Текст книги "Волшебство на троих (СИ)"
Автор книги: Amberit
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 62 страниц)
Меня?
Два коротких слога больно ранят. Я уже считаю, что осталась одна? Я уже не верю, что Ален вернется?
Братья быстро уводят из Круга возбужденную, продолжающую что-то говорить Нааль. Я поднимаю взгляд на Аленара, не сдвинувшегося с места.
– Не знаю, – странным голосом отвечает он на мой незаданный вопрос. – Я не могу прочитать его. Никогда не мог.
– Иди в Асгор.
– Элька…
– Уходи, – повторяю я, добавляя в голос настойчивое требование. – Я найду дорогу.
И вновь сердце сжимается от режущей боли. Подсознание не допускает и мысли, что мы вернемся вдвоем.
– Меня доведет Гренна, – зачем-то поправляюсь я. Слез нет. Голос не дрожит. Со мной вообще ничего не происходит.
Только наползает откуда-то издали темнота. Еще немного – и она поглотит меня целиком. Лучше, чтобы в этот момент никого рядом не было.
Аленар молча смотрит на меня.
– Иди, – в третий раз приказываю я.
Вампир уходит из Круга, скрываясь за соснами. Я забираюсь на плиту, приникая к неподвижному телу.
Теплому.
Мгновенно пославшему сноп искр по моей коже.
Не шевельнувшему ни единым мускулом.
В всплеске последней надежды я целую Алена. Может быть, мне второй раз за ночь удастся притянуть его в тело?
Ничего не происходит.
Угольная безысходность мешком наваливается на меня. Я кладу голову на плечо Алена, всем телом прижимаясь к нему – то, о чем мечтала все последние месяцы.
Поза, в которой я больше никогда не буду лежать.
Кто-то из детей шевелится в животе.
Потом второй.
Такое ощущение, что малыши понимают: произошло нечто ужасное, и таким образом выражают свое сочувствие.
Или возмущение.
Или печаль.
Или напоминают о своем существовании.
Разве можно печалиться так бурно?
Я прикрываю живот рукой, стараясь угомонить их. Дети буянят так активно, что, кажется, их толчки доходят и до тела Алена.
Отца, который никогда не увидит своих детей.
Мою ладонь накрывает другая.
Мужская.
– Элька?
– Ален!
Я вскидываюсь, совсем забывая о том, что лежу на краю плиты, и не падаю только потому, что меня подхватывают и держат две сильные руки. Через миг я лежу на Алене, вглядываясь в любимые темно-синие глаза.
– Ты все-таки сделала это, Элька…
Дети прекращают буйствовать. Или я просто не чувствую их, полностью растворяясь в поцелуе. Ослепительные молнии прогнали тьму. Безысходность, поджав хвост, поспешно удрала, и на ее месте прочно воцарилось счастье.
Я сделала это. Ален вернулся. Все сомнения, страхи, непроглядный ужас и горькое одиночество остались где-то там, в прошлом, и больше уже никогда не вернутся.
Я готова всю оставшуюся жизнь провести здесь, на твердой каменной плите, прижимаясь к Алену, чувствуя на себе его руки и губы. Но реальность бесцеремонно напоминает о себе обликом наглой усатой морды, влезшей между нами.
– Гренна! – хором кричим мы, вынужденно отстраняясь друг от друга. Мантикора тыкается холодным влажным носом, облизывает горячим языком и щекочет длинными усами. Я соскальзываю с Алена, продолжая крепко обнимать его. Одной рукой он прижимает меня к себе, второй пытается спихнуть Гренну с пьедестала. Мои глаза сами собой закрываются. Усталость накатывает волной на утомленное тело.
На востоке просыпается солнце, расправляя затекшие лучи. Туман поднимается с земли, раскидывая повсюду рваные влажные лохмотья. Воздух наполняется пряным осенним ароматом. Искристая щекотка мягко убаюкивает меня.
Мантра воплотилась в реальность.
Теперь все действительно будет хорошо.
Всегда.
Глава 35.
– Никогда не представлял, что мне может быть настолько страшно. Ты помнишь заклинание, которому я учил вас?
– Конечно, – фыркнула я, передернувшись от неприятных воспоминаний. Ален слегка сжал мое плечо.
