Текст книги "Шишки без ягод"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 46 страниц)
Внимательно прочитав представленный документ, являвшийся точным пересказом предложенных Головой условий, Сидор, покосившись задумчиво на собеседника и стараясь долго не раздумывать, лихо подмахнул его.
Больше в Управе делать было нечего, поэтому захватив с собой заверенный перечень рек и свой экземпляр договора, Сидор отправился домой, "осчастливить" друзей новой непыльной работёнкой.
Новая работа мусорщика.*
Доставка до дому всей кипы разрешительной документации по договору заняла у Сидора чуть ли не весь остаток дня. Пока сходил в городскую конюшню, пока оседлал свою лошадь, пока загрузил в седельные мешки толстенные тома… Пока то, пока сё – прошло ровно пол дня.
Этого времени как раз хватило профессору для того чтобы известить Машу с Корнеем о необходимости срочно прибыть в город, чтобы прочитать новый заключённый Сидором договор по работе мусорщиками, и обсудить его между собой.
Так что к тому времени, когда Сидор окончательно доставил все бумаги домой в землянку, на улице был уже глубокий вечер, а внутри бушевала настоящая гроза.
Как он и опасался, его новое предложение о работе мусорщиками вызвало, мягко говоря, неоднозначную реакцию. Это ещё мягко говоря…
К тому же это предложение, подкреплённое готовым и уже фактически подписанным договором, не оставляло им никакого выбора. Новый договор ставил их всех перед фактом, перед необходимостью срочно, немедленно включаться в работу уже этой зимой, не дожидаясь, начала путины.
И если Маша с профессором сразу встретили новую работу в штыки, то Корней мгновенно вычленил для себя главное – пункт договора о создании "Речных егерей". На остальное он не обратил внимания.
– Ну и названьице Вы с Головой придумали, – Корней, в сильнейшем раздражении, отбросил в сторону свиток договора. – Что? Нет ничего получше? Та же Речная Стража, например или ещё как.
– Да есть уже Речная Стража, – с усмешкой заметил Сидор, с непонятным любопытством в глазах глядя на него. – Через речку, у амазонок.
Сидору было интересно, поймут ли друзья что за договор он подписал. Судя по первой реакции, ни до одного ничего не дошло.
– А почему тогда, не Горные Егеря? – продолжал ругаться Корней. – И по функциям и по подготовке, практически соответствуют поставленным задачам – охрана территории. Для чего нужно было новое название?
– Ну не нравятся ему Горные егеря, – виновато развёл руками Сидор. – Надо ему было получить полицейские войска, хоть ты тресни.
– А вот тут вы, батенька, не правы, – вмешался в разгорающийся спор профессор.
– Я, не прав? – в один голос возмутились Сидор с Корнеем.
– Да, да, – покивал головой профессор. – Оба вы не правы.
– Это в чём же, я-то не прав? – искренне удивился Сидор. – Тем, что нам ясно и недвусмысленно навязали полицейские функции? Тем, что теперь придётся бегать за каждым нарушителем и выколачивать из него штраф? Или ещё чем? Это, что, по-вашему не полиция?
– Как иначе ещё можно назвать войска занятые охраной?
– Вы оба не правы в том, что цепляетесь, как и Городской Голова за внешние формулировки.
– Профессор, – перебила его, раздраженная, как и все, Маня. – Говорите толком. Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду то, что под любым названием мы можем подготовить себе любого, подчёркиваю, любого бойца. Поэтому, получив документ на право подготовки какого-то там…. Пупкина, – профессор с довольным видом покрутил пергаментом в воздухе, – мы сделаем то, что нам надо. Подготовим и Горных егерей и пластунов, наконец-то, и всех, кого только захотим. И не для кого-либо, а лично для себя. У нас теперь на это всё разрешительный документ имеется, – профессор с хищной миной на лице потряс перед собой свёрнутым в трубочку договором. – Кто вам сказал что это полиция? – ехидно уставился он на растерянного Корнея. Сидор с непонятным, странным выражением лица молча смотрел на него. – С чего вы все взяли что эти Речные егеря должны сидеть, как какие-то там ГБДДшники в кустах и высматривать нарушителей? С мечтой в глазах содрать штраф в свой карман, – насмешливо закончил он.
