Текст книги "Под Варды синими сводами (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)
Относительно воинов из атани у Менелиона имелись особые опасения. Мало того, что они были более подвержены различным заражениям и инфекциям, которым он и его целители вполне успешно могли противостоять, эдайн отличались общей низкой устойчивостью к боли и тяжелее переживали любые травмы. Они были хрупкими, при этом, не желая соблюдать элементарных правил ухода за собой, и Менелион уже мысленно готовился к тому, что, в случае затяжной войны, придется бороться с массовыми расстройствами органов пищеварения.
– Что они творят?! – возмущался Лорд Келеборн, увидев, как авангард синдар и лаиквенди, за которым последовала конница нандор и авари, стремительно движется прямо на орочьи орды, находившиеся перед воротами Мораннон.
В это время в центре и на левом фланге войска эдайн Исильдура и Анариона едва сдерживали натиск врага, постепенно отступая, теснимые атаковавшими их свежими силами истерлингов и харадрим.
Полкам Лорда Келеборна Нолдаран отвел роль резервных, а потому Серебряный лорд сейчас мог наблюдать с невысокого холма перед лагерем нолдор то, что происходило на поле сражения.
– Разве вы не собирайтесь вступить в бой?! – громко спросил откуда-то из-за его правого плеча мальчишеский голос.
Келеборн обернулся и оказался лицом к лицу с молодым черноволосым воином, чей конь вплотную приблизился к его лошади. Черты воина сразу выдавали его принадлежность к голодрим, поэтому Келеборн счел необходимым осведомиться:
– Кто ты такой, чужак?
– Я из нолдор, – ответствовал воин, – и пришел сражаться со злом за свободу и мир, а не отсиживаться в засаде! – в глазах голдо ярко поблескивали красноватые огоньки.
– Что за дерзость! – воскликнул Лорд Келеборн, внимательней вглядываясь в лицо нахального воина и не веря своим глазам.
«Во имя Элберет…» – Элронд не успел зажмуриться – так молниеносно все происходило. В глаза лежавшего навзничь на земле Лорда Имладриса, как и на его доспехи, полетели капли мерзкой черной крови тролля, который падал, оседая, с подогнувшимися лапами, перерезанным горлом и распоротым брюхом.
Прямо перед Элрондом возникла невысокая и хрупкая фигура воина в черной шелковой тунике. В руках у него ярко блеснули одинаковые сабельные мечи. Двигаясь быстро, с поразительной ловкостью и, при этом, совершенно бесшумно, воин в одиночку заставил отступить на несколько шагов тварей, готовых разорвать Элронда, вцепившись в него клыками и когтями.
Орки со злобным шипением и визгом отхлынули, а те, что находились за его спиной, были втоптаны в землю. Элронд почувствовал – за его спиной были свои. С тыла к нему на помощь сумел прорваться небольшой отряд его воинов.
Стараясь скорее подняться на ноги, эарендилион стремился отыскать взглядом своего спасителя, всматриваясь в сражающихся. Но тут ему самому пришлось отражать удары поднятым с земли чужим щитом и наносить их бывшим при нем коротким кинжалом. Длинные копья, которыми была вооружена его пехота, в ближнем бою были бесполезны, а надежды отыскать сейчас в месиве боя свой меч у Элронда не было.
Ему показалось, что он вновь увидел вдалеке слева фигурку спасшего его от смерти воина и, подняв с земли грубый орочий тесак, Лорд Имладриса продолжил прорубать себе путь в том направлении.
Казалось, вот-вот он настигнет его, но воин, будто нарочно ускользал, ловко перепрыгивая препятствия в виде орков, успевая при этом наносить им смертельные удары своими острейшими мечами.
Вокруг, на бескрайнем поле сражения, происходило нечто невообразимое. Центр был прорван, и твари смогли углубиться настолько в ряды союзных армий, что грозили разорвать их надвое, отделив полки Орофера, Амдира и Келеборна вместе с частью воинов Анариона и Гил-Галада от сражавшихся слева от центра армий Исильдура, Элендила, основных сил Нолдарана и кхазад Мории.
