Текст книги "Волшебство на троих (СИ)"
Автор книги: Amberit
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 62 страниц)
– Мама, тебе лучше уйти, – голосом, не принимающим возражений, потребовал Ремар. Биэлла молча бросила на стол влажную ткань, встала, с шумом отодвинула стул и торопливо вышла из столовой. На пороге дама обернулась, еще раз пронзила меня ненавидящим взглядом, убившим бы на месте любую нежную трепетную натуру, и, стуча каблуками по полу, удалилась.
Я осталась в живых. Только аппетит куда-то пропал и мясо на тарелке вызывало скорее тошноту, чем желание съесть его. В столовой повисла тяжелая гнетущая тишина.
– Элька, – наконец, решился нарушить ее Ремар. – Прости.
– Не надо, – поспешно качнула я головой, не желая ни принимать ненужных извинений, ни отвечать на них. – Лучше скажи… Госпожа Альстана тоже может менять ипостась, как Аленар?
– Да, – с некоторым облегчением выдохнул князь. – Только не в волка, а в крылатую тварь наподобие гарпии.
– Понятно.., – кивнула я, представляя себе последствия появления в парадной столовой существа с размахом крыльев в полторы сажени. – Веселая у вас жизнь, господа. Ремар, я, пожалуй, пойду. Луна встала.
– Мне проводить тебя? – приподнялся из-за стола князь.
– Нет, – мягко проговорила я. – Дорога на башню мне известна. А если какой-нибудь королевской виверне или гарпии вздумается напасть на одинокую девушку на смотровой площадке, то это их проблемы. Я теперь знаю главное средство против них: стакан с водой и успокаивающее заклинание.
Мужчины заулыбались в ответ.
– Хорошо, – неохотно согласился Ремар. – Только постарайся не задерживаться, хорошо?
– Договорились.
Я покинула столовую с гораздо меньшим шумом, чем Биэлла. Алмаз лежал в моей спальне. Точнее, в спальне Алена, которую я заняла, невзирая на явное недовольство госпожи Альстаны. Подумав, я прихватила еще и толстую шерстяную кофту с высоким воротником, принадлежавшую моему жениху. Неважно, что она на несколько размеров больше, чем требуется, и висит на мне объемным мешком. В середине вересклета ночи ветреные и прохладные, а колдовать я не собираюсь. Просто посижу на вершине башни под полной луной, держа на ладони темный алмаз, и подумаю в одиночестве.
Нааль и план по ее захвату никак не хотели лезть в мои мысли. Я все время переключалась на мечты о будущем: Ален, наши дети: синеглазый темноволосый мальчик и рыженькая девочка, шорох моря, шелест виноградных лоз и сливовых деревьев, теплый ароматный ветерок, пахнущий солью и фруктами…
Романтичная ночь способствовала подобным грезам. Поднявшаяся над Дагар-роном луна заливала долину таинственным серебристым сиянием. Мерцало зеркало озера, колышущегося под слабыми дуновениями ветра. В воздухе стоял запах свежести, яблок и горьковатого дыма от сжигаемой листвы. Тихо поднимался дымок из труб на засыпающих домах. Кое-где светились прямоугольники окон. Согнувшиеся под тяжестью плодов яблони лениво перешептывались между собой. Сонно тявкали собаки. Где-то далеко, на пределе слышимости, в Чернолесье выл леанар. Нет, все-таки нацыга. Нет глухого ворчания в конце трели.
Камень на ладони жадно впитывал серебристый свет. Его цвет менялся – от угольно-черного к более прозрачному. Я зачарованно смотрела, как внутри зарождалось еле уловимое свечение, постепенно распадающееся на крохотные сияющие искры. Алмаз приобретал вид, запавший мне в память во время восхода темной луны. Зрелище искрящегося сгустка темноты на ладони завораживало и притягивало, не давая отвести взгляда.
Легкий хлопок телепорта за спиной вывел меня из транса, но повернулась я не сразу, досадливо посетовав в мыслях на чересчур опекающего Ремара. Однако послышавшийся голос заставил меня забыть и о будущем девере, и об опеке, и вообще обо всех событиях бурного торжественного обеда.
– Добрый вечер, Элиара.
