Текст книги "Проклятые вечностью (СИ)"
Автор книги: Dragoste
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 44 страниц)
Сказать по правде, когда Владислав объявил о намерении отпраздновать свою триумфальную победу таким образом, Алира ликовала. После столетий, проведенных в ледяной ловушке Карпатских гор, роскошный бал представлялся ей сказочным событием, которого она ждала с трепетом юной барышни, будто за ее спиной не было темных крыльев и кровавых зверств. Теперь же она клокотала от досады и обиды, боясь скорого возвращения в это захолустье, которое вампир непонятно почему считал своим домом.
– Бала не будет, – мрачно заметил он, вылетев из окна.
Несколько взмахов могучих крыльев понесли его ввысь, подхваченные стремительным воздушным потоком. Порывы холодного ветра окутали тело, ударили в лицо, будто отрезвляя, прогоняя навязчивые идеи и сомнения, успокаивая. В этот момент в его голове родилась абсурдная, но все-таки вполне логичная мысль, завладевшая его разумом: если лишь благословленные Богом создания способны возноситься в небеса, то как мог он, низвергнутая в преисподнюю душа, получить такой великий дар?!
С каждой секундой его огромный дворец все более удалялся, пока наконец не обратился в маленькую точку, растворившуюся в рассветном тумане. Вдали остались и огромные часовни, и городские стены, нескончаемым зеленым покрывалом потянулись сосновые леса, а впереди показались заснеженные шапки гор. Полет – это свобода, свобода от мыслей, долга, проклятия. Проплывающие перед глазами картины настолько отвлекали, что, пока он находился в небесах, все проблемы казались ему ничтожными, но, стоило ему лишь опуститься чуть ниже, они тяжелым грузом тянули его к земле.
Вскоре, у самого подножия гор, показалось богатое поместье, ставшее образчиком средневековой архитектуры. Массивная ограда, окопанная глубоким рвом и окруженная посеребренными копьями, представляла собой неприступную преграду, защищавшую обитателей замка от незваных гостей. Дракула всегда с любопытством наблюдал за непрекращающимися распрями между вампирами и ликанами, которые тянулись уже не первое столетие, с презрением глядя на своих собратьев, не сумевших подчинить себе этих животных. По его глубокому убеждению, это была слабость, которая несмываемым пятном позора легла на Виктора и остальных старейшин, подрывая их авторитет как лидеров клана. Как бы то ни было, если они решились встать на его пути, было бы глупо недооценивать такого соперника, а значит, до поры до времени, действовать придется с осторожностью.
Несколько раз облетев замок, он убедился в том, что дневная стража так же, как и все остальные, укрылась внутри, опасаясь солнечного света. Сомнений в том, что вся наземная территория усеяна многочисленными ловушками не было, а значит, самым безопасным было проникнуть в поместье с воздуха. Стараясь не покидать густой пелены тумана, вампир с грацией хищника приземлился на парапет, прислушиваясь к тому, что происходило за стеной.
Сомнений не было, все обитатели дома предпочитали использовать для дневного сна глубокие подземелья, выстроенные по принципу лабиринтов, чтобы обезопасить себя на случай враждебного вторжения. Немногочисленная охрана располагалась на нижних этажах, охраняя входы в них, а значит, нужно всего лишь найти открытое окно, но это оказалось не так просто сделать. Все двери были плотно закрыты, а разбей он стекло – прибежит стража. Мысленно чертыхнувшись, вампир упер пальцы в огромное окно на самом верхнем этаже и, тщательно распределяя силу, стал пытаться вдавить внутрь стекло. Сконцентрироваться было сложно, но все же спустя несколько минут оконная рама, издав тихий треск, выпустила стекло из своих объятий. Вампир поймал его налету с едва уловимой для взгляда со скоростью, аккуратно прислонив к стене.
Небольшая комната, в которой он оказался, судя по обилию в ней платьев, разбросанных по полу, кровати и софе, принадлежала какой-то капризной барышне, по повадкам, очевидно, похожей на Алиру.