Элронд двигался по направлению к центру, туда, где, раскидывая во все стороны и десятками калеча и убивая воинов эльдар и эдайн, орудовал огромной палицей исполинский воин, закованный в ужасного вида стальную броню, покрытую длинными острыми шипами, лезвиями и зазубринами.
Нам миг Элронд остановился. Страх от сознания того, кто собственной персоной вышел на бой с ними и демонстрации его смертоносной, разрушительной мощи, не давал ему двигаться вперед. В это мгновение он, снова взглянув в сторону устрашившего его своим видом Ненавистного Врага, заметил своего спасителя-думечника бесстрашно бросившегося на превосходящего его силой и ростом противника. Фигурка спасшего его воина казалась хрупкой и маленькой в сравнении со стальной громадой неуязвимых доспехов, высившейся в центре линии боя.
Искры от удара мечами о сталь посыпались во все стороны и, нанеся ответный, особенно жестокий, удар, Неназываемый Враг легко, словно игрушечного, отбросил бесстрашного воина. Пролетев по воздуху расстояние в двадцать шагов, тот упал в гущу ратников атани Исильдура.
Словно подталкиваемый какой-то неведомой силой, Элронд рванулся туда, яростно проталкиваясь сквозь строй людей.
Над павшим склонились несколько воинов. Подойдя к ним, Элронд опустился на землю рядом с лежавшим с запрокинутой головой спасителем.
Взглянув в его бледное лицо, Элронд чуть не закричал – перед ним лежал его обожаемый воспитатель и приемный отец, которого он считал мертвым вот уже три тысячи лет…
Огромный шип вражьей палицы пробил плечо отца у основания шеи, и теперь из страшной колотой раны обильно шла кровь.
Не обращая внимания на происходившее вокруг, Элронд приподнял тело отца, обнаружив, что тот еще дышит. Отдавая собственные жизненные силы, Элронд крепко обнимал его, пока не почувствовал, что отец шевельнулся, начиная приходить в сознание.
– Отец! Это ты… – Элронд всматривался в лицо Маглора.
– Эльо… – слабо улыбнулся тот, взглянув ему в глаза своими стального цвета глазами, которые Элронд никогда не забывал.
Обхватив его одной рукой за плечи, другой Элронд старался сдержать хлеставшую из раны кровь.
– Теперь я спокоен, – прохрипел Маглор, – но обещай мне, что больше не будешь так глупо себя вести…
– Отец! Прошу, тебе нельзя говорить! Я исцелю тебя, нужно только остановить кровь, держись! – Элронд видел, с каким усилием дается отцу речь.
– Эльо, не тяни со свадьбой как закончится война, – продолжал, улыбаясь, Маглор, будто не слыша слов приемного сына.
В горле у него булькала кровь, от чего звук голоса искажался.
– Пожалуйста, молчи! – Элронд прижался к нему, крепко обнимая, пытаясь не дать ему продолжать говорить, прижав лицо отца к груди.
Отец казался таким хрупким, таким беспомощным сейчас. Глаза его закатывались, руки были бессильно раскинуты в стороны. Испугавшись, что совсем не оставит ему возможности дышать, Элронд отстранился и взглянул в бледное, уже приобретшее синеватый оттенок, лицо Маглора.
– И прошу тебя, – вдруг отчетливо сказал его воспитатель, – побольше детей, Эльо, ты слышишь? Побольше детей… – и с облегченным вздохом он закрыл глаза.
Долго Элронд оставался подле него, обнимая, прижимая к себе, словно в надежде воскресить. Он слышал, как вскоре по рядам союзных войск и разрозненным ордам врагов прошла ударная волна из белого ярчайшего света и после все внезапно стихло. Не было слышно криков, визга и проклятий, не было слышно больше ударов стали о сталь, звона и бряцанья доспехов, топота лошадей, говора эдайн и звуков боевых рогов.
Кое-где слышались приглушенные стоны, где-то вдалеке всхрапывали лошади. Дым и холодный туман клубились над равниной. Сгущались сумерки.
