Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"

Автор книги: Arvey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 75 страниц)

–Твою мать, я пытаюсь! Задержи их еще немного!

Блэк чувствовал Адское Пламя, действительно чувствовал. Как волны разной плотности, потоки магических вспышек, паутину сложной, но вполне распознаваемой магии. Кровь чистокровного волшебника на этот раз была благословением, а Темная Магия показалась Сириусу едва ли не манной небесной – только так можно было втянуть пугающее пламя обратно в черноту смерти. Как Дамблдору удалось благополучно применить темномагическое заклинание, Блэк даже думать не хотел, а теперь и вовсе проклинал старика. И анимагу было плевать, если своими действиями он спасет жизнь и находящемуся внутри Темному Лорду. Ради Гарри Сириус готов был пожертвовать всем Волшебным Миром. Те же мысли метались в голове Крауча. Лишь бы успеть. Лишь бы не стало слишком поздно.

Гарри с трудом прорывался сквозь завалы разломанной мебели, отпрыгивая от звериных морд и когтистых огненных лап – пламя двигалось со второго этажа и охватывало наружные стены, являясь безупречной смертельной тюрьмой, последним штрихом Альбуса Дамблдора, последним отданным Британии долгом. Директор поклялся положить конец войне и он это сделал, устранив самое опасное существо Магического Мира. И Хоркрукс был куда страшнее, чем настоящий Лорд Волдеморт. Это было видно в ледяных потоках мертвой магии, черному безумию нечеловеческих глаз, невероятной силе поглощать магию других волшебников. Поттер выдохнул из легких весь воздух – дым сдавливал грудную клетку, а кашель мешал искать Тома. Гарри даже пробовал позвать его, но в чудовищном пении горевшего дома крик потонул в яростной бездне, так никем и не услышанный. И если с воздухом особых проблем не было, Поттер умирал от температуры. Раскаленная печка – и та казалась менее губительной. Парень читал об Адском Пламени, когда интересовался возможностями своего нового бессмертного тела. В отличие от обыкновенного огня, это заклинание убивает не сверхвысокой температурой: волшебник мог вполне спокойно выжить, окруженный кольцом Адского Пламени. Но едва оно коснется живого существа, сбить уже не получится ничем. И Гарри всеми силами старался не приближаться к стенам, то и дело спотыкаясь о раскиданную мебель и падая. Сложнее всего оказалось протискиваться в дверные проемы, но Поттер целеустремленно исследовал каждую комнату, пока не вошел в последнюю.

Посередине бывшего некогда залом помещения сидел Реддл. Сгорбившись, устремив взгляд куда-то вниз. Увидев Тома в относительной целости и сознании, Гарри не сдержал крика облегчения, чем и привлек к себе внимание. Том резко вскинул голову, заставив крик радости оборваться. Сидящее на полу существо мало напоминало привычного красавца-слизеринца. Спутанные волосы разметались по спине, груди и лицу, теперь больше напоминали вязкие потоки мазута, серовато-белая кожа не имела никаких оттенков вовсе, а пугающе черные глаза походили на пустые провалы глазниц. Вместе с магией Реддл утратил свой человеческий облик, став воплощением ожившего ночного кошмара. Гарри тряхнул головой, замявшись у порога лишь от чудовищного облегчения и последующего удивления, и кинулся к мужчине, падая возле него на колени.

–Том!… Том, Том, Том! – шептал Поттер, обнимая хоркрукс за шею, покрывая ледяное лицо трепетными поцелуями, – я здесь. Я никуда не уйду. Теперь уже никуда.

–Гарри. – Безжизненно прошептал Реддл. – Вот все и закончилось. Я убил Дамблдора. А он убил меня.

–Вставай, мы успеем уйти. – Поттер вскочил на ноги и попытался было сдвинуть с места мужчину, но тот оказался подобно монолитному камню. Будто человеческая оболочка утратила свои привычные признаки жизни и являлась мутным от наркотического дурмана воспоминанием. Карикатурой. Наброском на чистом белом холсте. – Да что с тобой! Я… Погоди, а это еще что?!

