Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"
Автор книги: Arvey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 75 страниц)
– Вижу, тебе уже лучше, мой мальчик?
– Да, сэр.
Гарри незаметно спрятал руки под простыней, опасаясь показывать директору кольцо. Тогда придется объяснять, откуда оно было у Реддла. Опять врать он был попросту не готов.
Колдомедик ушла в свой кабинет, а Дамблдор приостановился у открытого окна.
– Я рад, что вы оба вновь в Хогвартсе, в целости и сохранности.
Реддл подавил в себе презрительный смешок.
– Думаю, ты вполне можешь не посещать оставшиеся занятия. – Директор лукаво подмигнул гриффиндорцу. – Скажу по секрету, результаты экзаменов вполне неплохие. И Патронус… Великолепно! Ты очень похож на своего отца, Джеймса. К третьему курсу он, оказывается, точно так же мог призывать телесного Патронуса.
Гарри не понравилось сравнение со своим отцом. К тому же он ощущал небольшую неловкость из-за сидящего рядом Тома.
– Форма твоего Патронуса олень, верно? – Голос директора был всепонимающий и уверенный.
– Нет, он изменился. – Тихо ответил мальчик, бросив взгляд на Реддла. – Теперь это ворон.
– Птица? Хмм…
Такого Альбус не ожидал.
«Я предполагал, что общение с Темным Лордом наложит на мальчика свой отпечаток. Конечно, несмотря на то, что Том Реддл еще не стал безумным монстром Волдемортом, черты характера все равно остались прежними.»
– Профессор, разве Патронус может меняться?
– Гарри, его форма – отражение тебя самого. Твоей души, твоего характера. С чем у вас ассоциируется птица? – Дамблдор бросил взгляд на внимательно слушающего Тома.
– Свобода. – Парни ответили одновременно и удивленно переглянулись.
– Так вот оно что…
Директор выглядел задумчивым.
«Телесная оболочка Патронуса Поттера изменилась из-за слияния его магии с магией Реддла. Их общее инстинктивное желание. Они слишком похожи.»
На самом деле Дамблдор был приятно удивлен. Он был уверен, что Патронус Поттера мог измениться только на змею. Отражение сущности Волдеморта. Но все оказалось куда лучше.
«Он не поддался его влиянию, мальчик все еще держится. И продолжает менять Томаса. Вмешиваться еще слишком рано.»
– Грядет замечательный теплый денек. Почему бы вам не провести его снаружи? Думаю, свежий воздух и солнце пойдут на пользу ослабленному организму, нежели каменные стены замка.
С этими словами, донельзя довольный Дамблдор заглянул в кабинет мадам Помфри, чтобы сообщить о своем решении выпустить Поттера из Больничного Крыла. И, напевая веселую мелодию, бодро вышел прочь.
– Что ты об этом думаешь? – спустя некоторое время спросил Гарри, когда оба парня удобно расположились у корней полюбившегося дерева у озера. На улице было по-утреннему свежо и прохладно. К обеду обещало стать совсем жарко, поэтому долго засиживаться Реддл не хотел – он вообще лето не любил, как и солнечную погоду, предпочитая холод теплу.
– Он выжидает. – Том прекрасно понял, о чем говорит гриффиндорец. Все его мысли были о том же. – Не думаю, что Дамблдор поверил моим воспоминаниям, как бы реалистично я их не подкорректировал. Моя магия изменилась.
Поттер отбросил в сторону сухую веточку, которую до этого бессознательно крошил в руках.
Да, он тоже это чувствовал. Казалось, Тома окружал слой темноты, через которую не пробивалось ни солнечное тепло, ни житейские радости. Все хорошее отталкивалось, а наружу выплескивалось нечто негативное и мертво-ледяное, отчего окружающие его люди отходили все дальше. Гарри заметил, что другие студенты мало замечали потоки магии, исходящие от Реддла, которые тот максимально естественно скрывал за присущей ему харизмой. Однако нечто инстинктивное заставляло учеников обходить странного парня стороной, отсаживаться на парах подальше, не заводить разговоров. Сам же Поттер слишком привык ощущать возле себя этот могильный холод, который теперь ассоциировался лишь с Томом. Совместимость их магии будто исправляла всю черноту, перекрашивая ее в чистый серебристый свет. Для Гарри эта магия была восхитительной.