Направляясь со всей быстротой, на какую оказались способны их кони, к Черным Вратам, воины синдар во главе с Орофером были готовы ко всему, кроме того, что случилось. Прямо перед ними ворота Мораннон распахнулись и большая часть кавалерии и лучников оказались внутри, где на них обрушились превосходящие их в десятки раз силы врага. Тем временем, кавалерия нандор и лучники авари были удачным маневром военачальников Мордора, бросившим им наперерез собственную «кавалерию» – орков верхом на свирепых варгах, были отделены от полков синдар и загнаны в Мертвые Топи, где и нашли свою смерть.
Когда, вскоре после того, как они оказались внутри Мордора, Владыка Орофер осознал, что поддержки от его друга и союзника Амдира и его воинов ждать не приходится, он отдал приказ спешно поворачивать обратно, чтобы дать своим воинам передышку и возможность перестроить позиции. Оглянувшись в сторону ворот, конники синдар из свиты Владыки с ужасом обнаружили, что те с отвратительным рокотом закрываются за ними. Армия Эрин-Гален оказалась в ловушке, из которой не было выхода.
Прижавшись к закрытым воротам, полк под командованием Орофера героически сопротивлялся терзавшим его тварям, которые, казалось, специально не спешили окончательно разделаться с загнанными в безвыходное положение синдар, зная, что тем все равно никуда не деться.
Бой длился несколько часов, в течении которых были убиты более двух третей общего числа воинов. Среди убитых был и сам Владыка Орофер, смертельно раненый черной стрелой. Принцы Трандуил и Амрот из последних сил продолжали отчаянное, и, казалось, безнадежное сопротивление, пока с наружной стороны ворот не послышались звуки боевых рогов эльдар Лотлориэна. С огромными усилиями и ценой многих жизней галадрим Лорда Келеборна удалось получить доступ к башне над воротами, в которой располагался механизм, открывающий их. Ворота были приоткрыты, и образовавшийся проход позволил остававшимся еще в живых синдар покинуть стены Мордора. Принц Трандуил, старавшийся во время боя не подставить под удар Амрота, был легко ранен в голову, кроме того, тонкие орочьи стрелы вонзились в незащищенный доспехами участок на бедре, левом плече и боку.
Залитый чужой и собственной кровью, принц Эрин-Гален, не в силах продолжать бой, потерял сознание во время непрекращающейся схватки с орками, обступившими Мораннон, оказавших им помощь бойцов Лорда Келеборна.
Сумерки постепенно отнимают у плывущих надо мной облаков четкие очертания. Свет Анора меркнет, и своды Пресветлой Элберет скоро осветятся ее творениями – звездами. Я не увижу их сквозь тьму, что распласталась по всему небу и клубится там, в вышине.
А как красивы были бы лица павших воинов и мифриловые, украшенные узорами и рунами, доспехи в свете луны и звезд! Раны мои скрылись бы в серебряном свете Итиль, а кровь, застывшая на них, показалась бы россыпью драгоценных рубинов. Увидеть напоследок Красную Луну – о большем я не мог бы и мечтать!
Мирионэль… о тебе, принесшая свет и огонь в мое сердце, моя грусть. О том грущу, что не смогу обнять тебя, и не дано мне больше ощутить аромат волос твоих, темных как ночное небо, кожи твоей, белой словно мрамор, вкус твоих губ, алых, как кровь. Тоскуя о тебе, покидает феа мое тело, уходя в чертоги Властителя Судеб. Тоску мою не утолить, не найду я покоя даже в дивных садах исцеления, о которых не раз ты говорила мне.
Левый бок – я чувствую слабое жжение. Кровь сочится из него на черную, нагретую жаром битвы, землю. Кричать я не могу, как если бы никогда не пользовался голосом, да если бы и мог, не стал бы. Кто услышит мои призывы о помощи, кроме темных тварей?
Мне кажется – я здесь один. Вокруг безмолвие. Холод сковал мое тело, будто его туго стянули стальными обручами, цепями. Я будто примерз к земле – не пошевелиться. Здесь меня и найдут мои могильщики – орки.
