Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"
Автор книги: Arvey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 75 страниц)
Гарри покраснел и поспешил покинуть кабинет, пока Снейп не выжег взглядом на нем дыру.
Ругающиеся слизеринцы шагали рядом.
– Интересно узнать, зачем все это было нужно, – задумчиво произнес гриффиндорец, когда под аккомпанемент злобной ссоры двух шипящих змей он шел к Большому Залу, надеясь еще перехватить Рона и Гермиону.
– Кто бы это ни устроил, я отомщу, – ощерился Реддл, схватив Гарри за руку чуть повыше локтя. – Пошли.
Мальчик махнул на прощание растерянному Эндрю, который провожал их грустным взглядом.
«Интересно, чего это с ним? Неужели так пробрало? Ну, подумаешь, попал под зелье, так ведь вылечился почти сразу… Я уже не первый раз слышу, что ученики орудуют любовными зельями. Но одно дело слышать, а другое – испытать на собственной шкуре!»
– Куда пойдем?
– Ты – куда хочешь, а я искать виновников.
Гарри пожал плечами, немного разозлившись на слизеринца.
«Раз уж решил меня бросить, то оставил бы с Эндрю.»
К мальчику вернулось осознание произошедшего.
«Мерлин и Моргана, мы целовались. Мне безумно понравилось с ним целоваться. Более того, я абсолютно не хотел останавливать его! Невероятно. Нет, это точно не я. Это определенно магия, все дело в ней. Из-за дурацкой связи я чувствую такие неправильные вещи.»
Друзья, как выяснилось позже, уже были в Хогсмиде, поэтому мальчик просто бродил по опустевшему замку, иногда натыкаясь на младшекурсников, которые тут же принимались тыкать в его сторону пальцами и перешептываться.
От скуки его спас, как ни странно, профессор Люпин, любезно предложивший выпить с ним чашечку чая.
Волшебник выглядел очень уставшим, еще более худым и потрепанным. Гарри не решился спрашивать причину – ведь он и сам сейчас выглядел неважно.
– Как ты? – между тем спросил профессор ЗОТИ, разливая кипяток по двум чашкам.
– Сносно, – Гарри с благодарностью принял напиток и подул, чтобы тот быстрее остыл. – Правда, лучше, чем было.
– Рад за тебя. Слышал, скоро матч. Готовишься?
– Как же, Вуд на каждой перемене дергает меня, чтобы никуда не влипал до матча. А уж потом – делай что хочешь, – гриффиндорец рассмеялся. – Неужели он не понимает, что я не специально впутываюсь в неприятности?
– Тут-то он прав, тебе нужно быть осторожнее, – Люпин немного нахмурился. – Вообще-то, я хотел с тобой побеседовать.
– Да? О чем же? – Гарри отхлебнул на пробу чай и тут же поморщился от жжения в губах.
– О твоем новом друге, Костоне.
– С ним что-то не так? – невинно поинтересовался мальчик, сдерживая ухмылку, прекрасно зная, ЧТО именно с ним не так.
– Ну… Это, конечно, не мое дело, но этот человек – тебе не компания.
Гарри чувствовал странную мрачную радость, когда заметил побледневшее лицо профессора на его ответ:
– Он хороший друг, сэр. У меня в последнее время появилось много хороших…друзей, – Гарри вспомнил о Сириусе Блэке.
– Гарри, я говорю не из-за того, что он тебя старше или учится на слизерине! – Люпин нервничал. – Ты можешь попасть в беду, если продолжишь поддерживать с Костоном эти отношения.
– Пока что он меня только выручает, а не вовлекает в опасности, – Гарри натянуто улыбнулся, чувствуя вину перед этим хорошим добродушным человеком. И он прекрасно его понимал. Кто бы одобрил дружбу с Волдемортом? – Рону и Гермионе он понравился. Профессор Дамблдор тоже не против.
– Дамблдор? – Люпин судорожно вцепился в края своей чашки, чуть не расплескав содержимое на мантию. – Ты уверен?
– Профессор, я его правильно понял. Но в чем проблема? Пока Марволо не дал повода сомневаться в себе.
Люпин прикрыл глаза и что-то пробормотал себе под нос, явно недовольный ответом мальчика.
– А что думаешь ты сам?
Гарри немного помялся, но решил сказать правду. Все равно Люпин обо всем узнает, так почему бы не лично от него самого?
