Текст книги "Шишки без ягод"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц)
Глава 1 Возвращение
Встреча в Совете.*
Совершенно непередаваемое чувство домашнего уюта и тепла охватило их всех, когда они по устоявшейся уже привычке встали все разом рано утром, ещё до рассвета. Со стороны наверное было смешно наблюдать, как не знающие чем заняться, растерянные фигуры путешественников без толку слонялись по землянке, не зная за что схватиться и чем занять вдруг ставшие такими неуклюжими руки.
Стражу у ворот они ещё с вечера предупредили, что вся группа засланцев вернулась, выполнив задание, и поэтому у них была небольшая, слабая надежда что может быть там кто-нибудь рано с утра и будет. Ждать больше и сидеть дома, маясь бездельем и неприкаянно слоняясь из угла в угол, ни у кого больше не было терпения.
Поэтому, едва дождавшись когда солнце достаточно высоко в их представлении поднимется над крышами окружающих их землянку домов южной окраины города, они всем скопом двинулись в Управу. Где с радостью убедились что их оказывается давно уже ждут. И надо сказать, весьма и весьма удивлённые этим обстоятельством.
То, что они не пропали где-нибудь на диких просторах континента, как множество других групп до них, и вообще вернулись, само по себе для местных жителей было удивительно. Но вот то, что они ещё и привезли обратно профессора, которого все в Совете числили наверняка пропавшим, для собравшихся рано с утра в городской Управе членов Городского Совета было настоящим шоком.
– Профессор, – недоверчиво ощупывал старика Городской Голова, неверяще глядя на него, – неужели это действительно вы? Целый и невредимый? Живой?
– Что живой и целый, то это да, – усмехнулся профессор, недовольно поморщившись и решительно отстраняясь. – А вот насчёт невредимости, то это вы, батенька, большой оптимист. Но, тем не менее, готов сразу же приступить к решению тех задач, что мне наговорили присутствующие здесь Сидор с Димоном и Маней. Как я понял, вы намереваетесь совершить технологический рывок. Так что я готов включиться в работу немедленно.
– Ну, профессор, об этом поговорим позже, – расплылся в искренней улыбке Голова, радуясь тому, что профессор живой стоит перед ним, – а сейчас мы бы хотели выслушать отчёт наших путешественников. Где были, что видали. Что за народ вместе с вами пришёл. Из Рвицы сообщили, что у вас есть важные сведения об амазонках? Вот это нам бы хотелось услышать в первую же очередь.
Следующие за этим полдня ребята только и делали, что рассказывали. И о высадке их на берег амазонками, взявшимися отвезти их в устье Лонгары. И о рвах с костями ящеровых пленников. И о мастере фехтования Корнее, и о путешествии по реке. И о речных пиратах, и о проблемах с князем Подгорного княжества. И о саженцах шишко-ягоды, которых они привезли. И снова об амазонках, зверствующих на реке. Обо всём, что только могло представлять интерес для членов Совета и помочь им самим разобраться со своими проблемами.
– Да-а, – задумчиво протянул Голова, – озадачили вы нас, ребята. Ну, насчёт князя, можете не волноваться. Эка невидаль. Не вы первые, не вы последние. Не одни только вы наступили на мозоль местным князькам, да боярам. Нас тут чуть ли не весь город такой, – усмехнулся Голова, переглянувшись с разулыбавшимися членами Совета. – Мы тут здорово всем насолили. И тем, что в лидеры рвёмся, и тем, что знаем гораздо больше, чем они, а им, естественно, это не нравится, и резко отрицательным отношением к рабству, а многие из них на этом наживаются. Тот же ваш Подгорный князь. Много причин у них для недовольства нами, – усмехнулся Голова. – Даже то, что мы стараемся вытащить своих из всяческих передряг, и это, многим не нравится. Вот, – довольно заметил Голова, – даже эта ваша экспедиция за профессором, тому подтверждение.
– Тем не менее, – строго заметил Староста, специально явившийся на этот Совет, послушать отчёт о походе, – если у вас будут проблемы с князем, то разбираться с ним вы будете сами. У каждого свои проблемы. Вы эту проблему себе сами создали, вам её самим и разгребать. Мы, со своей стороны, конечно, поможем, чем только сможем, но вся тяжесть драчки с ним, будет на вашей шее.
