Текст книги "Под Варды синими сводами (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)
Торжествующий и грозный, в предвкушении скорой окончательной победы, Ар-Фаразон как раз надевал начищенные до блеска парадные доспехи, когда в его шатер вошел прислужник с вестью о том, что из стен Черной Крепости в ответ на выставленный Ненавистному Врагу ультиматум о сдаче, вышел некто в белом, судя по вполне мирному виду – парламентер.
– Что за парламентер?! – возмущенно воскликнул Ар-Фаразон, сдвинув в гневе темные брови – Мне нужен сам этот мерзкий, ненавистный, трусливый червь! И я выкурю грязную крысу из ее поганого логова или сравняю с землей этот рассадник зла во имя Эру! – от негодования он сжал кулаки, – Этот слюнтяй, правитель Линдона, еще вспомнит, что я ему говорил – я сам, с моей армией, могу справиться с ничтожным врагом, от упоминания имени которого их всех бросает в дрожь, ха-ха! – Ар-Фаразон победоносно рассмеялся.
– Он ждет у входа, Владыка, – доложил один из его приближенных с почтительным поклоном.
– Отлично! – затянув ремень на талии, Ар-Фаразон бодро повернулся на пятках и со словами «На колени перед властителем Эленна-норэ!», собирался выйти из шатра, чтобы, как подобает в таких случаях, встретить этого неизвестного посланника врага, кто бы он ни был.
Энергичным рывком отодвинув полог, Ар-Фаразон замер как вкопанный на пороге шатра. В десяти шагах перед ним стояла невысокая, стройная фигура в белейшем шерстяном плаще. Голова неизвестного была покрыта капюшоном и слегка наклонена в подобии легкого поклона.
Король Нуменора прищурился, словно от яркого солнца, и медленно двинулся к незнакомцу.
– Кто ты? – проговорил Ар-Фаразон, словно завороженный, приподнимая капюшон белого плаща и осторожно опуская его на плечи владельца.
Тут взору короля Нуменора предстало самое прелестное лицо, которое он когда-либо видел в своей жизни. Выразительные янтарно-желтые глаза умоляюще и покаянно смотрели прямо на него из-под длинных черных ресниц, кожа дышала свежестью и белизной, легчайший румянец едва-едва тронул щеки. Красиво вырезанные губы были скорбно сжаты. Локоны дивного существа горели золотом и медью в лучах заходящего солнца. Драгоценные камни в сочетании с причудливыми узорами и изысканными линиями многочисленных цепочек и украшений, бывших на нем, выгодно подчеркивали необыкновенную красоту этого чудесного и такого нежного в своей невыразимой прелести «сокровища Средиземья», как мысленно его назвал Владыка Нумерора.
– Ответь, не молчи, – попросил Ар-Фаразон, заглядевшись, как загипнотизированный, в глаза рыжеволосого юноши, – Кто ты? – его руки сами потянулись к рукам прекрасного незнакомца. Владыка Андора сплел свои загрубевшие от ношения боевых перчаток пальцы с его тонкими и такими нежными на ощупь, слегка подрагивавшими пальчиками.
– С этого момента, я – твой слуга, а ты – мой повелитель, – голос майа прозвучал мягко, нежно, покорно, но, в то же время, отчетливо в наступившей в лагере нуменорцев с его приходом тишине. В глазах Артано, устремленных на повелителя Нуменора, дрожали, поблескивая словно бриллианты, слезы.
Пятьдесят семь лет спустя. Три тысячи триста девятнадцатый год. Линдон. Западное побережье.
Тем утром в порту Южного Линдона было мозгло и дул довольно сильный западный ветер, опять нагоняя на город темно-синие облака, обещавшие очередную скорую и свирепую грозу. Последние несколько недель в море не прекращаясь бушевал сильнейший шторм. Молнии прорезали небо от края до края днем и ночью, гром угрожающими раскатами, похожими на бой барабанов перед началом атаки, гремел над побережьем Южного Линдона и его столицей. Дождь лил без перерывов, грозя оползнями в Эред Луин и смывая в океан целые прибрежные плато, находившиеся на высоком берегу близ Харлонда.
