Текст книги "Шишки без ягод"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 46 страниц)
– Ну шестьдесят тысяч килограмм, – немного подумав, нехотя ответила ему Маня. – Или около шестидесяти тонн бражки.
– Шестьдесят тонн вина! – обличающе поднял вверх палец Сидор, обведя всех внимательным взглядом. – Или пусть будем считать меньше! Пусть даже вдвое меньше, – махнул он рукой. – И это уже на второй год. А что дальше? Ещё ведь больше будет. А рынок то потребления в городе – не резиновый. И в два горла никто винище хлебать не будет. Хоть сколько то, да оттянет на себя наше вино из шишко-ягоды.
– Оттянет, – задумчиво посмотрела на него Маня. – И не сколько-то, а все тридцать произведённых нами тонн и оттянут, поскольку это вино на порядок лучше всего того, что они здесь производят. А цена, так вообще, бросовая. Сколько хотим, столько и установим.
– И потребление будет ограничено только двумя вещами – объёмами самого вина и платёжеспособностью населения.
– Вот тебе и ответ на твой вопрос, – повернулся Сидор к Димону. – Они не дураки и им не нужны конкуренты. А плантацию свою мы должны оберегать пуще глаза, не то сгубят на корню, доброхоты этакие.
– Ну так и пошли они со своим копчением к такой-то матери, – внезапно раздражаясь, рявкнул Димон.
– А вот этого бы я вам не советовал, – заговорил молчавший до того профессор. – Этим вы привлечёте к себе повышенное внимание, и они поймут, что вы разгадали их интерес и что у вас есть по настоящему что-то серьёзное, что составит им конкуренцию. И вот тогда у вас действительно могут начаться очень серьёзные проблемы. Сейчас вам надо соглашаться с их предложением, но тайно саботировать его под разными предлогами, и постепенно развивать своё дело.
– Пятьсот золотых, – задумчиво заметил Корней, внимательно рассматривая какой-то обрывок рваной бумаги, на котором был написан отчёт казначея. – С учётом доли Совета, это составило бы шестьсот пятьдесят. А за весь полугодовой поход за профессором вам заплатили шестьдесят, – повернулся он к Мане. – Меньше десяти процентов от этой суммы.
Корней, задумчиво глядя на Машу, с рассеянным видом помахал клочком бумаги перед собой.
– Так сколько, вы говорите этим занимались?
– Это только за несколько первых дней работы, – нехотя согласился с ним Сидор, понимая куда он клонит. – Дальше уже у нас не было времени заниматься копчением. А если бы мы смогли это продолжить, то получили бы несколько тысяч золотых только за период путины.
– А если бы закоптили всю рыбу, пойманную за путину? – обвёл он всех в землянке немного ошалелым взглядом. – А если бы коптили всё лето? Это же вообще десятки, если не сотни тысяч золотых.
– Ну, это ты хватанул, – возразил ему Димон. С задумчивым видом он рассеяно потёр ладонью свой заросший щетиной подбородок, уставившись куда-то внутрь себя. – С увеличением объёмов, возрастают и накладные расходы. Ну, там, на найм рабочих, на тару, на перевозки, на посредников. Да, мало ли ещё на что. И потом, чем больше рыбы, тем ниже цена. Рынок потребления вообще-то тоже не резиновый и он не проглотит по твоему хотению всё, что ты пожелаешь на него выбросить. А здесь, непосредственно в городе, его вообще считай что нет. Всё это только на вывоз, к амазонкам. А это значит, придётся делиться с посредниками, с той же Городской Старшиной. А надо ли ей это…
– Вообще-то это даже интересно, – Димон впал в серьёзную задумчивость. – А сколько они на этом зарабатывают? Если даже у нас всего за несколько дней работы оказалось столько золота? – Димон с задумчиво рассеянным видом полез в затылок, теребить свою шевелюру.
– Не кажется ли вам, братцы, что оплата не соответствует затраченному труду? – пробормотал он. – Если бы на самом простом копчении каждый в городе мог за сезон заработать такие большие деньги, то все только этим бы и занимались. А мы этого не заметили. Что бы это значило?