– А как же вы себе это представляете? – окончательно растерявшийся Корней, непонимающе глядел на него.
– Как наши персональные мобильные войска, предназначенные для действий в отрыве от своих баз на занятой противником территории, – с гордым видом отрубил профессор.
– О, как, – слегка ошарашенный Корей удивлённо глядел на него. – И всё это вы вычитали в этом договоре? – Судя по его жалостливому взгляду на профессора, Корней всерьёз прикидывал насколько серьёзно тот тронулся умом.
– Да, батенька, – подтвердил профессор, – именно там, в договоре. Чёрными буквами, по белой бу…, по пергаменту, то есть, – запнулся он. – Вот, смотрите, здесь сказано, – ткнул он пальцем в пергамент. – Что мы имеем право набрать себе войско, для охраны рек, и что этому войску даются те же социальные гарантии, что и городскому. А вопросы формирования, количества, обучения, вооружения и обеспечения всем необходимым лежат полностью на наших плечах. С нас будут спрашивать только за результат. Так что всё. Это теперь только наши войска. И никто, ничего, никогда у нас больше не заберёт. За городом остаются только функции социальной защиты семей бойцов и всё. Что, впрочем и следовало ожидать, – усмехнулся он. – И вдовам, и сиротам они так и так помогают, даже без этой бумаги, – профессор снова небрежно помахал договором перед собой. – Так что, если серьёзно разбирать что за обязательства взвалили на себя мы и они, могу с уверенностью сказать, что мы – ничего. А они – всё!
– Ну-у…, – недовольно покрутил головой Сидор. Профессор в своих мечтах зашёл слишком далеко. – Если так читать договора…
– Нет, батенька, – перебил его профессор, – если так СОСТАВЛЯТЬ договора, то мы можем делать всё, что нам захочется. Раз они так лопухнулись, то мы этим немедленно и воспользуемся. Надо только правильно оценить наши перспективы и с самого начала не наделать ошибок. И для начала, батенька, надо тщательнейше оценить эти ваши ловы.
С довольным видом профессор откинулся на обшитую доской стенку землянки и с победоносным видом посмотрел на друзей.
– Минутку, – раздался в установившейся тишине негромкий, удивлённый голос Маши. – А где пять процентов?
– Каких пять процентов? – повернулись в её сторону все присутствующие.
– Пять процентов от дохода икорного производства, что обещал нам за очистку ловов Голова? И о которых нам прожужжал все уши Сидор? – тихо повторила Маша. – Здесь этого нет, – Маша несколько раз резко ткнула пальчиком в лежащий на столе пергамент.
– Натюрлих, Марь Ванна, – Сидор с усмешкой пожал плечами. – Наконец-то добрались до сути. Не прошло и полгода! Всё ждал, когда же вы обратите внимание на суть, а не на форму.
– Ну ка, ну ка, – подобрался Корней. Его прищуренные глаза нехорошо блеснули. – Опять ты нас во что-то втравливаешь, а сути не объяснил. Говори мерзавец это что, – сердито ткнул он пальцем в толстый том переплетённых пергаментов.
– Дерьмо, – флегматично отозвался Сидор. – Полное дерьмо.
– Первое и самое главное. По этому договору никто нам ничего не даст. Даже не сомневайтесь. И я вас умоляю, – Сидор с сокрушённым видом покачал головой, – даже не надейтесь.
– Это всё очередная туфта, филькина грамота, лажа, ловко подсунутая нам товарищем Косым. Точнее, надеюсь, он так думает, что ловко подсунул, – криво усмехнулся Сидор. – На самом деле его основная цель – втравить нас…, – Сидор прервался с насмешкой глядя на друзей. – Считаем. В подготовку очередного войска нам по договору надо серьёзно вложиться, – Сидор загнул мизинец на правой руке. – Теперь полностью за свой счёт, без отдачи, без всяких десятилетних ссуд городу.