– Вот, кстати, – полез староста в карман, – ваши деньги. Все оставшиеся тридцать золотых.
– Большие деньги, – вздохнул Сидор, покачав их на ладони. – Но для наших целей, маловато будет. Нам бы ещё деньжат. Подъёмные, так сказать. Ту же плантацию шишко-ягоды заложить, деньги требуются. Инструмент, удобрения, транспорт и прочее.
– Это, какие же тебе нужны удобрения? – усмехнулся Голова. – Навоз, что ли? Так приходи ко мне на конюшню, или в свинарник, и набирай там этого удобрения, сколько только захочешь. Не жалко. Транспорт, как я слышал, у вас теперь свой есть. А вот насчёт денег, это ничем помочь не можем. В настоящий момент свободных денег у Совета нет. Если только в банк обратитесь, но и там за просто так, ничего не дадут.
– А зачем за просто так, – удивлённо посмотрел на него Димон. – У нас есть алхимическая лаборатория. Как раз под нужды профессора. Купите её у нас, и все будут довольны. И мы получим средства на развитие, и профессор получит рабочий инструмент, и городу будет обеспечен технологический рывок. Виданное ли дело, целая алхимическая лаборатория в таком малом городе.
– И всего-то мы попросим за неё, – замер он на миг, прикидывая что-то в уме, – восемь тысяч золотых, – вопросительно посмотрел он на Сидора и Маню. И, дождавшись согласного кивка, добавил. – По две штуки на брата.
– Корней тоже с нами, – тут же пояснил он, Голове, попытавшемуся было, что-то возмущённо возразить.
– О как, – растерялся Городской Голова
Судя по озадаченным взглядам, которыми обменялись присутствующие на встрече члены Совета, ничего подобного они допреж никак не планировали.
– "Похоже, посылая нас куда-то в дикое поле за пропавшим где-то там профессором, они никак не ожидали, что ещё придётся ему и лабораторию покупать, – с едва скрытым неудовольствием подумал по себя Сидор. – А раз так, то какого же чёрта нас туда посылали? У них что, дел других нет, или мы им помешали чем?"
– Вы ребята извините, – меж тем развеял его сомнения Голова. – Просто, как-то раньше мы об этом не подумали, да и денег в бюджет на подобные траты не заложили.
– Выражу фактически общее мнение… – как-то вдруг резко замялся он. Явно не зная, что и сказать, он виновато развёл руками. – Тут сразу то и не знаешь, что вам ответить на ваши просьбы. А приходи ка завтра, – обратился он непосредственно к Сидору, явно выделяя его среди всех. – Мы тут внутри Совета, между собой, подумаем, покумекаем, прикинем, что и как. Тогда и выдадим вам ответ по поводу этой вашей лаборатории.
– А вот насчёт амазонок этих, – помрачнел Голова, – не ожидали мы ничего подобного. Были подозрения, но какие-то смутные и невнятные. А дело то оказалось серьёзное и грозит чувствительными изменениями в отношениях, но в то же время и многое объясняет из странных исчезновений людей за прошедшее время.
– И вполне опытные товарищи пропадали неизвестно куда, – мрачно заметил хмурый Староста, – и целые группы. А возвращаются потом амазонки и клятвенно уверяют, что они ни сном, ни духом не ведают, что происходит. Мол, они свои обязательства перед нами выполнили, а дальше, мол, не их дело. Значит, вот такие недотёпы, раз не могут вернуться обратно. Уж за последний год то не раз такое было, – мрачно добавил он, молча переглянувшимся Сидору с Димоном и возмущённо уставившейся на него Мане.
– Но ничего сразу мы делать не будем, – внимательно посмотрев на мрачных товарищей, заметил Голова. – Всех этих капитанов, мы прекрасно знаем. А уж ту, что везла вас весной на юг, мы как раз скоро ждём обратно, с очередной партией пассажиров. Вот тогда то, мы у них и спросим, как они доставили наших людей до места, – угрожающе прищурив глаза, заметил он.
