Текст книги "Под Варды синими сводами (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)
– Откуда тебе известно?
– Я прочел. Прости меня, я только хочу помочь. Ведь именно за этим я был послан к тебе, – он опустил голову с печальным выражением на красивом лице.
– Ты знаешь, что я хотел бы сделать для нее? – резко повернувшись, вдруг спросил Келебримбор, в глазах его при этом был лихорадочный красноватый блеск.
Артано с готовностью закивал головой:
– Я знаю, ты хочешь сделать для нее кольцо, особенное кольцо… – почти прошептал он, – Можешь рассчитывать на меня…
====== Артанис ======
Комментарий к Артанис Одно есть Кольцо, чтобы узреть все пути... – мой авторский перевод надписи на кольце Саурона.
Gwathel (синд.) – названная сестра, подруга. Муж. аналог – gwador – названный брат, побратим.
http://st2-fashiony.ru/pic/celebrity/pic/103266/20.jpg Леди Келебриан
Келебримбор оказался нетерпелив, когда речь зашла о его возлюбленной, к которой майа ревновал его почти до умопомрачения. Нолдо сам торопил Артано, когда они начали работу над проектом Колец Власти. Было нетрудно изложить Лорду Эрегиона его концепцию распределения властных полномочий в этом мире. Артано почти не кривил душой, рассказывая о действии и силе магических колец. Он лишь упустил одну деталь, и кое-что переиначил в конечном итоге.
– Последнее кольцо, которое мы создадим, будет предназначаться ей, твоей любимой, – говорил Артано, – я вложу в него благодать и волшебную силу, дарованную мне Единым. Это кольцо будет самым прекрасным, самым долговечным и самым магическим украшением, какое увидит мир! Когда оно будет готово, и ты преподнесешь его своей избраннице, она не сможет устоять, поверь, – убеждал Артано.
Его любимый ждал свою деву из нолдор – с удесятеренной энергией, усердием и упорством он работал над созданием всех заказанных ему колец. Девять колец Артано предназначил для повелителей девяти существовавших королевств людей. Еще семь были его дарами для предводителей семи родов гномов. В каждое из колец Артано в тайне вкладывал малую частичку своей магической силы. Что касается эльфов, то о них он не думал, и о кольцах для них не озаботился, так как, согласно его планам, эльфийские народы по доброй воле склонились бы перед его мощью и неоспоримым могуществом, поняв и приняв его идеи реконструкции и преобразования мира. Он пользовался безграничным уважением и почетом у эльфов Эрегиона, другие сородичи местных эльфов рано или поздно тоже захотят признать его власть над собой. Келебримбор поможет ему в этом. Майа планировал, что всеми эльфами, после окончательного подчинения ему земель Средиземья, он оставит повелевать Лорда Эрегиона, а сам удовольствуется низшими расами, как люди и гномы.
Разумеется, Артано думал собственной персоной предстать перед Келебримбором в облике его возлюбленной, как когда-то принимал облик чернокосого возлюбленного рыжего сына Феанаро. Драгоценное кольцо, о котором он твердил Келебимбору денно и нощно также, согласно его замыслу, предназначалось его руке, а не какой-то там жалкой нолдиэ, о которой толком ничего не было известно.
Когда его возлюбленный начал работу над Единым Кольцом, не подозревая еще о далеко идущих планах Артано, тот, в свою очередь, сидя в отведенных ему роскошно отделанных и обставленных покоях в замке Лорда Эрегиона, раздумывал о том, как он расскажет Келебримбору о своей любви, как будет заключен в крепкие объятия, как оба они в томлении душ и тел упадут на ложе любви, чтобы ощутить экстаз и блаженную негу.
Правда, перед этим было необходимо завершить работу над кольцом. Он завершит его сам, в недрах Ородруина – гравировка надписи будет последним штрихом, который должен нанести он, Артано. Надпись он тоже сочинил сам. Она гласила:
Одно есть Кольцо, чтоб узреть все пути,
Одно, чтоб собрать их, одно, чтоб найти,
Одно, чтобы вместе их всех свести
И черною цепью навеки сплести *.