Я вскакиваю, не веря своим ушам, а чуть позже – и глазам. Но темный алмаз, крепко сжатый в кулаке, больно царапает гранями кожу. Я не сплю. Точно не сплю и… – я провожу ладонью перед глазами – не галлюцинирую. Напротив меня действительно стоит красивая рыжеволосая дама в длинном платье, очень смахивающая на меня лет эдак через тридцать. Или пятьдесят.
Какого гхыра Нааль делает на башне Белогорского замка?
Вопрос исключительно риторический – она пришла за мной. Тут же холодной волной накатывает осознание: шетт все побери, так она сама пришла ко мне? Теперь нет необходимости в сложных планах выманивания ее из Ордена и отвлечения Мораввена. Только как, гхырные мракобесы, совладать с ней? У меня нет с собой ни антарных наручников, ни зачарованных веревок. Каким образом обездвижить демоншу и перетащить ее в Асгор? И что с ней делать на протяжении пяти дней? Мораввену вряд ли понравится, что его избранницу держат под стражей.
На меня накатывает вторая волна тошнотворного беспокойства: Нааль на самом деле одна? Или сейчас раскроется телепорт, и из него появится Великий Магистр собственной персоной?
Что-то подсказывает мне: этого можно не опасаться. Нааль не возьмет с собой Мораввена, собираясь встречаться со мной. Она слишком сильно ревнует, чтобы сводить нас в одном месте.
Наползает третья волна, самая тяжелая и сильнодействующая. Я с кристальной ясностью понимаю, что нахожусь одна на башне лицом к лицу с демоншей, поклявшейся меня убить. Убить при первой возможности. И вот она, кажется, наступила.
Я одна. На помощь никто не придет, считая, что мне хочется побыть одной. Разве что господа Магистры уловят колебания магического поля и заподозрят неладное, но рассчитывать на это нельзя.
Я безоружна, хотя столько раз давала себе обещание закидывать ножны за спину даже при походе в уборную, но и с мечом вряд ли смогла бы применить его. Тело Алена должно остаться неповрежденным, насколько это возможно. По той же причине нельзя пускать в ход и магию, разве что простенькие защитные заклятия.
Гхыр все побери, что мне делать?
Нааль, похоже, воспринимает мое молчание как удивление. Или непонимание. Или растерянность. Или все вместе взятое, взбитое до устойчивой пены и приправленное солидной порцией страха.
– Ты не узнаешь меня, дорогая? – ехидно хихикает она, и внезапно ее голос становится грубым и жестким. – А так тебе больше понравится?
Морок слетает с дамы, превращая ее в красивого темноволосого мужчину, в синих глазах которого горит безумная ярость. Камень падает из моей руки. На платье и мужской шерстяной кофте нет карманов, до типично женского места хранения ценных безделушек – выреза – не добраться из-за высокого воротника.
Алмаз с тихим стуком ударяется о каменные плиты и отскакивает в сторону. Я провожаю его полет беглым взглядом и вновь перевожу внимание на Нааль. Мне нужны обе свободные руки. Сейчас в первую очередь я должна выжить, а с темными алмазами разберемся позже. В конце концов, у Мораввена есть еще один.
Нааль делает жест рукой. Меня окутывает облако щита, но демонша просто притягивает к себе упавший камень.
– Надо же, какие стекляшки у тебя водятся.., – ехидно фыркает дама. – Ремар все-таки поверил неизвестно откуда взявшейся девице. Надо же, никогда бы не подумала, что князь Белогорский может быть таким доверчивым. Весь в свою мамочку. Правда, госпоже Биэлле ты не пришлась по вкусу.
Нааль странно и жутко смеется. Я вздрагиваю. И от вызывающего мороз по коже звука, и от внезапной мысли: откуда ей знать про наши отношения с госпожой Альстаной?
И тут же вспыхивает догадка: дамы встречались. Не знаю, была ли Нааль в женском облике или же пришла к госпоже Альстане в виде ее сына. На самом деле это не так уж важно. Но очень вероятно, что они на самом деле договорились, и Биэлла сообщила Нааль о моем пребывании в Белогорье. А демонша уже улучила момент и застала меня одну.
