Текст книги "Под Варды синими сводами (СИ)"

Автор книги: Calime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

Звездным часом в его карьере и, одновременно, одной из самых страшных страниц в истории нолдор, стала Нирнаэт Арноэдиад. Тогда Менелиону показалось, что он и его квенди спустились в глубины преисподней Моринготто, в огненно-кровавый ад. Всегда спокойный, кажущийся медлительным, но внимательный и умеющий быть проворным, Менелион и тогда не потерял присущей ему выдержки.

Он думал часто об Эсте – как бы она повела себя, что бы сказала, очутись она на его месте. Это помогало ему преодолевать любые невзгоды и оставаться верным себе и своему делу в любой ситуации. Менелион никогда не считал тех, кому он оказал помощь, не делал между мини различий и никогда не гордился своими умениями, знаниями и опытом. Он выполнял долг.

По долгу службы, а отчасти из привязанности к принцам Первого Дома, он после Нирнаэт отправился в Амон-Эреб. Менелиону за его целительскую практику довелось лечить всех семерых. Он перевязывал раны оставшихся в живых феанорингов после похода на Дориат, потому что долг диктовал ему это, по той же причине он отправился с ними в Арверниэн. Насмотревшись на тот ужас, что творился в гаванях, во время нападения отряда четверых его принцев, Менелион понял, что больше он не может продолжать нести службу. Это шло в разрез с его убеждениями. У него на глазах погибли принцы Амбаруссар, и, передав их тела Лорду Канафинвэ, главный целитель Первого Дома сложил с себя полномочия. Долг его, он чувствовал это, был в том, чтобы помогать раненым из Арверниэн. Он с командой верных помощников остался в разоренном поселении, чтобы хоть как-то загладить перед пострадавшими и перед Высшими Силами ужасные деяния тех, кому долгое время предано служил.

Там, на развалинах поселения в устье Сириона, его и нашел прибывший туда с острова Балар будущий Нолдаран Эрейнион. Он сразу распознал в Менелионе опытного и талантливого целителя и просил присоединиться к нему. Так Менелион прошел со своими помощниками Войну Гнева, не раз спасая жизни лучших и храбрейших из воинов будущего Владыки Линдона. После победы он обосновался в столице, при дворе Гил-Галада, отказавшись вернуться в Аман.

В мирное время главный целитель не находил себе места и чувствовал себя ненужным. Как бы страшно это ни звучало – его стихией была война. В походе, в ужасающих условиях, среди лишений, неудобств, вида крови, страшных ран и смерти, Менелион чувствовал себя на своем месте, там, где он должен быть, чтобы суметь помочь. Он не уставал поражаться тому, какой долгой может быть память. Менелион помнил Эсте. Часто вспоминал ее, но ни разу не пожалел об отказе вернуться в Благословенные Земли.

Он порой горько сожалел, что не владеет врожденной сильной магией синдар, которые умели исцелять наложением рук, заклинанием, верным словом. А больше не сожалел ни о чем. Теперь при дворе Нолдарана все синдаризировалось. Говорили и писали все только на языке синдар. Он тоже привык к нему. Даже Мирионэль называл «бренниль», на синдарский лад.

Многое видел за свою жизнь главный целитель. И все помнил. Высокий, стройный, обладавший тонкими чуткими пальцами, внимательным взглядом и твердым голосом, вселявшим в его пациентов уверенность и спокойствие, Менелион даже для бывалых воинов был примером бесстрашия, благородства и верности своему долгу.

После победы под стенами Имладриса, Мирионэль, уже набравшись достаточно сил, верхом вступила в город в числе приближенных Нолдарана. Навстречу им, блестя в лучах заката серебром доспехов, вышла Леди Галадриэль, сказав, что Лорд Элронд сможет вскоре присоединиться к их обществу.

На следующий день Элронд действительно присоединился к ним за обеденной трапезой, как и Леди Келебриан.

Поначалу Галадриэль казалась опечаленной, но, в то же время, ее щеки окрасил едва заметный румянец, когда они заговорили о возвращении в Лориэн.