Артистическая натура Артано требовала, чтобы все было эффектно, а не только действенно и эффективно. До самого последнего момента он упускал из виду одно важное обстоятельство – Келебримбор не был влюблен в него. Применять чары в его случае Артано никак не хотел, считая это нечестным по отношению, прежде всего, к самому себе. Ему хотелось, чтобы нолдо любил его искренне и по велению сердца, а не под действием возбуждающего зелья и чар притяжения.
Итак, стоя перед большим зеркалом, он попытался принять облик ненаглядной девы Лорда Эрегиона. Артано терпеть не мог перевоплощаться в женщин. Было понятно, что, несмотря на общность взглядов на мироздание, политику, одни и те же области интересов и похожий на его собственный склад ума, Лорд Эрегиона не в состоянии полюбить Артано таким, каким его создал Творец. Но неужели, же он не может любить его в мужском облике? Тут Артано решился на творческий эксперимент – перевоплотившись в зазнобу возлюбленного, он, тем не менее, надел дорожный мужской кафтан, а под него стеганую куртку, кольчугу и нижнюю рубаху. На ногах у него были черные обтягивающие штаны и невысокие кожаные сапожки с серебряными пряжками. Когда Артано туго опоясался широким мужским поясом, собрал темно-русые длинные волосы в высокий хвост на затылке и оглядел себя в зеркале, он вдруг понял, что неимоверно себе нравится и, вместе с тем, смутно припомнил, что уже видел смотрящего на него с другой стороны стекла изящного юношу. Да, этот юноша был ему знаком. Артано даже в какой-то степени понимал любовную преданность Келебримбора этому прекрасному существу. Возможно, у возлюбленной нолдо был брат-близнец, или просто брат, очень на нее похожий. В любом случае Артано с удовольствием бы провел время в компании такого юноши. Оставалось только надеяться, что Лорд Келебримбор тоже не отказался бы от подобного времяпровождения.
В тот день, когда гордый своей работой Владыка Эрегиона сообщил ему, что кольцо для нее готово и остается только дождаться предсказанного Артано появления здесь его ванимельде, чтобы преподнести его ей, майа выразил огромную радость по этому поводу и еще раз заверил Келебримбора в ее скором приходе. Одновременно с этим он попросил отпустить его на несколько дней в его удел на юго-востоке – дела там требовали его немедленного личного вмешательства.
– Ты смог бы обойтись без меня несколько дней? Скучать не будешь? – спросил он Владыку, сидя на рабочем столе Келебримбора, деловито крутя в пальцах заготовку для какой-то броши и болтая ногами.
– Слезай со стола, Артано, – сдвинув брови, ответствовал его возлюбленный суровым тоном, – Конечно, мне будет тебя не хватать, но сейчас у меня куча работы и время пролетит быстро. Ведь ты намерен вернуться ко мне, когда управишься там с делами? – он насмешливо глядел на затаившего дыхание Аулендила.
– Я вернусь к тебе, будь уверен, – тихо отвечал тот, понурившись, стекая со стола.
Собрав пожитки, майа уехал тем же вечером, остановившись в заблаговременно арендованном просторном доме на одной из дальних окраин Ост-ин-Эдиль. В нетерпении он кое-как дождался вечера, чтобы незамеченным, под покровом темноты, приехать в резиденцию Владыки в облике прекрасного юноши из нолдор, которого он теперь вспомнил, и просить у Келебримбора его любви, залогом которой должно было стать добровольно подаренное ему возлюбленным Единое Кольцо.
