Текст книги "Шишки без ягод"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 46 страниц)

– М-да, – вздохнула Маня. – Он прав, – посмотрела она на друзей. – Как не крути, а с амазонками, он прав. Что делать то будем?

– Решать проблемы по мере их поступления, – резко огрызнулся Сидор и, пришпорив коня, вырвался вперёд. – Сейчас у нас главная задача разобраться с урожаем, а далее посмотрим.

Время, за всеми этими разговорами, пролетело незаметно, и они уже подъезжали к своей вырубке, благо, что от города это было совсем недалеко.

Осенний огород.*

За прошедшее время они успели уже как-то подзабыть, как это всё выглядело в тот момент, когда они всё здесь оставили и отправились в поход за профессором. Теперь же вновь открывшаяся перед ними поляна снова ввергла их буквально в шоковое состояние.

Это было нечто. Горы вывороченного грунта, перемешанного с вывороченными из земли пнями с торчащими во все стороны растопыренными огромными корнями. Земля, перемешанная с древесными стволами, поросшая хаотично травой. Огромные валуны, изредка встречающиеся там, сям. И кое-где торчащие жалкие кустики каких-то посадок, произведённых ими прошедшей весной.

И единственный островок более менее приличной, ровной земли – одна сотка их первого огорода.

Участок представлял собой удручающее зрелище. Сотня гектар окружающего хаоса и сто квадратных метров ровной площадки. Ужас!

– Это что? – ахнула Маня. – Это всё мы?

Похоже, только сейчас, спустя чуть ли не полгода до неё дошло, чего ни тут натворили.

– Господи! – глядя на окружающее огород, безобразие, протянул с тоской Сидор. – Как же мне надоели все эти турпоходы. Как же хочется просто поработать на земле. Заняться огородом. Поковыряться на участке, покопать, грядки поделать. Пеньки, эти клятые попилить, да пожечь. Землю поравнять. Посадить что-нибудь, чтоб выросло.

– Так нет же, – тяжело он вздохнул. – Опять ведь придётся в леса переться, в эту сырость и неудобства.

– Куда это, – с любопытством посмотрел на него, подъехавший сзади профессор. – Осень же на дворе.

– Надо, – мрачно насупился Сидор, и замолчал, отвернувшись в сторону.

– Это что же такое здесь было, – неожиданно профессор обратил внимание на окружающий его ландшафт. – Мама дорогая. Что же это такое?

– Это наш огород, – торжественно провозгласил Димон и обвёл всю территорию широким жестом.

– Огород?! Это?! – одновременно воскликнули Корней с профессором. – Тот самый огород?!

– Огород, огород, – покивала головой Маня и принялась рассказывать всю историю возникновения данного участка с самого начала.

Хотя Корней её частично уже и слышал, но и ему было интересно заново её послушать, особенно с комментариями, вставляемыми периодически Сидором с Димоном. И о тухлой рыбе, и о медведях. И о маленьком лешёнке Сучке с Лешим. И о пнях, вывороченных соревнующимися между собой медведями. Обо всём, обо всём.

Стреножив коней и оставив их пастись на жалких пучках редкой травы между вывороченных пней, они разложили небольшой костерок и пустились в воспоминания.

Теперь, когда прошло уже чуть ли не полгода, вся эта история представлялась им в совершенно другом виде и ничего кроме веселья не вызывала. Трудности были позабыты. И у них осталось только воспоминание о том радостном возвышенном состоянии, которое возникает у рабочего человека с честью справившегося с трудной и нелёгкой задачей, и вышедшем победителем в тяжёлом, изматывающем труде.

И всё это было тут же вывалено на поражённых профессора с Корнеем.

– А ведь многие до сих пор не верят, что это было, – покачала головой Маня. – Ходят, смотрят. Дивятся на вывороченные пни. А всё равно не верят.

– Потому то я уже никому ничего и не рассказываю. Чего дуракам говорить или объяснять того, во что они по скудости своего мышления, так и не поверят. Пусть так уж и остаются дураками необразованными.

– А рыба? – неожиданно поинтересовался Корней. – С рыбой то, что стало?