– Мне было еще страшнее. Я-то считал, что оставил тебя в безопасном месте, в Школе, под присмотром десятка преподавателей во главе с Рейфом. И все, что увидел при возвращении, – пустые комнаты и безмятежную Кесси, лепечущую какой-то вздор про необходимость срочно что-то подписать у директора. Рейфа в кабинете нет, Оррика и Карейна тоже, и вообще Школа словно вымерла. Ни единой живой или неживой души во всем здании.
Я молча кивнула, утыкаясь в твердую мужскую грудь, отчасти для того, чтобы согласиться: да, действительно, Школа в тот памятный вечер казалась пустой и вымершей, особенно коридор возле кабинета неестествознания. А отчасти – из подсознательного желания проверить, не чудится ли мне все это. Ален – мой Ален! – сам прочитает незаданный вопрос.
Несмотря на теплое тело под щекой, на искристую щекотку, пробегающую по коже, на незнакомый аромат с сладкими фруктовыми нотками и на ритмичное сердцебиение под моей ладонью, я никак не могла поверить полностью, что все закончилось. Нет, разумеется, еще не все, еще надо разобраться с Мораввеном и Нааль, решать проблемы жизне– и мироустройства, получать диплом, в конце-то концов. Но мне не верилось, что завершились мои блуждания по миру, метания, переживания и неуверенность в будущем, поиски заклинания и обряда. Я осознавала разумом, что Ален вернулся, и мы оба лежим на широкой постели в доме Аленара, и в окно вливается веселый солнечный свет и аромат сосен. Но где-то в глубине рассудка мельтешила назойливая остроконечная мысль о том, что это лишь сон или галлюцинация усталого от безысходности рассудка, и скоро придется приходить в себя и окунаться в нерешенные проблемы.
Ален прикоснулся губами к моей макушке.
– Ты не спишь, и это самая реальная реальность из всех существующих. Что касается твоего неозвученного вопроса, все преподаватели сидели на кафедре стихийной магии, куда их собрал какой-то гхыр из Ковена.
– Выполняющий указания Мораввена, – на сей раз вслух проговорила я.
– Вероятно. Мне некогда было разбираться с ним. Честно говоря, даже не помню, как он выглядел и ради чего все собрались. Я чувствовал, что происходит что-то на редкость пакостное, угрожающее вам, в первую очередь – тебе и потом уже остальным адептам, поэтому влетел на гхырово заседание, выбив дверь ногой, и, невзирая на возмущение представителя Ковена, вытащил Рейфа в коридор. После короткого диалога подозрения превратились в уверенность, я передал директору координаты Круга и немедленно телепортировался сам.
– А там узрел необычайно занимательную картину…
Я представила, как все выглядело со стороны: Круг камней, неподвижно стоящие адепты, напряженно замершие рыцари и лежащая на алтаре рыжеволосая девица, то есть я…
– Еще добавь начинающий багроветь серебристый диск луны и Мораввена, размеренно читающего заклинание. Элька, боюсь, эта сцена еще долго будет приходить ко мне в кошмарах.
Я снова кивнула. Образ распростертого на камне Алена, в грудь которого бьет яркий свет, тоже навсегда врезался в мою память.
– Эпическое сражение можно пропустить, – я теснее прижалась к Алену и поморщилась, неприятный запах притирания или чем там пользовалась Нааль, находясь в теле моего любимого, щекотал ноздри. – Я видела его собственными глазами. И даже принимала посильное участие.
– Слишком активное, на мой взгляд. – Ален сильнее обнял меня, прижимая к себе. Мне пришлось пошевелиться, чтобы иметь возможность дышать. – Ты ушла в последнюю секунду. Круг уже активировался. Портал раскрылся. Еще мгновение – и Нааль вошла бы в тебя. Я не смог бы защитить тебя.
– Как не смог защитить себя.
Фраза звучала скорее утвердительно, чем вопросительно, однако Ален отозвался:
– Да, Элька. Когда-то я подозревал, что Мораввен – один из самых сильных магов нашего мира. Теперь я уверен в этом. Не знаю, есть ли кто-то, способный справиться с ним.
Я вспомнила собственные ощущения от личной встречи с Великим Магистром: жесткая, грубая, мощная сила, давящая и расплющивающая, поглощающая собой все.