Очутившись снова во дворе палат Владыки Эрегиона, Артано отправился в мастерскую, где его можно было найти в любое время суток. К своему удивлению он нашел мастерскую пустой. Даже свет там не горел. Артано направился к главному порталу, вошел, прошел по коридору до дверей в обеденную залу, которая единственная была ярко освещена. Очутившись в зале, где был скромно накрыт стол для Владыки, собиравшегося ужинать в одиночестве, Артано сел на один из удобных стульев с подлокотниками и высокими резными спинками, что стояли вокруг стола, дожидаясь прихода возлюбленного. Тот не заставил себя долго ждать – в коридоре послышались его приближающиеся шаги, двери в залу резко распахнулись. Майа скользнул за темно-бардовую портьеру между двух колонн, и прижался к стоящей в арочной нише статуе изящной девы, несшей блюдо с фруктами. Из своего укрытия, в просвет между колонной и тяжелой портьерой, он мог видеть большую часть залы. Лорд Келебримбор опустился в стоявшее во главе стола кресло, но не спешил приступать к приему пищи, а задумчиво медлил, погруженный в собственные размышления. В тот миг, когда Артано уже собирался покинуть свое укрытие и заговорить с ним, дверь внезапно распахнулась снова – на пороге в блистающем бриллиантовыми искрами в свете ламп и свечей белоснежном одеянии с длинным газовым шлейфом стояла дева Артанис. Она высоко держала гордую красивую голову, золотые волны длинных волос водопадами спускались по чуть покатым скульптурным плечам и угадывались пышным каскадом за ее спиной. Замерев на мгновение в дверях залы, она одарила Владыку Эрегиона блаженной улыбкой и торжественным тоном произнесла:
– Дорогой родич, сегодня я как никогда вовремя!
Леди Келебриан была действительно очень хороша собой. Помимо прочего, она была прекрасно об этом осведомлена и за свои неполные пятьдесят весен успела к такому положению вещей привыкнуть. Намного труднее было свыкнуться с мыслью, что для обоих родителей она является не только любимой дочерью, но и инструментом потенциального политического влияния. С того момента, как Келебриан себя помнила, в их доме только и было разговоров о том, чье счастье составит маленькая Серебряная Королева. Кому отдаст предпочтение Лорд Келеборн, кто будет навечно осчастливлен присутствием в его жизни такой редкой красоты и ценности жемчужины, владычицей какого из королевств эльдар предстоит ей сделаться? Мало того, что подобные вопросы, без конца задаваемые вокруг нее, беспокоили ее детское воображение и взращивали гордыню, так вдобавок, когда она вошла в подростковый возраст, обнаружилось, что точки зрения у матери и отца относительно подходящего кандидата в мужья для Келебриан не сходятся.
Мать, обычно более разговорчивая и эмоциональная, чем отец, на этот раз напротив – казалась каменным истуканом, никогда открыто не высказывая своего истинного мнения относительно идеи Келеборна об укреплении родства с Владыкой Орофером посредством женитьбы на Келебриан его единственного отпрыска. Хоть Леди Галадриэль и не высказывалась открыто против этой затеи, она никогда не поддерживала ее, не выразив согласия с замыслом мужа.
В конце концов, когда до дня совершеннолетия Келебриан оставались считанные месяцы, отец позвал ее к себе в приемную для разговора. Он изложил ей, подчеркивая, что говорит с ней как со взрослой эллет, свои доводы в пользу уже принятого им решения относительно ее скорой помолвки и будущей свадьбы с сыном Владыки Эрин-Ласгален. Келебриан, которая вообще не хотела выходить замуж ни за кого, так как сердце ее еще не было затронуто любовью, испытала потрясение и облегчение одновременно. Потрясение потому что не ожидала такого решения, а облегчение оттого, что решение было принято, и теперь дворцовая челядь и прочие в Южном Лориэне наконец-то успокоятся относительно ее судьбы.
– Ада, это окончательное твое решение? – спросила она Келеборна.
Тон ее голоса показался отцу разочарованным, и он поспешил заверить любимую жемчужину в том, что это самое правильное решение, какое было возможно принять. Она будет жить относительно недалеко от их с матерью владений и сможет часто навещать их. Ментальность и жизненный уклад народа Владыки Орофера как ничьи другие близки их народу, она не должна будет адаптироваться к чуждой культуре и обычаям. Со временем она станет владычицей огромного королевства, где сможет рука об руку с достойнейшим супругом мирно править в течении столетий не зная несчастий и бед. Владыка Орофер – его дальний родственник по матери, искусный чародей, мудрый и сильный правитель, готовый принять ее как родную дочь под сенью своих чертогов. Что же до собственно претендента в супруги, то принц Тэран-Дуиль – один из самых прекрасных собой эльдар, каких он видел, так что они составят блестящую пару, кроме того, он – бесстрашный и умелый воин, стяжавший славу драконоборца еще при Нирнаэт, и Келеборн уверен, что у принца так же найдется множество других достоинств, которые она оценит со временем.