Единственное, что его тревожило – кольцо. Несмотря на ощущение магии Реддла в нем, оно отталкивало, таило угрозу, забирало радость. Оно тяготило.
«Нужно просто привыкнуть. Точно так же, как я привык к Тому. Ничего страшного, он бы не отдал мне то, что может причинить мне вред.»
– Ты обещал, что расскажешь мне о возвращении своей памяти.
Том бросил быстрый взгляд на кольцо, который не заметил мальчик, подставлявший лицо солнечным лучам.
– Мне удалось слиться разумом с самим собой из этого времени.
– Что?
– Похоже, он возвращает тело. Теперь это не просто бесформенный полупризрак, а нечто более материальное. Не удивлюсь, если и ты в скором времени начнешь замечать отголоски его сильных эмоций.
– Очень заманчиво. – Поджал губы Гарри, начав нервничать. – Он заметил?
– Думаю, нет.
– И… Как это было?
– Он абсолютно безумен. Я безумен. – Вздохнул слизеринец. – И опален злобой. Воспоминания передались вкупе с его яростным сумасшествием, из-за чего некоторое время я ощущал ненависть к тебе. Поэтому не вернулся раньше.
– То есть…
– Да, я желал убить тебя.
Гарри содрогнулся. Спокойствие в голосе Реддла сильно калечило.
Но Том себя прекрасно контролировал, смог побороть инородные чувства, абстрагировать эмоции воспоминаний от самой их сути.
– Я увидел анимагическую форму Петтигрю – он смог связаться с ним напрямую. Отдал приказ вернуть его волшебную палочку. Спроси у Уизли, думаю, они даже скажут точное время, когда и на сколько их крыса сбежала тем летом.
– И Петтигрю каким-то образом узнал тебя в замке?
– Подслушал, скорее всего. Повезло, что крыса оказалась достаточно тупа, чтобы решить действовать самостоятельно, не связавшись со своим хозяином.
– Но как ты узнал?
– О том, что Петтигрю выманил тебя из замка? Твоя карта.
Гарри непонимающе скосил глаза в сторону Тома.
– Та, что ты подарил мне на Рождество. Я просто увидел вас, идущих к Запретному Лесу. А затем почувствовал, как Петтигрю прикоснулся к Черной Метке, вызывая его. Теперь я связан с ним больше, чем когда-либо.
– Ты сказал «Черная Метка». У него была Черная Метка. – Медленно проговорил мальчик. – Ты говорил, что Снейп тоже Пожиратель, так?
Реддл мгновенно понял, к чему ведет Поттер, чувствуя за него некую гордость.
– Верно.
– Снейп знает, что Сириус невиновен. Он знает о Питере. Он всегда знал.
– Черная Метка на руке Пожирателя – честь. Собирались практически все приближенные, чтобы они могли знать новичков в лицо. Молодец. Ты понял все правильно.
– Крестный говорил, что он был влюблен в мою мать. Так тот верный Пожиратель, о котором ты говорил Петтигрю, он и есть? Это Снейп умолял тебя не убивать ее?
– Ты так спокойно решил обсудить эту тему со мной? – Мягко ответил вопросом на вопрос Том, будто впервые разглядывая мальчика перед собой.
– О, я бы многое мог тебе сказать. – Глаза Гарри сверкнули, а сердце отозвалось мимолетной ненавистью. – Не думай, что прощение тебя далось мне так легко.
Поттер отвернулся. Наконец, когда завеса тайны начала приподниматься, вернулась и старая боль. Ворошить эти раны было самым неприятным занятием, но он очень хотел разобраться в этой запутанной темной истории, которую надежно заперли в прошлом. Удивительным было то, что вся правда раскрывалась не людьми, дружившими с его мамой и папой, а мужчиной, убившим их.
– И все-таки, на чьей он стороне?
– Не думаю, что Северус яро придерживается одной из них. Его даже в нейтралитет сложно отнести. Но этот хитрый лис полезен. Несмотря на всю свою непостоянность.
– Он же ненавидит тебя. Я видел своими глазами.
– Конечно он будет ненавидеть человека, убившего его возлюбленную, Поттер. – Том неопределенно повертел в воздухе пальцами, выражая свое презрение к таким чувствам. – Но есть что-то, что снимает все оправдания с этого человека. Пророчество.
