Текст книги "Под Варды синими сводами (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)
Его подопечный попытался что-то произнести, но из горла вырвалось лишь невразумительное: «М-м-м…»
Саэлон приложил палец к губам. Трандуил почувствовал, как к горлу подступает ком – его мутило. С жалобным стоном он замотал головой, хмурясь и пытаясь, таким образом, не допустить опорожнения желудка.
– Дышите носом, – сказал Саэлон, осторожно, чтобы не сделать слишком больно, приподнимая его за плечи.
Владыка Зеленолесья закрыл глаза, тошнота никуда не делась, даже усилилась, но он упорно продолжал дышать, постепенно погружаясь в подобие забытья.
– Спите, спите, браннон, надо много спать сейчас…
Какая-то навязчивая мысль сверлила его сознание даже пока он спал, не позволяя думать ни о чем другом и, в то же время, не давая возможности толком размышлять об этой мысли. Он беспокойно ворочался на своей лежанке, чувствуя, по ее беспрестанному покачиванию, что они находились в пути.
Наконец, после долгих и мучительных попыток осознать, что же так тяготит его, Трандуил смог дать имя своей безотчетной тревоге.
– Ми-рио-нэль… Мирионэль… – произнес он, как только, благодаря стараниям Саэлона, его раны немного затянулись, и у него появилось достаточно сил, чтобы говорить, – Где Мирионэль?
Он продолжал звать ее. Казалось, вот-вот она придет, огладит его голову, горячо зашепчет в госанна ласковые слова, снимет прикосновением, полным нежности, боль в теле, успокоит, ободрит, подарит надежду и радость.
Вместо жены перед его глазами возник Саэлон. Он взял Трандуила за руку, легонько сжав ее в своей, поджав тонкие губы, и вздохнул.
Вдвоем они неспешно ехали по тропинке, пролегавшей вдоль бурной речки, быстро несшей свои воды на восток, чтобы соединиться вскоре с небольшим озером, на берегу которого стоял город смертных. Кони шли неторопливым шагом. Они возвращались домой.
Первым ехал молодой статный эльда с длинными серебряными прямыми волосами, лежавшими по плечам и вдоль спины. Чуть позади, вел своего коня мальчик лет пяти, тоже светловолосый, одетый в темно-зеленую бархатную курточку, черные широкие штаны и щегольские темно-коричневые кожаные сапожки с коваными каблучками и поблескивавшими серебром пряжками. К седлу его лошади ремнями был пристегнут колчан со стрелами и небольшой черный тисовый лук.
Мальчик сидел на своем коне прямо, изо всех сил имитируя манеру держаться в седле ехавшего впереди взрослого. На гордо сидевшем в седле воине был серый бархатный охотничий камзол, чей ворот скрепляла брошь с крупным овальным опалом, черные высокие сапоги для верховой езды, а к кожаному ремню были пристегнуты на ремешках ножны метательных кинжалов и короткий меч.
– Знаешь, что было вчера? – спросил мальчик, чуть вытянув шею в направлении своего величественно восседавшего на коне собеседника, – Мы с Сайло ходили охотиться на куропаток, что гнездятся на большой поляне! И знаешь, я ни разу не промахнулся! – он довольно улыбнулся, блестя глазами.
Его попутчик не обернулся в его сторону, но лишь молча кивнул, давая понять своему маленькому собеседнику, что слышал его слова.
– А когда я подошел и взял в руки одну из куропаток, в которую вонзилась моя стрела, она не испугалась, даже не посмотрела на меня… Сайло сказал – она умерла, – он помолчал, насупившись, пыхтя, хмуря изогнутые черные бровки и покусывая тонкие темные губы, – Умирать, это как? – наконец решился он.
– Это значит – покинуть свое хроа и стать частью всеобщего духа природы, – гордо держа голову и смотря все время перед собой, отвечал взрослый.
– Я тоже умру и стану частью всеобщего духа? – спросил с сомнением малыш, щурясь.
– Нет, эльдар не умирают.
– Значит, я никогда не умру? – тут же последовал новый вопрос.