– Мы и так слишком долго злоупотребляли твоим гостеприимством, – сказала она с улыбкой, обращаясь к Элронду, – Ждем тебя в скором времени у нас, в Лотлориэне. Учти, ты не можешь отказаться от приглашения, – она лукаво прищурилась.

Лорд Имладриса учтиво склонил голову, не произнеся ни слова. Паузу в беседе прервал Нолдаран Эрейнион:

– Моя Леди, друг мой, – он смотрел попеременно на Галадриэль и Элронда, – мы должны будем переговорить без свидетелей. Надеюсь, дамы простят нас, – он взглянул на Келебриан и печальную Мирионэль, которая сидела за столом, устремив взор в тарелку.

Даже встреча с родичами, на которую она уже не рассчитывала, не смогла ее порадовать. К числу горьких потерь присоединилась еще одна – Тьелпе, встреча с которым теперь была возможна лишь в чертогах ожидания.

====== Время и Вечность ======

Комментарий к Время и Вечность Остров Королей, Elenna-norё (кв.) – Зведная Страна, Andor (кв.) – Подаренная Земля – различные названия Нуменора.

– Приеду, не сомневайся, как только закончится война. Не тревожься обо мне, выздоравливай, ты должна набраться сил, – отвечал Элронд на настойчивые просьбы Мирионэль поскорее навестить их по возвращении в Лориэн, когда они прощались.

– Война не закончится и через тысячу лет, дорогой Эльо, – горячо шептала названная сестра, сжимая его руки, – Обещай, что приедешь к нам очень скоро, обещай мне это!

Он, вздыхая, закивал головой, уступая ее просьбе.

– Когда я приеду, я хочу застать тебя полной сил и цветущей, какой ты всегда была, обещаешь? – спросил он, чуть хмурясь.

– Да, я должна быть сильной, чтобы сражаться. Я буду сражаться в предстоящей войне!

– Нет, сестра, я не позволю этого, – брови Элронда изогнулись, он внимательно глядел в глаза Мирионэль, – Отец бы этого не позволил, ты знаешь.

– Я знаю, что должна сражаться, Эльо, и ты позволишь мне! Я сражусь за них всех бок о бок с тобой и твоими воинами. Ты не смеешь мне запретить! Слышишь?

Элронд хмуро покачал головой. Он понимал чувства Мирионэль лучше многих. Владыка Имладриса прощался с дамами из Лориэна, обещав Леди Галадриэль в скором времени посетить их владения.

С Гил-Галадом они условились поддерживать связь через гонцов. Войско Нолдарана было многочисленным и хорошо вооруженным и постоянно держалось в готовности к немедленному выступлению, но для борьбы с воскресшим из небытия безжалостным злом требовалось объединить силы всех, кто хотел свободно и независимо жить на просторах Средиземья.

Гил-Галад, возвратившись в Митлонд, столицу Линдона, благодарил государя Нуменора за оказанную военную помощь. Он писал, что и впредь надеется, в случае необходимости, рассчитывать на поддержку, как с моря, так и с суши, со славного Острова Королей. На это послание ему вежливо ответили, что сиятельный повелитель великого королевства Эленна-норэ*, Тар-Минастир, был рад быть полезным своему брату. Так же Тар-Минастир выражал надежду, что помощь окажется ответной. Владыке Андора не было равных в искусстве войны, но он хотел еще раз подтвердить взаимную приверженность между его страной и Линдоном Гил-Галада.

После очередного любезного обмена взаимными уверениями в вечной дружбе и взаимопомощи, Гил-Галад и Тар-Минастир скрепили на бумаге заключенный союз, оставшись очень довольны друг другом. Воодушевленный успехом в переговорах с братским Нуменором, Нолдаран Эрейнион и его советники обратили свои взоры на далекий северо-восток Средиземья, где простиралось второе по площади и численности населения государство эльдар – Эрин-Ласгален. По расчетам Гил-Галада, армия этого лесного государства должна была насчитывать около сорока тысяч обученных бойцов, включая легкую кавалерию, лучников и пехоту. Заручиться поддержкой такого союзника в предстоящей войне, означало, наполовину уже решить исход военной кампании против Ненавистного в свою пользу. Армии Имладриса и Лориэна даже вместе едва ли могли составить по численности и половину имевшихся в распоряжении Владыки Эрин-Гален войск.

