Текст книги "Проклятые вечностью (СИ)"
Автор книги: Dragoste
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц)
– С чего ты взял, что я вообще видела Алиру?
– Я полагаю, что с того дерева, которое ты сделала своим наблюдательным пунктом, ты видела гораздо больше. Осторожнее – с теми, кто обладает большими знаниями, расправляются в первую очередь. Причем друзья это делают даже чаще, чем враги!
– Так отчего же ты не расправился?
– Разве я мог уничтожить единственную зацепку, способную привести к Дракуле?
– Что ж, в наблюдательности тебе не откажешь! Даже те, кто живут веками, зачастую, оказываются менее прозорливы.
– Неужели я слышу нотки одобрения в твоем голосе? – поинтересовался охотник, потрепав по гриве норовистого жеребца, позаимствованного в конюшне у Анны.
– Никогда оборотень не добьется от меня одобрения! – вскипела Селин.
– Во-первых, не стоит злоупотреблять такими словами – жизнь порой преподносит нам неожиданные сюрпризы. Несколько дней назад я даже представить не мог, что мне придется путешествовать с вампиром, храня в своей крови проклятие зверя. Во-вторых, почему вы воюете с оборотнями? Насколько мне известно, Дракула использует их, чтобы вершить свои черные дела. Что же произошло у Вас? Раз уж ты не хочешь говорить о личном, может, поделишься общеизвестными фактами? Не можем же мы всю дорогу провести в гробовом молчании, – произнес Ван Хэлсинг, делая очередную попытку выведать необходимую информацию.
После некоторых раздумий девушка, очевидно решив, что подобные знания не смогут причинить никакого вреда, проговорила:
– Это было столетия назад, задолго до моего обращения. Ликаны были нашими рабами, дневной стражей, рабочей силой. Но в их рядах постепенно назревало недовольство, они желали свободы, равноправия, другой жизни. В нашей истории этот эпизод носит название «Восстание ликанов».
– Пленник хочет обрести свободу! Это так удивительно! – с презрением фыркнул охотник.
– Кровь действительно меняет многое! Не думаю, что пару дней назад ты испытывал сострадание к этим монстрам. Готова биться об заклад, что совсем недавно ты бы без сожаления всадил стрелу в сердце каждого из них.
– Не сомневайся, пару дней назад я бы без сожаления всадил стрелу и в твое сердце. То, что происходит с нами, лишь игры судьбы – горькая ирония и горькая луна – две подруги, которые превратили нас в рабов крови!
– Ты так и будешь перебивать меня или дослушаешь ответ на собственный вопрос? – с нотками раздражения в голосе поинтересовалась Селин, придерживая поводья. Дождавшись утвердительного кивка, она снова направила свои небесные глаза в туманный морок, продолжая свое повествование. – В какой-то степени, это даже романтичная и очень печальная история. Дочь главы старейшин Соня полюбила Луциана – предводителя оборотней, первого рожденного с проклятием в крови. Сам по себе такой союз был невозможен, но хуже всего оказалось то, что она смогла забеременеть от него. Кара была беспощадна – Виктор убил собственную дочь, подверг солнечной казни на глазах у возлюбленного и всего совета. Но Луциан смог бежать, поклявшись отомстить. С тех пор война между кланами не прекращается.
– Разве возможно, чтобы подобные вам могли выносить и родить живого ребенка?
– Это происходит достаточно редко, если сойдутся партнеры с подходящим геном. Но такое возможно!
– И сколь многочисленны ваши кланы?
– А вот это уже тебя не касается! Но раз уж я ответила на твой вопрос, позволь задать свой в ответ, – достаточно лукавым тоном произнесла она.
– Ну что ж… достаточно справедливо – ответ за ответ. Спрашивай!