– Примерно так, – хрипло согласился Ален. – Я выжил только потому, что Мораввену срочно требовалось тело и выбирать ему не приходилось. Время истекало.
– Но тебе удалось закрыться от Нааль. Мораввен утверждал, что я, то есть моя сущность, исчезнет навсегда.
– Удалось, – невесело усмехнулся мой жених. – Честно говоря, я сам не сразу сообразил, что происходит. Ты ушла, я сплетал очередное заклинание и вдруг почувствовал, как спина ударяется о камень. В груди возникла резкая боль, останавливающая сердце и перехватывающая дыхание. Я посчитал, что умер.
Я почувствовала настоятельную необходимость, абсолютно нелогичную, но непреодолимую, схватиться за ладонь Алена и сжать ее.
– Я жив, Элька, – успокаивающе произнес он, не отнимая, впрочем, руки. – И тогда понял это довольно быстро. Боль начала сдавливать меня со всех сторон. Все вокруг исчезло: Круг, багровый лунный свет, ночная прохлада и твердость камня. Я словно очутился в мешке, затхлом и пыльном, который непрерывно сжимался.
– И яркие светящиеся точки, пропадающие по одной, – припомнила я «общение» с Амарантой.
– Может быть, и так, – сымитировал пожатие плеч Ален. – Мне некогда было оглядываться по сторонам. Я строил… стену, наверное, так будет правильнее сказать, закрываясь от давления. И уже намного позже, когда яростный натиск утих, понял, с чем столкнулся: Нааль, которую Мораввен хотел вселить в твое тело, оказалась в моем.
– Подожди, – я приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо. – Откуда ты узнал про Нааль? Или она представилась тебе?
– Нет, конечно, – рассмеялся Ален. – Сложно, знаешь ли, соблюдать правила этикета, занимая чье-то тело. Да и потом затруднительно поддерживать общение.
– Тогда как? – Но, задавая вопрос, я уже сообразила, каким будет ответ.
– Правильно, из твоих же мыслей. Я прочитал их, пока ты лежала на алтаре, чтобы хоть как-то сориентироваться в ситуации, и, откровенно говоря, пришел тогда в еще больший ужас, хотя считал это невозможным.
Ален замолчал, стискивая меня в объятиях. Мы лежали, слушая шепот осин и берез, по которым прошлась легкими цветными мазками осень, шорох травы, вдыхали свежий запах леса, чувствовали мягкость подушки и гладкость простыни, и одновременно оба были в той страшной травеньской ночи. Вновь слышались хриплые заклинания, стоны, хлопки и ругань, вновь стало темно и холодно, вновь я видела, как, скорчившись, сидит под камнем Лежек, по виску которого течет багровая струйка, и неподвижно лежит на алтаре Ален.
Несмотря на хорошую, почти летнюю погоду и теплое тело рядом, я вздрогнула и постаралась переключиться на что-то если не более жизнеутверждающее, то менее страшное – все ведь уже кончилось, не так ли?
– А что было дальше? Как ты оказался в том туманном и пустынном мире?
Расфокусированный взгляд Алена вновь стал сосредоточенным.
– Хороший вопрос. Тема для пары-тройки диссертаций на архимага, если специалисты подобного рода вообще существуют.
– Если нет, то ты станешь первым, – улыбнулась я.
– Вряд ли, – хмыкнул он в ответ. – Я сам не понял. Первое время мне приходилось постоянно укреплять стену, боясь, что Нааль продавит ее и меня окончательно раздавит. Уже позже, когда стало понятно, что опасность в какой-то мере миновала, я огляделся по сторонам и обнаружил то, что ты видела сама: туман, невидимый лес, траву под ногами и ни единой души вокруг. Поначалу я считал, что сижу где-то в глубинах собственного подсознания. Но потом там появилась ты, и мои представления о мире резко изменились, как и мой настрой.
– Настрой? – непонимающе переспросила я.
– Ну да. Понимаешь, я торчал в том тумане, не чувствуя ничего: ни боли, ни голода и жажды. Полное безвременье и бесчувствие. Я не имел ни малейшего представления, что делать и как выйти отсюда, мог только лежать на влажной траве и размышлять. По большей части мои мысли касались ненаступившего будущего, того, что я хотел бы сделать с Мораввеном, и тебя.