Дозорные на служившей маяком кораблям, прибывавшим с Тол-Эрессеа, Роменны, Форлонда и других портовых городов, высокой башне, первыми заметили на самом краю горизонта несколько чернеющих точек. Постепенно точки приближались, и по мере их приближения, вглядывавшимся с верхней площадки башни дозорным стало ясно, что это – следовавшие один за другим, легкие боевые корабли с острова Митталмар. Им удалось насчитать пять кораблей, но было заметно, что за ними, укрываемые высокими волнами, следовали и другие.
Немедленно был зажжен сигнальный светильник на маяке, который не зажигали уже несколько недель по причине ненастной погоды, в которую никто, дороживший собственной жизнью не рискнул бы отправиться в море. Свет маяка предупреждал приближавшиеся и подбрасываемые высокими штормовыми волнами суда о близости берега. Одновременно с этим, во дворец наместника Владыки был отправлен один из находившихся при маяке стражей.
Когда первый корабль пришвартовался в порту, поскрипывая и покачиваясь, на причале его уже встречала целая делегация во главе с Арассэ, находившимся в Харлонде по поручению Гил-Галада. В виду небывалого шторма, разразившегося в последние недели в западном море, у берегов Митталмара, и вызывавшего тревогу у Владыки Линдона, Арассэ с группой разведчиков прибыл в его столицу, Харлонд, для проверки.
В последние дни шторм, наконец, начал утихать, дождь постепенно прекратился, хоть небо и оставалось затянуто тучами, и отряд разведки из Митлонда уже засобирался в обратный путь, чтобы доложить Владыке о том, что опасность миновала.
Сейчас Арассэ, хмурясь, вглядывался в один за другим швартовавшиеся у причала, занимая все пространство огромного порта, корабли смертных.
По веревочной лестнице, спущенной с прибывшего первым флагмана посланцев Эленна-норэ, на причал спустился высокий, широкоплечий, заросший густой светло-русой щетиной, мужчина адан в пропитавшихся морской водой и солью одеждах, поверх которых были надеты простые стальные доспехи.
Утвердившись на деревянном настиле причала, давя каблуками грубых кожаных сапог скрипевшие под ними доски, адан недоверчиво и надменно оглядел стоявших перед ним эльдар и, обратив свой взор далее, поверх их голов, на портовый город, произнес на нещадно коверкаемом им квенья, сочетая не сочетаемые обороты и слова. Голос его был густым, мужественным и чуть хриплым:
– Наконец-то, твердая поверхность под ногами! Слава Илуватару – добрались! – он смачно сплюнул себе под ноги, шмыгая носом и скаля зубы, и оглянулся на подходившие к причалу корабли.
Западный ветер дул с все нарастающей силой. Повернувшись ко встречающим его эльдар, могучий вождь эдайн торжественно продекламировал:
– Тундо, князь Андуниэ, к вашим услугам! Я и мои сынки с челядью собираемся обосноваться тут у вас, – он подбоченился, выпрямился и вскинул светловолосую всклокоченную голову, – Да, место неплохое, жить можно, – князь эдайн закивал головой, снова окинув взглядом окружавший его пейзаж.
– Привет тебе, посланник Митталмара, – решился заговорить Арассэ, – С какими вестями прибыл ты к нам?
На что князь нахмурился и, не обращая внимания на слова Арассэ, повернулся к своему кораблю, командуя на аннунайд бывшими на нем воинами. Подчиняясь его команде, они один за другим выстраивались на узком причале за спиной Тундо.
– Так и будете нас тут держать? – сердито спросил, снова перейдя на квенья, князь Андуниэ, обращаясь к Арассэ и другим, – Мы, между прочим, неделю среди волн морских барахтались и сейчас желаем отдохнуть, наесться и смыть морскую соль с наших тел.
Переглянувшись с наместником Владыки, капитан разведчиков ответил:
– Прошу, князь Андуниэ, будь нашим гостем. Ты и твои воины обретете необходимые вам отдых и пищу. Следуйте за нами.
