Текст книги "Под Варды синими сводами (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)
– Арквендэ, – обратился к нему слуга. Дальше он сказал еще что-то, из чего Лис понял, что хозяева крепости уже ожидают его к завтраку.
Быстро умывшись и одевшись в приготовленные для него одежды, Тэран-Дуиль, если б ни серебряные волосы, выглядел бы как один из принцев Первого Дома. Вышитый золотой нитью темно-зеленый кафтан был тесен в плечах и немного короток, но объемный, украшенный мелкими самоцветами, атласный кушак, с причудливым узлом которого ему помог слуга, смотрелся на нем идеально.
– Что ж, Руско, мы рады, что ты выжил в той битве, – говорил за завтраком Лорд Маглор в ответ на рассказ Лиса о битве с Глаурунгом в Нирнаэт.
Когда Тэран-Дуиль спустился в нижний этаж и вошел в обеденную залу, перед ним предстали братья Карантира – Лорд Маэдрос и Лорд Маглор, их он помнил по переговорам в Химринге. Лордов-близнецов Амбаруссар ему доводилось несколько раз мельком увидеть во время военной кампании на Анфауглит.
Мирионэль подошла к нему, встав рядом, и заговорила на его наречии:
– Это Тэран-Дуиль Ороферион, прозванный Лис, с которым мы обручены еще с года, что шел перед Браголлах, – представила она его присутствующим.
Всматриваясь в прекрасные черты нареченного племянницы, Маглору показалось, что он уже видел его лицо раньше. Вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах он мог видеть молодого синда, у него не получалось.
Сын Орофера считал себя не вправе упрекать дядей возлюбленной за то, что случилось во дворце Менегрота. Они заботились об его динет, принимали его у себя в крепости, как равного, вежливо расспрашивали о его семье и о том, как он выжил в Нирнаэт – за столом только из-за него все говорили на языке эльдар. При упоминании имени его наставника, Куталиона, лица лордов голодрим оживились, Лорд Маэдрос казался опечаленным глубже остальных братьев, узнав о его гибели. С приветливыми близнецами Амродом и Амрасом у них оказалось много общих знакомых из свиты Лорда Амдира, с которыми лорды-близнецы охотились в лесах Южного Оссирианда. Кроме того, сам он послужил косвенной причиной гибели отца Мирионэль и двух его братьев в ту ночь, когда они пришли в Менегрот. Лис прекрасно понимал, что Лорда Карантира и его родичей толкнула на отчаянный и неправедный шаг ужасная Клятва, а не жажда крови невинных. Им оставалось только посочувствовать – сильмарил так и не был найден.
– Ты – моя весс, – улыбаясь, сказал Лис, глядя в печальное лицо своей возлюбленной, перед тем как покинуть крепость феанорингов. Было условлено, что уже через несколько дней он приедет снова. Лорд Орофер еще не давал официального согласия на их брак, никогда открыто не запрещая его. Тэран-Дуиль намеревался как можно скорее перевезти Мирионэль в Нан-Эльмот.
Отец сообщил Лису, когда тот попытался заговорить о женитьбе, что принял решение покинуть Нан-Эльмот и уйти за Эред Луин вместе с нандор и авари Амдира.
– Там мы найдем никем не тронутые прекрасные зеленые леса, не хуже тех, что окружают нас сейчас. В том краю нет войны и немногие, что выжили после всех войн и набегов из нашего народа, смогут спокойно жить и продолжать свой род. Там ты сможешь найти себе невесту, Лис. Забудь о дочери изгнанников-убийц, это немыслимо, чтобы мы когда-нибудь породнились с этими нечестивцами! – говорил Орофер.
– Отец, Мирионэль уже моя супруга, как леди Нифрелас – твоя, – отвечал ему Лис, стараясь подавить негодование.
На это Орофер устало прикрыл глаза ладонью и проговорил:
– На подготовку к походу на восток нам понадобятся несколько лет. Привози эту десс сюда, но, ради Элберет, держись подальше от ее проклятых родичей. Кто знает, какими мерзостями они могут еще запятнать себя, разыскивая этот морготов сильмарил?!