– А действительно, – растерянно переглянулись Сидор с Димоном, – что с рыбой?

– Мы ведь что-то же закоптили? – растерянно заметил Димон.

– Хоть убей, не помню, сколько и куда мы это всё дели, – пожал плечами Сидор, подкидывая полешко в огонь. – Тогда был такой ажиотаж, что и не припомнишь, куда всё это девалось.

– Да мы же всё отдали на волю Совета, – напомнила им Маня, отодвигаясь в сторону от дыма костра. – А что он решил с этой рыбой делать, надо узнать. Только и всего.

– Кстати, – неожиданно встрепенулась она. – Была я тут намедни в Совете, так мне там предложили продать весь урожай. На корню, так сказать. Какая-то Торговая Палата есть там у них, вот она и предлагает.

– Часть урожая они продали, – добавила она, – то, что не подлежало длительному хранению. Арбузы те же, дыни. Так что деньги у нас какие-то должны быть. Надо будет только забрать в Совете.

– Может, и рыбу продали? – заметила она, пожав плечами. – Если продали, то отлично, деньги нам не помешают.

– Ну ка, ну ка, – перебил её Сидор. – Что это ещё там за история с продажей урожая? – подозрительно уставился он на неё. – Мы даже не знаем, сколько и чего у нас есть, а нам уже предлагают это всё продать. Какое то это жульство, наверняка.

– Как это можно продавать урожай на корню? – возмутился Корней, поддержав Сидора. – А самим что есть? Чем питаться? Или вы намерены питаться в общественной столовой, из милости Городского Совета?

– Мы не знаем что у нас с деньгами, – заметил, присаживаясь к костру Димон, только что притащивший из леса очередную валежину. – Не получится ли так, что урожай мы продадим, а потом нам самим есть будет нечего и придётся втридорога покупать жратву у тех же, кому и продали, и на деньги, которых у нас ещё нет, а, может быть, и не будет. Мы сами не знаем, что у нас с деньгами. Сколько тот Совет выручил за проданную часть урожая. У нас уже есть печальный опыт оплаты проезда на корабле амазонок, когда мы переплатили, чуть ли не втридорога, а потом нас же, за наши деньги, и выкинули на дикий брег.

– Всё гораздо хуже, чем вы себе представляете, – заметил профессор, посмотрев на Димона. – Те, кто Мане предложил продать урожай на корню, это перекупщики. Они заранее скупают урожай у людей, кто по каким-либо причинам не может его собрать. Или только что посеял, да возникла нужда в деньгах. Вот они и скупают его, а потом продают тем же земледельцам, только уже по более высокой цене. Зарабатывая, таким образом, на спекуляции.

– У людей разные обстоятельства бывают, – недолго помолчав, продолжил он. – Бывает, что и продают. Мало ли на какие нужды деньги потребовались.

– Однако мало вырастить урожай, – заметил, немного помолчав, профессор, – надо его ещё и сохранить, а вот где вы будете хранить собранный урожай, непонятно. У вас же из всего хозяйства только одна землянка и есть. Да, конечно, – усмехнулся он, – её можно использовать под погреб, но тогда где самим-то жить.

– Так есть же другие землянки, поблизости от нашей, – недовольно заметил Сидор.

– Это только летом и весной они пустуют и свободные, – вздохнув, ответил профессор. – А на зиму в город много народу набивается, что собственно и подымает цены на жратву.

– Ерунда, – беспечно махнул рукой Димон. – Что-что, а уж бурт для картошки прикопать у городской стены, рядом с землянкой, как два пальца обрызгать. И под присмотром всё будет, и под боком, опять же. Да и для той же репы и для свеклы, моркови, место там найдётся. Жаль только, что у нас капусты нет. Я солёную капусту люблю, – вздохнул он. – Негде сажать было, блин, – покачал он головой.

– Вообще-то, – задумчиво проговорил Сидор, выдёргивая из соседней кучи земли корешок свеклы, и внимательно рассматривая здоровущий клубень, – совсем рядом с этим участком, в сторону реки, буквально сразу же за вырубкой, есть низина. Огромная. Её, если осушить, как положено, да вырубить чернолесье, то капусты хватит и нам и всему населению этого мира. Там будет великолепный огород для капусты, да и для всякой прочей зеленушки в том числе. Я это место приметил ещё весной, когда ходил искать ольху для коптильни.

