Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"
Автор книги: Arvey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 75 страниц)
«Это даже забавно! Передо мной сидит тот, из-за кого я получил эту ненавистную популярность, и совершенно не понимает кто я!»
– Ну… Я неплохой ловец, – сверкнул зелеными глазами мальчик, продолжая лукаво улыбаться, надежно запрятав в себе всю абсурдность ситуации. Он вполне удобно расположился на кровати, беседуя с убийцей своих родителей. Когда он перестал чувствовать отвращение?
– А какие предметы нравятся тебе? – Гарри сделал ударение на последнее слово.
– Мм… Дай-ка подумать… Все? – притворно засомневался тот и бросил на Гарри насмешливый взгляд. – Мне интересен магический мир. Все предметы мои любимые. Разве что, эти твои полеты на метле… Бессмысленны. Можно летать и без этой глупой деревяшки, которая может тебя сбросить. Которую можно заколдовать.
– Да уж, – недоверчиво фыркнул Гарри, наконец-то разделив для себя «этого Тома» и «Волдеморта» на две разные части.
Он совершенно по-иному посмотрел в синие, смеющиеся глаза Реддла, вспоминая ненависть Волдеморта на первом курсе и холодную ярость на втором. Разве они могут быть одним и тем же человеком? Разве в Самом-Страшном-Проклятии-Магического-Мира может быть столько разных эмоций, которые присущи обыкновенному подростку?
«К тому же, он не попытался меня убить» – как мантру повторял себе Гарри.
От размышлений его отвлек знакомый хлопок эльфийской аппарации.
– Странно, рановато для ужина, – прищурился Том, а в следующую секунду в комнату влетел разодетый домовик с бешено горящими глазами. – Что за…
– Добби!
– Сэр Гарри Поттер! Добби пришел вас предупредить!
Гарри и Том переглянулись, последний – очень настороженно.
– О, сэр Гарри Поттер завел себе новых друзей, Добби счастлив!
Гарри поперхнулся застрявшими в горле словами и, неожиданно для самого себя, смутился.
– У тебя есть личный домовик? – удивленно спросил Реддл, которого забавлял незнакомый сумасшедший эльф.
– Нет, он…
– Для меня честь служить Гарри Поттеру, сэр! – восторженно проверещал домовик, сжав маленькие ручки в кулачки. – Но Добби находится в подчинении у сэра Альбуса Дамблдора, хоть и выполнит любой наказ сэра Гарри Поттера!
– Значит, хогвартский, да? – задумчиво произнес Том.
Гарри все это время разглядывал молодого Волдеморта и дивился, как он менялся при посторонних: сдержанный, учтивый и холодный. Идеальный. Ни одна лишняя эмоция, ни одного лишнего движения. Он производил впечатление взрослого человека. Поттер уже видел подобное лицо из воспоминаний дневника.
«Как же, еще и староста факультета. Интересно, почему в моем присутствии он совсем другой? На втором курсе… Вместо того, чтобы выждать и напасть исподтишка, Реддл начал разглагольствовать на тему «как же я ненавижу Гарри Поттера». Пожалуй, если бы не это, моя растерянность и сочувствие к несчастному сироте могла бы меня убить. Но тот разговор помог собраться и увидеть настоящего врага, морально приготовиться к атаке. И все три раза нашей с ним встречи, Волдеморт скидывал маску идеальной хитрости, позволял мне увидеть непреодолимую злобу ко мне. И каждый чертов раз его эмоции спасали мою жизнь.»
На какое-то мгновение Гарри посетило абсурдное желание поделиться своими мыслями с настоящим Волдемортом из этого времени. То-то он взбесится. Впрочем, ничего нового.
– Работаю на кухне, сэр, – закивал головой Добби, привлекая внимание Поттера.
– Так что привело тебя сюда? Ты вроде как о чем-то хотел меня предупредить…
Домовик от испуга подскочил на месте и даже побледнел.
– Вы должны уходить отсюда! Срочно!
От волнения он немного подрагивал и теребил расписной шарфик.
– Да что случилось-то?
– Сюда направляется человек, который не должен вас здесь увидеть!
– Профессор Дамблдор что ли?! – переполошился Гарри, вскочив на ноги.
– Нет-нет-нет!! Сэр Альбус Дамблдор сам попросил меня предупредить сэра Гарри Поттера!