– Отец, этот Тэран-Дуиль стар для меня, и вообще не понятно, как при таких выдающихся талантах и красоте он все еще не женат, – обиженно ответила Келебриан.
Дочь Келеборна придерживалась того мнения, что ей рано выходить замуж, и уж конечно она не должна делать этого прежде ее любимой гватель. Мирионэль, которая растила ее с пеленок, оставалась до сих пор незамужней, а ее, едва достигшую совершенного возраста, уже выдавали за какого-то неизвестного и неинтересного ей эделя, на добрую тысячу лет старше ее.
– Речь не идет пока о свадьбе, но лишь о помолвке, о знакомстве, – разъяснил Келеборн, – Вы встретитесь и, я уверен, очень понравитесь друг другу, – он смотрел на дочь с улыбкой обожания.
– Хорошо, отец, – вздохнув, ответила Келебриан, – Раз такова твоя воля, я ей последую…
На том и порешили. Леди Галадриэль ни единым словом не возразила против будущей скорой помолвки. Она лишь просила мужа разрешить ей представить их уже почти взрослую дочь правителям Линдона и Эрегиона, которые соберутся в Ост-ин-Эдиль в ближайшие недели для обсуждения одного дела чрезвычайной важности, о котором она поведает ему по своем возвращении.
– Мы поедем втроем: я, Мирионэль и Келебриан, не тревожься, мой ласковый барс, нас сопроводит твоя стража. Мы будем очень осторожны, обещаю, кроме того, наш путь будет пролегать через владения эльдар. А ты, пока нас не будет, распорядись готовиться к приему гостей из Эрин-Гален, я буду им очень рада.
Так они и отправились в путь, собрав многочисленные сундуки и баулы с платьем и украшениями. Келебриан радовалась такому подарку от матери и не единожды поблагодарила ее. Побывать так далеко от дома, познакомиться с множеством эльдар, путешествовать по живописнейшим лесам, холмам и долинам Средиземья в компании Леди Галадриэль и Мирионэль – что могло быть лучше, прежде чем навеки пообещать связать свою жизни с чужим ей существом?
Проехав через владения Амдира, они очутились у Врат Мории, и когда пересекли подземные коридоры и залы, им открылось дивное зрелище: в небольшой долине между высоких скал, с которых текли тонкие струи водопадов со студеной водой, расположился город необыкновенной красоты. Он скорее был похож на идеальный город, нарисованный на книжной миниатюре далеких земель запада, чем на обитаемый и реальный. Витые колонны беседок, резные аккуратные крыши с причудливыми шпилями на маленьких башенках, колоннады и мосты, крытые террасы, беседки и живописные маленькие балкончики, цветущие повсюду акации и зеленеющие деревья кленов и буков, разнообразные цветы, ароматом и свежестью которых был напоен воздух – как же все здесь было чудесно и как невероятно гармонировало с окружающим ландшафтом! Келебриан никогда не видела места прекраснее. Дальше началось совсем уж небывалое. Ее гватель, когда они очутились в стенах городка, озиралась по сторонам в нетерпении, словно ища кого-то. Вдруг к ней навстречу выбежала миловидная темноволосая эллет и бросилась ей на шею. Обе разрыдались, стискивая друг друга в объятиях.
Мирионэль представила ее как Тулинде. По всему было видно, что до того, как гватель начала жить с ее родителями, она была знакома с этой темноволосой нолдиэ.
Сама Келебриан причисляла себя скорее к эльдар, чем к нолдор, хотя немного знала квенья и могла объясниться на этом языке. Да, ее мать была нолдиэ, как и Мирионэль, приходившаяся матери родней, но Келебриан больше тяготела к отцовским корням. Она и внешне была точно как отец – жемчужные, чуть волнистые длинные волосы, бледное лицо, серые блестящие глаза, черные брови и длинные черные ресницы. Одним словом – настоящая эллет, как те, что когда-то жили в легендарном королевстве Тингола и Мелиан.
