Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"

Автор книги: Arvey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 75 страниц)

–Кричер? – эльф обозначил хлопком свое присутствие. – А, ну конечно, теперь-то ты смог переместиться. – Ворчливо прокомментировал волшебник.

–Чего угодно хозяйке? – домовик низко поклонился все еще возмущенной Беллатрисе, обращаясь именно к ней, даже не посмотрев на Гарри Поттера.

–Доставь мальчишку куда он просит. – Раздраженно махнула рукой Лестрейндж, отворачиваясь. – И еще, Поттер.

Гарри, уже было взявший домовика за маленькую морщинистую ладошку, посмотрел в спину ведьмы.

–Не пропадай больше, безмозглый юнец. Не то лично возьмусь за твое воспитание. И лучше бы тебе меня послушаться.

–Да. Спасибо вам всем. – Гарри кивнул Пожирателям на прощание и шепнул Кричеру адрес своего дома.

========== Глава 64. ==========

Яблоневая Роща встретила своего хозяина ожидаемым холодом одинокого дома. Пыль, казалось, парила в воздухе, напоминая рой мельчайших снежинок, но Гарри не спешил верить своим глазам и размышлениям, ведь стены все еще были покрыты толстым слоем льда. По-зимнему холодное утро уже тушило одинокие звезды и проливало на востоке свой раскаленный металл, даря обманчивое ощущение тепла. Дома вдалеке разжигались желтоватыми кляксами, а уличные фонари поочередно угасали. Раньше Поттер любил наблюдать за постепенным пробуждением деревушки, слушать далекий собачий лай, редкий для этого места звук проезжавших мимо машин, считывать призрачные образы в поднимающемся в небеса дыму. Сейчас же Гарри мог различать лишь холод и боль.

Кричер исчез сразу, как только доставил волшебника к порогу дома, на что парень даже не обратил внимания. Взгляд остановился на невзрачной двери, где кое-где облупилась краска, на поблекшей от времени ручке и на пыльных тусклых стеклах, отражающих медленно разжигающееся утро. Мальчик очнулся спустя несколько секунд и быстро заперся в доме, опасаясь нового приступа галлюцинаций. Может, он вообще сейчас не здесь? Лежит где-нибудь в лесу или остался пленником Абботов. Гарри боялся этого больше всего, ведь во время таких странных видений он даже не осознает их нереальность.

Замерев у порога, он долгое время наблюдал за кружащимся в доме снегом, столь похожим на пыль. Грудь сдавливало едкое чувство одиночества. Он видел сквозную дыру в легких, куда с каждым вздохом врывалось ледяное отчаяние. Он оборвал последние ниточки, что связывали его с прошлым, с прежним “Гарри Поттером”, руки которого не знали ни крови, ни губительных объятий. Безысходность своего будущего, своих мечтаний, призрачных иллюзий, где маг уверял себя, что все обойдется, что он еще сможет стать хорошим человеком.

–А кто он, этот “хороший человек”? – пробормотал Поттер, выдохнув клубы пара и тревожа медленный вальс бесцветных снежинок.

–А какой человек плохой? – вторило ему искаженное льдом отражение на стене. – Разве есть абсолютно злые или добрые люди?

Парень пожал плечами. Он не был философом, а в таком состоянии мозг соображал крайне туго. Волшебник покосился в сторону стены, рассмотрев там самого себя.

–Почему ты всегда отвечаешь вопросами на вопросы?

–Потому что и спрашиваешь ты у самого себя. Хочешь, я задам твой самый любимый вопрос, который ты не в силах задать даже самому себе?

–Делай что хочешь. – Поттер медленным шагом побрел в сторону кухни, а отражение поплыло следом. – Не удивлюсь, если это окажется очередная бессмыслица.

–А ты попробуй.

–Я все еще Гарри Поттер? – спросил волшебник, вновь замерев на месте. – Я умру?

–Мы все когда-нибудь умрем. – Безразлично пожал плечами ледяной двойник. – И решать лишь тебе, умрешь ты Гарри Поттером или кем-то другим.

–Как я и думал, полная бессмыслица. И что мне делать с таким ответом?

–Но это твой ответ.

Гарри поставил на огонь чайник, размышляя над сказанным. Действительно, какой смысл бояться неизбежного?