– Что ты чувствовал, превращаясь в зверя? Твои мысли, желания…
Признаться, Ван Хэлсинг никак не ожидал такого вопроса. Обычно все интересовались его жизнью; прошлым, которого он не помнил; тем, что заставило его заняться таким опасным промыслом и платой за столь богоугодные дела, но это… свое кровавое проклятие он не желал обсуждать ни с кем. Это было настолько личным и непонятным ему, что он сам не до конца понимал то, какие эмоции, кроме отвращения к себе и жуткой боли, разрывающей его тело на части, он испытывал в этот момент. Откровенно говоря, охотник еще не до конца смирился со своей участью, втайне лелея надежду на то, что это в скором времени закончится, оставшись жутким кошмаром. Подобно Анне, он пытался отрицать свою новую сущность, правда, делал это с присущим ему спокойствием. На пробу оказалось, что собственный недуг он переносил стоически все время, возвращаясь мыслями к принцессе, которую судьба-злодейка подвергла куда большим испытаниям, ведь, став жертвой вампира, она навсегда обрекла души своих родных на адское пламя.
– Я правильно понимаю, что твое молчание – это отказ отвечать?
– В ту секунду, когда лунный свет коснулся моей кожи, мне показалось, что ничего ужаснее со мной просто не могло произойти. Представь то чувство, когда все твои кости ломаются одновременно, а разум полностью утрачивает контроль над твоими действиями, оставляя в твоем сердце лишь одно желание – утолить этот мучительный голод. Ты вампир, а значит, также подвержена кровавой жажде, должна понимать.
– Но почему ты остановился? Почему не убил меня?
– Не знаю, в этот момент что-то во мне переломилось. Я понял, что не могу убить… по крайней мере не так… не в обличии монстра. Но сейчас… сейчас я уже не могу отрицать тот факт, что кровь зверя практически полностью меняет представления о мире вокруг. Она меняет суждения, усиливает инстинкты. Запахи начинают сводить с ума, слух вытворяет почти непостижимые вещи. Сейчас мне кажется, что я до сих пор слышу шум реки у основания гор, хотя она давно осталась позади. Это что-то невообразимое и пугающее одновременно.
– И что же поменялось в твоих суждениях? – не унималась Селин, с каждой минутой все больше интересовавшаяся своим случайным попутчиком.
– На самом деле, хотим мы того или нет, животное живет в каждом из нас. Зачастую красивые маски на лице скрывают за собой звериный оскал. Превращение в оборотня – это не ужасающе искажение человеческой природы, а возвращение к самым ее истокам, своего рода путь домой! Все мы с таким упорством подавляем свои инстинкты, но, по сути, животное, просыпающееся в душе в момент превращения, лишь забирает назад то, что мы, люди, у него отняли – свободу. Зверь просто вырывается из клетки, желая восполнить то, что целыми поколениями мы у него отнимали. После укуса мне стали сниться кошмары, пугающие видения о том, чего на самом деле никогда не было. Мне виделась охота, растерзанная плоть, я ощущал вкус крови на зубах – желания зверя, просыпающегося в моем сознании. В тот момент, подобно волку, я желал вырваться из темницы условностей, на которые нас обрекает мир, но, просыпаясь, ненависть к своему естеству возвращалась с новой силой, рождая внутри десятки противоречий. Обратившись в зверя, все сомнения развеялись по ветру, клетка распахнулась, и мятежный дух вырвался на свободу. Моя человеческая личность растворилась в его желаниях. Представь, мне не нужно было ничего учить, мной руководила какая-то невидимая сила, инстинкты, направляемые самой жизнью, а не расчетливым разумом. И… – он сделал паузу, пытаясь договориться с мыслями, будто переламывая себя в желании озвучить очевидную истину, в которой боялся признаться. Этот поток откровений, на которые, как ему казалось, он был неспособен, обнажил всю необходимость до конца высказать то, что наболело в его душе. Не зная, как сказать об этом Карлу, он был вынужден переживать это в одиночестве, а теперь рядом была она – Селин – девушка, которая, пусть и столетия назад, но прошла через похожее перерождение. Она хоть и ненавидела, но все же могла понять. Это был шанс, шанс сбросить с сердца груз, а с души оковы.