Едва ли треть наших бойцов смогли покинуть Мордор. Едва ли треть из нас вышли из тех ворот. Отец остался там. Безрассудство его обошлось нам в тысячи жизней. Сотнями они отправлялись в палаты Судьи, растерзанные, обескровленные, пронзенные копьями и стрелами, бледные от ярости и безумного страха. Я пытался спасти тех, кого еще было можно спасти, но остальных не вернуть. Сколько их было умерщвлено на моих глазах? Скольких предстоит похоронить?
Пошатываясь, Элронд поднялся на ноги. Чтобы удержаться на них ему понадобилось балансировать, помогая себе руками, настолько он был слаб. Не ранения-царапины, а то, чему он несколько мгновений назад был свидетелем – потеря отца, уже вторая по счету, если не третья, учитывая побег Эарендила, обессилила его так, что приходилось делать над собой усилие даже для того, чтобы держать открытыми глаза. Он отдал отцу столько сил, что сейчас, казалось, не был в состоянии пребывать в сознании. Отец был мертв. Силы были отданы напрасно. Лорд Макалаурэ отправился в чертоги Мандоссэ, присоединившись, наконец, к своим отцу и братьям.
С великим трудом, словно в бреду, переставляя ноги, которые были будто погружены в быстрый водный поток, против течения которого он пытался идти, Элронд направился в сторону лазарета армии Гил-Галада.
«Не дойду…» – сверкнуло в голове; сам он не был способен сейчас исцелить себя, будучи совсем без сил, а если он не дойдет до лагеря, где располагается стан целителей, то со всей вероятностью станет добычей орков и варгов – пожирателей плоти как еще живых, так и мертвых павших воинов.
Так он шел. Каждый шаг давался с огромным трудом, как и каждый вдох этого отравленного выбросами Ородруина воздуха. Перешагивая через тела павших воинов эльдар и эдайн и попирая ногами трупы орков, Элронд не считал шаги, но ощущение было таким, что он их сделал совсем немного – он не чувствовал перемещения вперед, напротив, Лорду Имладриса казалось, что он топчется на одном месте. Густые облака дыма вокруг и опускавшиеся на поле сражения сумерки помогали поддерживать эту иллюзию.
Наконец, ему показалось, что впереди он видит нечто похожее на белеющие вдалеке шатры. Стиснув зубы, Элронд двинулся в их направлении.
Вдруг он услышал впереди женский голос, звавший: «Эрнилнин!». Нет, ему послышалось. Так бывает. Это наваждение, приходящее к умирающим, впавшим в лихорадочное состояние. Голос, который он слышал, мог принадлежать только одному существу во Вселенной, и это существо сейчас находилось за многие сотни лиг отсюда.
– Лорд Пэрэдель! Эрнилнин! – она быстро бежала ему навстречу.
Потрясенный, все еще не осознавая до конца, что происходит, Элронд замер. Келебриан подбежала к нему, порывисто обняла, прижавшись, не обращая внимания на копоть, грязь и кровь, покрывавшие его золоченые мифриловые латы. Она сминала своими белыми ручками шелк превратившегося в грязную тряпку темно-лилового плаща на его плечах, заглядывая ему в глаза и шепча сквозь слезы:
– Я так рада… Это вправду вы? Вы ранены, Эрнилнин? – она чуть слышно всхлипнула, пряча лицо на груди Элронда, – Знайте, гватель Мирионэль сказала, что вы будете рады видеть меня, и я пришла… Я не могла не прийти… – быстро шептала она, утыкаясь своим нежным личиком в кольчугу на груди Лорда Имладриса и мелко дрожа.
Ему хотелось смеяться и плакать одновременно из-за той дикой бури чувств, что сейчас всколыхнулись в нем.
– Девочка моя… – из последних сил стискивая ее в объятиях, прошептал Элронд.
====== Военные трофеи ======
Комментарий к Военные трофеи Венценосная Дева – Галадриэль. Первым, кто нарек этим именем свою будущую супругу, был Лорд Келеборн.
Узнав в рвавшемся в бой воине из голодрим любимую воспитанницу супруги, Лорд Келеборн впервые в жизни усомнился в своем зрении, а когда уразумел, что перед ним действительно Мирионэль, первым его побуждением было связать строптивицу и отправить в лагерь Орофера.
