Текст книги "Мы больше не проснемся (СИ)"
Автор книги: Arvey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 75 страниц)
–Далее. – Вновь перебил его Каресбиус, перехватив волшебную палочку поудобнее. – Моя семья. Отвечай.
–Том ничего не говорил про них. Ничего. И он не обсуждает со мной свои планы, это правда. – Гарри свел брови к переносице. – Последний раз он говорил, что Турнир нужно перенести в другую школу, но сам был против того, чтобы я самовольничал. Это не было его приказом, я действовал по собственному желанию. И я говорю правду, Эндрю. Я просто попросил о помощи. Если бы у тебя не получилось – то и особо расстраиваться не стал, ведь мое решение было неловкой попыткой, я даже не воспринимал все всерьез. И ты мой друг, что бы ты теперь ни думал обо мне.
Кажется, слизеринца немного успокоили слова мальчика. По крайней мере палочку он убрал в карман мантии. А вот Гарри облегченно выдохнул – эта встряска помогла прийти в себя. Мысли прояснились, он, наконец, смог взглянуть на свое пришибленное состояние со стороны.
–Ох. – Он схватился за голову: ее прошила острая секундная боль. – И что же, теперь я для тебя враг?
Гарри взглянул на волшебника из-под руки, которую он все еще прижимал ко лбу. Слизеринец вдруг потупил взгляд и смущенно поджал губы.
–Прости меня. – Он плюхнулся обратно на стул. – Но вся эта ситуация.. Я..
–Понимаю. – И Поттер действительно понимал. Он точно так же страшился неизвестности, какой бы пугающей правда не была. И боялся за близких ему людей. – Но если Том захочет что-либо предпринять на счет твоей семьи, я попрошу оставить их в покое. Не знаю, прислушается ли он к моим словам.. Но я попытаюсь.
–Спасибо. Гарри.. – Эндрю поежился. – Я так сожалею, что в тот день попросил правды. Что ты рассказал мне все это. Что впутался. Но теперь менять что-либо слишком поздно. Что мне делать? Как мне быть?
–Прости?
–Я не хочу участвовать в этой борьбе. – Объяснил свои слова Каресбиус. – Я и не думал, что мое обыкновенное желание пофлиртовать с героем обернется чем-то подобным.
–Пофлиртовать? – у Гарри вытянулось лицо от удивления. – Ты серьезно?
–Ну и ну, так ты даже моих попыток не заметил? Чудак. – Каресбиус покачал головой. – Невероятно, как ты умудряешься держать все свои тайны при себе с таким отношением к жизни. Дальше своего носа разглядеть не можешь, а впутываешься в это опасное месиво с головой.
–Погоди, погоди. Флиртовать? – еще раз переспросил Поттер, стремительно краснея. – Мерлин, Эндрю..
–Ну да, я испытываю к тебе сексуальное влечение, чего тут скрывать? – Он пожал плечами, будто не видел ничего смущающего в своих словах. – Это ты слишком слеп и глуп.
–Но мы же друзья! – воскликнул Поттер, все еще пребывая в изумлении от открывшейся правды. – У тебя же невеста есть!
–Ну и что с того?
Слизеринец закатил глаза от подобной наивности. Поведение Гарри его и забавляло, и раздражало.
“Вот дерьмо. Искал любовных приключений, а наткнулся на возродившегося Темного Лорда.” – Подумал он.
–Но я.. Я.. – Гарри смущенно отвернулся в сторону, чувствуя чудовищную неловкость. – Я не могу. Ты же мой друг, а не..
–О, замолчи. – Поморщился Эндрю и с сожалением посмотрел на шею Поттера. – Какой уж там секс? Вряд ли мне покажется заманчивым быть убитым Темным Лордом в порыве ревности. Чего ты глаза выпучил? Думаешь, ваши отношения никому не заметны? Ты вообще себя со стороны видел? О, Мордред, а как на все это смотрят Пожиратели Смерти? Дамблдор? Ты не задумывался, насколько неправильно выглядит ваша связь?
Гарри спрятал пылающее лицо в ладонях, потрясенный сказанным. Он понятия не имел, почему их диалог перешел на такую скользкую тему.