Верховный Король нолдор стал всерьез обдумывать возможность заключения союза с Владыкой Орофером, известным своей проницательностью, острым умом, амбициозными устремлениями и умением при случае рискнуть. Военного опыта Ороферу, сыну Эльмо, было не занимать, он прошел Браголлах и Нирнаэт, а так же битву при Сарн Атрад. Наследник Орофера так же слыл опытнейшим и искусным воином. Принимая во внимание все эти соображения, Гил-Галад решил, после разрешения не терпящих отлагательств вопросов в своем государстве, отправиться к Леди Галадриэль, просить у нее совета относительно возможности и целесообразности заключения союза с ее дальним родичем.

Принц Трандуил, по возвращении в замок отца для подробного отчета, уже собирался отправиться в свое убежище – роскошный дом, выстроенный среди ветвей огромного раскидистого дуба, когда Владыка Орофер призвал его в свои покои.

– Что ты думаешь о положении дел за горами, на западе? – начал издалека Орофер, когда сын показался на пороге его приемной, – Теперь ты вполне мужчина, а потому я говорю с тобой, как с равным.

– Мне известно то же, что и тебе – на западе снова поднял голову Враг. Его силы многочисленны, а коварство безгранично.

– Амдир пишет, что Имладрис Полуэльфа был осажден полчищами орков и смертных с юга, из Харада, но, по счастью, его жители и подошедшее на помощь войско голодрим, смогли одержать победу, Враг отступил к себе, в свой удел на юго-востоке.

– На долго ли? – нахмурился Тэран-Дуиль, сверкнув глазами.

– Скоро разразится очередная война, йоннин, а ты до сих пор не подарил нам наследника, – укоризненно произнес Орофер, начиная постепенно подходить к интересовавшему его вопросу, – Тебе давно пора обзавестись женой.

– О чем ты говоришь, адар?! – воскликнул принц, – В такое грозное время думать о женитьбе! Да и на ком прикажешь? Не говори мне о Леди Келебриан, после моего отказа защищать ее жизнь, она потеряна навсегда.

– Именно о ней я и хотел поговорить, Тэран-Дуиль, – строго сказал Орофер, – Ты все еще можешь жениться на ней! Для этого совсем не обязательно спрашивать разрешение Келеборна. Главное – завоевать ее сердце, – Орофер приподнял правую бровь и криво улыбнулся.

– Что? Отец, я не понимаю…

– Все просто: ты можешь поехать в Лотлориэн тайно, не ставя никого в известность, и там совершенно случайно встретить Леди Келебриан. А когда вы встретитесь, ты дашь ей кольцо и увезешь ее вместе с собой сюда, в мой замок, – невозмутимо отвечал Владыка, поигрывая краем своего длинного одеяния и ухмыляясь.

Трандуил стоял перед родителем, приоткрыв от удивления рот и вытаращив на отца и без того большие зеленовато-серые глаза.

– Если она будет упрямиться, ты всегда можешь применить чары, – продолжал, скаля белые ровные зубы в глумливой улыбке, Орофер, – но она не будет, когда увидит тебя, – он подошел к сыну и, потрепав его по щеке, коснулся пальцами под подбородком Трандуила.

– Ты хочешь сказать – сделать ее моей женой с помощью чар? Без согласия на то ее родителей?!

– Мужчины из эльдар Дориата частенько избирали этот путь, выбрав супругу, – заметил, словно бы между прочим, Владыка Зеленолесья. – Нам нужен наследник. А что до Галадриэль и ее мужа – предоставь это мне. Они признают ваш брак. Другого выбора у них не будет. Теперь ступай, собирайся в путь, – на лице Орофера расцвела благостная улыбка.

– Но я только возвратился оттуда! – негодующе закричал принц.

– На этот раз я не позволю тебе возвратиться без жены! – повысил голос Орофер, – Отправляйся немедленно! – кричал он вдогонку удалявшемуся быстрым шагом Трандуилу.

