Текст книги "Проклятые вечностью (СИ)"

Автор книги: Dragoste

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)

– Как же ты мало знаешь тех, с кем всю жизнь сражалась. Бессмертие – не бешенство, им невозможно заразиться от укуса! Если бы каждый, кого покусал вампир, перерождался, в мире бы уже не осталось ни единого человека.

– Господь покарает тебя! Он видит… – прошептала она, почувствовав, что Дракула наконец-то высвободил ее душу из своей железной хватки.

– Господь?! Да ничего не видит твой Господь и не желает видеть! Как ты наивна, Анна, – ехидно заметил он, – неужели ты не понимаешь одну простую истину: если бы Бог хотел, он уже давно низверг нас в огненную геенну, где адские псы на части разрывали бы нашу плоть. О нет, в мире ведётся куда более интересная игра, достойная того, чтобы на нее потратить вечность. Она берет свои истоки с незапамятных времен, и лишь избранные способны постичь ее правила. В этом мире свет и тьма никогда не враждуют, они веками живут рука об руку, дополняя и уравновешивая друг друга. По сути, нет во Вселенной существа более приближенного к Создателю, чем вампиры. В какой-то степени Творцу даже на руку наше существование, потому как мы не даем смертным забыть то, насколько они ничтожны и беззащитны. В своем страхе люди призывают в защиту высшие силы, а взамен возводят святилища, делают подношения, преклоняются перед силой их превосходящей, уповая на ее милосердие. Достаточно выгодный обмен, не так ли? Представь на секунду, если бы в этом мире не существовало таких, как мы, кто бы указал смертным на их место? Лишь страх перед неизвестным заставляет их преклонить колени перед Богом. Живя в гармонии и благодати, они очень скоро позабыли бы о том, кому обязаны своим довольством, отринув веру во Всевышнего. В том сама природа человека – очень быстро люди перестают понимать разницу между милостью и обязанностью, принимая дары Бога, как должное, уже не оказывая почтения. И тогда… тогда цикл завершится, ибо божество умирает в тот миг, когда в него перестают верить. Древние боги Египта, Греции, Рима… что с ними стало? А с религиозными культами, существовавшими до них? Они канули в небытие, уступив место на пьедестале и, чтобы его сохранить, нынешнему обладателю приходится потрудиться. А мы, мы выполняем для него грязную работу – так сказать, взрыхляем почву, прозябая во тьме, чтобы Он мог наслаждаться божественным садом.

– Это все наглая ложь! – вскричала она.

– А зачем мне тебя обманывать? Неужели ты считаешь, что я хочу защитить тебя от правды? – ухватив ее под локоть, с раздражением проговорил граф.

Его дальнейшие слова в ту секунду будто растаяли в окружившем Анну тумане. Она чувствовала на своей коже его руку, которая все еще соединяла ее с реальностью, но вот разум будто перенесся в другое измерение, ухватившись за воспоминания, захваченные вихрем времени. Постепенно этот круговорот мелькающих образов замедлился, и девушка смогла ухватиться за первое попавшееся видение, как за спасительную соломинку.

Минуту спустя туман, окутавший все вокруг, рассеялся, открыв принцессе картину не столь далекого прошлого, но прошлое это ей не принадлежало. В центре огромного зала, облицованного гранитом, она увидела Дракулу. Демонстративно подняв левую руку, граф будто взывал к демонам преисподней. Его голос звучал, подобно песне, которую она не могла проигнорировать, заставляя ее следовать за ним.

– Мои дети ночи, пробудитесь! Вы слышите меня? Хозяин призывает Вас к алтарю опьяняющей тьмы. Грядет великая война – нам вызов брошен, ибо был нарушен мир, заключенный столетия назад…

Дослушать Анна не успела, ибо поток мыслей оборвался так же стремительно, как и появился, вырывая ее из объятий памяти. Голова ужасно кружилась, тошнота подступала к горлу, а ноги подкашивались. Ухватив его за руку, чтобы устоять на ногах, она обратила на него полные ужаса глаза. За то мгновение, что ее душа соприкасалась с его воспоминаниями, принцесса успела почувствовать на себе всю силу зова создателя, которому был не в состоянии противиться ни один вампир.