– Что? Что еще за пророчество?
– Много лет назад одна провидица произнесла слова, решившие всю нашу судьбу.
Гарри вслушивался в тихий голос слизеринца, понимая, что сейчас перед его пониманием откроется нечто очень важное.
– Оно было о нас. Говорилось, что родится мальчик, способный меня уничтожить. И я выбрал тебя.
– Почему?
– Сын моих врагов, родившийся в нужное время. И совершенно неважно, почему. Я выбрал. Я избрал тебя быть равным себе. – переиначил пророчество Том. – И произнесено оно было Сивиллой Трелони.
Гарри громко фыркнул.
– Ты серьезно? Ты просто взял и поверил в слова шарлатанки? Боже, Реддл.
– В большинстве своем она тупая неудачница, верно. Но дар предвиденья у нее в крови, и это неоспоримая правда.
– Вообще-то… Было кое-что. Во время экзамена с ней произошло нечто странное. Ну, знаешь, еще более странное, чем обычно. – Они одарили друг друга понимающими усмешками. – Она сказала о возвращении Темного Лорда. И о его верном соратнике, что примкнет к нему. Предрекла смерть Питера. Но она не говорила имен. Трелони не сказала, кто умрет, что это за друг такой и какой именно Темный Лорд «вернется опаснее и сильнее, чем когда либо». Кто знает, о ком она? Ты вернул память, а значит стал сильнее. Тот… – Гарри запнулся. – Другой ты обретает тело, а значит точно так же становится сильнее.
– Впусти меня в свои воспоминания.
Гарри кивнул и посмотрел Реддлу прямо в глаза, чувствуя, как в голове проносится водоворот картинок и диалогов. Слизеринец нахмурился.
– Как всегда. Извечная проблема всех пророчеств – необходимо все додумывать самому.
– Может, в этом все и дело? – отозвался Гарри, голова которого немного болела и кружилась от вторжения чужого разума. – Может, и не стоило додумывать? Что было бы, если ты двенадцать лет назад не воспринял слова Трелони всерьез?
– Пророчество на то и пророчество, что это сказание о будущем. Его нельзя изменить.
– Нет, послушай же. Ты собрался убить меня только потому, что услышал предсказание? А если бы ты не узнал о нем? То ничего бы и не было.
– Что значит «если»? – Раздраженно откликнулся Реддл, – нет и не будет никаких «если». Нельзя изменить будущее. Снейп подслушал пророчество и передал его слова мне. И его поступок был не туманным будущим, а твердым настоящим для нас всех. И все мои действия были настоящим. С какой стати я бы оставил в живых свою угрозу? Любезно бы ждал, пока ты вырастешь в члена Ордена Феникса? Напичканный дамблдоровскими сказками? Мне не было дела, ребенок ты или взрослый. Это борьба за жизнь, Поттер. В самый разгар войны не до расшаркиваний с младенцами. Будущее существует уже с учетом прошлого. Это как волны от брошенного в воду камня. И Пророчество – та самая волна того, что уже не изменить. Оно было произнесено с поправкой на то, что я о нем узнаю. Иначе – его бы и не было вовсе. Как бы тогда я выбрал тебя, не расскажи мне Снейп о нем?
– Постой. – Гарри потер переносицу, приподняв очки. Это было безумно сложно для тринадцатилетнего мальчика, поэтому самым ярким во всем монологе Реддла было известие о непосредственном участии зельевара. – Это Снейп тебе рассказал?
– Да, Поттер. – Ухмыльнулся Том. – Мужчина, безумно влюбленный в женщину, без зазрения совести отдает ее родного сына на плаху. Неплохо, правда? Как тебе такая любовь? Этот несчастный, видимо, надеялся на особую благодарность с ее стороны.
Гарри вскочил и ударил его кулаком точно в скулу, в ответ на презрительную насмешку. Голова слизеринца сильно дернулась, а с лица стерлись все эмоции, оставив лишь изумление.
– Никогда не говори в таком тоне о моей матери. – Гарри тяжело дышал, чувствуя и горечь, и гнев, и странное любование неподдельным удивлением во взгляде Тома. – Я ненавижу Снейпа, это верно. Не заставляй меня ненавидеть и тебя.