–Ладно, оставим это. – Вздохнул Каресбиус, пожалев дальше мучить и без того помятого гриффиндорца. – Так что там с Краучем? Почему ты его упомянул?
Гарри же не смог так быстро переключиться на другую тему, поэтому несколько секунд приходил в себя, стараясь унять яркий румянец и чувство стыда.
–Просто забудь. – Посоветовал ему Каресбиус. – Хотя, если надумаешь.. Мои утешительные объятия всегда для тебя раскрыты, Гарри.
–Да иди ты. – Воскликнул Поттер, издав нервный смешок.
Но подобная эмоциональная встряска помогла. И за это он был благодарен слизеринцу.
–Невилл знает, что Барти жив и на свободе. – Спустя некоторое время сказал Гарри. – Крауч участвовал в нападении на его родителей, поэтому Лонгботтом так хорошо знает лица Пожирателей Смерти, что пытали его семью. Когда я закупался книгами в Косом Переулке вместе с Барти, на нас наткнулся Невилл и..
–Закупался книгами с Краучем?! Что у вас там вообще происходит? Какие у тебя отношения с Пожирателями?
–А? Да нет, ничего такого. – Пробормотал Гарри. – Он был там со мной не для этого. Позже мы оказались в Малфой-мэноре и..
Он запнулся. В голове моментально всплыли лица несчастных пленников.
–Гарри, я понял тебя правильно? Ты на летних каникулах шатался с Пожирателями Смерти?
–Не важно. Я говорил о Невилле. – Он нахмурился. – Уж поверь, не было никакого удовольствия торчать там. Малфои мне все так же противны.
–Невилл это который? Это его сегодня большая часть школы искала?
–Большая часть? – Удивился Поттер.
Он вообще весь день пролетал в облаках.
–Странный он. Да и вообще, вся ситуация странная. Началось все с обеда – его начали замечать студенты с Гриффиндора и Хаффлпаффа, а затем подключились и Равенкло со Слизерином. Вашего Лонгботтома видели в разных частях замка одновременно, но никто и словом с ним не обмолвился – он будто исчезал как только к нему пытались подойти. А к вечеру разыгралось самое настоящее состязание “поймай Невилла”. Что еще за шутки такие? Зачем гриффиндорцы весь замок переполошили?
–Но.. – Гарри недоуменно прикусил губу. – Но это же невозможно, ведь он мертв..
Поттер не успел прерваться, не успел оборвать вылетевшие слова. Каресбиус побледнел – он услышал.
–Что ты только что сказал?
К ночи Гарри был весь на нервах. Слухи о прогуливающем пары Лонгботтоме действительно разлетелись по всей школе, что было очень странно – мало кто знал неуклюжего паренька с четвертого курса, который умудрялся взрывать котлы так же успешно, что и местный лихой подрывник Финниган, что пользовался куда большей популярностью. МакГонагалл наказала четвертому курсу проследить за передвижениями Лонгботтома и тут же отправить прогульщика прямиком в ее кабинет. Но подключились к его поискам практически все. Как и сказал Каресбиус, Хогвартс в тот день был поставлен на уши. Никого не смутила пропажа Невилла, это было чистым развлечением, спортом – ухватывать взглядом полную фигуру мальчика и бежать следом, тут же теряя его из виду. Студенты наперебой докладывали несчастной изумленной происходящим МакГонагалл о передвижениях Невилла в разных частях школы, тем самым вызывая у профессора шок – она-то знала характер своего гриффиндорца и не могла понять что же творилось в Хогвартсе. Обезумевшие студенты до самой ночи обшаривали замок, пока деканы их факультетов криком и снятыми баллами не отправили их по койкам.
А Гарри Поттер чувствовал, что сходит с ума. Эта нелепая игра, “Невилл”, избегающий его Реддл – все это не способствовало душевному спокойствию, но разрывало гриффиндорца вовсе не это. Его мучило чувство вины, ведь теперь он настоящий убийца. Невозможно было как-то оправдать действия местью или несчастным случаем – он осознанно погубил невинную жизнь, отдал мальчика в руки Пожирателю Смерти ради собственных интересов, тогда как сам всегда презирал этих преступников. Ненавидел деятельность слуг Волдеморта, а сам оказался не лучше их.