Адан помедлил мгновение, снова с сомнением оглядев Арассэ и остальных, но все же зашагал усталой, однако твердой походкой вслед за шествовавшим впереди всей процессии командиром разведки, прикрикнув на своих воинов, чтобы шли следом.
Пока князь Тундо, его двое рослых красавцев-сыновей и свита наслаждались едой, мылись и отдыхали от изматывающего плавания, Арассэ составлял письмо к Владыке с отчетом. Он хотел понять, почему эти эдайн из небольшого и малоизвестного княжества Андуниэ оказались здесь и почему князь Тундо сказал, что они собираются остаться.
Девять кораблей князя эдайн были до отказа нагружены различными вещами, на четырех из них плыли воины и свита его двух сыновей, на остальных – женщины и дети. Было необходимо расспросить Тундо, его сыновей и их воинов на предмет того, что случилось у них на острове, что заставило их в спешке погрузить на корабли вещи и с семьями бежать оттуда в такую страшную непогоду, рискуя в любой момент пойти ко дну.
С намерением уточнить не достававшие для отчета Владыке Эрейниону детали, Арассэ и отправился в отведенные князю, его жене, сыновьям с женами и их детям, покои во дворце наместника.
– Что у вас здесь творится?! Моринготто вас всех дери! – донеслось до чуткого слуха Арассэ, когда он подходил к дверям, ведущим в комнаты князя Андуниэ.
– Варда Элентари! Я что, по-вашему, дикое животное, что должен ходить грязным и вонять как пес?! – кричал за дверями князь Тундо своим громовым голосом, по-видимому, на кого-то из прислужников.
Арассэ вошел и постучал в дверь купальни, которую тут же рывком распахнул перед его носом сам грозный князь эдайн. Из одежды на его могучем теле было только полотенце, опоясавшее его от пояса и ниже. За спиной князя стоял испуганный молодой слуга с кувшином воды в руках и несколькими полотенцами, белевшими на его плечах.
– Лорд Тундо, – заговорил капитан разведки, – я хотел узнать, не нуждайтесь ли вы в чем-либо?..
– Да вы издеваетесь надо мной! – воскликнул тот, воздевая руки к небесам, – Эру Илуватар! Он говорит мне, что у вас нет акведуков! – кивнув в сторону слуги, кричал князь Тундо. Он смотрел на Арассэ расширенными серо-голубыми глазами, – А где все раковины?! – адан затравленно озирался по сторонам.
– Прошу, успокойтесь, – только и мог вымолвить Арассэ, отшатнувшись, – Я распоряжусь, чтобы для вас приготовили ванну. А сейчас я бы хотел спросить о некоторых обстоятельствах, предшествовавших вашему прибытию к нам, – он деликатно опустил глаза, чтобы не смущать князя и самому не увидеть того, что могло привести его в смущение.
Заметив это, прибывший из-за моря адан пришел в бешенство.
– Ты, красотка в доспехах, – схватив Арассэ за плечи и сверля его безумным взглядом, зашипел князь, – допрашивать меня пришел? Так, любитель задниц? – кривая ухмылка исказила его мужественные, резкие черты, глаза зло засверкали. Он хищно оглядывал оцепеневшего в его стальных объятиях Арассэ, – Так вот, детка, я буду говорить только с вашим главным, только ему скажу все, что случилось. А ты сейчас же раздобудешь мне раковину, где я смогу подмыться, и передашь вашему князю, что я, Тундо Андуниэ, желаю говорить с ним! Все понятно?!
Через неделю наследный князь Андуниэ был доставлен вместе с сыновьями и личной стражей в Митлонд и предстал перед Владыкой Линдона. Гил-Галад вошел в просторную залу, где его уже ожидал сам князь эдайн Нуменора и двое его сыновей, таких же, как и отец, высоченных ростом, широкоплечих, пышущих силой и здоровьем молодцов. Их можно было сравнить с Луной и Солнцем, настолько они были хороши.
Старший сын – темноволосый, сероглазый, стройный. Если бы не жесткие волнистые волосы, за которыми, впрочем, стоило лишь начать ухаживать подобающим образом, используя специальное масло, чтобы привести их в надлежащий вид, его можно было принять за одного из родичей Гил-Галада из нолдор. Помыслы его были благородны, но на дне холодно прищуренных серых глаз тлел какой-то странный, пугающий огонь.