Ален убрал прядь волос, упавшую мне на лоб, и отвел ее назад.
– Я очень надеялся, что с тобой все в порядке, ты в Белогорье под присмотром Ремара, и мой братец, которому по долгу титула положено быть здравомыслящим и осторожным, никуда тебя не отпустит. И какое счастье, что я не знал о твоей…
Ален вновь замолчал, рукой накрывая мой живот. Словно почувствовав отца, в его ладонь немедленно толкнулся кто-то из детей.
– Я и сама тогда ничего не знала… – Я легла поудобнее, потому что локоть уже начал затекать, и сжала лежащую на животе руку Алена. – Мы зачали их в Живень-День. До ночи темной луны я даже поколдовать как следует не успела, чтобы осознать увеличение энергозапаса, а во время битвы мне было не до него.
– Я понимаю, lieniellarr, – со вздохом проговорил Ален. – Мне самому следовало бы подумать о такой возможности, послать к гхырам диплом, Школу и пророчество и спрятать тебя в безопасном месте.
– Даже против моей воли? – вскинулась я, садясь на кровати.
– А ты уверена, что, зная про беременность, сама не захотела бы уехать подальше?
Я прикусила губу и задумалась. С одной стороны, спокойная обстановка, Ален рядом, впереди – долгие месяцы счастливого ожидания рождения детей, а с другой – спасение мира и неведомое мировое зло. Хороший выбор, нечего сказать…
– Я бы сделал все, чтобы ты выбрала первый вариант, – убежденно сообщил мой возлюбленный, притягивая меня к себе на грудь. Укладываясь щекой на его плечо, я и не сомневалась в этом. Весь вопрос в том, согласилась бы я? И кстати, сейчас передо мной встанет та же дилемма… Дети и Мораввен, который никуда не делся и не собирается исчезать из нашего мира. Пророчество же не реализовано, и мы все еще главные претенденты на его воплощение. Но куда я гожусь с животом наперевес? Он же скоро будет мешать колдовать… Придется миру и Мировому Злу подождать, пока я рожу, а до этого времени, действительно, прятаться где-нибудь в безопасном месте.
– Правильное решение, – одобрил Ален. – И было бы еще правильнее, если бы ты придерживалась его с самого начала. Ты не представляешь, как я испугался, удивился и обозлился, почувствовав твое присутствие. Мало того, Аленар, который, по идее, должен был остановить упрямую девицу, поехал вместе с ней…
– Никто не мог бы остановить меня, – резко ответила я.
– Ты беременна, Элька, – упрямо возразил Ален. – Аленар, да и Ремар не имели права отпускать тебя гхыр знает куда. Ты рисковала не только собой.
Я вновь села, сердито встряхнув головой и откидывая назад волосы.
– Да, я рисковала не только собой, но и тобой. Все, все без исключения твердили мне, что надо сидеть дома, шить распашонки и ждать, пока кто-нибудь тебя спасет. При этом ни один человек или вампир не мог сказать, каким образом это произойдет или кто на это способен. Даже Аленар, Повелитель гхыров, лишь недавно обмолвился о своих талантах.
– Элька, он не хотел давать тебе напрасную надежду. Я не уверен, что Аленар смог бы вытащить меня.
– Нааль он сказал по-другому.
– Ну, в той ситуации иначе и быть не могло, – пожал плечами Ален. – Вообще он сам может не знать, а проверять, сама понимаешь, никому не хочется. Повелители могут вытащить вампиров с того света, это правда. Но я же не чистый вампир, а полукровка, и в моем случае со смертью все не так однозначно.
– Тем более, – хмуро заявила я. – Твоя жизнь, как и жизни наших детей, зависела только от меня, и я чувствовала это. Никто и ничто не могло меня остановить или переубедить. Как показало время, я была права.
– Элька…
– Хватит, Ален. Давай договоримся не поднимать больше эту тему. Я сделала то, что считала нужным, и все твои возражения ничего не изменят, только заставят меня нервничать, а мне нельзя волноваться.
Ален несколько секунд пристально смотрел на меня, плотно сжав губы. Я в ответ не сводила упрямого взгляда с темно-синих глаз, всем своим видом подчеркивая, что не собираюсь отказываться от своих слов.