– Я считаю Реддла вполне вменяемым подростком. Он же пока не собирается меня убивать, верно?
С громким звоном чашка волшебника разлетелась на куски, встретившись с каменным полом. Но тот, кажется, даже ничего и не заметил.
– Гарри, ты… Ты что, знаешь, кто это?
– Я узнал Волдеморта с первого взгляда, – немного смущенно ответил мальчик, ругая себя за откровенность. – Да вот только он оказался совсем другим.
– Другим? – слабо откликнулся профессор ЗОТИ, чувствуя себя очень и очень неважно. – Хороший друг, да?
– Не сказал бы, что сразу перестал пугаться его присутствия. Может быть… мне и сейчас немного страшно. Но ведь все идет своим чередом, да?
– Это же Волдеморт, – простонал Люпин. – Неужели ты еще не понял? Это не обыкновенный мальчик, а временно лишенный памяти могущественный колдун в самом расцвете своих сил.
– Ему пятнадцать! – фыркнул мальчик, но быстро успокоился, наткнувшись на серьезный взгляд мужчины. – Он защищал меня, спас жизнь. Разве можно после этого продолжать ненавидеть его? Как можно относиться по-прежнему к человеку, который вытащил тебя с того света? Профессор, я не питаю дружеских чувств к Волдеморту, но Том мой друг. Он не плохой, если узнать его поближе.
– Мерлин, ты поддался ему?
– Простите, но я не понимаю, о ч…
– Гарри. Волдеморт – прекрасный оратор, который одними лишь речами заставлял людей идти вслед за ним. Ему не нужны непростительные заклинания, чтобы человек сделал то, что он захочет по собственной воле. Если он поставит себе цель, то непременно того добьется. Голосом, мимикой, жестикуляцией. Понимаешь? Он мастер убеждений.
– На меня его чары мало действуют, – покачал головой Гарри. – И он даже не пытался заставлять меня делать что-то плохое. Даже наоборот.
– Именно так это и работает. Человек даже не видит, не замечает, как он запутывается в этих сетях. С чего бы тебе вдруг доверять Волдеморту? Как ты так быстро к нему привязался, никогда не задумывался?
Гарри покачал головой, не веря ему.
– Я прекрасно помню, кто убил моих родителей. А вот Том Реддл этого не сделал, как вы не поймете? Нельзя обвинять человека за то, что он еще не совершил!
– Но совершит.
– Откуда вы знаете? – рассердился Гарри, вскакивая с кресла.
– Потому что твои родители все еще мертвы. А значит, он все-таки совершит это преступление, – Люпин тяжело вздохнул и убрал остатки осколков и пролитого чая с пола, взмахнув палочкой. – Твоя дружба понесет за собой лишь череду боли и разочарования. Сможешь ли ты с этим жить? Сможешь ли постоять за себя, когда уже более взрослая его версия решит на тебя напасть? Поднимешь ли ты в ответ палочку на того, кого считал другом?
– Я… – Гарри растерял весь свой пыл и медленно сел обратно, уставившись прямо перед собой, – я не знаю…
Договорить ему не дал появившийся в кабинете Снейп. С тем же ненавидящим взглядом, как и всегда.
– А, Поттер. Никак, плакаться пришли? – отпустил насмешливое замечание декан Слизерина, отдав удивленному Люпину какое-то зелье.
– Нет, сэр, – сквозь зубы проговорил мальчик, а растерянность мигом сменилась на раздражение.
– О чем вы, Северус?
– Он вам не рассказал? Боюсь, откажу себе в удовольствии вновь лицезреть его мучения из-за произошедшего: оставаться в этом кабинете – выше моих сил. Выпейте зелье сейчас.
С этими словами он развернулся на каблуках и вышел прочь.
– Что это он вам дал? – полюбопытствовал мальчик.
– Ах, это, – Люпин сделал первый глоток и поморщился. – Приболел я немного. А Северус любезно предложил свою помощь в приготовлении этого чудо-напитка. Как я мог отказаться?
Он допил остатки противного, судя по его скривившемуся лицу, зелья и поднялся с места.
– Думаю, тебе пора. Но насчет моих слов, пожалуйста, подумай. Все куда серьезней твоего чувства справедливости. Нельзя быть привязанным к спящему дракону, который с пробуждением тебя убьет.