Второй, что помладше, был весь похож на отца – яркий блондин со светящимися серо-голубыми глазами и румяными щеками. Солнцеподобный красавец улыбался, встретив взгляд подошедшего к ним Нолдарана.
– Приветствую тебя и твоих сыновей в чертогах Митлонда, Лорд Андуниэ! Дорога была вам не в тягость? – учтиво начал с приветствия и вежливых формальностей Гил-Галад.
Князь Тундо почесал голову под пшеничного цвета буйной шевелюрой, несколько мгновений пристально рассматривая стоявшего перед ним эльда. Затем он, молча, подошел вплотную к Владыке Эрейниону, нарушая тем самым всяческие правила приличий и этикета.
– Детка, – он наклонился к самому уху Нолдарана, горячо шепча, – Я с удовольствием послушаю, как ты тренькаешь на арфе этим вечером… у меня в комнате. А сейчас, сделай мне одолжение, проводи меня к вашему Владыке, я хочу поговорить с ним с глазу на глаз, договорились? – и он отошел на несколько шагов от пылавшего ярким румянцем Эрейниона.
В ноябре три тысячи триста девятнадцатого года Второй Эпохи Анора Лорд Элронд получил от Нолдарана Гил-Галада неожиданную депешу. Содержание того послания немало обеспокоило его и других в Имладрисе.
В депеше на нескольких страницах говорилось подробно о гибели острова Митталмар и всех его жителей вследствие павшего на них гнева Валар.
Владыка Ар-Фаразон попал под влияние некоего советника, привезенного им из похода на Мордор. Этот советник каким-то сверхъестественным образом и надоумил бедного безумца пойти войной на земли Амана. Чему предшествовали самые мерзкие и ужасающие своей скверной безумства, к которым короля подвигнул все тот же чужак из-за моря, живший в Арменелосе под именем Зигура. Жители королевства отвернулись от Творца, начав поклоняться Мелькору, принося ему человеческие жертвы, торжественно, на алтаре храма Мелькора, выстроенного на месте, где росло срубленное по приказу короля Белое Древо, убивая тех из эдайн, кто не захотел признавать новую религию.
К счастью, в Роменне, столице удела князей Андуниэ, всегда ревностно хранили верность Единому и Валар. Героические дунэдайн во главе с сыном последнего правившего князя Андуниэ, бежали из Нуменора перед самой его гибелью. Их корабли едва не были ввергнуты в огромный водоворот, образовавшийся погружавшимся в пучины моря островом. К счастью, всем им, их семьям и небольшому отряду воинов, удалось спастись и невредимыми добраться до Харлонда, куда путь им был указан самими Валар.
Далее Гил-Галад восторженно писал, что уже имел честь принимать у себя в Митлонде самого наследного князя Андуниэ, Тундо, нареченного им Элендилом и его двух сыновей Исильдура и Анариона. Та же честь, по словам Нолдарана, вскоре была уготована и самому Элронду, поскольку Элендил был намерен завязать дружбу со всеми владыками эльдар и основать в Средиземье собственное государство Верных Эдайн, объединив под своими знаменами разрозненные племена смертных, обитавшие в Эриадоре.
====== Прошлое и будущее ======
Комментарий к Прошлое и будущее Maiwё (кв.) – Чайка
– Значит, ты – родной брат Тар-Миньятура? – спросил Исильдур, пристально вглядываясь в лицо Лорда Имладриса, – Но это немыслимо! Он же умер три тысячи лет назад, а ты выглядишь так, будто не встретил и тридцати зим. Ты кажешься моложе меня, – он протянул руку, намереваясь дотронуться до щеки Элронда.
Владыка Имладриса схватил не в меру любопытного адана за запястье, отводя в сторону его протянутую руку.
– Брат хочет сказать, что для своих лет вы прекрасно выглядите, – вмешался улыбчивый Анарион.
– Благодарю, – сдержанно ответил Элронд, кивнув младшему элендилиону.