– Это кто-то плохой? Так, значит, директор знает? – Поттер моментально схватил карту Реддла и мантию невидимку, но по пути к двери запутался в полах мантии и растянулся на полу.
– Ты точно ловец? – лицо Реддла оставалось спокойным, но Гарри чувствовал, что тот вовсю веселится.
«Интересно, как я это понял?»
– Для этой ситуации очень плохой. Он причинит вам вред, если увидит вас здесь! Он уже идет сюда, сэр!
– Что же мне делать? – Гарри схватился руками за голову, даже не подумав встать с пола.
– Добби может переместить вас в вашу гостиную, – глаза домовика грозились вылезти из орбит. – Добби может, сэр. Нужно поспешить!
За дверью послышалось эхо шагов.
Гарри и пискнуть не успел, как сильные руки рывком поставили его на ноги и сунули в карман мантии палочку. Реддл хмуро покосился на дверь и поджал губы от разочарования. Гриффиндорец хотел уже даже возмутиться от такого бесцеремонного поведения, но были дела посерьезнее ущемленного достоинства и нарушенного личного пространства. Например, вибрация защитных чар на двери.
– Встретимся в дневнике, – сухо попрощался Том и пихнул мальчика к домовику.
Хлопок перемещения.
Гарри оказался в собственной спальне, учащенно дыша от страха и волнения. Не обнаружив рядом с собой спасителя, которого следовало бы поблагодарить, он оглянулся по сторонам – никого.
Быстро спрятав карту и мантию в сундук, Гарри скачками спустился в Общую Гостиную и, поискав глазами друзей (которые тихо перешептывались в дальнем уголке), ринулся к ним.
– Гарри! Где ты был? Мы тебя обыскались! – вскинулась Гермиона.
– Прости. Просто решил прогуляться по замку… Ну, знаешь, подумать над словами профессора Трелони, – не моргнув глазом, соврал мальчик.
– Не стоит обращать внимания на слова шарлатана, – взволнованный вид Гермионы тут же сменился пренебрежением, и та фыркнула, из-за чего Рон с Гарри весело засмеялись: как так, Гермиона Грейнджер ругает преподавателей за некомпетентность!
Они просидели до поздней ночи, делая домашнюю работу по зельеварению и трансфигурации, пока Перси не погнал всех спать.
Но Гарри еще долго не мог уснуть, вслушиваясь в мерное похрапывание Невилла и размышляя о недавних событиях.
«Стоит ли мне поговорить с Дамблдором? Наверное, да. Добби сказал, что он сам попросил предупредить меня, к тому же эти охранные чары на лабиринте… Конечно, он знает. Завтра же поговорю с директором о загадочном присутствии Тома Реддла в школе» – с этими мыслями мальчик сладко зевнул и перевернулся на бок, засыпая.
«И все-таки он очень красивый, этот Реддл. Даже для парня…»
========== Глава 3. ==========
К удивлению Гарри, Дамблдор сам пригласил его в свой кабинет после уроков, прислав школьную сову во время завтрака. Друзья удивленно покосились на витиеватый почерк и недоуменно переглянулись.
– Наверное, хочет узнать, как ты себя чувствуешь после той простуды, – предположил Рон.
– Или хочет поговорить насчет занятий. Ведь ты сильно отстаешь, – пожала плечами Гермиона, уткнувшись в свою Нумерологию, которая занимала почти все свободное пространство перед девочкой, отчего та постоянно тянулась через книгу к еде.
Гарри перевел взгляд на учительский стол и словил веселое подмигивание Дамблдора, и на душе сразу стало легче: он не станет его ругать. А вот Снейп метал молнии: казалось бы, еще большей ненависти к мальчику испытывать было просто невозможно, но он вновь бил свои личные рекорды, мысленно испепеляя третьекурсника на месте.
– Чего это Снейп на тебя так уставился? Что ты там натворил? Это как-то связано с твоим походом к директору?
Но Гарри лишь отмахнулся от друга и принялся быстро поглощать овсянку, избегая новых вопросов. Похоже, он знал, кто вчера наведывался к Реддлу. Но ведь Снейп не мог узнать? Иначе Дамблдор не прислал бы домовика.
Первой парой была Трансфигурация, и Гарри привычно сел рядом с Роном.
