Текст книги "Проклятые вечностью (СИ)"
Автор книги: Dragoste
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)
– Но кто такие эти убийцы Теней? Вампиры? – не сдержав любопытства, спросила Анна.
– Они бессменные обитатели Пустоши Каинитов. По легендам это безликие и бездушные демоны, созданные Каином, для того, чтобы поддерживать порядок в мире бессмертных. Другими словами, палачи вампиров, покидающие свою обитель лишь по зову древних. Их нельзя убить, от них нельзя скрыться в этом мире, но лишь немногие вампиры решаются их призывать.
– Почему? – спросил Ван Хелсинг.
– Они питаются жизненной силой призвавшего их. Как только его энергия подходит к концу, убийцы возвращаются обратно, но тут есть одна тонкость – точка невозврата. Если они заберут слишком много энергии, Мирабелла может умереть до того, как успеет отправить их назад. Поэтому надеюсь, что они здесь не задержатся надолго.
– Но что будет, если все-таки задержатся?
– Понятия не имею, но, лишившись контроля, они ввергнут оба мира в хаос, пройдутся по земле, как Всадники Апокалипсиса, уничтожая и людей и вампиров.
– Господь сохрани, мы должны… – проговорил Ван Хелсинг, осенив себя крестом.
– Господь?! – с усмешкой перебил его Дракула. – Господу ты обязан своим подарочком! Должны? Мы ничего не должны Всевышнему! Чувство долга подобно груде тяжелых камней, которые тяжкой ношей привязаны к твоей шее, не давая воспарить! Сбрось их с себя, как ненужный груз, пока они не потащили тебя ко дну! Для кого ты несешь это бремя? Для Бога? В самом деле, для Бога? Но зачем? Твой Бог подобен избалованному ребенку, жертвующему жизнями, как фигурами на шахматной доске. Он далеко не так милосерден, как принято считать! Уж поверь! И ради него ты собираешься умереть? Ради него решил бросить вызов мне или Виктору? А что взамен? Проклятие и адские муки?
– Рисковать жизнью ради того, во что веришь – это благословение небес, а не проклятие преисподней. Произошедшее со мной лишь очередное испытание моей веры.
– А я смотрю, в Ватикане над тобой хорошо поработали: засеяли разум семенами заблуждения, пытаясь взрастить в нем древо глупости! Браво! У них получилось!
– Довольно! Спор нас ни к чему не приведет! – возразила Анна, вставая между мужчинами, готовыми вцепиться друг другу в глотки.
– А к чему ты, собственно, хочешь прийти? – возвращаясь на свое место, проговорил Дракула.
– Расскажи нам о Пустоши Каинитов? Что это за место?
– Это обитель проклятых. Своего рода рай для вампиров. Место, где все началось! Вы знакомы с легендами о первых детях ночи?
– Нет! – в один голос отозвались Анна и Гэбриэл.
– Согласно мифам, самым первым из рода вампиров был Каин, убивший собственного брата в порыве зависти. За это преступление он был проклят Создателем и собственным отцом и изгнан безжизненную пустыню, откуда, будто сквозь зеркало, он был вынужден наблюдать за жизнью людей, не имея возможности вернуться обратно. Но не изгнание стало его наказанием, а вечная жизнь в страхе перед солнечным светом и кровавая жажда, которой он не мог сопротивляться. Во время своих скитаний он встретил еще одну могущественную изгнанницу – ведьму Лилит.
– Первую жену Адама? – поинтересовалась Анна, с любопытством впитывая каждое его слово.