Элронд сдержал обещание и, как и просила его названная сестра, не заставил себя долго ждать. Владыка Имладриса пожаловал с визитом в Лотлориэн, владения Лорда Келеборна, в середине весны. Он был тепло встречен, как желанный и ожидаемый гость самим Лордом синдар и его очаровательной супругой. В течение своего визита Лорд Элронд много времени проводил в беседах с названной сестрой, которую, к своей радости, нашел в добром здравии.

Мирионэль казалась спокойной, хоть и совсем перестала улыбаться. Ее намерение принять участие в битве против Неназываемого Врага только окрепло с момента их расставания.

– Кто знает, когда разразится настоящая война? Сейчас он копит силы… – задумчиво говорила она, когда они прогуливались по сказочной красоты весеннему лесу недалеко от резиденции Келеборна.

– Сейчас Владыка Гил-Галад остался, если не считать моего трехтысячного гарнизона, который всегда в его распоряжении, один на один с Неназываемым врагом и его полчищами, – на высоком лбу Элронда от напряжения проступали продольные морщины.

– Он передал тебе одно из трех колец, верно? – неожиданно спросила Мирионэль.

Элронд посмотрел на нее и кивнул.

– Одно он отдал госпоже Галадриэль, – продолжала она, – а третье, должно быть, своему воспитателю из фалатрим.

– Не будем говорить об этом, – сказал строго Элронд, – Нолдаран рассказал мне – там было еще одно кольцо… Ты оставила его себе?

– Да, это кольцо Тьелпе. Он делал его для себя и просил меня хранить его.

– Ты в тоске по кому-то, я чувствую. О ком ты думаешь? Почему не отправишься к нему?

Его названная сестра глубоко вздохнула.

– Эльо, я не создана для счастливой жизни, – серьезно отвечала она, – Все, к чему я приближаюсь, разрушается, все, кто мне дорог, гибнут, – почти прошептала его гватель.

– Не говори так, не казни себя, твоей вины нет ни в чем…

Она продолжала их прогулку, низко склонив голову, ведомая под руку названным младшим братом.

– Скажи мне, почему ты не сделаешь ей предложения?

Услышав это, Элронд вздрогнул, тут же подумав, что сегодня каждый вопрос Мирионэль был для него полнейшей неожиданностью.

– О чем ты? – все же спросил он, стараясь придать голосу невозмутимость.

– Я заметила, как ты смотришь на Келебриан…

– Прошу тебя, не будем об этом, – ее гвадор, хмурясь, потер ладонью лоб, – Мой первый долг перед народом – сокрушить Врага, что угрожает всем нам. Вот все, о чем я должен думать сейчас.

Какое-то время они продолжали прогулку молча.

– Она еще совсем дитя, – вдруг задумчиво проговорил Элронд, – я старше ее на полторы тысячи лет. Кроме того, она – одна из самых высокородных дев Средиземья, а я лишь наполовину…

– Эльо! – перебила его Мирионэль, – Ты – Лорд Имладриса, в твоих жилах кровь принцев нолдор и королей Дориата, кто как не ты может сравниться с Келебриан в благородстве происхождения?! И, самое главное, ты – сын Кано…

– Да, – Элронд гордо вскинул голову, – Я никогда об этом не забываю… Отец хотел, чтобы ты была счастлива – прибавил он, кивая головой.

– И для вас с Эрьо дядя больше всего на свете желал счастья, которого сам никогда не познал, – отвечала его гватель.

– Эрьо был счастлив, он сам мне говорил много раз. Он был сильным и бесстрашным.

– Как и ты, – закончила Мирионэль начатую им фразу.

– Нет, – с грустной улыбкой, качая головой, отвечал Элронд, – Он был намного сильнее и храбрее меня. Он и сам это знал, потому и выбрал свой путь. Когда мы встретились последний раз, в Митлонде, почти случайно, я едва мог узнать его. Если бы ты видела, сестра, он был дряхлым стариком, я смотрел на него и не мог поверить, что это Эрьо стоит передо мной: весь седой, со сморщенной кожей, немощный, а он спросил меня: «Я не постарел ни на один день, верно?» и так заразительно смеялся. Брат ничего не боялся, и я чувствовал, что он прожил счастливо отмеренное ему время. Нам следовало бы поучиться у смертных – они дорожат каждым прожитым днем, ловя каждый миг, чтобы прожить его и ощутить себя живыми. А мы думаем, что у нас есть Вечность и растрачиваем ее впустую, обрекая себя на страдания и одиночество. Знаешь, перед расставанием он просил меня передать отцу… – Элронд замялся, – он просил сказать нашему отцу, если встречу его в чертогах ожидания, что он его помнит и любит…

