Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"
Автор книги: Arvey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 75 страниц)
Они продолжали смотреть на парня, словно он через секунду должен достать свою знаменитую палочку и начать пытать детей.
Ох, как нелегко было её достать… Удивительно только, как Министерство Магии не заинтересовалось такими мощными всполохами магии в Хогвартсе. Но это вполне объяснимо – иногда у младшекурсников, которые провели детство в маггловских семьях, случались магические выбросы. А иногда учителя разрабатывали новые заклинания. Дамблдор лично наблюдал за процессом, чтобы никто не пострадал.
Но больше всего его удивлял вовсе не изменившийся Том Реддл, а его новый друг – Гарри Поттер. Этот невозможный мальчик перешагнул свой страх перед могущественным тёмным волшебником, оставил позади себя ненависть к убийце своих родителей. Именно он заставил Реддла повернуться лицом к свету, именно Гарри смог стать его другом, пробудив в заблудшем ядовитом змее светлые чувства. Он, Дамблдор, не смог этого сделать в своё время за долгие годы бесконечных чаепитий и «разговоров по душам», а тринадцатилетний ребёнок сделал это за несколько дней. Возможно, всему виной была их связь. Дамблдор делал большие ставки на этот вариант.
Но полагаться только на их дружбу не стоило. Мудрый волшебник чувствовал, что скоро Реддл должен всё понять. Если не вспомнить, то узнать все целиком и полностью – точно.
Хоть он и позаботился обо всем: убрал из библиотечных книг любое упоминание о Тёмном Лорде, попросил деканов всех четырёх факультетов приказать своим подопечным не распространяться про Сами-Знаете-Кого, как его продолжают называть в магическом мире. Насчет гриффиндорцев и равенкловцев директор не был уверен. Но вот Снейп смог в достаточной мере припугнуть свой серпентарий. Хаффлпаффцы попросту не горели желанием наживать себе проблем. А уж говорить о самом Лорде Волдеморте… Нет, они послушаются декана.
Факультет Равенкло слишком горд. Дамблдор, положа руку на сердце, был абсолютно точно уверен, что они и ухом не повели на указ своего декана. Самая высокая цена для этих детишек – знание. Поэтому они могли бы удовлетворить любопытство Реддла в любой момент, когда он захочет. Да и кто смог бы отказать его очарованию? А уж похвастаться знаниями?
Но основная проблема – гриффиндорцы. Его милые львята. Храбрые, честные. И Гарри Поттер – один из них.
Только вот Дамблдор был уверен, что уж кто-кто, а Гарри точно не расскажет правды Реддлу.
Остальное – неважно. Когда-нибудь этот день всё равно должен будет наступить.
Директор и не предполагал, что он наступит настолько скоро.
Очнувшись от своих размышлений, он встрепенулся и наткнулся на многозначительный взгляд профессора МакГонагалл. Директор кашлянул и слегка покраснел.
Затем на головы гриффиндорцев полился самый настоящий ледяной дождь. Послышался визг и смех.
Смеялись все: и обычно серьезные равенкловцы, и добродушные хаффлпаффцы, и напыщенные слизеринцы, которые со злым удовлетворением наблюдали за расплатой непослушных и своевольных врагов, и сами гриффиндорцы, которые весело отфыркивались от воды. Девушки визжали, закрывая руками лица, а некоторые смелые парни пытались продолжить атаковать соседей. Только им помешала тут же исчезнувшая с тарелок еда.
– Минус десять баллов с гриффиндора. – Весело сообщил Дамблдор. – Ах, молодость. Помнится, в ваши годы занимался тем же самым.
– Швырялись едой? – громко спросил Джордж, смахивая с волос крошки хлеба.
Раздался смех.
– Баловался водяным проклятием, поливая разбушевавшихся студентов, – так же весело ответил директор, и в подтверждение его слов на голову Уизли обрушилось ещё ведер пять холодной воды.
По залу вновь прокатился смех. Реддл же, пытаясь сохранить серьёзный вид, невозмутимо отряхивался от еды.
Гарри посмотрел на парня и вновь прыснул: он был абсолютно мокрым! Волосы завивались еще сильнее, а лицо покрывал яркий румянец стыда за свой порыв.