– И… – в нетерпении потянула вампирша.
– И это ощущение мне понравилось! – к своему стыду признался он. – Но, когда я увидел тебя, само мое человеческое естество воспротивилось тому, что могло произойти. Это отрезвило, вернуло ясность мысли и некий страх перед собственным обличием, и ужас перед потерей души.
– Если ты сумел взять над собой контроль в первое перерождение, то сумеешь делать это и дальше. Наш мир – это сложное переплетение древних потоков силы, источником которой является ночь, но это не только прекрасный узор, сотканный самой природой, но и великое проклятие, – проговорила Селин. Слова Ван Хэлсинга стали для нее настоящим откровением. Она часто сталкивалась с ликанами, по большей части это были существа, не способные испытывать сострадание, озлобленные и ненавидящие всех и каждого, даже своих собратьев. Они вели войну не только с окружающим их миром, но и друг с другом, ничем не отличаясь от самых обыкновенных зверей, но Гэбриэл был другим. Он выходил за пределы этой системы, обладая каким-то своим, пусть и искалеченным, но достаточно целостным внутренним миром, где было место не только человеку, но и зверю. Это сосуществование за достаточно короткое время сумело породить абсолютно новую систему ценностей, оставив в его душе место компромиссу, к которому он раньше был не готов. Теперь же, испытав на себе превратности судьбы, охотник начал медленно переходить к торгу за собственную жизнь, пытаясь постичь сущность своей новой ипостаси, но при этом и совладать с ней. Что порождало в девушке не только жгучий интерес, к которому очевидно предрасположен каждый обитатель вечности, но и некое влечение, которое всегда сопутствует неизвестному.
– Я буду превращаться в оборотня только в полнолуние? – нарушив затянувшееся между ними молчание, спросил он. Селин, очевидно, знала больше, чем соглашалась говорить, но, как показала практика, даже к ней можно было найти свой ключик, если сыграть на чисто женском пороке, коим было любопытство.
– В полнолуние это неизбежно, но ты вполне можешь научиться делать это по собственной воле, независимо от положения небесных светил. Какие эмоции ты испытывал в первый раз?
– Злость, обреченность, отчаяние… – отозвался он, оборачиваясь по сторонам. Что-то вокруг изменилось, казалось, даже туман пропитался неким напряжением, предшествующим грозе.
– Я думаю, что если ты научишься управлять этими эмоциями, то сможешь стать хозяином этого процесса, возьмешь под контроль своего зверя, – продолжила она, не обращая внимания на то, что охотник давно потерял нить беседы, прислушиваясь к голосам природы.
– Осторожно! – прокричал он, сбивая девушку с лошади.
– Что случилось?
– Это засада! – прорычал он, пытаясь вдавить ее в небольшую нишу в расщелине между скалами и закрывая собой. Мгновение спустя со скалистой вершины с грохотом посыпались камни, ломая деревья, росшие на покатых склонах. Охотник почувствовал, как массивный валун проскользил прямо по его спине, откатившись в сторону. – Бежим, если не рискнем сейчас, то рискуем остаться погребенными под этими завалами на века, – схватив Селин за руку, прокричал он.
Казалось, что этот нескончаемый каменный поток никогда не прекратится, с каждой секундой обрушивая на головы несчастных все новые и новые валуны. Гэбриэл не знал, как им удавалось так мастерски уклоняться от этого смертельного камнепада – видимо, везение благоволило тем, от кого отрекся Создатель. Однако, как известно, нет на свете ничего более изменчивого, чем удача, которая оставила их практически у самого выхода из опасной зоны. Издав пронзительный крик, Селин распростерлась по земле, бессильно царапая руками землю, пытаясь вырваться из каменной ловушки, которую приготовила для нее судьба. Ван Хэлсинг подскочил к девушке, пытаясь сдвинуть огромный кусок скалы, но это казалось неподъемной ношей для человека. В ту же секунду сильный удар в спину откинул его на несколько метров, а следом за ним последовал второй, заставивший его буквально согнуться пополам. Он чувствовал легкое движение воздуха вокруг себя, чувствовал запах незваных гостей, но движения их были настолько стремительны, что человеческий глаз никак не мог их уловить.