Воин нахмурился, обернулся, посмотрел в лицо малышу и ответил, холодно глядя своими светло-голубыми с серым оттенком глазами:
– Бывает так, что эльда умирает во время битвы, в бою, тогда его дух становится частью единой души Вселенной, а тело забирает земля.
– Понял, – тихо сказал маленький эльда, прикусывая в раздумье нижнюю губу и опуская взгляд.
Некоторое время ехали молча. Отчетливо был слышен шум горной речки справа от них. Первым нарушил молчание мальчик:
– Ада, а орки, когда их убивают, куда отправляются их души? Тоже становятся частью единой души? – любопытство искрилось в его темно-голубых глазах.
На мгновение его гордый собеседник округлил глаза, но, сделав над собой усилие, повернулся к ребенку:
– Нет, Леголас, – сказал он терпеливо, опуская ресницы, – они отправляются в океан небытия.
– Надо же! – воскликнул малыш, – А знаешь, Леди Галадриэль мне рассказала, что души эльдар после смерти хроа отправляются в залы ожидания, она назвала их – палаты Мандоссэ. И там эти души ждут, чтобы возродиться вновь на земле в новом хроа.
– Я перестану отпускать тебя в Лориэн, если будешь слишком много слушать Леди Галадриэль, – строгим тоном ответил воин.
– Но, отец, я родился в Лориэне и все там так добры ко мне, – обиженно проговорил Леголас, – А Леди Галадриэль, она очень красивая и вся светится, словно звезда в небе, – его голос был тихим, словно он погружался в одному ему известные мысли.
Отчего-то его отец иронично улыбнулся, скривив губы.
– А Лорд Келеборн, что ты о нем думаешь? – спросил он.
– Думаю, что он – напыщенный болван, и совсем не ценит Леди, – быстро нашелся сын.
– Что еще говорила тебе Галадриэль? – поинтересовался среброволосый эльда.
– Она о многом рассказывала, – с чувством отвечал мальчик, – Она сказала, что моя мать попала в чертоги Намо, а он – Судья над всеми и знает все про всех. Леди сказала – моя мать ждет тебя и меня за гранью Запада, в Благословенных землях.
Его отец вмиг стал мрачнее тучи. Он дотянулся до мальчика, схватил того за подбородок, заставив смотреть себе в глаза, и мрачно произнес, чеканя каждое слово:
– Никогда больше не смей говорить мне о чертогах Мандоса, Благословенных землях и прочих бреднях, которые услышал от этой свихнувшейся интриганки! Понял?! Отвечай!
– Понял, Араннин, – испуганно, чувствуя, что вот-вот упадет с лошади, пролепетал мальчик. Глаза его начинали наполняться слезами от обиды и страха.
====== Таур-э-Ндаэделос ======
Комментарий к Таур-э-Ндаэделос Elladan (синд.) – Эльф-Человек (из верных эдайн, потомок нуменорцев, а не “смертный”)
Elrochir (синд.) – Эльф-Рыцарь (рыцарь на коне, как рохиррим)
Undomiel (синд.) – Вечерняя Звезда
Благородная Дева – Arwen (кв.)
Taur-e-Ndaedelos (нанд.) – Лес Ужаса (Лес Великого Страха). Другие названия – Чернолесье, Сумрачный Лес.
За наши судьбы (личные),
За нашу славу (общую),
За ту строку отличную,
Что мы искали ощупью,
За то, что не испортили
Ни песню мы, ни стих,
Давайте выпьем, мертвые,
За здравие живых!
Б. Слуцкий
Длившаяся почти ровно семь лет осада Барад Дура завершилась победой сил союзников. Замок пал и был разрушен. Истерлинги и харадрим вернулись в свои страны. Орки, тролли, варги, пауки и прочая темная нечисть в большинстве своем были уничтожены, однако малой части удалось уйти на север, в сторону Зеленолесья и на северо-запад к Мглистым Горам.
Потери в стане союзников были ощутимыми. На второй год осады был убит сброшенным со стен вражьей крепости камнем младший из сыновей князя Андуниэ, король Гондора Анарион. Власть над королевством перешла к его старшему брату Исильдуру, ставшему первым королем объединенных Гондора и Арнора.