– Да, – кивнул граф. – По преданию она была не только искусной колдуньей, но и коварной соблазнительницей. Именно она научила Каина с помощью заклинаний преодолевать божественный барьер и возвращаться в мир людей. Поначалу он не желал создавать подобных себе, считая, что ни один человек не заслуживает подобных страданий, но так же, как и любого бессмертного его снедало жгучее одиночество. Он решил создать себе трех сыновей, а те в свою очередь, еще тринадцать. Но как это часто случается в нашем мире ни дети, ни внуки не оправдали надежд своего отца. Печальная ирония! Никто из них не желал жить в мире с людьми, их мятежные души блуждали по свету, оставляя после себя лишь смерть и реки крови. Каин пришел в ярость от такого поведения своих отпрысков и ввел табу на создание вампиров. Он заявил, что никогда больше бессмертные не будут править открыто. Сделал так, что его потомки были вынуждены скрываться среди людей и скрывать свою природу от своей добычи. Он был уверен, если его план удастся, через несколько десятилетий смертные будут знать о вампирах только из легенд…. Но вам ли не знать, что запретный плод всегда сладок. Его отпрыски подняли бунт против тирании деспотичного отца, став основателями первых тринадцати кланов. Со временем был образован четырнадцатый – клан Виктора, но они придерживаются иных корней. Старейшины распространяют легенду о том, что основателя их рода покусала летучая мышь, наделив его сверхъестественными способностями, которые он передал своим потомкам. И совсем недавно по меркам бессмертных появился мой клан. Надеюсь, эту историю рассказывать не придется? За исключением некоторых нюансов вы должны быть не плохо осведомлены.
– Но что случилось с самим Каином?
– Одни уверяют, что после бунта своих потомков он сгинул в Геенне, чтобы больше никогда не возвращаться, другие же говорят, что он, подобно убийцам Теней, схоронился в Пустоши Каинитов. По мнению многих, за ним следом отправились и вампиры второго поколения. С тех пор их больше никто не видел. Что касается остальных тринадцати, то их потомков ты могла видеть в ложах во время суда, сами же они так же растворились в дымке легенд, наплодив десятки себе подобных. Разумеется, каждое последующее поколение было слабее предыдущего. Те, кто ходят по земле сейчас, лишь жалкие призраки, не сохранившие и тени величия своих создателей. С возрастом их сила растет, но им не дано достигнуть истинного могущества, а вот мне это по силам!
– А старейшины совета Черной Вуали? Кто они такие? Внуки Каина? – поинтересовалась Анна.
– Ну что ты… точную историю не знает никто, зачастую даже сами древние, но я полагаю, что это пятое или шестое поколение.
– А дальше?
– Дальше… Со временем кланы обособились друг от друга, у каждого из них появились свои умения и навыки. А дальше была война бессмертных. Вампиры тщеславны и властолюбивы ничуть не меньше, чем люди. У нас тоже есть своя иерархия. Годы мира сменялись столетиями войны и так до бесконечности. Однако не все наши собраться посвятили себя погоне за властью. Были и те, кто пошел по пути чистого знания. Именно благодаря их нескончаемым поискам, до нас дошли обрывки древних легенд. Многие из них посвятили бессмертие поискам врат, за которыми находится Пустошь Каинитов.
– И как туда можно попасть? – спросил Ван Хелсинг.
– Ишь куда замахнулся! – ухмыльнулся Дракула, одарив бывшего друга надменным взглядом. – Есть древняя легенда о золотой скрижали Лилит, сокрытой в одной из пещер на горе Арарат после всемирного потопа. Предание гласит, что Каин своей кровью начертил на ней карту, которая откроется лишь избранным, обладающим великими знаниями и великой силой, но это лишь древние сказания. Насколько мне известно, никто и никогда не видел священную пластину, а значит, ни один вампир из этого мира, за исключением детей Каина, не бывал в этих таинственных владениях. Все что мы имеем – это лишь скудные легенды, окутанные дымкой тайны. Никто уже и не берется наверняка утверждать, существовал ли этот портал в реальности или это лишь фантазии мечтателей.
– А как же убийцы Теней? Как они проходят этот барьер?
– Это совсем другое. Они были «рождены» в Пустоши, в нашем мире являясь лишь гостями. Их можно призвать, но никто не знает, по какой дороге они будут возвращаться обратно. Это тайна, сокрытая семью печатями.