Когда, по возвращении в крепость изгнанников, Лис предложил Мирионэль ехать с ним в замок Лорда синдар, рассказав о планах Орофера относительно перехода через Синие Горы, она попросила его дозволения остаться подле дядей, пока не придет время отправиться с его народом на восток.
Маглор пробовал переубедить ее.
– Дядя, я останусь здесь! – упрямо сказала она, – Я не покину вас, пока не придет час расстаться с вами и уйти в неизвестный край, что простирается за Эред-Луин – голос ее был твердым. Решение было принято.
Лис нехотя подчинился этому решению возлюбленной. Он много времени проводил с Мирионэль в крепости лордов голодрим, выезжал на прогулки. Несколько раз они навещали его замок в Нан-Эльмоте, где их неизменно радушно принимала леди Нифрелас, находившая очаровательной молодую супругу своего сына. Лорд Орофер, хоть и был занят с Саэлоном организацией великого переселения, находил время, чтобы полюбоваться дочерью князя изгнанников. Он восхищался ее стойкостью, силой духа, верностью его сыну и, несмотря на то, что внутренне противился этому союзу, считал, подобно дочери кузины Эарвен, прекрасной Галадриэль, что судьбу не обманешь.
Оба они – Тэран-Дуиль и Мирионэль, не делали секрета из счастья, которое давала телесная любовь. Занимаясь любовью, они изучали и еще глубже проникались друг другом, укрепляя связь феар связью роар. От близости Мирионэль магические способности Лиса во много раз усилились – он теперь умел наводить различные мороки, изменять иллюзией черты лица любого, исчезать, растворяясь в воздухе, научился исцелять раны прикосновением рук, читать и внушать мысли. Она давала ему какие-то новые силы.
Ранней весной, вместе с запоздавшим на несколько лет известием о разрушении секретного Ондолиндэ кузена Турьо, в крепость на Одиноком Холме пришла весть о том, что в Арверниэн, поселении свободных квенди в устье Сириона, совсем рядом с Амон-Эреб, состоялась свадьба сына малышки Итарильдэ, юного Эарэндила и прекрасной дочери Владыки Элухиля, Эльвинг Дориатской.
Феаноринги недоумевали относительно происхождения принцессы из Арверниэн. Уж они-то как никто другой знали, что вся семья Владыки Лестанорэ была убита. Он сам и его жена пали от рук Турко и Курво в пещерах дворца, а их близнецы были брошены слугами Тьелкормо на съедение варгам в лесах Региона, во время отступления из Менегрота. Оказывалось, у Владыки Диора была и дочь…
Посланные в Арверниэн разведчики подтвердили догадки Маэдроса и опасения Маглора – Эльвинг Дориатская была хранительницей сильмарила. По странному стечению обстоятельств ей удалось избежать гибели в пещерах Менегрота и невредимой с небольшим отрядом стражи добраться до Арверниэн, где она и прожила в течении последних лет, обратив на себя внимание приехавшего из разрушенного орками и валараукар Ондолиндэ, сына Итарильдэ – последней из Второго Дома. Теперь они, став мужем и женой, правили смешанным народом, состоявшим из беженцев из разоренного феанорингами Дориата, гаваней Фаласа, Нарготронда и тех, кого привел Эарендил из павшего последним королевства кузена Турьо. Тосковавшая по берегам Амана Итарильдэ вместе с мужем из атани отправилась искать Валимар, уплыв на запад на одном из кораблей фалатрим.
– Не нужно говорить об этом Мирионэль, брат, – заключил Маэдрос, по окончании доклада своих разведчиков.
Маглор стоял рядом с ним в рабочем кабинете, склонившись над картой Южного Оссирианда и выверяя расстояние, разделявшее их крепость и прибрежное Арверниэн. У него получилось примерно триста лиг к югу от них.
– Я сам расскажу близнецам… Позже. А пока нужно, чтобы ты занялся разработкой плана атаки и проверил готовность воинов нашего отряда… На всякий случай, – продолжал старший феаноринг, выпрямившись над столом и подбоченившись.
