Текст книги "Шишки без ягод"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 46 страниц)
Никто не обязан был с ним делиться своими секретами. Потому-то эти двое и стали такими востребованными специалистами, за которыми все охотились желая получить к себе на работу, что нигде и никому они не рассказывали о тайнах своей профессии. В результате чего и добились того что им платили столь безумный процент от дохода, какой никто здесь до них никогда не получал.
А вот профессор такого поведения не понимал и почему-то считал это жлобством.
– Ладно, ладно, – Сидор с трудом подавил в себе желание сказать профессору мнение, которое явно бы тому не понравилось. И которое он сам с радостью бы озвучил. Снова приниматься за дело, в котором совершенно не разбирался, выслушивая от малолеток уничижительные характеристики, желания было мало. Однако и бросить профессора одного, без поддержки он не мог. – Завтра же отправлюсь в этот ваш горячий цех с проверкой, – душераздирающе зевнул он.
– Оно мне надо, – сердито и тихо пробормотал он себе под нос, чтоб только профессор его не услышал. – Совсем заездили, ироды.
– Я всё слышал, – обвиняющий голос профессора, незаметно подобравшийся к нему со спины, громом прогремел над ухом. – Чтоб завтра с раннего утра был на месте. Проверю!
С трудом подавив в себе те слова, которые профессору явно слышать было нежелательно, Сидор с унылым видом вынуждено подавил в себе естественную защитную реакцию организма и решительно пообещал ему разобраться с его проблемой.
– "Боже! – мысленно возопил бедняга. – Теперь ещё и с коптильней разбираться".
Настоящая причина по которой он сразу не отфутболил просьбу профессора куда-нибудь на потом, в долгий ящик была проста, как резинка от трусов.
Сам же он профессора и попросил в своё время заняться проектированием супер шикарного коптильного цеха, обещав ему всяческую поддержку в практической реализации идей. Но вот то, что она настолько захватит его, что он забросит практически все свои разнообразные изыскания в сфере химии… Такого Сидор даже не ожидал.
Теперь приходилось плевать на собственный отдых и плестись куда-то загород, смотреть чего профессор там наворотил за прошедшее время. С одной стороны четыре недели когда его не было в городе было небольшим сроком. С другой же стороны…
На практике уже зная умение местных мастеров показывать феноменальные способности в работе, там на месте, можно было ожидать всякого…
Предчувствия его не обманули. Всего он мог ожидать, но такого….
Начать с того, что там где до его отъезда с инспекцией по рыбным ловам было две небольших землянки: одна жилая для Дашки с Колькой, а вторая под коптильный цех, теперь стоял настоящий городок.
– П….ц! – матерно выругался Сидор, глядя на это безобразие. – И где я в этой деревне буду искать Дашку, Кольку, Митяню или Пафнутия.
Замерев столбом в створе широко распахнутых настежь ворот ограды, перед широко раскинувшимся перед ним людским муравейником, Сидор с унылой тоской смотрел вокруг.
По правой стороне, внутри замкнутого по кругу периметра, ограниченного по внешней стороне невысоким, трёхметровым заплотом из поставленных на попа толстых, заострённых сверху брёвен, сияла свежим деревом небольшая деревенька из пяти поставленных в ряд двухэтажных срубов рабочих казарм. А за ними, словно белые лебеди, красовались сверкающими большими окнами два величественных, высоких терема, крытые серебрящимся на солнце свежим осиновым гонтом.
– Два терема – это Мишаня с Пафнутием. Казармы – для рабочих.
У Сидора не было ни малейшего сомнения откуда здесь взялись такие чудные терема. Ещё до его отъезда в верховья реки, оба два коптильщика ему все уши прожужжали чего и как они хотят построить. Тогда он не придал значения их словам. Оказалось – зря. Они ничуть не шутили. Ни в том, что отстроят рядом с коптильным цехом терема, ни в том что сделают это быстро.
Месяца не прошло, как он был здесь последний раз, а как всё вокруг поменялось.
И откуда здесь бараки эти.
– Откуда здесь столько людей? Бл…дь! – Сидор коротко, незамысловато выругался.