В этот миг последние слова Селин громом пронеслись в его сознании, высвобождая того, другого… того, чей голос он весь день пытался заглушить, запрятав в самый дальний уголок своей души. К его собственному удивлению, боль, которая терзала его при первом обращении, уже не казалась такой нестерпимой, а сила, несмотря на то, что полнолуние осталось позади, возросла; даже былая жажда, казалось, отступила.
Его движения, чувства обострились настолько, что он мог уловить даже мимолетные колебания, хотя по-прежнему не мог рассмотреть нападавших.
– Отключи свой мозг. Полностью доверься инстинктам. Позволь им вести тебя в бой, они не ошибаются. Прочувствуй, – прокричала Селин, как завороженная наблюдавшая за его отчаянными попытками ухватить невидимую цель.
Острая боль от серебряного кола, пронзившего плечо, отозвалась новым приступом безумия. Уже не было ни контроля, ни разума – в его теле полностью господствовали инстинкты. Каким-то чудом ему удалось ухватить за крыло своего обидчика, сомкнув железную хватку на его шее. К его удивлению им оказалась женщина, напоминавшая гарпию, сродни Вероне или Маришке. Ее длинные каштановые волосы мелкими кудрями спадали на плечи, а желтые глаза светились подобно фонарям в ночи. Ее багровая кровь уже во всю струилась по когтистой лапе оборотня, заливая покрытую тонким слоев снега землю.
– Пожалуйста, пощадите… я всего лишь выполняла приказ, – обратившись в трепещущее райское создание, пролепетала она. Ее человеческий облик был действительно прекрасен, на секунду охотник даже замер, как околдованный, глядя в ее карие глаза, но зверь оказался куда меньшим ценителем красоты, а потому без сомнений вонзил острые когти в ее шею, заставляя несчастную, издав адский крик, покинуть этот мир, рассыпаясь в прах и уносясь вместе с ветром.
Но в ту же секунду, не давая передышки, на него наскочил второй вампир, оказавшийся куда сильнее своей предшественницы. Каждый его удар выдавал в нем того, кто прожил уже не один век, подпитываясь не только людской кровью, но и силой подобных себе. Он мастерски отражал все удары оборотня, кружа вокруг него подобно хищнику, загнавшему дичь. Но, как известно, излишняя самоуверенность губит в равной степени, как и отсутствие навыков, а потому, очевидно, упиваясь своим превосходством, вампир позволил себе воочию предстать перед своим соперником, застыв на одно лишь мгновение с улыбкой превосходства на губах, но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Ван Хэлсинг успел нанести смертельный удар.
– Солнце, – прокричала Селин, все еще пытаясь вырваться из объятий каменного плена. Путем нечеловеческих усилий охотнику удалось взять под контроль звериную сущность, подскочив к девушке, пытавшейся укрыться в тени огромного валуна. Прекрасно понимая, что, если у ее спутника получится сдвинуть огромный камень, у нее останется не более тридцати секунд, чтобы укрыться во тьме небольшой пещеры, находившейся в трехстах метрах от них. Вампирша обратила на нее внимание из-за обильной растительности, покрывавшей небольшую арку, являвшуюся входом в эту тайную обитель пауков и летучих мышей, но даже на здоровых ногах эта задача представлялась достаточно сложной – теперь же она была едва выполнимой, что наполняло ее душу неуверенностью. Навалившись на огромный валун, оставляя глубокие царапины на его поверхности, шипя и клацая зубами, оборотень сумел сдвинуть с места кусок скалы, по-прежнему скрывавший их своей тенью, но кровь, до сих пор бурлившая в его венах, никак не позволяла ему совладать со своими инстинктами, вступившими в противостояние с разумом. Уперев покрытые шерстью лапы по обе стороны от лица несчастной, он приблизил к ней свою оскаленную морду, будто стараясь проникнуть в саму ее суть. В этот миг Селин даже забыла, как дышать. Если бы ее мертвое сердце могло биться, то сейчас оно, несомненно, остановилось бы от страха.