После нее они начали было искать глазами Гермиону, а ее и след простыл!
– И так с самого начала учебного года, – проворчал Рон. – У нее что, от нас какие-то секреты? А теперь еще и ты начал куда-то уходить!
– Просто наш Гарри любит побродить по замку, – несколько высокомерно послышался голос подруги сзади, и оба мальчика удивленно оглянулись.
Она спешила к ним с противоположной стороны замка, выныривая из какого-то невзрачного на вид прохода в стене.
– Ты как туда попала? – выпучил глаза Рон. – Ты же сидела на Трансфигурации, а я могу поклясться…
– Опять ты заладил свое. Просто ты невнимателен.
– Ты испарилась!
– Я что, похожа на призрака?
– Но я точно видел, что сначала ты была. А потом тебя не было… И вдруг ты снова тут! Гарри, подтверди!
– Ээ…наверное… – промямлил мальчик, не желая вступать с друзьями в спор.
Гермиона всю дорогу смеялась на каждое высказывание рыжего парня, отчего тот еще сильнее распалялся и предполагал все более немыслимые версии внезапных перемещений девушки.
Просидев еще три урока, они спускались на обед, когда Гарри настигла троица врагов: Малфой, Кребб и Гойл.
Белобрысый мальчик скривил губы в надменной усмешке и оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости учителей.
– Ну что, Потти, сначала дементоры, а затем черные песики? И все-то тебя грозятся убить? Конечно, нашей знаменитости тяжело не сыскать себе приключений, как же ты, бедненький, да без внимания толпы?
– Ой, достал уже, – махнул рукой Гарри, но все же остановился. – Идите без меня, я сам разберусь.
Друзья переглянулись, но спорить не стали: голодные желудки брали верх.
– Разберешься? Ну давай, а мы посмотрим, как это у тебя получится, – ухмыльнулся Драко, скрестив руки на груди.
– Что тебе от меня нужно? – Гарри повторил его движение, но вместо ухмылки принял вид усталого человека.
– Мне то? Автограф, шрамоголовый, можешь оставить при себе. Или ты мечтаешь раздавать фотографии, как в прошлом году?
– Ничего я не раздавал! – начал раздражаться мальчик.
– Ну да, ну да. Хотя тот год прошел для тебя слишком спокойно, не так ли? Гарри Поттеру же подавай приключения и славу! На первом курсе философский камень, на втором автографы с Локонсом. А теперь что? Сражения с дементорами?
В голове на секунду помутилось, и Гарри почувствовал внезапную ярость, которая буквально рвалась наружу. Голова вспыхнула болью, а руки сами собой сжались в кулаки.
Слизеринская троица глупо захихикала, не замечая изменений своего врага, а Гарри, откинув сумку прочь, набросился на Малфоя с кулаками.
– Просто возмутительное поведение, мистер Поттер! Это недостойно вашего возраста и моего факультета. Минус двадцать баллов с Гриффиндора!
Профессор МакГонагалл метала молнии, выговаривая своему ученику. Снейп уже давно отпустил своих третьекурсников, даже не сняв с них баллы (Гриффиндор же, по его вине, лишился пятидесяти).
– Но… Профессор! Снейп же…
– Профессор Снейп, Гарри, – прервал мальчика Дамблдор, а ноздри учителя трансфигурации начали гневно раздуваться.
– Меня не волнует, сколько баллов снял профессор Снейп, вы все-таки на моем факультете, а я имею полное право подвергать своих учеников наказанию!
Гарри уныло повесил голову и прикусил разбитую губу.
Он успел лишь слегка помять Драко, тогда как его дружки отмутузили его по полной. И он уже было выхватил палочку, как из-за угла вынырнул Снейп и унизил его еще больше, при этом сверкая глазами и недобро усмехаясь. А потом и МакГонагалл подоспела.
– Простите.
– Чтобы больше подобного в стенах замка не повторилось, мистер Поттер. Вы поняли?
– Да, профессор МакГонагалл, – но они оба знали, что это ложь.
Та еще некоторое время смотрела на мальчика, затем попрощалась с директором и вышла из кабинета вон, оставив его и Гарри в одиночестве.
Дамблдор какое-то время молчал, а затем предложил выпить с ним чаю и сесть в удобное кресло.
