Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"

Автор книги: Arvey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 75 страниц)

– Уже. Осталось только взмахнуть палочкой, но у меня ее нет, – Реддл был предельно вежлив, но глаза потемнели.

– Об этом я и хотел поговорить, – Дамблдор выдвинул ящик и что-то нашарил там рукой. – Думаю, в этом учебном году она тебе пригодится.

Реддл поднялся на ноги.

– Моя палочка! – он стремительно подошел к письменному столу директора и неверяще забрал ее, рассматривая во все глаза.

– Спасибо, профессор, – Волдеморт спрятал ее в карман мантии и сел на свое место, уже более расслабленный и… счастливый?

«Удивительно! Я чувствую счастье. Оно не мое, но идет от самого сердца. Оно точно не мое!» – подумал Гарри, оглянувшись на Тома.

– Я официально зачислил тебя в ученики Хогвартса, но с одним условием.

– Каким же? – резковато спросил Том, но директор не обратил на это внимания.

– Тебе запрещено покидать пределы замка и его окрестностей. Хогсмид ты посещать можешь, но не далее. Сам понимаешь, ты не из этого времени и некоторые встречи… могут быть для тебя фатальны.

– Хорошо, сэр.

– Гарри, – Дамблдор мягко посмотрел в его сторону, – надеюсь, ты не нарушаешь запрет и сидишь в замке?

– Да, профессор, – печально вздохнул Гарри, вспоминая счастливые лица друзей, говоривших о магической деревне.

– Отлично. Далее. Том, отныне тебя будут звать Марволо Костон, – дождавшись кивка парня, он продолжил. – Учиться ты будешь на Слизерине, как и раньше. Думаю, с твоими знаниями ты быстро догонишь своих сокурсников.

– Сэр, в своем времени я проучился полгода на пятом курсе. Думаю, это им придется меня догонять, – немного надменно заметил новоявленный Марволо, приподняв подбородок.

– Несомненно. Вы не против переночевать в подземельях? Я бы хотел, чтобы вы чаще там бывали. Гарри уже рассказал тебе о сбежавшем преступнике?

– Да, сэр. Сириус Блэк.

– Будет безопаснее, если Гарри иногда будет жить в той комнате, в лабиринте. И будет совсем хорошо, если ты, Том, будешь составлять ему компанию.

– Я туда не вернусь, – сверкнул глазами Реддл. – А за стенами замка дементоры. Сомневаюсь, что Блэк растерял последние мозги. Ведь он носитель своей фамилии, что делает его изворотливым и хитрым. К тому же, слизеринцы ценят свою жизнь.

– Он учился на Гриффиндоре, – тяжело вздохнул директор, а брови Реддла поползли вверх. – Закроем эту тему. Попросту не лезьте в дела минувших дней. Живите настоящим и будьте осторожны. Ах да, пароль к гостиной Слизерина – Камень Величия.

– Настоящим, профессор? – Том изогнул губы в немного издевательской насмешке. – Но ваш совет приму к сведению. На этом все?

– Все, Том. И… прости меня за все это.

Они молча смотрели друг на друга, а Гарри нетерпеливо хмурился, гадая, о чем это он. Но вот Реддл коротко кивнул и направился к выходу из кабинета.

– Поттер, ты идешь?

– Я… подожди меня за дверью, я хочу поговорить с профессором Дамблдором, – Гарри неловко переминался с ноги на ногу, но Реддл безразлично пожал плечами и вышел вон.

Дождавшись, пока дверь за ним закроется, Гарри повернулся к директору.

– Все в порядке, мой мальчик, он уже ушел. Что ты хотел сказать?

– Это не опасно? – выпалил Гарри. – Выпускать в школу и возвращать палочку? Простите, а… Где вы ее достали?

– Она была на том самом месте, где он и потерял свое могущество. Где потерял свое тело, где раньше находился твой дом, Гарри. Я успел послать своих людей туда раньше, чем нагрянули авроры. А насчет его обучения в школе. Это разумно. Подумай, что бы он сделал, держи мы его там и дальше?

– Он бы сбежал или окончательно озлобился.

– И тогда его мести могли подвергнуться многие невинные ученики. Он теоретически безопасен, как ты мог сам убедиться.