Втайне он уже не раз возблагодарил Единого за то, что наследный князь Андуниэ ограничился тем, что отправил к нему в Имладрис для формального знакомства своих сыновей, предпочтя остаться подле Владыки Эрейниона и в его компании исследовать юго-западное побережье Средиземья в поисках места для основания своей новой столицы и нескольких форпостов-крепостей.
Элронд смотрел на то, как Исильдур орудует вилкой и ножом, поглощая мясо с овощами и запивая местным красным вином, славившимся на все Средиземье, и думал: «Вот, значит, для чего были все усилия, которые приложил брат, все тяготы, которые он пережил в пути на тот остров… Ради того, чтобы эти грубые и самодовольные невежды могли угощаться моими пищей и вином. Нет, немыслимо! Надо во что бы то ни стало показать этих двух молодцов Леди Галадриэль. Кто как не она сможет сказать, будет ли с них толк и какая судьба им уготована».
– Мы, значит, родня? – хохотнул Исильдур, подтолкнув Элронда локтем в ребра, после того, как осушил третью чашу крепкого вина, – У тебя хоть лицо человеческое, а не как у всех тут … Кого ни возьми – ну девка девкой… Моринготто вас всех дери!
– Вам только щетины не хватает, – поддакнул брату Анарион, – А так, вполне себе человеческий вид у вас.
На этот раз Элронд предпочел ограничится легким кивком, подумав, что, возможно, из-за этого «человеческого лица» Леди Келебриан и не захочет принять его предложение. Она – само совершенство, вершина красоты, какой может обладать эллет, а он, действительно, выглядит как обычный адан, разве что без щетины на лице и с чуть заостренными ушами.
Эта его затея с поездкой вместе с сыновьями Элендила в Южный Лориэн теперь казалась ему нелепой. «Ты просто ищешь благовидного предлога, чтобы увидеть Леди Келебриан, глупец!» – подумал Элронд.
Скоро, он чувствовал, должна была начаться война. Страшная война, жестокая. Вернувшийся в Средиземье Неназываемый Враг снова собирался с силами в своей Черной Цитадели. Нельзя было позволить ему накопить их достаточно, чтобы выступить первым. В этом он был согласен с Гил-Галадом – необходимо собрать под едиными знаменами все силы Средиземья и выступить единым фронтом против Врага. Важно было разгромить его у него же в логове, не дожидаясь, пока он снова окрепнет и начнет творить свои черные дела, убивая и губя все прекрасное, что есть в этой многострадальной земле.
Через два дня они в сопровождении отряда стражи Лорда Имладриса выехали по направлению к Вратам Мории. Для братьев Исильдура и Анариона эти поездки по необыкновенно прекрасным и полным небывалых чудес землям и городам, принадлежащим эльдар, были увлекательным развлечением. Средиземье было бескрайним, и его населяли множество рас и народов. И даже несмотря на то, что у здешних людей и эльдар не было водопровода, высочайших белокаменных башен во много этажей и мощеных полированным известняком дорог, край этот нравился нуменорцам, он таил множество скрытых, невидимых сразу, чудес и был пропитан древней магией.
Когда Элронд объявил братьям, что отвезет их в Лотлориэн, где они встретятся с его Владычицей, Исильдур спросил:
– Она красива, эта твоя Леди Галадриэль? – он прищурил глаза, улыбаясь уголками рта.
Элронд счел возможным ответить утвердительно, о чем тут же пожалел.
– Если она хоть вполовину так же хороша, как некоторые из здешних служанок, то я готов не просто встретиться с ней, но и провести несколько часов за дружеской беседой, – игривым тоном продолжал Исильдур.
Это было выше понимания Элронда. Старший сын князя Андуниэ был женат, и у его жены уже родились двое крепких мальчиков, бегавших сейчас между беседок и колонн в парке перед его палатами. Как возможно, что он помышляет о каких-то девах? Сам Элронд разве что в период предшествовавший наступлению совершеннолетия часто задумывался о красоте дев. А после того, как встретил дочь Келеборна, мог думать лишь о ней одной.