– Хагрид бы с вами не согласился, – улыбнулся мальчик и, попрощавшись с профессором, вышел прочь.
========== Глава 11. ==========
«Не бойся заснуть. Не страшись ступить во Тьму. Ты не умираешь. Ты возвращаешься домой.»
– Гарри!
К мальчику со всех ног мчались Рон и Гермиона: раскрасневшиеся от холода и бега, но счастливые и возбужденные.
– Привет. Как все прошло?
– На, держи, – Рон протянул ему бумажный пакет. – Накупили тебе кучу всего!
Они тут же пустились в захватывающее описание деревни Хогсмид, а Гарри только молча слушал и улыбался, радуясь, что его друзьям было хорошо.
– Кстати, ты разобрался со слизеринцами?
– О чем ты? – похоже, девочка не сказала Рону о случившимся.
– Ээ…
– Кто-то подмешал Марволо и еще одному мальчику любовный напиток, – Гермиона избавила Гарри от объяснений, за что тот мысленно ее поблагодарил. – Я посоветовала Гарри отвести их к профессору Снейпу, чтобы он приготовил антидот.
– Анти что? – не понял Рон. – Погоди, ты хочешь сказать, что Костон и какой-то слизеринец лобызались прямо у всех на глазах? Вот шоу-то было!
– Вообще-то Марволо за мной бегал, – смущенно ответил Гарри, а у Рона отвисла челюсть. А потом он посмотрел на рот друга.
– Значит, догнал, – Рон расхохотался, а тот сильно покраснел. Гермиона возмутилась таким отношением к Гарри, ткнув Уизли в бок. – А Снейп что?
– Приготовил противоядие, поплевался ядом, все как обычно. О, а еще он сегодня приходил к Люпину и приказал ему выпить какое-то странное зелье.
Рон растерял свою веселость и нахмурился:
– И он выпил? – дождавшись кивка Гарри, друг рыкнул: – Да он точно больной тогда! Пить что-то, приготовленное руками этой слизеринской змеюки! Вся школа знает, что Снейп его терпеть не может. Метит на его место, вот и травануть пытается…
– Рон, вообще-то, Гарри постоянно пьет его зелья, – холодно отозвалась Гермиона. – И все мы, когда заболеваем. Половина лекарств в больничном крыле приготовлены именно им.
– ЧТО?!
– Брось, ты разве не знал?
– Нет!
Рон позеленел от отвращения и злости. Гарри только покачал головой и предложил друзьям пойти в Большой Зал.
За слизеринским столом Реддла не было, поэтому Гарри решительно двинул в сторону поникшего Эндрю.
– Эй, привет.
Тот вскинул голову и неуверенно улыбнулся:
– Так ты на меня не сердишься?
– Я же уже сказал, что в этом нет твоей вины. К тому же, зелье было подмешено именно в мою бутылку сливочного пива. Может, это и хорошо, что досталась она не мне. Тогда до Снейпа мы с Марволо бы точно не дошли! – Гарри содрогнулся, покачав головой. – Не бери в голову. Все благополучно закончилось.
– Так он все-таки тебя поцеловал? – понизив голос, спросил Эндрю, рассматривая припухшие и красные губы гриффиндорца.
– Ну… Да, – Гарри почувствовал, как вновь горят от воспоминаний щеки. Он постарался увести разговор в менее щекотливое русло: – Ты не слышал, вас много кто видел?
– Не волнуйся. Все решили, что это взаимное унижение.
– Нелепость какая.
– Мы – слизеринцы. Обыкновенной дракой дела не решаем, – немного горделиво возразил Каресбиус.
Хмыкнув в ответ, Гарри впился зубами в тыквенный пирог.
Остаток вечера они провели в непринужденной веселой беседе, смеясь над шумными выходками братьев Уизли за гриффиндорским столом. Когда появился десерт, Эндрю дотронулся до плеча Гарри и кивком указал на Драко Малфоя, направив на того под столом палочку.
Волосы слизеринского студента мгновенно перекрасились в ярко-красный, вызывая хохот (со стола львов) и крики возмущения (со стола слизеринцев). Сам Малфой не сразу понял, над чем все смеются, но когда увидел, что его великолепно вылизанная шевелюра приобрела цвет знамени вражеского стола, испустил полный яростной злобы крик. И какой-то незнакомый старшекурсник тут же направил палочку на веселившегося Гарри, что-то прошептав.
