Текст книги "Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ)"
Автор книги: Жанна Володина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)
– Не получит? – вредничаю я, по телу бегают мурашки, на которые с легким презрением лениво смотрят мои тараканы.
– Никто и никогда тебя не получит, – негромко, но твердо говорит муж, разворачивая меня спиной к себе и прижимая к своей груди. – Ты сама меня выбрала – будь добра смириться с этим выбором.
– А если не смирюсь? – затягиваю я нашу эротическую игру, голой спиной чувствуя пуговицы его голубой рубашки и ремень на брюках.
– Тогда детектив превратится в триллер. С похищением, пленением, удержанием и прочими эпизодами, – губы мужа, едва прикасаясь ко мне, начинают пытку поцелуями вдоль оголенного позвоночника.
– Не мог бы ты начать сразу с похищения? – всхлипываю я от напряжения. – Ну, пожалуйста...
– Не будем радовать персонал клуба и задерживаться здесь надолго, – слегка прикусив мою кожу, возражает Максим. – Я бы отложил все приключения до дома.
Я согласно киваю головой. Скоро нервотрепка последних недель отойдет на второй план. И наши отношения получат второй шанс. Шанс на счастье.
Появившийся в кабинете после резкого и короткого стука Игорь огорченно смотрит на Максима:
– Макс! Пока не получается. На вторую половину твоих условий они не идут. Нужен кто-то более... влиятельный. И не здесь. Сам понимаешь, папа второй слегка ограничен... территориально. Он попробует еще через одного человека.
Максим на секунду сжимает руки в кулаки и тут же расслабляется:
– Это было предсказуемо. Но... жаль. Казалось, чем черт не шутит... Буду думать. Варя, мне нужно позвонить. Я ненадолго.
Максим уходит из кабинета по длинному коридору. В паре шагов от него перебирает шпильками Сонечка, на ходу заглядывая ему в лицо, словно она секретарь-референт, ожидающий приказаний босса.
– Игорь! – прошу я друга, глядя на экран телевизора. – Зови девчонок сюда, а то Лерка скоро в обморок от внимания Сергея-Филиппа грохнется.
Через десять минут в наш приват-кабинет приходят Сашка с Леркой. Макар и еще два официанта перетаскивают «заработанные» алкоголь и закуски.
В очередной раз увидев в коридоре фигуру Сонечки, я хватаю Игоря за руку и тащу в дальний угол, к задрапированному окну:
– Зачем она? Мы не можем обойтись без дежурного администратора?
– Для обслуживания лучших гостей требуется присутствие администратора, – усмехается Игорь и тут же признается. – Ты права, Варька, просто хотел вас с Максом подразнить. Согласен, по-детски вышло, но кое-какое удовольствие я все-таки получил.
Игорь ведет меня к накрытому столику, за которым уже сидят девчонки.
– О! – вспоминаю я свой главный вопрос Игорю. – Салон «Лоск» ведь твой?
– Мой. Хочешь перышки почистить? – Игорь протягивает мне дольку апельсина. – Буду рад.
– Не хочу. Кто такая Ирина? Та, которую Максим ко мне, к нам домой часто вызывает? Она, говорят, лучший стилист твоего салона, – начинаю я допрашивать Игоря, возвращая ему апельсиновую дольку, давая понять, что без откровенного ответа наше общение невозможно.
– Салоном занимается мама. Это ее детище. Я стараюсь не вмешиваться. У тебя есть претензии? – Игорь разливает по бокалам шампанское.
– Да! – пыхчу я, медленно раздражаясь. – Есть!
– Какие? – удивляется Игорь. – Макс никогда не говорил.
– Потому что я Максу никогда не говорила, – объясняю я, схватив Игоря за локоть.
– В чем проблема? – Игорь с удивлением смотрит на мои пальцы, крепко сжимающие ткань его дорогого легкого пиджака. – Она, правда, лучшая в своем деле. Мой администратор переманил ее лет десять назад у конкурента. Она нам дорого обошлась. К ней запись на пару месяцев вперед, а то и больше. Клиентура постоянная. Половина доходов салона – ее. Ни одной жалобы не помню за все это время. Что случилось, Варька?
– Случилась я! – восклицаю, чуть не пролив шампанское из поданного мне бокала. – Она меня ненавидит!