– Как продвигается твоя учеба, Гарри?
– Да… Вполне неплохо, сэр, – гриффиндорец отхлебнул сладкий напиток и посмотрел на директора, который лукаво улыбался.
– Что, и никаких ночных прогулок, странных встреч, домовиков?
Мальчик покраснел и смутился:
– Ну… Я собирался вам все рассказать, но…
– Конечно, я знаю обо всем, что происходит в стенах этой школы, мой мальчик. Но вот как ты сам отыскал нашего нежданного гостя?
– Оно само… – Буркнул Гарри и уткнулся взглядом в свою чашку.
– Я не ругаю тебя, – мягко ответил старый волшебник и вздохнул. – Дела обстоят куда серьезней вульгарной ругани за прогулки после отбоя. Но, думаю, ты и сам понимаешь.
– Как он здесь оказался, профессор? – выпалил Гарри давно мучащий его вопрос.
Директор некоторое время разглядывал своего ученика задумчивым взглядом, затем устало вздохнул. Он словно постарел еще лет на пятьдесят.
– Никто не знает. Как он отреагировал, когда вы встретились? Было ли… Нечто странное в его поведении?
– Ничего. Хотя… Считается ли странным, что он меня не убил? Волдеморт меня даже не знает!
– Чудесно, как я и предполагал.
– А… Извините, Сн… – он наткнулся на укоризненный взгляд директора и поспешно поправил себя, – профессор Снейп, сэр, это же он вчера чуть меня не словил? Он вообще знает, что я там появляюсь?
– Нет. Но не думаю, что он обрадуется. Видишь ли, он винит тебя буквально во всем, и появление Тома не исключение.
– Так значит, вы разрешаете мне туда ходить? – Гарри от удивления широко распахнул глаза.
– Я могу тебе запретить, но от этого будет больше вреда, чем пользы. Я объясню почему. Видишь ли… Из-за странной амнезии Том стал обычным подростком. Ему так же нужно общение, но впустить его в ряды моих учеников пока не решаюсь.
– Волдеморт упомянул о каком-то испытании, профессор. Что это?
– О, так он и об этом тебе сказал, – Дамблдор довольно сверкнул очками-половинками. – Он почти его завершил, встретившись с тобой. И не напав на тебя. Но не переживай, в случае его нападения, ты бы мигом перенесся в мой кабинет, благодаря защитным чарам.
«Которые он почти сразу взломал…»
– Почти прошел? А когда «совсем» пройдет? – полюбопытствовал Гарри, вновь отхлебывая чай.
– В свое время узнаешь, – улыбнулся Директор. – И еще кое-что. Не ходи к нему неделю-другую. Профессор Снейп теперь часто патрулирует подземелья возле лабиринта.
– Хорошо, сэр.
– У вас не было разногласий? Или ссор?
– Ну… – Гарри замялся. – Он хороший. Вроде. Но иногда я напоминаю себе, что он убил моих родителей, и мне становится страшно за свои мысли. Я ведь не должен испытывать к своему врагу дружеских чувств, профессор! Но я смотрю на него и вижу не монстра, а незнакомого мальчика, который… – Гарри замялся, не зная, как выразить чувства в словах, – мне почему-то даже кажется, что мы знакомы очень давно. Что это обыкновенный студент, как и я. С другой стороны, Реддл меня пугает. Я не понимаю, как вести себя с ним. Он такой…человечный.
Вот он и высказал то, что его волновало больше двух дней. Как ему реагировать на Реддла? Что делать с симпатией к подростку? Как разместить в себе столь противоречивые эмоции?
– В теплых чувствах никогда не было зла. Сторонники Волдеморта… У них такого не было. Они искали выгоду, жестокость, подчинения. Преклонялись перед ним и его темной силой. Даже самые верные примкнули к Волдеморту не ради любви, а ради славы и жестоких развлечений. Им нравилось убивать и причинять боль, Гарри. Даже в школьные годы за ним шли только потому, что он предлагал безграничные возможности, обучение запретной магии. Реддл не стремился заводить друзей, я даже думал, что он попросту лишен навыка любить. Может, поэтому я позволил черному ростку стать непроходимым Запретным Лесом в его душе. Не смог уберечь.