«Что ж, видимо, в каждом клане есть такие», – с долей иронии подумал он. Аккуратно приоткрыв дверь, Влад выглянул в коридор и, сопровождаемый укоризненными взглядами застывших на портретах людей, спустился вниз. Куда ему идти, вампир решительно не знал, поэтому решил довериться своим инстинктам. Вокруг царила мертвая тишина, нарушаемая лишь слабым биением сердца, доносившимся с нижнего этажа, и этот трепетный зов мог принадлежать лишь одному человеку. Пройдя по широкой лестнице, мужчина свернул в нужный ему туннель. Стражи рядом не было, а значит, оказывать сопротивление там было некому.
Осторожно приоткрыв дверь, вампир, будто тень, проскользнул внутрь, застыв на месте, разглядывая представшую перед ним кровавую картину. Не то, чтобы увиденное его потрясло – он и сам, зачастую, проделывал штучки по хуже, но все же было в этом что-то завораживающее, имеющее мистическое притяжение, леденящее кровь. У самых его ног, в лужице багровой крови, в беспамятстве лежала Анна. Её тело беспомощно содрогалось от холода и страха, а красивые зеленые глаза смотрели с какой-то безысходностью уже смирившегося со своей судьбой существа. Она не кричала, не просила о помощи… просто терпела несправедливость своей судьбы, хватаясь за последние мгновения жизни.
Ему не нужно было спрашивать о том, что произошло: он знал Виктора не первое столетие и прекрасно понимал, как вампиры из его клана получают информацию. Кровь – это не только жизнь, это память, и если Влад мог получать желаемое, проникая в разум своих жертв, то остальные действовали более варварскими методами.
Опустившись рядом с девушкой на одно колено, Дракула проник в чертоги ее сознания, заново прокручивая её воспоминания о прошедшем дне, заставляя Анну взглянуть на эти события под новым углом, обратить внимание на те моменты, которые заинтересовали ее случайного визитера. Инстинктивно желая защититься, девушка ухватила его за запястье, пытаясь отстраниться, но разве могла она что-то сделать против его стальной хватки?!
– А ведь и правда не знает, куда они отправили монстра! Что ж, похоже, здесь мои дела окончены, – проговорил он, вглядываясь в ее искаженное мукой лицо. Его поразило то, что даже сейчас, переживая нестерпимую боль, она была поистине прекрасна. Густые каштановые пряди разметались по полу, грудь трепетно вздымалась при каждом вздохе, лихорадочный румянец расцвел на щеках подобно розам, а чуть приоткрытые губы так и манили к себе, обещая подарить сказочные наслаждения. Каким бы бесчувственным не был Дракула, он был еще и мужчиной, а как мужчина был истинным ценителем женской красоты, собирая вокруг себя девушек, как трофеи, напоминающие ему о победоносных битвах. И чем сложнее было поразить цель, тем сильнее она воспламеняла в нем азарт бывалого игрока, превращаясь в навязчивую идею. На его пути встречалось много красивых женщин, он позволял себе пленяться их красотой, прикасаться к пылающему жаром телу, но никогда не задерживался рядом – испив чашу сладостного блаженства, вампир награждал их поцелуем смерти, растворяясь во тьме, как призрачное видение.
Когда он впервые встретил Верону, его привлекла та аристократическая сдержанность и прочувствованная религиозность, которая окружала ее таинственным ореолом, скрывая за холодной маской по-настоящему страстную натуру. С ледяным спокойствием она отвергала его знаки внимания, с равнодушием смотрела на бриллианты, которые он бросал к ее ногам, изредка даря лишь снисходительную улыбку, заставлявшую вампира с раздражением глотать собственную обиду. Но вечность наградила его поистине колоссальным терпением, а оно, как известно, всегда бывает вознаграждено, и в один из вечеров Верона согласилась шагнуть вслед за ним во мрак ночи. Казалось, что все это произошло совсем недавно – на деле же, с тех пор минули столетия. Темноволосая бестия стала его старшей невестой, преданным другом, боевым соратником, но так и не сумела зажечь огонь в его мертвом сердце. Былой интерес очень скоро прошел, сменяясь обыкновенным равнодушием, даже смерть девушки не оставила горького отпечатка на его душе, не заставила ни единую слезу прокатиться по щеке.