Гарри вскрикнул, увидев торчащую из спины рукоятку ножа. Темная, покрытая незнакомыми символами и искусной резьбой. Поттер тут же ухватился за нее и с силой потянул, пытаясь извлечь лезвие из тела хоркрукса, но оно не сдвинулось и на миллиметр, доводя гриффиндорца до новой панической истерики. Только что он поверил в призрачную надежду, что сможет помочь Реддлу. И нет ничего хуже, чем дать поселиться в сердце несбыточной мечте о спасении.

“Оружие, что Волдеморт передал Дамблдору.” – Пронеслось в голове подростка, перед тем как он рухнул обратно на пол. Отчаяние вновь ударило по сердцу с новой силой. Едва обретенная надежда рассыпалась в прах, лишив большей части сил к сопротивлению судьбе. Он с тоской взглянул в непроглядную тьму глаз Тома и придвинулся ближе, заключив мужчину в крепкие судорожные объятия. Тот будто очнулся. Резко вскинул голову, будто только сейчас обнаружил рядом с собой присутствие Гарри Поттера, которого и быть в этом месте не должно.

–Гарри? – прошептал хоркрукс, обхватив ледяными руками лицо мальчика, – Гарри?!

–Да, я здесь. – Улыбнулся Поттер, и на этот раз вся его нежность отразилась и в глазах. – Теперь мы всегда будем вместе.

–Какого Мордреда ты… – Том сдавленно застонал и спрятал лицо на плече подростка, не веря в происходящее. – Ты должен был быть на Гриммо. Ты должен!…

–Нет. Я должен быть рядом с тобой. В момент победы или твоего поражения, это совершенно неважно. – Спокойно перебил его Гарри, запустив пальцы в непередаваемо вязкую субстанцию волос хоркрукса, прижимая его голову ближе к себе. Тихий голос бывшего волшебника был едва слышен в ревущем пламени, но Реддл улавливал только его. – Хватит. У нас не так много времени, чтобы расшвыривать его на бесполезные обвинения или сожаления.

Адское Пламя опаляло кожу своим жаром, и набирать в легкие расплавленный воздух для разговора оказалось чрезвычайно болезненно. Гарри бросил тревожный взгляд в сторону противоположной стены и придвинулся ближе к хоркруксу, порадовавшись своему расположению прямо в центре большой комнаты. Реддл с неожиданной силой прижал к себе гриффиндорца, а до его поврежденного сознания только сейчас дошел весь ужас происходящего. Хоркрукс больше не чувствовал волшебства. Артефакт не позволял изменить облик или попытаться вытянуть магическую силу из своих Пожирателей через Черную Метку, более того, он даже не мог их призвать. Мужчина стиснул зубы в бессильном страхе, его потряхивало от ярости. Он не мог спасти ни себя, ни Поттера. Отчаянно храброго и верного Поттера, что ни секунды не сомневаясь, решил принять смерть вместе с ним. И принятие этого бесконечно ужасного факта пробудило новые эмоции, что оказались совершенно неожиданными в этой ситуации. С громадным удивлением хоркрукс ощутил на своем лице абсолютно человеческие слезы.

Он был счастлив. Настолько счастлив, что если бы мог, в эту секунду создал самого прекрасного Патронуса на свете. Ведь он впервые ощутил то, чего никогда не понимал и не принимал. То, что считал величайшей человеческой глупостью, слабостью. Реддл всегда презирал в себе человеческую часть и всячески душил подобные эмоции на корню. Но безумное переплетение судьбы Гарри Поттера с его собственной, эта невероятная любовь, эти чистые чувства – хоркрукс не смог сдержать слез. Самопожертвование, нерушимая преданность, незапятнанные притворством и ложью чувства окончательно сокрушили Темного Лорда. И в тот момент мужчина был совершенно не против умереть, сжимая в объятиях Гарри Поттера, что точно так же плакал. И в этом проявлении слабости Том не увидел ничего позорного, учитывая, что никто, помимо яростного Адского Пламени, их больше не увидит. Реддл несильно встряхнул Поттера за плечи и заглянул в его глаза. Гарри с удивлением обнаружил совершенное в своей красоте человеческое лицо Тома. Его синие глаза сверкали веселым сумасшествием, а на губах расцвела ухмылка.