– И с вами, Корней, – обратился он к молчаливо сидящему у стены Корнею, – надо тоже что-то решать. Что сразу и не придумаешь, но, для начала, уже хорошо, что вы решили поселиться в нашем городе. Так вот, навскидку, можем вам предложить место учителя фехтования в нашем гарнизоне. Ну и с окладом, придумаем что-нибудь достойное.
– А что? – довольно заметил один из членов Совета. – Иметь свою фехтовальную школу, это здорово. Это подымет уровень нашего города выше, чем у соседей. Пусть тогда тянутся за нами, а не наоборот.
– Да и Вам, ребята, – продолжил он, – мы бы хотели предложить другие участки, в дополнение к тем, что вы уже осмотрели. И побольше, и получше. Не знаю, что вы там за растение такое привезли ягодное, но, коли уж взялись за его выращивание, то готовы предоставить вам ссуду на развитие. На обычных условиях. Только работайте. И не обижайтесь, что ранее не предлагали. Много народу разного к нам приходит, да немногие остаются. Жизнь в пограничном городке, под постоянной угрозой набега амазонок, подгорных ящеров, а то и карательной экспедиции имперских легионов, не самое приятное дело. Да и вообще, края здесь жестокие, для жизни тяжёлые и малоприспособленные. Чуть зазеваешься и всё, кранты, съедят.
– Это пока всё, – добавил Голова. – Если хотите, то можем вам приготовить баньку попариться. Попаритесь, отдохнёте.
– А как отдохнёте, то и новые участки поедем, посмотрим.
На этом они и расстались. Но от городской бани решительно отказались, так как Манины старые друзья, ещё по Москве, предложили им свою, и они мысленно уже были там.
Визит банкира Кидалова.*
Наверное, прошло уже не менее двух часов после посещения здания Городского Совета и обсуждения там итогов похода за профессором. Вечер уже уверенно вступал во все свои вечерние права с прохладой и сыростью позднего лета, а никто из вернувшихся домой путешественников так до сих пор и не сподобился собраться в давно ожидающую их баню. Всем было лениво.
Маня, с умным видом сидела в своём излюбленном углу землянки, отгороженной от остальной части хилой занавеской из весёленького голубенького непонятно какого полотна с цветочками, и лениво разбирала свои вещи.
– Всё-таки баня, это то, что нам сейчас надо, – глубокомысленно заметила она, уныло перебирая свои немногочисленные шмотки, оставшиеся в землянке ещё с весны. – Как хорошо, что Дашка отбила наш дом от всяческих поползновений.
– Нет, где это видано, – в раздражении швырнула она свою старую рубашку обратно в мешок с вещами. – Стоило нам только отправиться по делам этого долбанного Совета, как этот же самый Совет предоставляет наше жильё каким-то новым поселенцам, нас не спрося, и даже не предупредив заранее. А если мы не желаем, чтобы в нашем доме жил кто-то чужой, пока нас нет? Нет, – Маня в раздражении покрутила головой. – Если бы не она, так мы бы сейчас на улице, без собственного жилья куковали.
– Ну тебе же сказали в Совете, – хмыкнул Димон, – что они не ожидали, что мы вернёмся так быстро. Что вообще вернёмся, что не пропадём где-нибудь на диких просторах ентого континента.
– Да-а, – задумчиво протянул Сидор. – Ловкие здесь ребята заседают в Совете. Знали, что целые группы пропадают, а нам о том ни полсловечка не сказали. Прям, партизаны на допросе.
– Или надеялись, авось, пронесёт, – хмуро заметил Димон.
– Явно не ждали они нас обратно. Так что действительно, если бы не твоя подруга Дашка, то сидели бы мы сейчас без кола, без двора. Вот смеху было бы, – задумчиво покачал Сидор головой. – Шли в город, как к себе домой, а оказалось, что мы здесь никто и звать нас никак. И никому мы здесь нахрен не нужны. Вместе с тем самым незаменимым профессором, – тихо буркнул он себе под нос.
Неизвестно ещё до чего бы они договорились, переживая неприятную историю с попыткой отобрать у них землянку, но тут неожиданно в хлипкую дверь забарабанили чем-то тяжелым.