Вся немалая площадь сразу за въездными воротами, где-то площадью с полгектара, была битком забита что-то непонятное делающими здесь людьми, лошадьми и подводами. А всё это немалое пространство было занято высокими, длинными, просто огромными штабелями каких-то самого разнообразного фасона и формата ящиков и бочек, от которых до чувствительных ноздрей Сидора доносился одуряюще вкусный запах копчёной рыбы.
И поверх всего, перебивая даже запахи свежего конского навоза, распаренных тяжёлой работой грузчиков, конского пота, явственно пробивался тонкий, пряный аромат солёной рыбы.
– Блин, – негромко пробурчал Сидор себе под нос. – Ещё и селёдка! Пряного посола! Откуда?
– Эй, мужик, – окликнул он какого-то незнакомца, подошедшего достаточно близко, чтоб можно было к нему обратиться без крика.
Шум и ор на площади стоял такой, что не было слышно кто кому чего говорил и в двух шагах друг от друга. Сидору, попавшему в такой муравейник после трёхнедельной тишины леса, было просто физически тяжело что-либо здесь расслышать.
– Как бы мне в вашем муравейнике Мишаню с Пафнутием найти?
– Ищи там, – махнул куда-то в сторону мужик.
Судя по его мрачному, сердитому виду, долго с посторонним разговаривать он был не настроен, но и никуда не торопился, стоя рядом с ним, что было вдвойне странно. Обычно местный народец отличался скорее излишней велеречивостью и желанием поговорить где надо и не очень. Этот же откровенно его послал.
– Охраны нет, – враз помрачневшим взглядом Сидор окинул забитый множеством народа двор. – Где же тогда Корней со своими курсантами? – буркнул он себе под нос.
– Смотри там, за заплотом.
Незнакомый, сердитый мужик и не думал уходить, сердито буравя его злым взглядом.
– "Чего это он так вызверился?"
Не успел он озвучить свою мысль, как мужик сам прояснил ситуацию.
– Я – местный воротный. Сазонов Всеволод. А ты Сидор, главный виновник того бардака, что здесь творится.
– Ну ка, ну ка, – опешил Сидор. – Почему бардака?
В том, что он тут самый главный и почему именно он виновен во всём вокруг происходящем, Сидор благоразумно выяснять не стал. Видок у воротного был слишком взвинченный, чтоб пытаться сейчас добиться от него какого-либо внятного ответа. Но хоть что-то узнать не мешало бы.
– Поговоришь с этими сволочами, сам всё поймёшь, – угрюмо буркнул воротный, продолжая бурить Сидора злым взглядом. Похоже, просвещать Сидора в вопросах того что здесь происходит, он не собирался.
– Ладно, – Сидор слегка стегнул лошадь, посылая её в указанном воротным направлении. – Поищем местных коптильных авторитетов.
За прошедшие, не столь уж долгое время всё, что было неприятного между ними при найме порядком подзабылось. Потом, они несколько раз серьёзно ему помогли по отдельным, непонятным Сидору вопросам с копчением, и с тех самых пор об уровне их профессиональных знаний и умении работать у него сложилось самое благоприятное мнение. Ну а между ними установились прекрасные, дружеские отношения.
Поэтому, непонятные намёки сначала профессора, а теперь воротного были Сидору неприятны. Так что во всём происходящем следовало немедленно разобраться.
– Если некуда идти, двинемся налево, – буркнул он, разворачивая лошадь и направляя ей на левую часть обширного двора и старательно огибая муравейник посолонь.
Там, за толпой чётко просматривались какие-то полуземлянки, в которых, по словам профессора, как раз и располагался их новый коптильный цех.
Только сейчас Сидор начал понимать что вчерашние слова профессора о заводе это была не фигура речи. То что он сейчас видел, было настоящим рыбоперерабатывающим заводом.
Как? Как за четыре недели профессор умудрился на пустом месте построить настоящий завод, в котором, судя по количеству снующего вокруг работного люда, занято было не менее сотни человек, не считая ещё каких-то явно чужих возчиков, привозящих и отвозящих рыбу. Что здесь происходит, Сидор категорически не понимал.
– Что за чёрт, – недоумевающий Сидор совершенно растерянным взглядом окинул раскрывшуюся перед ним стройку.