– Считаем. Жалованье курсанта – четыре серебрушки в месяц. Время обучения – полгода. Итого – два золотых. Содержание, включающее питание, одёжку и учебное оружие, то, сё – ещё плюс три золотых на нос. В сумме – пять.
– Теперь, сколько человек нам городские власти подгонят на халявное обучение. Если считать меньше тысячи человек, то это будет полное неуважение к мозговым способностям городских властей. Позволить себе подобного неуважения мы не можем, – насмешливо усмехнулся Сидор. – Значит, в сумме за полгода это составит пять тысяч золотых. Минимум и только для начала.
– Дальше. Стандартный пятилетний контракт стражника без всяких доплат, за ранение, за выслугу, за прочее – девяносто золотых. На тысячу человек – девяносто тысяч. Плюс сюда пятёрка на подготовку, плюс боевое, а не учебное оружие, повышенное жалованье десятников, сотников, полусотников. В итоге – минимум стольник. Сто тысяч!
– Оно нам надо? Нахрен, – небрежно отмахнулся он рукой. – Все басни профессора как и что читать – хрень. Главное – кто платит. Платим мы, а войско будет города. Объяснить почему, или сами поймёте? – Сидор окинул друзей откровенно насмешливым взглядом. – Нам оно надо?
– Не надо.
– Теперь второе.
– О каких реках вообще идёт речь? Что это за двадцать три лова.
– Ответ. Речь идёт только о правобережных притоках река Каменки. Исключительно только о них. На что вы, кстати, совершенно не обратили внимания.
– Теперь вопрос на засыпку. Как можно восстановить рыбный промысел на правобережных притоках? Ответ один – только расчистив от топляка основное русло, по которому единственно и может пройти нерестовая рыба из Лонгары.
– Но у реки ведь два берега. И кто владеет притоками левого берега?
– Ответ правильный, – усмехнулся он, видя проблеск понимания, появившийся в прищуренных глазах Маши. – Наша доблестная троица Косой, Боровец и этот… третий…, – Сидор раздражённо пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить забытую фамилию третьего.
– Худой, – тихо проговорил профессор. – Третий, это Староста – Худой Сила Савельич.
– Вот, – улыбнулся Сидор. – Значит, вам уже всё понятно. Мы чистим основное русло. Вкладываем в это дело опять – просто колоссальные деньжищи. Кстати, по самым предварительным и самым грубым подсчётам, эта работа тоже обойдётся нам не менее чем в стольник.
– А эта троица, пальцем о палец не ударив, получает такой шикарный подарок. Естественное восстановление рыбопромысловых рек.
– Данная троица получает нахаляву чистую реку. А мы?
– В любой момент нам могут сказать, что не удовлетворенны нашей работой и что? Пошли нахрен?
– Да! Именно так, согласно этому договору, они могут сделать, – с довольным видом Сидор покивал головой, как будто только что описанная им процедура касалась не их.
– А зачем же тогда это всё? – Маша с неподдельным удивлением смотрела на здоровущую стопку документов, высящуюся на краю стола.
Сидор, встав со своего места подошёл к кипе документов и аккуратно вытянул из стопки сложенный конвертом пергамент.
– А вот за этим, – небрежно кинул он пергамент перед Машей. – Ничего не замечаешь?
– Что? – Не трогая сложенный пергамент, Маша внимательно смотрела на Сидора.
– Карта, – кивнул ей Сидор. – Карта на одну небольшую речку Омутовку, являющуюся правым притоком реки Каменки. Великолепная карта, выполненная в двухтысячном масштабе. Правда весь рельеф ограничен только узкой полосой вдоль берегов, метров десять, двадцать, да и то – условно. Ну так и ладно. Для начала, для общего представления сойдёт. Плюс здесь же пусть и не полное, но достаточно подробное морфологическое описание речной долины и речного русла.