–Что, задали мы им жару, а?

Поттер сквозь слезы улыбнулся, а смешок больше походил на судорожное рыдание. Нутро мужчины сдавило от горечи. Он был счастлив, что Поттер выбрал его даже в момент падения, но видеть эту обреченность в глазах того, кого так сильно полюбил, покрывало странное тепло льдом. Том нахмурился, решаясь на последнюю в своей жизни ложь.

–Ты что, правда решил, что я так просто умру? – ухмылка стала шире. – Мы куда сильнее людей. Дамблдор лишил меня магической силы, но я все еще жив. Я вернусь. Обязательно вернусь. И ты будешь со мной, целый и невредимый.

–Что? Это возможно? – от удивления Поттер немного отпрянул назад, но сильные руки предусмотрительно прижали обратно, не позволяя приближаться к подступающим волнам смерти. – Том, ты сможешь вернуть нас к жизни?!

–Даже не сомневайся. – Самодовольно ответил Реддл, – откроешь глаза живым и спасенным.

Гарри рассмеялся, смотря на горделивую усмешку мужчины, и утер слезы, так и не заметив две влажные дорожки под глазами хоркрукса. Сердце затрепетало от новой и более сильной надежды, а человечный вид Реддла придавал куда больше сил, чем его обнадеживающие слова. Парень откинул прочь все другие мысли, смотря только в синие глаза. Ему начало казаться, что даже невыносимый жар Адского Пламени ослаб. Сознание заволокло странным знакомым туманом, а очертания хоркрукса стали расплываться. Реддл сделал последнее, чем мог в таком положении воспользоваться – легилименцией, проникнув в разум гриффиндорца и погрузив того в сон.

Поттер удивленно вздохнул чистый прохладный воздух, ошарашенно заозиравшись по сторонам. Место, в котором он очутился, Гарри узнал с первого взгляда. Черная громада Запретного Леса возвышалась над ним в своей древней красоте и была наполнена множеством звуков. Сверчки, ночные птицы, шелест листвы на ветру, тихий плеск озера вдалеке. Гарри прижал два пальца к своему запястью, убедившись, что не перешел за грань. Нет, парень определенно был жив.

“Что? Что происходит? Неужели мне это приснилось? Нет. Нет, это было реально. Тогда… Мерлин, неужели он вернул нас? Реддл действительно смог вытащить нас из горящего дома?! Но где он? Почему я в Запретном Лесу? О, ну почему всегда именно он?”

Гарри не смог сдержать широкой облегченной улыбки, кинувшись в сторону озера. Почему-то гриффиндорец чувствовал, что найдет Тома именно там. Его взгляду открылось затянутое тучами черное небо и замок вдалеке. Хогвартс, не тронутый войной и горем, был великолепен. Все та же детская волшебная сказка, пленившая сердце маленького мальчика с первых секунд их встречи. Поттер замер, и веселая улыбка медленно перетекла в тоскливую. Его дом. Дом, который Поттер отдал лапам безжалостной смерти.

Ощущение коснувшейся его плеча ладони отвлекло от душевных терзаний. Поттер круто развернулся, встретившись лицом к лицу с Реддлом. Тот не казался удивленным или радостным от их встречи, скорее, безмерно смирившимся и таким же печальным. Том смотрел в болезненно знакомые ярко-зеленые глаза своими синими, человеческими. Гарри побледнел, меняясь в лице. Реддл молча наблюдал, как до Поттера, наконец, доходит. Растерянность сменилась осознанием и знакомой подступающей безысходностью. Мимолетное счастье обернулось куда большей болью, и вновь разбитая вдребезги надежда подкосила ноги подростка, заставив того свалиться в темную траву. Мужчина осторожно присел рядом с окончательно сломленным парнем, без слов притянув его в объятия.

–Я дал нам немного больше времени. – Бесцветно произнес хоркрукс. – Мы все еще умираем. Там, снаружи, огонь доберется до нас уже через несколько секунд. Внутри твоего сознания они покажутся нам минутам. Часами. Я не знаю. Мы больше не сможем вернуться.