Мирионэль, вглядываясь в лицо Элронда, думала о том, что только что услышала. Ей вспомнились предсмертные слова матери: «Ты не совершишь моей ошибки, не станешь рабой долга перед твоим народом, не откажешься, как отказалась я, от нескольких ничтожных лет счастья, что могла бы прожить бок о бок с мужем, пленившим твое сердце. Ты не будешь мучиться всю жизнь запоздалым раскаянием, живя вдали от него…»

====== Цветущая Весна ======

Майские песни!

Нежные звуки!

Страсть их слагала, поёт их весна.

Радость, воскресни!

Злоба и муки —

Призраки страшные зимнего сна.

Злые виденья

Раненой жизни,

Спите до срока в мятежной груди!

Ключ вдохновенья,

На душу брызни,

Чувства заснувшие вновь разбуди! Ф.Сологуб

Лорд Имладриса покинул Лотлориэн в середине мая, пробыв в качестве гостя во владениях Келеборна около месяца.

Он уехал, так ничего никому и не сказав, не сделав никаких признаний, ничего не предложив. С Леди Галадриэль и ее супругом он говорил о политике, о государе Гил-Галаде, о новом страшном и неизвестном враге, которому все они теперь противостояли. Леди Лориэна кивала на его слова об объединении, соглашалась с тем, что Нолдарану, против королевства которого этот Неназываемый Враг, вероятнее всего, направит следующий удар, необходимо помогать, обещала предоставить всех имеющихся в распоряжении Лорда Келеборна воинов в случае, если Эрейнион захочет предупредить нападение на Линдон и сам, в союзе с другими владыками, пойдет походом на твердыню Черной Страны.

О Великом Кольце они тоже говорили. Оно сейчас украшало руку злого духа, предположительно из майар, что ополчился против них.

– Ему удалось подчинить себе королей смертных и владык наугрим, – констатировал Келеборн, – Он управляет ими с помощью Кольца.

– В чем, по-вашему, сила колец, что он дал им? – спросил Элронд, невольно опустив взор, разглядывая блестевшее на его руке Вилья, Кольцо Воздуха.

– Они продлевают век смертных, могут делать их носителя невидимым, и, в то же время, могут делать видимыми для него сокрытые предметы и намерения. Эти кольца наделяют их владельцев способностью внушать желание подчиняться себе, а сами подчиняют волю и разум носителя Неназываемому Врагу, поскольку неразрывно связаны с Единым Кольцом, – молвила Галадриэль, – А то, что на твоей руке, – продолжила дочь Финарфина, заметив, что Элронд рассматривает доверенное ему кольцо, – управляет силой воздуха. Оно скроет и защитит Имладрис от зла, а кроме того, усилит твой дар к исцелению, сделав тебя непревзойденным врачевателем, как тела, так и духа, – закончив свою речь, она нежно улыбнулась.

Смотря в ее блестящие глаза, Элронд подумал, что Лорд Келеборн вряд ли до конца понимает, с кем связал свою судьбу. Сейчас Леди Галадриэль казалась самой кротостью, одетая в нежно-голубое одеяние из шелка и белого кружева. Невозможно было поверить, что на укреплениях Имладриса, как рассказывали ему потом его приближенные, эта леди бесстрашно сражалась бок о бок с самыми искусными и опытными воинами, ни в чем не уступая им.

Дочь такой, во всех отношениях совершенной, эллет пленила сердце рассудительного и спокойного по характеру эарендилиона своей непосредственностью и необыкновенной красотой. В Келебриан не было огромной внутренней силы ее матери, ее краса отличалась от той, которой обладала Галадриэль, и была необычной, хоть и не столь яркой. Что до характера дочери Келеборна, то ему еще предстояло сформироваться окончательно, но, при благотворном влиянии спокойной и уверенной силы, исходившей от Элронда, жемчужина Лориэна вполне могла бы сама превратиться, подобно матери, в настоящую Королеву.