После встречи с Тулинде, которая рассказала, что давно вышла замуж и счастливо живет с мужем и их детьми здесь, в этом райском местечке, которое они называли Имладрис, Мирионэль казалась встревоженной даже больше прежнего.
Вдруг каменный пол задрожал под их ногами, послышался топот нескольких десятков лошадей. Они обернулись и увидели, как по неширокому мосту, ведущему на плато перед палатами Владыки здешней красоты, на балконе которых они стояли, в город въезжает отряд вооруженных эльдар.
– Идемте же! – обратилась к ним всем Леди Галадриэль с обаятельной улыбкой, жестом указывая на ведущую вниз лестницу, – Встретим Владыку Имладриса и его свиту!
Они спустились во двор. Келебриан сразу угадала, кто из этих темноволосых эльдар был Владыкой. Золоченые латы и богато украшенная диадема отличали этого эльда от прочих воинов. Он спешился раньше остальных и церемонно приветствовал Леди Галадриэль поклоном и формальными фразами вежливости, украдкой бросив взгляд на стоявшую в стороне Келебриан. Когда же он, наконец, заметил вышедшую из-за спин прислуги и его свиты Мирионэль, с ним случилось то же, что несколькими минутами ранее с Тулинде – Лорд Пэрэдель, забыв о приличиях, словно мальчишка, бросился на шею ее дорогой гватель, чем вызвал в Келебриан двойную ревность. Во-первых, ей претило, что он ее не заметил, а все его внимание было поглощено объятиями, слезами и бесконечными расспросами, во-вторых, Мирионэль – ее любимая названная сестра, а не этих неизвестных ей эльдар из зачарованной лощины.
Лорд Элронд оказался скучным тихоней и определенно ей не нравился. Они пробыли в Имладрисе совсем недолго, и все это время он не расставался с Мирионэль. Келебриан, привыкшая быть в центре внимания, почувствовала себя скверно и торопила мать с отъездом из этого слишком идеального места. Его Владыка обмолвился, что воссоздал какой-то далекий город на западе, о котором рассказывал ему отец – что за непростительная сентиментальность?! Раздраженная Келебриан была рада покинуть Имладрис и жаждала новых впечатлений и приключений.
Ее мать, казалось, тоже очень спешила поскорее попасть в столицу Эрегиона. Последний перед приездом день они гнали лошадей просто нещадно. Прибыв в Ост-ин-Эдиль под вечер, они остановились в первом встретившимся им гостевом доме и спешно переодевшись поспешили во дворец Владыки Келебримбора.
Серебряная Королева была измотана долгой скачкой и ужасно устала, но Леди Галадриэль не желала ничего слышать. Она надела одно из самых красивых своих платьев, украсила себя драгоценностями и в таком блистающем бриллиантами и белым золотом диадемы виде собралась заявиться поздним вечером к Владыке, вопреки всем правилам этикета и здравому смыслу.
Нехотя Келебриан и Мирионэль последовали за Леди Лориэна, которая, казалось, была вхожа в резиденцию Лорда Келебримбора в любое время суток. Блистающим вихрем пронесясь по ступеням дворца, затем через неосвещенную приемную и широкий длинный коридор, Леди Галадриэль, за которой едва поспевали Келебриан и Мирионэль, рывком широко распахнула двери обеденной залы не ожидавшего ее появления Владыки и театральным голосом произнесла:
– Дорогой родич, сегодня я как никогда вовремя!
Эту любовь матери к подобным эффектам Келебриан не понимала никогда. То, что случилось за этим, жемчужина Лориэна наблюдала, словно сцену из плохо поставленного и порядком надоевшего спектакля: Лорд Келебримбор поднялся навстречу ее матери, но слова формальных приветствий, похоже, застыли у него в горле, он вперил ошалелый, на грани неприличного, взор в ее гватель, словно самой Келебриан и не было в зале. Мирионэль, тоже смотревшая на него во все глаза, закрыла ладонью рот, из ее глаз по румяным щекам струями лились слезы.