Хуже. Многим хуже.
“Ведь я самый настоящий лицемер, лжец, последний ублюдок. Презираю Пожирателей, а сам же уподобился им, и теперь дрожу, боюсь расправы.”
Гарри больше всего ненавидел себя именно за этот страх. За страх быть пойманным, за страх перед Азкабаном. И это губило, корежило, скручивало разум Поттера. И он продолжал страдать от собственных убивающих мыслей, от сошедших с ума студентов, от “Невилла”. Иногда ему казалось, что Лонгботтом действительно прячется где-то в замке и просто играет с ним, пугает, заставляет чувствовать страх – мстит за свою смерть.
Ложился спать Поттер в Гриффиндорской Башне в смешанных чувствах. И долго ворочался на своем месте в попытках успокоить пылающий тревогами разум, не в силах уснуть. Постоянно кидал напуганные взгляды в сторону пустующей кровати, вздрагивал от завывающего ветра, от позвякивающего от его порывов окна, от ходящих в Башне сквозняков. Укутывался одеялом с головой, но тут же его сбрасывал – находиться в темноте было страшно. Его не покидало чувство чужого присутствия в комнате, которое угнетало и заставляло бешено стучащее сердце сжиматься от ужаса.
Проснулся мальчик под утро, тяжело дыша от увиденного кошмара.
Провалился в сон Поттер незаметно, мягко. Он будто продолжал лежать в угнетенной реальности. И Гарри слышал весь замок целиком. Тихое дыхание спящих студентов, мерное одновременное тиканье многочисленных часов Хогвартса, их слаженный механизм, что никогда не отставал и не спешил. Едва слышное ворчание Филча, его медленные шаги, а рядом еще более тихий топот мягких кошачьих лапок миссис Норрис. Патруль из старост и учителей в это время как раз сменял друг друга, поэтому их гулкого шага было не слыхать. Ночные птицы постепенно стихали, прерываемые зловещим воем – Башня Гриффиндора обдувалась всеми ветрами, из-за чего в ней блуждал бесконечный сквозняк, тихие шорохи и вздохи. Гарри вслушивался в этот ночной мерный шум, тихое звучание Хогвартса и всех его детей. И в момент, когда мальчик уже было окончательно успокоился, в этом умиротворенном дыхании старого замка пробудился еще один звук. Невозможно тихий, невозможно настоящий. Тише мягкого касания лап кошки смотрителя, тише легкого треска огоньков свечей, тише дыхания Василиска. Но Гарри шестым чувством знал, что этот звук пустил ростки жизни, медленно набирая силу и громкость. И он был неправильным. Его здесь быть не должно. Звук вызывал отвращение и едкое чувство омерзения. Спугивал всех ночных обитателей замка, которые в панике жались во тьме, из которой они состояли. Сердце мальчика стучало слишком громко. Этот стук обязательно услышит то ужасающее нечто, издающее тот неправильный звук рваного дыхания и медленных шаркающих шагов. Гарри явственно слышал его приближение. Вот, он уже поднимается по лестнице и замирает напротив их двери. Поттер боится пошевелиться, сильно потеет от страха и постоянно задерживает дыхание. Через пару секунд дверь начала медленно распахиваться, разевая свою черную пасть, впуская страшное зло внутрь мальчишеской спальни. К кровати единственного неспящего гриффиндорца приближается темная фигура, будто бы плывет по воздуху, ориентируясь на запах его страха. Она замирает над Гарри, нависая сверху. И Поттер ощущает, как его сердце пару раз пропустило удары, сбиваясь в аритмию – над его кроватью склонялась черная фигура Невилла. Нечто чудовищное, старше самой Тьмы в эту ночь приняло облик мертвеца, впитав страхи своей маленькой жертвы. Гарри отчетливо видел очертания знакомого полноватого силуэта Лонгботтома. И самое страшное было в том, что он молчал. Стоял над ним в абсолютной тишине и продолжал молчать. Гарри смотрел на тьму в ответ, не в силах сдвинуться с места и издать звук. А “Лонгботтом” склонялся над ним все ниже, пока Поттер не смог различить в этой пугающей черноте лицо волшебника. И в тот момент кошмара впервые пробился посторонний звук – крик Поттера. Из его глаз покатились крупные слезы, а дышать становилось почти невозможно.