У Макалаурэ похолодело внутри от недоброго предчувствия. «План атаки… на всякий случай… – думал Кано – Нет, так это не кончится! Она ни за что не отдаст сильмарил! Мы убили всю ее семью – отца, Владыку Элухиля, мать – прекрасную Нимлот и братьев Элуреда и Элурина. Нам придется атаковать Арверниэн!»
– Нельо… – Маглор безумными глазами смотрел на брата, – Нет, нет… – прошептал он одними губами.
– Кано, – твердо сказал старший феаноринг, – ты напишешь им бумагу, брат. Мы попросим вернуть сильмарил. Ты знаешь – выбора нет.
Маглор ошалело мотал головой. Его словно вынуждали совершить какое-то ужасное насилие над самим собой, над его собственной феа. Но старший продолжал непреклонно смотреть на него не терпящим возражений холодным взглядом.
– Эру, ты один знаешь, чего мне это стоит! – воскликнул Маглор, возведя взор к небу и, резко развернувшись, выбежал из рабочего кабинета главы Первого Дома.
После основательной подготовки, феаноринги решили отправиться все вчетвером в поселение в устье Сириона со свитой, чтобы просить его Владычицу Эльвинг выдать отцовский камень. Чуть впереди ехали их парламентеры, которые должны были войти первыми в город и зачитать публично его жителям послание Нельо.
Маглор избегал взгляда провожавшей их племянницы, выезжая за ворота крепости. Маэдрос был в авангарде вооруженного отряда. Близнецы Амбаруссар и их воины замыкали процессию.
– Не бойся ничего, сестрица, – ласково говорил Питьо, взяв руки Мирионэль в свои, – мы мигом, – туда и обратно, только возьмем камень. На этот раз все будет по-другому… – он кивал головой, улыбался, заглядывал племяннице в глаза.
– Нельо сказал – мы никому не причиним вреда. Владычица Арверниэн отдаст нам сильмарил, верь мне, сестрица, – вторил брату Тельо, стоя за спиной Мирионэль и обнимая племянницу за плечи.
Так повелось с первого дня их знакомства – Мирионэль казалась ровесницей младших феанорингов и была по возрасту ближе всех к ним: их братья были все намного старше Питьо и Тельо. В несказанной радости от того, что в их семье теперь есть дева, они стали называть дочь Морьо «сестрицей». О сестре Солнце и Луна всегда мечтали, хотя Мирионэль, разумеется, приходилась им племянницей.
– Верь нам! – кричал Питьо, маша рукой, когда отряд арьергарда феанорингов уже отъехал на несколько десятков шагов от раскрытых настежь ворот крепости, в которых неподвижно продолжала стоять, провожая его взглядом, Мирионэль.
====== Близнецы ======
Комментарий к Близнецы Pereldhar (синд.) монж. – Полуэльфы. Ед.ч. – Peredhel.
Было замечено, что дети, рожденные от союзов между женами из эльдар и смертным мужем, появлялись на свет сильными и здоровыми, жили долго и были прекраснее детей эдайн, но все же были смертны и подвержены болезням. Таков был замысел Единого, чьими детьми были как Перворожденные, так и Пришедшие Следом, что, будучи выношено в утробе матери, каждое дитя именно от отца получало большую и главенствующую часть своей природы, которая определяла всю дальнейшую жизнь этого создания Эру и принадлежность его к тому или иному роду или клану.
Немало родилось в землях Белерианда детей от союзов прекрасных жен из эльдар и сильных отважных мужей из эдайн, но все они, получив от матери долю благодати Единого, что текла в крови всех Перворождённых, все же не могли считаться полноценными эльдар и назывались Пэрэльдар.
Девы из эльдар страдали во время бесконечных войн. Их сердца были предназначены любви и открыты ей. Мужчины эдайн с легкостью покоряли нежных эллет своей пылкостью и жаждой их красоты и изящества. Жертвенные по своей природе, склонные уступать силе и напору, жены эльдар становились супругами смертных вопреки всему и вся. Ни бесконечная война, ни невзгоды и лишения, ни даже короткий век, что был отмерен их возлюбленным, не страшили их, алчущих принадлежать мужу, родить ему детей и получить, хоть и на ничтожный срок, свою долю счастья с любимым существом.