– Ненавидеть за что? За правду? – слизеринец сплюнул на траву кровь из разбитой губы. – Я предотвращаю россказни Дамблдора о великой и прекрасной любви Снейпа, трижды предателя. Взгляни на истинную суть вещей. Взгляни на мир так, как вижу его я, и ужаснись.
– Если я когда-нибудь стану таким как, ты, то вряд ли смогу называться Гарри Поттером. Это буду уже не я.
– Ты. – Спокойно ответил Том. – Только повзрослевший.
Поттеру нечем было крыть, и он надолго замолчал. Реддл не спешил прерывать тишину, откинувшись назад, он вполне удобно оперся спиной о широкий ствол дерева. Гнев Поттера его вовсе не разозлил. Нет, приятного от удара было мало, но Том все еще неотвратимо тянулся к подобным вспышкам, поглощая сильные эмоциональные всполохи.
– Что нам делать с новым Пророчеством? Больше никто о нем не знает.
– Пусть это так и останется тайной. Предсказание не несет в себе какой-то значимый смысл, не думаю, что мне стоит на него реагировать. Я сильнее его.
Реддл поморщился, чувствуя двойственность чувств. С одной стороны, он был рад обладать таким преимуществом, а с другой…
«И это мое будущее? Бесполезный озлобленный червяк с разорванной душой? Никто до меня еще не создавал столько хоркруксов. Я не догадывался, что это так повлияет на мой разум. Отвратительно. Как все исправить, не прибегая к уничтожению хоркруксов и себя самого вместе с ними? Кто знает, как это отразится на нем…на мне.»
– Так значит будем ждать попутной волны?
– Камень брошен давно. – Кивнул Том. – С того самого дня, как я родился.
– Или с того дня, как мы умрем. – Тихо добавил Гарри.
– Держись рядом со мной и не пострадаешь. Уж что-что, а защитой я смогу тебя обеспечить. Даже от самого себя.
«До тех пор, пока мы не захлебнемся от этих волн.»
– Кстати, если ты можешь подглядеть в его воспоминания, то он может и в твои?
Том ответил не сразу. Его и самого тревожил этот вопрос.
– Может. Но я ему не позволю. Видишь ли, у нас есть одно неоспоримое преимущество.
– Да? И какое же?
– В отличие от меня, он понятия не имеет о существовании двух Темных Лордов в этом времени. – Торжествующая ухмылка вновь окрасила лицо Реддла в безумие. – И я собираюсь этим воспользоваться.
Гарри только кивнул, успокаиваясь.
Конечно, новость о возвращении оставшихся лет воспоминаний должна причинять мальчику боль. Память о войне, о всех убийствах, о Поттерах… А теперь еще и странные Пророчества. Но отчего-то подобное не тревожило Гарри. Если Реддл смог побороть в себе ненависть к нему, то все в порядке.
О большем он и не просил.
К обеду они вернулись в Хогвартс под тихое ворчание Тома – становилось все жарче. Гарри любил тепло, в отличие от слизеринца, поэтому в ответ только игнорировал и пожимал плечами. В Большом Зале на них тут же налетела Гермиона, стиснув Поттера в стальных объятиях. Мальчик с удивлением взглянул на темные круги под покрасневшими глазами. Девочка сильно осунулась от страхов и волнений.
– Гарри! Боже, как я рада, что с тобой все в порядке… Мадам Помфри выгоняла меня из Больничного крыла весь вчерашний день, а сегодня даже толком не объяснила, где ты и что с тобой…
– Гермиона. – Гарри прервал бесконечный поток слов и утянул ее за локоть к гриффиндорскому столу, кивнул на прощание Реддлу. – Давай, я тебе после обеда все-все расскажу? Я страсть какой голодный, правда.
Грейнджер закусила губу. Быть в неведении ей сильно не нравилось, тем более бояться за своих лучших друзей, не зная что с ними случилось.
– Где Рон? Из замка четыре дня назад уехали все Уизли!
– Позже. – Голос у Гарри дрогнул, что не могла не заметить встревоженная подруга.
Но она покорно замолчала, заметив навострившихся гриффиндорцев, которые желали уловить хоть крупицу информации – абсолютно все знали об отсутствии Гарри Поттера и Рональда Уизли в замке и поисковых работах в Запретном Лесу несколько дней назад. Также ничего не сообщалось о дементорах, вернувшихся в Азкабан. Гарри набросился на жареную курицу, также заставив поесть и Гермиону: девочка намеревалась и на этот раз пропустить обед. Она съела всего пару кусочков, продолжив сверлить взглядом друга.