– И что? – все непонимающе смотрели на него.
– По правому берегу этой реки показана наша Райская долина.
– И что? – продолжала тупить Маша. Судя по виду остальных, те недалеко от неё ушли.
– В прошлое совещание в Совете по итогам нашей первой экспедиции на юг нам была показана карта тех мест. Без масштаба простая схема. Дерьмо полное.
– А тут, – Сидор злобно ткнул пальцем в карту на столе. – Масштаб одна двухтысячная. Детальнейшая двухвёрстка. Я сверху, с обрыва скал долины видел практически всё её русло вплоть до Каменки. И насколько я помню, карта детально повторяет все повороты, все изгибы русла. Так что можно смело сказать. Это…, – Сидор несколько раз со злостью ткнул пальцем в карту. – Это не лажа.
– Да это не юг, про который мы говорили. Но это юго-запад. И значит всё что они нам тогда наговорили по поводу отсутствия материалов на тот край – полная брехня.
– И ещё. Скопировать такую карту в Управе стоит десять золотых. Двадцать три карты – двести тридцать золотых. И не факт что тебе позволят её получить, даже за деньги. Андрюха Башка, видать решил держать нас на голодном поводке, не желая делиться никакой информацией, даже картами.
– А в нашем случае – вот они, – Сидор с усмешкой кивнул на кипу документов. – Халява.
Сидор, привлекая общее внимание поднял вверх указательный палец правой руки.
– И просто сделать с этих оригиналов копию, тишком, твоя лепшая подруга Дашка, – кивнул он Маше, – берётся всего за пару золотых. И насколько я успел убедиться, она великолепный картограф.
– Экономию мне вам подсчитать или сами обойдётесь?
– Это ты что? – Корней удивлённо смотрел на кипу документов перед собой – За две сотни золотых обманул городские власти.
– Да, – согласно кивнул головой Сидор. – Именно так. За пару золотых Дашке, плюс десятку за пергаменты, и мы получаем двадцать четыре, вместе со сводной, нужные мне карты правого берега реки Каменка на участке от города и до брода дороги, ведущей от перевала в низовья Лонгары. То есть, до зоны официального влияния нашего города. Дальше карт нет. Точнее, – поправился он. – У меня нет к ним доступа.
– А зачем тебе карты рек правого берега, когда нет левого? – тихо проговорила Маша. Сердито прищурив глаза она подозрительно смотрела на Сидора. – Зачем тебе этот договор. И не говори мне что только из-за карт, – сердито ткнула она в его сторону пальчиком.
– Если мы их вынудим передать нам свои пропавшие ловы по левой стороне реки, то можно будет начать чистить русло. И перед нами откроются прекрасные перспективы. И не только по рыбной ловле.
– Но! – Сидор замолчал, внимательно глядя на друзей, и спустя чуть ли не минуты молчания тихо добавил. – Никаких долгов перед городом. Никаких общественных войск, да ещё за свой же счёт. Никаких обязательств перед кем бы то ни было.
– Получится – хорошо. Нет – пошли нахрен.
– Согласны?
– Согласны, – с довольным видом констатировал он, откидываясь на спинку лавки.
По сердитым глазам друзей он понял, что если вот сейчас, сразу его не прибили, то значит, согласны.
– И ещё, – с довольным видом закончил он свой доклад. – Чтобы в Совете никто сразу ничего не понял, надо устроить инспекцию. Надо проверить. А что же нам такое подсунули…
– В конце концов, это просто интересно, – усмехнулся он.
Инспекция…*
То что состояние предлагаемых им рыбных ловов в верховьях реки Каменки находится не в самом лучшем состоянии, Сидор вполне обоснованно предполагал. Даже по тем невнятным слухам, что ходили в городе, состояние реки выше города не вызывало ни малейшего оптимизма.
Но он даже и близко не предполагал насколько всё окажется хреново.