Это было его собственное лицо. Несмотря на ночь, Гарри поразительно ясно разглядел его, эту бледную тонкую кожу с едва заметными голубоватыми прожилками вен вокруг глаз, темными кругами под этим мутным безразличным взглядом, покусанные губы и острый подбородок. “Гарри” холодно улыбнулся, оскалившись, разглядывая животный ужас настоящего Поттера, и склонил голову на бок. От него исходили мощные волны мрачной магии злости и тягучей всепоглощающей ненависти. В мысли замершего от страха парня прокрались воспоминания об ином кошмаре, заставив Тьму замереть. Внезапно “Гарри” оскалил губы еще шире, разрывая их от уха до уха, открывая взору оскал зубастой нечеловеческой пасти, а мутно-зеленые глаза сверкнули багряным, сверкая пламенем свечи в темноте – ослепляя, выжигая два круглых пятнышка даже за зажмуренными веками. Но полыхал алый цвет не долго – через пару секунд он потускнел, разливаясь непроницаемой чернотой, что поглотила даже белки, будто глазные яблоки провалились внутрь, невыносимо болезненно напоминая давно пережитый кошмар.
Гарри громко всхлипнул, из-за чего прижал обе руки ко рту. Но чудовищная Тьма продолжала бездействовать, будто играя с до смерти перепуганным мальчиком одним лишь своим присутствием. Осмелившись, Поттер разомкнул губы и тихо прохрипел:
–Том? Что ты делаешь?
Тьма наклонилась еще ближе к лицу мальчика, и теперь Гарри мог ощутить ее ледяное спертое дыхание старой комнаты, что была заперта много лет, ощутить это безумие собственной кожей. Из оскаленной пасти капала черная вязкая жидкость, заставляя вздрагивать от омерзения.
–Невилл, это я.
Слышать из перепачканной черной жижой пасти собственный голос было вдвойне отвратительнее и страшнее, чем если бы оттуда вырывался вой.
Против воли лежащий на кровати мальчик заговорил чужим голосом мертвеца:
–Гарри? Что-то случилось? Зачем ты разбудил меня в такую рань?
–Идем со мной.
И все накрыла тьма.
Гарри никак не мог выровнять хриплое дыхание. Широко распахнутыми безумными глазами он смотрел в пространство перед собой, чувствуя, как влажная от пота пижама прилипла к телу, доставляя дискомфорт. Кошмар напоминал ему те давние сны, где во всю развлекался хоркрукс. Но какой смысл ему заниматься подобным сейчас? И почему на этот раз Тьма предстала в образе самого Гарри?
Ответов не было. Никто не спешил дать их напуганному мальчику, который давно перешагнул черту здравого рассудка.
И этим днем все стало в сто крат хуже. Теперь мальчик сам начал замечать силуэт “Невилла” в коридорах замка, что ввергало гриффиндорца в бесконечный ужас. Он сторонился друзей, боясь раскрыть свои эмоции, избегал настойчивого внимания Малфоя и Каресбиуса. Последний не решался подходить к Поттеру. После того, как Гарри проболтался о смерти Невилла, в ту же секунду бросившись прочь из Выручай-Комнаты, они не предпринимали попыток заговорить друг с другом. Эндрю никому не рассказал об открывшейся правде – она была связана с Темным Лордом, а значит условия контракта Непреложного Обета ограничивали действия Каресбиуса. Но он и не пытался раскрыть секрет Поттера – это могло обернуться кошмаром для него самого, а связываться с Волдемортом он решительно не хотел. Вот только теперь он боялся подходить к Поттеру. Боялся связываться с ним, вовлекать себя в эти чудовищные тайны, что окутывали Хогвартс и чужие жизни. Но даже вместе с этим, слизеринец переживал за Гарри. Он хотел ему помочь, но понятия не имел как и чем.