– Что ты видела? – прорычал Дракула, ухватив ее за плечи, но Анна продолжала смотреть на него, будто безумная, не в силах вымолвить ни слова. Он уже собирался встряхнуть ее, когда раздавшийся за спиной голос служанки отвлек его внимание.

– Повелитель, он здесь, – проговорила вампирша, слегка преклонившись перед властелином.

– Хорошо, – отпустив Анну, ответил граф.

В тот момент, изо всех сил, девушка рванулась к выходу, несясь по саду, будто на крыльях ночи. Сама не желая того, она высвободила на свободу вновь обретенные способности, чтобы вырваться из того порочного круга, жертвой которого она оказалась.

– Послать погоню? – поинтересовалась служанка.

– Не стоит! – отозвался вампир, провожая принцессу задумчивым взглядом.

Дорога в собственный кабинет превратилась для него в многовековое блуждание по лабиринтам собственного дворца, хотя на деле это заняло лишь несколько минут, за которые, казалось, он успел прожить несколько человеческих жизней. Ясным оставалось одно – когда он позволял злости затмить голос разума, его сознание ослабляло мысленную защиту, позволяя Анне каким-то образом проникать в воспоминания. Это состояние собственной уязвимости заставляло графа клокотать изнутри, ибо единственной, самой сокровенной его драгоценностью была память, всю жизнь оберегаемая им; теперь же он был вынужден мириться с тем риском, которому подверг себя по собственной глупости. Но хуже всего было то, что Дракула прекрасно знал, как исправить свою ошибку, но по какой-то неясной даже ему причине, не желал убивать принцессу.

Видимо граф даже не догадывался о том, насколько мрачным в этот момент было его лицо, выдавшее его сомнения, потому как гость, ожидавший его, сразу с порога наступил ему на больную мозоль.

– Если бы я не знал тебя, то сказал бы, что великого графа Дракулу томит разлука с женщиной! – проговорил визитер, фривольно развалившись в огромном кожаном кресле у камина. Вечность сохранила его пятидесятилетним мужчиной, русые волосы которого едва тронула седина, а лицо – морщины. Гладковыбритое бледное лицо хранило на себе печать аристократизма, присущую выходцам из благородных семей. Тонкий прямой нос, высокие скулы, светлые глаза, а так же акцент выдавали в нем жителя Скандинавских стран, по делам приехавшего в Будапешт. Строгий серый костюм, из-под которого проскальзывала белоснежная сорочка с высоким воротом, скрывавшим прижизненные шрамы, безукоризненно сидел на его худощавой фигуре, надежно храня тайны своего хозяина.

– Мираксис, не ожидал увидеть тебя так скоро, а если уж сказать откровенно – не ждал тебя вовсе, – одевая на свое лицо непроницаемую маску, бросил граф.

– Услышал, что ты призвал обращенных. Как я понимаю, назревает очередная межклановая заварушка? Но, судя по твоему лицу, тебя гнетет что-то посерьезней этого, раз ты углубился в подобную

литературу, – проговорил вампир, указывая взглядом на груду ветхих свитков, лежащих на столе. – «Магия крови», «Кровная связь», «Тайна обращения»… не думал, что у тебя с этим проблемы!

– Есть тьма чудес на свете, которые мы объяснить пока не в силах, – с иронической улыбкой отозвался Дракула, садясь напротив своего гостя.

– Приятно видеть, что вечность наконец-то заставила тебя задуматься о сути вещей. Из воина ты превращаешься в мыслителя.

– Упаси Дьявол меня от этого. Я пока еще не настолько стар, – разразившись смехом, ответил граф.