В этот момент из-под стола вылезла Гермиона и невозмутимым видом осмотрела масштаб причиненного ущерба: мокрые и грязные студенты, точно такие же стол, лавки и пол вокруг них. В ее взгляде читалось: «И с ними я учусь!»
Старшекурсники быстро очистили пространство вокруг себя, бросая виноватые взгляды на преподавательский состав школы.
Гарри, отсмеявшись, принялся отряхиваться сам, а Гермиона наложила на троих парней высушивающее заклинание, приговаривая что-то об их интеллекте.
На пары шли медленно, так как у гриффиндорцев завтрак закончился намного раньше, чем у остальных: еда-то с тарелок исчезла.
Том наклонился к мальчику и шепнул ему, что хочет поговорить наедине. Гарри привычно покраснел, но кивнул.
– Ребята, я вас догоню, хорошо? Идите без меня пока.
– Не забывай, у нас сейчас сдвоенное зельеварение. – Рон закатил глаза. – Потом намилуетесь.
– Да иди ты! – беззлобно пробурчал Гарри и утянул улыбавшегося чему-то Реддла за угол.
– Что такое? – Гарри оглянулся по сторонам: пусто.
– Буду ждать тебя после ужина на восьмом этаже.
– Что? Почему там?
– Увидишь.
– Ой, Том. У тебя тут… – Гарри хихикнул и выудил из ещё влажных кудрей парня желатинового червячка. Реддл не смеялся и не сердился, лишь неотрывно смотрел в глаза гриффиндорца, у которого что-то сильно ёкнуло в груди.
Медленно поднеся вторую руку к лицу слизеринца, мальчик нерешительно коснулся его щеки подрагивающими от напряжения и предвкушения пальцами.
– Том… – повторил он, когда Реддл наклонился к лицу мальчика и замер от него в нескольких миллиметрах, прикрыв глаза. Гарри почувствовал, как к его губам прикоснулось горячее дыхание, и подался вперед.
Это был словно наркотик, словно дурман.
Мальчик запустил обе руки в волосы слизеринца, чтобы тот – не дай Мерлин – не передумал, но Том только притянул мальчика ближе, не веря своей удаче. Реддл чувствовал невероятный триумф, ведь Гарри решился, сам. Он позволил себя поцеловать, сам желая этого. И каким сладким показался обоим парням поцелуй! Волна удовольствия накрыла их, вызывая тихий трепет. Магия взметнулась вверх чистым белым светом, распаляя своих носителей все больше.
Гарри учащенно дышал через нос, а воздуха все не хватало – ему сейчас всего было мало: и горячих рук Тома, блуждающих по его спине и бокам, которые будто прожигали его кожу сквозь мантию, и совершенно потрясающего ощущения чужого сбившегося дыхания, которое Гарри ощущал собственной грудью, когда его прижимали к чужой, так часто вздымающейся, и не менее потрясающих губ, которые лишь покрывали его лицо невинными поцелуями, не заходя дальше. Все это было настолько чувственным, что Гарри буквально задыхался от наслаждения, прижимая Реддла еще ближе к себе, желая ощутить его тело еще явственнее. Это не были поцелуи страсти или острого желания плоти. Это было желание души – покорить и отдаться без остатка, подарить тепло и получить его взамен. Не выдержав собственного бездействия, Гарри нерешительно прикоснулся губами к открытой шее парня, куда мог дотянуться. Мальчик боялся, что его действия могли вызвать отторжение или смех: ведь он ничего не умел, лишь поддался собственному желанию. Но, услышав хриплый стон над ухом, мальчик повторил своё действие, одной рукой притягивая голову Реддла ниже, чтобы суметь дотянуться до его лица. Гарри помедлил секунду, разглядывая расслабленное лицо Тома. Он улыбался. Чуть подрагивающие веки были опущены, и длинные ресницы бросали мягкие тени на раскрасневшиеся щеки, волосы были сильно растрёпаны, но всё это делало Реддла ещё более прекрасным.
«Словно кукольное. Никогда не видел лица более красивого, чем у него.» – Невольно подумалось Гарри, перед тем как он уже более уверенно накрыл губы парня своими, чувствуя сладостную дрожь по всему телу. Реддл подхватил внезапно ослабевшего мальчика, удерживая того от падения на каменный пол. Оба тяжело дышали, а перед глазами темнело от нехватки воздуха и перенасыщения магией. Возле них утихали серебристые искры, а в воздухе растворялась мерцающая белым светом пыль.
