Текст книги "Под Варды синими сводами (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)
Вглядываясь в лицо и фигуру девушки, Трандуил прищурился, силясь понять ее, но его разум все еще пребывал в плену мрачных мыслей о будущем, не позволяя принцу сконцентрировать внимание на речи его юной собеседницы. Она, склонив голову в легком поклоне, отступила на шаг, затем еще на несколько шажков, растворяясь в сумерках.
Трандуил, хмурясь, повернулся снова к костру и, вертя в руках подаренный цветок, долго смотрел на огонь.
Ночью ему не спалось. Спать совсем не хотелось, и принц Зеленолесья даже не ложился. Дождавшись, пока уснут его воины, Трандуил отправился к берегу озера.
Освещенное лишь светом звезд и Итиль, это небольшое озеро показалось ему загадочным, скрывавшим какую-то тайну под толщей своих вод. Водная гладь была почти черной, с редкой серебристой рябью. Слышались крики ночных птиц, стрекотание сверчков, жужжание комаров – берег был заболочен.
Она появилась внезапно, но, заслышав шуршание ее подола по влажному песку и мягкие звуки приближающихся легких шагов босых ножек, Трандуил не удивился. Он снова обернулся, разглядывая очертания ее маленькой тонкой фигурки. И зачем она ходит за ним? Зачем вручила ему тот цветок орлика?
Уходя уже за полночь от остававшихся еще у костра ужинавших смертных и своих эльдар, Трандуил мимоходом бросил измятый и измученный им цветок прямиком в догоравший костер.
Накопившаяся за день усталость, уже давала о себе знать, и он присел на большой холодный и гладкий камень, лежавший между высоких, густо растущих по берегам озера, камышовых стеблей. Девушка подошла к нему, помедлив немного, молча села рядом. Несколько мгновений оба сидели и смотрели перед собой, затем она повернулась к нему и, теребя меж пальцами прядь своих темно-русых волос, вытянула шею, взглядом показывая, что хотела бы дотронуться до волос Трандуила.
Тот с опаской взглянул на нее, но потом все-таки кивнул в знак разрешения, хмурясь. Не заставляя себя долго ждать, девушка осторожно прикоснулась к его волосам, едва ощутимо огладила. Выделив из ровного серебристого водопада небольшую прядь, она отделила ее, а затем не спеша провела рукой по всей ее длине и вдруг поднесла еще полудетскими пальчиками его локон к своим бледно-розовым губам, нежно целуя, прикрыв глаза.
Принц Зеленолесья замер в недоумении, не зная, как реагировать на этот жест, но малышка не ждала его реакции. Подержав в руках еще немного прядь его волос, полюбовавшись ею, она медленно отпустила ее, аккуратно присоединив к прочим, лежавшим на его плече и вдоль спины. Сверкнув на него темными глазами, в которых отражался лунный свет и бело-серебристые отблески воды, девушка отвернулась, положила голову ему на плечо, привалившись к нему своим, и замерла в этой позе.
Сначала он напрягся, встревоженный ее близостью, но постепенно успокоился. Она была спокойна и ровно дышала, прижавшись к нему левым плечом. Трандуилу даже захотелось спросить ее о чем-нибудь, заговорить с ней, но он не решался, да и вряд ли бы она поняла его речь.
Какое-то время они сидели так, согреваясь теплом друг друга в ночной прохладе. Трандуил пожалел, что не надел плаща – им он смог бы сейчас укрыть ее, похоже, задремавшую от исходившего от него тепла. Ему тоже как-то незаметно для него самого стало лучше, спокойнее от ее присутствия. Будто она забрала, или странным образом заставила испариться боль, что сидела в нем, в его феа, не давая спать по ночам, изводя тяжелыми, мрачными мыслями вечерами, вызывая кошмары, если все же удавалось заснуть.
Сейчас, рядом с этой малышкой, от которой пахло влажностью, илом, травой и немного костром, ему было хорошо и спокойно. Даже дышать легче вдруг стало. Он взглянул на нее, уже спящую, боясь двинуться, чтобы не нарушить установившееся равновесие, кажущееся таким хрупким. Запрокинув голову и закрыв глаза, Трандуил глубоко облегченно вздохнул и не заметил, как погрузился в сон, проспав спокойно до позднего утра, сидя на камне.