– Вы сказали тогда, что ему нужно было пройти какое-то испытание. Что это было?

– Твоя защита, – Дамблдор одарил мальчика теплой улыбкой. – Искренняя, разумеется.

«Не может быть. Дамблдор заранее спланировал все это? И мой поход в подземелья, и мое сближение с Реддлом, и Снейпа? Именно поэтому он приносил парню постную еду, зная, что я не смогу это вытерпеть? Дамблдор знает, как я жил… Ему один из домовиков, наверное, докладывал. Директор знает, что я не смог бы сбежать. Его уверенность меня пугает. Но… все закончилось хорошо, с чего бы мне переживать?»

– А Сней… Профессор Снейп, простите…

– Он в курсе вещей. Но лишний раз на глаза ему не попадайся, – развеселился директор. – А что ты чувствуешь сам? По поводу Тома? Помнится, интуиция тебя никогда не подводила.

Гарри немного задумался.

«Он определенно опасен. Даже очень. Дамблдор лгал, когда говорил, что Том невинный и «теоретически безопасный». Как же! Я видел его взгляд, чувствовал волны ненависти. Я до сих пор сомневаюсь в правильности поступка профессора Дамблдора. К тому же, этот Снейп… Он точно не устанет каждый раз чихвостить меня по полной. Но свободно гуляющий по замку Волдеморт! Мерлин… Но я видел и другие его стороны, с этим сложно не согласиться. Видел его счастье, его умиротворение. Ведь он был искренне рад меня видеть, я чувствовал! И мне… становилось легче от его присутствия. Может быть, не все потеряно? Может быть, он станет хорошим?»

– Я не знаю, профессор. Столько противоречивых мыслей. Магглы обычно говорят – «поживем – увидим».

– Хороший ответ, – Дамблдор удовлетворенно кивнул. – Но помни: он ни о чем не должен знать. Последствия могут быть ужасны, мой мальчик… Но может случиться и наоборот. Должен тебя предупредить, что он владеет легиллименцией. Несмотря на возраст – к этому у него был талант с раннего детства. Старайся меньше думать о его более старшей версии, о ваших встречах. Было бы очень неплохо, если бы он побыл невинным мальчиком еще хотя бы пару лет. Мы постарались извлечь из библиотеки все упоминания о прошлом Волдеморта. А из учеников никто не знает его истинного имени, ведь Пожирателям Смерти строго-настрого запрещалось разглашать информацию. Думаю, они до сих пор боятся проклятия… Но оставлять ему прежнее имя опасно. Кто знает, сколько детей упомянут странного мальчика в письмах родителям или во время каникул?

– А что если Т… Простите, профессор, Реддл…

– Мне кажется, ему было приятно, когда ты произнес его имя. Гарри, он ведь тоже человек, и у него есть обыкновенные человеческие чувства. Приглядись к его сердцу.

Гарри совсем смутился, но продолжил свою мысль:

– Что будет, если Том повстречает свою повзрослевшую версию?

– Я предвижу четыре варианта событий. Первое – он попросту умрет, не выдержав парадокса. Тогда мы его забудем. Последствия могут быть ужасны. Второе – его светлая, новая сторона победит и он останется простым человеком. Третье – победят воспоминания Лорда Волдеморта и принесут с собой смерть и двух Темных Лордов. Четвертое – обе версии объединятся. Но каков получится результат – не знаю даже я.

– А когда… Когда Том вернется в свое время, он…

– Он не вспомнит ничего, что происходило в будущем. На нем не отразится время. То есть, даже если он проведет здесь пятьдесят лет, вернувшись в прошлое, он вновь станет подростком.

– Удобно, – невольно хмыкнул Гарри, но тут же помрачнел: – Значит, все попытки сделать его добрым тщетны?

Дамблдор хмыкнул, поражаясь его наивности.

«Надо же, «добрым». Гарри еще такой маленький, такой чистый. В моем же представлении, «добрый Реддл» – это Реддл, не убивающий людей. Гарри Поттер, и сам того не понимая, станет лучшим наказанием для Тома.»

– Почему же? Память – как душа, ее так просто не стереть подчистую. Человеческая сущность очень загадочна, Гарри. Мне кажется, Томас сможет измениться. Не помнить по какой причине, но измениться.