– Тьелпе… Тьелпе… – удалось разобрать Келебриан чуть слышный, сквозь прикрывавшую рот ладонь, шепот ее названной сестры.
====== Искушение ======
Комментарий к Искушение Mae lostannen (синд.) – букв. Хорошего сна (Спокойной ночи).
Otorno (кв.) – названный брат, побратим
Mittalmar (кв.) – Нуменор
Келебримбор http://arda.9bb.ru/img/avatars/000b/db/6c/87-1364500827.jpg
Люблю иль нет, – легка мне безнадежность:
Пусть никогда не буду я твоим,
А все-таки порой такая нежность
В твоих глазах, как будто я любим.
Д.Мережковский
Ее кузен Тьелпе стоял перед ней в свете ярко горевших огней обеденной залы, как когда-то в замке Таргелиона. Он почти не изменился за бессчетные годы, что прошли с момента их последней встречи, когда он подарил ей заколку-бабочку.
Лорд Келебримбор был чуть выше ростом своей кузины и обладал тонкой талией в сочетании с широкими, как у привычного к работе в кузнице, плечами – фамильной чертой мужчин Первого Дома. Его сине-серые, как у самой Мирионэль, глаза смотрели на нее жадно, горячо, неистово, если только так можно описать взгляд мужчины, который смотрит на свою кузину, отсутствовавшую в кругу его постоянных знакомых больше тысячи лет.
– А вот и твоя кузина, Тьелпе, – ласково сказала Леди Галадриэль, подталкивая их друг к другу.
– Великие Валар! – Мирионэль несмело протянула руки, чтобы обнять родича.
Тьелпе был жив и здоров, после стольких лет, что они считали его павшим в Нирнаэт – это казалось поистине невероятным. Он сделался властителем целого королевства, как и подобает принцу Первого Дома, но был одет, как и прежде, в простую и удобную одежду, служившую ему в качестве рабочей. Никаких украшений, никаких дорогих тканей и пышных сложных узлов, а лишь кожаный ремешок вокруг головы, чтобы длинные собранные в хвост волосы не мешали во время работы, массивные кожаные наручи на запястьях и грубый пояс со множеством приспособлений, на которых крепились инструменты. Таким Лорд Эрегиона показался кузине в тысячу раз милее, чем если бы на нем, подчеркивая его красоту, сверкали сотни бриллиантов и струились складки шелков и атласа.
Келебримбор не сводил с нее глаз, но когда Мирионэль обняла его, все же прикрыл их, смыкая руки вокруг ее талии и шепча:
– Как я ждал… Мирионэль… – он глубоко дышал, стараясь осознать происходящее. Его единственная была сейчас в его объятиях, такая теплая, живая и реальная после тысяч ночей, что он провел без сна, вспоминая ее, шепча ее имя, думая о ней как о пригрезившемся ему прекрасном видении.
Артано оказался провидцем – она действительно пришла к нему и теперь он счастлив. Больше он не даст ей ускользнуть, не покинет ее и никуда не отпустит, а плакать она будет только от радости.
– Нам нужно поговорить наедине об одном деле, племянник, – сказала Леди Галадриэль, рассматривая с улыбкой замерших в объятиях друг друга кузенов, – но не сейчас и не здесь… Мы поговорим завтра утром. Позволь представить тебе мою дочь – Келебриан, – Леди Лориэна подвела ближе к все еще осторожно обнимавшему Мирионэль Келебримбору свою жемчужину.
Ее родич кивнул среброволосой красавице и, нехотя разомкнув объятия, спросил:
– Где вы остановились? Я пошлю туда, чтобы перевезли ко мне ваши вещи. Вы – мои гостьи здесь, в Ост-ин-Эдиль.
Как только по указанному Галадриэлью адресу были отправлены слуги, чтобы забрать и перевести во дворец скарб его дам, Владыка Эрегиона пригласил их присоединиться к скромной трапезе, что они с удовольствием и сделали.
Леди Лориэна, казалось, спешила завершить ужин как можно скорее, чтобы добраться до отведенных ей, воспитаннице и дочери лучших покоев дворца. Она была молчалива, и лишь изредка устремляла взор на остававшиеся затемненными дальние углы залы.