Теперь уже смеялись слизеринцы, наблюдая, как мантия мальчика поменяла свой факультет, сменив цвета галстука на зеленый и серебристый. Вдобавок, изменился герб, а на груди ярко-изумрудной надписью горело «Я люблю Слизерин!»
– Это не я! – возмутился Гарри, вцепившись в одежду.
– Такой цвет тебе подходит больше, раз уж ты имеешь наглость тут сидеть, – удовлетворенно ответил Малфой, убедившись, что его поруганная честь отомщена, и вернул волосам прежний цвет.
– Эндрю, как мне цвет-то изменить? – растерялся Гарри, который понятия не имел, как перекрашивать предметы.
– Ну уж нет, не порть мне праздник, – смеялся Каресбиус. – Тебе очень даже идет!
– Вот наглец, – Поттер все-таки улыбнулся и махнул рукой, посчитав, что красные волосы его врага стоили испорченной мантии.
Гарри повернулся к своему столу и заметил смеющегося над ним Рона, которому близнецы демонстративно поменяли цвет мантии на красную, сделав тоже самое со своими. На их груди светилось «Я люблю Гриффиндор!». Гермиона силилась придать своему лицу торжественную серьезность, но легкое подрагивание губ выдавало девушку с головой.
Директор веселился вовсю, засматриваясь на витавший в воздухе праздник, даже не думая прекратить всеобщий шумный балаган.
Когда праздничный ужин подошел к концу, Гарри попрощался с Эндрю и вприпрыжку помчался к друзьям, которые поджидали его у выхода из Большого Зала.
– Теперь-то ты ночуешь с нами, в башне? После того, как… – Гермиона и Гарри тут же зашикали на Рона и потащили того к лестницам.
– Да, думаю, да. Но Дамблдор ведь не знает… Поэтому, вполне возможно, что я иногда должен отсиживаться в подземельях.
– Вот дерьмо, – уныло простонал Рональд, смахнув с себя чужие руки. – В этом году ты просто окутал себя змеями.
– В смысле?
– Ну… – мальчик загнул первый палец, – Марволо, затем Каресбиус, твое пребывание в подземельях, слизеринский стол, эта твоя мантия… Странно, ты не находишь?
– Ты же знаешь, я не виноват в этом! Просто совпадения. А цвета я не умею менять, уж извини.
Гермиона вздохнула и посмотрела на Гарри как на дурака, вытаскивая волшебную палочку из кармана мантии.
– Фините инкантатем. Как можно не знать таких элементарных вещей? Вовсе не обязательно ее перекрашивать. Просто обрати заклятие вспять.
К удовольствию и стыду мальчика, мантия вновь приобрела нужный вид. Девушка проделала тот же трюк и с мантией Рона, который побоялся исправлять цвет самостоятельно.
– Спасибо, – хором ответили друзья.
У портрета Полной Дамы было настоящее столпотворение.
– Что это там?
– Что случилось, в чем проблема?
– Кажется, Перси послал кого-то за директором. Полная Дама исчезла!
Троица друзей удивленно переглянулась. Холст был пуст и ужасно поврежден, будто бы его изорвал какой-то крупный зверь.
Вскоре подоспел и Дамблдор со своей неизменной свитой из профессоров МакГонагалл и Снейпа, дополненной и профессором Люпином.
Пока они разбирались в чем дело, Гарри тихо увел в сторонку Рона и Гермиону.
– Я не верю, что это сделал Сириус.
– Я тоже, – мрачно покачал головой Рон. – Но кому понадобилось пробираться в нашу гостиную?
– Может быть, кто-то просто принял его облик? Оборотное зелье, например…
– Но зачем? Напугать решил?
– Или подраться со студентами.
– Или кому-нибудь исподтишка навредить, прикрывшись личиной Сириуса. Тебе, например!
Гермиона молча смотрела на нелепые предположения мальчиков, закусив губу.
– А я считаю, что все это чушь. Вы что, ничего не заметили?
– Слушай, Гермиона, кончай строить из себя всезнайку, – не вытерпел Рон. – Просвети, нас, простых смертных, в свои великие догадки.