Оказывается, за первым рядом полуземлянок, как бы сразу перед въездными воротами формирующим площадь, полным ходом шло бурное строительство. Ещё нескольких точно таких же, как первый ряд, больших полуземлянок, характерной чертой которых были сейчас настежь распахнутые широкие, метра четыре шириной и метра три высотой ворота, ведущие в тёмное зево землянки.
О том что здесь происходит, Сидор, со слов профессора, имел достаточно полное представление. Но одно дело слышать и совершенно другое, как оказалось, видеть. Похоже, профессор не всё ему рассказал, или просто не подумал что он давно здесь не был.
– Кто же здесь рулил в моё отсутствие? Неужели профессор?
– Не похоже, – пробормотал он себе под нос.
– Он самый.
Неожиданно раздавшийся из-за спины голос буквально вверг Сидора в изумление.
– Воротный? – удивлённо повернулся к нему Сидор. – Ты что, так за мной и шёл?
– Профессор просил, если его не будет, показать тебе всё здесь, – нехотя пояснил он.
– Первый ряд землянок, что перед тобой – это уже действующее предприятие. То что за ними сейчас строится – расширение на будущее. Дополнительные площади для копчения, засола и для червя, чтоб полностью перерабатывать остатки. Того что есть – пока не достаточно. Достроят – всё будет как надо.
– Это вот эти, – кивнул Сидор.
Прямо перед ними какие-то незнакомые мужики в широко распахнутые въездные ворота землянки сноровисто затаскивали большие, укутанные овчиной дубовые короба.
– Там, я так понимаю, питательная среда для размножения полосатого червя?
– Да. Ваша Маша со своей подругой… Дуня, Дуся, – замялся воротный, вспоминая. – Неважно, – вдруг широко, немного смущённо улыбнулся он. – В общем, они вдвоём оббежали всех баб в городе и разжились у хозяек червяком. Потом здесь, в землянке за прошедший месяц его откормили, размножили и теперь опять расселяем. Чтоб, значит, хватило на полный цикл.
– И что? Этот червяк действительно питается рыбьими остатками?
Заметив согласный кивок, Сидор недоумённо покачал головой.
– Не фига себе, – восхищённый Сидор заинтересованно смотрел на сноровисто суетящихся возле коробов работяг.
– И чья это была мудрая идея? – полюбопытствовал он.
– Профессор сказал – твоя, – стоящий рядом мужик с откровенной насмешкой наблюдал за богатой гаммой чувств, отразившейся вдруг у Сидора на лице. – Ты как-то сказал или упомянул о подобном, а потом, похоже, забыл. Вот он творчески и развил твою идею.
– Ну я на место своё рабочее пошёл, а ты тут пообщайся с народом, – неожиданно резко оборвал он разговор, и развернувшись, быстро двинулся в сторону въездных ворот.
Удивлённо повернувшемуся на столь странное поведение мужика Сидору, на глаза вдруг попались два хорошо ему знакомых мужика, спешащих от жилых бараков в его сторону.
– Ба! – Сидор искренне обрадовался, увидев обоих мастеров с радостными улыбками идущих ему навстречу. – Кого я вижу! Как дела? Как подружка наша малая поживает. Не забижаете? А то, глядите, Маня обидится, никому мало не покажется.
– Ну да, – сразу как-то разом поскучнел Пафнутий. Мишаня синхронно с ним досадливо скривился. – Обидишь такую язву. Они на пару с Колькой сами кого хош загрызут. А то ещё хуже, враз к Маше жаловаться бегут. А той после этого вообще на глаза лучше не попадаться, убьёт. Зверь, а не баба.
– Слушай, Сидор, – подошедший вплотную к лошади Мишаня заинтересовано посмотрел на почти готовый сруб последней полуземлянки. – Всё ждали тебя, спросить хотели.
– Что-то нам не понятно, – с каким-то нервным, непонятным раздражением на лице Мишаня нервно похлопал по крупу лошади. – Для чего ты строишь ещё целую кучу землянок? Всё строите, строите. Да ещё такие здоровые, чуть ли не втрое больше того, что под наш старый цех уже устроены? И на кой ты столько этого кухонного червя сюда притащили. У тебя здесь что, рабочая столовая для червей открывается?