– Крючок это значит, – угрюмо буркнул Сидор. – Толстый такой, кованый из хорошего железа крючок. Чтоб значит, не сорвались. Кинули кусок попривлекательней, чтоб не смылись в другое место, а после будут сидеть в кустах и ждать когда клюнет.
– Клюнуло, – бросил он насмешливый взгляд на Маню.
– Тысяча золотых…
– Глядя перед собой широко раскрытыми глазами, Маша очумело качала головой. Не обращая на слова Сидора с Димоном ни малейшего внимания, она тихо проговорила, словно не веря сама себе.
– Кто бы мне сказал ещё этой весной, что у меня появится реальная перспектива в получении таких денег, я бы рассмеялась ему в лицо. Все мои доходы были пара медяшек в месяц от присмотра за ребёнком вдового кузнеца, пока он торчал в своей кузне, и всё. А тут, – потрясла она очумело головой, – десятки тысяч золотых, которые валяются прямо на земле.
– Ну, допустим, на земле они не валяются, – усмехнулся невесело Корней. – Их ещё заработать надо, и заработать тяжёлым, изнурительным трудом. Но в целом ты права, для нас это большие деньги и нам, в нашем положении, грех отказываться от них.
– Значит, так и решаем, – поставил точку в обсуждении Сидор. – Предложение Совета по копчению принимаем, и будем нарабатывать себе имя. И копить деньги, – добавил он. – Идей как заработать у нас полно, а средств раскрутить дело – пока что не очень. Тут же, как ни крути, вполне приличный заработок намечается.
– А зимой ведь есть ещё и подлёдный лов, – задумчиво пробормотал себе под нос Димон. – Так что ни без работы, ни без денег, мы не останемся.
– Вернёмся из похода за жемчугом, начнём строить коптильню, – добавил повеселевший Сидор. – Место я ещё с весны присмотрел, там же на Медвежьей поляне, ближе к реке. Будем постепенно осваивать тот угол. Ну а пока, завтра же, приступаем к подготовке похода в Озёрный край, за жемчугом. Если у нас с этим получится, то будем в шоколаде. Не получится, значит, ничего у нас не будет, – грустно закончил он.
Разошлись спать уже глубоко за полночь, окончательно для себя решив, что от выгодного предложения грех отказываться, хоть оно и играет на руку их противникам, в чём их твёрдо поддержал и профессор…
Поход за жемчугом.*
Утром за столом царило тягостное и задумчивое молчание, нарушаемое лишь звяканьем ложек. Только Маня попыталась, было хорохориться, рассказав пару старых анекдотов, терпеливо выслушав которые никто так и не засмеялся. Но и она быстро сникла, вернувшись к общему минорному настроению.
– Если мне не изменяет память, то набрали мы тогда килограммов сто, сто двадцать, – неожиданно прервал затянувшееся молчание Сидор.
– Тебе память не изменяет, – мрачно подтвердил его воспоминания Димон. – Я тоже о том же думаю.
– О чем, о том же, – вопросительно уставилась на него Маня.
– О том, что на нас троих приходится по сорок килограмм весу, – уточнил Димон. – А лошадей мы взять не можем, больно заметно.
– Надорвёмся, – мрачно подтвердил его расчёты Сидор. – Я как вспомню, как мы поднимали тот рюкзак на вершину дуба, так прям, кондратий хватает. Нам же его теперь снимать придётся.
– Снимать будем частями, – спокойно заметил Корней. – Надо только запасными мешками запастись и проблем не будет.
– Сорок килограмм, не менее, – продолжил мрачно Сидор, глядя в свою тарелку. – С таким весом за плечами, мы не бойцы, а места там крайне опасные. После первого дня пути мы уже ничего по сторонам замечать не будем.
– Может мне с вами пойти? – робко попросила Маня и тут же осеклась под резкими взглядами друзей.
– Ты останешься здесь, и будешь наблюдать за расширением землянки, – резко оборвал её Корней. – И не забывай, что нам надо вернуться в свой дом и кроме тебя никто его не построит и не отстоит от всяких захватчиков.