– А по поводу того, что хранить негде, так землянку можно и расширить, – заметил он. – Места то рядом с нашей землянкой хватает. Взять, сбоку подкопать, крышу накрыть. Слег в лесу полно, транспорт у нас есть. Дёрна, да глины, на крышу привезти, как нечего делать. Какая продажа, – развеселился Сидор. – Сами всё съедим, а что останется – продадим. Как план?

Все тут же одобрили план, согласившись, что разбазаривать добро – негоже. И так его почти что нет. А схрон для урожая им, действительно, сделать абсолютно без проблем.

Так и поехали обратно в город, решив зайти в Горсовет да выяснить, что у них там с рыбой.

Расширение землянки.*

Следующим днём, прямо с раннего утра, успев только перехватить здоровущий кусок буженины с тонким ломтём дефицитного хлеба, Маня побежала в Городской Совет, по опыту уже зная, что если не перехватить этих членов с утра пораньше, то потом можно уже и не искать. Все разбегались по своим делам, и никого застать на месте не было ни малейшей возможности.

Дома же остались одни мужики, решившие начать перестройку доставшейся им землянки под новые нужды.

– Думаю, что расширяться надо в обе стороны, – глубокомысленно разглядывая вход в землянку, сказал Сидор, присаживаясь на скамейку перед входом.

– Ну да, – согласился с ним Димон, предварительно обойдя землянку по кругу. – По крайней мере, вокруг неё ещё места навалом. Можно хоть пяток таких землянок нарыть.

– Пять нам ни к чему, – возразил Корней, подсаживаясь к Сидору и щурясь на осеннее солнышко, – но вот входной тамбур надо бы организовать, а то зимой задувать будет.

– Ага, – кивнул головой Сидор. – И входы в кладовку, и в погреб сделать из него, чтобы внутрь сыростью не тянуло. Там же и санузел устроим, что-нибудь вроде баньки, а слив сделаем в дренажную канаву, благо она рядом, – бросил он взгляд на деревянную крышку ливневого колодца по соседству.

– Тогда придётся на поверхность выбираться, – недовольно заметил Димон. – Иначе стока не будет.

– Ну и что, – пожал плечами Корней. – Нам же надо куда-то землю из котлована девать. Вот и пустим на обсыпку баньки. Место нам позволяет, кругом один пустырь и кроме лебеды тут никого и ничего нет. Вообще удивительно, как это Маня умудрилась найти себе жильё в столь глухом и пустынном углу, когда город забит битком и фактически перенаселён.

– Что-то она говорила про резерв городских территорий, – заметил Димон, подсаживаясь к ним на скамейку, – и про случайно забытую землянку. А теперь уж никто её отсюда и не выселит, раз уж и мы тут поселились.

– Значит, никто нам мешать не будет? – вопросительно глянул на него Корней. – А то мы тут понастроим, а потом придут дяди из Городского Совета и потребуют снести все наши постройки к ентой самой матери.

– Вот этого точно не будет, – заметил Сидор. – Маня интересовалась в Совете, можно ли пристроить пару комнатушек к землянке, так ей никто не запретил. Голова вообще сказал, чтобы делали, что хотим, лишь бы только вал крепостной не разрушали. Вот тогда точно по шапке дадут, мало не покажется. За безопасностью тут следят строго.

– Ну ладно, – сказал Сидор, подымаясь, – мы с Димоном сначала на выгон за лошадьми, а потом в лес за слегами, а ты организуй народ на рытьё котлована. Одним нам тут не справиться. Столько добра натащили, что боюсь, как бы не пришлось ещё одну кладовку копать. Одного чулана нам точно не хватит.

– Да уж, – почесал голову Корней, бросив взгляд на огромную кучу коробов, в которых была упакована княжеская лаборатория. – Тут под одну эту, не к месту будет сказано, лабораторию, надо места как под две наши землянки.