И Гарри попросту разрыдался в голос, задрав лицо к черному ночному небу, выпуская накопившуюся боль наружу, выплескивая непроглядную горечь, невыносимое желание жить. Крича, завывая, рыча, надрывая горло в приступе страшной истерики. Даже осознание того, что он заслужил смерть, что это была единственно верная расплата за все его кошмарные преступления, не задавило терзающее чувство несправедливости. Почему он платит страданием за свою любовь? Почему ради нее парень должен был убивать других? Обрекать на эти муки? На разбитые сердца? Почему не послушался Люпина и Сириуса, почему не сбежал? Чем заслужил такую судьбу? Совсем молодой, вся жизнь впереди, оставшиеся живыми друзья, страны, которые Гарри мог бы посетить, неизвестная магия, великолепные знания, что мог бы получить. И чем все закончилось? Куда его привело общее безумие? Поттер утопал в безудержном плаче безнадежности, не замечая успокаивающих объятий и поблекшего мира вокруг. Это был конец. Они не смогут попасть за грань, не смогут быть вместе и после смерти. Их искаженные души просто растворятся во тьме, забудутся, исчезнут.

Реддл не находил слов, и продолжал молча обнимать захлебывающегося слезами мальчика, пытаясь хоть чем-то заглушить его боль. Он и сам не хотел умирать. Более того, даже в таком искалеченном состоянии, без магии, без верных последователей, без власти и могущества, Том всем своим нутром рвался к жизни. И не обнимай он сейчас единственное дорогое существо, что когда-либо было у хоркрукса, сам бы закричал от страха и ярости. Он не видел своей вины, не видел, что является порождением зла, преступником. Реддл плевать хотел, сколько жизней унесет война. И в который раз Лорда Волдеморта погубила сумасшедшая нечеловеческая злоба, в который раз величайший волшебник проиграл. Только теперь уже не было шанса обрести новое тело и новую жизнь. Ни у Тома, ни у Гарри.

Когда Поттер, наконец, затих и поднял заплаканное лицо, горизонт вдали налился алым рассветом. Мальчик пораженно завертел головой – кровавое небо залило горизонт со всех сторон света, неся с собой странное удушающее чувство ужаса. Оно было сравнимо с той вереницей мертвецов, бредущих в пустоту неизвестности. Ужас смерти.

–Что это? – сипло спросил Поттер, испуганно прижавшись ближе к Тому.

Тот нахмурился, обратив совершенное лицо в сторону медленно разгорающегося восхода без солнца.

–Наш погребальный костер. Так твое сознание реагирует на подступающее Адское Пламя. – Тихо произнес хоркрукс, чувствуя тот же непередаваемый словами ужас. – Тело гибнет. Когда этот свет настигнет нас…

–Мне страшно. О, Том, мне так страшно!

–Скоро все закончится.

Гарри спрятал лицо на груди Реддла, не в силах смотреть на собственную смерть.

–Оно того стоило? – спустя некоторое время задал давно мучавший его вопрос Поттер. – Все эти войны, бесконечные страдания. Стоят нашей смерти? Стоят такого конца?

Том промолчал. У него не было ответов. Даже если бы была призрачная возможность спастись – Темный Лорд без раздумий бы продолжил войну. Из зависти и мести, из чистой необъятной ненависти. И самое страшное, Гарри пошел бы за ним вновь.

–Глупцы, что решили перехитрить смерть. – Пробормотал Том, потревожив своим дыханием волосы юноши. – Но, как бы то ни было, она все равно не получит нас в свои владения.

–Это куда хуже смерти. – Так же тихо не согласился с ним Поттер. – Мы бы знали. Знали, что когда-нибудь встретимся вновь, ведь у каждой дороги должен быть конец.

–Я счастлив, что ты здесь. – С огромным трудом признался Реддл, посчитав, что о подобном нужно говорить. Даже если слова окажутся эгоистичными и неправильными. Нужно, потому что время прощаний уже подходит к концу. Никто не хочет умирать в одиночестве. – Счастлив.