Ни в одной хронике не сохранилось упоминаний о союзе между мужем из эльдар и смертной женой. Такие союзы были противоестественны, поскольку противоречили законам и обычаям звездного народа. Но не только традиции и жизненный уклад Перворожденных не позволяли им вступать в браки с женами из эдайн: непреодолимым препятствием был для мужчин эльдар, какими их создал Творец, страх испытать боль от невозвратной потери любимой, с которой не будет встречи в залах Мандоса, ни в Арде Возрожденной. Как известно, души Второрожденных отправлялись в небытие, из которого не было возврата. Даже самые мудрые из эльдар не могли сказать, какую судьбу уготовил душам умерших эдайн Единый. А раз не было известно случаев союза между эльда и аданет, то не было на Арде и детей, чьим отцом был бы муж из Перворожденных, а матерью – смертная.
Мирионэль не находила себе места, ожидая возвращения дядей из похода в Арверниэн. В мучительном ожидании прошли уже три дня. Они все не возвращались. И сейчас дочь Морьо сидела в рабочем кабинете отца, в последние десятилетия служившим дяде Нельо, и пыталась писать письмо Лису. В своем послании она просила нареченного приехать к ней, объятая тоской и недобрыми предчувствиями. Что могло задержать их там? Какой прием уготовила им Эльвинг Дориатская?
Лис обычно всегда чувствовал даже на расстоянии ее настроения и переживания и приезжал, несмотря на предостережения своего отца, с небольшим отрядом сопровождения всякий раз, когда любимая нуждалась в его поддержке. И всякий раз он просил Мирионэль уехать с ним в Нан-Эльмот, получая мягкий, но непреклонный отказ. Она говорила, что не хочет расставаться так скоро с братьями отца, ее семьей, что как только Лорд Орофер решит отправляться в путь, она уедет с ними, навсегда распрощавшись с теми, кто в течение многих лет был ее защитой и опорой среди бесконечных войн, смертей и лишений. Братья отца были ей дороги. Лис мечтал сам стать для Мирионэль тем, кто будет ответственен за нее и их совместное будущее. Он, отчасти благодаря отцовским увещеваниям, начинал верить в возможность счастья в неизвестном краю за цепью Синих Гор. Если рядом будет его возлюбленная, то никакие лишения и возможные невзгоды не будут страшны им. Кроме того, есть отец, мать, верные оруженосцы и слуги, есть народ его отца, Лорд Амдир и его народ – они не останутся один на один с новыми землями.
Орофер торопился завершить подготовку к началу похода до начала очередной войны, которое предчувствовал, и о котором говорила Галадриэль в своих пророчествах. Сама дочь кузины Эарвен и Серебряный Лорд также собрались присоединиться со свитой к Лорду Амдиру. Это решение мудрой племянницы еще больше укрепило его в правильности сделанного выбора.
Войдя в покои жены, Лорд синдар, как это часто случалось, замер на миг в дверях, чтобы привычно окинуть взглядом фигуру леди Нифрелас: длинные светло-русые мягкие волосы, нежно-розовую, с золотистым оттенком кожу лица и рук, соблазнительные линии тела, едва заметно угадывавшиеся под слоями тяжелого атласа и бархата ее расшитых драгоценной вышивкой одежд, и маленькие ножки в легких сапожках, украшенных самоцветами, бусинами и серебряными бляшками. От сапожек из-под подола ее платья виднелись только чуть заостренные носы из темно-зеленого атласа, поблескивавшие серебром. Она сидела, склонившись над вышивкой верхней одежды мужа из драгоценной парчи. Под руками леди Нифрелас на камзоле Орофера насыщенного изумрудного цвета расцветали золотые и нежно-оранжевые бутоны полевых цветов.
– Мой лесной цветок, – Орофер сделал паузу, выжидая, пока она поднимет на него глаза цвета молодой листвы, – я пришел к тебе с радостной вестью – все готово для начала похода! Через два дня мы сможем отправиться в путь. Знаю, моя леди, как не по душе тебе долгие путешествия, но надеюсь, это сможет скрасить неудобства от жизни в дороге, – он вытащил из-за пазухи небольшую резную коробочку, открыл ее и, приблизившись, с легким полоном протянул супруге – внутри были редкой красоты небольшие серьги из белого золота с крупными изумрудами. Эта безделица принадлежала его матери, благородной Лейтиан, которую Орофер, воспитанный отцом и отчасти Торил Мелиан, совсем не помнил.