Сказать по правде, Дракула был в некоторой степени рад появлению Мираксиса, ибо он был ближе всех к тому типу вампира, которого он мог бы назвать своим другом. История их знакомства уходила корнями в далекое прошлое, в котором Влад только получил темные крылья, с каждым мгновением открывая в себе новые способности, еще не научившись их контролировать в полной мере. Тогда его наполненная злобой душа желала лишь кровной мести, с головой утопая в ненависти к собственному отцу. Сказать откровенно, это чувство он лелеял в своем сердце и по сей день, хотя с тех пор минуло более четырехсот лет.

Встреча с Мираксисом открыла для Влада двери ночи. На тот момент вампиру было уже более тысячи лет. Годы наделили его не только небывалой силой, которую Дракула смог вкусить вместе с кровью учителя, но и мудростью, которую тот черпал, постигая тайны мироздания. За столетия устав от непрекращающихся межклановых распрей, Мираксис предпочитал держаться в стороне, став для Дракулы настоящим наставником на долгие столетия.

Сначала граф не понимал желания древнего вампира приблизить его к себе, однако с годами эта тайна, окутанная мраком, обрела достаточно ясные очертания. Он понял, что постоянным спутником каждого бессмертного существа было одиночество, поэтому, пресытившись вечностью, наполненной кровью, Мираксис попытался в его лице найти ученика, способного скрасить его существование. Однако Влад не был предрасположен к поиску смысла жизни и постижению бытия – так и не сумев оставить позади свое прошлое, он постоянно рвался в бой, заливая кровью своих родных боль, горевшую в его душе. Сумев почерпнуть от своего учителя немало полезных знаний, которые впоследствии подстегнули его желание вложить средства в исследования малоизвестного трансильванского ученого Виктора Франкенштейна, Дракула предпочел вести собственную игру. К тому же дух соперничества, последовавший вслед за ним в новую жизнь, часто вступал в противоречие с планами наставника, а неуемное стремление к власти и обретению силы превратили Влада в достаточно опасного союзника, способного бросить вызов своему учителю, обретя достаточное могущество. Не сумев преодолеть все эти противоречия, они предпочли коротать вечность по отдельности, дабы избежать ненужных соблазнов.

Если уж говорить совсем откровенно, то Дракула не раз задавался вопросом о том, кто был прародителем его наставника и какова была его истинная сила и способности. Вкусив его крови, граф обрел умение в совершенстве контролировать сознание, признавая, что на самостоятельное развитие этого навыка ему пришлось бы потратить не один десяток лет. Так же, как и он, Мираксис прекрасно летал, имел иммунитет к серебру и солнцу, владел внушением, но какое-то тайное чутье подсказывало Дракуле, что это была лишь верхушка айсберга. Впоследствии, узнав тайну своего ученика, Мираксис искренне жалел о том, что так беспечно поделился с ним своим даром, опасаясь губительных последствий этого действа, но взять его назад уже не мог, поэтому избрал выжидательную позицию, наблюдая за тем, какие метаморфозы привнесет время в его ученика. Своим козырем перед наставником Влад всегда считал происхождение, а потому использовал свою кровь лишь для обращения, не позволяя ни одному вампиру вкусить ее в полной мере, опасаясь возможных последствий.

Как бы то ни было, расставание ученика и учителя прошло на достаточно хорошей ноте, а потому Влад в тайне надеялся на то, что тот если не поддержит его затею то, по крайней мере, сохранит нейтралитет в грядущем противостоянии.

– Итак, что за головная боль тебя одолевает в этот раз, мой друг? – сверля собеседника глазами, отозвался Мираксис. – Если Виктор не побоялся открыто выступить против тебя, значит твои амбиции совсем не дают ему покоя.

– Открыто выступить? Если бы… у него просто не хватило времени на то, чтобы замести следы и убить свидетелей, – пренебрежительно фыркнул Влад.

– И все же… – протянул вампир, вытягивая из собеседника каждое слово.

– И все же… – вынимая из тумбы оплетенную в кожу рукописную книгу и отдавая ее Мираксису, ответил Дракула. Выхватив тетрадь, вампир начал жадно поглощать каждое слово, разглядывая схематичные рисунки и таблицы, изобилующие многочисленными формулами.