Сам же Поттер все больше сводил себя с ума настойчивыми видениями мертвого Лонгботтома, который, казалось, мерещился буквально везде. На этот раз Реддл появился и на завтраке, и на обеде, и на ужине. Он поглядывал в сторону Гарри, хмурясь больше обычного – из-за магической связи он отчетливо ощущал панику мальчика, опасаясь за его разум. “Тонкс” тоже бросала частые встревоженные взгляды на гриффиндорский стол в Большом Зале, но не предпринимала попыток подойти. МакГонагалл сильно злилась на студентов – вместо помощи они лишь мешали поиску прогульщика, наперебой докладывая, что видели Лонгботтома то в одной, то в другой части Хогвартса. Из-за их лихорадочной игры она не восприняла всерьез пропажу своего ученика, посчитав случившееся глупой шуткой своего неугомонного факультета. Директор точно так же не обращал внимания на всполошившийся замок – его больше всего заботил Турнир. По сути, никому не было дела до погибшего Невилла.
Незаметно улизнуть из Башни – проще простого. Гарри буквально перенял этот навык по наследству, а за три года тренировок развил его до такой степени, что надевал мантию прямо в Общей Гостиной, оставаясь при этом незамеченным. Поттер первым делом добрался до третьего этажа – поговорить с Реддлом было куда важнее, чем с Краучем – Поттер был уверен, что Пожиратель рассказал все произошедшее своему повелителю, не упустив ни единой детали. Да и сам Волдеморт должен был почувствовать желание Поттера с ним поговорить.
–Малой кровью да озарится путь. – Шепнул мальчик портрету.
Леди Моррета выглядела на редкость печальной. Привычной игривой или нежной улыбки не было. Темные глаза выражали тяжелую тоску.
–Том? – мальчик скинул с себя мантию и отшвырнул сумку в сторону. – Том! Ты где?
Покои были пусты. Нахмурившись, гриффиндорец достал черный дневник и письменные принадлежности.
“Том, я в покоях Леди Морреты. Нам нужно поговорить.”
Ответ получил незамедлительно. Привычно прикрыв глаза и нащупав глубоко в себе нить магии, Гарри услышал в голове тихий низкий голос Реддла:
“Оставайся там. Я скоро буду.”
========== Глава 50. ==========
-Том!
Заметив вошедшего, Гарри встрепенулся и кинулся к нему навстречу, даря крепкие объятия, судорожно сжимая руки на чужой спине, пряча лицо в складках мантии. Реддл ничего не сказал, лишь крепко обнял гриффиндорца в ответ, чувствуя его раскаленные добела эмоции. Они были настолько обнажены перед ним в тот момент, что Волдеморт буквально прикасался к чужой душе, мог сжать этот пылающий комок страха своими холодными пальцами, подобно хирургу, что погружает руки в раскрытую им же плоть. От наслаждения таким чистым потоком чувств мужчина прикрыл глаза – сопротивляться им было не в его власти, а отказывать себе в такой великолепной пище не мог и не хотел. Том чувствовал, насколько подобные эмоции разрушали мальчика, чувствовал, но ничего не мог поделать со своей извращенной потребностью в получении этого удовольствия: подобная сила притягивала, заставляла пожирать себя с неугасающим желанием. Это ослепляло. Это будоражило магию. С трудом сбросив это невыносимое наваждение, Реддл мягко отстранил от себя Гарри, скользнув руками со спины мальчика к нему на плечи, медленно разрывая объятия. Глаза Поттера были закрыты, а брови надломлено сведены к переносице. Гриффиндорец, казалось, даже не заметил, как был аккуратно усажен в кровать. Но Том не дал ему погрузиться в себя. Мужчина нежно провел кончиками пальцев по бледной щеке волшебника, заставляя последнего вернуться в реальность, к нему.
–Твой цвет глаз. – Прошептал Реддл, присаживаясь на корточки перед кроватью, положив широкие ладони на колени юного колдуна. – Я уже встречал подобную метаморфозу. У себя.
Взгляд Поттера стал сосредоточенным и серьезным. Он отвечал Первому Хоркруксу таким же пристальным вниманием, медленно успокаивая мысли. Близость их магии действовала безотказно: убивала тело и излечивала разум.
–Это из-за хоркрукса во мне. – Спокойно ответил Гарри. – Из-за его слияния с моей душой. Гермиона сказала, что я все больше становлюсь на тебя похожим.