Пообедав, Гарри утянул ее в Выручай-Комнату, наличию которой Гермиона совершенно не удивилась: она откуда-то знала о ее существовании.
– Что произошло? – тут же набросилась на Гарри гриффиндорка.
– Прости, что не послушались тебя. Питер Петтигрю и был тем самым преступником. Как оказалось, нападение на него Сириусом – правда. Прости, желание отомстить было сильнее голоса рассудка.
Гарри склонил голову, приготовившись услышать поток обвинений и крика, но девочка в ответ только подошла ближе и крепко обняла друга.
– Вы бы ничего не смогли сделать со взрослым волшебником. – Прошептала она, погладив спутанные волосы Поттера. – Я счастлива, что ты вернулся. Но… Что с Роном?
Ее голос задрожал, а на глаза выступили слезы. Девочка не позволила Гарри отстраниться, чтобы он не увидел ее плачущее лицо.
– Он в больнице Святого Мунго. Дамблдор сказал, что к нему не пустят.
– В Святом Мунго?!
– Его укусил оборотень.
Гермиона отошла от Гарри на несколько шагов назад, шокировано смотря тому прямо в глаза.
– Это моя вина. – Внезапно прошептала она, прикрыв ладошкой рот. Из ее глаз беспрерывным потоком текли слезы.
– Что? Нет-нет, ты ведь предупреждала нас не ходить в Запретный Лес.
– Это я виновата в случившемся!
– Да при чем тут ты? – не выдержал мальчик.
– Я знала, что профессор Люпин оборотень.
– Ты…что? Как давно?
– Еще с момента его частых «болезней». Я просто посчитала дни. Вот почему профессор Снейп говорил об оборотнях. Он хотел, чтобы и другие догадались.
– Мерлин. – Гарри провел рукой по лицу. Это могло быть проблемой. – Кто-то узнал о тайне Люпина?
Гермиона покачала головой.
– Он уволился на следующий день. Никто ничего не узнал, я думаю, это Дамблдор постарался.
– И Рон не должен узнать. – Тяжело вздохнул Гарри. – Директор попросил об этом.
– Он сильно пострадал?
Голос Гермионы продолжал дрожать. Она пыталась взять себя в руки и, к удивлению Гарри, держалась очень стойко.
– Дамблдор был у него. И сказал, что он в порядке. Нет, правда, директор говорил, что Рон даже гордится этим, представляешь?
– Вот дурак! – в сердцах воскликнула Гермиона, улыбнувшись сквозь слезы.
– Послушай, это очень важно. – Гарри знал, что она поймет. – Люпин не виноват в случившемся, он ничего не помнит.
– Не волнуйся. – Девочка вытерла кулаком слезы. – Я не расскажу Рону.
– Спасибо.
– Что там было? Что было в лесу и как вы спаслись?
И Гарри рассказал ей откорректированную версию событий от начала до конца. Девочка слушала с большим вниманием, часто переспрашивая и уточняя.
– Так значит, Петтигрю все еще на свободе? Гарри, об этом должны узнать в Министерстве!
– У нас нет доказательств. Кто поверит тринадцатилетним подросткам?
– Дамблдор…
– Он не всесилен, Гермиона. Просто будем теперь осторожнее. Мы предупреждены, а значит сильнее. Петтигрю не сможет вновь застать нас врасплох.
– А что мистер Блэк?
– Не знаю. – Гарри отвернулся. – После той ночи я не видел его.
– Не сердись на своего крестного. – Грейнджер сжала его руку, неверно истолковав взгляд мальчика. – Он хотел оградить тебя от опасности, он не хотел, чтобы ты совершал безрассудные поступки.
– Но только их я и совершаю. – Вздохнул Гарри.
– Все наладится. – Прошептала Гермиона. – Все будет хорошо.