Давая наставнику время ознакомиться с научной работой, Владислав подошел к окну, наблюдая за тем, как солнечные лучи медленно озаряли золоченые купола церквей и красную черепицу на крышах домов. Рассвет унес вместе с собой безумие ночи, но гадкий осадок все же остался. Закрыв глаза, вампир попытался найти Анну, но мысли, роящиеся в его мозгу, никак не давали сосредоточиться, заставляя направлять все усилия на то, чтобы не позволить кому-то пострашнее её проникнуть в его сознание.

Принцесса оказалась намного упрямее, чем он ожидал. Будучи уверенным в том, что, осознав всю безвыходность своего положения, Анна вернется под его защиту, Дракула никак не мог смириться с тем, что в очередной раз все пошло совсем не так, как он ожидал. У него не было ни малейшего желания тратить время и силы на то, чтобы постоянно держать девчонку в подчинении, а значит, надо было вынудить ее по доброй воле согласиться на его условия. Но это семейное упрямство, передающееся из поколения в поколения от старожил их рода к потомкам, доводило его до исступления. Только сейчас он сумел по достоинству оценить терпение Мираксиса, сумевшего обуздать его своенравные выходки. Задернув штору, Влад несколько раз прошелся по комнате, обдумывая дальнейшую линию своего поведения, а потом сел напротив наставника, наблюдая за тем, с каким интересом он читает предложенный трактат.

Когда вампир перевернул последнюю страницу, настенные часы пробили семь часов вечера. Темнота медленно расползалась по комнате, еще сильнее нагнетая и без того тягостную атмосферу.

– И на какой стадии исследования? – после некоторого молчания поинтересовался Мираксис.

– Прошли более чем успешно, – коротко ответил Дракула.

– Виктору нужен дневник?

– Ему нужен результат, который он, собственно, и получил.

– Для вампира, прожившего столетия, ты слишком беспечно относишься к безопасности своих исследований.

– Если ты считаешь, что мне нужно об этом напоминать… – закипая от злости, проговорил Влад.

– Я считаю, что для бесстрастного вампира ты слишком зол. Твои амбиции ослепляют тебя. Я уже много раз тебе говорил, что, пока ты не оставишь свою ненависть в прошлом, ты не сможешь по-настоящему владеть своей силой. Могущество – ничто без контроля, а исключительной власти над собой можно достичь только полностью освободившись от эмоций.

– Сейчас речь идет не обо мне! – отмахнулся Влад, сверля глазами пожелтевшие страницы.

– Отчего же… впрочем, это твое дело. Что ты планировал делать с монстром?

– Если ты внимательно читал, то сам вполне можешь догадаться…

– Мертвые? – поинтересовался наставник, пытаясь сбросить маску с лица своего собеседника.

– Дети! Зачем мне создавать себе ученика, если я могу пойти дальше? – с нотками торжества в голосе заметил Влад, пытаясь всеми силами скрыть свои истинные намерения.

– Ужели ты пытаешься примерить на себя роль Создателя? С огнем играешь, мой друг! – барабаня пальцами по столу, заметил Мираксис.

– Но соблазн слишком велик, ты не одну сотню лет потратил на поиски смысла жизни, а эти исследования срывают полотно таинственности, которым окутана тайна творения. Уж ты-то должен меня понять.

– Тобой руководило отнюдь не желание достичь истинного знания, а выгода.

– Имеют ли значения пути, по которым мы с тобой движемся к намеченной цели, если результат будет один?

– У дьявола, который стоит за твоей спиной, нет рогов или копыт. Он обладает ангельским лицом. Он искушает, предлагая все, что ты только можешь пожелать. Но это лишь одна сторона медали, ибо его голос подобен пению сирены, манящей корабль на верную смерть.

– Готов рискнуть! – незамедлительно отозвался Влад.

– Ради чего?

– Я жить хочу, жажду продолжения рода…

– С такими желаниями тебе стоило остаться в рядах смертных! – оборвал его наставник.

