– Пф. Тогда все ясно. – холодно бросил Вей Усянь. – Они однозначно друг друга стоят.

– Что ты имеешь ввиду? – нахмурился Лань Ванцзи, пытаясь припомнить, когда Вей Усянь и Су Миньшань пересекались. – Да, он же не специально тогда прострелил тебе руку стрелой.

– Это-то конечно. Но он же был готов скормить девушку монстру по приказу Вэнь Чао. Ты забыл?

– Я помню. Но он понял проступок и попытался оправдаться.

– Еще бы. – хмыкнул Вей Усянь.

– Он младше тебя, Вей Ин. Все это было довольно давно. Нельзя так резко судить человека, основываясь лишь на том, что он сделал полжизни назад. Су Миньшань все еще в моем Ордене. Он служит брату, достойно и верно, командует частью ночной стражи. Это правда ответственно. Со времени той истории, что ты вспомнил, упрекнуть его было не в чем. – неожиданно длинно пояснил Лань Ванцзи.

– Ладно. – уступил Вей Усянь. – Хорошо. Но кратко его нередко зовут Су Ше. Это из-за отца? Почему?

– Да, верно. Его отец был дружен с моим. – почти осторожно произнес Лань Ванцзи. – Долго. Даже когда отец отправился в добровольное заточение, он все же, пусть и очень редко, общался с некоторыми заклинателями. И еще. Су Шэнли был с ним до конца, как и дядя. И в сражении, когда отец был ранен, и после.

Вей Усянь понял, на сколько сложную задачу взял на себя. Решив дать шанс на перерождение одной душе, ему вероятно придется убедить Лань Ванцзи уничтожить довольно важного для него человека, точнее его душу. Но отступаться из-за этого так просто Вей Усянь вовсе не собирался.

– Сколько нужно добрых дел, чтобы искупить такую жестокость? Я ведь уже сказал, он мог просто убить. Наглого заносчивого крестьянина, убить на месте и продолжить охоту. Но он так не поступил. Обрекая душу Сю Вэйдуна страдать без покоя, он забрал его сына и убил жену. Почему?

Лань Ванцзи чуть покачал головой:

– Он не мог забрать обоих, вероятно. Женщине не поднять дом без мужа. Но наследник остался в живых.

– Сю Вэйдун успел увидеть случившееся, хотя и был первым, на кого выпал смертельный удар. Смерть любимой питала его ненависть, как и то, что сын попал к таким же людям, что и тот, кто совершил все это. Он мечтал отомстить все эти годы. И будь А-Мин по характеру сам чуть более склонен к жестокости, он бы уже лишил жизни кого-то в твоем Ордене. Немалое чудо, что он не сдался темноте, что носил под сердцем с самого детства. Ведь он тоже обижен, помнит мать и отца и это связывает их вместе, с той самой ненавистью души, которую заперли в этом доме. Как думаешь, Су Шэнли ничего этого не знал? Не слышал о кровной мести? Просто так забрал ребенка и привел его в Лань?

– Вей Ин! – выдохнул Лань Ванцзи. – Все это бездоказательно.

– Но мы можем вернуться и спросить. – сказал Вей Усянь. – Душа, призванная на расспрос твоим гуцинем, солгать ведь не сможет.

– Хорошо. – после довольно продолжительного молчания кивнул Лань Ванцзи. – Вернемся и спросим.