– А вот и просвещу, – фыркнула девочка. – Кто бы сюда не пробрался, он прекрасно знал, что в это время все ученики будут в Большом Зале. Поэтому у него не было цели кому-то навредить… Только вот разрушить портрет, чтобы попасть внутрь, он не успел. А это значит – он не студент и не учитель. Ведь в противном случае он бы знал абсолютно точно, когда заканчивается праздничный ужин.
Мальчики ошарашено уставились на подругу как на восьмое чудо света.
– Как ты успела все так быстро понять?
– Так же, как и загадку с зельями на первом курсе. Я просто использую свою голову в исключительно полезных целях. А не на поиск очередного приключения с нарушением кучи школьных правил… Или на трату всего свободного время на квиддич, вместо того, чтобы заниматься домашним заданием. Куда это годится?..
– Ну ладно, ладно, – смущенно проворчал Рон, потоптавшись на одном месте. – Тогда что ему нужно было в нашей башне?
– Напишу записку Сириусу, надо с ним встретиться, – прошептал Гарри. – А пока лучше пойдем за всеми, если не хотим вызвать подозрение. Куда мы идем, кстати?
Это он спросил уже у незнакомого парня с пятого курса.
– Профессор Дамблдор сказал всем спускаться в Большой Зал. Замок собираются обыскивать сверху-донизу, а мы пока поспим на первом этаже.
– Класс, – обрадовался такому раскладу дел Уизли, бодро зашагав по лестнице. – Всегда мечтал провести такую ночь. Эй, вы же не собираетесь спать?
Он с подозрением посмотрел на Гермиону и Гарри, который тут же заверил друга, что составит ему компанию. Девочка же отказалась участвовать в этом ребячестве.
– Завтра нас ждут уроки, не забывайте это.
Столов в Большом Зале не было, зато на полу темнело множество спальных мешков. Поспорив немного, друзья решили лечь у стены, ближе к дверям. Вскоре зал был полон учеников со всей школы: большая часть студентов откровенно радовалась ситуации, весело перекидываясь шутками на общую тему «Куда же подевался Сириус Блэк».
Гарри залез в свой мешок и повернул голову к Рону, который, похоже, забыл, что собирался бодрствовать: он отчаянно зевал и тер глаза от усталости.
Где-то через час все обустроились на ночлег и заснули.
Кроме Гарри Поттера.
Он достал дневник Реддла и при свете «Люмоса» начал быстро писать:
«Где ты, Том? В нашу башню кто-то пытался проникнуть. Проход разрушен. Пивз сообщил, что это был Сириус Блэк. Теперь мы ночуем в Большом Зале.»
Ответ пришел почти сразу:
«Я занят. Никуда оттуда не выходи. Встретимся утром.»
Гарри удивленно приподнял брови, но все же закрыл дневник и убрал его в сумку.
И уже хотел было последовать примеру остальных студентов, как услышал где-то совсем рядом слабый писк.
Нахмурившись, мальчик приподнялся на руках и заметил, как Короста поспешно убегает из Большого Зала.
«Надо бы поймать ее, Живоглот же где-то по замку бродит… Все равно после такого заснуть не смогу. Рон ужасно расстроится, если с ней что-то случится.»
С этими мыслями Гарри на цыпочках пошел следом, жалея, что не взял мантию-невидимку с собой. Но он не переживал – как раз в это время была смена караула старост, и вход в Большой Зал был свободен.
Гарри изумился, когда крыса пробежала мимо факела: у нее в зубах чернела волшебная палочка Рона!
Поняв, что тут что-то нечисто, мальчик ускорился, не сводя взгляда с Коросты, боясь потерять маленького грызуна в темноте. Но тот прошмыгнул в приоткрытую дверь кабинета, откуда сразу же раздался едва слышный хлопок.
Гарри ворвался внутрь и нос к носу столкнулся с незнакомцем.
От неожиданности оба волшебника отпрянули друг от друга, на обоих лицах читались изумление и испуг.
Немного справившись с собой и плотно прикрыв дверь, Гарри пораженно прошептал:
– Короста, вы что, анимаг?
Мужчина сильно нервничал из-за раскрытой тайны, лицо вспотело, а руки мелко тряслись.
– Г-Гарри Поттер… Будь хорошим мальчиком, не г-говори никому моей тайны… – слащавый голос походил на крысиный писк.