– Тебе как никому другому известно, что я не выбирал свою судьбу! – тут же ощетинился Дракула.

– Не выбирал, но принял неизбежное, так зачем сейчас цепляться за отголоски прошлого?

– Ты думаешь, что, если Виктор получит монстра, он не попытается его использовать в угоду себе? Это замкнутый круг.

– Мы сейчас говорим не о Викторе, а о тебе и твоих мотивах.

Воцарившееся напряжение нарушила все та же миловидная служанка, со стуком вошедшая в кабинет. Аккуратно склонившись к уху Дракулы, она протянула ему небольшой конверт, ожидая, пока мужчина прочитает. Бегло скользнув глазами по письму, он поднес его к пламени свечи, наблюдая за тем, как огонь медленно поглощает выведенные строки.

– Убейте их, – произнес он, не поднимая глаз на девушку. Склонившись в неглубоком поклоне, она покинула комнату.

– Неприятности? – поинтересовался Мираксис.

– Нет, если их предупредить, – с ехидной улыбкой заметил вампир.

В комнате повисло тягостное молчание, Дракула с головой ушел в собственные мысли, пытаясь до конца осмыслить слова наставника. С одной стороны, не сказав всей правды до конца, он в то же время уклонился от откровенной лжи, но с другой, эти поистине человеческие желания обнажали его духовную слабость, с которой он не желал примириться. Мираксис был сильным союзником и опасным врагом, а значит, пока он до конца не определится со своими намерениями, надо было соблюдать осторожность.

– Я поговорю с Виктором, – произнес наставник, – но не жди от меня большего!

В ответ на это Влад лишь кивнул, решив, что это не самый плохой выход из сложившегося положения. В то самое мгновение, когда они уже собирались распрощаться с наставником, Дракула почувствовал странное давление в области сердца, наполнившее душу непонятным волнением и пугающей решимостью. Машинально поднеся ладонь к груди, он начал вслушиваться в ритмы собственного тела, пытаясь понять причину случившегося, но потом, резко отдернув руку, протянул ее наставнику.

– Тебе уже приготовили покои наверху. Не думаю, что ты нуждаешься в отдыхе, но все же… Здесь есть обширная библиотека: многие книги в единственном экземпляре, я думаю тебе будет интересно с ними ознакомиться, – проговорил Дракула, направляясь к выходу, – а у меня есть еще дела!

– Ты уверен, что она стоит того? – не поворачиваясь, окликнул его Мираксис.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь! – стараясь предать своему лицу непринужденное выражение, ответил Влад.

– Понимаешь, причем достаточно отчетливо. Если во тьме расползутся слухи о том, что у властелина ночи появились слабости – вражды не избежать. Сейчас не время для сантиментов. Уверен, что хочешь, чтобы история повторилась?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – повторил Дракула, выходя из кабинета.

Граф был вынужден признать, что встреча с наставником принесла ему не только облегчение, но и новые заботы. С каждым днем Влад все более явственно ощущал, как слабеют его позиции. До тех пор, пока не прибудет подмога, он был вынужден в одиночку играть сразу против нескольких противников, а это оставляло свой отпечаток на его способностях. Анна, Виктор, Ван Хелсинг, даже Мираксис будто сговорились лишить его покоя, ни на секунду не давая передохнуть, чтобы собраться с силами. За каждым углом он был вынужден ждать очередную проблему, на решение которой придется тратить драгоценное время. И все это происходило именно в тот момент, когда ему надлежало сосредоточить все свои усилия на том, к чему он шел ни одно столетие. Земля горела у него под ногами, кровь обжигала вены, даже сердце, казалось, воспламенилось от злости на самого себя, а разум лихорадочно пытался потушить пожар, бушевавший в его груди. В этот момент ему чудилось, что адское пламя полностью поглотило его, обращая в пепел все его ожидания, оставляя после себя лишь выжженное пепелище, на котором нужно будет взрастить семена новой надежды. И это вносило сумбур в его мысли, лишая покоя, заставляя метаться подобно раненному зверю, посаженному в клетку. Поспешно накинув на себя черный плащ, мужчина скользнул в ночь, растворяясь в густом тумане.