– Неужели Реддл все-таки станет таким же? Копией себя из этого времени? И я…
– Это совсем другой мальчик. Я не увидел в нем той же тьмы, что была много лет назад в его возрасте. Это странно и ничем не объяснимо, Гарри. Но я надеюсь, что его можно исправить, можно не дать вновь прорасти росткам зла и ненависти. Ведь, по сути, он вновь может ступить на тот же путь.
– Но как?
– Ты можешь испытывать к нему хорошие чувства, мой мальчик, – Гарри удивленно вскинул голову. Директор улыбался. – Это подсказка.
– Значит ли это…
– Уже поздно. Ты же не хочешь вновь потерять баллы? Иди в башню.
– Но…
– Гарри, ты со временем поймешь все сам. Сейчас слишком рано, время не пришло. Но ростки уже есть, не так ли? Спокойной ночи!
Мальчик выходил из кабинета директора с совершенно смешанными чувствами.
В гостиной его ждали друзья и приветливо махнули Гарри рукой, подзывая ближе. В глазах читалось нетерпение. Гермиона даже отложила в сторону очередную, бесспорно увлекательную, книгу.
– Ну что там? Что было-то? Ого, ну тебя и отделали!
Гарри был не уверен, говорить ли им о Реддле, но… Они же были его друзьями?
– Кое-что произошло недавно. Я вам не рассказал… В общем, я наткнулся на кое-кого ночью.
– Ставлю галеон, что это был Снейп! – выпалил Рон, но Гермиона шикнула.
– Нет. Но близко. Это был… Том Реддл.
Гарри ожидал реакции. Любой. Но на лицах друзей читалось явное недоумение.
– Что? Вы не помните?
– О чем ты? Кто он? Кто-то из учеников?
– Да вы что! – он даже растерялся. – Я же вам рассказывал, на втором курсе, Тайная Комната, дневник Джинни!
– Какая комната?
– Какой еще дневник?
Гарри пораженно застыл. Опять это же чувство. Драко что-то говорил о Локонсе и философском камне, но так и не посмаковал его победу над василиском. Мелочь, но все же. Друзья вели себя откровенно странно. В прошлом учебном году Джинни чуть не убили, а Рон умудрился забыть виновника прошлогоднего кошмара!
– Вы чего?
– Что еще за комната? – заинтересованно спросила Гермиона, и Гарри моргнул. Нет, подруга ни за что бы не забыла такое. Может быть, Обливиэйт? Что произошло?
– Да нет… Наверное, я что-то спутал, – напряженно ответил мальчик, поставив в голове пометку, что завтра же сходит к Дамблдору.
– Как скажешь. Так что сказал директор? И как ты умудрился подраться с Малфоем? Мы-то ушли, думали, ты просто поговоришь с ними!
– Ты сломал этому ублюдку нос?
– Рон!
– Нет, ну, а что? Он артачится на моих друзей, так почему я должен.
– За его драку у нас отняли баллы. А из нашего курса только я набираю достаточное количество баллов за домашнее задание!
– Да-да, все прекрасно знают, какая ты умная. Можно было и не твердить нам об этом по пять раз в день.
– Ничего я не твержу, – Гермиона покраснела. – Но ты так нам и не сказал, Гарри, зачем Дамблдор вызывал тебя.
– Просто поинтересовался насчет моего самочувствия, ты была права.
Гарри было неловко оттого, что он врал лучшим друзьям, но что он еще мог сделать? Сказать, что ходил уже два раза к Волдеморту? К тому же, они почему-то забыли события второго года обучения в школе. Это настораживало.
– Ладно, пора спать. Вы как хотите, но завтра первой парой Зелья, а я не хочу постоянно зевать.
Гермиона демонстративно отложила книгу и пошла к женской спальне.
Рон и Гарри переглянулись.
– Как же, на его уроках не то, что зевать – моргнуть нельзя лишний раз.
Гарри угукнул и тоже отправил Рона спать, сказав, что кое-что еще допишет по Прорицаниям и скоро придет.
Дождавшись, пока гостиная опустеет, мальчик быстро вытащил из сумки дневник и нетерпеливо его раскрыл. Там уже была пропечатана надпись:
«Тебя не поймали?»
Улыбнувшись, Гарри макнул перо в чернильницу и начал быстро строчить ответ.