– Но кто вы? – Гарри сел на парту, с любопытством разглядывая питомца Рона: серая потрепанная одежда, мышиного цвета волосы и пухленькое рыхлое тельце. Водянистые глаза постоянно двигались, будто ища путь к отступлению. – Не волнуйтесь, я никому не скажу. Только если вы объясните, кто вы такой.
Гарри доброжелательно улыбнулся, хваля самого себя за принятое решение.
Волшебник нервно облизнул губы и судорожно стиснул в пальцах волшебную палочку.
– Я… Меня зовут Питер Петтигрю. И я скрываюсь от Сириуса Блэка. Меня хотят убить!
– Что? П…Питер?! – до Гарри начало доходить. – Тот самый Питер?
Мужчина испуганно вжал голову в плечи.
– Друг моего отца, верно? – Гарри обрадованно хлопнул в ладоши. – Но если так… Ой! Ремус Люпин! Или это был какой-то другой Ремус?
– Гарри… – волшебник вытер пот со лба, слабо держась на ногах, – откуда ты все это знаешь? Тебе кто-то рассказал?
– О, вы же не в курсе, – мальчик сочувственно покачал головой. – Сириус Блэк на самом деле невиновен. Представляете? Я с ним встречался недавно… Он сказал, что ищет преступника. Предателя семьи… Правда, имени не сказал. Но вы, должно быть, можете предположить, кто это был?
Волшебник издал какой-то странный скулеж и осел на пол:
– Только не говори ему про меня! Гарри, хороший мой, не говори!
– Да что с вами? Сириус не причинит вреда своему другу, – Гарри обалдел от поведения взрослого мужчины.
– Вы не по-понимаете. За мной охоти…охотится тот предатель, да! – Питер вытаращил глаза, задыхаясь. – Он всегда хотел меня убить. Всегда! Никто не должен узнать… Ты такой умненький, догадался…
– Сириус рассказал, что его друзья были анимагами, поэтому я все понял. Странно, что именно сейчас вы все вернулись обратно… Хорошо, я не скажу никому. Но, все-таки, я не понимаю. Сириус Блэк сильный, он смог бы вас защи…
– Нет!! – взвизгнул Питер, вскочив на ноги. – Пожалуйста!
– Хорошо-хорошо, – Гарри удивленно поднял обе руки вверх, призывая мужчину к спокойствию. – А куда вы шли, кстати?
Волшебник не сразу успокоился, несколько раз глубоко вдыхая через нос.
– Иногда… Хочется прогуляться в человеческом облике. Ну, чтобы не растерять последние остатки разума…
Гарри с сожалением подумал, что этот волшебник как раз и растерял его. Уж больно странно себя вел. Неужели, тот предатель настолько страшный человек?
– А как же вас до сих пор не обнаружили? Не прочитали мысли, например?
– О, это единственное, что я освоил в окклюменции, – голос волшебника вновь стал масляным, добрым. – С-Сириус меня научил, точнее. Но я использовал этот дар иначе. Просто думаю как мышь при посторонних. Сначала это было нелегко, но за двенадцать лет как-то пообвык… Скучно, правда.
– А как насчет Ремуса? Ээ… Лунатика, верно? Это же Люпин?
– Д-да. Только никому ни слова! – испуганно пролепетал Питер, который даже посерел от ужаса.
– Хорошо, – покладисто ответил мальчик, спрыгивая с парты. – Обалдеть! Профессор Люпин – один из Мародеров. Но ведь когда-нибудь Сириус поймает того ублюдка.
– И правильно сделает! Пусть он сдохнет! – яростно поддакнул Петтигрю, стукнув кулаком по пухлой ладошке.
– Я имею в виду… Тогда вы откроетесь друзьям? Не представляю, каково это: прожить двенадцать лет в теле крысы…
– О, это было почти невыносимо. Постоянно чьи-то карманы, мантии, сумки, коты и совы! – запричитал волшебник, выпятив нижнюю губу. – Я люблю своих друзей, конечно, я вернусь, обязательно! Но пока мне нужно залечь на дно…
Гарри кивнул и направился к выходу:
– Я обещаю, что не выдам вас. Только палочку Рону верните, ему еще учиться. Доброй ночи.
Кажется, мужчина был готов расплакаться от облегчения.
– Доброй ночи, Гарри, да сохранит Мерлин от бед твое доброе сердце!