“Может, действительно было бы замечательно, если предположения этих чокнутых хоркруксов были ошибочными, и я не оживу. Что мне делать с бессмертием? Как быть со всей этой памятью, с оставленным прошлым, с неопределенным и бесконечно длинным будущим? Новые смерти, новые страдания, покалеченные жизни, разрушенные семьи. Должен ли я надеяться на необратимый исход войны, где Том не сможет одержать победу? Мир, за который он борется, утонет в крови невинных волшебников. Мир, за который он не сможет удержаться, не сможет удержать.”

–Интересно, а если я сотру ему память и увезу куда-нибудь далеко, где нас не смогут достать? – спросил сам у себя Поттер. – Ни волшебники, ни прежнее безумие, ни эти его чертовы амбиции.

–Думаешь, за отпущенную вам вечность он не разберется что к чему?

–К этому времени все, кого мы когда-либо знали, умрут.

Гарри внезапно осознал себя сидящем на чердаке. Он поспешно огляделся, не вполне понимая, как сюда попал. Его поглощала одинокая тишина, с ним никто не говорил.

“Похоже, я нашел различие между реальностью и иллюзиями. Там я не осознаю себя, не осознаю своего бредового состояния, не осознаю всю сюрреалистичность происходящего. Здесь же я ясно понимаю, что все это лишь проделки умирающего разума. Кто это делает? Новый способ общаться от хоркрукса? Он говорил, что большую часть времени был подобен природной стихии, не имеющей способности к человеческой речи. Образы через кошмары – его рук дело. И как я узнаю, прав я или нет? Как мне вообще избавиться от прогулок в эти разрывы?”

Волшебник охнул от боли в пальце и быстро поднес правую руку к лицу, разглядывая однородную серую пыль и маленькую занозу на чуть подрагивающих руках. Гарри опустил взгляд, наткнувшись на деревянный пол под собой.

“Это не настоящее.”

-Реддл?

Гарри оживленно вскочил на ноги, вновь осмотрев чердак на наличие своего призрачного хоркрукса.

–А что, ты ожидал увидеть кого-то еще? – отозвался насмешливый голос откуда-то справа.

Гриффиндорец широко улыбнулся и быстро подошел к чинно восседавшему на одном из кресел Тому. Тот криво усмехнулся, а алые глаза сверкнули непонятным выражением.

–Я так рад тебя видеть! – воскликнул парень, чувствуя к хоркруксу что-то сродни благодарности и чистой радости от встречи со старым другом.

Действительно, единственное существо, знающее Гарри Поттера, как облупленного. Все его мысли, чувства, переживания, сны. Тот, кто присутствовал с ним на протяжении всей сознательной жизни. Кого он ненавидел, кого боялся, кого любил и уважал. Тот, кто помог выкарабкаться из тьмы и отчаяния.

–Очень хорошо, что ты смог додуматься до этого способа общения. – Похвалил его Реддл, – хотя, большая часть того бреда является плодом твоей бездарной головы, мальчишка.

–Это ведь правда ты? Я… – Гарри запнулся. – Все еще осознаю, что видел галлюцинации. Значит это не очередной провал?

–Думаешь, люди могут вот так просто появляться и исчезать, где им взблагорассудится?

Поттер хотел было ответить что-то остроумное про аппарацию и порт-ключи, но резко замолчал. Ведь Том был абсолютно прав. Хоркрукс появлялся перед ним в минуты потери сознания. В минуты крайней паники, в минуты разрушительных эмоций, когда мальчик спасался от ужасающей реальности.

–Так значит я все еще говорю сам с собой?… – Гарри медленно осел на пол, прикрыв глаза. Радость исчезла, оставив после себя крайне мерзкое чувство одиночества. Никого здесь нет. Хоркрукс больше никогда не заговорит, не ответит.

–Жаль тебя разочаровывать, но что ты подразумеваешь под “сам с собой”? Твоя душа слилась с осколком, ты в некоторой степени можешь именовать себя Темным Лордом.

–Все шутишь, да?

–Есть немного. – Весело отозвался Реддл, – но в каждой шутке есть доля правды. Подсознательно ты сам создаешь эти видения, но это не значит, что они нереальны. Ведь хоркрукс никуда не исчез, он стал тобой. А ты стал им. Разве апельсиновый сок ты продолжишь называть соком, после того как его смешали с кровью?