«Привет. Нет, все обошлось. Правда, сегодня я умудрился подраться со слизеринцами, и меня повели к директору. Вообще-то, он и сам меня вызывал до этого, но… Он действительно с самого начала знает, что я был у тебя. Он сказал, чтобы я к тебе не ходил недельку, потому что Снейп будет патрулировать коридоры в своих подземельях. Кстати, ты случайно не знаешь, люди могут внезапно терять память? Кажется, мои друзья почему-то забыли события прошлого года.»
Ответ пришел не сразу, и Гарри терпеливо ждал, пока на странице появится новая запись.
«Добрый вечер, Гарри. Что именно тебе сказал Дамблдор?
Зачем ты подрался? Типичный гриффиндорец. Какие заклинания хотя бы использовал?
Твой Добби, видимо, говорил именно о Снейпе. Он что-то вынюхивал, когда ты ушел, но ничего не сказал. Кажется, он меня боится. Впрочем, как и все вокруг.
Твоих друзей могли заколдовать или напоить зельем. Проверь, на всякий случай.
Очень жаль, что не придешь. Но ты всегда можешь вновь использовать мантию-невидимку, раз уж проблема только в Снейпе, не так ли?»
Гарри немного задумался над ответом.
«Профессор Дамблдор сказал, что ты хороший. Ха-ха, он угостил меня чаем и нисколечки не ругался, представляешь? Я не использовал заклинания, я кулаками. Так было быстрее.»
«Хороший? Как же. Однако, он и сегодня поил меня своей отравой, выведывал, что со мной, и о чем я думаю. Но вопросов о тебе не задавал. Слушай, а ты точно маг? Может, ты сквиб? А если нет, то на что тебе палочка? Когда вернешься – научу тебя парочке хороших проклятий от врагов.»
«Не стану я нападать на них!»
«Ты уже напал.»
«Они первые начали.»
«Гарри, ты как ребенок.»
«Мне тринадцать, мне можно! :)»
Гарри уже принялся было рисовать смайлику рожки, как его надпись и мини-рисуночек пропали, заставив мальчика возмущенно фыркнуть. Реддл тем временем писал:
«Приходи сюда.»
«Не могу, знаешь же.»
«У тебя есть мантия, можешь.»
«Я пообещал Дамблдору! А он точно узнает, и никакая мантия не поможет!»
Гарри внезапно почувствовал раздражение, волнами идущее от Реддла. Он был просто в ярости! Шрам взорвался болью.
Гриффиндорец в испуге захлопнул дневник, и наваждение пропало. С тревожными мыслями он сунул дневник обратно в сумку и направился в комнату, предвкушая сон.
К утру его шрам вновь начало покалывать, а вечером голову охватил уже знакомый ореол боли, который, впрочем, не мешал Гарри делать треклятое эссе по травологии. Гермиона помогать наотрез отказалась, а Рон решил забить, дескать, времени полно. Гарри тоже мог бы оставить все на потом, но так же он понимал, что со временем боль усилится, и делать домашнее задание будет попросту невыносимо. Про дневник он старался не вспоминать, сильно напугавшись чужого гнева, который почему-то смог ощутить. Почему они связаны с Реддлом? Что за странный белый свет их окутывает при прикосновении? Ответов он не знал и в ближайшее время узнавать не собирался.
К Дамблдору он так и не сходил.
Узнавать о причинах странного забвения постоянно что-то мешало: то пары, то домашняя работа, то усталость, то просто вылетало из головы. Будто что-то нарочно путало, сбивало всю решимость, как только мальчик надумывал обратиться к профессору Дамблдору за помощью.
Он продержался почти пять дней, изнывая от сильного жжения в шраме, не угасавшего ни на секунду. Иногда он выпадал из реальности прямо на уроках из-за недостатка сна и неотвратимо терял баллы. Гермиона предлагала сходить в больничное крыло, но он наотрез отказался: Гарри догадывался, что это из-за связи с Волдемортом, и никто не мог с этим что-либо поделать.
Новый учитель защиты от темных искусств ему очень понравился. Более того, его уроки запоминались и были очень интересными. Правда, мальчик не надеялся, что сможет в достаточной мере освоить новые заклинания с головной болью и сильной усталостью: эта пытка не давала ему нормально спать и мучила, изнуряла, сводила с ума.
Он честно держал слово, данное Дамблдору, пока книги не начали падать из его трясущихся рук.