Когда он проснулся, солнце уже было высоко и приятно согревало. Он словно пробудился от исполненного покоя и умиротворения погружения в глубины собственного я. Девушки рядом не было. С удивлением Трандуил обнаружил накинутый на свои плечи ветхий кафтан, подбитый овчиной, что был надет на ней.
Его первым порывом было пойти отыскать ее, чтобы вернуть ей вещь. Трандуил ожидал, что найдет ее среди прочих женщин селения, около которого они встали лагерем, но его самостоятельные поиски не привели ни к чему. Девушки нигде не было. Женщины, когда он подошел к ним, чинившим рыболовные сети, одежду и занимавшимся прочими домашними делами, смотрели на него с недоумением – этот красивый эльф не имел привычки подходить к ним близко. А он, в свою очередь, вглядывался в их лица, надеясь встретить взгляд запомнившихся каре-зеленых глаз.
Трандуил даже подумал, не попросить ли Амрота, который каким-то образом умел объясняться с поселянами, разузнать о девушке, но решил, что будет лучше не посвящать в это никого, а дождаться вечера – она сама придет к ежевечерней совместной трапезе у большого костра.
В тот вечер Амроту уже не нужно было упрашивать своего наставника остаться с ним и другими воинами отряда в обществе смертных. Принц Эрин-Гален ждал ее, протаскав с собой весь день овчинный кафтан на случай, если она внезапно появится.
Девушка не появилась ни на следующий день, ни через день, ни на третий. Принц Зеленолесья уже утратил надежду на то, что когда-либо еще встретит ее, и торопил Амрота, говоря, что желает, наконец, отправиться во владения Келеборна и, не медля долее, обручиться с Леди Келебриан.
Перед самым отъездом, когда все уже было готово, Трандуил сунул в руки Саэлону старый кафтан – дар незнакомки, который пролежал у него в палатке несколько дней, и просил отдать его жителям селения. Тот молча кивнул и отправился выполнять поручение.
Когда они уже отъехали на довольно большое расстояние от озера и поселения смертных, оруженосец Орофера подъехал к нему на своей небольшой пегой лошадке и протянул злополучный кафтан.
– Почему ты не отдал его, как я просил? – раздраженно осведомился Трандуил.
– Я хотел отдать его ей, браннон, но она отказалась забрать – сказала мне, что вам он нужнее… – проговорил Саэлон.
– Кто?! С кем ты говорил?! – воззрился на него господин, – Отвечай же?!
– С девушкой, я не спросил имени… – испуганно отвечал оруженосец, – Она – дочь рыбака и отсутствовала несколько дней – уплывала с отцом, рыбачить на другой берег озера, – встревоженный Саэлон округлил глаза, – Браннон, что случилось?
– Что она тебе сказала?!
– Сказала, что вам этот тулуп нужнее, что нужно надевать его, чтобы согреться. Вот и все…
Ороферион прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и, резким движением вырвав из рук Саэлона истрепанный, грязный кафтан, и погнал лошадь крупной рысью, стремительно отрываясь от слуги и основного отряда.
– Ну что же ты? – заговорил он снова, подаваясь вперед, чтобы взять ее за руку.
Мирионэль отшатнулась от него, вжимаясь в дверной косяк и, сглотнув, вошла внутрь. От безотчетного страха она закусила губу. Дрожь волнами проходила по телу, но сейчас нельзя было бояться, она не могла сейчас убежать – Тьелпе был здесь, она это чувствовала.
Искоса взглянув на незнакомца, увешанного драгоценностями, она спросила севшим от волнения голосом:
– Кто ты и что здесь делаешь? Где Лорд Келебримбор?
– Твое беспокойство вполне понятно, – ответил, опуская ресницы и выгибая бровь, незнакомый квендэ, – Я как раз собирался проводить тебя к нему. Ты пришла вовремя. Уверен – твое появление сделает его разговорчивей.
– Назови себя! – потребовала Мирионэль, решившись взглянуть ему прямо в орехового цвета выразительные глаза, в которых тут же загорелся огонек сдерживаемой злобы.