– Хозяева! – раздался из-за двери чей-то грубый, неприятный голос. – Вы дома, или опять куда-то смылись?
– Дома, дома, – чуть повысив голос, откликнулся Димон, настороженно глядя на входную дверь и торопливо взводя дуги арбалета. – Погоди милок, счас только арбалет заряжу и буду готов тебя встретить.
– Не надо арбалета, – тут же раздался из-за двери встревоженный голос. – Я уже наслышан об этих ваших арбалетах. Так что не надо арбалета. Я с миром и деловым предложением.
– Ну, раз ты с миром и с деловым предложением, то заходи, – крикнул в закрытую дверь Сидор, прикрыв плащом свой взведённый арбалет и, бросив на Димона многозначительный, предупреждающий взгляд, негромко добавил. – Только вот руки держи на виду, кем бы ты ни был, а то, глядишь, я и промахнусь случайно.
– Ну да, – сказал входящий к ним в дверь мужик, с опаской косящийся на полу плаща, прикрывающую колени Сидора. – Ты промахнёшься, как же. Небось, мухе лапки на лету отстреливаешь.
– Ба-а, – удивлённая Маня, не смогла сдержать возгласа изумления. – Господин банкир? Сам Кузьма Кидалов изволил к нам в гости пожаловать?
– Ну и что же принесло такого известного в этом городе человека в нашу забытую богом дыру? – с любопытством уставилась она на их давнего знакомого.
– Да, Кидалов, – неприязненно добавил Сидор. – Чему обязаны? Вроде как кредитов у тебя не брали, так что говори, чего припёрся и проваливай.
– Грубый ты Сидор и неженственный, – ухмыльнулся Кидалов, по-хозяйски устраиваясь за столом. – У меня к тебе, к вам, – тут же поправился он, покосившись на стоящего чуть в стороне Димона. – У меня к вам деловое предложение, а ты, Сидор, меня уже заранее выгоняешь. Не по-деловому это.
– О, как! – удивился Сидор, бросив внимательный взгляд на насторожившегося непонятно с чего Димона. Доверять предчувствиям своего друга у него давно уже выработалась устойчивая привычка. – Ну, говори, дорогой. Только побыстрей, а то мы в баню опаздываем. Весь пар из-за тебя пропадёт.
– Собственно дело у меня к вам следующее…., – начал Кидалов.
И тут же, быстро, чуть ли не захлёбываясь словами, начал излагать своё видение их дальнейших перспектив с черенками шишко-ягоды и своим личным участием в этом деле, их совместных перспективах развития и обогащения.
И вот уже битых полтора часа банкир сидел у них в землянке и, не давая никому ни на секунду вставить своё слово, разливался соловьём, рисуя радужные перспективы совместного производства вина из шишко-ягоды и дележа будущих прибылей.
– Ребята, – широко улыбаясь, глядел он на них какими-то тухлыми глазами снулой рыбы. – Ну, вы себе только представьте, – всё по новой и по новой убеждал он их. – Ваши миллионы, ваши сорок тысяч черенков и мой опыт, и моё знание местного рынка, мои связи и возможности. Да мы горы свернём. Богатыми станем. Вы же сами не сможете начать новое дело. Если только не возьмёте у меня кредит на развитие, – тут же поправился он. – От Совета помощи нечего ждать. У них самих денег нет. А у меня есть. И я готов вам выделить кредит под тридцать процентов годовых.
– Скока? – Маня, от неожиданности даже пошатнулась, сидя на стуле. – Скока ты сказал процентов? Тридцать?! Годовых?!
– Кидалов, – она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Ты чё, больной? Кто же такие проценты отдаст. Да тем более с кредита на развитие сельского хозяйства.
– Ерунда, – вальяжно откинувшись на спинку лавки, покровительственно улыбнулся ей банкир. – Да такое количество черенков окупит все эти жалкие тридцать процентов. Да вы за год только на продаже вина вернёте не тридцать, а сто тридцать процентов.
Необычайно воодушевившись, он с горящими от возбуждения глазами, нервно потёр руки:
– Главное сейчас, быстрейшим образом приступить к закладке плантации. Я в этом деле спец и тут вы без меня никак не обойдётесь. А я вам говорю – надо немедленно сажать. Сажать, сажать, сажать, пока ещё есть тёплое время до зимы.