***

Выбежав из особняка Дракулы, Анна свернула на узкую улочку и, будто на крыльях ночи, пронеслась вдоль небольшого канала, ответвлявшегося от реки. Скользнув в небольшую нишу близлежащего здания, девушка затаила дыхание, оглядываясь назад. К ее удивлению, вампир не отправил за ней погоню, и это слегка успокоило ее истерзанную страданиями душу. За эти несколько дней на ее хрупкие плечи выпало столько испытаний, что ей, несмотря на всю ее храбрость и выдержку, едва удавалось сохранить здравый рассудок, хотя душевное волнение постоянно давало о себе знать. Слова Дракулы до сих пор подобно раскаленному железу жгли ее сердце, подобно яду разливаясь по душе, отравляя своей скверной ее суждения. Раньше даже сама мысль о том, что Господь ради собственной выгоды сквозь пальцы смотрит на все бесчинства, что дети Сатаны творят на земле, показалась бы ей крамольной, теперь же она заняла твердую позицию в ее душе, порождая десятки вопросов.

Тряхнув головой, чтобы отогнать от себя дурные помыслы, девушка устремила взгляд на золоченые кресты базилики святого Иштвана, находившегося в нескольких кварталах от нее. Глубоко в душе лелея надежду на то, что в этих священных стенах она сможет найти не только укрытие от темных сил, но и спасение своей души, Анна, прикрываясь мраком ночи, стала петлять по лабиринтам улиц, пока наконец не вышла на соборную площадь. Ни один звук, ни один шорох не нарушал ночную тишину, оттого ее шаги эхом отражались от каменных стен, растворяясь во тьме. Остановившись около центрального входа, принцесса молитвенно сложила руки, устремив взгляд на мозаику с изображением сцены вознесения. Светлый лик Христа, устремившего на нее свой чистый взор, наполнял ее сердце теплом, заставляя отринуть все сомнения. Девушка смело шагнула вперед, но едва ее нога коснулась священных ступеней, адский жар пронзил все ее тело.

– Не чиста, проклята, – в отчаянии прошептала она, обливаясь кровавыми слезами, но из упорства и какой-то веры в высшую справедливость, продолжая подниматься вверх. Каждый шаг давался ей всё труднее, оставляя на ступнях кровавые ожоги. Было ясно, что святые стены, защищенные небесной дланью, будут до конца защищать обитель своего Творца. – Такой как я больше нет места под сенью этих куполов, – падая на колени, прошептала она. – Ну почему, Господи, почему ты меня оставил? Разве я не была добродетельна? Разве не выполняла твою волю? – колотя кулаками ступени, кричала принцесса. В этот момент самообладание покинуло ее, ибо Бог был ее последней надеждой, ее спасением, ее прибежищем, а теперь у нее не осталось ничего. Лишь пустота и отчаяние. Взглянув на свои руки, обожженные и покрытые волдырями, девушка ужаснулась увиденному. Всю жизнь она не сомневалась в том, что восставшие из могил вампиры не способны испытывать никаких эмоций, но сейчас сама же опровергала эти убеждения, буквально задыхаясь от слез. Ее сердце хоть и перестало биться, но все еще продолжало чувствовать и разрываться от невысказанных страданий. Она не только потеряла цель в жизни, она потеряла саму жизнь, продала душу тьме. В ее распоряжении осталась лишь бренная телесная оболочка, которая сводила ее с ума своими желаниями. Голод все сильнее одолевал, сводя судорогами мышцы, заставляя ее кипеть от злости и ненависти на себя, на Дракулу, на окружающий мир, даже на Господа, который позволил свершиться такой несправедливости.