– А если Мирабелла не справится! Сможет ли их изгнать другой вампир? – задумчиво произнесла Анна.
– Не знаю. Ритуал сложен, не всякий древний способен на это! Признаюсь, никогда не питал слабости к изучению магии и прочих оккультных наук. У каждого бессмертного есть свои увлечения.
– И какое же увлечение у тебя? – прорычал Ван Хелсинг, устраиваясь напротив него.
– Очевидно, воскресать! – с презрительной ухмылкой, выводившей из себя, проговорил вампир.
Дракула замолчал, но никто больше так и не решился нарушить тишину, погрузившись в тягостные думы. В их душах зародилось какое-то смятение, какая-то совершенно абсурдная нерешительность, сковавшая тела, не дававшая вымолвить и слова.
Анна пыталась смирить бушевавшие в ней эмоции от неожиданной встречи с Ван Хелсингом, даже ее страх перед заключением на время отступил, уступая место почти осязаемой неловкости. Искоса поглядывая на нежданного гостя, она боялась открыто посмотреть ему в глаза, стыдясь собственных поступков. За последние несколько недель она настолько погрязла в своих проблемах, что абсолютно позабыла о человеке, который не жалея жизни пришел ей на помощь, и теперь принцесса ощущала себя предательницей, переметнувшейся на сторону врага.
Ван Хелсинг, в свою очередь, так же чувствовал себя не в своей тарелке. До последней минуты он старался не думать о словах Селин, отказывался признать ее правоту, надеясь, что у него получится вернуть принцессе былую жизнь, но, увидев ее в объятиях графа, неконтролируемый приступ ревнивой злости всколыхнул в нем эмоции, о которых раньше он старался не задумываться. Но сильнее всего была горечь от того, что он не смог выполнить свой долг. Дракула получил контроль над его разумом, превратив в послушную марионетку, готовую выполнить любое его приказание. Пожелай вампир из прихоти понаблюдать за тем, как его давний враг бросается на серебряную решетку, охотник не сумеет воспротивиться его воле. Осознание собственного бессилия душило его сильнее петли на шее, заставляя клокотать изнутри. В довершение ко всему, прошлое не дававшее ему покоя, будто оживало в присутствии вампира, воскрешая в памяти бессвязные образы не только сражений пятнадцатого столетия, но и глубокой древности, что породило в его разуме десятки новых вопросов. Возможно, он тогда и погорячился! Забвение было не лучшим выходом из сложившейся ситуации, ибо с каждым днем оно сводило его с ума все больше. Казалось бы, нужно было просто спросить, но слова комом застревали у него в горле, стоило ему только посмотреть на графа. Каждой клеточкой своей души он желал знать правду, но одновременно с этим и страшился её. Он не знал, что заставило его поднять меч против безоружного. Не знал о том, какая расплата последовала за нарушением священной клятвы. Он не знал ничего и боялся этого знания.
Исподтишка взглянув на запястье Дракулы, Гэбриэл увидел глубокий шрам на левой руке, расчертивший вену, такой же шрам, как у него самого. Проведя пальцем по белесому рубцу, Ван Хелсинг почувствовал сильное жжение, прошедшее так же неожиданно, как и началось. Подняв застывший в немом вопросе взгляд на вампира, он с изумлением увидел, что граф подобно ему перехватил запястье, поспешно застегивая манжет на шелковой сорочке, но, встретившись с его холодными глазами, так и не решился облачить свои мысли в слова.
Владислав так же был далеко не в восторге от встречи со своим бывшим товарищем. Отчасти из-за воскресшего в душе духа соперничества, отчасти из-за нахлынувших на него воспоминаний о смертной жизни, которые он пытался навеки запрятать в дальних уголках своего сознания но, наверное, самой раздражающей причиной было равномерное сердцебиение охотника. Оно отдавалось в мозгу, как похоронный набат, пробуждая туманящую разум жажду. Это навязчивое чувство лишало спокойствия и не давало сконцентрироваться на решении насущной проблемы. Однако, будучи от рождения человеком достаточно практичным, а в смерти лишь укрепившись в этом качестве, вампир нашел в присутствии Ван Хелсинга и положительную сторону – в случае крайней необходимости он мог рассчитывать на достаточно сносный обед! Как бы то ни было, времени у Анны оставалось все меньше, хотя принцесса отчаянно пыталась быть верной своей клятве и не показывать боль, терзавшую ее от голода, а решение все не приходило.