Его старшие сыновья – Элендур, Аратан и Кирион, хоть и были чуть больше чем подростки, сражались наравне со взрослыми во время осады. Жена Исильдура все время, что длилась война Последнего Союза, прожила в Имладрисе, под опекой подданных Лорда Элронда. Там же родился и младший сын Исильдура – Валандил.
Во время одной из вылазок врага погиб бесстрашный и самоотверженный Менелион. Стеной огня был обращен в пепел лагерь армии Линдона. Увидев стремительно летящий прямо на него огромных размеров пылающий метательный снаряд, Менелион вскинул голову, выпрямился и в последний момент успел прошептать одними губами: «Эсте, я иду…».
Многие достойнейшие погибли тогда. Одни отправились в небытие, другие – в палаты ожидания, но как первые, так и вторые, стали героями для своих народов.
После окончания войны Владыка Имладриса возвращался в свой удел опечаленным и встревоженным. Он лично отвел Исильдура к вершине Ородруина как только они получили доступ к проходу, ведущему в недра огненной горы.
Ничего не вышло. Он не смог уничтожить Единое Кольцо. Хранивший его уже в течение многих месяцев, Исильдур, в нарушение их уговора отказался бросить артефакт в раскаленную лаву, что полыхала в глубине вулкана.
Элронд не знал, как будет смотреть в глаза Леди Галадриэль и как сможет претендовать на то, чтобы сделаться ее родичем, женившись на бесконечно обожаемой Леди Келебриан. Он бережно собрал осколки клинка Элендила, которым старший элендилион поразил врага, отняв у него Единое Кольцо. Завернув то, что осталось от Нарсила, в плащ одного из воинов, Элронд повел свое небольшое войско домой, в прекрасный Имладрис, по которому очень тосковал.
Въезжая по узкому каменному мосту на территорию своего дворца, Элронд был погружен в мрачные думы о судьбах Средиземья. Ведь Кольцо по-прежнему существовало. Хоть Исильдур и говорил, что оно безвредно и будет теперь фамильным артефактом его рода, доставшись его потомкам, Элронд был убежден, что Кольцо приведет к гибели тысяч и тысяч, заставив, как когда-то проклятые сильмарилы, брата поднять меч против брата, сына против отца, друга против друга…
Устало стягивая кожаные перчатки, Элронд тяжелой походкой шел по коридорам, ведущим в его покои. Открыв дверь в его комнаты, он остолбенел – на небольшой скамье у широкого, залитого ярким солнцем, окна сидела Леди Келебриан. Белоснежное атласное платье, надетое на ней, было очень нарядным, а ее серебряные чуть волнистые волосы были красиво заплетены и уложены. Он невольно залюбовался ею. Драгоценности блистали на мраморно-белой коже ее шеи, в серебре волос и на тонких, словно выточенных из слоновой кости, запястьях.
– Эрнилнин, – сказала она, поднимаясь с места и грациозно подплывая к нему, – я осмелилась приехать, чтобы дожидаться вас здесь… – она нежно и чуть лукаво улыбнулась.
Когда, через десять месяцев, Келебриан разрешилась близнецами, ее супруг от переполнявших его радости и потрясения не мог сдержать слез. Он знал почти с самого начала, что это будут близнецы, и готовился увидеть продолжение себя самого, но когда он увидел их, новорожденных, то сразу подумал о своем непоседливом брате. Его близнецы были такими, какими, наверное, были они с Эрьо. Вспомнил Элронд и о дорогом приемном отце, Лорде Макалаурэ. Что-то он сказал бы, увидев их?..
Элладану и Элрохиру было по двадцать лет, когда их мать подарила им сестру – Ундомиэль. Лорд Элронд, позволяй то дела управления его городом, все время проводил бы в обществе новорожденной.
Дни детей подарили обоим – Элронду и Келебриан, много счастливых моментов.
Лорд Имладриса кружил в объятиях свою леди:
– Девочка моя! – звал он жену, чувствуя себя безгранично счастливым.
Тогда он не знал еще, что скоро тоска и боль навсегда поселятся в его сердце, после того, как он приедет с малышкой Ундомиэль в Лориэн, где ее бабка предскажет ему, что Благородная Дева * разделит участь смертных.