Только сунувшись по основному руслу вверх по реке, пытаясь пробраться в верховья по высокому западному берегу, Сидор начал реально понимать какой хомут городские власти собрались взвалил им на шею. И с какой здоровущей, неподъёмной, тяжеленнейшей работой им придётся теперь столкнуться.
Прохода по Каменке вверх по течению реки не было, ни по правому, ни по левому берегу. Никакого. То есть не то, чтобы не было совсем, вода конечно текла, только вот русла, как такового не было совершенно. Был Хаос. Залом! Широченное болото, занимающее всю речную долину. Взрыв метеорита 1908 года в Тунгусской тайге с вывалом леса из всей зоны поражения непосредственно в бывшее русло реки.
Большой Залом! Он оказывается у местных так и назывался.
Удивительно было осознавать что за всё время нахождения в Бета-мире и проживания в городе Старый Ключ, никто из их компании так ни разу и не удосужился сюда добраться. Хотя о подобном чуде все слыхали и места эти были буквально у них под носом. Буквально в паре вёрст выше по течению, сразу же от места расположения Корнеевского учебного полигона.
И это действительно был Большой Залом, о котором в городе до сих пор, после прошествии столь многих лет, говорили с каким-то мистическим, суеверным ужасом. Это был настолько жуткий хаос из самым невероятным образом перемешанных между собой брёвен и останков стволов вывороченных прямо с корнем деревьев, попавших туда видимо уже с половодьем, что глядя на него человека охватывал какой-то необъяснимый, инфернальный ужас. И голые речные берега со смытой до мёртвого материка почвой, начисто лишённые какой-либо растительности. И все изломанные, одинокие осины с редким ивняком, изредка попадающимся на глаза среди этой пустоши. Всё наводило на попавшего в это место человека дикий ужас и непонимание, как такое вообще могло произойти.
Это потом, после возвращения обратно в город, по истории возникновения этого кошмара Сидор наслушался самых невероятных историй и страшилок. Но вот понять, зачем надо было кому-то устраивать такую сплошную, тотальную вырубку леса по обоим берегам реки, приведшую к мгновенной дикой водной эрозии обоих берегов и образованию жуткого числа страшных, глубоких, до сих пор растущих всё больше и больше оврагов по обе стороны реки, он понять не мог совершенно.
И тянулся этот жуткий залом из древесины куда-то туда, далеко за горизонт, куда не раз забираясь на самые высокие, оставшиеся ещё местами стоять деревья, Сидор так и не смог заглянуть. Так и не смог он увидеть край этому безобразию.
Теперь спокойствие и покладистость Головы, предоставившего им все права на расположенные выше по реке рыбные ловы становилось совершенно понятна. Навести здесь порядок можно было разве что лет за двести многотысячной армией трудников. Так что подрядив их на тяжёлую, фактически неоплачиваемую работу по очистке своих рыбных ловов, формально полностью выполнив все их требования, Голова фактически не дал им абсолютно ничего. А если учесть, во что им встанут подобные работы, оказывалось что ещё и они из своего кармана должны будут приплатить Голове с его друзьями за одно только право работать мусорщиками на его участках.
За одно только предложении подобной работы следовало бы его убить, сволочь такую…
и Заботы…*
Что Сидору нравилось в кабаке Брахуна, так это то, что у него на столах не было скатертей. Ни чистых, ни грязных – никаких. Это было то, что он любил. В его представлении нет ничего лучше, чем чисто выскобленная ножом до жёлтой древесины поверхность натурального дерева. Что на столе перед ним, что вокруг.
И полуподвальное помещение кабака просто идеально вписывалось в сидоровы представления о том, какой должен был быть кабак. Поэтому, вечерами он и любил здесь посидеть. Потому, видать и половину своих встреч он проводил в этом кабаке.
– Здорово.
– Здорово, – удивлённо поприветствовал незнакомца Сидор.
Подняв взгляд на незнакомца, Сидор чуть было не ляпнул: какого хрена тебе тут надо".