–Херня эти твои рассуждения. – Ругнулся Гарри, – при чем тут вообще сок?

–Это у тебя нужно спросить. А еще поменьше общайся с дурным Краучем. Поттер, ты перенимаешь от каждого гада все самое плохое. Прямо сейчас та деревушка полыхает ярким пламенем, сжигая спящих магглов. Только из-за твоего безрассудного решения разобраться с проблемой самостоятельно. Да, ты смог удачно выбраться из плена, но на этом все. Потерял друзей, довел своего обожаемого психопата до нервного срыва, заставил крестного работать с Пожирателями Смерти. Ох, давай припишем к этому почетному списку сжигаемых заживо детей? Думаешь, хоть кого-то ждет пощада?

–Меня отчитывает жестокий маньяк, который на пике своей политической силы убился о маленького ребенка! – вскричал Поттер, чувствуя, как произнесенная Реддлом речь ранит в самое сердце. – Я ни в чем не виноват! Я думал, что справлюсь! Я думал, что мне это по силам, что другого выхода не было!

–Выход был. Спрыгнуть с Астрономической Башни. – Грубо прервал его истеричные восклицания голос разума, в эту секунду именуемый “Томом Реддлом”. – Подстроить свою смерть и сбежать из Магического Мира. Ты продолжаешь терпеть крушение, но все равно рвешься дальше, загоняя себя в угол. Тебя уже разрывает от чувства вины, от убийств и предательств, а что же будет дальше? Что будет, когда начнется война? Сколько людей погибнут по твоей вине, только потому что ты пожалел найденный в подземельях хоркрукс?!

–Это не так… – Прошептал Гарри, смотря на себя самого с широко распахнутыми глазами полными отчаяния и глубокой растерянности. – Я не знал, чем все это обернется, я…

–Что? Хочешь сказать, что с радостью бы столкнул Реддла в ту реку? – губы призрачного двойника скривились в усмешке. – Велика же твоя любовь.

–Ты все врешь! Я никогда не думал убить Тома!

–Глупый маленький Гарри, понадеялся на свои светлые чувства, посчитал их достаточным оружием для устранения тьмы в его сердце. – ЛжеПоттер скривился от жуткой ухмылки. – А не было никакой тьмы. Лишь безумие и память о нескончаемой злобе. Ты потакал его сумасшествию, оставаясь рядом, привязывая его к себе. Он не умеет любить. Он не знает такого слова. И его отношение к тебе основано на инстинктивных желаниях, хоркрукс Волдеморта никогда не полюбит тебя как обычный живой человек.

–Знаешь, а ведь меня тоже с трудом можно называть обычным человеком. – глухо откликнулся Гарри, отступив назад. – Что он должен был делать? Звать на свидания? Глупые поцелуи под луной? Бессмысленные ежедневные признания в любви?

–Это у тебя нужно спросить. – Повторил свои недавние слова двойник. – Ты все еще споришь сам с собой. Хоркрукс знает, что делает. Он придерживается четкой линии поведения, следуя за собственными приоритетами, согласуя свои действия с каждым своим решением. А ты? Заплутал в дебрях своего же разума, пытаешься переспорить свои же мысли, оправдать свои же чувства. Кто ты сейчас? Ты Гарри Поттер?

Парень вздрогнул, услышав совсем рядом свист вскипевшего чайника. Он поднес руку к глазам, не обнаружив на указательном пальце никакой занозы. С тихим вздохом волшебник кинул в бокал пакетик зеленого чая, тут же заливая его кипятком. Он приходил в отчаяние от своих мыслей. И он действительно говорил сам с собой. Горячий чай немного привел его в чувства, а бледное лицо озарилось легким румянцем. Собственные размышления еще больше запутывали, рождали все новые вопросы и противоречия. Зачем ему это? Зачем ему решать загадки собственных желаний, если ответы могут причинить сильную боль? Если ответы окажутся совсем не тем, что он ожидал услышать?

–Это называется бегством от реальности, Поттер. – Возвестил знакомый голос.

Реддл медленно попивал чай из собственной кружки, разглядывая растерянного волшебника перед собой.

–Тебе хочется найти легкий и простой путь, получить доступные решения, которые не станут отягощаться угрызениями совести, не так ли?