========== Глава 48. Мелодия смятения. ==========

Тем временем в Башне Кои довольно быстро обживался Мо Сюаньюй. Он получил новую одежду, еще не ученическую, а ту, что носили здесь слуги. Но это в любом случае было куда изящнее и богаче, чем его прежний вид. К его огорчению, правда недолгому, косметику у него отняли, но тщательно вымытый, с волосами, забранными в высокий хвост…покрутившись перед зеркалом, он сам себе здорово понравился. Несколько дней он прямо-таки прилипал к зеркалам, которые отражали его в полный рост. Ничего подобного раньше он не видел. При этом однако, он вовсе не шатался праздно. Ему давали поручения, которые он выполнял, не гнушаясь никакой работы. После деревенской жизни в совсем не благосклонной к нему семье, юноше казалось, что здесь и вовсе не может быть слишком грязной и тяжелой для него работы. Он был довольно ловок и все успевал. А в свободное время он наблюдал за остальными слугами и адептами, их манерой держаться. Заклинатели пленяли его более изящными движениями, наполненными каким-то превосходством и выраженной четкостью исполнения. Пытаться копировать их нравилось больше, не потому что самому хотелось кого-то превосходить, просто он видел в их манере определенную красоту и при этом у него была своя цель понравиться одному человеку. Теплая улыбка и темные глаза Цзинь Гуаньяо накрепко отпечатались в его памяти и Мо Сюаньюй не упускал случая взглянуть еще раз, стараясь, однако и не надоедать, не попадаться на глаза слишком часто. Походка юноши стала скользящей и плавной, немного покачивающейся. Будь он девушкой, такая манера вместе с тонкой стройностью фигуры смотрелась бы очень притягательно, но как парень он выглядел странно. За это его награждали иногда презрительными, иногда любопытными взглядами. Мо Сюаньюй довольно скоро нашел в этом выгоду; с теми, кто смотрел не с неприязнью, а с любопытством нередко удавалось сойтись ближе, совсем близко. Двигаясь к заветной цели, юноша явно не собирался отказывать себе в удовольствии. При этом он успел заметить, что плавные женственные манеры Цзинь Гуаньяо совершенно не привлекают. Сообразив это, Мо Сюаньюй, при встрече с ним стал пробовать держаться чуть по-разному; подчеркнуто сдержано, подчеркнуто учтиво, подчеркнуто строго. Однажды он попробовал разыграть что-то вроде легкой насмешки, поклон был точным и плавным, как движение танца, но неглубоким, всем движением говорящим «ниже я ни за что не склонюсь». Когда же Мо Сюаньюй выпрямился край его губ дрогнул в улыбке, взгляд уверенно устремился к лицу, излучая любопытство и самую каплю вызова, сообщающего «ни один из нас не лучше другого». Цзинь Гуаньяо тогда с трудом удержал привычное выражение лица и не вскрикнул от внезапного узнавания и удивления: как мог не заметить раньше – те же серые глаза, с непокорными искрами, явная усмешка, хоть и лишь краем губ, волосы, забранные в хвост придавали еще большое сходство. Но вот юноша отвернулся и сходство исчезло. Цзинь Гуаньяо внутренне обругал себя за чрезмерную впечатлительность, но образ увиденный мельком все же запомнил. Правда после ни разу больше этот юноша не напоминал ему Вей Усяня столь живо. В какой-то момент Цзинь Гуаньяо даже пытался это сходство вновь отыскать, чтобы доказать себе, что ему не померещилось, но тщетно. Мо Сюаньюй не оценил тогда произведенного эффекта и стал вести себя совсем иначе. Мелькнувшее сходство больше не появлялось. Разумеется, остальные подвиги юноши не оставались незамеченными. Орден заклинателей все-таки довольно тесен и быстро полнится слухами и пересудами. Особенно о неподобающем поведении. Но Мо Сюаньюй нисколько не огорчался. Ему нравилось, что о нем говорили. Сплетни тем временем достигли главы Ордена, Цзинь Гуаньшаня и он, больше для видимости, но и пользуясь случаем, вызвал к себе «провинившегося». Увидев его, он сразу оценил, и весьма положительно, степень превращения из сельского замарашки в нечто как минимум куда более удобоваримое. Деланно строго отчитывая его и напоминая о манерах и правилах, Цзинь Гуаньшань внимательно рассматривал фигуру преклоненного перед ним юнца и не без гордости отмечал, что тот и правда весьма хорош собой.

– Отец, прошу вас. – прозвучал осторожный, чуть дрогнувший голос. – Вам, право же, не стоит так волноваться. Я все прекращу и сделаю все, что вы захотите, с одним лишь небольшим условием.

Цзинь Гуаньшань вовсе не ожидал такого обращения в свой адрес и сначала попытался скрыть замешательство гневом:

– Как ты смеешь?! Где успел набраться подобной чуши? Да еще и поверил?!

– Это было не очень сложно. – ответил Мо Сюаньюй. Его голос все также чуть дрожал от волнения, но все же интонация давала понять четко, он не просто поверил, а знал наверняка.

Цзинь Гуаньшань, смягчившись, перешел к следующему пункту:

– Раз так, нет нужды все время гнуть передо мной спину. Встань ровно. Что за условие, о котором ты говорил?

Мо Сюаньюй выпрямился. Следы робости и волнения все еще оставались в его позе и голосе, когда он произнес:

– Я бы хотел поближе сойтись с А-Яо. Так близко, насколько только смогу. Получив отказ от него, настаивать я не осмелюсь. Но пока он еще не отказал мне, я прошу вас, отец, если возможно, мне не препятствовать.

Эта речь так невероятно граничила с простодушной наивностью и беспрецедентной дерзостью, что Цзинь Гуаньшань не сразу нашелся, что сказать.

– Но… он же – твой брат. – наконец произнес Глава Ордена Цзинь.

– Что с того? – легко пожал плечами Мо Сюаньюй. – От чисто мужской любви ведь не родятся дети.

Цзинь Гуаньшань почувствовал, как краска бросилась ему на лицо. Мо Сюаньюй деликатно отвел взгляд. Сама покорность и скромность. Цзинь Гуаньшань подумал, что притязания юнца нелепы, А-Яо ни за что не пойдет на подобную связь хотя бы из соображений правил и этикета и все же эта дурацкая игра определенным образом способна отвлечь внимание смекалистого сына шлюхи от происходящего в Ордене. Цзинь Гуаньшань определенно хотел, чтобы кое-чего тот не видел.