– Здесь приказываю я, – тихо сказал ее собеседник, шепнув что-то неразборчивое. Тут же Мирионэль с ужасом ощутила, как ее схватили за плечи, подойдя к ней с двух сторон, воины с черными платками на головах, закрывавшими всю нижнюю часть лица, оставляя наведу только темно-карие глаза.
Вырываться было бесполезно – это она поняла сразу. Ее плечи сжимали так, что кровь останавливалась, переставая поступать к предплечьям и кистям рук, от чего они сразу начали неметь. Она поморщилась от боли и не успела вымолвить ни слова, как рыжеволосый что-то сказал на неизвестном наречии удерживающим ее воинам и быстро зашагал по направлению к двери, ведущей в кузницу. Они проследовали за своим господином, таща спотыкавшуюся Мирионэль.
В кузнице освещение было зловещего ярко-алого цвета. Воздух был нагрет до предела, превращаясь в тягучее марево. Взгляд Мирионэль метался по плохо освещенному большому помещению. Увидев кузена, она инстинктивно рванулась из крепких тисков, в которых ее сжимали пальцы смертных воинов.
Келебримбор стоял у дальней стены. Его запястья были скованы наручниками с отходившей от них длинной цепью, натянутой где-то под высоким потолком так, что скрученные и скованные руки Тьелпе были подняты вверх над его головой. Из одежды на нем были лишь разорванные во многих местах штаны, на лице и на коже обнаженной груди и живота виднелись многочисленные синяки, царапины и кровоподтеки – следы схватки с теми, кто заковал его. Тело ее кузена блестело от пота, длинные темно-каштановые волосы разметались и прилипли к коже на лице, спине и груди – в кузнице, освещая ее мерцающим красновато-оранжевым светом, пылал горн. Рядом с ним были разложены инструменты, которые Келебримбор использовал для работы.
Лорд Эрегиона тоже, сразу же, как ее ввели, узнал кузину и так же, как и она, рванулся от стены, лязгая цепью своих кандалов. Взгляд Тьелпе, устремленный на Мирионэль, был полон отчаяния, и все же, он не мог отвести глаз от возлюбленной. Сердце ухало в груди, грозя разорваться каждый миг. Так страшно ему еще никогда не было.
Она – единственная, о ком он грезил, была в руках этого чудовища, воплощенного зла, облеченного в яркую красивую оболочку. Уже вторые сутки, если, конечно, он не ошибся в своих расчетах, Келебримбор был прикован без еды и питья к стене в своей кузнице.
Всему виной был он сам, его слепая влюбленность в нежную кузину, его желание угодить ей, быть с ней рядом. Его самого и его умения искусно использовали. Кольцо, которое предназначалось и было задумано для нее, как знак его любви и предложения разделить Вечность, оказывается, стало в руках Артано, каким-то образом сумевшего завладеть им, инструментом манипулирования и полного контроля. Он переделал его, внеся в него часть своего духа. Как только Артано надел это измененное им кольцо, Келебримбору, создавшему его изначально, открылись черные, злые замыслы этого майа и его темная сущность, его искаженность. Одновременно с этим открытием, Лорд Эрегиона понял и значение выкованных им для Артано и при его активном содействии, семи колец для гномов и девяти для королей смертных.
Он попытался уничтожить кольца, но не тут-то было. Сущность Артано не давала им расплавиться в горниле или деформироваться под ударами молота. Тогда Келебримбор надежно спрятал эти кольца. А подарок для Нэрвен – три кольца народа эльдар, заказанные ею перед отъездом, он хранил в шкатулке в одном из многочисленных потайных ящиков мастерской.
Когда Артано ворвался со своими харадрим к нему в столицу, Тьелпе успел поставить глухую защиту на свое сознание, дабы не позволить темному духу, явившемуся отнюдь не с Таникветиль, а из зловонных черных подземелий Ангбанда, прочитать его мысли и память.
Поначалу Артано пришел к нему, весь разряженный, блистая россыпями бриллиантов и сверкая рубинами и изумрудами, покрывавшими одежды и надетые им украшения. Он говорил ему о своей любви, о счастье, которое Келебримбор обрел бы рядом с ним, о власти над всеми ради их же благополучия и всеобщего процветания.