–Гермиона, да? – Темный Лорд вздохнул. – И ты дошел до этого самостоятельно, основываясь лишь на ее замечании об измененной внешности?
–Я о многом догадывался сам. – Гарри не отвел взгляда, понадеявшись на защиту своего лжеРеддла от легилименции.
–Даже не знаю, во благо ли, во вред ли. – Он поднялся на ноги и посмотрел на волшебника сверху вниз. – Ты в любом случае находишь неприятности, узнаешь именно то, что не следовало бы, принимаешь не те решения, что от тебя ждут.
–Поэтому я и здесь. – Гарри улыбнулся. – А не с Дамблдором.
–Считаешь желание остаться со мной неверным решением?
–Считаю это решение началом всех моих проблем. – Пробормотал Поттер, проведя чуть дрожащей ладонью по лицу. – Знаешь, я пришел сюда не за этим. Мне нужно.. поговорить.
–А я думал, ты по мне соскучился. – Хмыкнул Том, – Неужели лишь для разговора?
–Не дразни меня. – Недовольно ответил Поттер, нахмурившись. – Будь серьезным.
–О, я всегда серьезен.
Том склонился над мальчиком и потрепал темные непослушные волосы, запуская длинные пальцы в мягкие пряди, скользя ими к лицу. Приподняв его голову за подбородок, тем самым заставив Поттера взглянуть на себя, Том наклонился ближе, прикоснувшись губами к чужим губам. От неожиданности Гарри шумно выдохнул, чем и воспользовался старший волшебник, словив чужое жаркое дыхание. Кожу покалывало удовольствием, а серебристую мерцающую пыль можно было рассмотреть и сквозь прикрытые веки. Гарри почувствовал, как рот хоркрукса прижался плотнее, отчего их подбородки мягко соприкоснулись. Сердце забилось быстрее, разгоняя обжигающую кровь по венам, пригоняя ее к такому же пылающему лицу. Мысли покинули голову Поттера с первым прикосновением этой вязкой мрачной магии. Реддл одним текучим движением сел возле замершего в его руках парня, придвигаясь еще ближе, одолеваемый нестерпимым желанием ощутить Поттера всем своим телом, всей своей клокочущей магией. Одна рука притянула его к себе, заставив прижаться грудью, дать почувствовать сердцебиение гриффиндорца, которое волновало не хуже его учащенного дыхания – ощущение жизни, естества этого волшебника приводило Реддла в трепет. Вторая рука легла на затылок мальчика, не позволяя тому отстраниться и прервать поцелуй. Том нежно обхватил нижнюю губу Гарри, чуть втянув ее вглубь рта, наслаждаясь вкусом его кожи, сдерживая очередной порыв прикусить ее до крови – это двойное желание доставить удовольствие и причинить боль сводило с ума. Реддл чувствовал, что если позволит страсти взять над собой верх, то нанесет вред сидящему рядом волшебнику. Его разум все еще был в смятении, нуждался в помощи, а не еще большей встряске. Но отстраниться от Поттера было выше его сил.
Язык Реддла скользнул по влажным губам Гарри, очерчивая пресность жаркого дыхания, аромат желанной кожи. Гарри послушно приоткрыл рот, ощущая настойчиво толкавшийся внутрь язык, сдерживая стон, крепко стискивая в пальцах мантию мужчины, переплетая собственный язык с чужим, который, казалось, заполняет все пространство его рта. Ощущения слепили. Неумелый ответ нисколько не разочаровывал Тома – само только чувство податливости, покорности, само желание отдаться без остатка доставляли немалое удовольствие – эмоции Поттера, его чувства возбуждали сильнее физического контакта. Руки сами собой скользнули под мантию Гарри, стягивая ее с плеч, нетерпеливо высвобождая руки из рукавов, но этого было мало – ощущать грубую ткань рубашки, что препятствовала прямому контакту их тел в тот момент было совершенно неправильно. Пальцы погладили нежную кожу шеи, чуть сдавливая ее, переходя ниже и развязывая галстук. Но руки остановились после первых четырех расстегнутых пуговиц. Волдеморт оторвался от рта Гарри на пару миллиметров и жарко шепнул ему в губы:
–Не задерживай дыхание. – Тягучий поцелуй, Том своим напором заставляет голову мальчика непроизвольно отклониться назад. – Вот так, правильно, Гарри. – Едва ощутимый укус, от чего четверокурсник судорожно вдыхает воздух, до этого не замечая, как его нехватка кружила голову – действия Реддла дурманили намного сильнее.