– Ладно. – наконец кивнул он. – Но если он откажет тебе или попросит прекратить твои притязания, ты немедленно согласишься и прекратишь. А заодно сообщишь мне. – добавил он. – С остальными можешь продолжать в том же духе. Но постарайся ни с кем не быть особенно постоянным. Пусть тебя считают легкомысленным, ветреным и глуповатым. Если справишься, я дам тебе задание поинтереснее.

– Спасибо, отец. Я непременно приложу все старания. – тут же поклонился Мо Сюаньюй.

Цзинь Гуаньшань отпустил его. Сам он уже довольно долгое время думал о словах Сюэ Яна. Цзинь Гуаньяо уже трижды был в Нечистой Юдоли и не меньше двух раз встречался с заключенным. Вроде бы даже Глава Не не возразил аргументу, что после всех историй вокруг этого изворотливого преступника, дополнительная осторожность вовсе не будет лишний. По-настоящему поговорить с Сюэ Яном Цзинь Гуаньяо удалось лишь раз, но и информации об этом разговоре главе Ордена Цзинь для размышлений хватало с лихвой.

Каким бы дерзким и заносчивым ни был Сюэ Ян, а лезть на Луаньцзан он по всей видимость просто струсил. Едва ли в его голове существовал некий заранее продуманный план, но явиться к Старейшине Илина и расспросить о Мертвом Кургане того – конечно было куда проще, чем лезть на означенный курган самому. С недалекого, каким его считал Цзинь Гуаньшань, Сюэ Яна вполне могло бы статься предположить, что после этой встречи его восвояси отпустят или ему удастся сбежать. Все-таки вся эта нагловатая молодежь на деле весьма наивна и простодушна. Теперь же А-Яо сообщил, что со слов Сюэ Яна выходило, будто на самом деле никто никогда не тревожил Курган. Вэнь Чао, который разнес слух о том, что сбросил туда Вей Усяня был известным лжецом и отменным трусом. Темная Ци же рядом и над Луаньцзан настолько сильна, что этот младший сынок Вэнь Жоханя вряд ли бы рискнул туда сунуться. Сам Цзинь Гуаньшань, побывавший на подступах к Луаньцзани готов был согласиться, что такая версия выглядела вполне правдоподобно, и на самом деле Вей Усянь был попросту избит и сброшен на гору поблизости. Для того же чтобы спутаться с Темной Ци вовсе не обязательно лезть на Мертвый Курган. Молодой Вей всегда был не сдержан, неудивительно, что исполненный ненависти и ища скорой, жестокой мести, он изменил Светлому Пути. И все же вряд ли при этом он поднимался выше стены вокруг Луаньцзани. А значит, пещеры с артефактами или какими-то записями о темных ритуалах скорее всего все же не существовало. Изворотливый ум Старейшины Илина до всего додумался сам? И Чэньцин – то же творение его собственных рук? В этом почему-то Цзинь Гуаньшаня все еще брали сомнения. Однако стало при этом казаться, что ключ к темным ритуалам и возможности использовать Темную Ци следует искать не на Луаньцзани. Он припомнил пещеру, которая теперь называлась Фумо. Ему случилось побывать там с остальными заклинателями, когда проверяли что в окрестностях поселения Вэнь в Гусу не осталось лютых мертвецов и прочей нечисти. Темная Ци временами очень четко ощущалось там. Освещение было тусклым и понять, что там есть ценного было невозможно. Однако нередко то, что более всего хотят скрыть, оставляют на видном месте. Такой трюк мог быть вполне в духе изобретательного и насмешливого Вей Усяня. Конечно, соваться тайком на земли Лань и конкретно в пещеру Старейшины Илина – рискованно. Однако, если ничего не делать, то и не улыбнется удача. Можно попробовать отправить в разведку пару-тройку людей. Только потщательнее выбрать, кого. Крайне желательно, чтобы Цзысюань и особенно Гуаньяо ничего не узнали об этом. Превосходно довольный собой и намечающимся планом будущей деятельности, Цзинь Гуаньшань отправился прогуляться меж павильонов и великолепных садов Башни Кои. Людей вокруг было довольно много: прислуга, заклинатели и заклинательницы. То и дело раздавался звонкий девичий смех и Цзинь Гуаньшань вдруг подумал, что не отказывая себе в простых удовольствиях, младший сын вероятно особенно прав. И почему же глава Ордена из каких-то там витиевато запутанных соображений должен отказывать себе хоть в чем-то. Ведь он же – Глава. Может позволить себе все, что угодно. В том числе маленькие приятные слабости, о которых все равно всем известно, в том числе законной супруге. Есть ли в самом деле особенно существенная разница: развлекаться в путешествиях, в дороге или здесь, в резиденции Ордена. Опять-таки вряд ли «осчастливленная» им девушка рискнет доносить или жаловаться госпоже. А может и вовсе только рада будет.