– Стилист? Тебя? – подключается к разговору Сашка и недоверчиво фыркает. – За что? За бешеные деньги, которые платит ей твой муж?
– Это как в мамином последнем сериале, – начинает рассказывать счастливая, расслабившаяся Лерка. – Бедную героиню ненавидит экономка, но ей никто не верит, поскольку экономку считают почти святой женщиной.
– Я верю, – перебивает Лерку Игорь. – Просто не могу понять, почему. Почему ты так думаешь и почему никогда не жаловалась мне или Максу?
– Во-первых, – кипячусь я, – я до недавнего времени и не знала, что салон твой. Во-вторых, даже не знаю, как объяснить. Сначала мне казалось, что я ошибаюсь. Потом я хотела спосить у Ирины напрямую. А потом плюнула на все. До недавнего дня моего рождения.
– А в чем это выражается? – отщипывая виноградинки, любопытствует Сашка и, сделав страшные глаза, предполагает. – Она жжет твои волосы плойкой или больно выщипывает брови?
– Она на меня смотрит... по-паучьи, – нахожу я нужное слово.
– А помните, как мы ездили под Астрахань?! – вдруг восклицает Лерка, среагировав на мое «по-паучьи».
Пятнадцать лет назад
После восьмого класса по Сашкиной наводке мы нашей компанией, вместе с Сашкиными родителями, отправились в гости к ее тетушке под Астрахань, на Волгу. Отдохнуть и поработать. Сашке не давала покоя мысль о том, что она обязательно станет фермершей на собственной огромной ферме. Ее тетя владела небольшой фермой, куда Сашка нас и потащила на две недели собирать арбузы.
Каждый вечер, уставшие, но довольные, мы ужинали под навесом, оплетенным виноградными лозами. Здесь я научилась есть сахарные арбузы с черным тминовым хлебом. До сих пор, за все эти пятнадцать лет, я ни разу не смогла почувствовать именно тот райский вкус, который давало это чудесное сочетание арбузной сладости и хлебного мякиша с тмином.
В тот последний вечер за ужином, накануне нашего отъезда, Сашкина тетя закатила пир на весь мир. Веселые, загоревшие за эти жаркие августовские дни, мы смеемся и дразним Сашку вопросами о ее фермерском будущем. Я сижу за столом рядом с Вовкой, который усиленно кормит меня с рук кусочками арбуза и хлебным мякишем.
– Я подсела на это лакомство, как дрессированная собачка, – смеюсь я, слизывая с подбородка сладкий арбузный сок.
– Прекрасно! – хохочет Вовка, включаясь в игру. – Буду отдавать тебе команды. Спой, Варька!
Я послушно пою детскую песенку про улыбку, девчонки мне активно подпевают, умело возвращая меня на путь истинной мелодии, поскольку с этим у меня есть небольшие проблемы.
– Я погорячился с просьбой! – Вовка рисует умильно-расстроенную мину. – Может, ты танцуешь лучше, чем поешь?
– Это вряд ли, – шепчу я ему на ухо, пачкая ушную раковину сладким соком.
Когда все взрослые, и Сашкины родители, и тетя с дядей, уходят спать, мы затеваем игру в бутылочку. Смеемся и разговариваем шепотом – боимся, что нас разгонят.
Кто бы ни вертел зеленую бутылку от лимонада, сколько бы я на нее ни молилась, целовались кто угодно, но не мы с Максимом. Дважды поцеловавшись с Игорем и трижды с Вовкой, я, наконец, получаю Максима, нацеловавшего Сашку с Леркой на несколько лет вперед. Вот он подходит ко мне под Сашкины смешки, Леркину улыбку, усмешку Игоря. Вовка почему-то бледнеет, или так просто кажется в тусклом свете желтой лампочки, прикрепленной к навесу. Вот губы Максима почти касаются моих. Еще чуть-чуть.. И наш первый поцелуй состоится.
Вдруг что-то со шлепком падает в паре метров от меня, у самых ног Лерки, которая щиплет у края навеса виноградинки. Мы все поворачиваем голову в ту сторону. Что-то темное, похожее на виноградный лист, лежит у ноги Лерки, обутой в стильные белоснежные тенниски.
– Тарантул! – кричит Сашка, и Лерка резко, с силой наступает на паука.