Гарри уныло бродил по темным коридорам замка, медленно, но верно направляясь к секретному проходу, который ему показал Реддл. В Большой Зал путь был закрыт: у его входа стояли старосты, поэтому, чтобы не навлечь на себя неприятности, мальчик решил переждать ночь где-нибудь в другом месте, утром просто смешавшись с толпой учеников.
К его облегчению, до потайной двери, сокрытой за портретом старого рыцаря на втором этаже, он дошел вполне спокойно, не наткнувшись на преподавателей и старост.
«Глупо. Они ищут опасного преступника, сподвижника Волдеморта, тогда как не смогли поймать простого мальчика.»
– Люмос, – шепнул Гарри, когда портрет тихо закрылся за его спиной.
Том молча смотрел на затухающий на западе закат, не обращая внимания на холод и неприятный ветер, пронизывающий до самых костей. Он не пошел на праздник, ведомый жаждой мести.
В мыслях Гарри он высмотрел лицо той гриффиндорки, рискнувшей угостить мальчика этим зельем. Слизеринцу не составило труда выманить ее из замка прямо перед пиром. Девочка бросала на него восхищенные, раболепетные взгляды, видимо, решив, что он позвал ее на свидание.
Но Том лишь направил на нее волшебную палочку, едва они скрылись в Запретном Лесу от посторонних глаз.
– Империо, – парень с удовольствием почувствовал теплую волну мощной магии, мгновенно пропитавшей его тело. – Ступай и приведи всех соучастников. Всех тех, кто замешан в приготовлении и использовании любовных напитков на мне и Гарри Поттере. Любыми способами приведи их сюда. Никто не должен знать про меня. Выдумай повод, вымани их.
Девчонка тут же развернулась на месте и побежала к замку, оставив Реддла одного.
«Глупо. Всего лишь безобидная детская шутка, но я взбешен. Будто одна часть меня хочет просто отмахнуться от произошедшего, а вторая – показать, кто здесь главный. И кому лучше не переходить дорогу. Это ли забытая мною часть сущности? Таким ли я был и должен буду стать? Воспоминания – то, что делает человека таким, каков он есть. Любое их нарушение или изменение переиначит и самого человека до неузнаваемости. Я все еще не являюсь самим собой. Мое сознание – симбиоз заново сплетенных остатков воспоминаний. Я должен вернуть себя, это единственный верный путь. Поэтому я сделаю то, что должен, как хозяин такой страшной палочки. Но ведь я не собираюсь их убивать. Только проучить, верно? Никто ни о чем не узнает. Никто не поймет.»
Через некоторое время он заметил движение в темноте: рядом с заколдованной гриффиндоркой шла всего одна девушка. Она немного испуганно озиралась по сторонам, видимо, не понимая, зачем они сюда пришли.
Но, завидев обворожительно улыбавшегося Реддла, она расслабилась, а ее лицо порозовело.
«А, Эллиан Маккри. Четвертый курс. Посредственность, но она чистокровна и хорошо разбирается в чарах.»
– Приветствую тебя, – Реддл позволил себе самый доброжелательный взгляд из своего арсенала. – Никогда не понимал стремления волшебников засиживаться на этих пиршествах. Не хотите ли прогуляться со мной в эту великолепную ночь?
Девушка залепетала что-то бессвязное, поддавшись чарам чистого очарования, и поспешила следом за слизеринцем. Гриффиндорка, все еще под «Империусом», просто подчинилась мысленному приказу Реддла.
Уводя их все дальше в лес, он делал вид, что слушает надоедливую болтовню слизеринки, которая даже не заметила ни странную молчаливость и отрешенность своей подруги, ни их долгий путь в глубь леса, ни постепенно исчезавшую добродушную ауру Реддла. Они дошли до небольшой поляны и остановились.
Реддл не спешил поворачиваться к девушкам лицом, безразлично рассматривая черное пространство леса перед собой.
– Где мы? Ой, тут очень даже ничего! – рассмеялась Эллиан, дернув за рукав вторую девочку, имя которой Реддл даже не удосужился узнать. – Правда? Эс, что с тобой, уснула что ли?
Повисла тишина, прерываемая лишь мерным тихим шелестом травы под ветром.
– Эс?
Реддл медленно развернулся в их сторону и улыбнулся.