С тяжелым сердцем Лорд Имладриса покидал прекрасный край, где жила Леди Келебриан. Он не смел, отдавая себе отчет в том положении, которое складывалось вокруг государств эльдар, ни о чем просить прекрасную дочь Келеборна. Как и большинство тех эльдар, кто задумывался о будущем, Элронд понимал – скоро грядет очередная затяжная война. Увидев вновь Келебриан, Пэрэдель еще больше утвердился в мысли, что она – самое прекрасное создание во всей Эа. Он дал себе обещание, если судьба пощадит его, и после окончания войны он все еще будет среди живых, вернуться в Лориэн и просить Леди Келебриан разделить с ним Вечность, если, конечно, к тому времени она будет свободна.

Молча и стараясь не производить шума, Саэлон складывал вещи принца в большой походный мешок из мягкой темно-коричневой кожи. Он решил взять в предстоящий поход несколько смен платья и нательных рубашек, гребень, выточенный из бивня слона, которым Тэран-Дуиль расчесывал волосы, а также самые ценные и красивые украшения дорогого его сердцу орофериона и бутылек с ароматным маслом.

– Саэлон, я не поеду! – мотая головой, словно норовистый конь, говорил ему принц Эрин-Гален, – Не старайся! Уходи!

– Совсем не обязательно так кричать, браннон, – отвечал оруженосец Орофера, продолжая укладывать его вещи, – Не нужно идти наперекор воле Владыки, – он поднял на Трандуила внимательные зеленые глаза, – Мы с вами отправимся в поход, а куда выведет дорога, никому неизвестно… – и он едва заметно подмигнул принцу.

– Я не могу так, понимаешь?! – Трандуил с силой ударил кулаком в дощатую стену комнаты, потом, немного успокоившись, приложил ладонь ко лбу и в отчаянии прикрыл глаза, замерев у стены.

Они находились в его доме на дереве.

– Вы хоть знаете, как выглядит эта леди? – осведомился Саэлон, завязывая мешок.

– Нет! И не хочу знать! – раздраженно прикрикнул на него Трандуил.

Слуга, тем временем, деловито раскладывал по карманам защитные амулеты, крючки для рыбной ловли, очищенные орехи, сушеные фрукты и ягоды, не обращая внимания на явное раздражение своего господина.

– Все готово, браннон Тэран-Дуиль, – сказал, наконец, Саэлон, – Вам нужно отдохнуть, ложитесь, а завтра утром поедем. Погода будет прекрасная! – он улыбнулся и, закинув на плечо приготовленный мешок, вышел на веранду.

Трандуил не знал, как ему быть, чувствуя себя загнанным в ловушку. Проворочавшись ночь в непрерывных раздумьях, он здраво рассудил, что будет лучше, если они с преданным Саэлоном отправятся в путь. Отец выгонял его, единственного наследника, из собственного дома и королевства, отправляя во владения Келеборна за женой.

Если бы Трандуил верил, как в юношеские годы, в существование всех этих высших духов и самого Единого, о которых читал в книгах по истории голодрим, что приносил ему наставник Куталион, то непременно попросил бы их избавить его от этого жребия – жениться на Леди Келебриан. Для всех, в том числе, для нее самой, это было бы наилучшим исходом.

Простившись с Эльо и проводив его до границ владений Серебряного Лорда, Мирионэль решила отправиться в заповедные леса Лориэна, что располагались у самых его восточных границ, чтобы побыть какое-то время вдали от всех.

Она не спешила возвращаться обратно в резиденцию Келеборна. Как бы добры и приветливы ни были приютившие ее супруги и их дочь, ее дорогая гватель Келебриан, она все же чувствовала иногда необходимость быть одной, чтобы иметь возможность спокойно размышлять обо всех происходивших с ней и другими событиях и придаваться воспоминаниям. Одиночество не было ей в тягость, она нуждалась в нем, как это случается со многими, кто получил от жизни много уроков, для усвоения которых необходимы время и тишина.