Через томительные пару секунд, которые длятся, кажется, вечно, Лерка так же резко поднимает ногу, а из-под нее россыпью во все стороны... паучата. Несколько десятков! Как в фильме ужасов, который мы все вместе ходили смотреть в кинотеатр. Наш визг поднял на ноги не только весь наш дом, но и всю улицу в поселке.
– У нас они повсюду! – гладя Лерку по голове, ласково говорит Сашкина тетя, когда мы все сидим уже в доме. – Это была самка с коконом. У нее кокон к брюшку прикреплен. Паучата, когда вылупятся, на маме первое время держатся.
– Их было так много! – Лерка смотрит на нас огромными, мокрыми от слез, хрустальными глазами, вызывая у всех горячее желание защищать ее от всех чудовищ мира.
Я же от страха хихикаю, мелко дрожа в Вовкиных объятиях.
– До пятидесяти штук паучат может быть, – говорит Сашкин отец, отпрявляя всех нас спать. – Вот такая у нас экзотика!
Комната, в которой мы с девчонками втроем спим на полу на надувных матрасах, кажется нам полной пауков, спрятавшихся по темным углам.
– Предлагаю идти к парням, – хихикаю я, поджимая ноги от страха. Забрав свои подушки и одеяла, мы на цыпочках перемещаемся на второй этаж, где расположились мальчишки. Они не спят и без удивления смотрят на нас, словно ждали нашего прихода.
– Мы к вам под бочок! – сообщает Сашка. – А то нам страшно!
– Очень! – шепчет Лерка, протискиваясь между Игорем и Максимом.
Я, страшно желая оказаться рядом с Максимом, но боясь это показать, на четвереньках ползу до Вовки и ложусь рядом с ним, оказавшись между ним и Максимом.
– Ага! – ворчит недовольная Сашка. – А я теперь на краю?
Максим встает и пускает ее на свое место, уходя на край за Вовку.
– Ты само благородство, Быстров! – посылает ему Сашка воздушный поцелуй.
Я засыпаю, уткнувшись носом в плечо Вовки, ощущая его теплую руку на своем плече и мечтая о руках Максима.
Настоящее
Истинная дружба – медленно растущее дерево;
она должна претерпеть потрясения от несчастий,
прежде чем заслужить свое название
Джордж Вашингтон
Я не скажу тебе, что значит дружба,
Мне кажется, слова излишни тут.
Ты лишь спроси меня о том, что тебе нужно,
И я приду, когда другие не придут.
– До сих пор жутко! – с отвращением поводит плечами Лерка. – Как вспомню!
– Слушайте, а какие мы были милые, целомудренные, – мечтательно вспоминает Сашка. – Спали вповалку, и никто ни к кому не приставал.
– Я и сейчас ни к кому приставать не буду, – обещает Лерка, поднимая бокал.
– Я не буду столь категоричен! – салютует бокалом Игорь. – Я бы поприставал и к тебе, да и ко всем трем сразу.
– Мечтай! – советует смеющаяся Сашка. – Девушку тебе хорошую надо!
– В поиске, – сообщает ей Игорь, с беспокойством встречаясь со мной глазами. Максима давно нет.
– Если совсем ни к кому не пристроишься, так и быть, могу тебя приютить, – насмехается Сашка.
– Я обдумаю твое предложение, – подмигивает Сашке Игорь.
– Я женщина с прицепом, – грустно шутит Сашка. – Не каждому такая подойдет.
– Не смей называть Ваньку прицепом! – возмущаюсь я, шлепая Сашку по колену. – И не заговаривайте мне зубы. Что с этой Ириной не так?
– Дай мне пару минут. Пока и для меня это загадка, – Игорь отходит к окну и кому-то звонит. Два вопроса. Хмурые брови Игоря приподняты в удивлении. – Даже так... Интересно. Нет. Ничего не случилось. Спасибо.
Игорь возвращается к нам и, традиционно усмехнувшись, говорит. – Ирина – старшая сестра Сонечки Игнатовой. Прости. Не знал. Правда. У них фамилии разные. Ни та, ни другая никогда об этом не упоминали.
– Вот коза брянская! – возмущается Сашка. – А ты еще вторую змею приютил!
– То, что змея – сестра козы, – оправдывается Игорь, – я не знал. Клянусь своим мазерати! А Соньке помощь была нужна. Тебе ее судьба и не снилась, Сашка. Не дай бог...