Гарри тряхнул головой, пытаясь навести в своей голове порядок и уже встал на ноги ровнее, все еще держась за плечи Тома. Тот жадно разглядывал лицо мальчика, запоминая его смущение, точно такие же нежность и удовольствие. Том видел отражение своих чувств, и это приводило всегда хладнокровного слизеринца в ласковый трепет, поднимало где-то в недрах его сердца бушующую бурю из чувств, о которых он доселе не догадывался.
– Ого, – выдохнул Гарри, старательно отводя взгляд в сторону. Реддл не вытерпел и сам развернул смущенное лицо мальчика к себе, заставив того поднять взгляд. Гарри завороженно смотрел в темные глаза Тома, забывая собственное имя.
В подземелья мальчик спускался словно окрыленный чувствами. Он ощущал себя легким, будто перышко, и счастливым. Ему казалось, что все существующие проблемы совершенно нелепы и глупы. Что не нужно искать никакого предателя, нет и не было никакого Волдеморта, который должен будет занять место Тома, а Сириус не скитался по Запретному Лесу. На сдвоенное зельеварение он опоздал на пятнадцать минут. И даже отругавший его Снейп не способен был заглушить мартовское счастье мальчика.
Он подсел к Рону, продолжая глупо улыбаться. Уизли удивленно хмыкнул и наклонился ближе, чтобы профессор их не услышал:
– Ты чего такой довольный? Что-то случилось?
– Ничего. – Гарри мечтательно разглядывал список ингредиентов, совершенно не понимая, о чём речь.
Кажется, Малфой опять начал паясничать. Сначала падение с метлы, а затем утреннее перебрасывание едой.
– Что, тоже захотелось? Так на! – Рон вдохновленно швырнул крокодилье сердце прямо в лицо смеющегося Драко.
Гарри смеялся всю дорогу, а его друг ругал взбесившегося Снейпа самыми грязными эпитетами.
Защиту от тёмных искусств вновь вел Люпин.
После пар он попросил Гарри остаться, и мальчик молча кивнул удивленным друзьям. Он широко улыбнулся учителю и шлепнулся обратно на стул.
– Как вы? Уже поправились?
– Да, мне гораздо лучше, спасибо. Мне рассказали о случившимся на матче. Мне очень жаль, Гарри, правда.
– Ну, когда-нибудь это должно было случиться. – Гарри шмыгнул носом и пожал плечами. Как-то он за сегодняшний день ни разу и не вспомнил свой драгоценный, но поверженный Нимбус. – Профессор, неужели дементоры всегда будут меня преследовать? Я что… совсем плохой?
– В этом нет твоей вины, Гарри. За свою жизнь… ты пережил много плохого. Да ты и сам знаешь… Поэтому ты и притягиваешь этих существ. Ты знаешь, кто они?
– Ага, Том рассказал. Они душу высасывают через рот. – Гарри в подтверждение своих слов раскрыл рот и указал на него пальцем. – Радость да счастье.
–Ты все-таки общаешься с ним. – Люпин покачал головой. В его взгляде не было гнева или отвращения к мальчику: лишь грусть и беспокойство. – Ты знаешь, кто он.
– Том Реддл, – мигом откликнулся Гарри. – Парень, который спас мне жизнь и сегодня на завтраке перекидывался едой со студентами. Мне кажется, он хороший. Может, его что-то испортило? Не думаю, что всё так безнадёжно.
– Будущее нельзя изменить, – тихо ответил профессор, вздохнув. – Как ни пытайся, Гарри. Ничего не исправить.
– Оно уже изменено. – Гарри помрачнел. Люпин – первый, кому он решился рассказать. Он не засмеёт его.
– О чём ты говоришь?
– Никто этого не помнит. Оно изменилось. А я, дефектный, почему-то помню.
Люпин недоуменно посмотрел на расстроенного мальчика и сел рядом.
– Расскажи, Гарри.
– На втором курсе Люциус Малфой подкинул Джинни Уизли дневник Тома Реддла. А это оказался темный артефакт с его сущностью. Он заставлял Джинни делать ужасные вещи. Он заставил её разбудить Василиска в Тайной Комнате.