– Чего-то я не пойму, – задумчиво посмотрел на него Димон. – Ты уже полтора часа ездишь нам по ушам, а я так ничего и не понял. Ты нам, что же всё-таки предлагаешь? Кредит, или совместное производство с долевым участием?
– И то, и другое, – расплылся в улыбке Кидалов. – Одно другого не исключает. Кредит это вам на развитие. Ну, там, шмоток себе новых прикупить, то, сё. А черенки вы передаёте мне, под мой личный контроль, и я сажаю их, с вашим непосредственным участием, конечно, – тут же сделал он кивок в сторону нахмурившейся компании, – на своих землях. У вас же нет ничего. У вас даже места для их хранения нет, а у меня ниже по реке есть целое поместье, десятин на сорок, да к тому же и не одно. А у вас всего одна сотка, что вы обработали с весны, и все сорок тысяч черенков на ней просто не высадишь. Места элементарно не хватит.
Кидалов изобразил руками маленький клочок землицы, где, по его мнению, они могли что-то посадить.
– Вам, без меня, никак, – снова широко улыбнулся он. – Хоть у вас и есть свои средства, но считайте, что нет. Жемчуг не золото, им за мелкие работы не расплатишься. Он слишком дорогой.
– Какие средства, какой жемчуг? – посмотрел на него недоумённо Димон. – Ты уже в который раз талдычишь о каком-то жемчуге, раз в двадцатый, наверное, так может, всё-таки объяснишь, что ты имеешь в виду. Та пара золотых, что у нас осталась, да тридцатка от Совета за выполненную работу, ни на что путное не годится, а иного у нас просто нет, – растерянно развёл он руками.
– Да ладно вам прибедняться, – повёл себя запанибратски Кидалов на правах старого, хорошего знакомого. – А жемчуг куда дели. Чуть ли не целый мешок. О нём уже вся река гудит. Ищут владельцев плантации. А это часом не вы будете?
– Жемчуг?! – округлила глаза Маня. – Ах, ты про жемчуг, – посмотрела она на Кидалова как-то жалостливо. – Откуда у нас жемчуг, Кидалов! Да ещё целый мешок.
– Да разве сидели бы мы в рванье, да без обувки, кабы был у нас жемчуг? Ты головой хорошо подумал, – усмехнулась она прямо в лицо растерявшегося банкира. – Других ищи, у кого он может быть. Ты вот на это посмотри, – ткнула она под нос Кидалову свой развалившийся сапог, только что грубовато, но старательно подшитый Корнеем. – Стала бы приличная девушка носить такую обувку, имея те миллионы, про которые ты только что перед нами так рьяно распинался?
– Как же так, – растерялся Кидалов. – А мне вас точно описали.
– Забудь, – махнул рукой Димон. – Мы за это лето стольким большим людям на мозоли наступили, что на нас, наверняка, кучу поклёпов навели, лишь бы нагадить. А ты, доверчивая душа и купился на это. Да таких групп, как наша, на реке, наверное, десятки, если не сотни сыщутся.
– Так что, – сожалеючи покачал головой Сидор, – денег у нас нет. А насчёт кредита, или там ссуды, то мы подумаем. Где-нибудь поближе к весне. Там видно будет, сохранилось ли у нас что, или вообще разговор не о чем вести. Мало ли чего мы привезли. А вот будет ли что высаживать? – покачал он головой с мрачным, задумчивым видом. – Мы же эти бочки и топили, и бросали, и били о камни, и у костра они у нас как-то чуть, чуть не сгорели. Или ты думаешь, что через пол континента можно пробраться спокойно и сохранить летом в неприкосновенности такую массу черенков? Да ты оптимист, Кидалов. Дай бог, если там вообще чего-либо осталось. Ты же даже не представляешь, в какой лихорадке мы собирались и как быстро бежали. И ты что думаешь, в такой спешке, да суете, как мы собирались, можно было тщательно выдержать технологию укладки, для хорошей сохранности, и ничего не нарушить? – недоумённо посмотрел он на него удивлёнными глазами. – Ты чего, Кидалов? Идиот, что ли.