Нифрелас медленно протянула руку за подарком, отложила работу, поднялась на ноги и встала рядом с мужем. Орофер видел, что она довольна этим жестом. Его леди он научился понимать по тому, как она двигалась, поворачивала голову и взглядывала в его лицо, для того, чтобы прочесть мысли супруги, ему вовсе не нужно было использовать магию или госанна.
– Здравствуй, мой господин, – она опустила глаза, румянец постепенно загорался на свежих щеках дочери Ленвэ. – Я примерю их сегодня вечером, благодарю тебя, – не поднимая взора, сказала она, слегка поклонившись.
Голос чуть слышно дрожал.
Орофер чувствовал, что она вся трепещет, словно лист на ветру, и этот трепет, подобно мысли в госанна, передавался его хроа.
– Это верно – я не питаю любви к далеким путешествиям, – продолжала она, пугливо поднимая глаза на мужа и перебирая тонкими чуткими пальчиками маленьких рук, – но сейчас все иначе. Мы должны идти на восток, там будет твое королевство. Ведь наш народ признал тебя его Владыкой, – и она обольстительно улыбнулась, – А в будущем и наш сын сможет разделить тяжелое бремя власти.
Произнеся это, Леди Нифрелас прикрыла в блаженном ожидании свои прозрачно-зеленые глаза, ее длинные ресницы подрагивали, дыхание почти прервалось, а на мягких губах блуждала улыбка. Орофер взял в свои ее маленькие ручки, слегка сжал их, приблизился вплотную к ней, и коснулся губами самого края острого розоватого ушка супруги.
– Лис отправился за своей невестой к изгнанникам, Саэлона я отослал отдавать последние распоряжения перед началом похода, – шептал он на ухо стоявшей перед ним в полуобморочном от возбуждения состоянии жене, – Мы одни в замке, не считая прислуги… И я наложил чары на дверь, – с этими словами он нетерпеливо потерся о ее одежду, давая понять, как велико уже охватившее его желание.
Обнимая тонкую талию прильнувшей к нему супруги, Орофер думал о том, что сейчас снимет с нее сапожки, и его взору предстанут прекрасные, нежные, изящные ступни, щиколотки и лодыжки его леди, и что вскоре он сможет скользить руками вдоль ее стройных ног, до самого места их соединения…
На этот раз зачитанное на центральной площади Арверниэн послание-ультиматум от Маэдроса не было оставлено без ответа. Когда принесшие его парламентеры феанорингов, пятясь, спешно покинули их шатер, Маглор рывком развернул пергамент и, пробежав глазами текст, чувствуя, как мучительно начинает гореть лицо, тут же молниеносным движением скрутил его обратно, в надежде, что Нельо не попросит прочитать его.
Он ошибся. Хоть его брат и был калекой, а все же, быстрота реакции и ловкость в сочетании с высоким ростом помогли ему вырвать из рук Канафинвэ бумагу.
Макалаурэ в отчаянии следил за тем, как меняется выражение лица старшего, по мере того, как его глаза двигались по тексту. «Кто же надоумил ее так написать?! Морготовы упрямцы…» – просвистело в голове Кано. Не успел он открыть рот, чтобы хоть как-то оправдать откровенно оскорбительный тон ответного послания, как Нельо, отбросив скомканную бумагу в сторону, крикнул: «За мной!», и, вылетев из шатра, понесся в ту сторону, где были привязаны лошади.
– Что ты стоишь как каменный?! Прикажи трубить к выступлению, живо! – кричал Маэдрос на кого-то из его свиты.