Оставив позади себя собор, девушка на заплетающихся ногах побрела по пустынному переулку, с обоих сторон окруженному небольшими домишками, в которых, погруженные в приятную негу сна, сейчас мирно почивали горожане. Как Анна сейчас завидовала каждому из них! Они были живы, их сердца трепетали! Трепетали! Как она могла слышать биение сердец через массивные стены?! Но хуже всего было то, что этот звук превращался для нее в навязчивую симфонию, манящую и сводящую с ума. Как ни старалась, принцесса не могла отрешиться от этого траурного набата, заставляющего слюну наполнить ее рот в предвкушении кровавого пира. Ее разум заволокла пелена, окрасившая мир новыми цветами – этот город больше не принадлежал человеку, до утра он стал собственностью вампира, который вышел на кровавую охоту. Все ее чувства: слух, обоняние, зрение, осязание, – обострились до предела. Малейший шорох, трепет занавески от ветра, размеренное дыхание – она слышала все, и даже больше. Она слышала, как кровь течет по венам людей, которые находились за толстой стеной.

– Нет! Так не может больше продолжаться! – обхватив уши, вскричала она. – Мне надо поесть!

Сама мысль о еде несколько ее воодушевила, безумие отступило, проясняя мысли. Воспользовавшись этой передышкой, Анна пустила все свои силы на то, чтобы отыскать ближайшую таверну, в которой сможет утолить свой голод. После достаточно продолжительных поисков ее попытка увенчалась успехом. На окраине города ей удалось найти небольшой ночной трактир, откуда доносилось веселое пение, венгерские мотивы и запах еды, который почему-то казался ей достаточно отталкивающим. Несколько минут постояв у двери, Анна, собрав остатки сил, переступила порог. В ту же секунду, казалось, даже музыка затихла, глаза, присутствующего там сброда, моментально обратились к молодой аристократке, облаченной пусть и в потрепанный, но все-таки дорогой наряд. В каждом взгляде, направленном на нее, застыл немой вопрос, но, будто чувствуя темный ореол, окруживший ее, когда она медленно проходила мимо них, люди поспешно отводили взор в сторону. Выбрав свободный столик, находившийся в самой глубине общего зала, девушка сделала знак трактирщику, пытаясь отрешиться от манящего биения сердец.

Таверна, представлявшая собой двухэтажное здание, располагалась на берегу Дуная, встречая уставших путников по дороге в город. Первый этаж представлял собой достаточно просторный зал, в котором спокойно помещалось около двадцати столиков. В противоположной от места Анны стороне находилась небольшая ниша, в которой сидели два музыканта, с любопытством разглядывающих прекрасную незнакомку. В целом, несмотря на обилие народа таверна представляла собой достаточно жалкое зрелище: запах смрада, кислого вина и пива пропитал все помещение; сквозь покрытые грязью окна, едва пробивался лунный свет; ветхие столы, покрытые годичным слоем жира, едва стояли на перекошенных ножках, грозя в любой момент рухнуть под весом поставленных блюд; на стенах и в углах властвовали пауки, оплетая всё своей липкой паутиной. Небольшая масляная лампа, судя по всему наполненная протухшим жиром, помимо света распространяла еще и отвратительную вонь, заставившую подступить ком к горлу несчастной гостьи. На втором этаже, судя по всему, находилась гостиница, но о ней Анна, к счастью для себя, не могла составить никакого представления.

– Чего изволите, фройлен? – с сильным немецким акцентом проговорил трактирщик, засаленной тряпкой протирая стол перед посетительницей.

На вид этому дородному невысокому мужчине, явно прибывшему из Пруссии, а точнее убежавшему оттуда, чтобы скрыться от преследователей, было чуть больше сорока лет, однако тяготы жизни оставили на его лице преждевременные следы старения. Волосы сильно поредели, делая голову похожей на обтянутый кожей шар. Обрюзгшее лицо, покрытое рытвинами, создавало ощущение, что человек, которому оно принадлежало, перенес очень сильный недуг. Желтые зубы, зловонное дыхание, струящийся по вискам пот вызывали истинное отвращение, заставив Анну отстраниться от хозяина заведения.