Возвращается Максим, и мы все забываем и про Ирину, и про Сонечку. Максим серьезен, даже хмур. Выдергивает меня с дивана и тянет к окну.
– Что-то прояснилось? Всё решилось? – хватаю я его за локти и притягиваю к себе.
– Не совсем. Всё слегка зависло. Все ждут, кто уступит первым, – негромко говорит Максим, прижимая к себе мою голову.
– Макс! – окликает Сашка. – Как там Вовка?
– Спит, – отвечает за Максима Игорь. – Надеюсь, завтра очухается.
– Как вы все это разгребёте? – недоумевает Сашка, качая головой. – Может, не надо было ему возвращаться?
Сашкин вопрос повисает в воздухе. Никто на него не отвечает.
– Чего молчите? – не отстает Сашка. – Хватит всем молчать. Это все равно надо будет как-то решать. Мы молчим уже девять лет. Он вернулся – и с этим что-то надо делать.
– А что ты с этим сделаешь? – вдруг спрашивает Лерка. – Ему либо смириться со всем придется, либо исчернуть снова.
– Хорошо, он смирился и остался. И что? – Сашка вскакивает и начинает бегать туда-сюда по кабинету. – Как это выдержать остальным? Варьке? Максиму?
– Каждый определится сам, – отвечает ей Игорь, включая громкость на телевизоре.
И мы начинаем петь песню, под которую танцуют гости клуба.
И то, что было, набело откроется потом.
Мой Rock'n'Roll – это не цель, и даже не средство.
Не новое, а заново, один и об одном.
Дорога – мой дом, и для любви это не место.
Прольются все слова как дождь,
И там, где ты меня не ждешь,
Ночные ветры принесут тебе прохладу.
На наших лицах без ответа
Лишь только отблески рассвета того,
Где ты меня не ждешь,
И то, что было, набело откроется потом.
Мой Rock'n'Roll – это не цель, и даже не средство
Не новое, а заново, один и об одном.
Дорога – мой дом, и для любви это не место...
Сашка вдруг начинает плакать. Крупные слезы появляются в уголках ее глаз.
– Ты чего? – пугается Лерка.
– Сашка? Ты ли это? – говорю я, всхлипывая от удивления. Я не помню, чтобы Сашка когда-либо плакала.
– Мне всех жалко, – вдруг с придыханием говорит Сашка, обхватив свои колени. – Это очень грустная история, господа Быстровы. И я вам не завидую, как оказалось. Хотя всю жизнь думала иначе.
– Мы справимся, дружок! – подсев к Сашке и крепко обняв ее, нежно говорит Максим. – Все свой выбор сделали. Теперь с этим выбором надо жить.
– А я понял, о чем говорит Сашка. Не хотел бы я быть на Вовкином месте, – привычно усмехается Игорь. – Стендаль любил рассказывать одну реальную историю: один английский путешественник поведал друзьям о том, как он дружил с тигром. Он вырастил его, ласкался с ним, но всегда держал у себя на столе заряженный пистолет.
Какое-то время мы молчим, глядя друг на друга. Звонит телефон Игоря. Тот резко и поспешно встает и выходит в коридор.
– Макс! – вернувшийся Игорь серьезен и расстроен, не обращая внимания на то, что говорит при всех, он докладывает Максиму. – Папа второй подтвердил, что это его потолок. Больше он точно ничем помочь не может. Нужен человек в Москве. И того круга, к которому у него выхода нет.
– Что ж, – Максим оставляет Сашку, встает с дивана и протягивает мне руки. – Будем думать и искать дальше.
Я прижимаюсь к мужу, чувствуя, как громко и сильно бьется его большое сердце.
– Я могу помочь, – раздается тихий голос Лерки. – У меня есть такой человек. И он обязательно поможет. Я обещаю.
ЭПИЛОГ.
ЭПИЛОГ романа «Вернуть мужа. Стратегия и Тактика» написан от имени Валерии Князевой, подруги Варвары и Максима Быстровых.
Не встречают единственных дважды.
Анюта Зверева
Я пришел, чтобы сказать вам правду:
Любовь безусловна.
Жизнь бесконечна.
Бог ни в чём не нуждается.
А Вы – чудо.