– Значит, остается только надеяться и ждать?

– Надеяться и ждать, – вздохнул Дамблдор. – Иди спать, Гарри. До встречи.

– Спокойной ночи, профессор, – Гарри кивнул ему и вышел из кабинета.

Как только стихли шаги мальчика, Альбус Дамблдор перестал улыбаться. Плечи опустились, а из глаз исчезла добрая насмешка, уступив место болезненной безысходности.

– Мне так жаль, Гарри… Так жаль.

У горгульи его ждала неподвижная тень Реддла.

– Что он тебе сказал?

– Не заморачиваться лишний раз, – улыбнулся Гарри и поправил очки. – А еще держаться подальше от Снейпа, но это я и сам стараюсь выполнять по мере возможностей.

– И как, получается? – хмыкнул Реддл, когда они направились в сторону подземелий.

– Никогда, – рассмеялся гриффиндорец. – Эта летучая мышь обладает невероятной способностью вырастать из-за любого угла. И уж точно не упустит шанса снять баллы за любую мелочь. Его все ненавидят! Кроме слизеринцев, конечно.

– Вот уж точно, Поттер, минус двадцать баллов с Гриффиндора, – холодный голос эхом прокатился по каменным стенам, и Гарри побледнел.

«Это просто невозможно. Невозможно! Почему именно он?!»

– За что?! – тут же взвился Гарри. – Мы от профессора Дамблдора!

– Минус двадцать баллов за пререкание.

– Но…

– Еще минус десять. Ох, Поттер, давай, продолжай говорить. Я с превеликим удовольствием лишу твой факультет всех оставшихся баллов, – Снейп злобно ухмылялся, а Гарри от гнева сжал кулаки и уже открыл было рот, как Реддл положил на подрагивающие плечи гриффиндорца обе ладони.

– Не стоит.

Том безразлично окинул взглядом своего нового декана и, приобняв уязвленного мальчика, повел его прочь.

Снейп заскрипел зубами, не веря в происходящее.

– Я же говорил! Я его ненавижу, этот… Чертов ублюдок…

– Будешь выражаться как маггл – заколдую так, что говорить сможешь только на уроках и только по делу.

– Мордредов шакал, мандрагору ему в подштанники! Сын флоббер-червя!

Реддл с трудом сдерживал рвущийся наружу смех, слушая нелепые гневные восклицания мальчика, усердно вспоминавшего ругательства Рона.

Они уже дошли до злополучной комнаты, когда Гарри успокоился, а Реддл наоборот – помрачнел.

– Я наконец-то свободен, но разницы не вижу.

– Ну, во-первых, у тебя есть волшебная палочка, – загнул палец Гарри, присаживаясь на постель. – Во-вторых, ты будешь учиться. В-третьих, тебе тут находиться необязательно – Дамблдор посоветовал лишь мне тут иногда ночевать. В-четвертых…

– Достаточно, – устало вклинился Том, снимая с себя мантию. – Раздевайся и ложись, завтра встанем пораньше. Хочу прогуляться по Хогвартсу.

Гарри кивнул и стянул с себя верхнюю одежду, оставшись только в джинсах. Реддл же переоделся в заранее приготовленную простую темно-зеленую пижаму. Они забрались под одеяло и некоторое время лежали молча.

– Ну и денек сегодня выдался, – прошептал Гарри, а Реддл махнул рукой, гася свечи.

– Так тебе запретили посещать Хогсмид?

– Не совсем. Дядя не подписал разрешение. Знаешь, я сделал из своей тетушки воздушный шар, – признался Гарри и услышал, как постель затряслась от беззвучного смеха Тома. Гриффиндорец не удержался и прыснул следом за ним.

– Ты неисправим, – Реддл перевернулся на бок и подпер голову рукой, рассматривая темный силуэт растрепанных волос на светлой подушке. Он опять подавил желание коснуться его кожи.

Но через несколько минут Том уже погрузился во тьму, которая стала неизменным спутником его сна.

И сквозь эту плотную завесу черноты он ощутил знакомый перелив магии. Нежный, спокойный, живой.

Не просыпаясь, Том почувствовал, как к нему неосознанно прижалось сопящее тело, даря это магическое тепло. Реддл притянул мальчика еще ближе, закидывая руку тому на бок и сонно улыбаясь.