– Что? – ошарашенно воскликнул учитель, побледнев. – Выдумки! Этой комнаты не существует!
– Существует, – мрачно ответил мальчик. – Я там был. Убил Василиска и забрал Джинни. Кажется, разрушил дневник.
– Убил Василиска? – слабым голосом переспросил мужчина, вытерев на висках пот. —Мерлин, звучит невероятно…
– Как и это. – Гарри прикоснулся пальцем к шраму на лбу. – Вот только после появления Реддла никто не помнит прошлогодние события. Пребывание Волдеморта в этом времени что-то изменило. Кстати, а что случилось с профессором Локонсом?
– Профессором Локонсом? – Люпин не был готов к смене разговора и несколько секунд молча моргал, с ужасом представляя этого маленького мальчика против громадной смертоносной змеи. – А, он… уволился. Кажется, популярность для него стояла выше, чем преподавание.
– Вот оно как… А в моих воспоминаниях он сошел с ума. Напал на Рона с его же сломанной палочкой, представляете?
– Ты говорил об этом с Дамблдором?
– Нет… – тихо ответил Гарри, отвернувшись. – Боюсь, он посчитает меня психом.
– Ну что ты! – мужчина взъерошил волосы на голове поникшего студента, пытаясь его хоть как-то подбодрить. – Дамблдор любит тебя. Может, он что-то знает о таких случаях? Посоветуйся с ним.
– Так и сделаю. – Гарри улыбнулся и встрепенулся, вспоминая о чем-то. – Профессор… Те дементоры… Вы прогнали одного из поезда. Научите меня, прошу! Как мне бороться с ними?
– Но… Это очень мощное заклинание. Даже я не могу заставить его обрести телесную форму после того, как… – Люпин на миг зажмурился, но все-таки продолжил: – К тому же, тогда он был один. Гарри, тот случай на матче больше не повторится. За тобой присмотрят, зачем тебе надрываться?
– Когда дементор рядом, я слышу, как Волдеморт убивает мою маму, – бесцветным голосом признался мальчик.
– Гарри… – глухо отозвался мужчина, который внезапно сгорбился и будто постарел ещё больше от отразившейся на его лице тоски.
Мальчик знал причину.
Но он не должен себя выдать, он не должен выдать Сириуса или Питера, пока приспешник Волдеморта на свободе.
– Пожалуйста, научите меня. Прошу.
Люпин несколько секунд молчал, раздумывая, но брошенный на мальчика быстрый взгляд сломал его решимость:
– Ну хорошо… Только во втором полугодии, ты не против? Лечение еще не совсем закончилось. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
– Спасибо! – Гарри сдержал порыв обнять Люпина, напоминая себе, что он вообще ничего не должен знать ни о каких Мародерах.
– Иди, твои друзья за дверью уже заждались тебя, – профессор тепло улыбнулся счастливому мальчишке, перед тем как тот покинул кабинет.
Гарри медленно брел вдоль темного коридора, придерживая мантию-невидимку за край капюшона. Он вновь проснулся от кошмара. Но сейчас была всё ещё ночь, поэтому он до сих пор помнил.
Всё до последней капли убивающего пробуждения.
Безразлично скользнув взглядом по черной кромке запретного леса, мальчик остановился у окна и присел на холодный каменный выступ.
«Так я был прав. Каждый раз мне снился Реддл. Я всегда его узнаю, даже если то существо вообще отдаленно напоминает человека. Но я всегда его чувствую. Этот черный безумный монстр – Том. И он каждый раз меня убивает.»
Гарри устало вздохнул.
«Ненавижу его. Как только взойдет солнце – я погружусь в сон забвения. Как странно, что лишь в кошмарах я чувствую реальность происходящего. Наверное, именно поэтому к утру всё уходит. Присутствие Реддла убивает меня, подавляет всё, чем я жил до этого. Будь моя воля, то лучше бы я остался в ночном кошмаре, где всё по-настоящему. Где я испытываю настоящий ужас, настоящую ненависть, как и должно быть.»
Мальчик заметил слабое белое движение на знакомой лесной поляне, что когда-то показывал Тому.
«Мне больше не снятся единороги. Я потерялся. Что мне делать, если я больше не проснусь?»
Поляна вновь погрузилась во тьму.
«Что мне делать?»