– Может, профессора с собой взять, – задумчиво проговорил Сидор. – Он вроде как мужик жилистый.
– Жилистый, да не молодой, – возразил Димон. – Пару дней пройдёт, а потом придётся его самого на себе тащить.
– И не забывай, что он ещё не оправился после пыточной камеры. После избиения у амазонок, того же. Хоть он и хорохорится, но я то вижу, как ему тяжело, – поддержала его Маня.
– Тогда ничего не остается, как только взять лошадей хотя бы до Рвицы, а на той стороне, уже пёхом, – вздохнул Сидор.
– Тогда можем выступать хоть сейчас, – внимательно посмотрел на него Корней. – Нас, собственно, ничего не держит. Всё уже давно собрано. Осталось только оружие нацепить и вперёд.
– Тогда пошли? – посмотрел на всех Сидор.
– Пошли, – откликнулись Димон с Корнеем, подымаясь из-за стола и направляясь к своим углам.
– Через час, выступаем, – уточнил напоследок Корней.
Ровно через час, через северные ворота, они вышли на дорогу, которая вела в сторону Лонгары. Лодку, на которой можно было бы сократить и облегчить путь, решили не брать, чтобы не привлекать излишнего внимания к своему путешествию. От лошадей, после бурного обсуждения, решили тоже отказаться, чтобы не бросать их на произвол судьбы в малознакомой крепости или оставлять там, опять же привлекая к себе постороннее внимание. Если бы с ними что случилось, то деньги, вырученные после продажи табуна, позволили бы Мане ещё долго безбедно просуществовать в этом мире. Поэтому, решили с лошадьми не рисковать. Да и пройтись пару деньков пешком, налегке, по, наверное, самым красивым местам Левобережья, было одно удовольствие.
Тоже не такое уж плохое развлечение, хоть и придётся потом обратно тащиться с тяжеленным грузом за спиной.
До речного городища Рвица добрались быстро. Там взяли взаймы лодку, на пару недель, как они сказали местным рыбакам. Объяснение придумали простое и незамысловатое, весьма характерное для данного места и времени года. Решили поплавать по реке, половить рыбки. Точнее, запастись крупной рыбой на зиму, так как нечем питаться, огород мал, денег нет, а того, что выручили за экспедицию, на всех, на весь увеличившийся коллектив, не хватит мол.
Лодку им, без разговоров, дали. Даже выделили сети и посоветовали, где есть места хорошего лова. Посоветовали, как лучше устроить коптильню и какое дерево лучше всего подходит для копчения, и для какой рыбы.
– " И это советуют "лучшим" коптильщикам Левобережья, – думал раздражённо Сидор, слушая советы по копчению разных пород рыб от местных рыбаков и понимая, что разговоры в Совете о том, какие они хорошие коптильщики, полная ерунда и откровенное враньё.
– "Да я в жизни не узнал бы того, что они мне тут за пять минут вывалили просто так, мимоходом", – продолжал он про себя кипятиться, тем не менее, стараясь не выказать своего раздражения, чтобы не обидеть хороших людей. – "Вот кого надо ставить на коптильню, а не таких олухов как мы с Димоном", – подумал он, заметив круглые глаза приятеля, внимательно прислушивающегося к советам рыбаков.
– Спасибо вам ребята, – кивнул головой Димон, выслушав всё, что ему насоветовали. – За несколько минут разговора, мы узнали больше о копчении, чем за всю свою прошлую жизнь, бросил он косой взгляд в сторону сидевшего рядом с безмятежным лицом Сидора.
– Да не за что, – довольно махнул рукой бригадир рыбацкой артели. – Вы, всё-таки будьте на реке поосторожнее. Хоть сейчас и осень, да корабли ящеров, хоть и изредка, но попадаются. Да и амазонки порой шкодничают, улов отбирают, да сети портят.
Ещё раз, поблагодарив рыбаков за предоставленные снасти и за кучу дельных советов, они погрузились в лодку и уже под вечер, отплыли вниз по реке.
Три дня осторожно держась левого берега и скрываясь в береговых камышах у них ушло только на дорогу до вероятного места их весенней высадки с корабля амазонок. И только к полудню четвёртого дня они окончательно поняли, что что-то они явно напутали и плывут они по местам, где никогда до того не бывали.