–Так этого каждый человек хочет. – Пробормотал Гарри, совершенно не готовый к очередному потоку нездорового самоанализа. – Почему Я не могу хотеть этого? Почему я не могу быть как все?

–Может, потому что ты убийца? – непринужденно и слегка коварно улыбнулся Том. – Каждый преступник должен понести свое собственное наказание. Даже если этим преступлением является потеря самого себя.

–Тогда мне и целой жизни не хватит расплатиться за все то дерьмо, что я успел натворить.

–У тебя впереди целая вечность страданий, такой расклад тебя удовлетворит?

–Конечно же нет. – Возмутился Гарри, с громким стуком обрушив на пыльный стол кружку. – Кого это может удовлетворить?

–Раскаявшихся. Тех, кто прочувствовал свою вину до конца. Тех, кто осознал, что свершил.

–Ты хочешь от меня покаяния?

–Этого хочешь ты сам.

Поттер с еще одним тихим вздохом встал с пола, намереваясь протереть разлитый рядом чай. Плечо и висок сильно болели. Похоже, он знатно ударился, когда упал в обморок. Ему несказанно повезло, что не обжегся. Убрав осколки бокала в мусорное ведро, Гарри от греха подальше расположился в гостиной, устало вытянув на диване ноги. Все казалось ненастоящим. Холодные серые лучи нового дня, вдыхаемая пыль, нелепый наряд священника, который Гарри так и не снял, мертвая тишина дома.

–Очень надеюсь, что я не вздумаю отключаться, когда вернется Том. – Высказался Поттер, мысленно пригрозив сам себе кулаком. – Надеюсь, он прикончит меня сразу, а лекции станет читать потом. А то, не дай Мерлин, заметит, что я его не слушаю, и совсем взбесится.

“Я хочу его увидеть, но и не хочу. Боюсь. Я жалею, что стер память друзьям, но этот поступок был правильным. И не единственным ли по своей правильности за все эти два года? Я люблю Тома… Как же я его люблю. Всего. И его безумие, и его гнев, и его жестокость… Это все он. Делает его таким, какой он есть. Делает его Томом Реддлом. И в то же время я хочу вырвать эти ужасающие качества из этой неполной души, заменить их на всепрощение, миролюбивость или… Что там еще может сделать “Хорошим Человеком”? Возможно, об этих противоречиях я и думал, когда говорил сам с собой? Желание получить искупление и наказание одновременно? Умереть и продолжить жить? Сбежать от Лорда Волдеморта и остаться с ним навсегда? Или страдания и есть моя расплата?”

Гарри вздрогнул от неожиданности, выныривая на поверхность реальности, когда защитные чары гулко завибрировали. Кто-то аппарировал на территорию дома. Он попытался соскочить с дивана, но тяжелые и будто налитые свинцом ноги не желали слушаться. Выругавшись, волшебник одним единым рывком скинул себя на пол, плюхнувшись в ледяную воду. От неожиданности и боли, Поттер едва не захлебнулся, пытаясь вынырнуть на поверхность, с трудом двигаясь в одуряюще холодных водах. В ту секунду у него не было никаких сомнений в реальности происходящего. Разве иллюзия может причинять такую боль? Так сильно сдавливать грудь, не позволяя вздохнуть? Разве этот темный цвет воды может быть вымышленным? Поттер чувствовал лишь непреодолимое желание глотнуть воздуха, заставить онемевшие конечности двигаться, не пойти ко дну как пресловутый Титаник вместе со всеми абсурдными дневниками и чокнутой Ирис Мракс.

Поттер с громким хрипом втянул в себя воздух, резко распахивая глаза в теплой освещенной гостиной. Грудь тяжело вздымалась, а все тело оказалось покрыто потом – очередной приступ галлюцинаций отразился лихорадкой. Краем глаза уловив какое-то движение, Гарри испуганно вжался в спинку дивана. Очки пропали, и разглядеть темный силуэт в дверях не было никакой возможности. Звук шагов, чье-то присутствие совсем рядом. Лба коснулась большая холодная ладонь.

–Ты весь горишь.

–Том? Это ты? Это на самом деле ты?

–Давай, проглоти это. – К губам Поттера приставили флакончик с зельем. – Ну же.

–Это что, яд? – слабо улыбнулся волшебник, на что услышал лишь вздох.

–Через несколько минут станет легче.