В Арверниэн их ждали. Смешанный отряд из синдар Дориата и нолдор Гондолина, фалатрим и бывших жителей Нарготронда выступил им навстречу. Силы были неравны. В отряде феанорингов было около трех тысяч бойцов, а защитников Арверниэн было около тысячи и вооружены они были значительно хуже, чем отборная конница Первого Дома. Однако в ходе стычки многие из отряда сыновей Феанора покинули поле сражения, кто-то даже перешел на сторону героических защитников поселения Эльвинг. Этим они только распалили злобу Маэдроса, который со своей верной свитой таких же, как он, высоких, широкоплечих квенди со стальными мускулами и на огромных жеребцах, пышущих паром из ноздрей, врубался в ряды воинов противника, как обезумевший. С тыла его прикрывал Маглор. В минуты схватки Макалаурэ превращался в Кано, второго сына Феанаро, мастерски владевшего мечами, метательными кинжалами, секирами и звездочками. Кано будто усыплял в себе ранимого, вежливого и ласкового Макалаурэ, отрешаясь от обстоятельств и просто думая о том, как, когда и каким образом он лишит жизни своих противников.
Уже на подходе к дворцу Эльвинг братья попали в засаду, устроенную лучниками из синдар. Амбаруссар со свитой взяли на себя задачу прикрытия основного отряда Маэдроса, прорывавшегося к покоям Владычицы. Свита близнецов была перебита, закрывая собой раненого стрелой в шею Тельо. Его брат – последний остававшийся в живых из маленького отряда, не оказал сопротивления накинувшимся на него со своими широкими мечами синдар, он обнимал потерявшего сознание Амбарусса, стараясь до последнего мгновения защитить его, закрыв своим телом.
Нельо расхаживал широкими шагами по выложенному белым мрамором полу дворца, среди трупов челяди и дворцовых стражников, хищно осматриваясь, пока его верная свита перетряхивала сундуки с платьем и украшениями в покоях Эльвинг. Его глаза были прищурены и метали молнии. Сейчас он напоминал Кано их отца в последние месяцы, когда он был с ними. Владычица, по всей видимости, выбросилась из окна перед самым их появлением. Приблизившись к высокому арочному оконному проему, Кано выглянул наружу – под окнами, далеко внизу, с приглушенным шумом бушевал, ударяясь о скалу, на которой стоял замок, темно-синий океан.
Кано следовал по пятам за старшим братом. Поиски сильмарила, шедшие полным ходом в комнатах дориатской принцессы, его мало интересовали. Он думал о Нельо и раненых. Только ему пришло в голову послать за Менелионом, как на пороге комнаты, где они находились, возник его личный помощник, а за ним и сам главный целитель. Лицо Менелиона было суровым, глаза сверкали недобрым огнем. Он остановил взгляд на Маглоре и произнес:
– Лорд Канафинвэ, я вас разыскивал, прошу за мной, – он развернулся и зашагал к выходу так, будто это он был сыном Феанаро и принцем крови, а вовсе не Маглор.
Сердце у Маглора подскочило, больно кольнув в груди. Он шагал за Менелионом через коридоры и переходы, и ему не хватало воздуха.
У парадного крыльца лежали на подложенных под них плащах Тельо и Питьо. Увидев их сверху, Маглор будто заледенел. В тот миг Кано испарился, уступив место Макалаурэ, который сбежал по ступенькам к телам братьев и отчаянно замотал головой, закрывая лицо руками, бессильно опустившись на колени перед телами его рыжих малышей.
Кто-то тронул его за плечо. Маглор обернулся – над ним склонялся Менелион.
– Вас нужно перевязать, – хмурясь и отводя взор, сказал он тихо, – Плечо кровоточит.
Маглор ничего не понял, он старался разобрать, что говорит ему главный целитель, но перед глазами все плыло, а в ушах нарастал какой-то назойливый шум, от которого хотелось отмахнуться. Сделав жест рукой, как если бы пытался отогнать от лица муху, Макалаурэ прищурился.
Он позволил посадить себя на ступени, обработать рану, перевязать ее, не говоря ни слова.
– Лорд Кано, – сказал Менелион, закончив с его раной, – мы останемся здесь, раненых много, наш долг – им помочь.
– Что? – переспросил Маглор, силясь понять, что происходит. Смысл слов целителя не доходил до его затуманенного горем сознания.