– Не прикасайся, отойди от меня, порождение тьмы! – гневно отверг его внук Феанаро, – Ты – извращенная тварь! Тебе не поработить этих земель! Знай – все твои планы заранее обречены! Теперь все узнают, кто ты такой, Ортхауэр!
Это прозвище, услышанное из любимых уст, словно тяжелой плетью хлестнуло по прекрасному лицу Артано. Все померкло перед его взором, словно погасили светильник в предзакатных сумерках. Любимый Келебримбор ненавидел его, презирал, злился и это после всего того, что он для него сделал.
Артано приказал приковать Лорда Эрегиона в его кузнице и выведать местонахождение всех колец. Он подслушал, превратившись в небольшую летучую мышь, разговор Галадриэль с Келебримбором, и знал о существовании трех колец, предназначенных для эльдар. А накануне перед тем разговором, он видел, как его любимый зашел внутрь и почти сразу же покинул комнаты возлюбленной. Тогда Артано не мог упустить такую прекрасную возможность быть с ним и тут же пришел к нему в облике отвергнувшей его девы. Уходя из спальни Владыки Эрегиона, он взял с собой кольцо как залог их будущего скорого, как он тогда думал, совместного счастья.
После того, как он был с негодованием и отвращением отвергнут, Артано, раненый в самое сердце, вдруг понял, как можно будет выведать у лучшего ювелира Эа местонахождение колец. Он приведет ее сюда, он приведет сюда эту деву. Не откликнуться на его зов она не сможет.
Все шло так, как задумал майа. Теперь он с наслаждением смотрел, как дева трепещет от страха перед ним и тем, что он может сделать с ними обоими. Миг, когда он узнает, где кольца, уже близок – в этом Артано не сомневался.
====== Испытание ======
Комментарий к Испытание Caradhras (синд.) – Красный рог. Вершина Мглистых Гор, известная своими месторождениями мифрила и обилием гномьих шахт по его добыче.
Мельница – “Тристан” – музыкальная тема Келебримбора.
Ненавистный (кв.) – Thauron. Позднее трансформировалось в Sauron.
Неназываемый Враг – Саурон.
Владыка Эрейнион, Леди Галадриэль с дочерью и их свита были в трех днях пути от столицы Эрегиона, когда отправленные в город разведчики доложили, что впереди обнаружены патрули неизвестного происхождения. Похожи обнаруженные воины были на смертных, но среди них были и орки. Многие знаки указывали на то, что Ост-ин-Эдиль был окружен неизвестным войском. Стало понятно, что ехать туда в сложившихся обстоятельствах было крайне опасно.
– Отправляйся кратчайшим путем в Имладрис, Дочь Света, – обратился к Леди Галадриэль Нолдаран, – Там ты и твоя дочь будете в безопасности. Я снаряжу для вас отряд сопровождения.
– А ты? – встревожено спросила она.
– Я пошлю гонца в Линдон за дополнительными силами, а сам направлюсь с войском в Ост-ин-Эдиль.
– Помнишь, я говорила тебе о Великом Кольце? – настороженно спросила Галадриэль, – Оно у него, я чувствую. Он все-таки смог завладеть им.
– Мне все же до конца не понятно, с кем мы имеем дело… – размышляя, словно про себя, произнес Гил-Галад.
Прежде всего, Владыку Линдона интересовала численность и характер вооружения войска этого неизвестного противника. От информации разведчиков зависело его решение посылать или нет гонцов на остров Митталмар, к верным атани, чтобы вместе бороться против этого вероломного и коварного поработителя.
– Прошу тебя, родич, – приблизилась к нему Леди Лориэна, заглядывая в глаза своими встревоженными блестящими ярко-голубыми глазами, – поторопись, не медли, поезжай с отрядом в Ост-ин-Эдиль – я предчувствую несчастье и смерть.
На это Эрейнион заверил ее, что сейчас же выезжает со свитой в столицу Эрегиона, а ее просил быть спокойной и, в свою очередь, без промедления направить свой путь в Имладрис Лорда Элронда.