* Veni, vidi, vici – латинское выражение, слова, которыми, как сообщает Плутарх в своих «Изречениях царей и полководцев», Юлий Цезарь в 47 году до н.э. уведомил своего друга Аминция в Риме о победе, быстро одержанной им при Зеле над Фарнаком, сыном Митридата.
** Asini exiguo pabulo vivunt – латинское выражение «ослы удовлетворяются скудным кормом», употр. при характеристике чьей-либо невзыскательности.
***
Однако не только эта троица терзалась мучительными размышлениями, лишавшими покоя. Было в замке еще одно существо, погрязшее в своих сомнениях. Так же, как и остальные, Селин стояла на перепутье, подбрасывая вверх монетку судьбы, но только выбирать ей приходилось не между орлом и решкой, а между любовью и долгом. Разум упорно твердил девушке, что она сделала все так, как и должна, но сердце уверяло что, возможно, она совершила ошибку. Это была вечная проблема выбора, лишающая воли. Казалось бы, все просто – однажды избрав свой путь, следуй ему до конца, не останавливаясь, иди вперед, но, сделав несколько шагов, она возвращалась к исходной точке, в очередной раз пытаясь принять судьбоносное решение. Несколько дней назад она без сомнения бы выбрала долг, но сейчас ее решимость омрачала горечь недоверия.
В ее глазах Виктор был непогрешим. В своих решениях старейшина всегда руководствовался высшим благом клана, преумножая его богатства и расширяя сферы влияния. Будучи необычайно мудрым и хитрым одновременно, он всегда добивался желаемого, но самое главное – он был добр по отношению к ней. Когда оборотни растерзали всю ее семью, Виктор заменил ей любящего отца, а она, со своей стороны, пыталась стать образцовой дочерью, желая заглушить в его сердце боль утраты. Однако необъяснимые события, произошедшие в особняке, не давали ей покоя. Всю дорогу до убежища она в душе оплакивала потерю своих близких и вот разлучница-судьба преподносит ей нежданный подарок – они живы. Однако, несмотря на это, радость ее была недолгой.
Поведение Виктора, всегда делившегося с ней своими мыслями, сейчас было ей непонятно. Он отказался комментировать трагедию в особняке, обвинял Дракулу в гибели всех старейшин, хотя она собственным глазами видела Мирабеллу Найт; забавы ради решил стравить оборотня и вампира, грозясь заморить голодом в подземных казематах. Но больше всего ее пугало его нежелание допустить нового судебного разбирательства. После того, как они покинули темницу, Селин слышала, как он давал распоряжения Крэйвену, касательно сбора новых глав кланов и выбора новых старейшин. И это было ей не понятно. Зачем нужно затягивать процесс, если ты поймал виновного в тяжком преступлении? Зачем торговаться с ним из-за крови и предлагать побег, если его вина очевидна? Нет, Виктор вел какую-то свою закулисную игру, ставя под сомнение репутацию клана в угоду собственному тщеславию, и это пугало ее. Полюбив вампира, как отца, она не желала видеть его замешанным в кровавых интригах, так как это, в случае поражения, могло поставить крест на его жизни.
С древними нельзя было играть в подобные игры – не случайно они, образовав совет старейшин, обособились от сообщества вампиров, предпочитая проводить века в столетнем сне в пустоте за гранью миров. Они были слишком сильны, чтобы бросить им вызов, слишком высокомерны, чтобы признавать кого-то равным себе, и слишком бесстрастны, чтобы проявлять милосердие. За их тысячелетнюю историю, они вобрали в себя слишком много знаний, прожили слишком много жизней, чтобы сохранить абсолютную ясность рассудка, а потому доверять им было крайне неразумно. Эти мысли заполнили все существо Селин, поэтому она не могла больше выносить эту неизвестность, покорно отсиживаясь в комнате.