– Мы не давали той Клятвы, – Менелион зло посмотрел на него, – Пойдем ребята, за работу, – он обращался к стоящим за его спиной воинам из тех, что остались от отряда Маглора. Быстро развернувшись, Менелион энергично шагал прочь, подошвы его сапог глубоко вдавливались в илистую грязь. За ним цепочкой медленно потянулись остальные.
Какое-то время Кано сидел без движения на ступенях резиденции правительницы Арверниэн, потом встал и, пошатываясь, словно навеселе, отправился на поиски Нельо, который, в свою очередь, искал отцовское сокровище.
Войдя в верхний этаж покоев дворца, где располагались комнаты Эльвинг, Маглор замер на пороге спальни. На ложе Владычицы сидел обессиленный Нельо, а по бокам от него расположились двое одинаковых мальчиков в широких парчовых кафтанчиках нежно-голубого цвета, доходящих им почти до пят. Детям было от трех до пяти лет – Маглор не мог точно определить этого. Малыши жались к старшему феанорингу, тихо лепеча, что хотят такие же блестящие латы.
Увидев брата в дверях, Маэдрос подхватил одного из детей и поднялся на ноги.
– Бери другого и пошли отсюда: не надо, чтобы они видели… – он не договорил.
– Откуда они? – спросил Кано, подходя к ложу, на котором оставался второй из маленьких близнецов.
– Пусти! – отчаянно завопил ребенок, когда Маглор взял его на руки. Его брат бился и кричал в железных объятиях Нельо.
Малыши оказались сыновьями Владычицы Эльвинг. Маэдрос крепко держал ребенка, шествуя по коридорам и проходным комнатам дворца.
– Раз мы лишили их матери, – заговорил он на квенья, – мы заберем их с собой. Они будут нашими пленниками. Питьо и Тельо будут возиться с ними…
– Нельо… – Маглор жестом остановил брата и покачал головой.
– Что ты? – обеспокоенно спросил Маэдрос, – Они ранены? Где Менелион?
– Нет, брат… – Маглор отводил глаза, прижимая к себе притихшего мальчика. Тот, которого держал Нельо, молча тщетно пытался вырваться.
– Где?
– Перед входом…
Когда, после долгих и безуспешных поисков, стало понятно, что они вновь упустили свою цель, Нельо и Кано с отрядом стражи Маэдроса, который вез тела Умбарто и Амбарусса в Амон-Эреб, чтобы захоронить в некрополе во внутреннем дворе крепости вместе с другими, собрались в обратный путь.
Близнецы Эллерондэ и Эллероссэ были захвачены сыновьями Феанора в качестве пленников и увезены в крепость. Менелион, его помощники и оставшиеся в живых из отряда Маглора остались в Арверниэн.
====== Мир гнева ======
Комментарий к Мир гнева Ellerondё (кв.) – Звездная Россыпь. Элронд
Ellerossё (кв.) – Звездный Свод. Элрос
Без промедления, как только получил от отца новость об окончании подготовки к походу на восток, я отправился в Амон-Эреб. Я был полон счастливых надежд и мечтаний о спокойной, мирной жизни в далеком краю бок обок с моей Красной Луной.
По дороге мне встретились скитавшиеся в степи эльдар. Они назвались беженцами из прибрежного поселения в устье Сириона. Из их рассказа я понял, что на них напали родичи Мирионэль, потому что тот камень – сильмарил, который искали феаноринги, был у Владычицы их поселения, чудом выжившей в пещерах Менегрота во время резни, устроенной во дворце Таура Элу воинами князей голодрим. Должно быть, Владычицей живших в дельте Сириона эльдар была дочь Диора. Оказывалось, что ей удалось каким-то чудом уцелеть в кровавой бойне и покинуть дворец невредимой, унеся с собой Наугламир. Теперь они шли в Нан-Эльмот, в надежде, что мой отец примет их, так как больше идти было некуда – выжившие из голодрим отправились на остров Балар, где правил один из потомков их королей, а они не знали, куда направить свои шаги, и решили идти на север, опасаясь путешествовать на восток – там на их пути простирались владения родичей Мирионэль.