Неспешно Мирионэль брела по лесу, ведя уставшую лошадь под уздцы. Стоял прекрасный солнечный день, солнце было в зените, заливая своим светом траву, листья, поляны и цветы на них, наполняя все вокруг жизнью и радостью от ее проживания. Со светом Анора в мир приходила благодать Валар. Ничто не могло заменить живительного света, что Анор так щедро отдавало земле. Смотря на цветущий лес вокруг нее, бывший сейчас в самой прекрасной весенней поре, когда пышным, буйным цветом рассветает все вокруг и ароматы цветов и растений смешиваются в лесном воздухе, наполняя его дыханием Творца, Мирионэль прислушивалась к птичьим трелям, шелесту молодых листьев и стрекотанию наполнявших лес бесчисленных жуков, стрекоз и кузнечиков.

Ей хотелось вдыхать воздух полной грудью, позволяя ощущению весны и расцвета всего живого проникнуть в ее легкие, приобщая к празднику жизни, делая сопричастной к красоте и гармонии всего сущего, сотворенных Единым.

Выехав ранним утром из столицы Эрин-Гален, Трандуил и герольд Орофера уже к полудню миновали земли Рованиона, приближаясь к восточным границам удела Серебряного Лорда.

Отношения с Лотлориэном, итак уже порядком испорченные, угрожали перерасти в настоящий военный конфликт или Моргот знает что, в том случае, если бы гениальный план Владыки Орофера по фактическому похищению дочери Келеборна и Галадриэль его сыном был приведен в исполнение. Трандуил не собирался разыскивать Леди Келебриан. Что ему делать, он еще не решил, и сейчас хотел просто отдохнуть в цветущих в этот период года лесах близ границ Лотлориэна, у берегов Андуина.

Эти леса были не такими, как те, что покрывали почти всю территорию королевства его отца. Деревья здесь были массивнее, толще, но солнечный свет проникал сквозь их кроны свободнее, и открытых мест было значительно больше. Часто на пути им встречались залитые солнечным светом поляны, подобные тем, что показывал им с Амротом Келеборн, и на которых его приближенные и простые жители Лориэна устраивали праздники в теплое время года.

По мере того, как они продвигались вглубь леса, Трандуил постепенно почувствовал себя лучше. Вокруг все кипело возрождающейся каждую весну из зимних оков жизнью. Даже яркий солнечный свет, обычно доставлявший ему, выросшему в вечных сумерках Нан-Эльмота, определенные неудобства, сейчас не раздражал его зрения. Полуприкрыв глаза, так, что перед ними возникла красноватым маревом оборотная сторона век, Трандуил неспешно ехал по едва угадывавшейся тропе между деревьями и редкими валунами.

– Браннон, – Саэлон осторожно тронул его за плечо, выводя из состояния полусна. – Остановимся здесь? Там, впереди, я слышу шум ручья. Этой ночью вы не отдохнули, хотя стоило бы, – продолжал он, спешившись и увлекая лошадь за собой под уздцы.

Трандуил кивнул, тоже слезая с коня, и молча направился за оруженосцем.

Когда вскоре они вышли к небольшому живописному открытому участку перед невысокой горкой, с которой, образуя шумный водопад, тек ручей с ледяной водой, Саэлон, наполнив ей бывшую при нем флягу, сказал, что отправится на поиски обеда и скоро вернется, предоставив принцу Эрин-Гален обустраивать их стоянку.

Привязав коней и наполнив водой свою флягу, Трандуил какое-то время сидел, созерцая, как с шумом стекает с высившейся перед ним горки вода, шипя и серебрясь на ярком майском солнце. Иногда до него долетали редкие брызги, их прикосновения к коже были похожи на уколы иголкой. Он поднялся на ноги и подошел ближе, к самому водопаду, подставив ладони под обжигающе холодные струи и желая умыть чистейшей водой лицо.

Не захватив с собой никакой провизии, ни воды, Мирионэль, после необычно долгой прогулки, начинала чувствовать не столько голод, сколько жажду. Было довольно жарко, и ей захотелось отправиться к ближайшей реке. Местность она знала лишь приблизительно. Ей совсем не часто доводилось бывать в этом отдаленном участке лориэнского леса.