– Стоп, – задержал Сидор Димона и вернулся обратно к землянке. – А какого рожна мы будем копать чулан для хранения всего этого добра? – кивнул он на огромную кучу добра, тщательно прикрытую кусками шкур. – Ясно же, что Совет, у нас, её не купит, особенно после того, как мы узнали её истинную цену. Так давайте уж построим сразу полужилое помещение, которое потом можно будет приспособить под действующую лабораторию, а пока там пусть она просто хранится, где-нибудь в углу. А не получится ничего с ней, так хоть жильё нормальное останется. Окна сделаем, чтобы солнышко внутрь светило, а то этот блиндаж подземный меня откровенно напрягает. Потолки повыше, чтобы не менее трёх с половиной метров было, а не как здесь, чуть более двух. Чего жаться то? Места же хватает. Будет этакое жильё в полувыемке, полунасыпи. Тепло и сухо. Чего ещё надо?

– Я не прочь, – безразлично пожал плечами Корней. – Если получится что-то приличное, то вообще можно перебраться туда на жильё, а старую землянку приспособить под хранение княжеской лаборатории.

– Ну тогда надо и делать сразу две комнаты, – заметил Димон, – а заодно и кухню предусмотреть. Хотя нет, – задумался он, – кухню надо совмещать с жилым контуром, чтобы тепло не пропадало.

– Всё, пошли, – поторопил он Сидора, – а то уже солнце высоко, а мы ещё в лес даже не выехали.

Ближе к вечеру, когда Сидор с Димоном вернулись из леса, ведя в поводу пару лошадей с дровнями, нагруженными сосновыми хлыстами так, что даже оси телег трещали, вокруг землянки кипела бурная деятельность.

Контур, выделенный Корнеем под новое жильё, впечатлял. Размерами, он превышал площадь старой землянки даже не вдвое, а минимум раз в пять.

– Да, – растерянно почесал затылок Сидор, – ну ты и развернулся.

– А почему бы и нет, – радостно улыбнулся ему Корней, с гордостью оглядывая широченный котлован, – народу в помощь полно набежало, вот я и подумал, а чего тесниться. Сделаем по комнатке каждому, пусть по небольшой, но отдельной. Гостевую с печкой, кухню, баню. Ну и погреб с кладовкой, конечно, – усмехнулся он.

– Тогда того леса, что мы привезли, не хватит, – заметил, подходя Димон и разглядывая стройку.

– Ты уверен, что мы успеем, всё это сделать до отбытия за жемчугом? – тихо спросил он Корнея, поворачиваясь спиной к суетящимся соседям.

– Ерунда, – отмахнулся от него Корней, – Маня закончит. Главное с площадями определиться, да материал завезти, а народ и сам знает что и как делать. Да и Маня спуску никому не даст, заставит сделать так, как нам надо.

– Что это вы здесь за разгром устроили, – раздался из-за спины голос незаметно подошедшей Мани. – Стоило вас только одних оставить, и уже полный кавардак образовался.

– Это наше будущее жильё, – гордо ответил Корней, поворачиваясь к ней.

– Ого? – удивлённо заметил он, с интересом разглядывая Маню, стоящую за его спиной и пришедшего вместе с ней профессора.

«Закрома» Совета.*

Весь Машин вид выражал торжественность и таинственность. Весьма убойное, кстати, сочетание. За ней стоял профессор, нагруженный, по всей видимости, тяжеленным мешком с чем-то круглым и продолговатым, выпирающим во все стороны.

Весело посвёркивая смеющимися глазами и расплывшись в улыбке, прям до ушей, Маня с торжественным видом указала профессору куда сгрузить мешок, рядом со входом в землянку, и тяжело вздохнув, опустилась на скамейку.

– Уф, – опять демонстративно тяжело вздохнула она, хотя в руках не держала ничего, тяжелее тоненького прутика, которым она нервно постукивала себе по ноге.

– Если бы не профессор, – лукаво улыбнулась Маша, – не знаю, как и добралась бы.

– Это что, – ткнул Димон пальцем в мешок. – "Закрома родины"?

– Они родимые, – расплылась в улыбке Маня. – Стоило бы вам только посмотреть на эти закрома, – восторженно покачала она головой, – так сразу бы стало ясно, чего это Совет такой добрый. Такого урожая как у нас, нет, и не было ни у кого. Чего там только нет.