– Я должна найти Виктора! – проговорила она сама себе. Накинув на плечи черный плащ, девушка покинула свою опочивальню, скрываясь в бесконечных подземных коридорах.
По тоннелям верхнего подземного яруса, отведенного для стражи, гулял завывающий печальную мелодию сквозняк, колышущий пламя факелов, отбрасывающих пугающие отблески на покрытые испариной и плесенью стены. Изредка на ее пути встречались караульные, которые, впрочем, не обращали на нее никакого внимания, занимаясь своими делами. Спустившись на два пролета ниже, Селин оказалась на этаже старейшин. Коридоры здесь были значительно уже, чем наверху, но зато были более обжитыми. На стенах висели старые гобелены с изображением сцен охоты, с бревенчатых перегородок на потолке свисали трофейные знамена, а вдоль арочных проходов стояли массивные масляные канделябры, пылавшие подобно ярким кострам. Дойдя практически до самого конца, девушка убавила шаг, услышав голоса, доносившиеся из дальнего тоннеля. Украдкой подбираясь к своей цели, вампирша старалась не упустить ни слова, пытаясь ухватиться за нить разговора.
– Как долго? – раздался мелодичный женский голос, напоминавший звон хрустальных колокольчиков, но отдающий каким-то могильным холодом. Сразу было ясно, что он просто не мог принадлежать живому человеку, но даже для вампира он был слишком далекий, будто звучащий из потустороннего мира. – Я чувствую, что они постепенно утаскивают меня следом за собой. Их слишком много и они слишком сильны.
– Я думаю, осталось недолго! Но ты забываешь, что я не могу ускорить течение времени. Терпение – это добродетель! – спокойным тоном проговорил до боли знакомый голос. Выглянув из-за угла, Селин увидела Виктора и Мирабеллу, склонившихся над каким-то ветхим свитком около лестницы, ведущий в покои старейшин.
– Но у нас нет больше времени!
– Я не зайду в клетку к дикому зверю, пока его клыки остры, а когти не стрижены! И тебе не советую, тем более теперь!
– Ты осторожен до трусости! – презрительно фыркнула женщина.
– Зато еще жив. Лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Однажды я уже сталкивался со смертью и больше не желаю попадать в ее костлявые руки.
– Открою тебе страшную тайну – ты уже давно мертв!
– И все же, я могу мыслить, а следовательно – существую. Кланы оповестили о случившемся?
– Да. Вокруг стоит страшная неразбериха. Все в страхе разбежались по своим укрытиям, боясь высунуть нос, – с усмешкой произнесла она. – Давненько такого не было. Подумать только, мы обыграли сына властителя преисподней! Надеюсь, его кровь будет стоить затраченных усилий.
– А даже если и нет, наш план все равно сработал! Старейшины больше не стоят на нашем пути, осталось одно «но»: как ты объяснишь свое отсутствие на совете и чудесное спасение?
– Историю пишут победители! Никто не посмеет потребовать от меня объяснений. Отныне я самая старшая из ныне «живущих» представителей древних вампиров. Я стою выше закона!
От одной мысли о случившимся по спине у Селин прошел холодок. Раньше она даже помыслить не могла о том, что Виктор мог быть замешан в убийстве старейшин, а теперь из его собственных уст услышала признание, перевернувшее вверх дном весь темный мир. Выходит, что он разрушил собственный дворец, уберег свой клан, но уничтожил десятки других вампиров, приехавших на совет. И все это ради того, чтобы добиться своего возвышения. Эта истина оказалась слишком горька для нее.