«Только не это! Только не она…» – будет шептать Элронд, стоя перед каменным постаментом в форме древесной кроны, прижимая к себе дочь.
Кружа в объятиях Келебриан, счастливый Элронд еще не знал, что через девятьсот лет будет прощаться с ней на причале в гаванях Харлонда, перед тем, как корабль увезет ее далеко, за грань Запада, разлучив их на долгие два тысячелетия. Там, на том проклятом причале, он будет также звать ее своей девочкой, также стискивать в объятиях, не видя ее лица из-за пелены слез.
Любимый менестрель Келебриан, Линдир, как и было обещано ему госпожой, перебрался вместе с нею в Имладрис. Там он жил вполне счастливо, имел возможность сочинять баллады и песни, наслаждаться красотой, которая, казалось, тоже избрала своим прибежищем на земле этот город и царила здесь повсюду.
Когда в Имладрис жаловал по приглашению Лорда Элронда его наместник в Линдоне, Лорд Лаурефин, жизнь Линдира усложнялась. Лорд Глорфиндел имел склонность к красивым, грациозным молодым эльдар, что проявлялось в откровенных взглядах, которыми он одаривал смущавшегося и красневшего менестреля из нандор. Но не это было самым неприятным во всей истории; в конце концов, Линдир всегда мог сделать так, чтобы избежать встреч наедине с мужественным Лордом из ваниар. Дело усложнялось тем, что ближайший советник Владыки, Эрестор, сердце которого, похоже, было ранено злополучным Златокудрым, ревновал его к Линдиру и строил различные козни против миловидного и кроткого менестреля.
Владыка Лориэна Амрот после войны мирно правил долгие годы своими нандор и авари, что остались от пришедшего с его отцом в эти леса народа. Связь с наставником и другом он потерял после гибели Мирионэль и вынужденного отступления спасавшихся от набегов темных тварей лаиквенди и синдар далеко на северо-восток, к гномьему Эребору.
С тех пор Амрот ничего не знал о жизни Тэран-Дуиля. Сам же он успел влюбиться в дочь одного из простых лесных эльдар – своевольную и жестокосердную Нимродель. Она насмехалась и издевалась над ним, открыто говоря, что ненавидит его и его отца, за то, что принесли войну и разорение в их земли, придя непрошеными с Запада.
Немало слез пролил Амрот, терзаясь от страсти к Нимродели. Наконец, после долгих унижений и уверений в любви, она согласилась стать его супругой при условии, что он бросит королевство и подданных на произвол судьбы и отвезет ее в Валинор. Они отправились через Гондор, но Нимродель и не собиралась покидать родные края. Устроив так, чтобы Амрот потерял ее из виду на одной из оживленных улиц столицы, она сбежала обратно в Лориэн.
Амрот продолжил путь к гаваням Форлонда один. Добравшись, он сразу же нашел корабль эльдар, который отправлялся в Валинор. С ним хотели отплыть и другие, но Амрот настоял на том, чтобы дождаться Нимродель. Они ожидали ее до поздней осени, живя на корабле, пришвартованном в порту и в любой миг готовом отправиться в плавание. В одну из ненастных ночей канат, которым был привязан корабль, разорвало, и судно было унесено бушевавшим штормом в открытое море. На рассвете выяснилось, что их корабль счастливо достиг Тол-Эрессеа и уже приближался, относимый волнами, к порту Альквалонде. Проснувшийся Амрот, поняв, что обратного пути в Средиземье для них нет, бросился с палубы в море и утонул, накрытый высокими волнами.
Когда весть о смерти Амрота дошла до Лориэна, правление перешло к Лорду Келеборну и его супруге, а Нимродель была изгнана из королевства за свои жестокость и коварство. Дальнейшая ее судьба неизвестна.
На севере Мглистых Гор, на плато Эттенблат, как и планировал Ангмир, было основано королевство Ангмар со столицей в крепости Карн Дум. Оттуда на Арнор насылались различные хвори и моры, в том числе и Великая Чума, ослабившая королевство, две трети которого вскоре оказались под контролем ангмарского Короля-чародея, правившего в Ангмаре вместе с группой приближенных из потомков черных нуменорцев.