Нил Дональд Уолш
Загородный клуб "Медведь" изменился за девять лет, прошедших после свадьбы Вари и Максима. И я понимаю, почему они выбрали это место для празднования девятилетия своей семьи. И это не только лучшие воспоминания и красота, даже великолепие самого клуба, но и... хитрый Игорь Владимирович Жданов. Наш Игорёха.
– Ты купил клуб? – я очень удивлена, если не сказать больше.
– Да, – просто и весело говорит Игорь, подавая мне руку и помогая выйти из машины.
– А когда? – спрашиваю я, удерживая друга на первой ступеньке широкого центрального крыльца, выложенного серым камнем. – Когда ты его купил?
– Угадай! – усмехается Игорь, целуя мою руку. – Есть предположения?
– Есть! – отвечаю я. – Ты решил это тогда, когда Варька на свадьбе сказала, что ей хотелось бы каждый день свадьбы праздновать именно здесь.
– Можешь! – восхищенно присвистывает Игорь, целуя вторую мою руку.
– Но они никогда в этот клуб не возвращались... – удивляюсь я. – Тогда почему?
– Во-первых, никогда не говори никогда, – Игорь помогает мне подниматься по ступенькам, предложив взять его за локоть.
Беру его под руку, второй рукой приподнимаю подол нового вечернего платья. Выбирала долго, разложив три платья на своей огромной кровати, которую Сашка называет «лежбищем для Лерки, принца на белом коне и самого белого коня». И когда уже хотела выбрать черное, рука потянулась к чернильно-фиолетовому с серо-голубыми цветами по краю подола от Isabel Garcia.
– Во-вторых, не надо обвинять меня в излишней сентиментальности, – белозубая улыбка украшает его смуглое загорелое лицо, – этот клуб – одна из самых доходных точек, которыми занимаюсь я сам.
Пока я разглядываю его фиолетовую рубашку и серо-голубой галстук, так подходящие к моему платью, Игорь продолжает:
– В-третьих, они все же выбрали «Медведя». Хотя это, наверное, снова во-первых.
– Как ты с этим справляешься? – ужасаюсь я, остановившись теперь на первой ступеньке.
– Лучше, чем Вовка, – грустно смеется Игорь. – По мне заметно, что приходится справляться?
– Нет, – честно отвечаю я на его вопрос. – По тебе вообще незаметно. Ты редко бываешь с нами последние годы. Приехал Вовка – оттянул на себя внимание. Но рано или поздно Максим поймет. И тогда...
– Главное, чтобы Варька не поняла! – бесшабашно смеется Игорь, открывая передо мной дверь.
– Чего не должна понять Варька? – спрашивает Варя, встречающая нас в прохладном холле в простеньком зеленом сарафанчике, но с ярким вечерним макияжем. Она, взвизнув, бросается ко мне. – Лера! Ты – королева!
Варька – сердце нашей компании, которой мы дружим уже семнадцать лет, со школы. Плюс шесть лет до прихода Вари в наш класс.
Хрупкая, изящная красота. Живая, настоящая. Каштановые кудри и зелено-карие глаза, которые она сама упорно называет то болотными, то бутылочными. Поворот головы, взмах руки – всё утонченное, аристократическое, завораживающее. Ее невозможно и одновременно очень легко обидеть.
Воспитанная литературой, чудесной бабушкой и чересчур строгим отцом, Варька – пример уходящей натуры. Если бы стала актрисой, режиссеры обязательно эксплуатировали бы ее образ в постановках о восемнадцатом и девятнадцатом веках.
И если в меня, по словам подруг, влюбляются с первого взгляда, то в Варьку, я свидетель, с первого слова. Непередаваемо уникальный тембр ее голоса в сочетании с иронией и мягким, добрым юмором – настоящий ведьминский коктейль. Или у ведьм зелье?
Как говорит Игорь, в Средневековье нашу троицу сожгли бы на костре за ум, красоту и способность к сглазу. Но сглазила всех вокруг именно Варька. А счастье улыбнулось только Максиму.
– Что Макс передумал на тебе жениться, Варька! – Игорь делает серьезное лицо и сочувственно смотрит на Варю. – Подтверди, Лерка!
– Шутка дня! – Варька смешно выпячивает пухлую нижнюю губу. – Лерка! Платье только что привезли. Жду тебя, чтобы надевать.
– Максим еще не приехал? – удивляюсь я. – Он же уже прилетел.