– «Нет, Виктор не мог сам этого сделать! Это они окутали его своими лукавыми посулами», – подумала она, отступая вглубь коридора. Сейчас девушка переживала целую бурю эмоций, позабыв даже о причине своего прихода. Ее разум просто отказывался верить в то, что ее наставник мог по доброй воле пойти на такое злодеяние, а потому она начинала от его лица придумывать оправдания, чтобы хоть как-то объяснить его поступок. За несколько минут девушка будто пережила человеческую жизнь и постарела на тысячу лет, но, зашив в белом саване холодный страх, Селин все-таки решила обнаружить свое присутствие.
Отойдя достаточно далеко, девушка сделала глубокий вдох и, стараясь издавать как можно больше шума, ринулась вперед, но, не пройдя и половину пути, едва не столкнулась с Виктором.
– Что ты здесь делаешь, дитя?
– Я хотела с тобой поговорить!
– Сейчас не самое подходящее время для разговоров. Тебе должно быть уже в подробностях рассказали печальную историю, произошедшую в особняке?!
– Как раз об этом я и хотела поговорить: я была в замке и видела разруху, царившую там, но как так получилось, что никто из нашего клана не пострадал?
– Это лишь счастливая случайность. За пару часов до трагедии пришли новости о том, что эксперименты Таниса начали приносить результаты, а значит, усиливалась опасность вторжения, тогда я принял решение о том, что большую часть охраны стоит отправить сюда, многие решили последовать за ними, чтобы воочию понаблюдать за процессом оживления мертвого тела. Такое ведь не каждый день увидишь? – положив руку на ее плечо, проговорил он. – Впрочем, у меня сейчас совсем нет времени. Наш мир находится в преддверии войны, кто-то должен объединить кланы.
– Чем я могу помочь?
– Пока ступай к себе, Крэйвен тебя известит! – девушка уже направилась к себе, когда на полпути ее окликнул Виктор.
– Совсем забыл. В стычке с Дракулой мы обзавелись достаточно ценным трофеем. Надеюсь, что он будет служить тебе верой и правдой! – проговорил вампир, протягивая Селин древний меч.
– Но я не могу его принять! Трофеи достаются победителям, а меня там даже не было.
– И все же он твой! Ты стала мне как дочь, не раз спасала жизнь в бою. Поверь, ты его достойна, – обняв девушку, проговорил Виктор.
Не помня, как добралась до своей опочивальни, Селин рухнула на кровать, пытаясь собрать все части мозаики в единое полотно. Виктор зашел слишком далеко, пожертвовал многими жизнями, но какая-то дочерняя любовь и святая, даже детская вера в то, что он стал лишь безвольной марионеткой в руках древней вампирши, не позволяли ей уличить его. В тоже время совесть восставала против этого решения, призывая ее помешать этому произволу. Слова старейшины до сих пор звенели у нее в ушах, врезаясь в память болезненными уколами. «Ты стала мне как дочь, не раз спасала жизнь в бою», – не переставая твердил его голос, разрывая ее душу на части. Вынув из ножен трофейный меч, девушка стала всматриваться в сияющие грани с древними рунами. Это действительно было настоящее произведение искусства, достойное своего истинного хозяина.
– Ты не будешь мне служить?! Не так ли? – проговорила она, удобнее перехватив рукоять. Закрыв глаза, Селин стала вслушиваться в тишину, пытаясь услышать звенящий глас меча, но ответом был лишь пылающий ожог, заставивший ей отбросить клинок. – А ты с характером, дружок! – добавила она, возвращая его в ножны. – Виктор прав, я не раз спасала ему жизнь! Не оставлю и сейчас. Я спасу его!
Селин никогда не была мастером дипломатии, но наконец-то ей начало казаться, что она смогла примирить свое сердце с чувством долга и справедливости и найти выход из сложившейся ситуации. Мысленно благословив себя на эти деяния, девушка решила действовать незамедлительно, прокручивая в голове различные сценарии развития событий. В ее сердце в тот миг зародилась какая-то непоколебимая вера в собственный успех, поэтому она, подобно остальным, решила поставить на карту все и в случае поражения расплатиться собственной жизнью. Бог любит благородных, а Дьявол – находчивых. Кто-нибудь из них ее обязательно поддержит!