Весь юго-восток Великого Леса перешел под контроль загадочного чародея или некроманта, который правил этими лесами, формально принадлежавшими королевству Владыки Трандуила, отступившего далеко на север, в пещеры рядом с Эребором. Своим форпостом некромант, которого никто не видел, но многие особенно восприимчивые к присутствию любого зла, чувствовали, избрал крепость на холме Амон Ланк, которую называли Дол Гулдуром, а лес, над которым она возвышалась, стал называться Таур-э-Ндаэделос.
На самом северо-востоке этого, пораженного искажением и тьмой, леса, в глубинах огромных пещер невысоких гор Эмин Дуир, Владыка оставшихся синдар и лаиквенди, Трандуил, и выстроил свой дворец-крепость.
Дворец представлял из себя огромную пещеру со множеством просторных залов, переходов и коридоров. Владыка принимал непосредственное участие в разработке проекта дворца, по памяти восстанавливая залы, колонны, переходы, лестницы, рельефы и даже орнаменты дворца Таура Элу в Менегроте.
Внутри располагались не только многочисленные жилые покои придворных, залы для трапез и торжественных приемов. Также во дворце были погреба, кладовые, темницы для пленных и сокровищница. В случае нападения врагов жители близлежащих поселений эльдар, чьи дома располагались на деревьях, могли укрыться в стенах огромного дворца Владыки Сумрачного Леса. Так, в постоянной борьбе за выживание в своем собственном лесу, проходили годы и столетия правления Трандуила, сына Орофера…
Потолки в главной зале дворца были высоченные, не то, что в его покоях, здесь дышалось легче из-за того, что создавалась иллюзия огромного свободного пространства.
Сидя на своем троне и запрокинув голову, Трандуил рассматривал причудливые переплетения ветвей деревьев и листья, искусно вырезанные из камня под высокими сводами тронной залы. Зала располагалась посреди устроенного в глубокой пещере подземного дворца, помимо рельефов и скульптур, потолки украшали огромные, мерцающие в полутьме всеми цветами радуги, стеклянные люстры, заказанные королем у гномов специально для этой залы.
Здесь всегда было очень холодно и влажно. Но он привык и уже не замечал пара, идущего из ртов его подданных, солдат и посланников других королевств во время аудиенций.
Сам Владыка знал, как согреться. Во-первых, такой холод очень располагал к ношению многослойных тяжелых парчовых и атласных одежд, которые он так любил надевать поверх камзола. Расшитые цветами и драгоценными самоцветами, эти одежды, в сочетании с широкими шелковыми поясами, завязывавшимися сзади пышным квадратным узлом, надежно скрывали от чужих глаз очертания его могучей, статной фигуры. А во-вторых, чтобы согреться окончательно, к его услугам всегда было отменное вино из Имладриса.
Только благодаря вину, Владыка лаиквенди никогда плохо не отзывался о персоне Лорда Имладриса.
Из состояния бессмысленного созерцания сводов залы его вырвало, прозвучавшее над самым его ухом, звонкое:
– Суилад!
Подпрыгнув от неожиданности, Трандуил уставился на приветствовавшего его незваного гостя. Перед ним, в нескольких шагах от трона и в полном боевом облачении и регалиях командира пограничной стражи Дориата, стоял его дорогой, незабвенный наставник и учитель – Белег Могучий Лук.
– Здравствуй, Лисенок! – Куталион тепло улыбался ему.
– Белег! Но как ты здесь? … Ты же мертв уже столько тысячелетий… – Трандуил уставился на него, широко вытаращив глаза.
– И, тем не менее, чувствую себя лучше, чем некоторые, которые хоронят себя заживо… – иронично проговорил его наставник, склонив чуть набок голову и хитро щурясь.
– Ты о ком? – подозрительно спросил Трандуил, гордо выпрямив спину и высоко подняв острый подбородок. Он уселся на своем троне глубже и зябко запахнул полы верхнего одеяния.
– Эх, будь я твои отцом, задал бы тебе порядочную трепку за такое поведение, – продолжал Куталион, косясь на небольшой столик, стоявший рядом с троном Владыки, на котором валялись четыре, опорожненные за этот вечер, бутылки из-под вина.