========== Глава 30. ==========
Гарри без зазрения совести пользовался разрешением Дамблдора не посещать оставшиеся до каникул пары, выбешивая своими прогулками по замку и Снейпа, и слизеринцев, которые почему-то резко активизировались, узнав, что с местного «героя» все нарушения школьных правил как с гуся вода. Правда, гулял мальчик преимущественно вечером и только в подземельях: он был не готов столкнуться с Сириусом. Гарри подозревал, что вскоре крестный решит наведаться в Хогвартс, поэтому сильно нервничал перед предстоящей встречей. Так же, к удовольствию Реддла, Поттер начал дополнять Карту Мародеров, зарисовывая на чистом пергаменте старые подземелья Слизерина, а потом, в покоях Леди Морреты, аккуратно переводил чертежи с черновика на карту. Правда, для этого пришлось увеличить пергамент в два раза.
Благодаря неторопливому изучению коридоров подземелья, Гарри всегда точно знал, как вернуться назад.
Через четыре дня после выписки из Больничного Крыла, Каресбиус умудрился выследить Поттера в тех же пресловутых подземельях. Тот, застигнутый врасплох, едва не выронил пергамент и палочку, которой поддерживал витавшие рядом перо и чернильницу.
– Мерлин, не подкрадывайся ты так незаметно. – Проворчал Гарри, осторожно спрятав письменные принадлежности.
Эндрю секунду-другую разглядывал гриффиндорца, а затем быстро обнял его, тут же отпрянув назад и осмотрев мальчика на наличие повреждений.
– Что, лишнюю пару ног надеешься отыскать? – хмыкнул Гарри, немного пораженный жестом Каресбиуса – до этого они предпочитали избегать любых прикосновений.
– Ты как?
– Даже не знаю, сколько раз слышал этот вопрос за весь третий курс. Но, знаешь, хорошо.
– Где ты все это время был? Я весь Хогвартс облазил, пока сокурсники не рассказали, что ты тут постоянно блуждаешь. – Немного нервно ответил Эндрю. – Опять попал в беду?
– Что-то типа того.
Гарри повел плечами, мельком заглянув в карту Мародеров, проверяя, нет ли по близости Тома.
– Я нашел предателя.
– Да? И кто же это?
– Питер Петтигрю.
– Что? Нет, он же был мертв.
– Теперь точно мертв.
– Ты что…
– Не я. – Уклончиво ответил Гарри, скосив глаза на левую руку.
– Ты серьезно? Нет, погоди, Темный Лорд убил собственного слугу?!
Гриффиндорец шикнул на него, вновь проверив карту.
– Дамблдор уверен, что Петтигрю жив и здоров. Марволо сказал ему, что предатель сбежал, поэтому тебе лучше не распространяться об этом.
Эндрю прикрыл глаза ладонью, сильно нахмурившись.
– Дай-ка мне осмыслить. Ты хочешь сказать, что Темный Лорд, убивший твоих родителей, убил Пожирателя Смерти, который их предал? И это каким-то немыслимым образом удалось скрыть от директора? Что вообще происходит?
– Он спас мою жизнь.
Эндрю не верил ни единому слову. Это было видно по бегающему взгляду, побледневшему лицу и нервно прикушенной губе.
«Его можно понять. Как и остальных, узнай они всю правду. Больше похоже на жалкие выдумки и оправдания.»
– Я не обязан тебе что-то доказывать. – Вздохнул мальчик, собираясь уйти. – Мне достаточно того, что ты выслушал меня.
– И это все, что ты можешь сказать, Поттер? Великий Темный волшебник защищает тебя? И ты никогда не интересовался почему? По какой причине произошли подобные изменения?
– Разве это имеет значение?
Гарри посмотрел на слизеринца с холодом.
– О, ты даже не представляешь какое. – огрызнулся Каресбиус. – Видишь ли, в школе для детей пребывает Темный Лорд, убивший человека под носом у Дамблдора. Волшебник с чудовищной силой, развязавший войну, убивший огромное количество людей, которого все считают мертвым. И это не имеет значения?!
– Он не трогает учеников. Ты ничего о нем не знаешь.
– Я безумно этому рад. Сомнительное удовольствие узнать Темного Лорда поближе. Знаешь, Поттер, однажды он не успеет принять оборотное. Однажды тебе придется прилюдно выбрать сторону, на глазах у своих друзей и директора. На глазах у Него.
– Оборотное? – все раздражение пропало. – Ты о чем? Он не принимает никаких зелий.
– То есть, как? Он метаморф?