========== Глава 5. ==========

Гарри впервые в жизни просыпался с таким душевным подъемом. Он улыбнулся от уха до уха, смакуя приятный жар нагретого одеяла и последние остатки какого-то чудного сна про белоснежных змей, зачарованный лес и теплое озеро в нем.

Хотел было так же сладко потянуться, но его тело оказалось туго замотано в слой одеяла и, лениво размышляя о приятном препятствии, он открыл глаза.

Сон мгновенно сдуло, и Гарри дернулся всем телом. Прямо перед его носом оказалось плечо спящего парня, мерно опускавшееся и поднимавшееся в такт дыханию. Одна рука Тома была зажата между Гарри и кроватью, а другая довольно-таки тяжелой ношей покоилась сверху, плотно прижимая к грудной клетке своего обладателя. Лицо Тома Гарри не видел, но чувствовал, как к его макушке прижималась щека, а волосы трепало теплое дыхание. К своему стыду, мальчик обнаружил, что сам обнимает Реддла, а его нога закинута на бедро парня. Их тела окутывало знакомое мерцание. Видимо, во время сна их тела действовали сами, ища чудесный источник магии.

«Мерлинова борода! Так вот почему мне змеи снились?!»

Гарри прислушался к равномерному дыханию Реддла и поблагодарил всех богов, что проснулся раньше.

Встречать утро в объятиях Волдеморта, вот уж сомнительное удовольствие!

«Хотя, как сказать. Это и правда приятно. Безумно приятно. О, Мордред, о чем я думаю!»

Испугавшись своих мыслей, Гарри упрямо заворочался, убирая конечности с тела Тома и ужом сползая вниз, выскальзывая из кольца рук парня. К сожалению, его манипуляции не остались незамеченными, и эти самые руки будто окаменели, вцепившись в худые плечи мальчика. Гарри поднял испуганный взгляд вверх и наткнулся на недовольное ранним пробуждением сонное лицо слизеринца, который и сам не до конца понимал, где он и с кем.

– Доброе утро, – прохрипел обладатель невозможно синих глаз и зевнул.

Растроганный таким открытым и беззащитным жестом, Гарри заулыбался.

– Доброе, – согласился он и раскраснелся от смущения, почувствовав, как правая рука Реддла заскользила по его спине, остановившись где-то в районе поясницы. Прямое соприкосновение их кожи перерастало в трепет и удовольствие, от которого хотелось парить в воздухе.

– Прости, – Реддл отдернул руку от пунцового мальчика, полностью проснувшись.

Гарри наконец-таки потянулся во весь свой рост, разминая затекшие конечности, и постарался выкинуть это странное утро из головы.

– Какие на сегодня планы? – бодро спросил он угрюмого Реддла. – Эй, что с тобой?

– Ненавижу утро.

– Ты же сам сказал, что мы должны пораньше встать!

– Но не настолько же! Если бы ты тут не возился, я бы еще спал.

Гарри фыркнул и направился в ванную, оставив парня бурчать с самим собой.

Не повстречав в подземельях Снейпа, Гарри возликовал – добрый знак.

Реддл настойчиво просил вывести его на свежий воздух, и гриффиндорец взял путь на астрономическую башню. Почувствовав прохладные дуновения ветра, парень взбодрился и резво метнулся вверх по лестнице, выбираясь на просторную каменную площадку. Он остановился у самого края и, подняв голову наверх, замер. Его глаза устремились на чистое звездное небо, на черные верхушки деревьев, на искрящееся под луной озеро, на маленький домик Хагрида, из которого уже валил уютный дым, а в окошках горел свет.

Гарри облокотился о край балкончика и с наслаждением вдыхал холодный осенний воздух, успокаивая нервы и разгоряченное от неожиданного пробуждения сознание.

Том неслышной тенью встал за мальчиком и точно так же расслабился, подставляя лицо западному ветру.

– Красиво, правда? Я иногда прихожу сюда, по ночам. Если сильно повезет – можно увидеть семью единорогов вооон на той полянке, видишь? – Гарри указал пальцем на более светлое пространство между деревьями. – А вон там живет мой друг, Хагрид. Он очень-очень добрый, но кексы печет просто отвратительные.