– Что?! – воззрился на него Трандуил, – Да как ты смеешь! Как ты разговариваешь с Владыкой Великого Леса?! – повысил он голос.
– И с каких это пор ты сделался Владыкой, Лисенок? – ни мало не смутившись, парировал Белег, – Ты и с собой-то совладать не можешь, где уж тебе править другими, – он насмешливо взглянул прямо в глаза Трандуила.
Тот, опешив от такого бесцеремонного обращения, не нашелся сразу, что ответить, подумав о том, как давно он не слышал дориатского выговора языка эльдар, на котором сейчас с ним беседовал Куталион.
– Только посмотри, на кого ты похож? – отчитывал его, меж тем, Белег, – Что это за скомороший наряд? А эта корона? – тут он приблизился и, сорвав одним ловким движением с головы Трандуила высокий венец из красных кленовых листьев и веточек, отбросил его куда-то в дальний неосвещенный угол залы.
– Белег, я не позволю! – гневно вскричал Трандуил, резко вскочив на ноги.
– Успокойся и послушай, что я скажу, – серьезным тоном произнес Белег, скрестив руки на груди, – Заплети волосы, оденься нормально и выйди из этой пещеры. Пройдись по лесу, посмотри на мир вокруг тебя. Поверь мне, это пойдет тебе на пользу. И завязывай с возлияниями! – его раскосые темные брови хмуро изогнулись.
– Да ты же сам научил меня пить то крепкое поило, что тебе давали эдайн!
– Я пил его перед боем для храбрости, – озорно подмигнул Белег, – И ведь помогало, – он расплылся в улыбке.
– Ну и к чему привела твоя дружба со смертными? – качая головой, спросил Владыка Сумрачного леса, – Ведь тебя убил один из них, а ты ему доверял…
– А ты не лезь в наши с ним дела, – вдруг опять нахмурившись, отвечал его учитель, – Он был хороший… очень. Я на него не в обиде. Если хочешь знать, я и сейчас считаю, что правильно делал, доверяя ему. Надо доверять, Лисенок. Доверяй им, даже если ошибешься, все равно доверяй, рано или поздно доверие будет вознаграждено, увидишь.
Пораженный его внутренней силой, Трандуил во все глаза смотрел на своего наставника.
– Ведь они так устроены, знаешь? – продолжал Белег, – Только укажи им путь, заставь поверить, что они лучше, чем есть, как тут же происходит чудо – они такими и становятся, даже совершеннее и прекраснее духом многих из нас, понимаешь? – Куталион заглянул ему в глаза своими прозрачными глазами цвета темно-зеленой листвы.
Аран эльдар Чернолесья потрясенно качал головой.
– Мне пора, Лис, – тоже покачав головой, сказал Белег, – Да, чуть не забыл, будь с ней помягче. Она не машина для убийств, а живая душа, к тому же, еще совсем юная, и нуждается в любви. Слышал?
– Ты о ком? – вытаращив глаза, опять спросил Трандуил.
– О твоей воспитаннице, – Белег улыбнулся своей открытой, обаятельной, подкупающей улыбкой, – Теперь прощай, Лисенок!
– Подожди, Белег! Я хотел спросить о… – закричал Трандуил, но Куталион уже растворился в воздухе, будто его и не было.
– Отец! Что здесь за крики? С кем ты говорил сейчас? – Леголас настороженно оглядывался вокруг, стоя в дверях на противоположенном конце огромной залы.
– Ни с кем, – соврал Трандуил, обессилено опустившись на свой трон.
– Опять вино, отец? – Леголас досадливо поджал губы.
– Забудь о вине, Леголас, – отвечал Владыка, потирая висок и стараясь осознать, что с ним только что произошло, – Я иду на прогулку! – с этими словами, он сорвал с себя верхнее одеяние и швырнул его с высоты постамента, на котором возвышался над уровнем пола его трон. Затем Владыка ловким движением спрыгнул с него сам.
Ему не терпелось выйти наружу, чтобы там, в окружении высоченных деревьев, на берегу реки Лесной, что протекала с запада на восток через все королевство, размышлять о том, что с ним сейчас было и о том, о чем он не успел спросить своего дорогого наставника.