– Но ей недолго придется сносить твое присутствие в замке, – все еще улыбаясь, сообщает Нааль, подбрасывает алмаз, ловит его и опускает в карман рубашки, делая шаг в мою сторону. Я инстинктивно отступаю, но тут же останавливаюсь. Дальше нельзя. Еще немного – и край. Лететь с башни долго и, главное, смертельно. Даже заклинание левитации не спасет. Для него требуются обе руки, щит придется снять, и Нааль просто добьет меня простым пульсаром.
И я молчу, не реагируя на колкие реплики дамы в теле Алена. Лихорадочно просчитываю варианты. Проще всего – парализовать и бежать в замок, звать на помощь Магистров. Есть вероятность, что Нааль не успеет освободиться, пока сюда не прибегут Рейф и Ремар. Но для этого надо сделать так, чтобы демонша не смогла закрыться. Второго шанса может не представиться.
А еще можно… А больше мне ничего не приходит в голову. Разве что положиться на судьбу.
– Все подумают, что сошедшая с ума девушка бросилась с башни, – продолжает тем временем Нааль. – Тебя найдут утром. И уже никто, даже Мораввен, не сможет воскресить тебя.
Тон, которым произнесены последние слова, обжигает меня – такая ярость и злоба звучат в нем. Я вздрагиваю. Нааль замечает это.
– Ты испугалась, дорогая? Правильно. Прощайся с этим миром, Элиара, у тебя остались последние мгновения.
– Стой на месте, Нааль, – холодно произношу я, чуть смещаясь в сторону так, чтобы у меня была возможность прыгнуть к люку. К сожалению, он закрыт, лично опускала гхырову крышку, и, к счастью, его можно с легкостью пробить пульсаром – доски не окованы железом.
– Какая умная девочка, – заходится в кратком приступе смеха дама, делая еще один шаг ко мне. – Даже знает мое имя. И что ты можешь мне сделать, дитя?
– Я получила неплохое образование, – небрежно кидаю я, смещаясь еще немного. – Меня учили опытные маги. И я могу колдовать так, как тебе, даже находясь в теле Алена, никогда не суметь.
Нааль вспыхивает гневным румянцем, заметным даже в серебристом свете, и, теряя самообладание, запускает заклинание. Только меня уже нет в том месте, куда оно прилетело. Я бросаюсь к люку, путаясь в длинной юбке, одновременно кидая парализатор в Нааль. Она сейчас отвлечена и не может отбить его.
Проверять результат некогда. Надо еще разбить люк, и в него летит пульсар.
Хлопок. Треск. Яркая слепящая вспышка. Я подбираю платье, готовясь прыгнуть и надеясь, что лестница не пострадала, иначе придется левитировать до самой земли. Все занимает считанные секунды. Две, от силы три. Я должна, просто обязана успеть…
Мне на талию ложатся две сильные ладони, оттаскивая от зияющего провала. Знакомая щекотка рассыпается по телу.
– Далеко собралась, дорогая? – хрипит обозленный голос.
Нааль разворачивает меня к себе лицом. Я невольно вздрагиваю. Ален близко. Так близко, что я могу заглянуть в его темные глаза, горящие ненавистью. Так, что наши тела соприкасаются и мой живот, скрытый объемной кофтой, вдавливается в пряжку на его ремне.
– Твои заклинания не действуют на меня, – шипит Нааль, еле приоткрывая хорошо знакомые губы, которые столько раз целовали меня. – Не только ты умеешь гасить магию, направленную на тебя. Ты носишь амулет, подаренный твоим любовником, а я – своим любимым.
Я едва слышу ее, потерявшись в нахлынувших на меня ощущениях и эмоциях. Ален – его тело – намного сильнее меня. Вырваться не удастся. Подействовать заклинанием – тоже. Мне осталось жить несколько мгновений. Ровно столько, чтобы Нааль успела подойти к краю башни и разжать руки, отпуская меня. И еще несколько – чтобы пролететь десяток-другой саженей, пока в меня не попадет пульсар.
Все кончено.
– Никто не спасет тебя, никто! – повышает голос Нааль, делая шаг к краю. – Неприятно было познакомиться с тобой, Элиара!
Я зачарованно гляжу на движущиеся губы Алена, отсчитывая оставшиеся мне секунды.
Еще шаг.
Еще секунда.
"Я ближе, чем кажется."
Ален смог заменить Нааль, спасая Оррика и ту пухленькую магичку от гравейров.