Гарри приподнял голову и тут же наткнулся на мерцающую синеву глаз. Судорожный жаркий поцелуй в губы со вкусом соли. Но они тут же оторвались друг от друга, слишком завороженные в переплетении взглядов, слишком жадные до чувств, до эмоций. Торопящиеся передать их друг другу, но, как и всегда, не находящие нужных слов.

–Здесь нет звезд. – Внезапно раздосадовался Гарри, обратив на себя недоумение Тома.

–Создай их. Это твое сознание. Ты можешь сделать здесь что угодно.

Реддл нежно погладил влажную от слез щеку подростка, больше не собираясь отрывать от него взгляда до самой смерти. Хоркрукс чувствовал, что она куда ближе, и Адское Пламя поглотит мужчину раньше, чем Поттера. И Том впитывал в себя эти невероятные зеленые глаза, искренние эмоции, будто старался соединиться с парнем, слиться в единой жизни, разделить смерть одновременно с ним.

–Я пытаюсь их представить. Правда, пытаюсь. Не выходит. Том, я не могу их вспомнить!

Перед глазами всплывали лишь взметнувшиеся к небесам искры Адского Пламени, пепел и хлопья снега. Да и были ли важны звезды? Был ли важен кто-либо еще? Гарри долго смотрел в глаза своего Тома, а бушующие эмоции успокаивались под взором спокойной безмятежной синевы. В голове проплывали первые дни их знакомства, беззаботное школьное время, поцелуи, страсть и нежность чувств, эта поражающая в своей неправильности любовь, поделенная с безумием. Гарри вплел тонкие пальцы в мягкие темные кудри Реддла, перебирая нежный коралловый перелив рассвета, отраженного в них. Один из самых прекрасных моментов, что видел Поттер за всю свою жизнь. Яркий обжигающий свет отвлек внимание подростка от лица хоркрукса. Восход Адского Пламени сжигал горизонт, сужая пространство вокруг, подступая ближе. Гарри не чувствовал боли, но знал, что их тела уже охвачены огнем, а жизнь безвозвратно уходит. Гриффиндорец задрал голову к небу, а лицо озарила улыбка. Покой наполнял сердце, ведь все уже было предрешено за него. Гарри больше никогда не увидит ни войны, ни боли. Ни детского плача, ни смерти. Только прекрасную тьму с горящими алмазами звезд. Он мог разжечь каждую из них хрустальным льдом. И они одаряли Поттера своим печальным холодным светом, излечивая багровый рассвет смерти.

–Том, ты только посмотри. Это звезды. Т…

Гарри опустил взгляд и обнаружил себя в полном одиночестве. Он медленно огляделся по сторонам застывающим взглядом. Запретный Лес замер картинкой старой фотографии – умирающее сознание уже не могло воссоздать четкие грани реальности, а воспоминания гасли вопреки разжигаемым на небе звездам. Они еще были там. Сияли в своем извечном пении льда. Гарри смотрел в жестокий багрянец Адского Пламени, но видел лишь хрусталь невыносимо ярких звезд.

Хоркрукс, прикрывший своим телом бессознательного Поттера, исчез первым. И Гарри остался совсем один, обхватив узкие плечи руками, застыв на месте, теряя воспоминания. Теряя самого себя. Он уже не чувствовал ни единой эмоции, уже не помнил ни единого имени, не различал очертания деревьев, и весь выжженный мир. Угасающая жизнь лишила мозг иллюзий, погружаясь в вечную тьму, из которой Гарри Поттер уже никогда не проснется.

Пустого лица коснулись лучи рассвета, растворяя в алом пламени последний кошмар.