– Ван Хэлсинг, – прошептала она, устремив на него свои глаза, в которых одновременно было столько знакомого и таинственного, чего-то такого, что в очередной раз не давало ему завершить начатое до конца, лишая силы и воли. Мгновение спустя перед ней стоял уже не грозный оборотень, а самый обычный человек в разорванных лохмотьях с потухшим взглядом. Укрыв девушку остатками своего плаща, он подхватил ее на руки, унося в заветное укрытие.
Как только тень укрыла их истерзанные битвой и солнцем тела, мужчина бессильно осел на пол, увлекая за собой свою ношу, сжавшуюся в его объятиях.
– Как ты? – спросил он, осматривая ее ожог, медленно покрывающийся тонким, слегка розоватым слоем кожи.
– Жива благодаря тебе. Не думала, что когда-нибудь скажу эти слова оборотню, но… спасибо, – проговорила она, подарив ему едва заметную улыбку.
– Видишь, давеча ты утверждала, что никогда не скажешь мне ничего хорошего, а теперь вдруг искренняя благодарность, – произнес он в ответ, но тут же ухватился за кровоточащее плечо, пронзившее его тело острой болью.
– Ты ранен, позволь я посмотрю, – обеспокоенно проговорила она, срывая изодранную в клочья рубашку с его тела. Мужчина оказался прекрасно сложен: широкая и мускулистая грудь, сильные руки, – все выдавало в нем бывалого воина. Его тело источало приятное тепло, пробуждая в ее душе желания, заставлявшие ее возвращаться в человеческое прошлое, наполненное бушующими страстями, способными затопить с головой неискушенных этой чувственной игрой. – Полнолуние прошло. Днем твои силы точно так же, как и способность к регенерации, значительно замедляются. С возрастом эта грань станет едва уловимой, но не сейчас. К вечеру все должно затянуться, но все-таки лучше наложить повязку, – разодрав его рубаху на длинные лоскуты, она туго забинтовала рану, отирая засохшую кровь на груди охотника. На миг ей овладело желание впиться в его шею, чтобы затушить огонь, бушевавший в теле, но вместо этого она, подняв на него глаза, застыла у него на руках, подобно каменному изваянию.
Лишь одного взгляда в их поразительную синеву было достаточно, чтобы полностью в ней раствориться, начисто утратив ощущение реальности. Поддавшись этому порыву, а так же радости от спасения жизней, они, даже не понимая того, кто первый прикоснулся к губам другого, соединились в страстном поцелуе, сметающем все преграды, разжигающим бушующее пламя в их телах. Никто из них не ожидал, что столь противоположные друг другу существа могут так упиваться той интимной близостью, которую подарило это мгновение. Его огонь буквально отогревал ее душу, заставляя тело жаждать большего. Ее нежная рука коснулась груди, опускаясь ниже, заставляя все его тело дрожать от сладостного предвкушения, которое, увы, было отравлено ядом разочарования.
Если Дракула сознательно позволил Анне пронзить свою грудь, чтобы продемонстрировать ей тщетность ее попыток оборвать его бессмертие, то Ван Хэлсинг не желал искушать судьбу, которая и так была к нему немилосердна. Перехватив ее руку, едва сомкнувшейся на блестящей рукояти кинжала, он сжал ее с такой силой, что Селин была вынуждена выпустить из рук свою добычу.
– Ты никогда не сдаешься, верно? Ты даже не думала оставлять свои попытки завладеть стилетом? – практически срываясь на раздраженное рычание, спросил охотник, в один миг испивший до дна всю горечь из чаши разочарования.