– Нет. О чем ты вообще? Он носит иллюзию подростка, если ты об этом.
Повисла тишина. Гарри с недоумением во взгляде смотрел на слизеринца.
– Либо ты не замечаешь, либо врешь мне прямо в лицо.
– Я не понимаю. Я своими глазами видел, как Марволо одним движением руки накладывает на свою внешность иллюзию.
– Но это невозможно. – Эндрю покачал головой, с неверием смотря на мальчика. – Никакое волшебство, кроме метаморфии и оборотных не вернет магу молодость. Никакое. Даже философский камень не может повернуть время вспять. Поттер, ты, верно, никогда не изучал искусство иллюзии?
Гриффиндорец отрицательно покачал головой, а в памяти что-то тревожно шевельнулось. Слова Эндрю отчего-то сильно нервировали, что-то пробуждали в мыслях. Нечто абстрактное, будто покрытое вязким туманом, до чего невозможно добраться.
– Нет. Но… Но он сильный волшебник, верно? Значит, для него подобные чары не проблема.
– Ты не понимаешь. Это нерушимые правила. Просто спроси его прямо. – Тут слизеринец побледнел. – То есть… Я хотел сказать… Прости. О чем это я? Ты же не самоубийца.
– Не говори так. Он не такой ужасный монстр, каким его все считают. Это не так.
– Как знаешь, Гарри. – Тон Эндрю смягчился, а взгляд погрустнел. – Куда же ты сунулся? Ты ведь должен понимать, как все это опасно. Чем дальше ты будешь впутываться в дела Темного Лорда, тем сильнее увязнешь. Он не позволит тебе повернуть назад и вернуться к нормальной жизни. И я слышал о людях, подвергнутых его влиянию, обманутых им. Сломленных, скорбящих, терзающихся. Стариков и совсем молодых магов, которые бездумно шли за ним, уверовав в чистые намерения Темного Лорда.
– Не смеши меня. Пожиратели Смерти – невинные обманутые овечки?
– А я не о них сейчас. Многие слепо любили Темного Лорда, не входя в его группировку.
– И что? При чем тут я? Эндрю, у меня нет никаких ложных представлений на его счет.
– Тогда почему? – слизеринец легко встряхнул его, вцепившись в худенькие плечи мальчика. – Почему ты все еще с ним?
– Это целиком и полностью мое решение! – Гарри попытался отстраниться, но Каресбиус держал его крепко, не давая уйти от разговора. – Это моя жизнь, и я вправе поступать с ней, как считаю нужным! Не тебе решать, что правильно, а что нет. Почему это вообще тебя так заботит?
– Ты мой друг. И я обеспокоен твоим будущим.
Каресбиус медленно разжал пальцы, а Поттер отскочил от него, как ошпаренный. Слизеринец с грустью смотрел на раздражение и подозрение в горящих зеленых глазах. Ему было больно от того, что мальчик поразительно слеп к складывающейся картине.
– Просто будь осторожен. Всегда помни, кто он такой.
– Уж я-то точно не забуду.
«Я никогда не осуждал Темного Лорда, как и моя семья. Его действия – политика, направленная на улучшение магической крови, но.. Он монстр. Пострадали не только магглорожденные и простецы. И если он вновь развернет активные действия, будет война. Теперь мало кто поддержит его идеи. Остались лишь единицы, да и те спрятались, отреклись и сдались. Мало кто помнит начало его власти. Родители рассказывали, что тогда никто и не предполагал, что подающий надежды могущественный и гениальный волшебник окажется безжалостным чудовищем, который использовал непростительные заклинания даже на своих соратниках. Но Темный Лорд все так же чертовски умен, если смог провернуть свое возвращение под носом у Дамблдора. А теперь и Гарри Поттер с ним. Пожалуй, это первый раз, когда я должен буду выбрать сторону, независимо от мнения моей семьи.»
– Тогда я буду рядом. – Твердо сказал слизеринец. – Если ты сочтешь нужным выбрать Темного Лорда, то и я присягну ему на верность.
Гарри выглядел обескураженным. Вся злость пропала, уступив чистому изумлению.
– Что ты…
– Я не собираюсь быть Пожирателем Смерти, но если выбирать между Дамблдором и Темным Лордом, я выберу последнего.