========== Эпилог. ==========

Со смерти Гарри Поттера и хоркрукса Тома Реддла прошло немало времени. Сириус, который все таки смог подчинить себе Адское Пламя, опоздал. Оглянувшийся на нечеловеческий крик отчаяния Барти опустил волшебную палочку, приняв бесконечно уставшим и сломленным от горя телом ослепляющий зеленый луч. Адское Пламя утихло, когда поместье Крауча-старшего сгорело дотла. Подоспевшая к сражению подмога лишь собрала оставшихся в живых авроров и переместилась к стенам замка, где вовсю продолжалась война с возродившимся Лордом Волдемортом. Орден Феникса без своего предводителя, без знамени надежды в лице Гарри Поттера проиграл. Северус Снейп и еще способные бороться против нового режима укрылись в другой стране, спрятав большую часть волшебников. Непреложный Обет уже не подчинял себе сознание профессоров, и те рассказали о так и не сработавшем плане Альбуса Дамблдора. Рассказали о хоркруксах, о значимой в войне роли Гарри Поттера, а переданные перед смертью фиалы с воспоминаниями от директора стали началом операции по поиску и уничтожению хоркруксов. К удивлению авроров и орденцев, к ним присоединилась семья Люциуса Малфоя, посчитав жизнь собственного сына дороже подчинения спятившему колдуну. Люпин, не справившись с потерей Сириуса и Гарри, окончательно замкнулся в себе. Последний раз его видели у развалин поместья Крауча-старшего. Ремус так и не смог возненавидеть мальчика за его предательство, не смог обратиться к мести, не смог пережить гибель своей семьи.

Спасенных детей обучал магии в закрытой школе неполный состав выживших в битве преподавателей, там же построили защищенный от внешнего мира городок. Многие чистокровные семьи волшебников вскоре примкнули к проигравшим, так и не увидев обещанных изменений в стране – безумный Темный Лорд не оправдал надежд, лишь истребляя в своей ярости ни в чем не повинных граждан. Преданные и не менее сумасшедшие убийцы-Пожиратели, преступники, которым дали свободу в своих злодеяниях – вот что осталось от многочисленной ранее армии Лорда Волдеморта.

Снейп сумел уничтожить Диадему, а гоблины, потерявшие из-за войны большую часть клиентов своего банка, собственноручно передали в руки Ордену Феникса Чашу. Медальон и Нагайну помог устранить Люциус Малфой, чем заслужил прощение, а Кольцо Мраксов сгинуло в Адском Пламени вместе с Дамблдором. Темный Лорд бежал из страны, прихватив лишь узкий круг верных ему Пожирателей Смерти, и больше его никто не видел.

Отстраивать заново привычные волшебникам законы, возвращать старые порядки оказалось невероятно тяжело. Привыкшие жить в страхе, они не сразу вернули мир в свои сердца. Открытие Хогвартса ознаменовало приход Нового Времени, где волшебники смогут перекроить темное скорбное прошлое совершенно новой и счастливой жизнью. Замок наполнится новыми первокурсниками, не знавшими войны и пролитой в его стенах крови, Министерство Магии восстановит целостность Магической Британии и организует поиски пропавших без вести, поиски убийц и самого страшного кошмара волшебников – Лорда Волдеморта. Того, чье имя все еще не произносят вслух.

У Гарри Поттера не было могилы. И все воспоминания о Мальчике-Который-Выжил надежно похоронены участниками войны под гнетом нового Непреложного Обета. О нем теперь не принято говорить. Имя предателя исчезло из всех книг, и сказки о некогда Спасителе и Герое больше не рассказывают детям перед сном. Никто, кроме Альбуса Дамблдора, Сириуса Блэка и Ремуса Люпина так и не смог разглядеть в Поттере обыкновенного ребенка, чья жизнь оказалась загублена, чье сознание поглотил огонь страшнее Адского Пламени, чье сердце не было наполнено пожирающей Волдеморта жестокостью. Тот, о ком теперь не принято вспоминать, навеки потонул в истории как преступник равный Темному Лорду.

Рассвет не приносит надежду, зло не обретает милосердие, а любовь…

Любовь потопит во мраке сердца даже самых невинных.

Мои глаза в тебя не влюблены,

Они твои пороки видят ясно.

А сердце ни одной твоей вины

Не видит и с глазами не согласно.

Ушей твоя не услаждает речь.

Твой голос, взор и рук твоих касанье,

Прельщая, не могли меня увлечь

На праздник слуха, зренья, осязанья.

И все же внешним чувствам не дано -

Ни всем пяти, ни каждому отдельно -

Уверить сердце бедное одно,

Что это рабство для него смертельно.

В своем несчастье одному я рад,

Что ты – мой грех, и ты – мой вечный ад.

Уильям Шекспир.

Конец