Она же упрашивала своего многолетнего опекуна не делать этого, а позволить ей сражаться в рядах его воинов.
«Вот все они такие, эти голодрим! А Венценосная Дева еще упрямее этой девчонки!» – подумал Серебряный Лорд и сказал:
– Надень шлем и держись рядом с моими стражами, – он указал в сторону Халдира, Румиля и Орофина, чьи кони остановились в паре десятков шагов от них.
Спасение остатков армии Орофера стало для Лорда Келеборна звездным часом. Мало того, что стрела прошила насквозь в незащищенном наплечником месте его левое плечо, и он, не спеша излечивать его полностью, ограничился перевязкой. Терпя непривычную саднящую боль, Лорд синдар предвкушал, как упадет в объятия супруги с повязкой через плечо – истинный герой Дагорлада. Вдобавок синдар и лаиквенди Зеленолесья были перед ним и его воинами в великом долгу за спасение их жизней.
Спасать жизнь принца Эрин-Гален у Лорда Келеборна не было никакого желания, особенно, после того, как тот надменно пренебрег его дочерью, отказавшись прийти на подмогу осажденным в Имладрисе Галадриэль и Келебриан, и чуть не вынудил самого Серебряного Лорда, среди многочисленных достоинств которого воинская доблесть занимала далеко не первое место, вступить в войну. Тогда, по счастью, вовремя подоспел Гил-Галад, и все обошлось как нельзя лучше, за исключением того, что бедняжка Келебриан, его дорогая жемчужина, осталась без жениха и без перспектив в ближайшем будущем выйти замуж.
По окончании сражения у союзных войск была пара дней на оказание помощи раненым, перегруппировку, отдых и погребение павших. После всего этого предстояла затяжная осада. Враг затворился наглухо за Черными Вратами. Силы его, впрочем, были значительно подорваны. Это обстоятельство и укрепляло боевой дух союзников, поскольку потери из-за несогласованности действий полков представителей различных народов были велики.
Самый серьезный удар приняла на себя объединенная армия Линдона и новообразованных королевств сыновей Элендила – Арнора и Гондора, находившаяся в центре линии боя. В тяжелейшей схватке с Неназываемым Врагом погиб Гил-Галад, за ним последовал князь Элендил. Который, увидев смерть Владыки нолдор, бросился как разъяренный тигр на закованного в толстую, покрытую острейшими шипами, броню Темного Властелина.
Из предводителей войск союзников в живых остались: Исильдур и его брат Анарион, король морийских наугрим – Наин Первый, Лорд Келеборн, Лорд Элронд, и принц Амрот, перешедший в ранг Владыки Лориэна.
Эрин-Гален оставалось формально без правителя и командующего, поскольку судьба Орофера и его сына Трандуила не была прояснена к утру следующего после битвы дня. Многие спасшиеся из мордорского котла синдар рассказывали, что Владыка Орофер пал от черной стрелы, пробившей доспехи и попавшей в сердце, что касалось принца Тэран-Дуиля, никто определенно не мог сказать, что с ним сталось.
Амрот и Саэлон, бывшие рядом с ним внутри уготованной ратям Орофера ловушки в пределах Черной Страны, утверждали, что в момент, когда воины Келеборна отворили ворота, чтобы выпустить их, принц Эрин-Гален был жив. В суматохе беспорядочного и хаотичного побега из Мордора сквозь открытый узкий проход оруженосец Орофера и принц Лориэна потеряли его из виду. Оба при этом пребывали в полной убежденности, что принцу Трандуилу удалось покинуть пределы Мордора вместе со всеми выжившими.
После окончания битвы Мирионэль, которая благодаря опеке Халдира и его младших братьев, отделалась несколькими царапинами и сломанным мечом, безуспешно искала везде своего супруга. Его не было в полевом лагере нолдор, ни в лазаретах других армий союзников. В страшном беспокойстве и удрученная тем, что они с воинством Келеборна опоздали, не сумев спасти больше воинов Эрин-Гален, она не находила себе места. Раздумывая над тем, где может быть Трандуил, она уже намеревалась отправиться к Черным Вратам, чтобы искать его там, как заметила группу слуг и добровольцев, несших на свернутом особым образом плаще высокого среброволосого воина. Во главе группы быстрым шагом, торопя следовавших за ним слуг с импровизированными носилками, шагал Менелион.