Гарри рассмеялся и лег животом на камень, свесив голову и руки вниз, легко балансируя на краю балкона. Страха не было – после сумасшедших гонок на метлах каменный край башни казался чрезвычайно надежным и крепким.

– Осторожнее!

Сильные руки втащили его обратно и теперь крепко держали подальше от опасного края. Гарри немного разочарованно вздохнул.

– Ничего со мной не случится.

– Ведешь себя как ребенок. Пойдем обратно в замок, здесь прохладно.

Гарри будто очнулся и поежился, заметив, что тут и впрямь становится очень холодно.

Первым делом он повел Реддла на завтрак, ибо желудок уже несколько минут настойчиво требовал себя наполнить. Том не сильно сопротивлялся, но для приличия поворчал: «Уступать назойливому ребенку, еще чего!».

В такую рань там еще никого не было, но это было только на руку. Гарри внезапно расстроился.

«Теперь он будет невыносимо далеко от меня. Старшие курсы, другие занятия, другой стол. К тому же, он найдет себе друзей по возрасту и характеру. Я – просто случайное стечение обстоятельств, которые вынудили его находиться рядом со мной. А если быть точнее – я сам его вынудил. Сам пришел, сам навязался. Может быть, это наш последний совместный завтрак. Глупо грустить – я должен быть счастлив: Волдеморт не та компания, в которой я должен находиться, ведь так? К тому же, в последнее время Рон и Гермиона сильно отдалились. И в этом тоже моя вина.»

Реддл уловил изменившееся состояние своего спутника, но принял это по-своему:

– Ты можешь не идти со мной. Дождись друзей и развлекайся, я не против, – мягко сказал Том, развернув мальчика к себе лицом.

Он внимательно разглядывал удивление и непонимание в его глазах, мимоходом подумав, что его очки ну слишком нелепые. Этот Поттер сам был комком нелепости.

– Нет! В смысле… Я совсем не против позавтракать и прогуляться с тобой.

– Ты опять краснеешь. Да где ты витаешь?

Несмотря на раздраженный голос, Гарри почувствовал с его стороны волну облегчения и торжества.

Пожав плечами, мальчик целенаправленно потащил парня к столу Гриффиндора, вцепившись в его рукав.

Сев за стол, он напряженно ждал реакции Тома, но тот будто бы и не обращал внимания, где находится.

Перед парнями возникли две тарелки с горячей овсянкой, свежими ломтями хлеба и кубками с соком.

Поттер тут же налег на аппетитно пахнущую кашу, в то время как Реддл скривился.

– Как ты можешь это есть? Отвратительно. На нашем столе обычно подают то, что студент попросит.

К еде он не притронулся, и Гарри воззвал к его благоразумию:

– До обеда еще куча времени, ты что, совами будешь перекусывать? Давай, не вороти нос, Реддл.

– Я теперь Костон, не забывайся, – прошипел тот не хуже змеи, придвинувшись ближе к мальчику.

– Ладно-ладно. Но я что-то сомневаюсь, что ваш стол чем-то отличается от нашего. Враки!

– Ты сомневаешься в моих словах?

– Да, – Гарри хмыкнул.

– Тогда идем, – Реддл поднялся и дернул за собой слабо сопротивляющегося Гарри, который пытался закинуть в себя еще несколько ложек овсянки.

– Куда?

– Ты возьмешь свои слова обратно и неделю будешь завтракать, обедать и ужинать за столом Слизерина.

– Ты шутишь? – Гарри в ужасе уставился на ухмыльнувшегося Реддла, который будто на буксире тащил того к своему столу. – Да у меня там весь факультет врагов!

– А, так значит, я все-таки был прав?

– Еще чего, – Гарри вздернул нос. – Но если прав окажусь я, то ты будешь питаться овсянкой две недели, сидя за Гриффиндорским столом.

– Маленький торгаш. Идет.

Реддл царственно сел за свой стол, на свое привычное место, наконец, почувствовав прилив сил и бодрости. Все-таки он соскучился по своему столу.

– Тарелка риса и вареной рыбы. Кубок с вином. Audite vocem meam. (лат. Подчиняйся мне/Услышь мой голос)

Мгновенно перед ним появилась тарелка и кубок с точно выполненным запросом. Гарри с приоткрытым ртом уставился на довольного собой Реддла, который аж светился от самодовольства и гордости.