========== Глава 14. ==========
– Гарри, что ты здесь делаешь?
Мальчик вздрогнул и перевел взгляд от красного утреннего солнца на сонную Гермиону.
– Тебя не было в спальне. Ты представляешь, сколько я тебя искала? И куда ты смотрел?
– Я… – Гарри непонимающе обернулся обратно к окну и нахмурился, – …не знаю. Я помню, как засыпал в нашей башне.
Грейнджер подошла ближе и серьезно посмотрела на друга:
– Ты что, ходишь во сне? Гарри, ты страдаешь лунатизмом?
– Я не знаю… – беспомощно отозвался напуганный мальчик, совершенно не понимая, как оказался около этого богом забытого окна в неизвестном коридоре.
«Что происходит? Почему я здесь? Я… стоял и смотрел на Запретный Лес. Почему?»
Солнце немного ослепило его: перед глазами медленно затухали ярко-синие пятна от его прожигающих красных лучей. Ноги болели от того, что он, по всей видимости, простоял тут немалое количество часов.
– Идем наверх, – девочка заботливо взяла его под руку и повела в башню Гриффиндора, не забыв подхватить лежавшую на полу мантию-невидимку.
Забравшись с ногами на диван в гостиной, друзья молча посмотрели друг другу в глаза.
– И давно с тобой так?
– Никогда раньше, – твердо ответил Гарри, припоминая все остальные пробуждения.
– Ты обязан сходить к профессору Дамблдору, слышишь меня?
– Да… Да, я должен, – немного рассеянно пробормотал Гарри, почесывая затекшую шею. – Не говори другим, хорошо? Не хочу, чтобы меня считали еще более странным, чем я есть на самом деле.
Гермиона нежно улыбнулась и ласково пригладила спутанные волосы мальчика.
– Никто тебя таковым не считает. Мы с Роном любим тебя, ты наш лучший друг. И мы всегда будем на твоей стороне. Просто дай нам помочь тебе, позволь быть рядом.
Гарри спускался в Большой Зал вместе с тихой Гермионой и не до конца проснувшимся Роном, но затем решил отделиться от них, чтобы невозмутимо прошествовать к столу слизеринцев.
– Поттер? Опять ты здесь? – беззлобно отозвался какой-то пятикурсник, окинув взглядом вполне себе довольного мальчишку. – Марволо?
– Все хорошо, Рейли, – Реддл кивнул подошедшему Гарри, и тот сел возле парня. – Как прошел день?
Гарри чувствовал волны ликования и прибавил себе пару баллов за собственный поступок: похоже, Том был рад, что Гарри по своему желанию присоединился к нему за ужином.
– Да замечательно. Я думаю, не хуже, чем у Малфоя, верно? – Гарри одарил смеющимся взглядом недовольное лицо белобрысого мальчика, который все еще помнил смачный шлепок сердца о свой высокоаристократичный нос.
После окончания последней пары, Гарри нерешительно назвал пароль гаргулье.
– Гарри? Что-то случилось? – спросил Дамблдор, когда открыл ему дверь.
– Извините, если помешал… Можно поговорить с вами? Это… Мне кажется, это важно, сэр.
– Конечно, мой мальчик, проходи.
Помешкавшись, он присел на краешек предложенного кресла и потупил взгляд, не зная, с чего начать.
– Ты хотел поговорить о Реддле? – помог ему директор, когда сел за свой стол.
– Да. И не только. Это по поводу прошлого года.
Альбус Дамблдор сверкнул глазами:
– Так значит, и ты помнишь?
– Профессор! – воскликнул мальчик. – Так это правда! Но… Почему только я и вы? Что происходит? И что произошло?
Волшебник немного помолчал, прикидывая, сколько информации может выложить ребенку.
– Время всегда было довольно непредсказуемым. Его потоки, его ответвления… Никто не может предположить, как его мельчайшее изменение может повлиять и на будущее, и на прошлое. Это называется искривлением. Появление в этом времени Тома всему виной. Похоже, он не отдавал свой дневник лорду Малфою.
– Он… – Гарри широко распахнул глаза. – Он сейчас у меня, сэр.
– Можно взглянуть?
– Да, но… Если Реддл узнает… Он вас почему-то недолюбливает. Простите.
Гарри виновато улыбнулся и доверчиво протянул черный дневник директору, вытащив его из своей сумки.