– Я буду пытать его, пока он не подохнет от боли, – страшным тихим голосом заговорил Артано, – Я никуда не спешу – по ногтю, по пальцу я буду вырывать из него местонахождение колец! – шипел он, указывая обезумевшей от ужаса Мирионэль на Келебримбора, – А ты будешь смотреть на его мучения! – Он демонстративно приблизился к лежавшим на подставке кузнечным инструментам, выбрав щипцы, которыми удерживались на наковальне обрабатываемые молотом раскаленные части доспехов, короткие кинжалы, прутья решеток и прочие сравнительно небольшие предметы.
Мирионэль перевела взгляд на скованного Тьелпе, глаза ее наполнялись слезами и ужасом. Говорить она не могла, будто лишившись дара речи. В ее голове была лишь одна мысль – не допустить, чтобы это чудовище, кем бы оно ни было, притронулось к кузену.
Она не знала, чего хотел от ее оторно его мучитель. Одно было ясно – перед ней стоял Враг, пусть и в самом прекрасном из своих обличий – оно, тем не менее, не в состоянии обмануть ее, скрыв его темную, жестокую, коварную сущность.
Тем временем, Артано поднес щипцы к горящему в горне пламени, чтобы накалить их.
– Или будет лучше, если я поиграю с тобой, маленький гонец? – ядовито прошептал майа, будто размышляя сам с собой.
Подойдя к ней с раскаленными щипцами в руке, он легко коснулся ладонью ее виска:
– Учти, я не собираюсь нежничать с тобой, как твой среброволосый возлюбленный, о котором ты грезишь, – он рассмеялся.
При этих словах Келебримбор встрепенулся и расширенными глазами взглянул на кузину.
– Разве ты не знал?! У нее есть милый… Она никогда не любила тебя! – злорадно крикнул, повернувшись к нему, Артано, – А ты что думал?! – Твоя девка достанется тебе чистенькой, незапятнанной?! Нееет, приятель… Но я понимаю, почему ты ее хочешь, понимаю… – он покачал головой, – В мужском платье она даже лучше, – он улыбнулся, оглаживая легким прикосновением щеку девы.
Стоя напротив Мирионэль удерживаемой его приспешниками из харадрим, Артано мягко водил пальцами по ее щеке, спускаясь ниже, прикасаясь к тонкой нежной коже на шее, на груди, неспешно, так что плотная бархатная ткань громко трещала под его пальцами, разрывая ее кафтан и надетую под ним рубашку, спускаясь все ниже, он принялся расстегивать пряжку ее пояса.
– Нет! – хрипло прорычал Тьелпе, – Не смей! Ты не притронешься к ней! – и он предпринял попытку высвободиться из сковывавших запястья цепей, мучительно застонав, будто раненый зверь, убеждаясь в очередной раз, что прикован намертво.
– Хочешь поспорить? – осведомился майа, схватив Мирионэль свободной рукой за собранные в хвост на затылке волосы и оттягивая их вниз, так что она вынуждена была запрокинуть голову, не в силах сдержать стон боли.
– Где кольца? – деловито спросил Артано, глядя безумными желто-золотыми глазами на Келебримбора, – И где те три кольца, которые просила у тебя эта проклятая дрянь, Артанис?! – в его голосе звенел металл.
Мирионэль зажмурилась от боли, поджав губы, но все равно перед ее взором стояла фигура прерывисто дышавшего Тьелпе, отчаянно пытавшегося освободиться от оков.
– Оставь ее! – услышал Артано, – Отпусти ее и я скажу тебе, где они, – уже тише сказал Лорд Эрегиона.
На что Артано покачал головой:
– Не ставь мне условий, – с этими словами, он, отшвырнув прочь щипцы, ударил Мирионэль со всего размаху по лицу.
Ей показалось, что все закачалось, звук удара щипцов о каменный пол звенел в ушах. Во рту вдруг стало солоно, ее мутило от смеси страха, боли и какой-то безрассудной решимости. Она бы упала, не удерживай ее накрепко двое стражей рыжего демона. Удар был страшным, но он придал ей сил. Пока рыжеволосый демон не трогал ее дорогого кузена, а сосредоточил свои действия на ней, она готова была терпеть, лишь бы спасти Тьелпе.