Забыв об усталости, она ринулась со всех ног к несшим воина слугам. Подбежав, Мирионэль взглянула на поверженного воина. Это был не Трандуил, а один из стражей Орофера.
– Менелион, ты знаешь что-нибудь о принце Эрин-Гален? Принц Тэран-Дуиль… Он – мой муж… – спросила Мирионэль, скорым шагом поспевая за быстро идущим к своему шатру целителем.
– Нет, бренниль, – коротко бросит тот, ничуть не удивившись и не замедляя шага, – Я был сердит на вас за то, что притащили сюда бренниль Келебриан. Но, похоже, она вполне комфортно себя чувствует сейчас, когда Лорд Элронд здесь.
– Эльо здесь?! Они виделись с Келебриан?! – спросила Мирионэль, останавливаясь и устало дыша.
Целитель повернулся к ней и кивнул, чуть улыбаясь.
– Оба целы и невредимы, – подтвердил он.
– Менелион, мне нужно к Черным Вратам! Лис там, я чувствую! Ты мог бы выделить мне добровольцев?
Главный целитель уже входил в свой шатер.
– Подождите здесь, я скоро выйду, – отозвался он и исчез, задернув за собой полог.
Вскоре он появился с четырьмя слугами.
– Нужны лошади, бренниль, – щурясь от едкого воздуха, сказал Менелион.
И Мирионэль, подчиняясь его пожеланию, побежала в стан Лотлориэна за лошадьми.
Немалых усилий ей стоило уговорить братьев-стражей Келеборна дать своих белых холеных коней для этой опасной вылазки.
Когда она вернулась, ведя под уздцы лориэнских лошадей, Менелион со слугами уже подготовили необходимые для оказания помощи на месте вещи.
Запрыгнув в седло, Мирионэль внезапно почувствовала резкое головокружение и слабость, не заметив, как потеряла сознание. Целитель подхватил ее, когда она уже почти падала с лошади.
Придя в себя и обнаружив, что лежит на матрасе для раненых в шатре Менелиона, который сидел, склонившись над ней, шепча какие-то заклинания и прикрыв глаза, Мирионэль сказала слабым голосом:
– Надо ехать за ним, Менелион. Мне уже лучше, это ничего, не обращай внимания.
– Бренниль Мирионэль, – начал укоризненно Менелион, – я уже отправил на поиски принца моих помощников. Не тревожьтесь, если он там – они найдут его. Что касается вас, то настоятельно рекомендую немедля отправиться домой. Вам сейчас особенно необходим отдых и покой, – он покачал головой, слегка улыбаясь.
– Кто у нас здесь? Новый Владыка эльдар Зеленолесья? – раздался откуда-то с высоты приятный, вкрадчивый голос.
– Приветствую тебя, Тэран-Дуиль – гордость и краса Эрин-Гален!
Трандуил с трудом открыл глаза и попытался понять, где он. Первой его мыслью было, что он уже у Властителя Судеб, в его холодных чертогах.
Но в помещении, где он находился, было, напротив – очень жарко. Настолько жарко, что тело покрывалось то и дело испариной, и его белая кожа блестела в тусклом желтоватом свете, исходившем от нескольких настенных факелов и подвешенной к высокому закопченному потолку круглой люстры, в которой горели свечи.
Он лежал на жестком бревенчатом ложе, или, вернее сказать, на скамье. Одежды на нем не было никакой, как не было никаких признаков полученных многочисленных ранений. Принц коснулся левого бока – ничего, кожа и все. Даже следа от раны не осталось. А ведь когда он лежал на поле сражения среди трупов орков и эльдар, истекая кровью, казалось – еще немного, и его душа тоже покинет тело.
Воздух был спертый, нагретый близостью вулкана, и Трандуил сделал несколько жадных его глотков, чувствуя удушье.
– Где я? – хриплым голосом спросил он.
– Ты не глуп и сам можешь догадаться, – отвечал спокойный голос.