По завершении трапезы Галадриэль распрощалась с родичем, поблагодарив за гостеприимство и еще раз напомнив о предстоящем им на следующее утро важном разговоре.
– Не провожай нас, любезный родич, – говорила она, – о нас позаботятся твои слуги.
Но Келебримбор настоял на том, чтобы лично сопроводить всех троих гостей до дверей их комнат, находившихся непосредственно рядом со входом в его личные покои.
– Маэ лостаннен *, – тихо прощался он с Мирионэль у ее двери, когда они остались одни в тускло освещенном коридоре.
– Тьелпе, я так счастлива, что ты жив и что мы встретились… – она заглядывала в глаза Келебримбору своими блиставшими при неярком желтоватом свете сине-серыми глазами-омутами.
Он медлил отпускать ее руки, услышав эти слова, и зачарованно глядел ей в лицо, слушая, как гулко стучит в груди сердце и пульсирует в висках кровь. Слышал он и ее дыхание. Келебримбору казалось, что это оно не дает ему сдвинуться с места, превращая в выточенную из камня статую. Все слова, которые он загодя приготовил и тысячи раз повторял про себя, все его мысли о том, сколько прекрасных украшений он своими руками сделает для нее, сколько подарит ей дорогих нарядов, роскошных мехов и сапожек из мягкой кожи и атласа, улетучились из головы.
Тьелпе мог думать только о Мирионэль, такой близкой и желанной в эту минуту.
– Проходи, расскажи мне, что с тобой было? Где ты жил? Я все равно не усну, – Мирионэль слегка потянула его за руки и Келебримбор, сам не понимая, что делает, подался вперед и вошел вместе с ней в ее комнату.
Счастью Мирионэль не было предела. Она-то думала, что потеряла всех своих дорогих родичей, чьи жизни исковеркала и унесла Клятва. Оказалось, ее оторно Тьелпе, ее единственный кузен, выжил, преодолев все невзгоды и бедствия. Он ведь помнил, как и сама Мирионэль, то время, когда они жили в Таргелионе, помнил отца и всех дядей и казался ей таким родным, точно также как Тулинде и Эльо, которых она встретила в сказочно прекрасном Имладрисе.
Эллерондэ, Эльо, Лорд Элронд, стал теперь совсем взрослым квендэ, правил народом ее отца и дядей, расположив свои владения в защищенном от нападений дивном уголке этих восточных земель. От него она узнала об Эллероссэ, непоседливом и бесшабашном Эрьо —первом Владыке Митталмара, Тар-Миньятуре. Она гордилась обоими. Кано тоже был бы несказанно горд, узнай он, какая достойная судьба была уготована обоим его приемным сыновьям.
Приглашая Тьелпе к себе в комнаты, Мирионэль ожидала услышать рассказ о его жизни в течение столетий, что они не виделись и не получали вести друг о друге. Кроме того, она хотела расспросить его о Владыке далекого Линдона, Эрейнионе, который в кругу дядей и отца был называем «Артанаро». Она слышала, что Гил-Галад достойно правил в землях Северного Оссирианда и Южного Таргелиона, находясь в тесных сношениях с верными атани острова Митталмар.
Они вошли. В комнате было полутемно. Только несколько свечей горело на столе и на небольших тумбочках по обеим сторонам от широкой кровати, да переносной феаноров светильник, оставленный на высоком сундуке для платья, лил тусклый синеватый свет на добротную мебель и полированные плиты мраморного пола.
Усаживаясь за стол рядом с кузеном, Мирионэль спросила:
– Хочешь, я заварю тебе квенилас?
От звука ее голоса по телу Келебримбора прокатилась волна дрожи. Все мускулы его вмиг напряглись.
– Что же ты молчишь? – снова заговорила она, – Ты ждешь, чтобы я первая рассказала тебе о том, как погибли отец и дяди? – ее голос дрогнул, – Курво о тебе горевал, он не говорил с нами о тебе, но я видела, как он терзался. Мы думали – ты пал в Нирнаэт, и он… – Мирионэль всхлипнула, – он злился на всех, но на себя больше всего, что потерял тебя… – она закрыла лицо руками.