– У нас с ним были некоторые… разногласия много лет назад. Ничего, я не стану действовать на него магией. Хм… – Дамблдор нахмурился.
Гарри терпеливо ждал, пока директор рассматривал со всех сторон артефакт.
– Он другой, – вынес вердикт старый волшебник. – В том году, точнее, в первой версии того года, дневник Тома Реддла источал волны черной магии, а этот… Лишь его собственную. И он все равно пуст.
– Он не пуст. Он полон воспоминаний.
– А! Полностью магическая вещь с ментальной связью со своим создателем. Умно, очень умно. А ведь подделал под обычный покупной…
– Но почему Добби здесь? Если Малфой не подкидывал дневник?
– Волшебные существа, Гарри, отличаются от нас. У них другое представление о времени, они намного ближе к магии. И она посчитала его свободным и в этой реальности.
– А почему именно мы, сэр?
– Понятия не имею, почему ты помнишь прошлую версию искривления, мой мальчик, – Дамблдор покачал головой. – Хотя не должен был… Но вот я обладаю достаточно мощной магической силой, чтобы впитать в свои воспоминания обе реальности. К сожалению, ты не смог вместить в себя сразу две.
– Это плохо?
– Нет, Гарри. Я стар, вот и вся разгадка. Моей памяти уже слишком много, так что вместить в себя дополнительную не составило труда. Гораздо более невозможен тот факт, что твоя магия решила сохранить в памяти искривление, а не обновленный виток времени.
Гарри немного помолчал, обдумывая слова профессора Дамблдора.
– Я считаю, это как-то связано с нашей связью. Моей и Тома Реддла.
Директор поразился догадливости паренька, ведь сам он старался обходить эту тему, не позволяя ребенку знать больше положенного. Это было опасно. Его план мог рухнуть.
«Он испугается, если узнает правду. Он ее не примет, не поймет. Гарри всего лишь маленький мальчик, я не могу подвергать его таким испытаниям».
– Нет, – соврал Дамблдор. – Не беспокойся по этому поводу. Я во всем разберусь.
Маг вернул ему дневник и посмотрел в окно. Солнце уже садилось, а замок окутывал мрак.
– Спокойной ночи, профессор, – Гарри остановился у порога кабинета. – Надеюсь, ничего непоправимого еще не случилось.
Дамблдор промолчал. Он продолжал смотреть в темнеющее небо.
Ужин для Гарри вновь проходил за столом Слизерина.
– Добрый вечер, – к нему подсел Эндрю. – Как ты себя чувствуешь? Слышал, ты провел в больничном крыле все выходные. Видел матч… Это кошмарно. Мы думали, Дамблдор не успел.
Гарри секунду-другую непонимающе смотрел на светловолосого приятеля. Он все это время был погружен в тяжелые мысли о Реддле, поэтому не сразу понял, о чем говорил Каресбиус.
– А. Было дело. Но все хорошо, спасибо. Чем занимался?
– Ничем особенным. Ходил в Хогсмид, читал полезную литературу, помогал профессору Снейпу с приготовлением ингредиентов.
– Скука, – фыркнул Гарри, поглощая пюре.
– Ну да, что может быть лучше падения с метлы? – поддел его Каресбиус, накладывая себе спагетти с сыром.
– Только встреча с парочкой дементоров. Терять сознание – невероятно захватывающий процесс! Попробуешь?
– Прости, – стушевался слизеринец. – Я не…
– Достаточно, – его извинения оборвал уже сам Реддл, поднимаясь из-за стола. – Поттер, ты уже поел? Тогда идем.
Гарри кинул немного обреченный взгляд на Эндрю, напоследок закатив глаза, будто говоря: «Ты уж извини его».
Они быстро направлялись вверх по лестницам, не нарушая тишины.
Гарри попросту не знал, что сказать Тому, волнуясь перед разговором, а сам Реддл обдумывал предстоящие вопросы. Он размышлял о них всю ночь, но так и не пришел к единому решению.
– Напомни мне, почему мы ходим вокруг этого места кругами? – ворчливо спросил Гарри, порядочно запыхавшись от долгой ходьбы. – Ты, конечно, можешь держать при себе все свои великие тайны и планы, но…
Гарри поспешно захлопнул рот, с удивлением наблюдая за постепенно появлявшейся в стене дверью.