Рука сменилась нежным поцелуем, встревожив дыханием спутанные темные волосы. Через пару минут к Гарри вернулась способность мыслить. Ему тут же водрузили на нос очки, явив взору уродливо-прекрасное лицо Тома Реддла. Он пристально разглядывал подростка, не спеша завести разговор, а по выражению лица не было возможности угадать о чем же тот размышляет. Поттер медленно протянул руку, коснувшись плеча волшебника, пытаясь убедить себя в реальности происходящего. От Волдеморта пахло гарью. Кровью, безумием, страшной злобой. В ушах звенели крики заживо горевших магглов и сумасшедший хохот Беллатрисы, злобные ругательства Сириуса и холодное безразличие ко всему происходящему Крауча. Гарри видел все это в бордовых глазах, видел куда больше, чем хотел. И руки, что сейчас обхватили его слабую ладонь, прижав ее к сухим холодным губам, несли одну лишь смерть.

–Ты реален? – вновь спросил Поттер, – ты действительно здесь?

–Да. – Просто ответил Том. – И ты здесь, со мной.

–Это хорошо. – Гарри прикрыл глаза, улыбнувшись. Никаких глупых вопросов на вопрос. Это на самом деле его Том. – Что происходит?

–У тебя бред. Нехватка крови, перенасыщение магией, умирающее тело – ты выжат и крайне слаб. – Спокойно сказал Темный Лорд, присаживаясь на край дивана и сжав руку Поттера чуть крепче. – Нет смысла больше откладывать.

–Я думал, ты возненавидишь меня за мой поступок. Я думал, что очнусь избитым, без рук и ног.

–И без языка. – Грубовато закончил за него Реддл. – Я… безумно хотел этого. Проучить тебя как следует, наказать за самодеятельность, за эту нелепую привычку искать неприятности и лезть куда тебя не просят. Более того, я бы действительно смог заставить тебя остро пожалеть, что на свет родился. Но я никогда не смогу тебя возненавидеть.

Гарри открыл глаза, продолжая улыбаться. Несмотря на утешающие слова, от Реддла исходили практически материальные волны опаляющей ярости. Ярости на себя, Поттера, Абботов… На все живое.

“Том будто переполнен этой ненавистью до самых краев, будто каждая его частица состоит из разрушения, из этого мертвого холода. Наша связь практически утрачена, но и без нее я могу видеть его суть. Или это продолжение моего бреда? Кажется, я все никак не могу проснуться.”

–Ты избавился от своих друзей.

–Сделал все, что смог. – Едва слышно ответил подросток, все еще ощущая боль, то же страдание, что пожирали его сердце и сводили с ума. – Я отключаюсь, Том. Сделай это быстро. Яд с тобой?

За спиной Лорда Волдеморта с громким треском раскололся деревянный столик. Гарри посетила странная мысль как следует встряхнуть Темного Мага – наблюдать за крушением дома из-за его спонтанных вспышек безумия ему вовсе не улыбалось. Зелья мало помогали, разум вновь окутывал вязкий туман апатии. Мысли текли подобно облакам в безветренный день, такие же бессмысленные, одинокие, лишенные красок и форм. В ушах все громче шипели разбивающиеся о берега волны.

–Да. – С неимоверным трудом Темный Лорд сохранял спокойствие, тогда как внутренности сжигал всеразрушающий пожар эмоций.

Поттер почувствовал, как его осторожно переместили в сидячее положение, и болезненно поморщился. Последствия “Круциатуса” все еще давали о себе знать. В его руки вложили серебряный кубок с темной жидкостью. К некой гордости, Гарри все таки смог удержать его дрожащими пальцами. Поверхность напитка переливалась серебристым металлом, тогда как основным являлся глубокий фиолетовый оттенок.

–Самый мощный в мире яд, – тихо ответил Реддл на немой заинтересованный взгляд Поттера. – Всего две капли на кубок. Убивает мгновенно. Без боли, без осложнений. Я проверял.

Поттер с легким сожалением подумал о тех несчастных, на ком Волдеморт успел протестировать действие яда. Голос мужчины завораживал, успокаивал. И волшебник был рад, что уже не мог почувствовать всю гамму бушующих в Реддле эмоций. Он бы попросту не справился. Гарри еще несколько мгновений рассматривал чарующую жидкость, боясь поднять на Тома взгляд. Он боялся смерти. Он боялся оборвать борьбу за свою жизнь.