– Бананов нет, апельсинов нет, – насмешливо продолжил её речь Сидор, загибая пальцы.

– Сам ты апельсин, – возмутилась Маня. – А у нас там такое! У всех в основном зерновые, а у нас выросло всё, что мы только посадили. И в таком количестве, что прямо жуть.

– Что, – заинтересовался, подходя поближе Димон и пхнув ногой мешок, – и тыквы с кабачками выросли?

– Сам ты тыква, – улыбнулась Маня. – А дыни с арбузами не хош?

– Ты чё, серьёзно, – потрясённо посмотрел на неё Димон. – Да мы просто так семечки в землю совали, смеха ради. Всё одно девать было некуда. А оно ещё и выросло? – покачал он головой.

– И не просто выросло, а очень хорошо выросло, – гордо заявила подбоченясь Маня. – Я тут захватила часть с собой, из того, что нам оставили. Остальной урожай бахчевых, правда, продали. Но и того, что нам оставили, нам на всю зиму хватит, если только засолим. Жалко, бочек нет, – вздохнула она. – Я никогда не ела солёных арбузов. Говорят, вкуснятина! – мечтательно закатила она глаза.

– Эй, народ, – неожиданно заорал Димон, доставая из мешка здоровущий арбуз и с некоторым недоумением разглядывая его, – бросай работу. Жрачка пришла!

Весь оставшийся вечер всем было уже не до трудов. Такого деликатеса как принесла Маня, в этих краях не видали от роду. Нет, конечно, те, кто побогаче, могли себе позволить вырастить для собственного удовольствия и дыньку, и арбуз. Но, вот массового производства бахчевых, почему-то не было. Поэтому, если что и продавалось, то по таким ценам, что даже бывшие жители Земли, в огромном количестве населявшие город, давно уже забыли вкус этого продукта.

– И чего только там нет, – продолжала рассказывать Маня о "закромах родины", после того как все удовлетворили первое чувство голода. – И лук, и чеснок, и бобы с фасолью, что мы под кустами посеяли. Всего и не перечесть. Я даже всего не успела пересчитать и просто проверить. Что-то уже продали, из того, что не может храниться, но, в основном, ждут нас, чтобы предложить нам купить всё оптом. Да и куда нам столько. Видели бы вы эти чуланы, до верху набитые чесноком и луком, – мечтательно закатила она глаза к потолку землянки, – сказка. Там у них уже куча планов на наш оставшийся урожай. На ту же морковь с картошкой. Да и на свеклу тоже, – заметила она Корнею, лениво поковыряв корку от недоеденного арбуза. – Вот, – кивнула она на сытого, с раздувшимся животом профессора, что-то увлечённо рассказывающего Сидору с Димоном, – профессор подтвердит, он тоже наше богатство видел.

– В Совете говорят, что зря они раньше этим пренебрегали, – сыто кивнула она на остатки уполовиненной дыни. – Говорят, что как-то не задумывались о том, что здесь может расти практически всё. Теперь убедились, – заявила Маня, гордо подбоченясь. – И на следующий год, у них заказы на семена превысили все прежние объёмы, раз в пять, а то и в десять. И это ещё не предел. К зиме в город начнут стягиваться окрестные поселенцы, а это, как говорят в Совете, ещё пара десятков тысяч человек. А у них тоже огороды есть, на их хуторах, да заимках. Тото торговля пойдёт.

– Опять предлагали продать урожай, – неожиданно нахмурилась она. – Достали уже. Никак не хотят понять, что мы отказались. Пришлось послать, – досадливо поморщилась она, – чуть ли не по матери.

– Не огорчайся, – нежно погладил её по руке Корней. – Вернёмся из похода, разберёмся и с этими из Совета. Быстро отстанут.

– А то, – мурлыкнула Маня, поудобнее устраиваясь у него под бочком. – Вы, главное, поскорее возвращайтесь, а уж с этими торопыгами, я и сама разберусь. Я им живо покажу, как бедную девушку забижать.