– Ее тут не было!
– Это Выручай-Комната, – самодовольно ответил Том, первым заходя внутрь. – О ней никто не ведает.
– Вау! – Гарри восхищенно озирался, рассматривая высокие каменные колонны, белый мраморный пол, круглый многоярусный фонтан посреди комнаты, многочисленные низкие диванчики, и… небо. Самое настоящее небо! – Как такое возможно?!
– Обыкновенные чары. Комната подстраивается под твои желания. Красиво, не так ли?
Гарри смотрел во все глаза, старался дотронутся до каждого предмета, чтобы убедиться, что помещение реально.
– Я даже как будто ветер чувствую. Это точно комната в замке?
– Абсолютно.
– Ты нашел ее в своем времени?
– Угу.
– Том, – Гарри повернулся лицом к слизеринцу и одарил того серьезным и печальным взглядом, от которого Реддл оторопел, – разговор может не понравиться тебе.
– Звучит как прощание, – недовольно ответил слизеринец, нахмурившись. – С таким лицом только на эшафот идти, Поттер.
– Думаю, после сегодняшнего вечера многое изменится. И ты… уже не захочешь быть моим другом.
– Что, все так плохо?
– Ты меня убьешь, наверное, – Гарри дернул уголком рта, силясь придать своим словам значение простого оборота речи.
– Даже так? – Реддл улыбнулся. – Не бойся, мне иногда хотелось придушить тебя на месте и до откровенного разговора. Я не отвернусь от тебя, обещаю.
«Ну да. Как жаль, что обещание придется нарушить», – с грустью подумал Гарри, когда они удобно расположились на большом диванчике у фонтана: Реддл вытянулся на нем в полный рост, подложив под голову валик, а Гарри сел с краю, как бедный родственник, нервно теребя конец мантии в руках. Он боялся.
– Да не трясись ты так, отвлекает. Не покусаю, – пробурчал Реддл и лукаво добавил: – Наверное.
– Ха-ха-ха. Начинай уже, животное.
Реддл усмехнулся и невозмутимо задал свой первый вопрос:
– Ты знал, что я находился в замке? До нашей первой встречи.
– Нет, я шел куда глаза глядят. Совершенно случайно на тебя наткнулся.
– Но как?
– Не знаю. Из-за нашей связи?
– Вероятно. Возможно, ты прояснишь мне некоторые вещи, и я смогу в полной мере удовлетворить наше любопытство.
– То есть, ты сможешь разгадать эту загадку? Почему мы, родившиеся так далеко друг от друга, встретились? Как мне показалось, меня что-то вело в тот лабиринт…
– Может, это всего лишь случайность, не забывай. А теперь расскажи о себе. Слизеринцы как-то странно о тебе отзываются, но молчат. Насколько я понял, тут поработал Снейп. С чего бы ему укрывать тебя? Ты знаешь что-то важное?
– Ого. Наверное, Дамблдор постарался, – Гарри помялся. – К сожалению, моя история не очень ценна на полезную для тебя информацию. Я ее ненавижу. Видишь ли, для магического мира Гарри Поттер – знаменитость.
– Неужели?
– Что-то вроде Национального Героя, ага, – скривился парень. – Незаслуженно. На самом деле слава должна принадлежать моим родителям, а не мне. Но все просто – я выжил, вот и расплачиваюсь.
Реддл молча слушал и не перебивал.
– Наверное, нужно начать издалека. Существовал раньше один волшебник. Плохой очень. Темный Колдун, который держал в страхе волшебный мир. Шла война. Он истреблял магглов, магглорожденных, даже чистокровных, которые перешли ему дорогу. Мои родители были такими. И тут родился я. И он решил избавиться от меня, решив, что я могу помешать его власти.
– Маленький ребенок? – не поверил Реддл.
– Меня спрятали. Меня и мою семью. Но он все-таки нашел нас. Помнишь, Сириус рассказывал о предательстве? Человек, который был близок с моими родителями, был Хранителем Тайны. И он выдал нас Врагу.
– Как ты спасся? – Реддл сел, чтобы быть ближе к говорящему. Гарри не замечал, как трясутся его руки.
– Никак. Он пришел в наш дом и убил моих родителей.