– Кто не рискует, тот не побеждает!
– Что ж, это твоя благодарность за спасение жизни?! И что бы ты сделала: вонзила мне его в сердце, дождалась бы заката и растворилась во мраке? – поднимаясь на ноги, проговорил он. – Ты права, довольно играть в благородство и слова. Выступаем с закатом. Путь нам предстоит далекий и безрадостный. Лошадей похоронил камнепад, а значит, идти придется пешком. Надеюсь, к этому времени ты сумеешь залечить свои раны до конца, потому как я больше не буду изображать из себя носильщика, – с этими словами он вышел из пещеры, клокоча от злости, как готовый к извержению вулкан.
– Гэбриэл! – прокричала ему в след Селин, но ее крик, эхом отразившийся от высоких сводов, лишь ударил по ушам, оставив случившееся неизменным. Она было кинулась ему в след, но тут же ее пыл был охлажден солнечными лучами, до вечера заключившими ее в каменной тюрьме.
========== Кровная связь ==========
Граф мог гордиться своей библиотекой. Когда Анна впервые переступила порог этого чертога знаний, с удивлением погружаясь в абсолютно новый для себя мир многочисленных стеллажей с древними фолиантами и новейшими изданиями, томившимися на полках, душа ее переполнилась восторгом. Такого количества книг она не видела ни разу в жизни, наверное, даже королевская библиотека в Лондоне не могла похвастать таким обилием и разнообразием книг, от одного взгляда на которые сердце буквально замирало. И, хотя, Дракула начал собирать эти бесценные сочинения относительно недавно, он уже успел добавить в свою коллекцию редчайшие, не имеющие цены, а зачастую и аналогов, издания, и не скупясь расплачивался за них золотом, серебром или бартером, выгодным обоим сторонам. Стоявшие на покрытых пылью полках произведения древних мыслителей, таких как Сократ, Платон и Аристотель мирно сосуществовали с трудами прославленных религиозных деятелей, посвятивших свою жизнь служению Церкви; современные научные работы гармонично соседствовали с древней поэзией, а ветхие манускрипты по стратегии и тактике ведения войны с любовной лирикой и средневековой философией – от присутствующего здесь многообразия буквально разбегались глаза, равно как и от роскошного оформления книг. Большую часть этих великолепных сочинений составляли проиллюстрированные выдающимися художниками манускрипты и труды, помещенные в дорогие кожаные или тканевые переплеты, привезенные из самых разных уголков планеты. Но гордостью, бриллиантом его коллекции, безусловно, были сочинения темных мастеров пера: алхимиков, мистиков, оккультистов, которыми зачастую становились его собратья, посвятившие свое бессмертие поиску смысла бытия и сущности ночных обитателей. Тайны обращения, первые шаги к вечной жизни, кодекс чести вампиров, законы ночи и многое другое – всему этому посвящались многотомные талмуды, хранившие на своих страницах темную историю проклятого племени. К некоторым из них не притрагивались годами, о чем говорили покрытые толстым слоем пыли корешки, а некоторые, наоборот, только вернулись на свои места, будто информируя о том, что совсем недавно их содержанием интересовался хозяин дома. Именно с них Анна решила попытаться начать поиск истины, способной вернуть ее к жизни. Поочередно вытащив с полок несколько увесистых томов, девушка расположилась в огромном кресле у потухшего камина.
– «Вампирам не нужно тепло! Оттого ни один очаг в замке не пылает огнем. Их ледяные сердца неспособно растопить даже пламя самой преисподней, и теперь я одна из них, – с горечью подумала она, даже не представляя, какими ошибочными были эти суждения. Устремив взгляд на белесые угли, которые сейчас напоминали ей пепелище ее собственной жизни, принцесса сглотнула ком, подступивший к горлу. Этот камин казался ей символом собственной жизни: такой же пустой и бессмысленной, как и весь мир, отныне ее окружавший. Из гордой принцессы, выполнявшей богоугодную миссию, она превратилась в вампира, заливающего кровью невинных ночные улицы, но, если решение этой проблемы подсказал ей злейший враг, то с остальным он, едва ли согласится помочь. У нее осталось два неоплаченных счета: один перед Виктором, второй перед Дракулой. Что ж, начать стоило именно в таком порядке, ибо смерть второго неизменно привела бы к ее собственной гибели, а покидать этот мир не возвратив долги и не освободив души предков, ей ой-как не хотелось.