Волшебник оставил пуговицы рубашки в покое – еще немного, и он может сорваться. Набрасываться на Гарри при его состоянии нельзя. Психическая неустойчивость мальчика нуждалась в поддержке, разрешении проблем, утешении.
Следующий нежный укус пришелся в подбородок гриффиндорца, который подавил еще один полустон-полувздох – похоже, он отчаянно наслаждался действиями волшебника. Поттер неожиданно открыл в себе странную тягу к этим покусываниям, прижимаясь ближе, желая ощутить больше, острее, сильнее. Реддл мазнул губами по скуле мальчика, прикусывая ее сильнее, но не оставляя следов – он не причинял боль, не сейчас. Глаза, что сейчас отливали чистым безумием, потемнели от желания сомкнуть зубы сильнее, а сдерживание этого порыва доставляло дополнительное мучительное удовольствие – Том сдавленно застонал от этого противоречия, от невозможности отпустить себя, стискивая Поттера в судорожной хватке еще сильнее, еще крепче, не позволяя мальчику обнять себя, чувствуя непреодолимую мучительную потребность обернуть медленную нежность яростной страстью – еще немного, и извращенное удовольствие от воздержания своих желаний перерастет в полноценный срыв.
С трудом оторвавшись от лица Поттера, Реддл уткнулся лбом тому в здоровое плечо. Том тяжело дышал и крепко сжимал зубы, едва сдерживая себя, борясь с собой. Пальцы все так же стискивали руки Поттера до синяков, прижимая их к бокам, не позволяя мальчику отстраниться или прикоснуться – Том не ручался, что сможет сдерживать себя в руках и дальше, если Гарри до него дотронется. И это воздержание доставляло мучение наравне с томительным удовольствием, то распаляя мужчину, но служа ушатом холодной воды на горячую голову. Неудовлетворенность тяжелым пульсом билась в висках и паху, вызвав еще один едва слышный низкий стон. Гарри млел от приятной тяжести головы старшего волшебника на своем плече, от прикосновения его волос, от болезненной хватки чужих пальцев.
Дыхание волшебников восстанавливалось медленно, почти так же медленно спадало колкое возбуждение, что доставляло ощутимый дискомфорт. Оторвавшись от плеча Поттера, Том заглянул практически черными от желания глазами в лицо чуть дрожащего гриффиндорца. Тот жмурился и кусал зацелованные опухшие губы, похоже, испытывая немалое смущение от своего состояния, от действий Темного Лорда, от собственного удовольствия. Щеки раскраснелись, а рот блестел от собственной и чужой слюны.
Мужчина разжал пальцы и мягко набросил упавшую на кровать школьную мантию обратно на плечи волшебника. Один вид которого пробуждал новую волну тщательно подавляемого желания, что заставило Реддла встать на ноги и отойти от Гарри на пару шагов назад.
–Приведи себя в порядок. – Хрипло сказал мужчина, отводя взгляд в сторону. – Иди в ванну. Через десять минут позову Крауча – некоторые вещи действительно стоит обсудить.
Гарри, наконец, распахнул глаза, немного ошалело осматривая пространство перед собой. Заметив стоящего возле кровати Реддла, Гарри беззвучно охнул – растрепанный и несколько помятый вид мужчины отзывался жаркой волной в груди.
–Я.. Да, хорошо. – На подгибающихся ногах Поттер бросился в сторону ванной, запираясь там и тут же выкручивая кран с ледяной водой.
Реддл присел обратно на смятую кровать, что еще хранила тепло их тел, и спрятал лицо в ладонях – ему самому следовало как следует успокоиться.
Барти застал в покоях Леди Морреты довольно занимательную картину: вполне себе спокойный Темный Лорд за рабочим столом и отчаянно краснеющий Поттер, который жался в дальнем углу, в кресле. Хмыкнув своим мыслям, гость дал о себе знать сдержанным приветствием – поклоном Реддлу и кивком в сторону Гарри. Тот, завидев Пожирателя, кажется, немного пришел в себя.