Немного иначе дела обстояли с Маришкой; будучи полной противоположностью Вероне – игривая и кокетливая, – она сама бросила вызов обворожительному графу. Увидев на одном из приемов таинственного незнакомца, почувствовав ту незримую силу, которая исходила от него, девушка решила опробовать на нем свои женские чары. Она тоже была амбициозным игроком, тоже коллекционировала свои победы, но, увы, потерпела сокрушительное поражение, столкнувшись с несгибаемой волей, притягательным шармом и острым умом. Маришка добровольно ступила в вечность, наполненную мраком и жаждой крови. Казалось, что ее бьющая ключом энергия сможет заразить вампира жаждой жизни, но в очередной раз триумф был недолговечен. Дракуле очень скоро наскучили пышные торжества, не проходящее веселье и атмосфера распущенности, в которую погрузилось его мрачное жилище. Нет, совсем не этого жаждала его остывшая душа.
Но ведь была еще и Алира; ее природное коварство могло, пожалуй, соперничать лишь с ее эгоизмом. По прошествии веков граф уже не мог точно сказать, чем его привлекла эта рыжеволосая гарпия: то ли взрывным темпераментом, то ли умением доставлять ему удовольствие, – как бы то ни было, она стала очередной победой, которая не принесла ему ни радости, ни покоя, ни умиротворения.
А теперь на его пути встала Анна, как восставший призрак из прошлого, пробуждая в нем давно забытые воспоминания. Девушка обещала стать достойным соперником, оттого желание сломить ее все больше завладевало его мыслями. В ней поразительным образом сочеталась мужественность и женская слабость, сила воли и красота, страстная натура и холодный разум, правда эмоции зачастую брали над ним верх, выпуская на свободу огонь, бушевавший в ее трепещущей душе.
Аккуратно повернув ее голову, он наклонился к кровоточащей от укусов ранке. Судя по всему, с момента «поцелуя» прошло уже несколько часов, но кровь не желала сворачиваться, предательски покидая вены девушки. Отерев пальцами выступившие на шее красные капли, вампир прикоснулся к ним губами, будто смакуя солоноватый вкус крови. Чувство голода непроизвольной судорогой свело его живот, манящая близость человеческого тела опьяняла хлеще крепкого алкоголя. Усилием воли поборов в себе это неконтролируемое желание, Дракула взял Анну на руки и переложил на жесткий лежак, стоявший у самой стены.
– А времени у тебя меньше, чем я думал, – прошептал он, убрав с лица растрепавшиеся локоны. Когда холодная рука коснулась ее лица, Анна будто вышла из состояния беспамятства – это легкое прикосновение будто отрезвило ее, но лишь для того, чтобы наградить очередным приступом нестерпимой боли, затуманивающим взгляд. Из-за белесой пелены начал медленно проступать темный силуэт, но, как ни силилась девушка разглядеть его черты, они неизменно расплывались, терялись в безмолвной пустоте комнаты.
– Что со мной? – прошептала она, импульсивно коснувшись его руки. Девушка не знала, кем был этот таинственный незнакомец, но, раз судьба привела его сюда, чтобы разделить с ней последние минуты жизни, она примет этот дар с благодарностью, ибо больше всего она боялась уходить из этого мира в одиночестве. Теперь же его присутствие вселяло в нее силы, и в эту самую минуту ей было безразлично, был ли он посланником небес или вестником ада, прилетевшим за ней на черных крыльях. Он стал для нее своего рода маяком; проводником, чья рука связывала ее с жизнью, в то время как смерть, лица которой она была неспособна различить, костлявой рукой тянула ее за собой во мрак неизвестности.