Образ убитого мальчика, первой жертвы на пути к бессмертию, до сих пор стоял перед ее глазами, но мысли девушки в этот миг занимало не только это: еще никогда ей не приходилось испытывать такого покоя и умиротворения, которые подарил ей Дракула одним лишь прикосновением, пусть даже супротив ее волю. До сих пор Анна чувствовала руки вампира, заключившие ее в свои объятия, чувствовала его энергию, будто перетекавшую в тело, она чувствовала его душу, в существовании которой всегда ему отказывала. И если лишь легкое касание привело сердце в такой неописуемый восторг, то что бы произошло с ним, позволь Дракула себе воспользоваться ситуацией? Искренне надеясь, что эти ощущения были лишь плодом навязанной ей воли, а не добровольным предательством собственного тела, девушка пыталась обратиться к доводам разума. К своему стыду и страху признавая что, не смотря ни на что, тайно желала переступить грань между светом и тьмой, разделившую их в этот момент, стереть ее, как бессмысленную преграду, чтобы броситься в бездну, навсегда отдавая свою душу во власть демонам ночи. Сердце растерзано, так разве постыдным было стремление вернуть ему покой, даже если этот покой обещают подарить объятия заклятого врага? Даже сама эта мысль приводила ее к неописуемому ужасу. Но страшнее всего было то, что это новое ощущение, зародившееся в душе, ослепляло Анну, вместе с кровью вампира разливаясь по ее венам подобно яду, отравляя прежние убеждения, вынося необратимый приговор, который рассудок отказывался признавать, пытаясь воскресить в сердце ненависть, подпитывающуюся вековой враждой. Она была виновна, но любила эту вину, неосознанно пыталась пронести это чувство сквозь туман вечности, делающий ее слабой и безвольной, заставляющий желать, чтобы рядом с ней стоял сильный мужчина, который поможет преодолеть это безумие.
– Достаточно! – тряхнув головой, проговорила она. – Это не ты, не твои мысли. Это его кровь отравляет тебя! – раскрыв книгу про кровную связь между бессмертными, принцесса погрузилась в новый загадочный мир ночных хищников, пытаясь найти на пожелтевших от времени страницах ответы на те же вопросы, что мучили и обладателя этого манускрипта.
Свечи в дорогих, отделанных горным хрусталем канделябрах, бросали радужные блики на тисненные золотом корешки книг. Холод пронизывал помещение, оттого Анна по привычке закуталась в шерстяной плед, укрывавший кресло.
Книга оказалась ценным кладезем знаний, проливая свет на то, что происходило между ней и Дракулой. Как оказалось, незримая нить неизменно связывает каждого создателя и новообращенного вампира, но она недолговечна. Стоило ученику вкусить человеческой крови, связь разрывалась. Истинное предназначение такого тесного взаимодействия сводилось в основном к тому, чтобы помогать своим подопечным, быть рядом если не физически, то хотя бы ментально, указывая им верный путь сквозь мрак.
– Так вот что помешало мне вчера? Он чувствовал, что я нахожусь в опасности, точно так же, как и я чувствовала его отчаянные попытки мне помешать. Выходит, что я выжила лишь потому, что Дракула передал мне часть своей жизненной энергии, чтобы дать мне время продержаться до того, как прибудет помощь! – задумчиво проговорила она, переворачивая страницу.