Только в этой улыбке уже не было ни капли теплоты или дружелюбия. Само понятие улыбки в эту ночь утратило для слизеринца весь свой смысл. Для него это было всего лишь движением мышц. Он не помнил, чтобы в своем времени использовал эту эмоцию по назначению, только лишь себе в выгоду.
Зато вспомнил, что это его выражение лица может вызвать сильный испуг. Вспомнил – значит, идет по верному пути.
С мрачным наслаждением он заметил, как краска немедленно сходит с лица Маккри, которая замерла на месте, подобно испуганному ягненку перед голодным зверем. Но этого мало. Она посмела унизить его и должна понести наказание.
– Что же ты молчишь, малышка Эллиан? – мягко спросил Реддл, склонив голову в бок и продолжая улыбаться, отчего его лицо под слабым лунным светом казалось совсем безумным. Будто у неживой куклы с навечно застывшими, нарисованными эмоциями.
Девушка вздрогнула, но не смогла заставить себя сорваться с места и убежать. Подальше от пугающего лица Реддла. Подальше от осознания того, что ее поймали. Что этот прекрасный незнакомец знает правду.
– Неважно, – Реддл поднял палочку и принялся ее рассматривать, поглаживая холодное дерево длинными пальцами. – Это все неважно, на самом деле. Даже ваш поступок неважен. Но все же – вы здесь, передо мной.
– Прости, прости, пожалуйста, мы хотели как лучше… Мы посчитали этот способ просто невинной шуткой!! – по ее лицу побежали слезы стыда и страха, когда она все-таки смогла заставить себя подать голос.
– Простить вас… Нет, за плохие поступки нехорошие дети должны понести наказание. Но я разрешу тебе выговориться. Неплохо повеселилась, наблюдая за нами?
– Нет! – закричала девочка, подавшись вперед. – Нет, Марволо, все не так! Мы хотели помочь вам с Гарри, чтобы он как можно скорее привязался к тебе, а вместе с тем и к факультету!
– Какое благородство, надо же. Мне падать ниц перед вами?
Реддл приподнял брови, разрываясь между желанием расхохотаться над абсурдностью ситуации и замучить девочку до смерти. Несомненно, эти два желания принадлежали к разным его сущностям.
Безобидный детский поступок… Наивный в своей простоте.
Который больно бил по самолюбию Реддла, ведь его смогли каким-то образом опоить зельем. Им мог бы оказаться и яд.
– Как ты использовала на мне любовный напиток?
– Я… распылила его. Пока ты спал, – она замялась. – Тебе на губы.
– Ясно, – в некотором роде Реддл был даже рад подобной информации – теперь уже никто не посмеет к нему приблизиться ночью. – Какая тебе польза в том, что мы с Гарри переспим?
Она раскраснелась, потупив взор:
– Это… была не совсем моя идея, но про то зелье вспомнила именно я. Одна из разновидностей любовных, кратковременная и лишь вызывающая желание. Многие слизеринцы хотят, чтобы Поттер был за наш факультет. А тут так удачно все сложилось…
– Какая нам с этого выгода? – насмешливо скривился Реддл, не понимая, чем ему полезна преданность Гарри. Нет, ему было бесконечно приятно от мысли, что мальчик может быть к нему крепко привязан, но вот логики в поступке Эллиан он не прослеживал. Эмоции, чувства, но не холодный расчет.
– Это же Гарри Поттер, – Эллиан непонимающе прищурилась. – Все хотят его дружбы. Она многое значит и бесконечно ценна.
Том подавил в себе желание ворваться в голову глупой девочки и вытрясти всю информацию о странном нелепом гриффиндорце. Вновь эта странная знаменитость обыкновенного мальчишки. Но это было равносильно поражению – он должен все узнать непосредственно от самого Поттера или догадаться сам, вспомнив стертые моменты своей жизни. На подсознании он чувствовал, что они – ключ ко всему происходящему.
– И вновь это все неважно. Вы затронули не только Поттера, но и меня. Решив, что останетесь безнаказанными, не так ли?
– Это было невинное зелье, – уголки губ Маккри нервно дернулись, – всего лишь зелье, ничего не случилось!
– Возможно, я бы и не обратил на вас внимания, прими вторую его часть сам Поттер, а не Каресбиус, – Реддл отмахнулся от навязчивых мыслей о теплых губах гриффиндорца, пообещав себе, что обдумает это после.