– Ты умираешь, – коротко ответил мужчина, стараясь не упустить даже малейшего изменения выражения на ее лице. Ощущение ее маленькой ладошки, заключенной в его руке наполняло его необъяснимым чувством; по какой-то неясной причине он не хотел ее отпускать, хотел вырвать это трепещущее создание из цепких лап смерти.
– Что ж, всех нас ждет одна и та же ночь, и лишь бессмертная душа стремится к свету, – превозмогая боль, прошептала она. Признаться, Дракула был поражен отвагой этой девушки: она была еще столь молода и неопытна, но принимала неизбежность смерти подобно ветхому старцу, а ведь впереди у нее мог быть не один десяток лет. И это поведение пробуждало в нем живой интерес, делая его похожим на археолога, нашедшего сокровище. Вампир даже позабыл о том, что явился сюда с одной лишь целью: узнать, куда увезли монстра Франкенштейна. Не думал он и о том, что сейчас находился в самом сердце вражеского логова, рискуя если не своей жизнью, то, во всяком случае, свободой – все это будто отступило на второй план, сдавая позиции перед хрупкой девушкой, старавшейся героически принять позорный для ее рода уход в небытие.
– И ты не боишься? Стоит ли торопиться к бессмертию души, если оно начинается смертью? – склонившись к ее уху, прошептал он. Его губы были настолько близки к шелковистой коже, что мужчина ощутил манящее тепло, наполнявшее все его тело. С горечью признаваясь себе, что с тех пор, как он переступил порог вечности, ему не доводилось испытывать ничего подобного.
– Разве страх перед смертью поможет ее избежать? Разве дано кому-то обмануть судьбу? Нет! Боится смерти лишь виновный; мудрый принимает ее без сожаления, ждет, как давнюю подругу; храбрый – с обнаженным мечом в руках бросает ей вызов, зная, что неминуемо потерпит поражение; а измученный страданиями – призывает ее, как благородную спасительницу.
С этим высказыванием он мог поспорить – возможно, и ему когда-то суждено обратиться в прах, но Дракула уже прошел по этому мрачному пути и смог переродиться. Стоя лицом к лицу со смертью, сумел ее обмануть и согласится вернуться в чистилище адских душ лишь тогда, когда будут сняты семь печатей и всадники Апокалипсиса с шумом проскачут у его ворот.
– И как хочешь ее встретить именно ты? – проговорил он, но этому вопросу суждено было остаться без ответа. Мимолетный проблеск сознания растаял в мрачной обреченности, которой пропитался даже воздух в этой комнате. Анна вновь погрузилась в беспамятство, ибо костлявая старуха в черном саване сильнее притянула ее к себе. – Нет в смерти никакого благородства! Она всегда позорна и коварна, и, поверь, у этого коварства нет пределов. Если хочешь бросить ей вызов – живи!
Вампир выпустил из ладоней ее пылающую руку и направился к выходу, но, едва ухватившись за дверную ручку, застыл, будто какая-то невидимая сила по необъяснимым причинам тянула его назад.
«Влад, ты становишься слабым и сентиментальным, вот, Дьявол!» – обругал он самого себя и присел на край кровати, где на смертном одре лежала женщина, сумевшая его поразить не только своей красотой, но и смелостью.
Несколько минут он сидел в молчании, будто ведя войну с собой. В этот момент у него был вид человека, который пытается решиться на судьбоносный шаг, но искренне сомневается в правильности этого поступка. Но, все же поднеся к зубам запястье, он надкусил бледную кожу – алая кровь небольшой струйкой хлынула из его вен, заливая одежду девушки.