“Может, это будет последнее мое противоречие? Последняя развилка на моей дороге?”

–Я туда и обратно. – Волшебник резко опрокинул кубок, залпом выпивая кисловато-сладкий напиток, лишая себя возможности передумать.

Ничего. Поттер недоуменно посмотрел сначала на опустевший кубок, а затем на сосредоточенного Тома. Тот внимательно следил за состоянием подростка, едва сдерживая стремительно нарастающие волны срыва. Об этом ясно говорили позвякивающие столовые приборы, дрожащие оконные стекла и пульсирующая тьма в безумных алых, как кровь, глазах.

–Что ж, это было вкус… – Поттер запнулся, а ослабевшие руки безвольно упали на грудь.

Он не успел разобраться в ощущениях, даже упустил момент сказать нечто по-особенному драматическое, вроде киношных прощаний или признания в вечной любви. Хотя, где-то на периферии угасающего сознания мелькнула слабая мысль о глупой ситуации, в которую он чуть не попал, поддавшись излишней театральности Реддла. Мысли сдавила черная громада непроглядной тьмы, вечности, пустоты, и по-настоящему ледяного шепота смерти. То ли почувствовал Дамблдор, когда пытался проникнуть в мысли хоркрукса, что когда-то давно, будто вечность назад, был обнаружен на территории замка?

Это не было похоже на падение или “полет к свету”. На ставшее тяжелым тело будто опустилось немыслимое давление, а слабо сопротивляющийся тьме разум отчаянно затрепыхался, словно беспомощный мотылек под башмаком его внезапного убийцы. Гарри отчетливо ощутил это инстинктивное, древнее, как мир, желание жить, желание выбраться из этой тьмы, исправить, вернуть свою жизнь. Обрести голос, чтобы закричать, распахнуть глаза, чтобы выразить в них отчаянную мольбу о спасении. Но то были краткие мгновения, перед тем как все мысли обернулись остатками ярких красок – нагретого жесткого дивана под ним, чужие нежные руки, чей-то тихий обволакивающий голос. Спустя несколько секунд юношу поглотил мрак.

Гарри медленно раскрыл глаза, глубоко вздохнув в свои легкие воздух. На периферии сознания угасало какое-то отчаянное желание, непонятная паника и совершенно неясные видения. Он пытался ухватиться за них, но все мысли ускользали прочь, не давая волшебнику определиться в себе, в своих чувствах, в памяти. Ощущение смерти попросту не могло уложиться в голове, ведь именно сейчас пальцы касаются жесткой травы, а вернувшееся зрение улавливает неясные блики в темноте. Через несколько секунд странные световые пятна плавно сложились в просветы меж мерно покачивающихся на слабом ветру листьев. Над головой шумели кроны старых древ, знакомых древ.

–Запретный Лес… – Тихо сказал сам себе Поттер, немало удивившись собственному спокойствию.

Но это не было так уж неожиданно, в последнее время он будто взял привычку просыпаться в самых странных и неподходящих для юного волшебника местах. Так почему бы ему на этот раз не очнуться на лесной поляне? Кажется, это лето. Гарри не брался судить, в этом месте не было холодно или жарко, а ветер не имел определенной температуры и запаха. Волшебник лежал на земле, с некой ленцой рассматривая танец просветов, сквозь которые виднелось чистое голубое небо. Тело не подавало признаков болезни, впервые за два года ему было по-настоящему хорошо.

Времени здесь, кажется, тоже не существовало. Поттер его не ощущал. Не было скуки, банальных позывов организма к голоду или жажде. Не было и той дикой нечеловеческой усталости, желания закрыть глаза в последнем сне. И именно эта мысль заставила Поттера недоуменно нахмуриться. А что он вообще здесь делает? Как попал на территорию школы? Ведь он…

Эти мысли толчками возвращали недавние воспоминания, пробуждали неясные картины встревоженных багровых глаз, поблескивающий в полумраке кубок с напитком вечного покоя.

“Так это и есть смерть? Как-то слишком прозаично. И почему именно лес? Мерлин, я даже не удивлюсь, если это какое-то извращенное перерождение Страны Чудес. Вот только Алиса была жива, в отличие от меня. И как вернуться обратно? Смогу ли я вообще?”