– Lien nitestenn, kell assienn arr, Elliarra, – наконец, выдохнул он. – Kell arr dierienn kessi?
– Я вытащила из тебя Нааль, – фыркнула я. – Видимо, именно для этого и появилась в твоей жизни.
– Иди ко мне. – Ален протянул ко мне руки. – Ell lientienn, alliarr.
– Я тоже тебя люблю, – вздохнула я, укладываясь и удобно устраиваясь у него на груди. – Давай вернемся к твоему настроению в туманном мире.
– Как скажешь, дорогая, – согласился Ален. – Так вот, твое, мягко говоря, неожиданное появление вытряхнуло меня из полукоматозного состояния. Я осознал, что уже достаточно времени провалялся на траве и пора действовать. Стена, по-прежнему крепкая, стояла. Нааль периодически пыталась ее проломить, но безуспешно. Я подумал: а нельзя ли, не трогая стену, проникнуть через нее? Неужели для создателя не существует возможности сделать ее проницаемой с одной стороны?
– И у тебя получилось.
– Да. Не сразу, правда. Мне помог случай. В какой-то момент Нааль словно бы ослабела, перестала давить и вообще отключилась.
– Лежек, – безошибочно определила я. – Он оглушил тебя… ее… короче, твое тело на острове Теодгарда. Я даже посчитала тебя мертвым, – голос против моей воли дрогнул. Ален ободряюще сжал мне плечо.
– Все хорошо. У него не было другого выхода. Наверное, мне следует гордиться такими талантливыми учениками.
– Наверное? – я вновь возмущенно дернулась, но рука Алена крепко прижала меня к нему.
– Кто-то говорил, что ему нельзя волноваться, вот и лежи спокойно.
– Ты сам заставляешь меня возмущаться! – недовольно буркнула я.
– Прости, alliarr, – мгновенно повинился он, но в его голосе явственно слышалось веселье. – Я неправильно выразился. Вами, безусловно, стоит гордиться. Двое юных магов, едва начавших свой путь по стезе битв и сражений, выстояли против архимага некромантии.
– Архимага?
– Когда-то Магистр Теодгард носил это звание. Не думаю, что за прошедшие годы он растерял свои знания.
– Мне сложно судить…
Я задумалась, вытаскивая из памяти завесу над островом, небрежную легкость, с которой колдовал Магистр, его яростное и мощное сопротивление даже после смерти…
– Архимаги бывшими не бывают, – заметил Ален. – И вы, безусловно, молодцы, что смогли справиться с ним.
– Но?..
– Элька, kessiarr, – тяжело выдохнул он, – вам не хватает банального опыта. Вы обладаете талантом, силой и знаниями и со всем этим багажом лезете в самое пекло, не продумывая последствий. Стоп, не начинай снова возмущаться.
Ладонь Алена снова легла на мое плечо.
– Вы же почувствовали сторожевое заклинание на мосту?
Ответа от меня не требовалось, вопрос явно был риторическим, но я, тем не менее, мрачно кивнула.
– Аленар, конечно, тоже хорош. Ему следовало бы оставить вас за мостом, сменить ипостась и выяснить положение самому, прежде чем позволять вам идти.
– А смысл? – возразила я. – Твой Магистр закрывал и свои мысли, и запах, и облик. Аленар даже в обличии волка не смог бы его обнаружить. Это дело магов.
– Может, и не смог бы, а может, и смог. Сейчас это уже не проверить. В любом случае, вы пошли в долину и совершенно правильно выставили щит. Так почему сняли его? Вас встречал незнакомый маг, явно не стремящийся привечать гостей и скрывающийся от людей на краю света за прочной завесой. Почему вы ему доверились? Только потому, что он когда-то учил меня?
Я промолчала, не желая спорить. Осторожность или же ее отсутствие ничего не значили в той ситуации. Мы задели сторожок, и Теодгард вызвал Мораввена, или тот явился сам, уловив сработавшее заклинание – неважно. Даже если бы мы оставались закрыты щитом, от силовой клетки он бы не спас, только в ней оказались бы мы все вчетвером. Положение не перестало бы быть гхыровым, только складывалось бы немного по-другому. И Магистр Теодгард все равно бы погиб.