Глава 3 Перспективы. Итоги. Горсовет

Странное предложение покоптить рыбки.*

На следующий день Сидор с Димоном опять отправились в Совет. Решили спросить совета по поводу культивирования привезённой ими шишко-ягоды, и выяснить, не сталкивался ли кто с ней допреж. И уж всякого они могли ожидать, но уж такого бурного восторга, каким их встретили, они никак не ожидали.

– О-о-о! – радостные крики буквально оглушили их, стоило только Сидору открыть дверь кабинета Городского Головы. – Какие люди! Никак опять пришли полюбоваться на свой урожай? Всё не верите что оно у вас есть?

Радостно вскочившие со своих мест бывшие там члены Совета весело и довольно бесцеремонно хлопали Сидора с Димоном по плечам, по голове и по всем остальным выступающим частям тела.

В какой-то момент, когда от дружеского шлепка у Сидора колоколом зазвенело в голове, ему даже показалось, что его сейчас прибьют словно муху на столе. И не дав им даже рта открыть, местные советчики сразу же перешли к деловой части.

– А с вами, ребята, оказывается можно иметь дело. За что ни возьмётесь, всё получается. Одна только ваша рыба, чего стоит. Ждите ещё подобных же предложений.

– О, нет, – в демонстративном ужасе закатил Сидор глаза к потолку, – только не рыбьи потроха. Я этого запаха больше не вынесу. До сих пор тошнит.

– Вы нам лучше присоветуйте, – увернувшись от очередного дружеского шлепка, он по-быстрому пристроился на освободившийся стул за большим столом, занимающим почётное место посреди комнаты, – что нам делать с этой шишко-ягодой? Черенки, что привезли, на зиму прикопали. Если всё пойдёт как положено, то по весне можно будет сажать. А что делать потом? Не ясно. То ли вино пытаться из неё получить, то ли бражку на них ставить, а потом самогон ягодный попытаться выгнать, то ли ещё что? Что здесь вообще котируется? Чего нам с этой непонятной ягодой делать то? До этого дня никто из нас никогда ни с чем подобным не встречался.

– Ну, мужики, – медленно и разочарованно протянул Староста, искоса переглянувшись с Городским Головой. – А мы то, глупые, думали, что вы и сами знаете, что с ней делать. А вы, оказывается, у нас совета ищете.

– Ну так вы Совет или не Совет, – расплылся в довольной улыбке Димон. – Коль Совет, так присоветуйте. Что делать то?

– С вином, бражкой или с последующей её перегонкой на спирт или самогон, это вообще бред, – Городской Голова разочарованно отмахнулся от них рукой. – Не вы первые такие умные. Были и до вас такие же. Да и сейчас, почитай пол города самогон гонит. И ничего толкового ни у кого не выходит. Или спирт не тот, или бочки не те, а то и ещё что, непонятно. А может, просто руки кривые. Но в наших краях никакого коньяка, как вы там всем по ушам ездили, ни у кого никогда не получалось.

– Многие пытались, – согласно кивнули, соглашаясь с ним остальные члены Совета. – Лучше сразу бросьте, меньше разочарования потом будет.

– Лучше бы Вы занялись рыбой, – сразу построжавшим голосом недовольно заметил Староста. – Это у вас выходит просто неподражаемо. Всё что ни было холодного или горячего копчения, всё продали. И ещё бы продали, кабы было что.

– Вот уж чего не ожидали, так этого, – обескуражено добавил Голова, разводя широко руками. – Как-то раньше у нас народ рыбой то особо и не интересовался, а тут, прям бум какой-то, прямо из рук рвали. Деньги, что с продажи выручили, вы можете получить у казначея. Он вам, заодно и выдаст полную раскладку по продажам, чтоб у вас сомнения какого не возникало. На сей счёт можете даже не беспокоиться. Совет сам получил немалый доход с этой торговли и с радостью с вами рассчитается. Так что, если на следующий год опять надумаете коптить, то милости просим. Мы её у вас всегда купим. Хоть в розницу, хоть оптом, хоть на реализацию возьмём. Желающие на неё есть и, похоже, уже не переведутся. Те же амазонки, как ни удивительно.

– Кстати, – неожиданно заметил Семён Бурый.