Гарри медленно поднялся на ноги, с новым удивлением обнаружив свою материальность. Тонкие, бледные и слегка дрожащие пальцы мгновенно перехватили запястье, будто проверка своего состояния могла что-либо изменить. Пульса не прощупывалось.

–Действительно, откуда в загробном мире сердцебиение? – с раздражением спросил у себя Поттер, оглядываясь по сторонам.

Куда идти он не имел ни малейшего представления. Но впереди проглядывался просвет меж деревьев, куда и направился парень. Он вышел к кромке леса, во все глаза рассматривая серый силуэт Хогвартса. В голове проносились обрывки разговоров, а самые яркие фразы принадлежали лучшим друзьям, чьи голоса вызывали тепло, отражались в сердце безумной тоской по треску жаркого пламени камина и той таинственной атмосфере рождества, свитерам грубой вязки, парящим над головой свечам, доброй и лукавой улыбке директора, кружащим над замком совам. Его прошлое, его самая светлая частичка. Его вечная ассоциация с жизнью. Вот, где он оставил свое сердце. Вот, чего он уже никогда не вернет. Образы рождались и умирали, не имея возможности сойтись в четкие картинки, являясь сознанию в виде запахов, абстрактных форм и отрывочных воспоминаний.

“Это не загробный мир. Это моя душа. То, что делает меня Гарри Поттером. И все те безумные галлюцинации там, снаружи… На грани смерти. Я нырял в собственную душу, и каждый раз не мог умереть, остаться здесь, за гранью. Похоже, теперь с этим нет проблем. Но как мне вернуться?”

И осторожный тихий голосок разума отвечал: “А нужно ли тебе возвращаться? Там, снаружи, мрак и холод. Там смерть, кровь и война. Твоя любовь не позволит вернуться к нормальной жизни, у тебя даже не осталось друзей. Ты предал их.”

Гарри прикрыл глаза, не в силах заглушить в себе эти разрушительные мысли, что заставляли пространство обретать более четкие грани, быть более реальным. Часть его действительно не желала возвращаться. Другая же часть отчаянно рвалась обратно. Туда, где остался его Том. Тот, кто может нуждаться в нем. Тот, чье безумие грозило разрушить хрупкий мир волшебной сказки.

Над головой послышался странный шум. Поттер распахнул глаза, успев заметить темный комок, рухнувший на землю. Приглядевшись, волшебник узнал в грязно-черном существе ворона. И это не было красивой птицей с лоснящимися на солнце перьями, существо барахталось в высокой траве, било о землю переломанными крыльями, выворачивало тонкую шею, распахивая клюв в немом крике агонии. Гарри видел самого себя. Сломленного, но продолжавшего эту бесполезную борьбу за жизнь. Волшебник отвернулся в сторону. Вид этой агонии вызывал отвращение. Пересилив себя, Поттер прошел мимо бьющейся птицы, направляясь к озеру. Смотреть на замок не хотелось.

Тогда-то он и встретил их.

Мимо деревьев шли люди. Вереница медленно бредущих силуэтов двигалась совершенно бесшумно, и Гарри мог поклясться, даже не приминая высокой травы. Точное количество шедших, возраст, цель их неспешного похода волшебник не знал. Не было видно начала странной процессии, не было и конца. В руках они держали свечи, пламя которых оставалось недвижными огоньками, что не отбрасывали бликов, а те, в свою очередь, не порождали трепетную пляску теней. Подойдя ближе, Поттер едва не вскрикнул от посетившей его голову догадки. Только сейчас он заметил облачение людей. Конечно, было бы странным предположить, что в таком месте могут оказаться живые люди. Волшебнику на несколько секунд сделалось смешно – он и сам был мертвым, так к чему эти опасения? Может, все дело в их безучастных выражениях на бледных лицах? Волшебник-то ясно ощущал свои эмоции. Решившись, он подступил к ближайшему человеку в белом длинном саване.