– Это не жизнь, а всего лишь шанс! Сейчас только ты можешь решить свою судьбу: вернуться назад, уйти вперед или умереть! Для кого-то это величайший дар, для кого-то – проклятие, для одних – мед, для других – яд! Выбор за тобой: либо тепло и свет рая, либо огонь и зной ада, либо мрачная неизвестность чистилища! Мне этого права не дали, – с этими словами он поднес к ней окровавленное запястье, живительная жидкость коснулась ее губ, разливаясь по подбородку. Анна закашлялась, но не смогла найти в себе силы оборвать эту незримую нить, которая доказывала ей то, что она еще была жива. Чувствуешь боль – значит живешь, если кашляешь – можешь дышать.
Вскоре живительная кровавая струйка иссякла, затянувшись тонким слоем кожи. Несколько минут вампир выжидающе смотрел на девушку, пытаясь различить в ее состоянии какие-то метаморфозы, но Анна находилась все в той же предсмертной агонии, устремив невидящий взор к эфемерным небесам. Ее губы еле шевелились, будто бы она читала последнюю молитву, все дальше отходя во мрак.
– Что ж, ты сделала свой выбор! – проговорил он, наградив ее прощальным взглядом. Медлить было нельзя: он и так слишком задержался под этой крышей, а время неминуемо продолжало свой бег. Переступив порог комнаты, которая на короткий миг заменила ему целую вселенную, вампир с тяжелым сердцем направился наверх, всеми силами желая вырваться из этого проклятого места. Легкое движение внизу говорило о том, что стражи покинули свой пост. Выглянув в окно, Дракула увидел, как к парадному входу подъехал груженый экипаж, из которого выгрузили большой деревянный ящик, похожий на гроб. Что ж, разбираться с этой загадкой не было ни времени, ни желания, поэтому, радуясь тому, что день выдался дождливый, Дракула скользнул наружу, подставляя лицо холодному ветру, который на этот раз уже не смог снять тяжелый камень с его груди.
========== Теория жизни ==========
Убежище в замке вампиров уходило глубоко под землю, представляя собой запутанную систему тоннелей со слепыми камерами и ловушками, предназначенными для того, чтобы задержать непрошенных гостей на подступах к основному залу, где находился так называемый склеп старейшин. В этом обширном помещении располагались три украшенные бронзой ниши, служившие местом упокоения глав клана. В то время как бодрствовал один, двое остальных пребывали в состоянии покоя, дожидаясь своего пробуждения.
Огромная люстра, состоящая, пожалуй, из сотни массивных свечей, погружала чертог в атмосферу мрачной таинственности, наполненную призраками прошлого. Прямо напротив входа находился массивный постамент с водружённым на него троном из черного дерева и червленой стали, компанию ему составляли два небольших столика да старинные доспехи, стоявшие вдоль стен. Сложно было представить, что в столь скудной обстановке могли вершиться людские судьбы, проходить собрания глав темных кланов, проводиться пышные ритуальные обряды, но это было фактом. Посвященные в тайны, которые хранили эти стены, входили внутрь с душевным трепетом, обреченные на смерть – со страхом, страждущие – с надеждой. Однако мужчина, переступивший сейчас этот порог, испытывал совсем другие чувства: сомнения раздирали его разум, рождая в воображении мучительные химеры, грозящие в любой момент лишить его рассудка; горький ком встал поперек горла, мешая дышать, а ноги с каждым шагом все сильнее врастали в гранитные плиты, стесняя движения. Ему была неведома причина, по которой средь бела дня Виктор отдал приказ привезти его, но такая спешка не сулила ничего хорошего, а значит, причин для беспокойства было более чем достаточно.
– Танис, благодарю, что ты так быстро откликнулся на мой зов, – проговорил вампир, оглядывая вошедшего с головы до ног.
– Я не думаю, что у меня был большой выбор, – с долей сарказма бросил мужчина, наградив Виктора, восседавшего на троне, таким же оценивающим взглядом. Услышав это, вампир лишь иронически улыбнулся.
– Как добрался? Надеюсь, дорога не причинила тебе больших неудобств?
– Давненько я не путешествовал в гробу средь бела дня. Признаюсь, твое послание меня очень заинтриговало, ибо не несло в себе никакой дополнительной информации, кроме просьбы приехать незамедлительно.