– "Я строю?" – так и хотелось спросить Сидору, но он промолчал.
Посвящать чужих людей в творящиеся у них в компании дела, не хотелось. И так что-то в поведении Мишани с Пафнутием сразу царапнула глаз Сидора. Да и интонация, агрессивная экспрессия, с которой они начали разговор, подспудно Сидору сразу не понравилась. Только вот что именно так царапнуло сознание, сразу определить он никак не мог.
– Расширяемся! – неожиданно заорал ему чуть и не в самое ухо Мишани.
– Бросив любовный взгляд на проносимый мимо здоровущий короб с очередной партией червяка, он с довольным, умиротворённым видом прокомментировал специально для него:
– Расширяемся, Мишаня! Расширяемся! Или ты думаешь, что мы всю ту рыбу, что нам на шею свалилась, в том жалком сараюшке, что вы так гордо называете коптильным цехом, можно переработать? Все отходы?
– У меня вообще задача стоит по переработке отходов, а не копчение рыбы, – пренебрежительно махнул он рукой. – Рыба это так, до кучи.
– А нынешнего объёма вашего цеха, мне точно не хватит, – покачал он головой. – Да к тому же таких, как этот наш первый заводик, мне в перспективе штук двадцать надо будет построить, – гордо заметил он, стукнув себя кулаком в грудь. – Чтоб было, где и рыбу перерабатывать и от останков избавиться. И это только для начала.
Сразу как-то поскучнев Сидор мрачно заметил:
– Вот же геморрой то навязали на мою шею, прости Господи. – Почесав затылок, он тяжело вздохнул. – Представляете, как только подумаю что всю эту рыбу, что мне навязали, надо ещё будет не только переработать, но потом ещё и где-то хранить, а потом ещё и продать, так прям, плохо делается.
– Хотя, – бросил он косой взгляд на суетящихся неподалёку людей, сноровисто загружающих очередную телегу, – судя по обилию грузчиков, как раз проблем со сбытом нет.
– Слушай, – Мишаня бросил на него косой взгляд. – А где ты целый месяц был.
– Ну, – улыбнулся Сидор. – Всё-то тебе расскажи.
– Да мне, собственно плевать на твой рассказ, – грубо оборвал его Мишаня, мгновенно согнав улыбку с лица Сидора. – Меня другое интересует. Почему ты не выполняешь наш договор?
– Как это?
Полный недоумения взгляд Сидора выдавал его полную растерянность. Подобного наезда он никак не ожидал.
– Вот так это, – видимо вошедшему в раж Мишане надо было выговориться. Поэтому на растерянно недоумённый взгляд Сидора он не обратил внимания.
– Ты когда последний раз был в собственном цеху?
– Ну…
Мишаня, чуть прищурив глаза с плохо скрытой презрительной усмешкой в глазах смотрел на недоумённо глядящего на него Сидора. Хмыкнув что-то неопределённое, он глухим голосом раздражённо поинтересовался:
– Понятно. Денежку получаешь, а что здесь творится тебе наплевать.
– Ты, когда заключал договор с Городским Советом о копчении, то о каком объёме рыбы договаривался? Вообще, какой был у вас разговор по рыбе.
– Короче, – сердито проговорил он, недовольно глядя на недоумённо молчащего Сидора. – Ты хоть имеешь представление что коптим и сколько солим?
– Ну, – задумался Сидор, пытаясь вот так, сходу, вспомнить условия договора с Советом. Разговор всё меньше ему нравился, не говоря уж про тон, который взял Мишаня. – Ничего конкретного не определили, но по началу, на словах, остановились на паре возов в неделю. Ну и потом, когда вас нанял, ещё сказал Голове, что они могут подкинуть ещё парочку возов. Я так подумал, что если Дашка с парой возов справлялась, то и вы с ещё одной парой легко управитесь. Думаю, – Сидор, чуть прищурив глаза, задумчиво рассматривал стоящую перед ним парочку. – Всего до полу тонны в месяц договаривались, хотя окончательный объём ни сначала, ни потом не установили.