– Что-то мы долго плывём, – вертя головой во все стороны, раз, наверное, пятый за утро проговорил Сидор, внимательно присматриваясь к берегам.
– Вроде как проскочили, – нехотя согласился с ним Димон. – Что-то я этих берегов не припомню, а я с палубы не вылезал. Может, ты чего-нибудь подозрительного видел? – поворотившись к корме, спросил он Корнея.
– Да было вроде что-то такое по правому борту, – замялся неожиданно Корней. – Но мне подумалось, что показалось. Уж больно нереальное какое-то. Что-то такое, что одновременно похоже и не похоже на стены большого города. Ну, я и подумал, что мираж, помстилось будто.
– Помстилось ему, – сразу же приходя в раздражённое состояние заворчал Сидор. С силой табаня веслом, он резко развернул лодку вверх по течению. – Когда мстится, креститься надо, – тихо и раздражённо проворчал он себе под нос. – Тут и так прёмся незнамо куда, а он молчит как партизан на допросе.
– Только уже вечером, когда садилось солнце, они вернулись обратно, туда, где Корнею показалось, что он что-то видел непонятное на берегу. И только в лучах заходящего солнца смогли ясно рассмотреть стены бывшего когда-то здесь города.
– Какой-то необъяснимый оптический эффект. Днём стены не видно совершенно и они полностью сливаются с местной растительностью, а вот вечером, в лучах заходящего солнца, они вставали как совершенно новые крепостные стены, только что поставленные рачительными горожанами. И даже, в глазах наблюдателей, создавалось впечатление большого и богатого города, видного где-то там вдалеке, за излучиной реки. На что, собственно, в своё время их и подловили амазонки.
– Попетляв по протокам, старательно скрываясь от возможного преследования или наблюдателя, пробрались осторожно к своему острову, где в камышах и спрятали лодку, притопив её в воде. Сами же отправились на остров, чтобы посмотреть на место своей весенней стоянки и проверить, был ли кто там ещё за прошедшее лето.
– Придя на место, и осторожно обследовав окрестности, установили, что никого так за всё лето там и не появилось. То ли погибли все, кто про него знал, то ли место используется только зимой. А может и вообще тут крайне редко кто проходит, не чаще, чем раз в несколько лет. Успокоенные подобным раскладом, устроились на ночёвку, назначив очерёдность дежурства.
– На следующий день, удвоив осторожность, вышли в поход за жемчугом. Лодку перегнали в другое место, подальше от острова, чтобы никто и ни под каким видом не связал наличие острова с лодкой.
– Как бы кто не подумал связать стоянку на острове с нашей лодкой, если случайно найдёт, – пояснил Сидор Корнею на его недоумённое замечание о причине повторного перепрятывания лодки подальше от острова.
– Найдут рядом со стоянкой, обязательно устроят засаду, – продолжал он пояснять, опрокидывая лодку и притапливая её на мелководье.
– Если найдут, то всё равно устроят засаду, возразил Корней. – Есть ли рядом стоянка, нет ли, не важно.
– Если амазонки знают о стоянке, то они могут обшаривать окрестности, выискивая что-либо необычное. И обязательно наткнутся тогда на лодку. А так есть мизерный шанс, что они её не найдут, – не согласился с ним Димон. – По крайней мере, в воде целее будет. Закончив маскировать притопленную лодку, сразу же, не устраивая ночёвки, вышли в путь, стараясь максимально использовать светлое время суток. Осень уже вовсю вступала в свои права и дни стали короткие. Так что и светлое время в пути, которое они могли безопасно использовать, резко сократилось. Надо было спешить.
– От острова шли долго, дней десять, вместо пяти этой весной. Меры предосторожности были не просто безумными, а какими-то даже маниакальными: ночевали всегда в другом месте, от места устройства костра, на котором готовили скудный обед. Ходы сдваивали и путали, возвращаясь назад, и путая следы. Часто шли по руслам рек и ручьёв, текущих в требуемую им сторону, ежели таковые попадались. На участки открытой местности не выходили никогда, и ни при каких условиях, подолгу осматриваясь и обходя открытые поляны далеко по краю. Питались, в основном только тем, что взяли с собой, предпочитая не тратить время на охоту и не оставлять никаких следов вообще, даже в инфернальном плане.