В Субботу, по окончанию последней пары, Гарри не выдержал. Будь что будет.
Не дожидаясь темноты и даже не поднявшись в свою башню, мальчик побежал в подземелье, сбивая с ног зазевавшихся студентов. В безлюдном коридоре он накинул на себя мантию невидимку и быстрыми шагами пошел по знакомому туннелю, ведущему прямиком в лабиринт. Постоянно сверяясь с картой, Гарри быстро нашел нужную дверь и мучительно стиснул зубы, замерев. Он выявил некую закономерность: боль в сто крат усиливалась при приближении к заветной комнате, но прекращалась при прикосновении. Интересно, отчего так происходило? Почему он не мог пожить спокойно, без опасностей и приключений на свою голову?
Мальчик выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и три раза постучал в дверь, чувствуя знакомое волнение.
Дверь не открылась.
Постучав для верности еще несколько раз и выждав минут пять, Гарри развернулся на месте и побрел обратно, уныло повесив голову.
«Что произошло? Почему он мне не открыл? Может быть, с ним что-то случилось? Или его отравили? Снейп-то может!»
С такими невеселыми мыслями Гарри добрался до своей спальни и ничком упал на кровать, полностью опустошенный. Завтра тренировки по квиддичу, а он даже просто двигаться устал. Смертельно устал.
«Может, он вспомнил?! Нет, Дамблдор бы узнал.»
«А может, он просто не хочет меня больше видеть? Сдался ему надоедливый, незнакомый мальчик.»
Так, в полусне, прошло еще семь дней. Мальчик пытался свыкнуться с болью и принять ее как должное. Или как наказание за свой проступок, ведь он обманул Дамблдора и все-таки пошел к Реддлу, верно?
Боль не давала ему ни спать, ни есть, ни учиться. Учителя поглядывали на него с сочувствием. МакГонагалл как-то оставила его после уроков и провела беседу по поводу его поведения. Пообещав преподавателю сходить в больничное крыло и начать, наконец, нормально учиться, Гарри скрестил пальцы за спиной: конечно же, он никуда не пойдет. А вот Снейп только злорадствовал, высмеивая его рассеянность и сонливость на парах, чем радовал слизеринцев и очень огорчал Гермиону, которая пыталась ему хоть чем-то помочь. То советами, то жалостливыми уговорами, а то и криком. Но мальчик не мог ничего сделать. Он спускался в подземелья два раза и упорно получал молчаливый отказ. Поэтому он терпел и пожинал свои плоды.
В субботу вечером Гарри решительно распахнул дневник Реддла и начал с остервенением, подгоняемый болью, писать:
«Мне надоело! Думаешь, так легко было просуществовать всю эту неделю? Думаешь, люди легко переносят боль? Я не знаю, что с тобой случилось (и случилось ли!), но я приду сегодня в последний раз. Если ты и на этот раз не откроешь, я иду к Дамблдору, и он разберется с этой болью самостоятельно, пусть хоть вообще голову отрежет! И больше ты никогда меня не увидишь. Впрочем, не важно: решать тебе.»
Гарри поставил жирную точку-кляксу и захлопнул дневник. Он не виноват, что у него болит шрам, он не виноват в этой дурацкой связи! И из-за упрямства Реддла он страдает, Мерлин его задери.
Гарри решительно направился в ненавистные подземелья.
В самом конце его разум полоснула очередная вспышка боли, и он удержался от желания согнуться пополам и зажать голову двумя руками. Боль была такая невыносимая, что мальчик тихо застонал, не заботясь о разоблачении его Снейпом.
«Чертов Реддл. Чертовы подземелья. Чертов идиотский Снейп со своим длинным носом. Чертова боль. Чертов шрам.»
– Гарри!
Мальчик направил свет палочки в темный проход и увидел Реддла, быстро идущего в его сторону. Гриффиндорец скинул с себя мантию-невидимку, чтобы тот его заметил.
«И чего он бродит опять? Сидел бы в своей комнате.» – Буркнул про себя Поттер, тоже пойдя навстречу подростку.
В двух шагах от мальчика Том остановился и напряженно замер, разглядывая похудевшего бледного гриффиндорца.