– Как ты это сделал?!

– Это просто, – он с чувством собственного достоинства начал поглощать еду, ловко орудуя серебряными столовыми приборами.

– Сомневаюсь, – Гарри покачал головой. – Я много раз слышал, как слизеринцы жаловались на еду.

– Значит ты слышал разговор абсолютно тупых неучей.

– Малфой обрадуется, – расхохотался Гарри, разнеся эхо по сонному полумраку Большого Зала. – А вино зачем с утра пораньше?

– Привычка и залог хорошего настроения. Спиртное меня не пьянит в небольших количествах, – он поджал губы. – Я привык к комфорту и не хочу изменять своего распорядка дня, даже после всех этих дней в подземельях.

– Как скажете, милорд, – Гарри изобразил покорное преклонение и выпятил нижнюю губу.

Реддл в ответ только фыркнул.

Через пятнадцать минут ленивых разговоров, рядом со столом появился незнакомый домовик и сухо доложил, что вещи с учебниками мистера Костона уже находятся в слизеринских покоях, и исчез.

Потом они еще долго сидели за столом в постепенно светлевшем зале, даже когда опустевшая тарелка с кубком исчезли. О прогулке по замку было забыто. Реддл твердо решил посмотреть на преподавательский состав и увидеть, с кем общается его Гарри. То, что мальчик именно «его», он понял на второй день их знакомства.

К семи часам в Большой Зал начали подтягиваться ученики, а Гарри занервничал, елозя на лавочке.

– Р…Костон, я думаю, мне лучше…

– Проигравший спор не может уклониться. Где же твоя хваленая гриффиндорская храбрость, Гарри?

Мальчик нахохлился на своем месте и покраснел, стараясь не смотреть по сторонам, в то время как Реддл скользил внимательным взглядом практически по каждому ученику и учителю, анализируя, читая поверхностные мысли и сравнивая.

– Эй, Потти, а ты столом не ошибся? – послышался знакомый голос, и Гарри принял вызов, решительно подняв голову и одаривая Малфоя самым своим раздраженным взглядом.

– Где хочу, там и сижу, Дракуля.

– Неужели? Да ты храбрец! – он неприятно рассмеялся, присаживаясь напротив и предвкушающе потер ладони. – Поверь, за подобную выходку тебя не только профессор Снейп, но и весь факультет на башне вздернет.

– А самому не страшно? – Гарри рассмеялся, представив, как по коридорам замка за ним несется вся змеиная братия с поруганной невинностью во главе со Снейпом, держащим огромное знамя.

– У тебя легкий кулак, не льсти себе.

– А ты вообще драться не умеешь. Малыш Дракуся может только из-за спин своих телохранителей язык показывать, – просюсюкал Гарри, стараясь как можно сильнее задеть Малфоя. Драться в Большом Зале им не светит, но побороть в себе удовольствие поспорить с врагом они не смели. На лице слизеринца проступил румянец.

– Поттер, без метлы и своего шрама – ты пустое место. А махать кулаками на манер маггловских выродков – не мое.

Реддл вовсю веселился, наблюдая за перепалкой двух детей, а при упоминании шрама в нем проснулся интерес.

«Спешить нельзя. Если Гарри есть что скрывать, он не будет рад, узнай я подробности не от него самого. К тому же, не стоит портить себе интерес собственного расследования. Можно и легиллименцию на время отложить.»

– Как тебя зовут? – спросил он Малфоя, и тот перевел на него взгляд. Видно, что слизеринец до этого момента не особо замечал с кем сидит ненавистный Поттер, а теперь совсем стушевался: в глазах незнакомца читался приказ. Так бывает, когда слизеринец устанавливает свой статус над другими, безмолвно ставя остальных на место и занимая определенную иерархию на факультете. Малфой дураком не был, и сразу смекнул, что перед этим незнакомцем лучше показать себя во всей красе.

– Я Драко Малфой, полноправный и единственный наследник рода Малфоев, – он протянул Реддлу руку, но тот лишь улыбнулся уголками губ, осторожно разглядывая поток мыслей в слизеринской голове, не позволяя себе прикасаться к яростным метаниям, которые были посвящены Поттеру.