Приехав в крепость на Одиноком Холме, я застал мою нареченную, которую сам считал своей супругой, хоть все обряды и не были совершены, нянчившей двух темноволосых мальчиков-близнецов. Она была печальна, хоть и старалась не показывать виду при детях.
Увидев меня, Мирионэль сделалась, как мне показалось, еще печальнее – не плакала, а лишь смотрела на меня своими сине-серыми глазами, полными невысказанного страдания. Я сказал ей, что все готово к походу, что уже очень скоро мы отправимся в сторону Синих Гор, на что она ответила, что останется в крепости.
– На мне Проклятие, жизнь моя, таким отверженным и отчаявшимся, как я, не место рядом с таким прекрасным квендэ, как ты, – она качала головой, тяжело вздыхая, и отводила взгляд – Я пыталась противостоять этому Проклятию, но все напрасно… У меня нет больше сил, чтобы сопротивляться. Валар было угодно, чтобы мой отец и дяди мучились в этих землях, и чтобы тень безумной Клятвы и позор Проклятья Намо пали на головы их потомков. Прошу, любовь моя, уходи сейчас… Пока я еще могу выдержать это, уходи, пока я прошу тебя уйти…
Я не мог поверить в то, что слышу.
– Твоей вины нет ни в чем! Ты не можешь отказаться от… будущего… Поедем со мной, и ты больше никогда не услышишь о твоих родичах!
– Как ты не поймешь, что я – часть их, и проклята вместе с ними?! Я не могу, не вправе оставить их, и должна разделить их судьбу до конца! Умоляю тебя, уходи, ради того прекрасного, что было между нами! Пока я жива, я буду помнить тебя, упавшая звезда… – и она отвернулась, закрыв лицо руками.
Потерять ее вот так, из-за того, что ее дяди запятнали себя очередной кровью, и тень их бесчестья легла на нее – самое нежное создание во всей Эа, отказавшись от надежды на счастье с ней, которая, казалось, уже вот-вот навсегда окажется в моих объятиях, было слишком больно. Я почувствовал, что сердце словно пронзило острейшей иглой. Не в силах сдержать слезы отчаяния, сломя голову, я выбежал во двор, вскочил на лошадь и галопом помчался прочь.
Возвратившись, я узнал, что начало похода отложено. Отец хотел дождаться, пока все желающие из Арверниэн прибудут к нам, чтобы присоединиться к переселению.
– Ты не женишься на племяннице этих демонов! – кричал отец, – И я запрещаю тебе произносить ее имя в моем присутствии! Она недостойна тебя и разделит судьбу своих дядей, сгорев вместе с ними в пламени их безумия!
– Она сказала мне те же слова… – ответил я, на что он покачал головой.
– Даже она сама понимает, что не может быть рядом с будущим Владыкой эльдар. Только один ты упрямишься. Успокойся, наконец! Когда осядем на новом месте, первое, что мы с твоей матерью сделаем – выберем тебе невесту из благородных десси при дворе Амдира.
Мне было безразлично мнение отца о Мирионэль, я знал кто она. Что же до невесты из сопровождения леди Нэлладель, то этот брак был заранее обречен. Мое сердце было отдано навсегда дочери князя-изгнанника.
Отправляясь в дальний поход, обещавший не стать легкой прогулкой для нашего народа, я дал себе слово, что никогда не женюсь ни на ком, как бы ни настаивал отец, и навсегда останусь один. Мне становилось страшно от мысли, что Мирионэль больше никогда не будет рядом, что мы никогда не встретимся. Все во мне противилось этой мысли. «Нет, нет, этого не может быть… Так быть не может!!!» – думал я.
Дойдя до Синих Гор, народ синдар и лаиквенди, ведомый Лордом Орофером, почувствовал всю жестокость того горного края. Лютые морозы застигли их при переходе через Эред Луин. Многие оказались не готовы к подобному холоду, уносившему жизни десятков и сотен эльдар. Стало не хватать взятого в поход продовольствия. Орофер приказал раздать запасы его семьи нуждающимся, а сам питался одними лепешками, довольствуясь водой, гостью орехов и сухих фруктов.