– Да, alliarr, скорее всего, ты права, – вмешался в мои размышления голос Алена. – При тех обстоятельствах вы могли только убивать.
– Тебе жаль Магистра?
Я повернулась, чтобы видеть глаза Алена. В темно-синих глубинах мелькнуло что-то, похожее на сожаление, и мгновенно пропало.
– Как тебе сказать… И да, и нет. Магистр Теодгард многому научил меня, сделал из юного дарования сильного мага, завершил огранку, если можно так выразиться. Незаурядный человек, опытный волшебник, талант, граничащий с гениальностью… Примерно так написали бы о нем в некрологе. Но, с другой стороны, с Магистром было невероятно тяжело общаться. Нелюдим, мизантроп, ревниво относящийся к своей свободе и эгоистичным желаниям, надменный и высоко себя ставящий маг… Кроме того, он хотел отдать тебя Мораввену. Одно это убивает во мне все светлые чувства к Магистру Теодгарду.
– А мне вот немного его жаль, – призналась я. – Он попал под контроль Мораввена, и если бы не это, может, все и закончилось бы благополучно. Хотя не могу сказать, что у меня вообще когда-то были к нему теплые и светлые чувства.
– У тебя им неоткуда взяться, – мягко поцеловал меня Ален. – А с третьей стороны, в результате вашего эпического сражения я смог проникнуть через стену. Сначала на считанные мгновения, затем все дольше и дольше. Я начал потихоньку изучать свои возможности. Оказалось, что можно влиять на желания и поведение Нааль, и вообще взять власть над телом, правда, ничего хорошего из этого бы не вышло.
Я понимающе кивнула, потому что вспомнила и неожиданные для Мораввена истерики его возлюбленной, и ее постоянные требования оставить меня в покое, и баргеста в Липниках.
– Откуда ты знаешь про баргеста? Оррик все-таки нашел тебя? Я очень надеялся на это.
– Нет, не Оррик. С ним я не виделась с травня. Это все сны.
– Сны? Ты никогда не отличалась способностями к прорицанию, – нахмурился Ален.
– Знаю, хотя… Помнишь, я рассказывала, что мне все время снился один и тот же сон: речка, закатное солнце и мы с тобой на траве.
Ален свел брови еще сильнее.
– Да, помню. Речка возле Лютенево, так? Мы еще договорились вернуться туда позже, чтобы сон реализовался полностью.
– Именно, – обрадовалась я. – Так вот, после твоего исчезновения мне периодически начали сниться сны, яркие, отчетливые и, как потом выяснилось, демонстрирующие реальность. Вначале мы не верили в них, затем, после нескольких подтверждений, начали относиться как к источнику информации. Мне казалось, что это ты каким-то образом передаешь мне ее.
– Нет, не я, – отрицательно покачал головой Ален.
– Понимаю. Несколько раз я видела во сне события, в которых ты – то есть Нааль – не принимал участие, и вообще не мог о них знать.
– Ты хочешь сказать, что внезапно стала Пифией? – недоверчиво прищурился Ален.
– Вряд ли. Обычно такие способности проявляются с рождения, разве не так? А мне всегда с трудом натягивали тройку по пророчествам.
– Обычно да… Но ты же видела тот сон про речку на закате, – задумчиво проговорил Ален. – Возможно, какие-то зачатки дара дремали в тебе, а беременность его разбудила.
Я скептически пожала плечами.
– Гхыр его знает. Пусть специалисты разбираются, если им интересно. Мне достаточно того, что эти сны очень и очень помогли. Я всегда знала, что задумал Мораввен, и могла скорректировать свои планы.
– Ладно, шетт с ними, с твоими снами, хотя мне очень хочется поговорить о них хотя бы с Рейфом…
Ален немного помолчал, словно бы не мог отделаться от мешающих ему мыслей, и вернулся к прежней теме.
– С баргестом получилось не очень удачно. Я вернул себе власть над телом, чтобы выжить, иначе Нааль угробила бы нас обоих. Выжить-то мы выжили, но она безумно испугалась. Мне пришлось опять прятаться за стеной и верить, что Оррик найдет тебя и передаст мои слова. И еще на то, что ты запомнила мои слова…
– Купавина ночь? – тихо спросила я, хотя не нуждалась в ответе.