Припомнив, что где-то рядом, если судить по расположению деревьев, должен течь небольшой ручей, Мирионэль сделала наугад несколько сот шагов, прислушиваясь, не послышится ли шум и плеск воды. Вскоре она действительно услышала журчание близкого ручья. Порадовавшись тому, что память не подвела ее и в этот раз, она решительной походкой направилась в ту сторону, откуда доносился звонкий рокот небольшого водопада, скрытого от ее взора за ветвями дикой вишни, покрытыми нежно-розовыми цветами и молодыми листьями.

В предвкушении утолить, наконец, мучившую ее жажду, Мирионэль раздвинула преграждавшие ей путь ветви, и уже хотела шагнуть на поляну, по направлению к источнику.

У воды, наклонившись и подставив сложенные ладони ледяной хрустальной струе, стоял Лис. Услышав шелест ветвей, он мгновенно обернулся на звук и посмотрел ей прямо в глаза. Оба замерли, затаив дыхание. Глаза его сияли при свете дня ослепительнее любых бриллиантов, в их строгом взгляде читались вызов и решимость.

В панике отпрянув, словно спугнутая косуля, и позволив веткам вишни больно хлестнуть себя по лицу, Мирионэль попыталась бежать прочь, но ее ноги отказывались повиноваться ей. Она неуклюже развернулась, рванулась вперед, запутавшись в полах длинного платья, и тут же поняла, что падает.

Руки Лиса обхватили ее, поддерживая, обнимая. Мирионэль слышала над самым ухом его дрожащее дыхание и своим телом ощущала исходившее от него тепло, от которого внутри прокатилась волна жара, и сердце зашлось в бешеном ритме.

Увлекаемая Трандуилом, Мирионэль, прикрыв глаза, медленно опустилась на мягкую невысокую траву, и, прежде чем увидеть, почувствовала его, обнимавшего теперь ее плечи. Обоняние доставляло ей неповторимый аромат его волос и свежий запах его одежды, зрение, когда она открыла глаза, донесло до угасавшего сознания видение его прекрасного лица с фарфоровой кожей, нежными, бледно-розовыми губами и глазами, подобными двум крупным, сияющим голубым топазам, обрамленным черными ресницами и соболиными бровями.

Мирионэль отворачивала лицо, то вправо, то влево, не в силах поверить в то, что видела и чувствовала.

Трандуил прижался к ней, положив голову на грудь, крепко сжимая хрупкие плечи. Но силы стремительно покидали его. Казалось, еще немного и их не хватит, даже чтобы дышать. Мыслей в голове не было, их будто смыло водой, стерло.

После всего, что он пережил, после всех размышлений о Мирионэль и терзаний из-за их разрыва, он просто не мог больше думать, двигаться, говорить. Он мог только тихо лежать рядом, тесно прижавшись к ней и прерывисто дышать, мелко дрожа, ощущая, как ее руки перебирают складки плаща на его спине.

Постепенно дрожь уступила место ошеломившему его состоянию покоя. Принц Эрин-Гален закрыл глаза, погружаясь, почти против воли, в глубокий, спокойный сон.

Должно быть, они провели так, лежа обнявшись у небольшого водопада, несколько часов. Открыв глаза, Трандуил, обнаружил, что в лесу уже стемнело и, не веря своему счастью, ощутил Мирионэль лежащей в его объятиях. Глаза ее были закрыты. Принц сглотнул, желая заговорить с ней и не зная, что сказать.

– Проснись, – позвал он хриплым от волнения голосом, – Мирионэль… – произнести теперь ее имя, обращаясь к ней реальной, а не к воображаемой ее тени, было для него трудно.

– Я не сплю, – ответила она едва слышно, – мне кажется – я умерла, а ты – долгожданное счастье, которого я не знала, будучи живой.

Ее возлюбленный принялся оглаживать ее лицо, волосы, плечи. Сердце его билось часто, колющей, щемящей болью наполняя грудь.

– Нет, мы живы, живы оба, – произнес он, поднеся к губам ее ладонь.