====== Путь к истокам. Атаринья ======
Комментарий к Путь к истокам. Атаринья Nuru (Nurufantur), Mandossё, Morimando, Владыка Облаков Смерти – имена Мандоса (Намо).
Там и ты увидишь наши тени,
Если любишь, как любила я;
Там отец мой, чист от преступлений,
Защищен от бедствий бытия.
Ф. Шиллер
Воздух, свежий ветер, аромат хвои и диких трав наполняли мою грудь. Я почувствовала, что дышу. Тело мое обрело легкость и от прежней боли и ран не осталось и следа. Я лежала на чем-то мягком, словно пуховое покрывало, и легкий, едва осязаемый, теплый ветерок ласково трепал волосы. Кожей лица и голых ступней я ощущала его осторожные прикосновения.
Открыв глаза, я поняла, что лежу посреди просторного светлого зала. Вокруг меня были колонны из светло-голубого, с серыми прожилками, мрамора, пол был тоже выложен мраморными, полированными, розовато-серыми плитами. В глубине зала был виден портал в виде арки из белого камня. Рядом с порталом я различила женскую фигуру в серебристо-серых одеждах.
С удивившей меня легкостью я поднялась на ноги с тонкой белоснежной перины, на которой лежала, и оглядела себя. На мне была светло-серая просторная туника из легкой ткани, похожей на шелк, волосы были распущены, но казались аккуратно расчесанными.
Зал, где я находилась, был наполнен мягким светом, идущим откуда-то сверху, из-под его сводов, которых не было видно из-за беловатой дымки, висевшей высоко под потолком. Верхние капители высоких колонн тонули, растворяясь в ней. За колоннадами, по обеим сторонам зала, было что-то напоминающее густой белый туман или облака.
Все вокруг казалось каким-то воздушным, невесомым, зыбким как морок, сотканный из полупрозрачных частиц.
Пока я разглядывала окружающую обстановку, замеченная мной вдалеке фигура нисс успела приблизиться. Теперь я могла лучше рассмотреть ее: невысокая, в широком, тянущимся за ней шлейфом, одеянии серо-голубого цвета, расшитом серебряными нитями. Лицо ее, будучи простым, обладало нежной кожей и правильными чертами, большие внимательные темно-серые глаза неизвестной были устремлены на меня, ее темные волнистые блестящие волосы доходили почти до пят, развиваясь на дувшем среди колонн ветерке.
Теперь я знаю, что та нисс была сама Вайрэ – супруга Намо.
Она продолжала рассматривать меня своим, подернутым пеленой нежности, внимательным взглядом, и спокойный голос ее гулко раздавался в стенах огромной залы:
– Здравствуй, дочь темного феаноринга, – произнесла она просто, голос ее показался мне усталым и немного печальным, – Ты долго спала. Теперь твои раны исцелены, и твой дух окреп, – она мягко улыбнулась. – Когда почувствуешь, что ты готова предстать перед Владыкой этих чертогов, просто скажи «Судья мой»…
Произнеся это, она еще раз печально улыбнулась и растаяла в воздухе, а я осталась последи огромного и казавшегося таким пустым зала, оглядываясь по сторонам, ища, на чем остановить взгляд в этой белой зыбкой пустоте.
Пол из полированного мрамора был идеально чистым, я сделала несколько шагов – двигаться было легко и приятно. Я заскользила по просторной зале от одного ее конца к другому. Приблизившись к порталу, я увидела, что он был словно замурован – дверей не было, только белая стена из гладкого камня, укрытая полупрозрачной дымкой и оттого кажущаяся проницаемой.
Постояв немного рядом с замурованной дверью, я направилась к краю зала, туда, где был виден густой туман, в надежде, что за ним обнаружится проход. Оказалось, что я не в состоянии пройти за светло-голубые в серых прожилках колонны. Они были холодными и невероятно гладкими на ощупь, но меж ними была словно невидимая глазу стена или преграда, воздвигнутая с помощью чар. Воздух был теплым, но легкий ветерок гулял по зале, слегка развивая полы моей туники из легчайшей ткани.