– Счастливо избежав любых нежелательных встреч, пришли на место схрона.
– Однако место их прошлой стоянки у жемчужной плантации было занято какой-то бандой ящеров, устроивших торжественное поедание каких-то несчастных пленников, добытых видимо в набеге. Банда, хоть и небольшая, особей двенадцать, была им явно не по зубам. Да и не могли они ввязываться в драку, когда у них было столь ответственное задание по изъятию клада.
– Но и сами пленники вели себя как-то странно. Периодически у них возникала возможность бежать, ввиду явного пренебрежения охранниками своими обязанностями, но они не бежали, полностью смирившись со своей участью.
– Ну и зачем таких освобождать? – тихо спросил Сидор Корнея, яростно пожиравшего бешеным взглядом толпу безучастных пленных. – Зачем нам ставить под удар главную задачу нашей экспедиции, да и саму экспедицию. А Маня? – тихо убеждал он набычившегося Корнея. – Что с ней будет, если мы не вернёмся? А профессор? Нет, Корней. Сидеть и не рыпаться, чтобы не происходило, – добавил он, видя, как Корней как-то разом после его слов сломался и больше не буравит яростным взглядом спины беспечных ящеров.
– На их счастье, или на счастье ящеров, так как они уже больше не могли смотреть на творящиеся зверства, беспечно ведущая себя до того банда, явно кем-то спугнутая, неожиданно снялась со стоянки и быстро скрылась в направлении предгорий Северного Камня, прихватив с собой оставшихся живых пленников.
– Причину их поспешного бегства они сразу же поняли, даже не успев выйти из укрытия. На смену первой банде пришла банда другая. Правда, какая-то странная.
– Эти ящеры пленных с собой не пригоняли и демонстративно показательного пиршества на глазах у кого-либо не поедали. У них, что было очень настораживающее и странно, совсем не было пленных, хоть они явно пришли со стороны баронских земель.
– Они, вообще, вели себя очень странно. Устроились на ночлег молча, без обычных завываний и плясок, характерных для всех иных групп ящеров, которых они до сих пор видели. Да и питались они из котла, в котором, что опять же было очень странно, мяса не было вообще никакого, только какое-то, то ли пшено, то ли зерно, то ли крупа, какая-то, и рыба, наловленная тут же в озере сетью. Причём было видно, что у этих ящеров в рыбной ловле определённо присутствуют профессиональные навыки, так быстро и ловко они вытащили целый невод разной рыбы и быстро её распотрошили, часть, съев в сыром виде, только слегка посолив, часть, сунув в казан с крупой. Задерживаться, однако, на ночь они не стали и, поужинав варевом из казана, на ночь глядя, вышли куда-то дальше.
– Странные они какие-то, – внимательно наблюдая за уходящими ящерами, тихо проговорил Корней. – Жрут какое-то зерно, а мясо не едят.
– Ну и много ты ящеров видел? – повернулся к нему Сидор, стараясь тихо придавить досаждавшего ему одинокого комара. – Осень уже, а этот гад разлетался, – тихо пробурчал он, наконец-то прихлопнув его.
– Да повидал, – протянул тихо Корней. – Довелось. Эти больше похоже на прежних, от которых поди только легенды и стались. Сейчас в Империи таких, что зерном питаются, поди и не нет уже никого.
– Пошли скорее к схронам, – подполз к ним поближе Димон, до того скрывавшийся под соседним кустом, – а то, как бы ещё кого не принесло.
– Ну пошли, – поднялся с места Корней, когда ящеры скрылись уже далеко в лесу, и, подхватив оружие, направился в противоположную от них сторону.
– Поплутав немного среди проток и озёр, они, всё-таки нашли место схрона и достали с верхушки дерева прекрасно сохранившееся сокровище. Потом, таясь и скрываясь, пугаясь буквально каждой тени, посетили второе дерево и забрали клад и там. Потом забрались в разрушенную башню и среди камней на её вершине, достали третью часть клада.