Дальше автор пускался в философские размышления о том, какую власть приобретал создатель над новообращенным, насколько этичным было обрекать подобных себе на рабское существование, подчиняя их воле создателя и многое другое. С раздражением откинув книгу в сторону, Анна обхватила голову руками, пытаясь до конца осмыслить прочитанное.
– Но почему же тогда я до сих пор чувствую Дракулу, ведь я уже убила человека? Прошла кровавое крещение! Связь должна была оборваться, а судя по ощущениям, стала лишь сильнее! – в отчаянии прошептала она.
Легкое дуновение ветра, колыхнуло пламя свечей, возвестив о том, что еще одна потерянная душа решила скоротать ночь за книгой, но принцесса видимо настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как за ее спиной возникла темная фигура, нависая над ней подобно огромной тени.
– Вижу, Вы с Владом предпочитаете одинаковую литературу! – проговорил мужчина с легким акцентом. – Интересно, что еще связывает Вас с моим мрачным другом?
Услышав его голос, Анна мгновенно подскочила с кресла, устремив на нарушителя ее спокойствия полный страха взор но, к своему удивлению, быстро сумела справиться с эмоциями, наградив мужчину полным презрения взглядом.
– Ничего, кроме взаимной ненависти! – проговорила она, пытаясь спрятать все свои мысли в самый дальний уголок души.
– Забавно, такая молодая, а уже научилась возводить ментальный барьер. Желаешь сохранить свои секреты? Что ж, похвально! Но это возбуждает еще больший интерес! Точнее интерес возбуждает то, почему твои тайны решается охранять мой друг. Ведь собственных сил на то, чтоб сопротивляться мне, у тебя явно не хватает.
– Кто Вы? Обычно при первой встрече люди знакомятся, – со злостью в голосе процедила она, даже не задумываясь над последними словами вампира.
– Люди – да, но вампиры, – с легкой улыбкой, заставившей Анну дрожать подобно кленовому листу на ветру, протянул он, – вампиры не нуждаются в представлении! Но если ты хочешь, чтобы я удовлетворил пережитки человеческих приличий, которые ты так упорно лелеешь в своем сердце, я отвечу. Меня зовут Мираксис, когда-то я был наставником крылатого ужаса Трансильвании, тебе небезызвестного графа Владислава Дракулы, – с издевкой произнес он, загоняя девушку в угол с каждым своим шагом. Принцесса хотела бежать, но ноги будто налились свинцом.
– Наставником? – прошептала она, бросив взгляд на книгу, лежавшую на столе, – То есть Вы были тем, кто обратил его?
В этот миг страх заполнил все ее существо, даже ужас перед Дракулой был не таким сильным, как перед этим незнакомцем. Казалось, что тысячелетняя сила струилась по его телу, оплетая комнату каким-то энергетическим ореолом, заставляя даже стихию повиноваться воле вампира. Будто играя, он протянул руку в сторону и свечи мгновенно погасли, перенося свой огонь в его раскрытую ладонь. Медленно пропуская его ласкающее пламя между пальцев, как иные пропускают монетку, он встал практически вплотную к ней.
– О нет, своим происхождением он обязан силе более древней и хорошо тебе известной! – насмешливо произнес он, не без удовольствия наблюдая за тем, как девушка смотрит на гипнотическое пламя. – Не многим из нас дана способность повелевать огнем. Я буквально вырвал ее из пасти преисподней! – продолжил вампир. – Тебе известно, какой силой обладает пламя? Оно не только очищает душу от скверны, при умелом использовании поцелуй огня, способен сломить любой мысленный барьер!
– Что Вы хотите? – срываясь на писк, проговорила она, цепляясь руками за книги и сваливая их с полок.
– А чего хотят все древние вампиры? Разумеется знаний. От Влада я не получил всех ответов, но забрать их у тебя намного проще! Так скажи мне, что ты здесь делаешь? От тебя за версту пасет человеком, несмотря на то, что ты приняла бессмертие? Признаюсь, это любопытно! Откуда такой интерес к клану Виктора?