Келебримбор, зарычав, рванулся вперед и был тут же отброшен к стене натянувшейся цепью.
– Где кольца? – хмурясь и кривя красивые губы, снова спросил Артано.
– Они в пещере, что рядом с мифриловой жилой, к югу от Карадрас, – отвечал, опустив голову, Келебримбор, – Отпусти ее… Прошу, – выдавил из себя Лорд Эрегиона.
Артано скривил рот в ухмылке, взглянув на сплевывавшую кровь Мирионэль. Он подумал, что Тано все-таки никогда не любил его. Ради своего Таирни он и пальцем не пошевелил бы, а Келебримбор ради этой девы готов бросить вызов всему сущему. Даже их фамильную гордость, с которой они все так носились, готов проглотить. Сейчас этот бесстрашный и такой прекрасный нолдо как никогда прежде напомнил ему Феанаро.
– Хотел бы я быть на ее месте, – невесело засмеялся майа и, помолчав, продолжил, – Я сегодня же отправлю моих слуг в ту пещеру. Теперь скажи, где те кольца, что ты сделал для Артанис? Ты не мог отнести их туда, ведь ты закончил их недавно.
– Нет, – коротко, сверкнув на него глазами полными гнева, ответил Келебримбор.
– Что ж, тогда… – Артано снова приблизился к Мирионэль, рванув на ней уже им разорванный кафтан и рубашку, – На стол ее! Живо! – приказал он удерживавшим деву харадрим.
Ее грубо швырнули на широкий рабочий стол. Мирионэль почти потеряла сознание от удара затылком о каменную столешницу. Перед затуманенным болью взором на миг возникло, как сквозь пелену, склоненное над ней красивое лицо Врага, искаженное злобой.
Страшно зарычав, Тьелпе рванул оковы – с отрывистым металлическим звоном звенья цепей разлетелись на две половины. Этот звук еще был слышен в горячем воздухе кузницы, а ее хозяин уже кидался на Артано, словно обезумевший зверь. Слуги майа из харадрим застыли на месте, ошеломленно глядя на то, как их господин катается по полу, сдавливаемый в стальных объятиях нолдо, которому ярость и гнев придавали сил.
Когда речь зашла об угрозе его телесной оболочке, Артано, тоже испугавшийся такого неожиданного оборота событий, не размышляя, применил черную магию Тано, поразив Лорда Эрегиона мощным разрядом в самое сердце. Келебримбор запрокинул голову, глаза его закатились, ладони разжались, по телу прошла судорога, и он потерял сознание.
Артано встал на ноги, оправляя украшения и измятые одежды. Тряхнув золотисто-рыжими волнами волос, казавшимися кроваво-красными в царившем в кузне освещении, он, не сказав ни слова, выбежал за дверь. Его приспешники медлили уходить, явно заинтересованные зрелищем полураздетой Мирионэль, силившейся приподняться, лежа на столе. Постояв над бесчувственным телом Владыки Эрегиона, они решились приблизиться к ней, но, опасаясь гнева Артано, который не оставлял на ее счет никаких распоряжений, все же предпочли ретироваться восвояси, заперев за собой дверь на засов, так, чтобы остававшиеся внутри эльфы не могли выйти.
– Солнце сияет в час нашей встречи, – приветствовал их Лорд Келеборн. Его лицо при этом не выражало абсолютно ничего.
– Мир да пребудет в твоей обители, – отвечал Трандуил заученными фразами на его формальную вежливость, опустив глаза.
Выяснилось, что Леди Галадриэль и ее дочь, Леди Келебриан, еще не вернулись из увеселительного путешествия по землям, находившимся во владениях Амдира, Лорда Элронда, о котором Трандуил столько слышал от Амрота, и Лорда Эрегиона. О последнем Трандуилу, как и Амроту, было известно относительно немного.
Это отсутствие любознательности в отношении правителей дальних земель объяснялось дориатским менталитетом, который предполагал высокий уровень изолированности, отгороженности от всех и вся и сравнительно малый интерес к тому, что происходит за пределами королевства и не имеет к его делам непосредственного отношения.