– Чуть ли не шестьсот километров, да по такой жаре, – постучал он себя кулаком по лбу. – А там же лёд был, – кивнул он в сторону угла с засыпанными песком бочками. Сгнило уж, поди, всё давно. Мы же еле, еле оторвались от погони. Да кто там за ними смотрел. И не выкинули мы их, в первые же дни, только потому, что не было времени остановиться чтобы распаковать груз и выбросить. Так и тащить пришлось. А в землях амазонок, эти бочки вообще, были нашим прикрытием, как торгового каравана. Кто там смотрел за этими черенками. Там была одна только мысль, как выжить и не привлечь к себе лишнего внимания амазонок.
– Так вскрыли бы, – возразил Кидалов, – и посмотрели. Зачем было в землю сразу закапывать?
– Не в землю, а в мокрый песок со стружкой, – мрачно заметил Сидор. – А сейчас и вскрывать не будем, – продолжил он. – Если там что и сохранилось, то, как только вскроем, то надо будет немедленно и высаживать. А куда? Сам же сказал, что у нас земли нет.
– И здесь тебе не тропики. Фактически уже осень. Да и зима на носу. Всё вымерзнет к едрене, фене, не успев укорениться.
– Да я по своему шкурному опыту знаю, что там целых не более пары, тройки кустов и осталось, а остальное или сгнило уже давно, или заплесневело. Хорошо, если к весне, хотя бы по одному черенку на бочку придётся. А то и того может не быть? Уж я-то знаю, – тяжело вздохнул он. – Сколько лет этим делом у себя в Москве на даче занимался.
– Ты, что ли, нам тогда черенки поставишь? – насмешливо хмыкнул он. – Если сейчас вскроем – нарушим режим хранения. А начнём их прикапывать, а оно возьми и в рост пойдёт, а потом его морозом побьёт. И что? И этого мизера, по твоей милости лишимся? И с чем мы тогда вообще останемся?
– А там ещё и экзоты разные были, в каждой бочке. Может, у нас той шишко-ягоды и следа не сохранилось. И что мы будем делать с твоим кредитом. Лезть в Подгорное княжество и тырить у князя новые черенки и заново тащиться через все земли амазонок?
– Не-ет, – покачал головой Сидор. – Пёс с ней, с этой шишко-ягодой. Но я туда больше ни ногой. Жизнь дороже. Мы там такого насмотрелись, что мама дорогая, – задумчиво покачал он головой.
– Что ж вы так тогда паковали, – недоверчиво переспросил Кидалов. – Столько труда и всё напрасно?
– Если бы не бежали оттуда, как зайцы, то всё бы и упаковали, как положено. Тогда бы всё и сохранили, – встрял в разговор раздражённый Димон. – Тебе же сказали, что бежали мы оттуда сломя голову. Нас уже было, там собрались, чуть ли не на костёр тащить, а ты про какие-то дурацкие черенки талдычишь. Мы еле смыться то успели.
– А с бочками этими мы по пути действительно, что только не делали. Мы их и били, и топили не раз, и в костёр они у нас падали. Да ещё по такой жаре пёрли. Да одних только лошадей под ними пару штук убило, а ты говоришь кредит. Чем мы его тебе отдавать будем? Штанами этими драными, – потряс он действительно рваными, грязными штанами, которые висели на нём, как на вешалке.
За прошедшие полгода Димон изрядно отощал, и теперь хорошие, дорогие в прошлом брюки представляли жалкое зрелище. Да и сам он выглядел, не лучшим образом. Единственно только арбалет, который он так и не выпустил из рук, сиял в его руках дорогим, ореховым лаком.
– Во! – ладонью смахнул он мокрый песок с зарытой в углу бочки. – Ты только глянь. Нет, ты только глянь, глянь, какие все обручи битые, какие клёпки все колотые, – продолжал он наседать на Кидалова. – Да что там внутри, одному богу известно.
– Но ничего хорошего, это уж точно, – зло буркнул он.
– Ну, так и выкинули бы, – хмыкнул недоверчиво Кидалов.