– Да, – так же тихо произнес Ален. – Я так и не понял, что тогда произошло… Но ты казалась настолько реальной, настолько живой, теплой и страстной, что это просто не могло быть сном…
– Это Купава, Ален. Она исполнила мое желание. А я больше всего хотела быть с тобой…
Мы, как в ту ночь, слились в поцелуе, одновременно жарком и нежном, до распухших губ и затрудненного дыхания, боли в опустевших легких и гремящих молний внутри.
– Ell niestenn arr mestekarr, lieniellie. Ell niess ell krienn, tienn darrrellie…
– Я тоже не представляю себе жизни без тебя, Ален, любовь моя, счастье мое…
– Мне пришлось очень осторожно вести себя. Нааль реагировала на каждую попытку выбраться и, не переставая, ломилась сквозь стену. Мне приходилось круглосуточно укреплять и поддерживать ее. Хотя понятия «сутки», «час», «минута» потеряли смысл. Время опять превратилось в бесконечность.
– Ален, – вдруг вспомнила я. – Несколько дней назад я вытаскивала из сновидения заклинание переноса сущности. Мне тогда показалось, что ты стоишь за спиной и диктуешь нужные слова. И еще раньше, когда мы снимали барьер на море, я совершенно четко ощущала твое присутствие.
Ален помолчал, надо полагать, копаясь в моих воспоминаниях.
– Это не я, Элька. Мне бы очень хотелось обратного, но… Вероятнее всего, это работа твоего подсознания. Или же ты чью-то помощь воспринимала как мою.
– Может быть, – неохотно согласилась я. Да, тогда, на корабле, мне помогал Ингвар, а в Руоле – Ремар и Ивэн. Мое измученное подсознание вполне могло представить их в образе Алена.
– А кто такой Ивэн?
Мне не понравился внезапно изменившийся тон Алена, но я максимально спокойно ответила:
– Один маг из Лиалла. Он очень помог мне, научив работе с сознанием.
Следующий вопрос прозвучал еще более жестко:
– Он влезал в твой разум?
– Да. Так получилось. Никто, кроме меня, не мог восстановить личность Лейфа, а я не умела это делать.
– Гхыр все… – Ален резко замолчал и после небольшой паузы продолжил, явно сдерживаясь:
– Элька, никогда, слышишь, никогда не позволяй кому-то лезть в твою голову. В этот раз тебе повезло, но никто не может гарантировать, что в следующий ты не нарвешься на какого-нибудь… скажем так, непорядочного человека. Ты вообще понимаешь, что с тобой могли сделать? Элька, в лучшем случае ты стала бы рабыней, а в худшем – превратилась в безвольную куклу, зависящую от фантазии твоего хозяина.
– Лежек говорил, что тебе не понравится мое обучение у Ивэна, – сердито буркнула я.
– Отрадно слышать, что хоть кто-то в вашей компании может здраво мыслить, – хмыкнул Ален. – Ты зря не послушала его.
– Вообще-то я обязана жизнью Ивэну, – вскинулась я. – Без него я никогда бы не справилась с Амарантой. Последствия можешь прикинуть сам.
– И все-таки ты сильно рисковала, – не уступал он.
– Мне, в отличие от Лейфа, ничего не угрожало, – с нажимом возразила я. – Зато мы обзавелись хорошим союзником.
Ален тяжело выдохнул.
– Давай договоримся: ты никогда больше так не поступишь.
– Даже если от этого будет зависеть чья-то жизнь? К примеру, твоя или нашего ребенка?
– Хорошо. Ты не будешь рисковать собой без веской, очень веской, подчеркиваю, причины.
На это я, для приличия подумав, согласилась и дала требуемое обещание, ни к чему, собственно, меня не обязывающее: рисковать своей жизнью без особой необходимости будет только круглая нарга.
– А с Ивэном я еще поговорю, – тихо добавил мой будущий муж. – И поблагодарю Лежека.
– Не сомневаюсь, что он обрадуется.
– Кто? Ивэн или Лежек?