Лорд Келеборн предложил принцам и их отряду быть его гостями и дожидаться скорого, по его словам, возвращения его драгоценных супруги и дочери.
Для Трандуила отсутствие в домашних стенах венценосных леди являлось знаком, указывающим на то, что помолвке не быть, но они с Амротом приняли приглашение Келеборна остаться в Южном Лориэне, где ни один из них раньше никогда не бывал.
Собравшись с силами, Мирионэль кое-как смогла, почти упав со стола, подползти к Тьелпе. Он лежал без сознания, выгнув спину, пронзенный острейшей болью, и, увидев его в таком состоянии, Мирионэль не знала, что делать. Она обняла своего оторно, прижалась к нему, убирая с его лица прилипшие к нему пряди волос.
Тьелпе был очень слаб, изранен, но жив. Сама она не обращала внимания на то, что все тело ее ныло. На плечах Мирионэль были иссиня-черные синяки, к лицу вообще было нельзя притронуться. Ее мутило, тошнота была тем, что доставляло ей большее беспокойство, нежели разбитые в кровь губы и болезненные ощущения во всем теле.
Где-то в кузнице должна была быть бочка с водой, в которую опускали, чтобы остудить, готовые изделия. Вода была необходима сейчас, чтобы промыть раны Тьелпе.
Сжав зубы, Мирионэль поднялась на колени, потом, цепляясь за стол, встала на ноги, стараясь удержаться. Надев на голое тело то, что оставалось от ее кафтана, она огляделась в поисках емкости с водой.
Вода обнаружилась в большой бадье, из которой ее черпали, чтобы утолить жажду, в дальнем совсем темном углу помещения. С трудом передвигаясь, пытаясь не думать ни о чем, кроме того, что должна делать, и все еще находясь в состоянии сильнейшего потрясения, Мирионэль подобрала с пола то, что осталось от ее рубашки, смочила ткань водой, и обтерла ею лицо и тело несчастного кузена. Она осторожно промокала кровь, очищая кожу, промывая раны, а сама старалась дышать через нос. Перед глазами у нее все плыло. Казалось, еще немного, и она сама упадет без чувств рядом с Тьелпе.
Несколько раз ей пришлось проделать путь к бадье с водой и обратно. Мирионэль плеснула себе в лицо, капли тут же покатились по ее шее, скатываясь на грудь. Вода, из-за жара в кузнице, была теплой и быстро испарялась с кожи, уступая место испарине, но, все же, отрезвила ее, придав сил. Она даже заставила себя сделать несколько глотков, черпая воду ладонями.
Уже осмысленнее осмотревшись, Мирионэль разглядела висевший на крючке плащ Тьелпе. Она укрыла им кузена, положив его голову себе на колени.
Мирионэль не знала, сколько времени они провели так: она – сидя на полу, привалившись спиной к стене, полузакрыв глаза, оглаживая плечи и голову своего оторно, он – без сознания, распростертый на полу, укрытый плащом.
В полубреду Мирионэль шептала его имя, гладила волосы, силясь не потерять сознание окончательно. Что же произошло? Почему это случилось с ними? Кто он? Чего хочет? Она старалась, по крайней мере, занять мысли этими вопросами, чтобы не думать о нарастающей боли в обоих плечах, которыми, ей так казалось, она в скорости не сможет пошевелить.
Вдруг ей показалось, что кузен приподнял руку. Она открыла глаза, стараясь в полутьме, в которую была погружена кузница, освещаемая затухающим горном, разглядеть его лицо.
– Тьелпе, – позвала она.
Снаружи уже была ночь, зажигались огни факелов, слышались в отдалении крики дозорных на каком-то диком наречии.
Он вздохнул, глубоко, медленно. Ей показалось, что Тьелпе пытается что-то сказать и Мирионэль, бережно опустив голову кузена на подложенный под нее плащ, придвинулась к нему, гладя по щеке.
– Они в нише, – чуть слышно проговорил ее оторно, – в полу, за наковальней… В камне… Назови твое имя, и он откроется…
– Тьелпе, пожалуйста, – Мирионэль обняла его, прижимаясь к его измученному телу. Она не знала, что сказать. Возможно, очень скоро им предстояли пытки и мучительная смерть, поэтому она не знала, как утешить его.