Если они с Келебриан увидятся, он обязательно ей скажет о своей любви, и пусть война, пусть опасность, но он будет знать наверняка, сможет ли она ответить на его чувства, или можно встать перед строем пехоты и не надевать шлема.
Но если, все же, после того, как он откроется ей, Келебриан обнадежит его, скажет, что будет ждать, а потом его убьют в первой же атаке? Ведь она будет страдать, мучиться, почувствует себя обманутой и разочаруется в этой жизни.
Сказать ей или нет о том, что он к ней чувствует? В этот миг Элронд снова подумал о брате: «Эрьо бы знал, что делать, не стал бы долго раздумывать и гадать…». Ему было трудно решить самому, а брат отправился в небытие. Посоветовать, как быть в таком деликатном деле, было некому. «Если бы отец был сейчас жив и был рядом, он бы выслушал и помог мне своим советом» – подумалось Элронду.
Нолдаран Эрейнион сидел в своем шатре и дочитывал очередную депешу, ему также было нужно еще немного времени, чтобы подписать некоторые распоряжения, касавшиеся помощи дунэдайн в основании форпостов на севере Эриадора. Вся эта бесконечная рутина и бюрократия утомили его, Гил-Галад спешил поскорее покончить с делами, и его взгляд при чтении документов перепрыгивал сразу через две строчки.
Элендил ждал его всего в дне пути отсюда, в какой-то сотне лиг к югу по течению Андуина, сообщая, что намерен основать там свою столицу. В планах князя дунэдайн было создать сразу два королевства, по одному для каждого из сыновей. На севере Эриадора, он уже основал Арнор, предназначенный Исильдуру, а на юге, за цепью Эред Нимрайс, князь Андуниэ был намерен заложить столицу будущего удела для младшего сына, Анариона.
Каждый раз Гил-Галад говорил себе, что не поедет, когда Элендил присылал депешу на ужасном квенья, призывая его следовать за собой. И каждый раз, вопреки здравому смыслу и всему на свете, словно влекомый какой-то колдовской силой, сидевшей в князе эдайн, Владыка нолдор летел по первому зову, как на крыльях, к державшему его, словно в плену силков, грозному адану. Он уже и сам не знал, хотел ли выпутаться из пут, которыми его накрепко привязал к себе наследник князей Андуниэ. Гил-Галада смущала и коробила его грубость и безосновательная, совершенно невыносимая заносчивость. Не раз и не два он чувствовал себя униженным тоном и манерой разговора заморского князя людей, но было в Элендиле что-то такое, что перевешивало в глазах Нолдарана все эти недостатки и заставляло его восхищаться этим высоким, сильным, бесшабашным и напрочь лишенным инстинкта самосохранения и страха перед чем-либо существом. Элендил был пылок и страстен, в нем было что-то от животного, и это, к его вящему стыду, нравилось Эрейниону и заставляло его восхищаться своим новым другом и трепетать от смеси безотчетного страха и радостного возбуждения.
От мыслей об Элендиле его отвлек внезапный шорох у входа, полог шатра приподнялся, и один из стражей возвестил приход некоего воина, желающего говорить с Нолдараном.
– Я спешу, скажи, чтобы передал свое прошение и, как все прочие, ждал ответа! – крикнул Гил-Галад, склонившись снова над посланием. Разделавшись с чтением депеш, он писал Леди Галадриэль, желая ввести ее в курс происходивших в Средиземье событий.
– Прости, государь, но я взял на себя смелость сам предстать пред тобой и просить тебя о великой милости, – услышал Нолдаран чарующий бархатный голос вошедшего без дозволения просителя, который мягко, но решительно отодвинул стоявшего на его пути стража и уверенно прошел внутрь.
Перед ним стоял среднего роста, стройный незнакомец в темно-сером дорожном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза и полностью скрывавшим его лицо.
– Кто ты и чего хочешь? – спросил Гил-Галад, решив, что лучше будет, если он быстро покончит с этой аудиенцией.
Караульный страж, видя, что Владыка не возражает против присутствия в его шатре этого таинственного посетителя, ретировался восвояси.