– Ну да, – покровительственно, как в разговоре с недорослем усмехнулся Димон. – И остаться даже без той малости, что там может ещё быть. Сказал же Сидор, что там могла выжить пара черенков. А в наших условиях и пара это ого-го сколько, – Димон со значительным видом покивал головой.
– А нам, для начала, хватит и пары. А там, постепенно разовьёмся, – уверенно помахал он зажатым в руке арбалетом перед лицом Кидалова. – Жалко, конечно, что это займёт минимум лет семь, восемь, но нам спешить некуда. Тут тебе, Кидалов, не Земля и не Москва, с её бешеным ритмом. Тут можно и подождать. Спешить некуда.
– А ты дашь нам кредит, ну, хотя бы на десять лет? – тут же решил поинтересоваться он у банкира.
– Слушай, Кидалов, – просительно заглянул он ему в глаза. – Дай нам денег лет на десять? Мы тебе отдадим. Честное слово. За десять лет у нас по всякому что-нибудь да вырастет. А если по весне окажется, что там ничего нет, то мы можем и зерном отдать. Ты же слышал, небось, что мы себе целое поле раскорчевали. Вот, за зиму разровняем, а весной подправим и засеем. Будет чем долг тебе отдавать.
– Ну нет, – возмутился Кидалов. – Кто же в этих краях даёт кредит на целых десять лет. А вдруг с вами что случится. Как же я тогда деньги верну?
– Как, как, – недовольно пробормотал Сидор. – А ты хотел совсем без риска? Мы то своей шкурой рискуем, в отличие от тебя. Не отдадим, в закупы придётся идти. Так что ты подумай. Может, действительно дашь деньжат? Но только не меньше чем лет на десять? Мы бы хоть приоделись, действительно. А то вон, у Мани даже сапог приличных нет.
– Ну, – разочарованно протянул Кидалов. – Если брать кредит на приобретение шмоток, то каким же надо быть идиотом. В кабалу что ли, на самом деле захотели? Так из неё вам потом лет пять, шесть выбираться придётся.
– Нет, ребята, – демонстративно с сожалением вздохнул он. – Жалко мне вас, вот поэтому кредита я вам и не дам.
После этого отказа говорить стало как-то сразу не о чем и помявшись ещё немного, Кидалов решительно с ними распрощался. После чего негромко что-то насвистывая покинул их землянку с весьма довольным видом и в явно приподнятом настроении, чего у него не было поначалу.
В землянке же установилась какая-то нехорошая, враждебная тишина.
– И что это всё значит? – чуть ли не срываясь на истерику, тихим, злым голосом поинтересовалась Маня.
Из последних своих сил она стараясь сдержаться и не вцепиться когтями в глаза Сидору с Димоном, которые копаясь каждый в своём углу с безмятежным, довольным видом уже споро собирались в баню.
– Мало того, что лабораторию эту чёртову у нас неизвестно ещё купят ли, нет ли, так теперь ещё и с шишко-ягодой полный облом вышел? Зачем же тогда мы её тащили через пол континента, тяжесть такую?
– Какого хрена ты её тогда в песок здесь закапывал?
Подскочив к высящейся в дальнем углу куче мокрого песка, прикрытую сверху старыми мокрыми шкурами, она чуть не плача с силой пнула по ней босой ногой. Взвыв от боли, она запрыгала на одной ноге, злобно что-то шипя сквозь стиснутые от боли зубы.
– Снег выпадет, прикроем снегом, – флегматично хмыкнул Сидор, продолжая что-то невозмутимо вытачивать своим любимым ножичком и с любопытством глядя на прыгающую на одной ноге Машу.
– А я бы тоже очень хотел поинтересоваться, – неожиданно заговорил Корней, глядя на Сидора с невозмутимым Димоном, какими-то нехорошими, сузившимися до узких щёлочек глазами. – Какого рожна мы тащили эту гниль через все эти земли, каждый день, надрываясь, сгружая и опять крепя их на лошадей. Нельзя было, что ли бросить раньше?
– Как это бросить? – удивлённо повернулся к нему Димон. – Сорок тысяч черенков? – с ужасом посмотрел он на Корнея. – Взять, вот так и бросить?! А наша плантация? Или ты уже отказался от орехового вина?