– Я рад, что так вышло – ты пришла, мы встретились… – произнес Тьелпе.
– Милый, мой серебряный, я здесь, я с тобой, – шептала она в ответ, пытаясь целовать кузена распухшими от удара, нанесенного Артано, губами, обвивая его тело руками.
Тьелпе улыбался, блестя глазами в полутьме.
– Кольца – помни о них, возьми их, – прошептал он, – Там есть одно, – он говорил с трудом, – там будет одно в форме змеи, – дыхание его то и дело прерывалось, – Я делал его для себя, – он горько усмехнулся и набрал в грудь воздуха, сотрясаясь от боли, – Отдай его… твоему синда, пусть заботится о тебе, – и он на выдохе сжал ее руку.
– Тьелпе, – одними губами прошептала Мирионэль, – Тьелпе…
Крики воинов-приспешников Врага и шум, производимый ими, слышные снаружи, усиливались.
Войско под началом Гил-Галада подошло поздней ночью к окраинам Ост-ин-Эдиль, вступив в схватку с отрядами харадрим и орков, подконтрольных Ненавистному. Смертные и черные твари не ожидали стремительной атаки, к тому же, они были сравнительно малочисленны и спешно отступали к центру города, теснимые и окружаемые эльдар Эрейниона.
Вступив в оставленный Врагом и его отрядами дворцовый комплекс Ост-ин-Эдиль, приближенные воины Гил-Галада, во главе с ним самим, безуспешно пытались разыскать Владыку Твердыни Эльдар. Обнаружить Лорда Келебримбора им не удалось.
Вражьи ватаги отступили на юго-восток, в направлении Черной Страны, чтобы в скором времени выступить большим войском в сторону беззащитного Эрегиона, сравнять королевство с землей, продвинуться, никем не сдерживаемые, на северо-запад и взять в кольцо осады Имладрис.
Узнав об отчаянном положении осажденных, Гил-Галад, попросив помощи у дунэдайн Нуменора, выступил с войском, состоящим из представителей братских народов, навстречу силам Неназываемого Врага, чтобы сразиться с ним в открытом поле у стен города.
Находившиеся в авангарде полков Гил-Галада войны эльдар и дунэдайн, и их командиры, увидели двух гоблинов-знаменосцев, стоявших перед войском врага. В своих лапах эти огромные твари держали шест, к которому, словно знамя, было привязано истерзанное тело Владыки Эрегиона с вонзившимися в него многочисленными орочьими стрелами.
====== В осаде ======
Комментарий к В осаде Limpё (кв.) – напиток силы
Elrond Peredhel (синд.) – Элронд Полуэльф
Gwathel (синд.) – названная сестра
Ernilnin (синд.) – Мой Лорд, Милорд
Если бы Леди Келебриан знала, сколько страха, лишений и унижений ей предстоит претерпеть во время этой увеселительной поездки во владения дальних родичей ее матери, она тысячу раз предпочла бы остаться подле отца и тут же, долго не раздумывая, выйти за принца Эрин-Гален, лишь бы не быть сейчас там, где она оказалась.
А оказалась лориэнская жемчужина вместе со своей матерью во дворце Лорда Элронда, правителя Имладриса. Прекрасный город осаждали черные, смрадные и до жути уродливые чудища, а небольшой гарнизон под командованием Лорда героически его защищал. Келебриан с матерью целыми днями были вынуждены ухаживать за ранеными воинами, помогать готовить еду для них, распоряжаться прислугой, организовывать нерасторопных здешних эльдар, чтобы они так же, как и их собственная свита, могли приносить пользу общему делу защиты от наводившего на юную Леди Лориэна ужас врага.
Заботам и работе не было конца, они отнимали у них все время. Жемчужина Лориэна за несколько недель осады, насмотревшись на раны, боль, смерть и всевозможные лишения, похудела и осунулась. Она тряслась от страха и отвращения, когда думала о том, что вскоре, если не подойдет помощь с запада, от Нолдарана Эрейниона, армия орков ворвется в пределы Имладриса, оскверняя и уничтожая его изысканную, тонкую красоту и зверски убивая его жителей.