Я могла проникнуть в его сознание во время поцелуев.
Все кончено?
Ален, помоги мне!
Я с усилием закидываю руки на шею Нааль и прижимаюсь к ее губам своими. Демонша ошалело замирает, потом возмущенно пытается отвернуться, но я продолжаю целовать ее. Страстно, отчаянно, вкладывая в поцелуй всю свою любовь к Алену, желание жить, выносить и родить детей, повторяя в голове одну и ту же фразу: "Ален, помоги мне!"
Руки, обхватывающие мою талию, на мгновение разжимаются и вновь притягивают меня к мужскому телу.
Губы, только секунду назад пытающиеся оторваться от моих, приоткрываются и отвечают на поцелуй.
"Eliara, еll lientienn, alliarr, kessiarr, lieniellie!"
"Ален!"
Слезы ручьем катятся по щекам. Я могу только плакать, целовать своего любимого – а это именно он, без всяких сомнений – и крепко цепляться за его шею. Облегчение, счастье, восторг и всепоглощающая любовь переполняют меня, выплескиваясь в соленых каплях из глаз и внезапно накатившей слабости, заставляющей прижиматься еще теснее.
И только одна трезвая мысль, ледяной иглой засевшая в сознании, мешает подняться на седьмое или десятое небо.
Время.
Сколько у нас времени до того, как Нааль вернет себе власть над телом?
Успеем ли мы добежать до Ремара и взять антарные наручники, или надо парализовать Алена прямо сейчас?
Где, гхыр побери, прятать ее пять дней и как отвязаться от Мораввена?
– Почему именно пять дней? – врывается в мои мысли голос Алена.
Поцелуй прекращается. Я продолжаю обнимать любимого, цепляясь за воротник рубашки, быстро и фрагментарно объясняю суть проблемы: обряд, тело Амаранты, Асгор и равноденствие, и все еще таю от неприкрытого ощущения счастья и уверенности, что теперь все будет хорошо.
– Элька, слушай меня.
Ален обхватывает руками мою голову, приподнимая ее, и смотрит прямо в глаза.
– Ритуал надо провести немедленно. Как можно быстрее.
– Но…
– День не так важен. Равноденствие просто увеличивает шансы на благополучный исход.
Мне кажется, что в глубине его глаз что-то мелькает. Я напрягаюсь, пытаясь понять, что бы это могло быть.
– Элька, у нас мало времени, – подтверждает Ален мои предчувствия. – У тебя все получится, слышишь?
Он с силой сжимает мои плечи, словно пытаясь передать мне свою уверенность. Я вновь вижу промелькнувшее в темных глазах безумие. Внезапно все становится четким и ясным.
Время пришло.
Ритуал, он же обряд, надо проводить немедленно.
Я высвобождаю правую руку и открываю телепорт в Асгор. Ален первым шагает в него, продолжая обнимать меня за плечи.
Каменные плиты перед домом Повелителя вампирской долины.
Запах сосен и ночной прохлады.
Шорох ветвей и травы.
Луна, повисшая над кронами сосен.
Ярко светящиеся окна.
Приглушенный расстоянием крик филина.
Быстрые тени летучих мышей на темном фоне неба.
Рука, лежащая на моих плечах, внезапно хватает меня за горло и пережимает артерию. Я успеваю только изо всех сил вскрикнуть, прежде чем перед глазами темнеет, а в голове появляется звенящая пустота.
А потом я оказываюсь сидящей на траве и привалившейся спиной к стене. Гренна жарким шершавым языком вылизывает мне лицо. Терен, ругаясь себе под нос, безуспешно пытается оттащить ее. С другой стороны сидит на корточках Лежек, озабоченно вглядывающийся в меня. Нааль прижата к толстой сосне, и в ее шею упирается кончик светящегося в темноте меча Аленара.
Время.
Нааль уже вернулась, но ей осталось недолго жить в теле Алена.
– Дай руку, – хрипло произношу я.
– Элька, посиди еще немного, – предупреждающе просит Лежек.
– Дай, – повторяю я и хватаюсь за неохотно протянутую другом руку. Терен отпускает мантикору и встает рядом со мной, подхватывая под свободный локоть. Мы вместе подходим к вампиру и демонше.