– После башни, ночью, Сидору снова встретился давешний призрак и напомнил об их обещании отпеть его и его товарищей, пообещав ему ещё не раз напомнить о себе.
– "Достал, зараза, – выругался во сне Сидор. – Сказал же, русским языком, что отпевание придётся отложить до лучших времён. Когда сможем утвердиться в этих краях, не ранее.
– Так, не понимает, гад призрачный, что сейчас в этих краях ящеров, тучи. И нам никак не выдержать войны с ними.
– А оружие наше, – достал он саблю из ножен и ткнул в нос призраку. – Ты посмотри, посмотри, – продолжал он тыкать саблей в призрака. – Ты их по качеству с ящеровым сравни. Молчишь, – продолжал наседать он на того. – Если уж ты действительно хочешь, чтобы всех павших отпели, то должен помогать нам, а не угрозами стращать. Да хоть поиском железа, например. Месторождение какое-нибудь железной, а то и медной руды, например. Или олово. А то грозить, все горазды, а как помочь, – продолжал наседать он на замолчавшего призрака, – так нет никого.
– Так что, – закончил он, – Пока не поможешь, на нашу помощь можешь не рассчитывать. И не приставай! Пока, привести в эти места попа, совершенно невозможно. Так что, программа действий у тебя есть. Вперёд! – подбодрил он призрака. – А от нас, чтоб отстал. К рассмотрению принимается только помощь".
– Встав утром с тяжёлой головой, Сидор не стал рассказывать никому ничего, справедливо рассудив, что подобная чушь может присниться только с бодуна, или с большой усталости, или же с испугу от вчерашней встречи с ящерами. Ну а поскольку они уже месяц как в рот не брали ни капли, то и обращать внимание на подобную ерунду, не стоит.
– Аккуратно разобрав клад на три части и тщательно упаковав, постарались поскорей покинуть опасное место.
– Однако напоследок, всё же не выдержали и показали Корнею место, где они добывали жемчуг. Место лова, так сказать. И с удивлением обнаружили, что там нет ни одной жемчужины. Ну вообще, ни одной, ни единой. Даже следов жемчужной плантации не сохранилось, кроме больших куч скорлупы, выковырянной ими ещё по весне.
– Ну ничего себе, – поражённо рассматривая кучку ломаных жемчужниц, потряс головой Димон. – А где же они? У них что, ноги выросли?
– Говорят, что есть жемчужницы, которые мигрируют с места на место, – заметил задумчивый Корней, с интересом рассматривая гору ломаных раковин. – И на каком-то одном, но постоянно меняющемся месте они собираются только раз за сезон и в определённое время. – Стоит тогда проверить это на следующий год. Провести, так сказать, чистый эксперимент, – заметил, подходя Сидор, сбрасывая рюкзак на землю. – В то же время, что и в этом году мы здесь были, – добавил он.
– О, – заметил что-то Корней, залезая в воду. – Одна такая есть.
– Маленькая, – разочарованно поцокал языком он, внимательно рассмотрев её и бросая обратно в воду.
– Ты чего разбрасываешься, – недовольно заворчал Димон, залезая по пояс в воду и доставая выброшенную Корнеем раковину. – Мелкая, одна из самых ценных будет.
– Ну точно, – заметил он, слегка раздвинув ножом створки и заглядывая внутрь. – Мелкая.
– Ну эта то товарного интереса не представляет, – с сожалением покачал он головой. – Тем не менее, захватим её с собой, для подтверждения факта их существования. Спросим у специалистов, – добавил он на вопросительные взгляды товарищей. – Та ли это жемчужница? Речная?
– Наконец-то закончив все местные дела и ещё больше удвоив осторожность, отправились обратно к припрятанной лодке.
– Повышенные меры предосторожности тут же дали результат.
– Только благодаря этому им дважды удалось, чуть ли не чудом, иначе это и не назовёшь, избежать столкновения с безшумно передвигавшимся ящерами. Но, слава Богу, разошлись, даже не попавшись на глаза дозорам.