«Замечательно. Еще один Малфой. Человек другой, а песня та же. Такими невероятно легко управлять.»

Он не протянул руку для ответного рукопожатия, и Гарри воспрял духом.

– Меня зовут Марволо Костон. Перевелся из Дурмстранга, – Реддл отвернулся от побледневшего Малфоя и принялся дальше разглядывать свой стол.

– Ты уже знаком с Поттером? – Драко почувствовал себя униженным и кидал злые взгляды в сторону Гарри. – Почему он за нашим столом? Знаешь, Марволо, он не того поля ягода. Ты разве не знал? Тут его не любят.

Реддл улыбнулся, но от его лица веяло неприкрытым холодом. Гарри едва заметно поежился, хоть и знал, что это презрение было адресовано не ему. Неприятное чувство.

– Знаком. Но это мое дело.

Гарри все-таки решил оглянуться по сторонам и с мрачным смирением понял, что большая часть разговоров была именно о нем и Реддле.

Ученики взволнованно переговаривались, некоторые даже показывали пальцем, выдвигая самые нелепые предположения.

«Гарри Поттер за столом Слизерина!»

«Что произошло? Его наказали? Может быть, он там насильно сидит?»

«Я слышал, он тут уже давно с этим новеньким. Это его друг?»

«Может быть, это хитрый план по уничтожению своих врагов?»

«Поттер же гриффиндорец до мозга костей, он не мог предать свой факультет! Интересно, что скажут Снейп и МакГонагалл? Спорим, у нее инфаркт будет!»

«Ой, какой тот парень красивый!»

«Откуда он? Новенький? Я его раньше не видела!»

«Давай потом попросим Гарри познакомить нас с ним?»

«Интересно, у него уже есть девушка?»

«А, может, они друг с другом встречаются?»

«Не говори ерунды, Гарри же гриффиндорец, а этот красавчик со Слизерина! Хотя, я бы не отказалась…»

Гарри слушал разговоры с легким раздражением, то бледнея, то краснея, и отчаянно пытался найти взглядом своих друзей.

Реддл же оживленно знакомился и общался, включив свою харизму на полную и притягивая взгляды. Парочка его слов по поводу присутствия Гарри – и слизеринцы отстали, будто почуяв угрозу каким-то особенным нервом. Умные они, змееныши.

Поттер все-таки заметил встревоженных Рона и Гермиону и махнул им рукой.

– Костон, я пойду к своим друзьям? Пожалуйста, – шепнул Гарри ему на ухо и неосознанно вздохнул приятный запах парня.

Реддл секунду – другую разглядывал его лицо и кивнул:

– Не забывай про мой дневник.

– Что? Ах, да… До скорого.

Гарри пулей понесся к своему столу и втиснулся между Уизли и Грейнджер.

– Гарри, ты что там делал, дружище?

– Рассказывай!

– Не томи, это по секретному заданию Дамблдора?

– МакГонагалл подослала шпиона, дабы помешать матчу?

– Или ты решил опять набить морду этому Малфою?

Вопросы посыпались словно град, и троица поспешила смыться куда подальше.

– Где ты был? – тут же накинулась на него Гермиона, едва они зашли в пустой класс. – Тебя всю ночь не было! Мы почти до утра тебя ждали.

Гарри виновато посмотрел на рассерженную девушку. И правда, друзья выглядели очень помятыми.

– Прости, Гермиона. Это по приказу Дамблдора. Из-за этого Блэка он попросил меня переночевать в защищенной комнате, в подземельях. И… иногда я буду там проводить ночи. Там я и встретил этого новенького, Марволо Костона. Он приехал сюда учиться из… ээ… Дурмстранга. Кстати, а что это?

– Ну что же ты молчал! – встрепенулась Гермиона, а глаза заметно потеплели, когда мальчик упомянул директора. – Думаю, он прав. Если за тобой охотится опасный преступник, лучше перестраховаться. И как можно не знать о Дурмстранге!

Она тут же пустилась в объяснение о других волшебных школах, а Рон просто похлопал Гарри по плечу, бросая облегченный взгляд и беззвучно благодаря друга, который сумел предотвратить целый день нравоучений. А сам же Поттер решил, что ни в коем случае не будет подвергать друзей такой опасности, как правда.