– Потом, – задумался он, вспоминая условия договора, – В переработку идёт частиковая рыба. Ну…, там…, лещ, судак, щука, сом…, вобла…, снеток…, – Сидор снова впал он в глубокую задумчивость.
– Ясно, – оборвал его размышления Мишаня. – Про частиковую рыбу всё ясно, да и про остальную тож, – покровительственно усмехнулся он. – А про пряный засол калиброванной лонгарской селёдки был разговор? Про солёный снеток, копчёную корюшку?
– Ну…., – замялся Сидор, пытаясь вспомнить о чём же они всё-таки договаривались с Головой.
– Понятно, – снова грубо оборвал его размышления Мишаня.
Подобная бесцеремонность начала потихоньку Сидора раздражать. Эти вопросы ну никак не могли касаться простого коптильщика. И было непонятно, чего он лез к нему.
– Пойдём, посмотришь на свою дополнительную пару возов, – хмыкнул непонятно с чего удовлетворённый Мишаня.
Ни слова больше не говоря, Мишаня с Пафнутием повёли его по стройке на другой конец строительной площадки. Туда, где рядом со стройным рядом новеньких деревянных бараков деловито суетилось множество какого-то незнакомого народа.
Это было странно.
И здесь, в отличие от левой стороны, никто ничего не строил. Здесь разгружали и нагружали какие-то подводы и сани. И, если разгружали мороженую рыбу валом в большие, приёмные деревянные короба, тут же оттаскиваемые в вагонетках по рельсам куда-то в огромные, распахнутые настежь ворота полуземлянок, то нагружали эти же освободившиеся телеги аккуратными, ярко раскрашенными ящичками с готовой копчёной продукцией и какими-то небольшими, пряно пахнущими десятилитровыми бочонками.
О копчении недвусмысленно свидетельствовал разлитый вокруг умопомрачительный запах копчёной рыбы. А о том что в небольших десятилитровых бочонках оказывается была столь высоко ценимая в южных баронствах пряная лонгарская селёдка, Сидор тут же понял по тонкому пряному духу, пахнувшему на него из распахнутых настежь дверей ближней полуземлянки, из которой как раз выкатывали очередную партию бочек.
Причём, как тут же обратил внимание на это Сидор, что бочки, что ящички, все они были хоть и разные, но не более двух, трёх типов по раскраске и по размерам. Это определённо говорило о том, что рыба там была калиброванная, а следовательно элитных, строго определённых сортов и размеров, что, как совсем недавно узнал Сидор, значительно повышало её в цене.
Разлитый вокруг тонкий, пряный аромат слабосолёной лонгарской селёдки, ни с чем нельзя было спутать. Был правда один, весьма важный вопрос – откуда всё это взялось.
– И что это всё значит? – недоумённо повернулся он к Мишане с Пафнутием. – Что-то за прошедшее время здесь всё как-то бурно поменялось. И откуда здесь эта селёдка взялась? К тому же, как я понимаю, – кивнул он на раскрашенные бочонки, – калиброванная?
– Это твоя пара дополнительных телег, – хмыкнул насмешливо Мишаня. – Решили тебе показать, а то ты что-то последнее время долго не появлялся на своём рабочем месте. Вот мы и подумали, а знаешь ли ты о том, что здесь вообще происходит.
– Так, так, так, – задумчиво протянул Сидор, подходя поближе и с интересом разглядывая яркую, цветную маркировку ящичков с рыбой – Знакомая раскраска.
– Вона значит чего. Взялись параллельно и за селёдочный засол?
– Ну и в чём проблема? – вопросительно посмотрел он на Мишаню с Пафнутием.
– Да, собственно для нас – ни в чём, – хмыкнули они два, переглянувшись. – Мы свою десятину исправно получаем, так, что в этом деле нас ничего не смущает. А вот как ты, глядя на всё это…, – Мишаня обвёл кипящее вокруг море людей широким жестом. – Как ты людям в глаза смотреть после этого будешь, нам бы интересно было бы знать. Например, ты знаешь о том, что основной клановый куст Головы, из тех, что заняты были зимой на рыбной ловле, закрыл все свои коптильные и засолочные цеха, и полностью сосредоточился только на лове? А высвободившуюся половину своих работников, занятых ранее на своих производствах, сплавили к нам сюда, в грузчики.