Добротный серый зимний кафтан, богатый лисий треух, дорогого тонкого красного сукна брюки, чёрные, судя по запаху, смазанные дорогущей ваксой сапоги, весёлые голубые глаза на тёмном, задубевшем на морозе лице, составили в целом экземпляр местного зажиточного тридцатилетнего мужичка, непонятно за каких хреном появившегося пред сидоровы очи.
Чтобы даже просто предположить, что подобному типажу что-то может потребоваться от такого человека как Сидор, это надо было бы иметь о-очень богатую фантазию.
– Что надо? – сухо поинтересовался он.
Конечно трактир Брахуна был его излюбленным местом посидеть вечерком с кружечкой пивка, и здесь он обычно принимал приходящих к нему людей, желающих наняться на разные работы, но… Не походил этот мужик на наёмного трудника. Никак.
И… Сегодня у Сидора не было ни малейшего настроения заниматься делами. Только вчера он вернулся с верховьев Каменки, закончив обследование русла реки выше города, и по сему поводу хотел откровенно надраться в трактире. Он дико устал и хотел только одного – хоть немного отдохнуть. Разговаривать с кем-либо у него не было ни малейшего желания. Тем более о делах. А подобный тип ничем иным никак не мог больше интересоваться.
– Власный, Денис Денисович, – представился незнакомец. – Ихтиолог.
– И что? – недоумённо посмотрел на него Сидор.
Какое отношение имеет к нему какой-то ихтиолог и что тому от него надо, Сидор совершенно не понимал. И поскольку он жутко устал, был раздражён, хотел уже спать, то разбираться во всём этом ему просто не хотелось.
– Ихтиолог, доктор биологических наук, бывший владелец одного из не самых малых рыбохозяйств Тверского края, а то и всего Верхневолжья.
Мужик замолчал, выжидательно глядя на Сидора.
– Чё надо, ихтиолог? – Сидор откровенно тупил. Было уже поздно и у него буквально слипались от усталости глаза. Да ещё и выпитое ранее пиво начинало проситься наружу. Приставания какого-то мужика, которому непонятно чего от него было надо, просто раздражали и хотелось от него избавиться.
– Голова сказал что у тебя для меня есть хорошо оплачиваемая работа.
– А Голова не сказал приходить пораньше, а не ближе к полуночи? – раздражённо поинтересовался Сидор. – И что-то я не припомню, чтоб Голову о подобной услуге просили.
– Просил, не просил, – пожал плечами соискатель на работу, – а я здесь и давай поговорим.
– Давай завтра, – устало откликнулся Сидор. – Сейчас скажи только что тебе сказал Голова, а все разговоры давай отложим на завтра. Сейчас я всё равно не в форме, устал и хочу спать. Так что давай по-быстрому скажи кто ты есть, чего можешь, а все тонкости будем обговаривать не сейчас.
– Власный, Денис Денисыч, – понимающе посмотрел мужик на полупустую кружку пива перед Сидором. – Ихтиолог. Имею большой опыт ведения прудового хозяйства. Были свои нагульные пруды на Верхневолжье и в ряде других мест. Здесь тоже организовал нечто подобное.
– Два года назад хозяйство моё, богатое, надо сказать хозяйство, было разорено. Кто и как теперь уж не важно. Главное, мне нужны деньги на восстановление собственного дела. Единственное место где я могу заработать нужную мне сумму – или в городской страже, там жалованье хорошее, или у тебя.
– Но на службе в страже набрать нужную сумму долго и для неё я староват, да и опыта военного маловато. А вот для тебя в самый раз.
– Берёшь, оклад в месяц – пять золотых…
– "Ого! – ахнул про себя Сидор. – Не всякий сотник такие деньги получает. А на сотника он явно не похож. Такие деньги получает Корней. Но у того на шее висят полторы, две, а временами и все три тысячи курсантов".
– …плюс премиальные – десятина с нагульного пруда, – донёсся до него голос ихтиолога. Прудов должно быть не менее десятка.