Хилый, внешне даже какой-то непредставительный мужик, он был, несмотря ни на что, давним и постоянно выбираемым членом Городского Совета. По совместительству он являлся к тому же главой одного из старейших рыболовецких кланов и судя по его загоревшимся жадным интересом глазам, был совсем не прочь поговорить на любимую свою тему.

– Хоть мы и сами давно специализируемся на ловле и обработке рыбы, но такого великолепного копчения у нас не получается. Видать, вы какие-то особые травки добавляете или ещё что. Но неважно, – небрежно отмахнулся он рукой. – Главное, у нас народ в Совете подумал и решил предложить вам покоптить нашу рыбу. Уловы сейчас, конечно, не те, что весною, но рыба есть. А впереди ещё и зима с подлёдным ловом. Мы ловим, вы коптите. Прибыль делим в пропорции восемьдесят процентов нам, двадцать – вам. Согласитесь, что это будет по справедливости. Самая тяжёлая работа это, всё же, поймать рыбу. Да и привезут её вам туда, куда укажите, а это, согласитесь, тоже расходы.

– Но доставка в другое место от основного лова, это уже только зимой, – тут же уточнил он. – Летний улов коптить на месте.

– Так как? По рукам?

– Подумать надо, – растерялся от неожиданности Сидор.

– А что рыба, мороженная, при копчении, не того вкуса будет, – добавил осторожно Димон, – вас это не пугает?

– Нас ничего не пугает, – усмехнулся Голова, весело переглянувшись со Старостой. – Лишь бы вы не испугались, а на копчёную рыбу мы покупателя найдём, не беспокойтесь. Спрос на этот продукт был, есть и будет. Вот только самой копчёной рыбы маловато у нас.

– Ну хорошо, – вздохнул обречённо Сидор видя вокруг заинтересовано блестящие глаза, – ничего не обещаем, но подумаем. Пока что у нас куча своих дел образовалась. Как разгребёмся, так сразу поставим вас в известность, будем ли мы рыбой вашей заниматься, или нет.

– Тогда бывайте, – заметил Голова, возвращаясь обратно за свой стол и сразу теряя к ним интерес. – Как определитесь, постарайтесь сразу же известить нас. Тогда и договоримся окончательно, а пока извините, ребята, но у нас ещё дел полно.

Первый доход.*

Зайдя в кабинет к казначею, Сидор с Димоном получили полный отчёт о полученной выручке от продажи рыбы и собранного с их поля урожая.

За вычетом доли Совета и расходов на рабочих, они на руки получили нескольких сот золотых, сумму, о которой вчера даже и не мечтали. Они поняли, что совершенно неожиданно стали значительно богаче, чем смели даже думать ещё каких-то пару дней назад. Теперь уже денег им явно хватало и на обустройство в городе и на всякую одёжку с сапогами включительно. Оставалось только пойти порадовать товарищей и отправиться тратить непредвиденный доход.

Вот Маня то порадуется, – улыбнулся Сидор, вспомнив, как та мрачно разглядывала свою единственную рубашку на смену, после очередной стирки.

Да и нам не мешало бы приодеться перед осенью. Да и зимнего у нас ничего нет, – подкинул на руке мешочек с деньгами радостный Димон.

Заскочив по дороге домой, в местный лабаз, они отоварились выпивкой с закуской и, продолжая, уже яростно ругаясь распределять полученный доход, добрались до землянки.

Там уже вовсю кипела копательная страда. Пока они ходили в Совет, Маня с Корнеем успели уже отрядить пару соседей в лес за бревном и теперь уже разгружали хлысты, стараясь их подвезти максимально поближе к ещё более выросшему котловану, чтобы потом поближе таскать.

– Долго вам ещё? – весело поинтересовался Димон, подходя поближе и, с интересом, рассматривая здоровущую выемку.

– Долго, – усмехнулся Корней, заканчивая сбивать короб для замачивания глины.

– Ну тогда мы вас в землянке подождём, – усмехнулся Сидор, помахав авоськой с позвякивающей тарой. – Советую поторопиться, а то не останется.