Затем медленно развел руки в стороны, приглашая. Гарри, боль которого стала уже совсем нестерпимой, скачком бросился в раскрытые объятия, не сдержав вздоха облегчения. Он крепко вцепился в парня руками и зажмурился, даже через закрытые веки ощутив знакомую, яркую вспышку магии. Реддл крепко сцепил руки за его спиной, не позволяя не то, что отстраниться, но даже двинуться.
Но Гарри не возражал. Совсем не возражал. Напротив, впервые за столько дней он готов был смеяться от счастья воссоединения, умиротворения, правильности их близости и отсутствия боли. Как же долго он этого ждал!
Где-то на периферии сознания он почувствовал, как Реддл мазнул губами по его открытой шее и глубоко вздохнул, прижимая свою голову к плечу мальчика. Пошевелиться он не смел, боясь спугнуть Гарри, и стоял, не двигаясь, наполненный точно таким же счастьем и нервным возбуждением.
«И чего он раньше не открывал мне? Ведь так хорошо сейчас…»
Гарри завозился, чувствуя нарастающую неловкость, и Реддл ослабил хватку, откидываясь чуть в сторону и рассматривая лицо мальчика при слабом свете искорок магии, которые уже начали бледнеть. Гарри выглядел изможденным, но довольным. Щеки покрывал легкий румянец, а глаза постепенно наполнялись смущением.
Реддл сосредоточенно разглядывал выражение лица Гарри и хмурился.
– Я должен извиниться перед тобой.
– Что…
– Не перебивай, – тихо, но с угрозой предостерег Волдеморт, и Гарри поспешно захлопнул рот. – Моя вина в том, что я позволил тебе не появляться в подземельях. Я мог бы тебя заставить, но не стал. И в итоге навредил тебе еще больше, чем рассчитывал. Я… не хотел доводить тебя до крайности. Ты примешь мои извинения?
Его тон излучал угрозу и некоторую долю властности, отчего Гарри мог только кивнуть.
Удовлетворенный реакцией мальчика, Реддл заметно расслабился.
«Может, он просто не привык извиняться? По крайней мере, все выглядит так, будто это моя вина. Вот плут!» – возмущенно подумал Гарри, но вслух это высказать не решился, ведь он до сих пор находился в объятиях Волдеморта, слишком близко к опасности, слишком близко к нему. От Реддла исходили волны магии, которые подавляли и подчиняли, которым не хотелось сопротивляться. Но мальчик был счастлив увидеть его вновь.
Молчание затягивалось, а Гарри старательно отводил глаза, уставившись куда-то в ворот мантии парня, стискивая ткань на его спине, закусывая губу от напряжения.
«Может, он уже отпустит? Это очень-очень неловко, он совсем не девушка. Мы стоим слишком близко!»
Гриффиндорец медленно опустил руки и кашлянул, намекая Реддлу.
Тот моргнул, словно отгоняя наваждение, и отступил на полшага назад, разомкнув объятия.
– Пойдем к тебе?
– Пойдем.
Они неспешно двинулись в сторону места заключения Реддла, не разговаривая и не глядя друг на друга.
Уже внутри Гарри по своей привычке плюхнулся на кровать, а Том в излюбленное кресло, выглядя при этом, будто царь на своем троне.
Реддл удовлетворенно разглядывал присмиревшего мальчика, отмечая, что с его появлением вновь воцарилось внутреннее спокойствие. Словно его место именно здесь, возле него самого.
– Так что от тебя хотел тогда Снейп?
Гарри жадно впитывал в себя черты лица Реддла, ведь он действительно скучал. И по его отстраненному выражению, и по спокойствию, и по холодным синим глазам. Когда он успел к нему так сильно привыкнуть? Он знает его всего ничего, но будто всю жизнь. Это немного пугало. Но не настолько, чтобы просто сбежать, поэтому Гарри тянулся к этой опасной неизвестности всем сердцем.
– Ничего особенного. Вопросов не задавал, устроил проверку. Ничего не нашел, – его губы скривились в торжествующей улыбке. – Он же всего лишь человек.
– А ты будто нет!
– Не хочу относить себя к этой низкой расе, Гарри. Все эти человеческие потребности, эмоции. Они портят всю сущность магии, заключают ее в рамки. Быть человеком – невыносимо плохо. Поэтому я не люблю их. Стараюсь обходить стороной любое проявление человечности.