– Я из эльдар, но долгое время жил в этих диких степях и хочу просить тебя позволить мне присоединиться к твоему войску, – невозмутимо отвечал воин, – Скоро грядет война, государь, я желаю быть полезным тебе в битве с врагом, – он учтиво поклонился.
– Что ж, хорошо, – отвечал сбитый с толку Гил-Галад, – Каким оружием ты владеешь? – он пытался понять, в который из его полков лучше определить этого самозваного добровольца.
– Я могу драться любым оружием, – отвечал воин своим редкой красоты тембра голосом, – но предпочитаю это, – и он незаметным в своей молниеносности движением распахнул плащ и вытащил из ножен два поразительно красивых тонких сабельных меча средней длины, напомнивших Эрейниону те, которыми сражался его отец.
– Это прекрасные мечи, – сказал восхищенный Нолдаран, заворожено глядя на то, как незнакомец мастерски вращает запястьями, закручивая лезвия мечей в причудливые петли, – такие использовались при Нирнаэт… Откуда они у тебя?
– Я был при Нирнаэт, – ответил воин и почтительно склонил голову.
– Ты, должно быть, из воинов, что видели моего отца… – проговорил Гил-Галад.
Незнакомец кивнул.
– Я определю тебя в полк моей стражи, – Владыка Эрейнион мысленно обрадовался такой удаче. Сейчас, перед началом войны, каждый опытный и хорошо вооруженный воин был на счету.
Разумеется, Эрейнион рассчитывал на военную поддержку Элендила, которую тот обещал предоставить, но у князя дунэдайн было сравнительно мало бойцов. То же самое можно было сказать и об Элронде. Гил-Галад знал, что Лорд Имладриса со своими воинами полностью в его распоряжении в случае войны, но их было около трех тысяч, тогда как враг мог противопоставить им воинство числом в двести тысяч.
Орки были сравнительно слабо подготовлены, трусливы и плохо вооружены, но численный перевес и свирепость, с которой они действовали, внушали опасения. Кроме того, на поле сражения будут присутствовать не одни лишь орки. Гоблины, тролли, варги, барлоги, а также подконтрольные Ненавистному смертные и гномы обрушатся на них, грозя обратить в бегство своим бешеным натиском и значительным численным превосходством.
Позвав слугу, Гил-Галад обратился к нему с поручением:
– Ты отведешь его в расположение моих стражей, распорядись, чтобы его накормили и выдали все необходимое, – он перевел взгляд на замершего со склоненной в легком поклоне головой незнакомца, – Как твое имя, воин?
– Маивэ, государь.
– Распорядись, чтобы Маивэ ни в чем не нуждался. Отныне он служит в моем полку личной стражи.
Поклонившись, Маивэ и слуга вышли из шатра, оставив Нолдарана дописывать послание, адресованное его мудрейшей и прекраснейшей родственнице.
Они добрались до Лотлориэна сравнительно быстро и без каких-либо серьезных происшествий. Леди Галадриэль в первый же вечер, что гости из Имладриса проводили в ее чертогах, пожелала переговорить с Исильдуром и Анарионом наедине и отвела их в отдаленную часть парка. Эта часть огромного парка при резиденции Келеборна и его супруги располагалась на южном склоне горы Карас Галадон.
На невысоком каменном постаменте, вырезанном из камня в форме дерева с ветвистой кроной, стояла довольно широкая и при этом неглубокая серебряная чаша, а рядом большой серебряный же редкой работы кувшин с изящным горлом.
Неподалеку слышался шум ручья, спускавшегося с гор в эту низину.
– Это и есть твое зеркало? – спросил Исильдур, криво усмехаясь, когда они, уже затемно очутились у постамента – С его помощью ты видишь будущее?
Леди Галадриэль, чуть склонив голову, с интересом всматривалась в его черты, словно стараясь запечатлеть их в памяти. Под ее взглядом Исильдур снова усмехнулся и сам, насмешливо щурясь, оценивающе оглядел дочь Финарфина с головы до ног.
– Зеркало обладает собственной волей и может открыть многое – заговорила Галадриэль, – Оно показывает каждому то, что тот должен увидеть. Это могут быть потаенные желания, картины грядущего или совершенно неожиданные вещи.