– Приказа! – возразил ему старейшина. – О некоторых вещах я не рискнул бы говорить даже в этих стенах, не то что писать на бумаге.
– И все же ты вызвал меня не для простого обмена любезностями, – заметил Танис, пытаясь понять, в какую игру решил поиграть с ним вампир.
– Столетиями ты хранил в своих руках летописи, повествующие о жизни нашего клана, не раз помогал нашим кузнецам создавать оружие, способное умертвить ликанов, и доспехи, защищающие вампиров. Твой живой ум часто выручал нас в сложных ситуациях, и потому сейчас я решил обратиться именно к тебе.
Услышав эти слова, мужчина облегченно выдохнул. Он еще не знал, что за хворь поразила недремлющий разум Виктора на этот раз, но тон разговора не нес с собой никакой угрозы.
– И чем я могу Вам помочь?
– В результате ночной вылазки к нам в руки попал один очень ценный трофей, который мне бы очень хотелось использовать в своих целях, однако для воплощения моего плана в жизнь необходим разум ученого, а не воина. Твой разум, Танис.
– И чего Вы хотите от меня? Очередное оружие против ликанов? – поинтересовался мужчина, глядя в лукавые глаза Виктора.
– О, нет. Цель твоего приезда не имеет никакого отношения к этим нелюдям, – небрежно отмахнулся вампир.
– Тогда, что произошло?
Виктор взглядом указал Танису на стоявший по правую руку от него бокал, наполненный бордовой жидкостью, и проговорил:
– Отведай и, я думаю, сам поймешь, в чем дело! – но видя, что его собеседник медлит, с опаской поглядывая на предложенный ему напиток, вампир взял чашу и сделал несколько глотков, с упоением облизнув окровавленные губы. – Божественный нектар, еще теплый, так что поторопись, пока он не обратился в яд! И выдержка весьма пикантная, помнится ты любил такие… не бойся, в ее венах не было отравы, – с усмешкой заметил он.
– Кем она была? – поинтересовался мужчина, забирая хрустальную чашу.
– Не столь важно, кем она была, сколь то, сколько она знала. Ее кровь поведала мне о вещах, которые меня сильно обеспокоили.
Танис сделал несколько глотков, смакуя нежный солоноватый вкус, а потом застыл, позволив нескончаемой череде воспоминаний пройти по его венам. Перед глазами замелькали картины прошлых лет – память, не представляющая для него особой ценности, пока не появились устрашающие фрагменты охоты на оборотней, вылазки в замок Франкенштейна, сотни склизких коконов, подвешенных к потолку, пылающие молнии на вершине башни, и человек, распятый на стальном ложе.
– Вы понимаете, кому Вы бросили вызов? Это война на два фронта!
– А ты понимаешь, что, не сделай я этого, само существование других кланов стало бы невозможно. Его соратники не так малочисленны, как всем кажется, но ты хоть представляешь, чтобы случилось с нами, сумей он воплотить в жизнь этот план?
– А Вы хоть представляете, что это открытый вызов, нарушающий догмат о невмешательстве в жизнь других кланов, который столетия назад утвердили на Великом вече? Амелия подтвердила…
– Неужели ты, так же как Крэйвен, наивно веришь в то, что, собрав армию, Дракула продолжил бы сосуществовать в мире с остальными? Обретя мощь, он просто раздавит нас.
– Его мощь и так неоспорима, а мы не выдержим войны с ликанами и межклановой распри одновременно!
– После последней охоты оборотни разрозненны. Они расползлись по горам и в страхе зализывают раны; чтобы собрать их понадобится не один месяц.
– Но если Дракула решит призвать их?
– У него просто не будет на это времени. Монстр нужен ему сейчас. Он вынужден будет действовать теми силами, которые у него есть – это наше преимущество.
– Где сейчас это чудовище? – поинтересовался Танис.
– Его отвезли в убежище в горах.