Келебримбор резко поднялся из-за стола и, отвернувшись от кузины, спешно отошел на несколько шагов – в паху словно разгоралось неукротимое пламя. Он дышал через рот, рваными вдохами хватая воздух, блуждая невидящим взором по обстановке комнаты. Сердце словно исчезло, перестав биться, затаившись где-то в низу живота. Стараясь справиться с этим внезапно поразившим его искушением, Келебримбор несколько мгновений выждал, не глядя на Мирионэль, но пламя не унималось, а опускалось ниже, заставляя подкашиваться колени.
Набрав полную грудь воздуха, Лорд Эрегиона повернулся вновь к кузине. Она все еще сотрясалась от беззвучных рыданий. От вида любимой, оплакивающей горькую долю их общих родичей и их самих – малочисленное поколение неприкаянных и одиноких из-за безрассудства их деда, войн с тьмой и злом, бесконечных лишений и бедствий, внутри у Тьелпе все перевернулось от жалости, сердце болезненно дрогнуло.
Он быстро приблизился к ней, присел рядом, осторожно обнял за плечи, слегка поглаживая их.
– Нет, жизнь моя, – проговорил он, сам не понимая, как в единый миг высказал то, что скрывал ото всех в глубинах своей феа на протяжении столетий, – не нужно плакать… – он нежно гладил ее по спине.
Мирионэль ничего не видела вокруг, что-то будто надломилось внутри нее, превратив счастье от встречи с Тьелпе в острую боль. Теперь, когда рядом был тот, кто мог понять, кто знал не понаслышке обо всем и, даже осуждая деяния, сознавал их трагедию, она чувствовала, что может излить душу, исцелив ее, выплакав, наконец, накопившуюся боль.
Зарывшись лицом в распущенные длинные темные волосы кузины, Тьелпе вдыхал их пьянящий аромат. Она все еще всхлипывала, закрыв глаза и находясь в каком-то полузабытьи.
В паху с новой силой разгоралось это, пугавшее его, пламя. Не сознавая, что делает, Келебримбор настойчиво, с силой притянул к себе Мирионэль, так, что их тела стали ближе, соприкасаясь бедрами и коленями.
В этот миг она ощутила, как на указательный палец правой руки надели что-то теплое, гладкое, блеснувшее в свете горевших свечей желтовато-белой искрой – кольцо! Не успела Мирионэль опомниться, чтобы попытаться освободиться из тесных жарких объятий кузена или открыть рот, чтобы что-то сказать, отказаться от кольца, просить его уйти, как ее ярко-алые губы накрыли темные тонкие губы Тьелпе.
Отправляясь во владения Лорда Келеборна в южной части того леса, где располагалось королевство Амдира, они решили сделать небольшой крюк. Амроту было интересно взглянуть на смертных, которые, как доносили разведчики Владыки Орофера, начали селиться на северо-восточной окраине Эрин-Ласгален, там, где раскинуло свою зеркальную гладь маленькое озеро, образовавшееся в месте слияния двух небольших рек.
Озеро, а заодно и поселение второрожденных, если оно там было, находились в противоположенной стороне от дворца Орофера, по сравнению с Южным Лориэном, куда Владыка Эрин-Гален отправлял своего сына с отрядом.
– Ничего, мы спустимся по реке Руннинс вот до сюда, – тыча пальцем в карту, говорил Амрот, – а потом пойдем на запад, напрямик, и выйдем к восточным границам владений Келеборна.
Его учитель, обыкновенно с изрядным недоверием относившийся к планам вылазок, которые частенько представлял на его суд непоседливый и не в меру любознательный ученик, на сей раз позволил вовлечь себя в эту затею. Все в нем противилось поездке в Южный Лориэн. Трандуил был не против увидеть Келеборна и его прекрасную супругу и их владения, но ему не хотелось обручаться с их дочерью, поэтому он молча кивнул, когда Амрот направил их отряд по проложенной через Зеленолесье дороге на восток, а не на запад.