========== Побег ==========
И вновь время потянулось вереницей нескончаемых часов, погрузившей несчастных узников в кромешный мрак, пока, наконец, равномерное поскребывание не разорвало окутывавшую их тишину. Дракула не понаслышке знал о том, сколько омерзительных, будораживших душу, тварей обитало во тьме в подземных казематах этого замка, а потому давным-давно привык спать, не обращая внимания на такие пустяки. Но в этот раз звук был иным: то ли от того, что все его чувства до предела обострились голодом, то ли потому, что шум был громче, чем обычно, а может, наконец, потому, что в последние мгновения перед мертвым сном вампира всё приобретает значимость. Граф поднял голову и прислушался. То было равномерное царапанье железа о каменные стены, доносившееся из узкой вытяжки на самом потолке.
– Освобождение! – мысль казалась реальной при всей своей невозможности. Она никогда не покидала ни одного заключенного и, будто молния, мгновенно пронзила объятый мрачными думами разум Дракулы, воскресив угасшую надежду. Этот звук донёсся до него в то самое мгновение, когда весь шум должен был умолкнуть, и он невольно подумал, что Дьявол наконец сжалился над своими проклятыми детьми и посылает им этот звук, чтобы остановить их у края могилы, в которую они должны были рухнуть в любую секунду.
– Невозможно, скорее всего, это лишь коварные химеры, играющие с нами в прятки. Просто почудилось, это только видение, реющее на пороге векового сна, – проговорил он, но все-таки поднялся на ноги, прислушиваясь.
– Что случилось? – поинтересовалась Анна, слегка привставая с каменной скамьи.
– Тише, – не оборачиваясь, шикнул он. Шум стал настолько отчётлив, что он уже слышал его, не напрягая слуха.
– Что это? – прошептала Анна, вставая подле него.
– Похоже на звон железа. Будто цепь бьется о каменные плиты, – подхватил охотник, подходя к товарищам по несчастью. Звон становился все громче, и вскоре им начало казаться, что этот таинственный предмет вот-вот выпадет из круглого отверстия старой вытяжки, но звук прекратился так же неожиданно, как и начался. Узники, затаив дыхание, начали вглядываться в непроглядную пустоту, пока наконец охотник не воскликнул:
– Быть не может – это же ключ!
В глубине этой каменной трубы, тихонько покачиваясь на веревке, серебрилась связка ключей, маня их предательским огнем надежды.
– Очередная ловушка? – поинтересовалась Анна, пытаясь унять колотившую ее дрожь.
– Не думаю. Скорее просто короткая веревка, – с улыбкой отозвался вампир, подлетая над головами своих сокамерников. Просунув руку в каменное отверстие, он попытался дотянуться до манящего своей недоступностью ключа, но тот будто дразнил несчастных. Рука оказалась слишком широкой для такого узкого лаза, – никак не достать!
– Так близко, и все-таки так далеко! – тоном, наполненным нескрываемой горечью, произнесла принцесса.
– Не стоит опускать руки, – возвращаясь на землю, проговорил Дракула, положив руку ей на плечо. – Не позволяй никому и никогда забрать у тебя надежду на спасение! Нужно чем-то подцепить его. А у посланника Ватикана, часом, не найдется ли спрятанного в рукаве туза? Этакого коварного приспособления, которое у тебя не забрали на входе?
– Боюсь, только зубы, когти и ни с чем несравнимое желание вонзить их в твою шею!
– Тогда тебе придется встать в очередь! Это желание лелеют в своих сердцах десятки страждущих, – ухмыльнулся вампир.
– Прекратите оба. Неужели вы не понимаете, что высшие силы свели нас вместе не случайно! Возможно, это шанс для каждого из нас наконец-то примириться с собственной душой и смирить ненависть, бушующую в душах. У нас есть общий враг! Сильный враг! – проговорила Анна, устремив на вампира решительный взгляд. – Моя рука тоньше твоей. Подсади меня! – Подняв девушку над головой, граф вытянулся в струну, вставая под воздуховодом.