– Дернется – ее проблемы, – все еще хрипло произношу я.
– И ты переживешь смерть своего любовника? – с безумным смехом интересуется Нааль. Впрочем, ее голос ощутимо подрагивает.
– Из мертвого тела проще вытаскивать сознание, – сухо роняю я. – Аленар потом воскресит Алена. В нем есть вампирская кровь, как тебе должно быть известно.
Я отчаянно блефую, опираясь на собственную интуицию и краткие сведения, полученные от Повелителя. Но Аленар согласно кивает. Нааль нервно дергается. Кончик меча протыкает кожу, и темно-багровая струйка, кажущаяся почти черной в темноте, стекает на светлую рубашку.
– Элиара, ты не можешь так поступать. Душу нельзя просто так вытаскивать из тела, ее надо переселять!
– Знаю, – коротко отвечаю я. – Не волнуйся. У нас приготовлено прекрасное тело. На мой взгляд, слишком хорошее для тебя, но выбора у нас нет.
Нааль нервничает еще сильнее.
– Ты всего лишь неопытная магичка. Ты просто не умеешь это делать. Элиара, тебе придется смириться и отступить, иначе погибну не только я, но и он! – тычет она пальцем себе в грудь.
– Это тебе придется смириться, – невежливо фыркаю я. – Мораввена здесь нет, как и других магов. Только мы – неопытные вчерашние адепты.
– Вызови Вена, пожалуйста! – умоляюще просит Нааль, внезапно меняя тон. Я брезгливо передергиваюсь, настолько противно видеть унижающегося Алена.
– У меня нет связи с Великим Магистром. И знаешь, Нааль, я не для того столько времени избегала его, чтобы в конце пути отдаться в его лапы.
В глазах Нааль смешиваются страх и злоба, но она молчит. Я удовлетворенно киваю.
– Аленар, где мне взять камни?
– В изголовье моей кровати. Увидишь. Как у тебя с силой?
– Полный запас.
– Хорошо. Все равно не торопись, я присмотрю за дамой.
Гренна подтверждает его слова грозным рычанием и садится перед демоншей, не мигая глядя на нее свирепыми желтыми глазами.
Терен провожает меня в дом и делится одеждой – моя собственная осталась в Белогорье, а штаны и рубашка Лежека могут просто не застегнуться на мне. Колдовать же в платье и огромной кофте я категорически не хочу.
Совместными усилиями мы находим потайной шкафчик в изголовье кровати Аленара, вскрываем его и достаем мешочек с заветными камнями. Лежек за это время успевает вывести из стазиса Амаранту, взять ее под контроль и привести к сосне. В качестве последнего аккорда я достаю из кармана Нааль темный алмаз и крепко сжимаю его.
– Мы готовы.
Нааль, словно окаменев, смотрит на меня. На мой живот, судя по застывшему колючему взгляду.
– Ты… ты… – Она даже не может закончить фразу.
– Да. Идея твоего любовника переселить тебя в мое тело была изначально обречена на неудачу.
Аленар ловким движением дергает на себя ошеломленную демоншу, прижимает к себе и приставляет лезвие меча к шее.
– Не советую дергаться. Элька права, я потом вытащу Ариэна, а вот что будет с тобой, боюсь даже предсказывать.
Нааль и не пытается вырваться.
Мы идем по ночному лесу, подсвечивая себе пульсарами. Гордо задравшая хвост Гренна возглавляет процессию. За ней – Аленар с присмиревшей Нааль. Следом – я и Терен. Лежек с Амарантой замыкают шествие.
Мне страшно. Безумно, откровенно страшно. Мнение Нааль обо мне как о неопытной юной девочке, неудачные опыты с крысами, сомнения и страхи – все это смешивается в противный липкий комок в желудке, склизкими щупальцами расползающийся по телу. Ему могут противостоять лишь слова Алена: "У тебя все получится", воспоминания об ожившей вороне и надежда на судьбу, которая не даст нам потерять единственный шанс на будущее.
Не так уж и мало. Но не так и много. Я пыталась отогнать от себя унылые мысли. Воспроизводила в памяти заклинание и способ плетения. Представляла, как Ален вновь поцелует меня, и на этот раз никто и ничто не помешает нам. Прикидывала, как отреагирует мой любимый на будущее отцовство. Соображала, как и когда лучше сообщить ему об этом: сразу или подождать более подходящего момента? Или мой набухший живот скажет все сам за себя?