За окном, за которым, как ему показалось, были сумерки. Снаружи слышался гул и рокот земли, содрогавшейся от извергавшегося в одной лиге от крепости Ородруина.
«Пресветлая Элберет…» – подумал Трандуил и часто задышал от потрясения. Ему совсем не хотелось думать о том, что может с ним сделать хозяин этой твердыни. Его вмиг сковал безотчетный страх от осознания того, что с ним произошло.
Никогда он не представлял себе, что именно с ним может такое случиться – попасть заживо в Мордор. Ведь это означало одно – годы и годы зверских пыток и, наконец, мучительнейшая смерть от непереносимой боли и увечий.
Ему даже припомнилось, будто он слышал от кого-то, что Гортхаур Жестокий, он же Неназываемый Враг, который недаром носит свое устрашающее прозвище, – мастер самых изощренных и извращенных пыток, превосходящий жестокостью любого орка.
Перед мысленным взором Трандуила пронеслись: каленое железо, дыба, кресла, усеянные мелкими шипами, щипцы и клещи для выдирания ногтей, различные ножи, которыми будут вспарывать его плоть или отрезать ее части, и, в довершение картины, безжалостно растягивающая тело машина со специальным механизмом с вращающимися огромными шестеренками, который дробит кончики пальцев.
Принц даже сам удивился, сколько, оказывается, он знал и помнил орудий пыток и с какой достоверностью они все вдруг, от малейшего страха, всплыли в его сознании.
Сам с собой принц Зеленолесья всегда оставался честен до конца – он, как и все нормальные существа, боялся пыток. Особенно его страшили те, что были связаны с применением огня, напоминая ему о пережитой боли от тех ожогов, что он получил при Нирнаэт. Разумеется, он мог сколько угодно храбриться перед врагом, говорить, что никакие казни его не устрашат и гордо сносить страшную боль и нанесенные пытками увечья, но внутренне Трандуил содрогался от одной мысли о чем-то подобном.
Оглянувшись в беспокойстве по сторонам, он не обнаружил ничего из вспомнившихся снарядов и инструментов. Комната, где он лежал на широкой скамье, покрытой черным покрывалом из шерсти, выглядела довольно аскетично. Напротив его ложа, справа, была небольшая деревянная дверь, окованная железом. В правой стене обнаружилось окно-бойница. Недостаточно большое, чтобы из него можно было выбраться наружу.
У левой стены стояло подобие стола, накрытого тканью, спускавшейся до каменного пола. На столе что-то белело, принц не обратил внимания, что это было. У стола стояла пара кресел – деревянных, широких, с высокими резными спинками и массивными подлокотниками.
– Покажись! – потребовал Трандуил у своего собеседника.
– Я перед тобой, – был ответ.
Поворачивая голову то вправо, то влево, Трандуил не обнаружил никого. Голос, казалось, исходил из-под потолка, оттуда, где горели, тускло мерцая, свечи на люстре.
Раздался приглушенный смешок.
– У меня нет собственной телесной оболочки, – услышал Трандуил, – Но я могу принимать облик других, если пожелаю, – приятно промурлыкал голос, – Например этот…
В этот миг в кресле, что стояло ближе к его ложу, на котором Трандуил успел немного приподняться, опоясавшись имевшимся в распоряжении покрывалом, возник высокий, статный воин с длинными серебряными волосами. Он сидел, бесстыдно расставив ноги, и при этом был совершенно без одежды.
Принцу Эрин-Гален понадобилось еще мгновение, чтобы осознать, что этот эльда в кресле – он сам. Точнее, враг, принявший его обличье. Трандуил непроизвольно отвернулся, прикрыв глаза.
– Или этот… Смотри на меня! – голос превратился из мягкого в звенящий, металлический, повелительный.
Повернувшись, Трандуил широко раскрыл глаза. Прямо перед его ложем стояла обнаженная Мирионэль.
– Нравится? – осведомился с усмешкой Враг.
Было дико видеть любимую перед собой и при этом отдавать себе отчет, что она – всего лишь порождение извращенной прихоти его пленителя.
Но как он вызнал о ней? Как он мог узнать?