– Прилетел! – глаза Варьки загораются такой любовью и радостью, что у меня просто сносит крышу от нежности к подруге. – Он едет! Я хочу его встретить уже в платье! (и шепотом добавляет) И тех чулках!
– Чулках? – Игорь хищно улыбается и обнимает нас обеих за талию справа и слева. – Я мастер надевать женские чулочки. Просто настаиваю на своих услугах!
Варька вешается Игорю на шею и целует в обе щеки:
– Ты мастер снимать чулочки, дорогой мой! Но, боюсь, Максим тебе этого не позволит.
– Эх, не знаешь ты, Варвара, что теряешь! – Игорь скорбно склоняет голову. – Максим в этом деле – мой скромный ученик.
– Я говорила тебе, что очень тебя люблю? – шепчет Варька, прижатая к груди Игоря.
– Никогда, – шепчет в ответ Игорь. – Я в неведении.
– Прости, – Варя уже тянет меня за собой. – Сегодня я буду всем признаваться в любви. Это очень важно. Всем-всем!
– Подожди! – останавливает Игорь торопящуюся переодеваться Варьку. – Я должен извиниться перед тобой за Ирину. Я поговорил с ней. Она просит прощения. Да. Всё из-за Сони, родной сестры. Ты сама знаешь, что Сонечка к Максу всю жизнь неравнодушна. Я Ирину Максиму посоветовал из лучших побуждений. Не знал, что она Игнатова в девичестве. Так вот. Очень уж не хотелось ей тебя обслуживать, а мне отказать она не посмела. Решила, если к тебе относиться будет без должного пиетета, то ты ее быстренько прогонишь сама. А ты, добрая душа, терпела и молчала.
– О! – Варька, по старой привычке, рисует губами удивление. – Понятно. А я голову сломала... Передай ей спасибо!
– За что? – усмехается Игорь, наконец, отпуская нас.
– За хорошую работу, хоть и без... пиетета! – и мы убегаем переодевать Варьку.
Это платье-бюстье Dior силуэта new look с открытыми плечами, подчёркнутой талией и летящей пышной юбкой. Красно-черное.
– Смотри, как подходят! – Варька показывает мне мой же ей подарок – черные чулки с красной кружевной резинкой. – Вы сговорились с Максимом?
– Нет! – честно говорю я, с восторгом рассматривая платье. – Даже в голову не пришло сговариваться!
Платье Варе заказал Максим, который на двое суток уезжал в Москву к моему отцу решать проблемы семейного бизнеса. Позвонил Варе и сообщил, что нашел «ее» платье для «него».
Мы с Сашкой помогаем Варе переодеться.
– Круто! Очень-очень! – стонет от зависти Сашка. – Ты похожа на потерявшуюсь в веках и других мирах принцессу. Как это романтично! «Я купил тебе платье для себя!» Так и сказал?
– Так и сказал! – подтверждает Варька, вытаращив на нас свои счастливые глаза и всем своим обликом напоминая куклу авторской работы, единственную в своем роде. Куклу, в которой сочетается роскошь с невинностью, изысканность с непосредственностью, ум с наивностью, красота с простотой.
Игорь провожает нас в маленький уютный зал с приглушенным освещением, где настраивает инструменты небольшой инструментальный коллектив и в котором стоит только один стол, накрытый на шестерых.
– Я хочу подождать Максима на крыльце! – волнуется Варя и хватает Игоря за руку.
И вот мы стоим на крыльце клуба, закрытого сегодня для всех, кроме нашей компании. Мы то стоим, а Варька мечется на верхней ступеньке.
– Дежавю, – негромко говорит Сашка.
– Есть немного, – соглашаюсь я, вспомнив, как девять лет назад Варька так же металась в ожидании лучшего друга. Но Вовка не пришел.
Автомобиль Максима, медленно заезжающий во двор, приветственно подмигивает нам передними фарами. И Варька вдруг застывает, глядя на мужа, вышедшего из машины и отдающего охраннику ключи.
Максим в черном костюме, белой рубашке и красно-черном галстуке. Как всегда в этой жизни, красив и элегантен. Огромный букет крупных белых и красных роз. Я знаю – их девять раз по девять.