– А как же ты? – напряженно спросил Том. – Почему он тебя не тронул?
Гарри повернулся к парню и одним движением руки приподнял челку, которая закрывала молниевидный шрам.
– Ты спрашивал меня, откуда он. Вообще-то, это след от Авады Кедавры.
Том почувствовал, как сердце забилось быстрее, а зрачки глаз расширились.
«Мерлин всемогущий. Ведь он говорит сейчас правду. Я вижу, я чувствую это. Он должен был умереть. Его пытались убить. Маленького, беззащитного, моего Гарри. На него был направлен смертельный луч убивающего…»
Том стиснул мальчика в крепких объятиях, чтобы почувствовать его тепло и живое бьющееся сердце. Он и помыслить не мог, что встречи с Поттером могло и не быть. Что странные чувства так и остались бы за пределами его понимания.
– Никому тебя не отдам. Больше никто не посмеет тебя и пальцем тронуть.
– Том… – Гарри зажмурился и скривился от боли. Он неподвижно замер, тогда как внутри все разрывало в клочья.
«Все это ложь. Как только ты все вспомнишь… До тех пор пока не вспомнишь… Все слова твои – яд, наркотик. Они убьют меня в конце».
– Как? Как так получилось, что ты выжил? – Гарри успел вернуть своему лицу нормальное выражение, когда Реддл отклонился назад, чтобы впиться взглядом в шрам на лбу.
– Это все моя мама, – слова давались с трудом. Кто бы мог подумать, что так тяжело рассказывать о матери ее убийце, сидя у него же в объятиях? Так плохо мальчик не чувствовал себя никогда. – Она просила…
Гарри подавил в себе зачатки горького плача и закусил губу. В ушах вновь стоял крик о помощи. Мамин крик.
– Она…
– Все хорошо, я здесь, – зачем-то приговаривал Реддл, поглаживая мальчика по спине. Гарри несколько раз глубоко вздохнул, невольно замечая, что из-за взаимодействия магии он начал успокаиваться. А может, от слов парня. Ведь он действительно рядом, а пока все хорошо.
– Мама попросила не убивать меня, просила забрать ее жизнь вместо моей. Он убил ее, а затем решил заняться мной. Но… защита матери сработала, а он сгинул.
– Сгинул? Умер, значит? Как его звали?
– Сгинул, значит сгинул. Не нужно тебе о нем ничего знать, – твердо ответил мальчик.
– Я ведь все равно все выясню, – заметил Реддл, но дальше спорить не стал. – Значит ли это, что… Я был на его стороне?
– Почти, – уклончиво сообщил Гарри, не желая отвечать прямо. Ведь он почувствует ложь.
Слизеринец одарил мальчика долгим и ничего не выражавшим взглядом.
– Я жив? На данный момент?
– Да.
Том задумался, а Гарри разглядывал комнату, нервничая.
– Мне жаль, – наконец, сказал Том. – Эта тема болезненна для тебя. Но я ничего не знал о тебе.
– Все в порядке. Ты ведь хотел правды, верно? Эту историю знают практически все волшебники. А я до одиннадцати лет и понятия не имел, кем были я и мои родители. Тетя рассказывала, что они погибли в автокатастрофе.
Гарри улыбнулся и тут же перевел тему:
– Ты, вроде как, хотел услышать о моих приключениях?
– Я бы назвал их несчастьями, – Реддл поджал губы, недовольный таким резким уходом от заинтересовавшего его разговора, на лице все еще читалось беспокойство.
На этот раз мальчик решил исключить из своих рассказов Волдеморта, понимая, по какой тонкой грани ступает.
– На первом курсе к нам пришел преподавать профессор Квиррелл. Ты знал, что наша должность по ЗОТИ проклята? Никто не задерживается на ней больше года. Так вот, этот человек искал бессмертия… – Гарри не заметил вспыхнувший огонек в глазах Тома. – И попытался украсть из Гринготтса один камень… А Хагрид забрал его раньше. По приказу Дамблдора, разумеется.
– Что еще за камень?
– Камень, дающий бессмертие. Камень, обращающий металл в золото, это…
– …Философский камень, – завороженно прошептал Том.
Слизеринец почувствовал прилив небывалый алчности – ему как никогда хотелось заполучить этот камень. Он всегда мечтал обрести вечную жизнь.