Но, тем не менее, колебания и страхи находили себе дорогу. Все настойчивее формировалась одна очень нехорошая мысль: не стоит ли в самом деле подождать? Парализовать Нааль, связаться с Мораввеном – теперь у нас на руках есть все козыри. Он ничего не сможет противопоставить нам. Я знаю заклинание, буду стоять рядом с ним в Круге и контролировать правильность произнесения, и…
И ничего не смогу сделать, если Мораввен захочет поступить по-своему. Великий Магистр не даст мне влезть в сознание Алена/Нааль, не позволит проследить за их разделением, и в итоге может произойти все, что угодно.
Я боязливо ежусь, обхватывая себя руками. Терен, безошибочно определивший мое настроение, приобнимает меня.
– Не бойся. Все будет хорошо.
– Конечно, будет, – заученно отвечаю я на поднадоевшую мантру, но не верю своим словам.
– Элька, прекрати накручивать себя, – сердится позади Лежек. – Лучше сосредоточься. Не может Нааль так легко сдаться. Я не верю ей. Вот гхыр!
Деревья впереди расступаются, пропуская лунный свет. Очевидно, мы приближаемся к нужному месту. Нааль словно бы ждала этого момента. Она резко взмахивает рукой и дергается в сторону, несмотря на приставленное к горлу лезвие меча.
Не знаю, на что рассчитывала демонша. Может быть, на то, что, потрясенные смертью Аленара, мы не будем преследовать ее, и она успеет открыть телепорт. Возможно, планировалось методично расстрелять нас, ошеломленных потерей Повелителя долины, "Пчелиным роем" из засады в орешнике. Сложно сказать. Мы так и не узнали этого, поскольку на вампиров-Повелителей магия не действует. Нааль если и знакомилась с местными обитателями, то явно по курсу "Разумные расы", в котором мало что говорится о вампирах, и еще меньше там содержится правды.
Грязно-зеленый, неприятно гудящий комок скользит по телу Аленара, отскакивает и попадает в сосну. Дерево исчезает в облаке вонючего дыма, которое быстро развеивается ночным ветерком. Нааль не удается ни отпрянуть, ни тем более удрать. Вампир продолжает крепко держать ее, и только неглубокая рана на горле свидетельствует о произошедшем.
– Хорошая попытка, – комментирует Аленар. – Жаль, неудачная.
Нааль безуспешно пытается закрыть рану носовым платком. Кровь пропитывает тонкую ткань с кружевной окантовкой, стекает по пальцам на рубашку, окрашивая ее в багровый цвет. Я злюсь. Очень сильно злюсь. Окажись на месте Аленара Лежек или Терен, ситуация складывалась бы совсем по-другому. Но, с другой стороны, парни иначе вели бы себя, зная, что могут пострадать от магии. И кровь надо остановить, иначе Ален ослабеет еще до обряда.
Терен тоже понимает это, сосредоточенно сплетая заклинание.
– Подожди, – говорю я ему, подхожу к Нааль поближе и протягиваю руку. – Амулет.
Дама не шевелится, с ненавистью и ужасом глядя на меня.
– Амулет, – повторно требую я. – Или ты истечешь кровью, не дойдя до Круга. Мы не сможем остановить ее, если на тебя не действует магия.
Подбежавшая Гренна издает сердитый рык и выразительно ведет хвостом, чуть не задевая скорпионьим жалом кожу демонши. Издав странный звук, больше всего напоминающий рыдание, Нааль снимает с шеи цепочку с округлым камешком и отдает ее мне.
Я небрежно сую его в карман. Потом, на досуге, вместе с Аленом изучим подробнее. И кстати, не забыть бы у него узнать, откуда он взял свой амулет, так верно служащий мне. Терен быстро залечивает рану, оставляя только красный след. Мы готовы продолжить путь.
– Элька, пожалуйста, – внезапно дрожащим голосом произносит Нааль. Демонша трясется или от ярости, или от страха, или от нервного напряжения. По щеке катится крупная слеза. Надеюсь, что я больше никогда не увижу Алена плачущим. – Подожди пять дней. Свяжись с Мораввеном. Он сделает все, как ты хочешь, как я попрошу его. Он даже оставит в живых Алена дар Лиаллана.