– С амазонками же вышло всё гораздо проще. Эти бабы вообще не утруждали себя ни маскировкой, что чуть было, не привело их к трагедии с ящерами, ни тишиной, громко и по хозяйски перекликаясь, друг с другом. Возможно, такое поведение служило им своеобразной формой психологической защиты и предупреждения врагов, не понятно. Однако для ребят это несло несомненное преимущество, позволив им задолго до встречи услышать их голоса, и заблаговременно, по огромной дуге, обойти шумное общество, не приближаясь к ним на максимально дальнее расстояние.
– Благополучно избежав всех опасностей, они прибыли на место, где спрятали лодку.
– Даже не подумав сразу ломиться к лодке, пытаясь побыстрей убраться с Правого берега, целые сутки сидели в засаде. Долго и нудно присматривались к месту схрона и пытались определить, нет ли кого возле неё в засаде. Опасения их полностью подтвердились. Засада там была.
– Где-то к концу наблюдения, вечером, когда они уже было, решили встать, и идти доставать лодку, Корнея насторожило странное поведение какой-то мелкой и невзрачной птички, почему-то не решившейся сесть на ветку одного из неприметных кустиков, рядом с местом схрона.
– Может, я и ошибаюсь, но смущают меня вон те кустики, – тихо проговорил он на ухо Сидору.
– Это куда птичка почему-то не захотела сесть? – уточнил Сидор.
– Во, во. Как раз там, где наша лодка притоплена.
– А я всё о другом думаю, – прошептал Сидор, не отрывая внимательного взгляда от кустов. – Были эти кусты, когда мы лодку прятали, или не были? Вроде как не должно, а стоят?
– Не было их, – тихо ответил Корней. – Теперь, как только ты сказал, и я вспомнил, что не было их. И птичка здесь ни причём. Не было этих кустов, когда мы уходили. Возле того места, где мы притопили лодку вообще никаких кустов быть не должно, а не то, что целых двух. Мы вообще место выбирали ничем не привлекательное и ориентировались только на створ вон тех двух больших ив, а никак не на кусты. Чтобы ничего не привлекало к этому месту внимания.
– Чё делать то будем, птичники? – подал тихий и недовольный голос Димон, до того молча наблюдавший за местом схрона их лодки. – Без лодки нам отсюда не выбраться. С таким грузом, мы и до зимы домой не доберёмся, а лезть в осеннюю стылую воду, дураков нет. Даже плота и того нам не сделать, чтобы переправиться.
– Вот чего, я вас спрашиваю, никаких верёвок не взяли? – раздражённо посмотрел он на них. – Сейчас бы плюнули на лодку и смотались в другое место, где спокойно бы переправились.
– А потому и не взяли, что тащить нет возможности, – тихо хмыкнул Корней. – А если бы и взяли, то лежали бы они сейчас в той лодке, до которой добраться не можем.
– Надо атаковать, а там, как выйдет, – мрачно заметил Сидор. – Ждать нечего. Без лодки нам осеннюю реку не переплыть. До зимы времени всего ничего осталось, а если пойдём пешком, то наши дома до нашего возвращения успеют глупостей наделать. Как профессор, не знаю, но Маша наверняка. Если не бросится за нами вослед, то уж точно растрезвонит о том, куда и зачем мы пошли, чтобы найти охотников нам помочь. За вознаграждение, конечно. Поверят ей, или нет, неважно, – повернул он голову к лежащему рядом Корнею, – а вот с жемчугом она нас засветит. Это уж точно.
– Эх, – вздохнул Димон, – бинокли никакой нет, а то бы наверняка бы определились бы и с этими кустиками, и с теми, что под ними прячутся.
– А оптический прицел, что на озёрах нашли, никто, конечно, с собой взять не догадался? – мрачно констатировал Сидор.
– Вспомнил, – хмыкнул Димон. – Его ещё до ума довести надо. – Там кроме стёкол, ничего не ржавого и не осталось. Да и стёкла ещё неделю от тины и грязи протирать надо.