Я не помню, чтобы мне встречались мужчины, красивее, чем отец и сын Быстровы. И красивее, и внушительнее, и харизматичнее. Даже Игорь, скрупулезно следящий за фигурой и внешностью, кажется мне более мягким и более открытым, умеющим подстраиваться под этот меняющийся мир, под свое окружение. Максима вообще сложно представить подстраивающимся хоть под что-то или кого-то, кроме Вари. И иногда нас, своих друзей.
Если пользоваться Варькиными ассоциациями, то Максим – элитный темный горький шоколад, Игорь – тоже шоколад элитный, но и с орешками, и с изюмом, и с кармелью. Любая добавка на ваш вкус. Вспоминаю о Вовке. Его бы Варька назвала шоколадом «Аленка». Вкус детства, который каждый из нас всю жизнь ищет, но так и не находит.
Да, Валерия Князева, с кем поведешься... Я стала оценивать людей глазами своих друзей.
Мир встал на паузу для Вари и Максима. В глазах железной Сашки появляются слезы. Второй раз за эту неделю, хочется мне сказать подруге, но я чувствую, как и у меня в глазах мутнеет.
Максим поднимает голову, бегло оглядывает двор, здание и нас на крыльце. И застывает. Некоторое время Варя и Максим, замерев, видят только друг друга. Потом Варька высоко подхватывает пышную юбку. Так высоко, что я вижу красную резинку черного чулка на ее левой ноге. И она бежит навстречу мужу, потряхивая тщательно уложенными кудрями. Максим вздрагивает, быстро отдает охраннику не только ключи, но и букет роз и распахивает руки, обнимая подбежавшую жену.
И это кажется таким правильным, гармонично-жизненным, нужным не только им, но и нам, их друзьям.
Максим, прижав к своему плечу Варькину голову, встречается со мной глазами и говорит губами «Спасибо!» И я с облегчением понимаю: отец помог, и теперь всё в порядке. И теперь, глядя на Быстровых, я ощущаю, что то, чем мне придётся расплатиться с отцом за услугу, ничто по сравнению с тем, что он сделал для моих друзей.
Максим несет Варьку до ее места за столом на руках, а она хихикает и смущенно краснеет.
– Я хочу сказать вам всем спасибо за нас с Варей! – Максим встает и обводит нас глазами. – Всем. Если бы не вы, многое в моей, нашей жизни сложилось бы не так. Или вообще бы не сложилось! Я хочу, чтобы вы знали: для меня честь – быть вашим другом.
И все мы понимаем: это обещание, обещание долгой дружбы и любой помощи, любой, какая будет в силах Максима.
Мы разговариваем, слушаем музыку, танцуем. Варя время от времени бросает тоскливый взгляд на пустующее шестое место за столом. А между прочим, это она завела такую традицию девять лет назад. Эх, Вовка-Вовка! Рыцарь печального образа!
От земли и до небес
Нам с тобою не достучаться.
Как слова на песке,
Всем известная формула счастья.
Максим приглашает меня танцевать, до этого шутливо-строго пригрозив танцующей с Игорем Варьке.
Спето-выпито, люди разные
Закрывают глаза,
Вот осколки от горьких слёз,
Вот обломки веселых праздников.
– Вовка будет? – спрашиваю я, прячась за Максима от назойливых взглядов музыкантов.
– Я его просил. Но что он решит – не знаю, – отвечает Максим. – Лера! Твой отец очень помог мне. Поблагодари его от меня еще раз. И тебе спасибо, друг. На всю жизнь спасибо.
Расстояния и пространства
Измеряя, пытаясь понять,
Ещё год, ещё одна станция,
Там уже нет меня.
От потери и до любви -
Три звонка и одна телеграмма.
Между песней, этой и той -
Пол-комедии и целая драма.
В зале появляется Вовка с букетом садовых ромашек. Свежий, веселый, родной. Он паясничает, падая на колени перед танцующей Варькой, отталкивая Игоря и целуя ее руки. Варька весело смеется и заставляет его подняться.
Чувствую, как слегка напрягаются мышцы плеч Максима под дорогой тканью пиджака.
– Это просто Вовка, – говорю я, осторожно гладя его плечи.
– Я страшный собственник, – оправдывается Максим и делает глубокий вздох. – Я всё время боюсь ее потерять. Знаю, что любит только меня, но боюсь.
– Сашка права – вам не позавидуешь, – вздыхаю я. – Из всего этого, действительно, надо будет как-то выбираться. И я не вижу иного выхода...