– "Охренел мужик совсем, – Сидор потихоньку офигевал. – Где он такие зарплаты видал?"
– Э…, – попытался остановить он разошедшегося в своих желаниях мужичка.
Строить такое количество прудов он в ближайшее время совершенно не планировал. Но и отпускать вот так сразу пришедшего наниматься судя по всему хорошего специалиста, раз его рекомендовал сам Голова, не хотелось. Не в таком они были положении, чтобы разбрасываться людьми, даже такими, со столь завышенными претензиями.
– Как ты смотришь чтоб завтра вечером встретиться. Здесь же, как стемнеет, часиков в шесть.
– Хорошо, – понимающе улыбнулся ихтиолог.
Сидор снова перехватил его понимающий взгляд, брошенный на стоящую на столе кружку с недопитым пивом. Сидору даже на миг показалось, что в глазах мужика промелькнуло некоторое сожаление, как будто он пожалел его. Такой, участливый пренебрежительно брезгливый взгляд часто бывает у нормальных, непьющих людей, когда они глядят на спившихся алкоголиков.
В душе Сидора мгновенно ворохнулась злоба. Чего-чего, а лезть к себе с какими либо советами или участием, он никому не позволит.
Поэтому, побыстрее закруглив встречу, Сидор поспешил покинуть трактир, дабы не провоцировать себя на резкие слова в адрес незнакомого собеседника.
Утром наконец-то впервые за последний месяц он смог нормально выспаться. На удивление, никто его не подгонял и не торопил никуда. С самого раннего утра никто не побеспокоил Сидора. Видимо лимит на общественные дела он на данный момент своей жизни выработал полностью.
Поэтому, как только он встал, Сидор поторопился затопить баню. Это была великолепная ото всех отмазка, дабы, если кто к нему опять придёт с каким-либо сверх важным делом, у него был формальный повод откосить. Да и нужно было время, чтобы обдумать что делать с буквально свалившимся ему на голову ихтиологом.
Допускать до своих дел по рекам человека, имеющего рекомендации от городского Головы, Сидор не собирался категорически, какой бы он там ни был великий специалист. По одной единственной причине – делать что-либо по программе очистки рек от топляков он не собирался совершенно. И в восстановление рыболовецких ловов, вкладывать хоть одну медную монетку, он не намеревался.
Давно известно что горячий пар прочищает мозги. Сидору хватило пары часов попариться, чтобы решение что делать было принято. Надо было попробовать проверить каков мужик специалист. Попробовать на устройстве какого-нибудь небольшого рыборазводного хозяйства.
Была у него речка Быстринка, фактически в его полном и безраздельном распоряжении, и на которую у него было разрешение Совета на устройство там лесопильной мельницы. Совместить рыборазводное хозяйство с мельницей было бы неплохо.
По крайней мере, ещё пять минут назад он так думал.
И только сейчас до Сидора неожиданно дошло, что городской Совет дал разрешение на устройство мельницы там, где все права на ведение хозяйственной деятельности принадлежали городскому Голове.
Он даже не поленился и полез в сундук с документами, проверить возникшую догадку.
Точно. Он строил мельницу на реке, не имея на то разрешения её владельца. А насколько хорошо Сидор успел уже разобраться в местных законах, подобное положение обязательно бы привело к тому, что хозяин реки на него потом наложил бы свой оброк. Запретить работать бы не запретил, поскольку никаких прав на подобное самоуправство бы не имел. Но вот установить такой размер оброка, чтобы Сидор сам вынуждено бросил бы начатое там дело, вполне мог.
Причём городские власти, в данном случае, не несли никакой ответственности, поскольку за проверку подобных совпадений должен был отвечать сам соискатель. Не потрудился проверить чистоту данного участка – сам дурак.
– Ай да Голова, – Сидор неверяще крутил в руках две выданные ему в Совете бумажки.