–Извините…

В ту же секунду процессия остановилась. Они продолжали смотреть прямо перед собой, такие же безразличные ко всему происходящему, такие же невероятно неуместные в Запретном Лесу. Гарри не имел представления, что можно спросить у мертвого. Куда они идут? Парень и своего-то пути не ведал. Как они умерли? Очередная глупость. Но пока он собирался с мыслями, в воздухе что-то едва уловимо изменилось. Странный звон наполнил пространство, не имеющий определенного источника, не имеющий вообще никакого сравнения со всеми известными волшебнику звуками. Человек, к кому обратился Поттер, медленно повернул голову, переводя на волшебника немигающий взгляд пустых безжизненных глаз. В них застыли усталость и вечный покой. Затем, словно по приказу незримого кукольника, мертвые начали разворачиваться в сторону Гарри. На миг его голову посетила еще одна безумная мысль, как если бы он был непредвиденным обстоятельством, сбоем, инородным предметом, что нарушил слаженную работу вечного механизма. Под взором десятков глаз Поттеру стало не по себе. Что они ему сделают? Могли ли мертвые утащить его за собой? Напасть? Пожалуй, теперь парень явственно ощутил страх. Он неуловимо покачнулся вперед, что и послужило неким сигналом, пусковым механизмом. Покойники внезапно отшатнулись от него прочь, а среди потревоженных нестройных рядов прокатился нарастающий шум. Шепот десятков голосов наполнил недвижный воздух леса, забивая уши до боли знакомым шипением. Это не было шумом прибоя. Никогда им не было. Что-то о неотправленных письмах, несказанных словах, прощаниях и прощениях, тысячи сожалений и более отчетливый гнев. Они шептали и шептали, и каждой звук был эхом их ушедшей жизни, грузом воспоминаний, наполнением всей сущности этих бредущих прочь душ. Их губы оставались неподвижными, а многочисленные огоньки слабо трепетали, похоже, потревоженные этими призрачными рассказами. Гарри прижал руку к груди, уверенный, происходи все по ту сторону грани, его сердце разорвалось бы от переполнявшего его ужаса. Все это время в его голове раздавался шепот мертвецов, а умирающий рассудок ловил эти странные волны, по нелепой случайности ставшие доступными еще живому человеку. Гарри всегда думал, что это озлобившийся безумный хоркрукс внутри него порождал этот немыслимой грохот, гудение, давящее шипение, так сильно напоминавшее увеличенный в сто крат звук прибоя. Но лжеРеддл не был живым существом и, скорее, был ближе к мертвым, нежели к живым людям. Между тем, шепот нарастал, сбивая и без того неразборчивые фразы в бесформенное нечто. Закрыв глаза, можно было представить шум волн или помехи в старом сломанном телевизоре. Но этот звук был куда страшнее, ведь теперь Поттер точно знал, что его издавало. Гул нестройного хора голосов разрастался, с каждой секундой больше походя на крики и стоны, полные невыносимого ужаса. Гарри попятился назад, завороженный, оглушенный и напуганный. Рты умерших раскрывались, вытягивались, явив взору черные провалы, а на их лицах застыла неописуемая боль. Каждый из мертвецов кричал, стонал, рыдал и выл, глядя прямо на него. Не выдержав, Поттер бросился назад, зажав уши руками, больше не в силах выносить эту жуткую какофонию страданий. В каждом крике можно было услышать страх и ярость, направленные в сторону волшебника. Отбежав на приличное расстояние, Гарри резко обернулся. Мертвые все еще стояли у самой кромки леса и продолжали завывать, смотря на замершего у озера волшебника. Сколько длилась эта чудовищная музыка из воплей и стонов, Поттер не знал. Он был напуган и растерян, но оторвать взгляда от мертвецов не мог. Вскоре гул тысячи голосов начал сливаться в знакомый шум прибоя – неразборчивого шепота. С этого расстояния Гарри уже не мог разобрать слов да и не горел желанием вновь подходить ближе. Постепенно люди начали разворачиваться и возобновлять путь в никуда, будто и позабыв о странном госте, посмевшим нарушить покой мертвых. Поттер еще долго приходил в себя, не сразу угомонив скручивающий внутренности страх. Он все еще боялся отвернуться от процессии, ему казалось, что те мигом обернутся и затащат его туда, откуда волшебник уже не сможет вернуться. Но это не было похоже на кошмар, порожденный хоркруксом. Чувства опасности не было, а все пространство вокруг волшебника наполнено тем же спокойствием и безвременьем. Люди продолжали идти вдаль, деревья покачивались на ветру, а Поттер перестал слышать и странный шепот, потеряв всякий интерес к облаченным в саван покойникам.