– Снова ему исчезнуть? – догадывается Максим, грустно улыбаясь. – Вот сейчас бы я этого не хотел. Пусть всё идёт как идёт. Жизнь рассудит.
– Варь! А можно я обнаглею и спрошу? – говорит Сашка, когда мы с девчонками втроем ускользаем от мальчишек на улицу в беседку. Ту самую, из которой видели тройную радугу в день Варькиной свадьбы.
– О! – Варька поворачивается к Сашке. – Конечно, наглей!
– А почему вы с Максом детей до сих пор не завели? – Сашка с интересом наблюдает за Вариным смущением.
– Понимаешь, – Варя, задрав голову, смотрит на звездное августовское небо. – Это я придумала. До тридцати пожить без детей. Чувства проверить. И всё такое...
– Проверила? – Сашка обнимает Варю.– И как только Макс согласился?
– Он мог не согласиться? – удивляется наивная Варя.
– А он на всё соглашается, о чем ты просишь? – смеюсь я, белой завистью дорисовывая звезды Большой Медведице.
Варя задумывается, потом кивает головой:
– Да. Всегда. Это плохо?
– Это нереально и офигительно! – ахает Сашка. – Половина женщин мира корчится от черной зависти. А все, кто знает Макса, ни за что тебе не поверят. Они уверены, что и дома он тиран и громовержец.
– Девчонки! – хихикает Варька. – Он снаружи твердый, а внутри мягкий. Как... пряник! Ой! Только ему не говорите, что я его так назвала!
– Тысяча доларов в месяц – и я нема как рыба! – клянется Сашка, положив руку на сердце.
Сашка – совесть нашей дружной компании. Лет пятьдесят назад она была бы и комсоргом, и старостой, и культсектором, и комиссаром.
Дорисовываю Ковш и задумываюсь. А мальчики кто тогда?
Итак. Варька – душа. Сашка – совесть. Вовка – сердце. Максим – разум. Игорь – честь, благородство. В том смысле, который вкладывали в это слово лучшие представители русской интеллигенции.
А кто я? У меня нет ответа на этот вопрос. Вернее, есть ответ: я не душа, не совесть, не разум, не благородство.
В два часа ночи охрана Игоря развозит нас по домам.
Сижу на полу возле чемодана. Долго смотрю на горящий огнями ночной город и молчащую телефонную трубку.
В три часа ночи раздается звонок.
– Не спишь? – бархатный голос отца кажется таким же черным, как и эта ночь.
– Жду, когда ты позвонишь, – бодро отвечаю я, совершенно не чувствуя этой бодрости.
– Приятно слышать, – бархат превращается в шелк.
– Ты позвонил в три часа ночи поболтать? – усмехаюсь я.
– Нет. Я позвонил спросить, сдержишь ли ты свое слово, – шелк исчезает, я чувствую холодную кожу.
– Я благодарна тебе за помощь, – начинаю говорить я.
– Я знаю, – перебивает меня отец. – Ты преувеличиваешь размер и силу моей помощи. Максим Быстров, если бы так не торопился, прекрасно справился бы сам. Далеко пойдет. Настоящий волк. Хотел бы я иметь такого сына, но..
– Но у тебя дочь! – нахально радуюсь я неожиданному осознанию того, что своим рождением лишила его мечты о сыне.
– И какая! – смеется он. И снова бархат и велюр. – Красивая, умная, честная, верная.
Верная. Это он о мама? О моей верности маме? А вот спасибо, папа... И для меня нашлось слово.
Я верная. И я сдержу свое слово.
– Уже пора? – спрашиваю я, вставая.
– Открой входную дверь, – в голосе сухой лед.
За дверью на площадке стоит высокий человек в черном костюме. Ловлю восторженный взгляд, тут же потухший.
– Валерия Ильинична, добрый вечер! Ваш чемодан?
– На полу в гостиной, – пропускаю я мужчину в квартиру.
Эх! Если бы не Варя с Максом, можно было бы опустить на его затылок серебряный напольный подсвечник. Словно почувствовав опасность, мужчина оборачивается. Какие у него интересные глаза: серые, как у меня, но не светлые, а темные.
– Мне почему-то кажется, что вас надо бояться, Валерия Ильинична.
– Не нужно. Я обещала. Поехали.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