Ничего, кроме этих двух кустов, подозрительного определить не могу, – перебил его Корней. И если решили атаковать, – вопросительно глянул он на Сидора с Димоном, то бьём все трое по кустам. Залпа три, а потом, броском вперёд.
– Распределив роли, ждать больше не стали, и, быстро перезаряжая оружие, стрельнули из всех арбалетов по подозрительным кустам со всей дури не менее трёх раз.
– Заново взведя арбалеты, и осторожно пригибаясь, вышли к кустам у речки. Предосторожность полностью себя оправдала. Не успели они и близко подойти, как из-под неприметной кочки, на которую и захочешь, да не обратишь внимание, выскочили две амазонки. Только вот зря выскочили. Как вскочили, так сразу обратно и легли. Эти две, да ещё четверо под кустами, вот и вся засада. Чего они хотели получить и на что рассчитывали, устраивая такую бездарную засаду, ребятам было непонятно.
– Хотя, если бы не птичка, то нарвались бы они на амазонок внезапно, а там ещё неизвестно, что бы вышло.
– Да, – мрачно протянул Сидор, рассматривая мощный, дальнобойный арбалет, поднятый рядом с одним из кустов. – Хорошо, что у тех, из-под кочек, таких не было. А то бы мы эту полянку перед лодками, не перешли.
– Береговая стража, – мрачно заметил Корней, разглядывая трупы. – Не думал, что ни так далеко сюда могут заходить.
– Где-то мы прокололись, – согласился с ним мрачный Димон, помогая оттаскивать трупы поближе к воде. – Нам бы их умение маскироваться, сейчас бы не возились со всем этим, – мрачно кивнул он на мёртвую амазонку.
– Быстро достав лодку и вычерпав из неё остатки воды, ребята тщательно обобрали трупы, собрав все трофеи до которых смогли дотянуться, однако, особо не тратя время на обыскивание амазонок, и побросав в воду трупы, ребята постарались побыстрее покинуть место засады.
– Весь следующий день в лодке хранилось тяжёлое молчание, нарушаемое только скрипом уключин, да шорохом воды по бортам лодки.
– А ведь у баб и получиться могло, – задумчиво протянул Корней, где-то уже в конце этого дня, равномерно загребая веслом.
– Это ты о засаде, что ли? – спросил его тяжело дышащий Димон, старательно стараясь не сбиться с ритма гребли.
– Если бы не та птичка, – продолжил Корней, – положили бы они нас там под кустиками, как пить дать. Стоило нам только высунуться к той лодке…
– Да уж, – согласился с ним Сидор, старательно загребая кормовым веслом и направляя лодку поближе к стене камыша, – шестеро на троих, – покрутил он головой. – Да ещё с тяжеленными рюкзаками за спиной, многовато будет.
– Так же аккуратно, скрываясь в каждой протоке, не высовываясь из-под стены камышей, что вдвое, если не втрое увеличивало путь, да ещё к тому же вверх по течению, только за пять дней, с трудом добрались до Рвицы. Сдав лодки хозяевам и поблагодарив за помощь, взвалив на плечи рюкзаки, в которых, якобы, была рыба, и особо не афишируя своё отбытие, ребята покинули крепостицу.
– До дома добрались благополучно, переночевав в пути под елью и проведя, практически всю ночь, без сна. Тихо прошли в ворота, вместе с людьми, собирающимися на поля. Поздоровались с охранниками и тихо, мирно, рано, рано утром, постучались в дверь землянки….
– Из землянки, потягиваясь и позёвывая, появился сонный профессор. Лицо Корнея, в этот момент, надо было видеть. Сначала он побледнел, потом он покраснел, потом оно приобрело нормальный цвет, но сузились глаза. А рука медленно потянулась к висящей за спиной сабле.
– Как водится, профессора спасла случайность. Сабля, прижатая к спине тяжёлым рюкзаком, съехавшим боком по спине и перекосившим ножны, за что-то там зацепилась, её заколодило, и она никак не хотела доставаться. Пока Коней с перекошенным от ярости лицом дёргал и дёргал её за рукоять, профессор, совершенно ничего не понимая, стоял прямо перед ним и наивно хлопал глазами, не делая ни малейшей попытки куда-либо скрыться.