– Каких сорок тысяч, – посмотрела на него как на идиота Маня. Замерев на месте с высоко поднятой ногой, которую она держала руками, она в этот момент была очень похожа на цаплю. – Сидор, ты же сам только что сказал, что там всё заплесневело. А заплесневело – значит сгнило.
– Сказал, – кивнул головой довольный Сидор. – И если Кидалов, или ещё кто другой придёт, ещё раз, повторю то же самое. И буду каждый раз повторять до тех пор, пока или он, или все остальные не поверят мне так, как поверила пара присутствующих здесь чересчур доверчивых…, – Сидор на секунду прервался, закатив глаза к потолку. – Как бы это сказать помягче…, – скептически поглядел он на медленно багровеющую Маню…
– Но, пожалуй, – бросил взгляд на багровую Маню и Димон, – он не придёт. Поверил. Доверчивый он какой-то. Прям не банкир, а дитё малое. Наверное, очень хотел в это поверить.
– Мне, пожалуй, следует пересмотреть нормативы по тренировкам и увеличить физические нагрузки, – флегматично хмыкнул Корней, следом за Сидором разглядывая что-то на потолке и как-то не к месту вспоминая о тренировках.
– Пожалуй, тебе лучше стоит посмотреть, куда это направился наш друг и товарищ банкир, прямо от нас, – флегматично заметил Сидор, снова уставившись, вслед за Корнеем куда-то на потолок. – Ты здесь человек новый, никому не знакомый. С нами, как бы, не связанный. На тебя и внимания не обратят. Да и вообще, присмотреть за ним надо. С кем водится, кто к нему приезжает? Какие торговые сделки заключает? Всё, всё, всё.
– Интересный он человек, банкир Кузьма Кидалов, – хмыкнул Димон.
Посмотрев на Корнея чистым и невинным взглядом, он с усмешкой заметил:
– Какой он настойчивый со своими деловыми предложениями. И какой интересной информацией обладает, о которой никто кроме нас четырёх в этом городе не имеет ни малейшего представления. О жемчуге, – начал он загибать пальцы, – и о его количестве. О черенках, и об их количестве. О разнице между черенками и саженцами. Ведь он ни разу не назвал черенки саженцами. А от местных я никогда такого слова не слышал. И, главное, он знает о ценности шишко-ягоды, о которой никто здесь не имеет ни малейшего представления.
– Ты забыл про арбалеты, – хмыкнул Сидор. – Он, оказывается, знает, что мы хорошо стреляем. Интересно бы узнать, откуда? Или от кого? – тихо добавил он.
– Вот значит как, – хмыкнула невесело Маня, вставая и открывая входную дверь. – Никого, – тихо проговорила она себе под нос, аккуратно прикрывая раздолбанную дверь обратно. – А я то, дура, распереживалась, что все наши труды потеряны.
– Ты, Маня, не дура, – грустно заметил ей Корней. – Просто ты, как и я, вернулась домой и успокоилась. Ты забыла, что всё ещё не кончилось, а только начинается.
– А ведь он нас достал, – тихо сказал Сидор, внимательно посмотрев на вернувшуюся Маню. – И где? Прямо здесь, в нашем же городе.
– Это ты о князе, что ли? – так же тихо уточнила Маня, присаживаясь за общий стол.
– И о нём, и о княжне, – ответил мрачно Сидор. – Не успели мы вернуться, а нас уже ждут любопытные банкиры, ненавязчиво интересующиеся нашим богатством.
– Что ещё нас может здесь ожидать?
– Ну, до весны, положим, он к черенкам заново не сунется, – заметил Корней. – Если и не поверил, то светиться лишний раз, всё равно не будет. Так что об этом можно не беспокоиться. А вот с кредитами, на развитие, он постарается нас прижать.
– Это он нам сразу, сгоряча отказал. Так сказать, первое, инстинктивное желание никому ничего не давать. Но вот потом он одумается и постарается нам кредит даже не дать, а навязать, всучить, лишь бы взяли.
– Обязательно даст, – согласно кивнул головой Димон, – но сделает всё, чтобы мы его не вернули. А под это дело попробует попытаться и заграбастать шишко-ягоду. Больно уж он на ней зациклился. Так и вьётся вокруг, так и вьётся.