–Долго оставаться в подземельях я не смогу, мой Лорд. – Сообщил Крауч. – Дамблдор вызывает профессоров через полчаса в свой кабинет.
Гарри испуганно вскинул голову и побледнел от страха. Том, заметив состояние юного волшебника, нахмурился.
–Тебе не о чем волноваться. – Твердо сказал Волдеморт. – Гарри Поттер вне подозрений.
–Тогда что..
–Это по поводу Турнира. – Ответил ему Крауч. – Следует утвердить списки студентов, которые отправятся в Дурмстранг в качестве предполагаемых участников и поддержки.
Это немного успокоило Поттера, но полностью волнение и страх не уничтожило.
–Невилл.. – Он запнулся и кинул быстрый взгляд в сторону Тома. – Что происходит?
–А, ты об этом. – Пожиратель Смерти прислонился спиной к стене и ухмыльнулся. – Я всего-лишь пустил парочку слухов, что видел его в замке. Остальное дополнило воображение студентов. Здесь даже никакой магии не понадобилось – результат превзошел все мои ожидания.
–Но я тоже его видел! – Гарри судорожно втянул носом воздух. – Он мерещился мне по всему Хогвартсу, я думал, что схожу с ума!
Крауч удивленно изогнул левую бровь.
–Ты же сам видел его смерть. С чего вдруг подобные галлюцинации?
Темный Лорд стиснул зубы на этих словах и обернулся в сторону гриффиндорца.
–Его состояние слишком нестабильно. Не стоило собственными силами устранять Лонгботтома, если не можешь выдержать подобной ответственности. Убийство человека накладывает определенный отпечаток на психику, с этим нужно было считаться.
–Но.. – Гарри обхватил себя руками за плечи, будто боялся разбиться на кусочки. – Но я видел..
–Игра воспаленного разума. – Устало кивнул Том, – не более. Всеобщая суматоха вынудила тебя поверить. Лонгботтом определенно мертв, а его тело надежно упрятано далеко за пределами Хогвартса.
–Более того, у нас будет еще парочка возможностей оттянуть момент расследования этой пропажи. – Бодро заметил Крауч. – Не волнуйся, Поттер, мы разберемся с проблемами. Не вмешивайся.
Гарри опустил голову, не чувствуя облегчения. Словами не вернуть утраченный покой, а увиденное ярким болезненным отпечатком продолжало гореть в сознании.
–Что мне ваши объяснения? – неожиданно грубо отозвался Поттер, – не было никакого предупреждения, я поверил своим глазам, как и все остальные. Мерлин, я отчетливо видел Лонгботтома, как вас сейчас!
Крауч покосился на Темного Лорда, пораженный внезапной вспышкой гнева, не зная, как на это отреагирует Реддл, но тот оставался удивительно спокойным. Том чувствовал панику мальчика, знал, что ему было плохо, поэтому не стал возражать против этой ярости – чувствам должен быть выход, иначе они скапливаются внутри, все равно что маггловская бомба.
–Гарри, – заикнулся было Крауч и сделал шаг вперед.
Он точно так же видел состояние Поттера, но в открытую подойти не мог. В конце концов, образ профессора, друзья мальчика и снующие туда-сюда студенты мешали ему оказать поддержку. А теперь Барти отчетливо ощущал жалость и вину – своими действиями они скатывали Поттера к настоящей пропасти сумасшествия. Что для иных стало игрой, для самого гриффиндорца обернулось жуткой катастрофой: постоянно слышать о передвижениях убитого им парня любого доведет до ручки.
–Что насчет Стронгов? – Волдеморт бросил подозрительный взгляд в сторону своего слуги, совершенно неожиданно обнаружив едкий комок ревности внутри себя.
Может, чувства обнажились из-за тесного сплетения его магии с магией Поттера, может, из-за их более близкого контакта – с каждым днем они заходили все дальше, утягивая друг друга за точку невозврата. Том осведомлен об особом отношении Крауча к Поттеру. И был решительно против, но уж лучше верный ему слуга, чем неадекватный Блэк.