– Оба, – уверенно заявила я, укладываясь рядом с ним. – Лежек – из-за моральной поддержки, а Ивэн еще и сам расспросит тебя о безвременье и беспространстве и том, как ты себя там чувствовал.
– Как-как… – Ален вновь помрачнел. – Тоскливо, тревожно и нервно. Нааль старалась добраться до меня, что происходит с тобой, оставалось лишь гадать, а ощущение приближающейся развязки становилось все четче и четче. В какой-то момент давление внезапно ослабло, и я услышал твой крик.
– Она хотела убить меня.
Ален кивнул.
– Я понял, что происходит что-то на редкость плохое, и, не раздумывая, буквально смел Нааль в куда-то, упрашивая все стихии разом дать мне возможность вытащить тебя из неприятностей.
– Я не верила, что у меня – у нас – это получится.
– Ну, как видишь, получилось, – без улыбки проговорил он. – До Асгора мне удавалось сдерживать Нааль, но там она все-таки взяла верх. Я пытался, как обычно, спрятаться за стеной, но демонша так рассвирепела, что сооружение рухнуло. Тот самый пыльный мешок начал стискивать меня, затягивая в облако беспамятства.
Ален вздрогнул и сжал мою руку так сильно, что, скорее всего, завтра на ней проявится хорошенький синяк в форме ладони. Но я не стала ничего говорить, зачарованно и испуганно слушая ставший хриплым голос своего любимого.
– Представь себе абсолютный черный мрак, без проблесков света. Ни звуков, ни запахов, ни травы или камней под ногами. Ничего, кроме холода, неумолимо высасывающего тепло.
– Это же ожидало и меня.., – пробормотала я, инстинктивно прижимаясь к Алену.
– Думаю, что да, – негромко подтвердил он. – Откровенно говоря, я запаниковал, не представляя, что делать. У меня словно отключили все чувства. Я висел в Ничто и постепенно сам становился Ничем.
– Я звала тебя…
– Я не слышал, Элька. Совсем ничего не слышал, хотя и старался уловить хоть что-то. И уловил – вибрацию. Слабую, едва ощутимую, но она существовала и явно не принадлежала мраку.
– Дети.
– Да. Но тогда я не знал этого. Просто потянулся к этой дрожащей тьме, пытаясь ухватиться за нее и не отпускать. Она становилась все отчетливее, в висках начали отдаваться болью ее удары, в глазах засверкали вспышки, с каждым мгновением делаясь ярче и ярче, пока не превратились в свет. И тогда на меня свалилась реальность: свежий воздух, запах травы и листвы, холод камня и ты рядом. Вы.
Ален положил руку на мой живот. На этот раз дети никак не отреагировали – может быть, спали, а может, испугались. Лично мне не очень хотелось представлять себе ту темноту и холод, в которой Ален мог остаться навсегда.
– Откровенно говоря, наличие ребенка под твоим сердцем стало большим сюрпризом.
– Мы уже говорили об этом, – напомнила я.
– Да. Но, alliarr, попробуй меня понять: во-первых, я в тот момент осознал, что стал самим собой, а, во-вторых, ты на солидном сроке беременности.
– Не такой он и солидный. Всего пятый месяц, – пожала я плечами.
– Для меня прошла почти вечность. А еще одну вечность минус три месяца назад ты должна была стать моей женой. Я не хочу больше ждать. Наша свадьба состоится в самое ближайшее время, как только я договорюсь с Ремаром.
– Стоп. – Я сняла с себя руку Алена и повернулась к нему лицом. – Ты планируешь свадьбу в Белогорье?
Ален тоже приподнялся, и в его глазах блеснул огонек напряжения.
– Ты что-то имеешь против?
– Да. Подожди, дай мне сначала сказать, – быстро предупредила я, видя, как огонек в глазах быстро превращается в пламя. – Я хочу выйти за тебя замуж: сегодня, завтра, через неделю или год – не имеет значения. Я – твоя karriellie, и это никто и ничто не изменит.
– Тогда в чем дело?
Я сосредоточилась, подбирая правильные слова и утихомиривая эмоциональную бурю внутри. Как, скажите, жаловаться будущему мужу на будущую свекровь?
– Я не хочу, чтобы мы вступали в брак в Белогорье. И вообще у меня огромное желание всю оставшуюся жизнь держаться подальше от замка.