– Ты что-то молчалив. Может быть, твоя супруга будет разговорчивее тебя, если я явлюсь к ней в твоем облике? – насмешливо спросил голос.
– Не смей! – злобно ответил Трандуил, поджав губы.
– Мирионэль, верно? – спросил Враг, – Так ее имя. Ты зовешь ее Красной Луной. Она действительно очень необычна.
– Как ты узнал о ней?! – Трандуил зажмурился, стараясь не смотреть в сторону Врага, стоявшего сейчас у ложа в образе его супруги.
– Поверь, это было нетрудно, – рассмеялся тот в ответ, – Не беспокойся, если я и предам тебя пыткам, то не для того, чтобы что-то выведать. Все, что тебе известно, я уже знаю, а того, что ты не знаешь, ты не сказал бы мне, даже начни я поджаривать тебя в драконьем пламени, не так ли? – и он снова мелодично и снисходительно засмеялся.
От его слов Трандуила бросило в жар, он почувствовал, как лоб начинает покрываться предательскими каплями пота.
– Знаешь, а ведь я тоже хочу ее… – перед ним опять стоял он сам, белокожий и среброволосый. Враг нагло усмехался ему в лицо.
Принц резко вскочил со скамьи, с намерением броситься на мерзкого змея, посмевшего оскорблять его и его супругу.
Тот расхохотался, а затем вдруг стремительным движением прижал Трандуила к стене, схватив его могучей рукой за горло.
– Я думал обменять тебя на одну дорогую мне вещь, которую потерял вчера во время битвы, но если ты будешь делать глупости, я могу передумать, – прошипел ему в лицо Враг.
– Не смей приближаться к ней, – проговорил Трандуил, пытаясь избавиться от железной хваткой сдавившей горло руки.
– И это – твоя благодарность за излечение от смертельных ран? – выгнул бровь его двойник, сверкая глазами, – Запомни, ты целиком и полностью зависишь от моей воли в этих стенах, – с этими словами враг отпустил его горло и растворился в воздухе.
– Мое великодушие имеет предел, сын Орофера, – послышался снова его голос, – Так же легко, как я исцелил тебя, я могу бросить тебя на растерзание моим варгам. Знаешь, им было не достаточно тела твоего отца, которое я скормил им вчера ночью.
Услышав это, Трандуил, в ослеплении гнева, готов был броситься на Ненавистного врага, но комната, где он пребывал, казалась пустой. Почти звериный крик – смесь страшной боли, пронзившей область сердца, и не менее ужасной ярости, вырвался у него помимо его воли, опустошив и заставив бессильно рухнуть на пол.
Враг истязал его без всяких клещей и тисков, кромсая на куски саму его сущность.
Выйдя из шатра, где он пробыл несколько часов, Элронд чувствовал себя вполне сносно. Он принял придающий сил лимпэ, его раны и царапины были промыты и перевязаны, доспехи очищены, а самое главное – рядом с ним, пока он был на попечении лекарей, была Леди Келебриан. Она сказала ему, что сегодня же разыщет своего отца, чтобы объявить ему, о чем они условились.
Судьба Мирионэль теперь тоже прояснилась, хоть Элронд и тревожился за нее сейчас даже больше, чем когда покидал Имладрис. Ведь теперь он точно знал, что своевольная гватель отправилась сражаться в составе армии Келеборна.
Взяв с собой двоих воинов отряда своей стражи, Элронд отправился туда, где вчера оставил тело отца. Им удалось обнаружить его довольно быстро. К счастью, его еще не успели бросить в общую могилу, куда укладывались трупы павших воинов, всех – эльдар и эдайн вперемешку.
Лорда Макалаурэ его приемный сын захоронил в отдельной могиле, далеко от места сражения.
По возвращении в стан армии Линдона, Элронд присоединился к прощанию с Нолдараном и князем Элендилом. Как один из высших чинов командования, он занял место в похоронной процессии рядом с Исильдуром и его младшим братом.
Старший элендилион шел, сдвинув черные брови и опустив голову, младший, наоборот, запрокинул ее, то и дело, смахивая наворачивавшиеся на глаза слезы.