– Вряд ли кому-то понравится спуститься с высокого заработка мастера засольщика, до заработка какого-то грузчика, разнорабочего. Нам уже начинает надоедать исправлять последствия мелкого вредительства, что всё чаще и чаще стали появляться. То соль поменяют, очищенную на грязную, мелкую на крупную. Приходится весь процесс останавливать и заново всё пересаливать, теряя в качестве и, соответственно, в нашем доходе. То специи как бы перепутают. То оси у вагонеток подпиленными окажутся, и она вываливает готовый продукт наземь, и снова мы теряем заработок. То ещё что-нибудь подобное же. Ты б Сидор, вообще-то, навёл порядок в своём хозяйстве, раз уж такие деньги с нас имеешь. Отрабатывай денежки, отрабатывай! Нечего увиливать.
– И убери от наших домов эти бараки, – сердито махнул он в ту сторону.
– Увиливать? – удивлённо распахнув глаза Сидор смотрел на обоих мужиков как на какое-то чудо. – "Они что, идиоты? – пронеслась у него в голове растерянная мысль. – Да я вкалываю по четырнадцать часов в сутки. А они ахинею какую-то несут?"
– Это что? – ткнул он прямо перед собой пальцем. – Откуда здесь эти доски? – Сидор удивлённо смотрел на разбросанные вокруг обрезки.
– Доски? – искренне возмущённые Мишаня с Пафнутием удивлённо вытаращились на него. – Тебе что, досок жалко?
Казалось в этот момент Мишаню с Пафнутием хватит удар, настолько у обоих были растерянно потрясённые лица.
– Они вообще-то дорогие, – тихо проговорил Сидор, в упор глядя на обоих.
– Так и мы здесь не чужие, – злобно огрызнулся Мишаня.
– Вы ими что, дом обшили? – Стараясь сдерживаться, враз севшим голосом хрипло поинтересовался он.
– И терем, и сарай, и даже на забор хватило, – гордо выставив вперёд роскошно вышитые полы новенькой шубы, самодовольно кивнул головой Мишаня. – Всё как у людей теперь будет.
– А кто разрешил? – тихо спросил Сидор, чувствуя что ещё немного и он окончательно сорвётся.
– А какое ещё разрешение? – удивлённо вытаращился на него Пафнутий. – Сказали что для коптильного цеха, спокойно и взяли.
– "Ясно. Увидели что привезли доски и взяли сколько им надо было, без спросу. Вот чего профессор жаловался что на стройке материал куда-то пропадает".
– Ладно, – хриплым, нейтральным голосом проскрипел Сидор. – Потом разберёмся.
– Ну а кто мне скажет что вот это такое? – кивнул он на короткий ряд новеньких изб бараков, выстроившийся в одну линию сразу за обоими теремами мастеров. – Кто это тут мне уже целый городок под боком успел отстроить? Раз, два, три… Ого! Целых семь домов уже поставили?
– На моей земле, на мною расчищенном участке? Может ещё и огороды на моём поле разобьёте? – хриплым, каким-то неживым голосом поинтересовался он.
– Я ж тебе говорил, что ты нас совсем забросил, – с лёгкой усмешкой на губах заметил Пафнутий. – Это бараки для жилья рабочих, что к нам сюда Голова направил. А где же им ещё жить, не в лесу же?
– Пока тебя не было, они как видишь, успели, – насмешливо добавил Мишаня. – Ну, мы им конечно помогли, – с довольным видом кивнул он головой. – Доску дали, стекло…
– Что? – перебил его Сидор. – Стекло? – ткнул он пальцем в сторону своей новой стройки – Стекло оттуда?
– Откуда же ещё? – удивлённо уставились на него оба мастера. – И стекло, и гвозди, и доска, и брус. У тебя там оно всё одно без дела лежало, а тут людям строиться надо.
– Потом деньги отдадут, – синхронно махнули оба мастера руками. – Не боись! Ребята сказали, как только заработают, так сразу и отдадут.