Внезапно меня охватило какое-то смутное беспокойство. Я не могла отделаться от мысли, что мне нужно спешить куда-то, кого-то найти. Кого же?
Не успев до конца осознать, где находилась, я инстинктивно хваталась за постепенно всплывавшие в сознании воспоминания о том, что со мной было до того, как я пробудилась здесь. «Дочь темного феаноринга, она сказала… Отец! Я хочу видеть отца!» – подумала я, и с волнением прошептала «Судья мой».
В тот же миг свет, исходивший откуда-то сверху, начал меркнуть, облака вокруг потемнели, заклубились, превращаясь в грозовые тучи, подул шквальный ветер, нагоняя густые темно-синие и серые облака меж колонн залы. Туника трепетала на мне, грозя разорваться и быть унесенной вихревыми потоками воздуха.
Нагромождения клубов темно-серого и свинцово-синего дыма, скопившиеся под сводами залы, вдруг изнутри пронизали два тонких ярко-золотистых луча. Постепенно дым начал развеиваться, и я смогла различить все отчетливее очертания огромного трона, словно высеченного из цельного куска черной скальной породы, и сидевшей на нем огромной фигуры. Ветер стихал, и я куталась в остатки разорвавшейся во многих местах туники, ежась от холода.
Сидевшая неподвижно на троне устрашающих размеров фигура, постепенно уменьшаясь, приближалась ко мне – трон словно двигался вперед, изменяя свои размеры и даже форму, превращаясь из куска скалы с острыми краями в редкой красоты кресло, вырезанное из темно-серого камня с синими, белыми и черными прожилками. На его сиденье были разложены спускавшаяся складками темно-бурая мантия и накидка из меха светло-серебристого песца.
Сделав едва заметное движение пальцами руки, что покоилась на массивном подлокотнике, и окончательно рассеяв дым вокруг своего трона, восседавший на нем владыка оправил меховой воротник своего плаща. Глаза его горели золотистым светом.
– Ты – небывалое создание Арды, – проговорил он громовым голосом, обращая ко мне свой пронизывающий насквозь взор, горевший ярким светом солнца, – Мне хотелось взглянуть на тебя.
Сказать в ответ было нечего. Я замерла перед ним в безмолвном ожидании. Видя грозные и прекрасные черты аратара, я догадывалась, кто восседал передо мной, но страха перед ним не испытывала. Устремленные на меня, его глаза продолжали светиться завораживающим золотистым светом. Он был здесь, я чувствовала это, не для того, чтобы устрашать меня.
– Мне ведома твоя судьба, дочь Морифинвэ, – произнес он, наконец, – Я – Нуру. Ты долгое время провела в моих чертогах. Здесь о тебе заботились, исцеляя раны твоей феа. Теперь пришел час, и ты готова к выбору.
Выбору? О чем он говорит? Что я должна выбрать? Мне стало не по себе от слов Мандоссэ. Высшие Силы ставили меня перед неизвестным мне выбором, и я чувствовала себя подхваченной мощным потоком, уносящим меня против воли в неизвестность, навстречу новым страданиям и потерям.
– Прежде чем спросить тебя, хочешь ли ты снова обрести плоть и жить в Амане, в чертогах Тириона, среди твоих сородичей, – снова заговорил своим веским, гулким голосом Намо, – Прежде чем спросить об этом, я спрашиваю тебя, чего ты сама хочешь просить у Владыки Облаков смерти? – его губы тронула едва заметная усмешка.
И только тогда я вновь вспомнила как никогда отчетливо всю свою жизнь, прожитую в Земле Покинутых Эльдар. Набрав в грудь воздуха, с колотящимся сердцем, я ответила:
– Я могу просить тебя, о чем пожелаю? – в ответ он лишь кивнул головой и насмешливо прищурился, – Тогда я прошу тебя, – от волнения и страха я готова была упасть без чувств, – я прошу тебя даровать прощение моему отцу и его братьям и возродить их к жизни на берегах Амана, в Валимаре.
Вала подался вперед, продолжая щурить свои желто-золотые глаза, словно стараясь лучше разглядеть меня, брови Намо хмуро изогнулись, и без того темная кожа, казалось, потемнела еще больше.