– Мне не лгали, когда говорили, что ты хороша собой, – ответил Исильдур, приближаясь к ней, – Ты обладаешь чарами…
Галадриэль остановила его повелительным жестом.
– Хочешь заглянуть в зеркало? – спросила она, взяв в руку кувшин, – Или, может быть, ты желаешь знать свою судьбу? – Венценосная Дева перевела взгляд на стоявшего в стороне, и чувствовавшего себя потерянным от созерцания ее красоты, Анариона.
– Я? – младший элендилион часто заморгал, – Н-нет, я… Да! Я хочу взглянуть! – и, преодолев страх, он решительно шагнул вперед.
Вода из кувшина медленно полилась с приятным слуху тихим плеском, наполняя собой чашу. Закончив наливать воду, Леди Лориэна сделала призывное движение рукой, и Анарион подошел и взглянул на уже начавшую успокаиваться водную гладь.
Стоявший поодаль Исильдур наблюдал не столько за ним, сколько за красавицей Галадриэль. Во всю эту магию и волшебство эльдар он не верил, доверяя лишь тому, что видел собственными глазами или ощущал посредством своих чувств. Сейчас он думал о Галадриэль и ее показавшемся ему бездарным и холодным, будто кусок льда, муже. По разговорам было понятно, что у венценосных супругов есть дочь. За ужином он не видел никого, ни одной девушки, которая могла бы сравниться в красоте с Леди Лориэна. Сейчас он жалел, что рано женился. Обладай он дочерью Келеборна и Галадриэль, он смог бы рассчитывать на гораздо большее, чем-то, что сейчас ему предлагала эта внезапно начавшаяся новая жизнь в Средиземье.
Наконец, его брат оторвал безумный, блуждающий взгляд от чаши, схватившись за ворот камзола, будто ему не хватает воздуха, спустился с постамента и отошел на несколько шагов, содрогаясь словно от спазмов боли.
Его старший брат лишь усмехнулся, видя мученическое выражение на лице Анариона, и обратился к Галадриэль:
– Теперь покажи мне мое будущее в твоем зеркале, колдунья, – Исильдуру было любопытно, что могло так напугать впечатлительного младшего, но больше всего он хотел показать этой красивой ведьме, что не боится ни ее, ни ее чар, ни ее зеркала.
– Подойди ближе, – позвала она, снова принявшись наливать воду в чашу.
Не без некоторой дрожи, которую изо всех сил старался скрыть, Исильдур приблизился и склонился над чашей.
– Скажи мне одно, – просил Лорд Элронд Владычицу Южного Лориэна на следующее утро, когда они прогуливались по парку после завтрака, – есть ли смысл во всей этой истории? Что ты думаешь о них? Тебе открылось их предназначение?
– Оба достойны править, и головы обоих украсят короны, – отвечала Галадриэль, – Один затмит собою солнце, народу процветание подарив, на страже мира будет он стоять со свитой. Второй, что, словно лик Луны – загадка, в темноте холодное сияние, его глаза как льдинки, гордость в помыслах горящих, словно пламя вулкана. В каждом желании своем он ненасытен и больше, чем ласками дев, желает властью наслаждаться.
– Исильдур? – переспросил Элронд.
– Будь рядом с ним, направь его и за собой веди. Надеюсь на тебя я, – закончила вещать его собеседница, – Прошу тебя, не забывай о себе самом, заботясь о судьбах Средиземья, – она заговорила своим обычным нежным голосом и снисходительно улыбнулась.
Элронд кивнул и опустил голову, хмуря лоб.
– Наш родич, Владыка Линдона сейчас собирает под свои знамена союзников, – снова заговорила Галадриэль, – Уже известно, что Ненавистный снова воцарился в Черной Цитадели на юго-востоке. Он тоже собирает рати, чтобы отмстить избегнувшим кары Валар дунэдайн.
– Сколько у нас есть времени до начала войны?
Она пристально посмотрела на него.
– Около десяти лет, – прикрыв глаза и отвернувшись, наконец, произнесла Галадриэль.