– Когда? – потрясённо смотрел Сидор на обоих мастеров. В происходящее откровенно не верилось.
– Да какая тебе разница? Хоть через год, хоть через два. Отдадут же, – недоумённо уставились оба мастера на Сидора. – Когда смогут, тогда и отдадут, – Мишаня небрежно отмахнулся рукой, как от занудливого надоеды. – У тебя же его много. Да и всё одно без дела стояло. Черви твои подождут, а людям сейчас надо.
– Интересная философия, – медленно проговорил Сидор, глядя на мужиков уже каким-то новым, любопытствующим взглядом.
– А кирпич вон там что здесь делает?
– Где? – повернулись оба мастера вслед руке Сидора.
– А! Возле пацанской землянки, что ли?
– Землянка теперь пацанская? – медленно повторил вслед за ними Сидор. – Пацанская, это я так понимаю, потому, что в той халупе до сих пор Дашка с Колькой живут? – холодно усмехнулся он одними губами. – Для них жильё построить, значит, времени не хватило.
Холодные, заледеневшие глаза его мрачно смотрели на ничуть ничем не смущённых мужиков, совершенно спокойно выкладывающих ему просто чудовищные в Сидоровом представлении вещи.
– А? Ну да! – синхронно кивнули оба мастера.
– А кирпич, так это…, – оба с непонимающим видом уставились на Сидора. – Так печь же коптильную будем перекладывать, чтоб новые коптильные шкафы влезли.
– Вон они стоят, – кивнули оба куда-то в сторону.
Перед потрясённым Сидором, на дальней краю разворотной площадки, прямо перед воротами последней справа коптильной полуземлянки, стояли давно им заказанные и так до сих пор не полученные, как он ещё этим утром думал, новенькие коптильные шкафы. Шкафы, которые, как вчера жаловался профессор, он безуспешно ждал у себя на стройке вот уже как четвёртый день, и которые ему до сих пор так почему-то и не привезли кузнецы, постоянно ссылаясь на какую-то непонятную загруженность.
– "Вот значит чем они были загружены, – холодная, злая мысль буквально потрясла Сидора. – А я то, дурак, думал, что у них на сопроводительной бересте была описка, двойной счёт".
– А кто разрешил менять старые на новые? – холодным, злым тоном поинтересовался он.
– А зачем нам чьё-то разрешение? На тебя же работаем, от твоего имени и заказали.
Флегматичности и безмятежному виду обоих самодовольных вредителей, их полной отрешённости и пофигизму можно было только позавидовать. Как и абсолютной уверенности в правильности того, что они делают.
– Посмотрели как у вас там, в новом цеху получается, так и себе решили сделать.
– А то что за это деньги платить надо, вам, я так понимаю, не важно? – злая усмешка перекосила лицо Сидора. – И то, что у нас каждая монетка на счету – вас так же не интересует, – злобно усмехнулся он.
– Это твои дела, – равнодушному и безмятежному виду Пафнутия в другой раз и в другом месте Сидор наверное позавидовал бы. Но не здесь и не сейчас. – А наше дело коптить. Как можно больше и как можно лучше. Что мы и делаем. И с новой печью мы ещё больше рыбы сделаем, а значит и сами больше заработаем.
– Нас свои заработки интересуют, а не твои финансовые проблемы, – холодно отрезал он. – Нас интересуют объёмы, наличие рабочих и новая коптильная печь, что по нашим расчётам на четверть увеличит выход товара. А как ты там будешь со своими поставщиками договариваться, это уж твоё дело.
– Ты с нас столько дерёшь, что волосы на голове дыбом встают, так что не грех тебе и поделиться. И досками, и участком своим, и кирпичом на новую печь, – сердито закончил он.
– Ладно, – медленно протянул Сидор, чувствуя, что начинает постепенно звереть. – С этими новыми рабочими, добровольными помощниками, я потом разберусь. Ну а насчёт денег, которые я с вас, несчастных и обделённых имею, я, пожалуй, тоже разберусь. Не откладывая, прям счас! Не гоже таких хороших людей заставлять работать за медяки.