– Еще чуть-чуть… выше… – с натягом проговорила она, царапая руками покрывшийся склизким налетом камень. Кончики пальцев уже касались ключа, но принцесса никак не могла до него дотянуться. Тогда граф слегка подался вперед, воспарив над землей. – Есть! – прокричала принцесса, повиснув на веревке, которая в то же мгновение оборвалась под ее весом или же рука, держащая ее, просто отпустила другой конец. Потеряв равновесие, принцесса пошатнулась и, без сомнения, упала бы на пол, если бы вампир не подхватил ее.
– С возвращением на землю, – ехидно заметил он, заключив девушку в своих объятиях. На это замечание Ван Хелсинг ответил лишь презрительной усмешкой, выдающей его глубокое раздражение, а Анна смущенно заерзала, пытаясь вырваться из стальной хватки вампира. – Очевидно, у нас появился тайный доброжелатель, – рассматривая связку ключей, проговорил Владислав.
– Селин, – прошептал охотник, инстинктивно поднимая глаза вверх. – Ловушка или нет – выбор у нас небольшой! Если не попробуем бежать сегодня – завтра мы здесь передеремся насмерть! Но куда бежать?
– Ко мне в особняк нельзя, как, впрочем, и в замок Франкенштейна.
– Я думаю, на несколько дней можно схорониться в родовом замке в Васерии, – произнесла принцесса.
– Туда отправят карательные отряды, как и в особняк! – возразил Ван Хелсинг.
– Кстати говоря, не самая плохая идея. Если бы туда можно было так легко проникнуть, я уже лет двести назад нанес бы им «дружеский» визит, – проговорил Дракула, вставляя ключ в замочную скважину.
– И что же тебя остановило?
– Думаю, древняя магия, ну и еще некоторые священные артефакты, привезенные Валерием из Рима, после того как Папа принял его покаяние.
– Я не слышала ни о каких артефактах!
– Это не мудрено. Насколько я помню, моя дочь умерла спустя два года после рождения сына. Ненависть ко мне он, очевидно, впитал вместе с молоком кормилицы, от тех невежд, что принялись за его воспитание, а вот по-настоящему ценные знания передать было некому. От века к веку невежество в этом вопросе только росло, зато слепая ненависть пустила глубокие корни.
– И все же… – поинтересовалась Анна.
– В дом впитывается аура, или жизненная сила, тех, кто жил в нем раньше и тех, кто живет в нем в настоящее время. Энергия служит своего рода заградительным барьером, улучшая защиту родового гнезда. Это создает препятствия некоторым вампирам, которые обладают силой внушения, гипнозом или другими способностями манипулирования сознанием. Бытует мнение, что без приглашения одного из обитателей замка, вампир не может переступить порог, так как это святилище людей охраняют духи. Когда кто-то разрешает бессмертным войти, он неосознанно приспосабливает этот защитный покров под них, таким образом, позволяя им свободно «передвигаться» в этой области.
– Значит, остальные просто не смогут туда войти? – с надеждой в голосе проговорила принцесса.
– Отчего же, смогут! Просто в этом случае они рискуют расстаться со своими способностями. К тому же, Валерий не побрезговал воспользоваться и магией. В общем, замок хранит в себе много сюрпризов, но… – граф слегка замешкался, пытаясь отворить тугой замок, но вскоре послышался заветный щелчок, и дверь серебряной клети растворилась, оставив огненный след на руке вампира.
– Но, – протянула Анна, желая услышать продолжение.
– Но они не смогут защитить от убийц Теней! – закончил граф.
– А от них вообще возможно защититься?
– Есть древние заклинания и священное оружие, способное низвергнуть этих безликих демонов в глубины Пустоши Каинитов, но чтобы заполучить первое, нужно оказаться в моем замке, а оружие способное их убить, забрали как трофей.