Снейп чувствовал, как его и без того угрюмое настроение стремительно летит ко дну.

Поттер имеет наглость восседать за его столом и – о, Мерлин всемогущий – беззастенчиво разговаривать с Темным Лордом, сидя к нему чуть ли не вплотную! Впервые за много лет, зельевар хотел хорошенько напиться прямо с утра.

МакГонагалл бросала яростные и встревоженные взгляды в сторону Дамблдора и двух мальчиков, но директор улыбался в бороду, деловито откусывая кусок от хорошо прожаренной курицы.

Люпин дергался от каждого звука и пристально следил за Волдемортом.

«Если он только посмеет… Хоть пальцем! О чем Дамблдор думает?! Гарри маленький мальчик, и он даже не понимает, что сидит за одним столом с чудовищем, которое погубило половину магического мира. Я просто обязан предостеречь его, уберечь… Я поговорю с ним… Про Волдеморта рассказать не смогу, но вот предостеречь от Костона попытаюсь.»

Остальные профессора, знающие молодого Реддла, сидели такие же бледные, напряженные, но старались не обращать на Волдеморта внимания, как и приказал им Дамблдор.

Только несчастный Хагрид не замечал ничего вокруг, тревожась за участь своего гиппогрифа.

Реддл сидел на Трансфигурации, сходив за учебниками под школу. Преподавателя он уже видел – в первый день своего появления, и с мрачным удовольствием ощущал ее нерешительность пополам со страхом. Ему были непонятны эти чувства, непонятно, почему их испытывают именно к нему. Что же он сделал? И дементору понятно – в этом притоне светлых магов – их страх мог значить только то, что Реддл все-таки прославился как Темный Маг.

«И это странно. В школе я никогда не пытался разбрасываться своими знаниями с другими. Более того, я укрыл их так глубоко в себе, что даже Дамблдор не догадался покопаться поглубже. Все-таки заклятие Прочтения отнимает много сил. С одной стороны – безумно хотелось узнать, чего же я достиг и кем стал. Может, даже и повстречаться с будущим собой, ведь раз я – это он, то и свое перемещение во времени он обязан помнить. А с другой стороны… кто хотел бы узнать о своей смерти или неудачах? Так даже не интересно.»

Реддл всегда отличался изощренным умом, поэтому сложные загадки любил, а скуку ненавидел. Что может быть более унылым, чем безделье?

Теперь легиллименцию он применял только в крайних случаях, осторожно прощупывая почву и лишь определенные направления мыслей. Странно, но кроме Снейпа и Дамблдора, которые самостоятельно закрывали разум, на некоторых учителях стоял сильный заслон. Скорее всего, это какой-то артефакт, заменяющий им дар окклюменции. Мысли же других были скучны – они, по всей видимости, даже не знали, кто он такой.

«Разумно. Я мог бы и не удержаться.»

Он узнал некоторых своих старых преподавателей, изрядно потрепанных жизнью и постаревших.

Но красавца-Люпина так и не нашел. По его мнению, среди преподавательского стола не было ни одного мужчины, который мог бы вызывать восхищенный лепет Поттера. Снейп, однако, сильный маг, но мальчик его взаимно ненавидит. Может быть, он не присутствует на обедах в Большом Зале? Ничего, на ЗОТИ он увидит все своими глазами.

«Раздражает. Раздражает, когда Поттер говорит о ком-то другом. Разве я не поразил его своими знаниями? Разве это не меня он слушал с чистым восхищением в глазах? И разве это не наша магия создает неизведанное и еще никем не воспроизводимое взаимодействие? Он нашел меня, а я не отпущу.»

В расписании Защита стояла на завтра, и Реддл мог только бессильно злиться, мысленно расчленяя белокурого и белозубого атлета, каким представлялся ему профессор Люпин.

На перемене он стремительно вышел из класса и заперся в туалете, вытащив волшебную палочку наизготовку.

Теперь-то он многое сможет узнать. Правильно говорят, по палочке волшебника можно определить, что он за человек. Именно это Реддл и жаждал узнать.

– Приори Инкантатем!

И с расширенными от ужаса глазами он наблюдал последние заклинания своей палочки.