Одну – разрешение городских властей на устройство лесопильной мельницы на реке Быстринке в указанном на прилагаемом плане месте, и вторую – собственные обязательства по восстановлению рыболовецкого лова на этой же самой реке. Границы обоих участков совпадали по всем пунктам. Разрешения нынешнего хозяина реки Головы на ведение какой-либо хозяйственной деятельности на означенном участке реки у него не было. А это значило, что свою мельницу он строил для кого угодно, но никак не для себя.
Пара вёрст вверх по реке, выше существующих границ, и никаких проблем. Теперь же…
Теперь окончательно становилось понятно появление ихтиолога и желание его наняться к нему на работу. Голова предусмотрительно направлял к нему своего специалиста, чтобы Сидор чего случайно не напутал и не напортил в строящейся за сидоров счёт своей будущей собственности.
В то что через год, как на словах клятвенно обещал ему Голова, после прошествия испытательного срока, ему окончательно утвердят его права на эти реки, в свете выявившейся картины, поверить мог бы только идиот. Идиотом Сидор не был.
– Пипец, – вслух выругался он, сердито отбросив обратно в сундук документы.
Выявившаяся картина вызывала откровенное омерзение. И стало окончательно ясно, что пока он официально не владел предложенными ему для работы реками, ни о каких работах на них не могло быть и речи. И с работами по той же лесопилке на Быстринке, следовало немедленно кончать. Жалко было уже вложенных немалых средств, а также выполненных работ, но работать и дальше, в свете вновь выявившихся обстоятельств, был полный идиотизм.
Теперь следовало бы аккуратно избавиться от навязывающегося ему на работу ихтиолога и на договор с шустрой троицей из Городской Старшины по восстановлению рыболовецких ловов на реке Каменке можно было спокойно забить болт. Но и тут Сидор проблем не видел. Столько, сколько просил себе жалованья претендент, платить он не собирался.
И в полном соответствии с его расчётами, претендент на должность главного проектанта и идеолога всех будущих работ по восстановлению ловов, после предложения Сидора сократить собственные аппетиты до одного, полутора золотых в месяц, как все здесь получают на аналогичных работах, и без всяких премиальных, резко сдал назад. Теперь уже он попросил у Сидора времени на раздумья, поскольку предложенная Сидором плата никак не соответствовала его первоначальным чаяниям.
Единственно что немного Сидора расстраивало. То, что по зрелому размышлению он пришёл к выводу что работы по строительству мельницы на Быстринке надо было бы продолжать. Хоть изрядно и подсократив объёмы, но продолжать следовало бы. Не стоило привлекать слишком пристального внимания городских властей к его шараханьям.
Тем более что основные работы там шли на расчистке русла реки на месте ложа будущего водохранилища. Выполнялись они руками корнеевских курсантов и фактически ничего им не стоили. Время до начала более серьёзных вложений ещё было, так что, можно было и потянуть.
Конфликт в коптильном цеху.*
Если Сидор думал что на этом всё кончилось и ему наконец-то удастся хотя бы денёк отдохнуть, то он ошибся. Не успел разобраться с Власным – ихтиологом и вернуться домой в надежде денёк поваляться, полениться на тёплой лежанке, отлёживаясь от двухнедельного экстрима, как его безжалостно погнал с нагретого места профессор. Ему, видите ли, приспичило чтобы Сидор посмотрел, что у них получается с коптильней и проконтролировал ведение там дел. А то он, видите ли, разрывается и его на всё что для него интересно, то есть для самого профессора, времени не хватает.
Как будто у Сидора было двадцать пять часов в сутках и он мог везде поспеть. А тут, видите ли, профессор с какого-то бодуна возжелал узнать его мнение.
Впрочем, причина этого возжелания была тут же озвучена самим профессором, пожаловавшимся на главных фигурантов дела. Видите ли господа коптильщики не пожелали делиться с ним профессиональными секретами своей профессии и это стало камнем преткновения для дальнейшего развития строящегося коптильного цеха. Как будто подобное поведение естественным образом не вытекало из характера отношений между наёмным работником и хозяином предприятия.