– Еды. Любой. И вина. Я не могу ждать, – проговорила девушка, пытаясь изо всех сил совладать со своими инстинктами, которые в любой момент грозили обратить прекрасную принцессу в уродливую гарпию, поддерживающую свою молодость кровью невинных.

Молчаливо кивнув, мужчина удалился, искоса поглядывая на свою гостью. Закрыв руками лицо, Анна изо всех сил пыталась сосредоточиться. Биение сердец, таких близких и манящих, теплая кровь доводили до исступления, а повышенный интерес к ее персоне никоим образом не помогал взять под контроль животную жажду. И чем больше она сидела, тем больше инстинкты брали верх над разумом.

Минутное ожидание обратилось вечностью, поэтому, когда мужчина принес на ее стол деревянные блюда с тушеным мясом, немного запечённых овощей и крынку вина, девушка буквально набросилась на эту нехитрую снедь, с жадностью поглощая каждый кусочек, не обращая внимания на изумленный взгляд мужчины.

– Чем фройлен изволит расплатиться?

Услышав этот вопрос, принцесса на секунду застыла, потому как в ее карманах не было ни гроша. Но после некоторых размышлений сорвала с себя серебряный крест и, стараясь не касаться распятия, протянула мужчине.

– Ну что Вы, я не могу…Вы не можете… это святая вещь… к тому же это слишком много, – залепетал мужчина, вытирая руки о заляпанный фартук. В это мгновение в его водянистых серых глазах отразилось истинное удивление, смешанное с ужасом, когда от соприкосновения с серебром на коже девушки появился ожог.

– Берите! – коротко ответила она, чувствуя, как приступ тошноты подступает к горлу. – Бог явно лишил меня своей милости.

– Что Вы, фройлен, не нужно! – пятясь назад и осеняя себя крестом, залепетал мужчина.

В ту же секунду острый приступ боли, будто вырывающий ее внутренности наружу, согнул Анну пополам, заставляя девушку посиневшими губами хватать воздух. Приступ тошноты стал нестерпимым и вся еда, ставшая для нее отравой, кровавым месивом вырвалась наружу. Организм вампира отказался принимать человеческую пищу, отторгая ее острым болевым спазмом.

Трактирщик, ставший свидетелем этой картины, в ужасе выбежал из зала, поминая про себя всех святых, а принцесса, будто потеряв силы, рухнула на стул, закрыв лицо руками.

– Красавица явно перебрала! – со смехом проговорил какой-то мужчина, едва стоявший на ногах от выпитого алкоголя. От него за версту разило кислым вином и лошадьми, а в затуманенных глазах читалось похотливое вожделение. Анна попыталась отодвинуться в самый угол, но незнакомец ухватил ее за обожженную руку и резко притянул к себе.

– Оставьте меня! – срываясь на крик, пролепетала Анна. – Вы не представляете, с кем имеете дело.

Звук его крови, бегущей по венам, бил ей по ушам. В ту секунду весь ее мир сузился только до этого манящего и столь желанного звука. Голубая венка, трепетавшая под тонкой кожей на шее, стала прекрасной мишенью, заставившей ее клыки непроизвольно удлиниться, предвкушая скорое насыщение.

– Благородная девица решила попробовать настоящего мужчину, прежде чем продаться какому-то жалкому аристократишке. Что ж, готов оказать Вам такую услугу, – насмешливо процедил он, потянувшись к ее чувственным губам. Ухватив наглеца за грудки, принцесса встряхнула его с такой силой, что он, казалось, мгновенно протрезвел. В ту секунду на ее прекрасном лице отразилась такая хищная гримаса, обнажившая белоснежные клыки, а зеленые глаза запылали таким огнем, что несчастный едва не потерял сознание от страха.

– Я же сказала, что ты не понимаешь, с кем связался! – прошипела она, притянув его к себе. Все ее существо будоражило тепло человеческой кожи, разум полностью отдался во власть первобытных инстинктов, она уже была готова вонзить клыки в шею этого омерзительного создания, когда похожий на отчаянный писк вопль, ворвался в ее сознание.