Гарри помолчал. Он долго разглядывал странную решимость в глазах парня, недоумевая, отчего тот резко мог переменить свое мнение о Темном волшебнике.
«Разве он только что не выступал против моих отношений с Томом?»
– Но почему?
– Если уж сам Гарри Поттер по каким-то неведомым мне причинам посчитал нужным быть на стороне Темного Лорда, то кто я такой, чтобы перечить ему? В конце концов, для чего еще нужны друзья? – торжественно закончил Каресбиус, задрав нос. К лицу вновь вернулась та привычная ему хитринка, а губы сложились в задорную ухмылку.
– Боже, сколько пафоса-то. – Фыркнул Гарри. – Ты же не думал, что я буду принимать участие в его планах на Магический Мир? Я сплю и вижу, как спокойно окончу Хогвартс и уеду подальше из страны, чтобы всякие самовлюбленные слизеринцы не мозолили мне глаза.
– Как жестоко, Гарри! Ты ранил мое сердце!
– Да-да, я именно об этом.
Всю последующую неделю Гарри засел в библиотеке, обложив себя книгами. Он искал все, что может быть хоть как-то связано с иллюзиями. Было даже забавно примерять на себя роль Грейнджер, для которой библиотека стала вторым домом.
Гермиона позавидовала ему, узнав, что Гарри останется в замке на все лето. Каресбиус больше к той теме не возвращался, лишь изредка бросая немного затравленный взгляд на безумцев, как он их называл, которые имели храбрость непринужденно заговорить с Костоном. Сам же Гарри пока не спрашивал Реддла об его странных способностях, решив перво-наперво разобраться во всем самому. К тому же, мальчик был не уверен, что Том ответит честно.
Студенты уже разъехались по домам, а друзья пожелали мальчику удачи в поисках. Гарри приходил проводить их, помахав на прощание выглядывающей из окна поезда Грейнджер. Она была очень огорчена, что не может ничем помочь мальчику: ее родители были магглами, и нужных книг она под рукой не имела.
Сколько Гарри не искал, сколько научных трудов не перечитывал, вопросы только накапливались – нигде не указывалось об иллюзиях, направленных на изменение человеческой внешности. Более того, черным по белому было написано, что такая магия недолговременная и очень слабая. Практически любой волшебник при желании мог подглядеть за иллюзию, она ощущалась даже в самой магии.
Наконец, не выдержав неутешительных результатов поиска, Гарри решил обратиться за помощью.
«Но к кому? Дамблдор заподозрит неладное, как и остальные учителя. Ведь они знают секрет Костона. И Сириус знает, но с ним…еще больше все запутанно.»
Гарри так и не поговорил со своим крестным. Он пытался пару раз написать мужчине письмо, но рука замирала над чистым пергаментом всякий раз, как мальчик собирался назначить встречу. О чем им говорить? Как объясниться волшебнику, всю жизнь поддерживающего Дамблдора? Который боролся с Волдемортом?
– Мистер Поттер, вам нужна помощь?
Гарри вздрогнул, услышав голос библиотекаря. Он поднял взгляд на нависшую над ним мадам Пинс, немного виновато улыбнувшись. Видимо, она заметила долгий отстраненный взгляд в пустоту.
– Нет, спасибо. Просто… Я немного заинтересован в иллюзиях на внешность, но в книгах ничего нет. Наверное, недостаточно хорошо ищу.
– Иллюзии на внешний облик человека? – Лицо женщины изумленно вытянулось. – Кто же вам о таком сказал, мальчик?
– Ээ… Никто. Мне самому интересно.
– Боюсь вас огорчить, но ничего по такому вопросу вы не найдете. – Мадам Пинс покачала головой, оглядывая разложенные на столе книги. – Хотя бы потому, что подобные чары невозможны.
– Что? Почему?
Женщина секунду помедлила, борясь с желанием попросту отправить мальчика восвояси или к профессору Флитвику с такими вопросами. В конце концов, она не преподаватель, чтобы разъяснять маленьким мальчикам азы магии. Но это был скучный летний вечер, а ничем другим она себя занять не могла: абсолютно все книги Хогвартса были ею прочитаны, а ничто другое ее не интересовало. Да и жила она в замке, не видя свою жизнь вдалеке от книг, каждый раз отказываясь от предложения директора уйти в отпуск.