Последняя фраза заставляет меня вздрогнуть. Последние сомнения, страхи и робкое желание поддаться на уговоры исчезают. "Оставить в живых" меня не устраивает. Лучше я сама постараюсь сохранить жизнь Нааль. Если получится.
В Круг вступает уже не вчерашняя адептка, а темная ведьма, горящая желанием вернуть себе любимого.
Небольшая полянка в окружении ровного ряда высоких сосен. Тринадцать каменных фигур грифонов с раскрытыми клювами и полуразвернутыми крыльями, стоящие по кругу. В центре – большая каменная плита на четырех гранитных столбах. Все. Собственно, больше ничего и не требуется.
– Ложись, – командую я Нааль и, подумав, добавляю:
– Поверь, тебе лучше сотрудничать со мной. Не усложняй мне задачу. Я ведь могу и ошибиться.
На лице Нааль отражается безумный ужас, ярость, отчаяние и… покорность. Она легко забирается на плиту и ложится, устремляя взгляд в небо, на яркий диск луны.
Амаранта пристраивается рядом. Плита тесновата для двоих, но все-таки достаточно широка, чтобы ни одна из дам не упала с нее. Гренна пристраивается в ногах, опуская морду на щиколотки Нааль и обвивая хвостом ее ступни. Демонша вздрагивает, но молчит.
Приковать ее нечем. Зелья, ограничивающего волю у меня нет. Все это с успехом заменяет жало мантикоры и меч Аленара, приставленный острием к сердцу.
– Следи за ней, – прошу я вампира, хотя понимаю, что он и так не спустит глаз с Нааль, и достаю из кармана мешочек с камнями.
– Не волнуйся, – отзывается он. – Элька… Ален будет гордиться тобой.
Я равнодушно пожимаю плечами. Это сейчас неважно. Я полностью сосредоточена на обряде.
– Sestain tar lelein degrett…
Бирюза. Сапфир. Аметист.
Я иду по кругу, вкладывая камни в раскрытые клювы грифонов и размеренно читаю заклинание. В этой части нет ничего сложного. Я должна просто активировать Круг, делая завесу между мирами тоньше и прозрачней.
– Ramrenn arr oklendatt…
Рубин. Изумруд. Опал. Золотистый топаз.
Лежек с Тереном молчаливыми тенями следуют за мной. В качестве охранников, проверяющих или просто поддерживающих – не знаю. Я немного злюсь – могу справиться и сама. И вместе с тем не требую от них уйти: любая помощь сейчас неоценима.
– Kastell drag qustenn…
Кошачий глаз. Аквамарин. Дымчатый топаз. Горный хрусталь. Агат.
Темный алмаз.
Последний камень занимает свое место в клюве фигуры грифона.
Птицельвы, как по команде, словно бы оживают. Перья топорщатся. Крылья полностью раскрываются. Мы оказываемся в своеобразном замкнутом круге, составленном из массивных тел и трепещущих перьев.
Камни начинают светиться. Разноцветные лучи протягиваются от раскрытых клювов к пьедесталу, скрещиваясь в одно пятно, покрывающее голову и грудь Алена. Нааль обреченно сглатывает и закрывает глаза.
Начинается самое сложное.
Я набираю воздуха в грудь, закатываю повыше рукава рубашки, чтобы не мешались, и разминаю пальцы.
– Ell stain mardallenn kois…
Круг дает почти неприличную власть над потоками. Я с непривычной легкостью подхватываю их, выстраивая связь между собой и телом Алена, а потом соединяя его и Амаранту. И если с зомби не возникло никаких проблем – черная пустота и есть черная пустота, то сознание Алена вынудило меня вздрогнуть и нервно выругаться. Это не разум крысы с крохотными сияющими точками. Не разрушенный мозг Лейфера – беспорядочная куча обрывков и осколков.
Это лабиринт, пронзительно сверкающий, слепящий, состоящий из сплошных поворотов и тупиков.
Гхыр все побери, что же мне делать?
Идти.
Я осторожно делаю шаг. Другой. Третий. Стены смыкаются где-то в вышине надо мной, позади, впереди, по бокам, под ногами. Везде одно и то же зеркальное сияние.