Как они дальше не запугивали Корнея, угрожая полным истреблением горячительного продукта, но тот так и не поддался на их уговоры, к огромному удовольствию Мани. Пришлось самим включаться в работу и уже до самого вечера не отвлекаться на всяческие разговоры. И только уже глубоким вечером, когда было уложено последнее бревно наката очередного отсека их полуподвального комплекса, они смогли вернуться к празднованию первого большого куша, отвалившегося им.

– Профессор, а вы это куда? – окликнула Маня профессора, вознамерившегося было тихо улизнуть от намечавшейся пьянки. – Вы тоже участник нашего дохода, хотя и невольный, так что давайте ка к столу.

– Пошли, пошли, профессор, – позвал его Сидор, похлопывая по плечу. – Надо кое-что обсудить и ваше неординарное мнение будет для нас весьма интересно.

Первый час, конечно, никто ничего не обсуждал, быстро и лихорадочно насыщаясь после трудного и тяжёлого дня. Потом достали припасённые ещё с полудня бутылки, и разговор плавно перетёк к обсуждению перспектив по предложению Совета. И начал его Димон, первым справившийся с утолением голода.

– Что-то я никак не пойму, – задумчиво пробормотал он себе под нос, вертя в руках пустой стакан и периодически посматривая в него на просвет, – с чего это они так стараются нас убедить, что перспектив с вином у нас нет ни малейших?

– С чего это ты взял? – удивлённо посмотрела на него Маня. – Судя по вашим рассказам, они весьма благожелательно отнеслись к идее разведения шишко-ягоды и, как в любом новом деле, готовы даже ссуду выделить под развитие. А то, что они не советуют заниматься виноделием, так, наверное, они правы. Им здесь, как старожилам, виднее.

– А мне вот думается, что всё гораздо проще и они просто опасаются конкурентов, – хмыкнул профессор. – В любом случае, винокурение более выгодное дело, чем копчение рыбы, и намного выгоднее, чем занятие земледелием, тем же зерноводством. Да и ссуду, если вы её возьмёте, надо будет когда-нибудь да отдавать, а тут уж возможны разные варианты, вплоть до прямого отчуждения подготовленного и обработанного участка.

– А ведь они нас прям, толкают заниматься именно копчением, – усмехнулся задумчиво Сидор. – Ну вот, такие мы прям незаменимые и высокопрофессиональные специалисты. Без нас, мол, никто ничего не может сделать. И тут же проговариваются, что и сами давно занимаются тем же. И ты хочешь меня убедить, что люди вроде нас, впервые в жизни взявшиеся за копчение рыбы, да и до того с рыбой толком не сталкивавшиеся, мгновенно стали такими непревзойдёнными специалистами, что их продукция посрамила всех тех, кто этим занимается с малолетства? Да не смешите меня.

– Я думаю, что они пытаются нас встроить в систему уже сложившихся здесь отношений, – задумчиво проговорил Димон, так и, продолжая вертеть в руках пустой стакан с остатками плещущегося на дне сваренного Машей клюквенного морса. – Как ни крути, а людей в этом краю мало. Да и гибнет народу здесь изрядно, всё таки пограничье, как ни крути. Вот и хотят они нас использовать в своих интересах, а не в наших собственных. Не дать развиться у нас нашим промыслам, в противовес их.

– Вполне понятнее желание, – грустно хмыкнул Димон. – И главное – грамотное.

– Им не нужны конкуренты, а напрямую они не желают светиться. И им не нужны по настоящему независимые и самостоятельные группы, или отдельные люди.

– В чём же ты видишь им конкуренцию, – насмешливо хмыкнула Маня. – Ты сравни, кто мы и кто они. Видишь разницу?

– Напрасно ты смеёшься, – внимательно посмотрел на неё Сидор. – Ведь мы же не скрывали, сколько черенков привезли? Не скрывали. А теперь посчитай.

– Земля у нас есть. А не хватит, так ещё возьмём.

– В первый же год, ну ладно, пусть во второй, каждый куст шишко-ягоды даст хотя бы по полтора килограмма ягоды. Подсчитай, сколько это будет с сорока то тысяч кустов? – Сидор вопросительно уставился на Маню.