– И Вы хотите, чтобы я воссоздал этот механизм и, используя монстра, завершил эксперимент? Но зачем? Дракула хотел оживить детей, но мы…
– Так же мертвы, как и они! – перебил его Виктор. – Скажи, почему вампиры пьют кровь? Почему боятся солнца?
– Кровь – это единственный источник пищи, а вместе с ней и нашей силы. Что касается страха перед светом, то эта история берет свои истоки из библейских сказаний о Каине – прародителе всех вампиров. За грех братоубийства он был проклят Богом, обречен на вечное скитание во мраке ночи, а солнце олицетворяет лик Божий и лишь единицы, дети Тысячелетий, способны противостоять этому проклятию.
Виктор молчаливо слушал его, все больше закипая от злости при каждом его слове. Он, будучи одним из Древних – старейшиной клана, прекрасно знал все эти легенды, но, зная лукавый ум Таниса, рассчитывал услышать от него совсем иной ответ.
– Довольно этих бабушкиных сказок! – прорычал он. – Ты ученый, так прекрати рассуждать, как священник. Мы – живые мертвецы, так объясни: зачем нужна вампиру кровь с научной точки зрения?!
Танис слегка помедлил, очевидно, тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать у своего собеседника очередного приступа раздражения, но, сделав глубокий вдох, решился облачить свои предположения в слова:
– Наши сердца не бьются, а значит для поддержания естественных процессов в организме нам нужна чужая, обязательно свежая кровь. Наши тела не в состоянии усвоить и самостоятельно переработать многие элементы – в этом нам помогают люди. С помощью их крови мы восполняем дефицит необходимых для жизни веществ.
– Но какое вещество наши тела не в состоянии усвоить вместе с их кровью? Благодаря этому они могут переносить свет, а мы нет, – протянул Виктор, буквально пожирая своего собеседника взглядом.
– Дефицит железа! Серебро!!! – Танис подскочил так, будто сделал какое-то важное открытие. – Из-за того, что наши тела не могут усваивать их, мы получаем солнечные ожоги! Чем реже вампиры появляются на солнце, тем сильнее оно обжигает бледную кожу. Для Древних вампиров свет был просто неприятен, но они могли его терпеть. Со временем по наследственному признаку, передаваясь из поколения в поколение, дефицит все более усугублялся, и солнце стало для нас смертельным. Те, кто смогли вкусить крови детей Тысячелетий, вампиров первого поколения, обрели большую силу, а вместе с ней и способность сопротивляться свету!
– Видишь, если забыть про старые легенды, всему можно найти логическое объяснение! Значит, чисто теоретически, если наш организм будет сам себя обеспечивать этими веществами, мы сможем побороть то, что все считают проклятием, но для этого нам нужно живое сердце, бьющееся в нашей груди, несущее по венам кровь. Мы наполним кровью людей наши тела и заставим биться сердца. Тогда, возможно, мы сможем сделать шаг, чтобы избавиться от страха перед светом, ибо в живом организме можно восполнить дефицит иначе, нам не понадобится кровь. Дракула всего лишь хотел вдохнуть жизнь в своих детей, ибо он вампир первого поколения, и то, что является для нас проклятием, причиняет ему лишь неудобство. Мы же пойдем дальше! И если наша затея будет иметь успех, мы станем доминирующей формой жизни! Сохранив все свои способности, мы избавимся от слабостей, станем непобедимы! – с восторгом, вселяющим ужас в душу своего собеседника, произнес Виктор.
– Это только теория, причем достаточно слабая, – возразил Танис, пытаясь собрать воедино все то, что только что увидел и услышал. Зная про одержимость вампира, он не стал напрямую критиковать его затею, понимая, чем подобные слова могут для него обернуться. Действительно, в словах старейшины была определенная логика, но сейчас это была лишь идея, на воплощение которой могут уйти месяцы, а то и годы, при этом далеко не факт, что им удастся достигнуть желаемых результатов. Даже если у него получится «завести» мертвое сердце, не было уверенности в том, что это поможет избавиться от страха перед солнцем. А враг в своих исследованиях явно преуспел и медлить не станет. Дракула непременно решит забрать монстра, а значит, конфликт неизбежен.