И только через десяток – или сотню – или тысячу шагов я замечаю чужеродные точки. Они явно не принадлежат этому лучистому свечению. Точки крепко внедрились в стены, тускло мерцая на сверкающей поверхности. Их можно отодрать и слепить вместе, в противно-липкий комочек.
У меня появляется занятие. Вместо бездумного продвижения по лабиринту я собираю кляксы. Комок в руках растет от горошины до некрупной тыквы, но мешает лишь своим размером. Веса в нем не прибавляется ни на унцию.
Я настолько увлечена поиском и сбором, что не сразу замечаю изменения. Стены лабиринта стали ниже и уже доходят мне до плеча. Еще через час – два – вечность они еле достигают колена. Комок еле умещается в моих руках. Он настолько вырос, что мешает всматриваться в продолжающие уменьшаться стены. Я боюсь, что могу пропустить несколько клякс, и изо всех сил напрягаю зрение.
Проходит еще одна вечность.
Я стою в беспросветном сумраке, с трудом удерживая в руках скользкий, вызывающий тошноту комок. Стены закончились. Пятна – кляксы собраны все. Или почти все. Возвращаться и проверять я не хочу и не могу.
Конец.
Я сделала все, что могла. Осталось одно-единственное действие – избавиться от Нааль.
Как?
Вокруг сумрак и тишина. Однообразное пространство без признаков неоднородности. Серое и безжизненное.
Хотя нет. Я скорее чувствую кожей, чем слышу пульсирующие удары и иду в ту сторону.
Шаг. Десять. Тысяча. Пульсация становится более явственной, я уже вижу созданный мною канал и подношу к нему комок. Невообразимым образом он втягивается внутрь и исчезает в сером переплетении потоков.
Нааль нашла себе новое прибежище.
Связь можно разрывать.
Я открываю глаза.
Луна сильно сместилась к западу. Если раньше она висела почти в зените, то сейчас зацепилась за кроны сосен. Значит, прошло два-три часа, а не две вечности, как мне казалось. Камни погасли. Фигуры грифонов сложили крылья и вновь смотрят невидящими глазами.
Меня крепко держат за плечи. Ладони Лежека и Терена касаются обнаженной кожи, вплескивая в меня энергию. Возможно, именно поэтому я достаточно твердо держусь на ногах и не мучаюсь от головокружения и тошноты.
Оба тела на каменной плите неподвижны. Аленар, убравший меч в заспинные ножны, смотрит на них с нечитаемым выражением лица. Гренна спряталась под пьедестал и свернулась там клубком, закрыв крыльями тело и морду.
– Что? – еле слышно выдыхаю я, боясь услышать ответ. И через мгновение вижу его.
Амаранта – или теперь это Нааль? – шевелится, приподнимаясь на локти. Движения неуверенны и неловки, но, тем не менее, руки, ноги и прочие части тела слушаются ее. Дама медленно слезает с плиты и, пошатнувшись, опирается на нее бедром.
– Элиара.., – чуть хриплым, но повинующимся ей голосом, шепчет она. – У тебя получилось.
Словно не веря себе, она вытягивает правую руку, потом левую, растопыривает пальцы, сжимает их в кулак, подносит к глазам, рассматривая ухоженные ноготки. Проводит ладонями по телу, ощупывая грудь, талию, бедра.
– У тебя действительно получилось.
В ее голосе, все еще хрипловатом, звучат восхищение и недоумение. Я никак не реагирую. Меня гораздо больше беспокоит Ален, по-прежнему неподвижно лежащий на плите. Он даже не моргнул. Не шевельнул и кончиком пальца. Только едва вздымающаяся грудь говорит о том, что он жив. Его тело живо.
Я стою на месте, хотя больше всего хочу ринуться к нему. Гашу панику, не позволяя ей разрастись до вселенских размеров.
Этого не может быть.
Я не ошиблась.
Я не могла уничтожить Алена.
Нааль что-то произносит. Я не разбираю ни единого слова. Не могу даже определить язык, на котором она говорит.
– Лежек, Терен, уведите ее.
Я не узнаю своего голоса – настолько он чужеродно звучит. Парни неохотно отпускают меня.
– Элька, ты уверена?
– Да. Уведите ее в Асгор. Оставьте меня.