– Судя по вашим новым сапогам денег вы уже заработали в достатке. И судя по массе стоящих на подводах ящиков с копчёной и солёной рыбой, довольно таки немалые. Так что будет лучше нам с вами, ребятки, расстаться. Сделаем так, как вы с самого начала и хотели. Будете работать сами по себе и только на себя.
– А Мане я скажу, чтобы она вас рассчитала, – холодным, злым тоном отрезал он. – Как раз и весна на носу, так что пора и вам о своём, персональном лове подумать. Сети закупить, оборудование всякое подготовить. Деньжата, чай, уже есть. А нет… – сами разберётесь.
– Ну…, – на миг как бы задумался он, а на самом деле попытался справиться с сильным нервным спазмом, перехватившим горло от бешенства, – мало ли что вам самим надо для работы. Спасибо, что поработали, хоть и недолго. Дальше мы уже сами как-нибудь справимся, без вас.
– Конечно нам без вас будет трудно, – еле выговорил он эти слова. Хотелось просто и без затей дать мужикам в морду. – Качества такого, конечно уже не будет, но по поводу качества, я с Советом, помнится, и не договаривался. Так, что им снова придётся открыть свои коптильные цеха, а заодно восстановить и собственное соленье. Вот и с саботажем, что вам так досаждал, заодно и справимся. Да и объёмы копчения, что-то явно несогласованные со мной я тут вижу. К тому же ещё и селёдка эта откуда-то взялась, калиброванная, – Сидор неожиданно громко и грязно выругался.
– Всё! – резко оборвал он свою речь, чувствуя, что начинает постепенно заводиться и медленно, но верно приходить в стадию неконтролируемого бешенства.
В этом состоянии он мог наворотить таких дел, что самому потом было бы стыдно. Так что он поспешил надавить на себя, скрывая бешенство.
– Всё, – тихо повторил он, – я ушёл. Завтра с утра к Маше за расчётом. Вы оба безусловно правы. Поборы с вас надо прекратить! Немедля! И вам лучше работать на самих себя, одним. Так оно честнее будет. Для вас!
Резко развернувшись, Сидор быстрым, нервно подскакивающим шагом двинулся обратно в сторону неоконченной ещё стройки.
– Да, – резко остановился он и, развернувшись к остолбеневшим друзьям, сердито добавил, – Городского Голову я предупрежу, чтобы немедленно сократил подвоз рыбы, так как мы о таком объёме точно не договаривались. И селёдке его нехрен тут делать! Хочет солить – пусть это делает в другом месте. – И резко повернувшись, скрылся за углом сарая.
– Ты чего-нибудь понял? – только через пару минут смог выговорить ошеломлённый подобным поворотом Пафнутий. – С чего это он на нас накинулся, как бешеный. Чего я такого сказал?
– Жаба гадёныша душит, что деньги такие нам платят, – мрачно огрызнулся Мишаня, недобро посмотрев вслед Сидору. Выставив вперёд ярко блестящий на солнце, начищенный ваксой сапог, он старательно отряхнул налипший на него грязный снег, тщательно вытер грязные разводы и довольно заметил. – У самого-то нет такого шикарного кожушка, – Мишаня нежно провёл ладонью по роскошной волчьей шубе товарища. – Обратил внимание, во что этот начальничек был одет? Нет? Нехорошо, Пафнутий, нехорошо. На одежду начальства, хоть теперь и бывшего, надо обращать повышенное внимание.
– Босяк! – брезгливо поморщился он. – Хочет чтоб и все вокруг были такими же, – недовольно проворчал он. – Небось всё пропил. Ребята рассказывают он каждый вечер сидит в кабаке и пьёт. Небось Брахун уже на нём миллионы заработал.
– А ты чего тут вертишься, – рявкнул он на неожиданно подвернувшегося под руку пацанёнка. – Ты, Колька, иди отседа. Иди к своей Дашке. Нечего тебе тут рядом со старшими делать. Иди, работай!
– Ты вот…, – снова ткнул он пальцем в шубу товарища, возвращаясь к теме разговора. – Рассмотрел, что сапожки то у него на ногах стоптанные были, те самые, что и месяц назад. Да ещё к тому же недавно чиненые. Да и одёжка всё та же, драненькая.