– Но это теория жизни! Твои опасения мне понятны, однако если нас постигнет неудача, потери будут не так страшны, как в том случае, если у Дракулы получится оживить своих пищащих тварей – ибо мы утратим свободу! Мы рискуем в обоих случаях – годом раньше или годом позже… для тех, кто живет века – ничтожный срок!
Это, пожалуй, был самый разумный и самый весомый аргумент. Танис не был наивным и прекрасно понимал, что, оживив потомство, Дракула не станет делиться властью, а значит, война неизбежна. Погибнут сотни, а то и тысячи, если же бой случится сейчас, возможно, получится обойтись малой кровью.
– Хорошо, я сделаю, что смогу, но мне нужна лаборатория, – проговорил он.
– Я уже отдал необходимые распоряжения. Через неделю все будет готово, и ты отправишься туда вместе с монстром! – заключил Виктор, явно довольный исходом беседы. В этот момент в комнату зашел Крэйвен, бросив на Таниса уничижительный взгляд. Он никогда не питал уважения к ученому, считая его позором клана, ибо столь убогое, по его мнению, существо не могло называться вампиром. И хотя сам он никогда не отличался особой доблестью или мудростью, его непомерная самооценка неизменно поднимала его в собственных глазах, заставляя с презрением смотреть на тех, кого не считал себе ровней.
– Я предупреждал, что не желаю, чтобы нас беспокоили! – гневно заметил Виктор.
– Девушка… – опуская глаза, процедил вампир.
– Что еще приключилось?
– Она мертва!
– Что ж, самое время, – с ухмылкой заметил Виктор, – избавьтесь от ее тела до возвращения Селин. Я не хочу лишних вопросов.
Крэйвен молча кивнул и направился к выходу, но голос Виктора, прогрохотавший за спиной, заставил его остановиться:
– Постой, она же все-таки была охотницей на вампиров, и тот факт, что она осмелилась бросить вызов нашему врагу, ничуть не уменьшает ее вины. Выкиньте ее тело на площадь ее родного захолустья в назидание остальным. Пусть каждый знает, что бывает с тем, кто осмеливается бросить вызов бессмертным. К тому же, если у нее появятся такие же самоотверженные и глупые последователи, это может сыграть нам на руку. Ведь лишь один вампир правит балом в Трансильвании, а значит, и вина за сей поступок падет на него. Может, им удастся на время занять его мысли, – с ухмылкой бросил Виктор, мечтательно посмотрев на своих товарищей.
Да, несмотря на всю опасность его затеи вампир был явно доволен собой. Независимо от того, как повернется его игра в дальнейшем, он постарается предупредить все действия своего врага, пошагово разобрать партию и предусмотреть все нюансы. В правильности своего поступка он не сомневался, а жертвы его не интересовали, ибо это была игра сильнейших – он бросил вызов крылатому ужасу Трансильвании, вампиру первого поколения, великому графу Дракуле, и не собирался отступать, стараясь сберечь в этой игре пешек. Слишком высоки были ставки, слишком велики были риски, слишком амбициозны скрытые мотивы, которые все более прорастали в его душе.
========== Черная невеста ==========
К счастью, обратный путь в Васерию прошел без происшествий, если, конечно, не считать таковыми резкие перемены в настроении своего товарища, которые Карл, как ни старался, не мог объяснить. Ван Хелсинг то погружался в пугающее молчание, не выходя из этого состояния часами, то, наоборот, клокотал от злости, как вулкан, готовый в любой момент выкинуть из своего жерла тонны ядовитого пепла, обрекая все вокруг на мучительную смерть. И если днем пребывание с охотником было достаточно сносным, то с восходом луны оно превращалось в настоящее испытание, заставляя монаха призывать на помощь все свое терпение, чтобы не наградить друга болезненной оплеухой, за которую впоследствии придется расплачиваться.
