Текст книги "Эдмон Белл и инспектор Тригсс (Повести)"

Автор книги: Жан Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

Глава 2
Немыслимый вечер

– Меня зовут Эбенезер Джиллс, – начал визитер, – и я управляю пансионатом, который носит мое имя Джиллс-Хауз. Мое заведение пользуется широкой известностью и ценится в высших классах общества, ибо я принимаю к себе только сыновей порядочных семей в качестве учеников и пансионеров. Кстати, у меня ограниченное число постояльцев. В данный момент их пятнадцать, ни одним больше, ни одним меньше. Поскольку все они примерно одного возраста, у меня всего два класса, что облегчает мою задачу и позволяет работать с ограниченным учительским персоналом. Осмеливаюсь считать себя хорошим преподавателем, столь же строгим, как и добрым. Я особенно щепетилен в области пунктуальности. Так, в прошлом году я без колебаний уволил лучшего преподавателя, доктора Соклетта, за его приход в школу с трехминутным опозданием. Сегодня, в четверг, у нас по расписанию прогулка моих учеников. Они покинули Джиллс-Хауз, чтобы обойти городок. Они должны были вернуться ровно в четыре тридцать… и ни минутой позже, вы слышите. Они еще никогда не возвращались с минутным опозданием. А теперь слушайте, констебль Шип. Они не вернулись и в пять часов тридцать минут!

– Как?! – воскликнул Пикеринг. – Я видел, как они пересекали площадь в четыре с четвертью! По их скорости они должны были прийти в Джиллс-Хауз до четырех тридцати!

Мистер Джиллс уставился на слугу.

– Я проехал в коляске по пути, по которому они должны были пройти от торговой площади до пансионата, и нигде не обнаружил следа моих учеников, – задумчиво выговорил он.

– Пятнадцать парней… – начал Шип.

– И надзиратель, – добавил мистер Джиллс, – ибо учитель Чисбурн сопровождал группу.

– Пятнадцать мальчиков и один учитель исчезают, как кролики в песке, – заявил Шип, довольный своим столь образным высказыванием.

– Как и наш мэр, – подхватил Пикеринг, – ибо не забывайте, констебль, что мистер Мелл также исчез.

– Это никак не связано с моим делом! – огрызнулся мистер Джиллс.

– Помолчите! – приказал строгим тоном полицейский. – Если я услышу из ваших уст еще одно неподобающее выражение, я отведу вас в коммунальную тюрьму. Вы меня поняли?

– Джентльмены! – вскричал оскорбленный педант. – У меня могущественные друзья в Лондоне…

– У вас их нет в Коуперхилле, – сухо возразил Пикеринг.

Шип предостерегающе поднял руку:

– Никаких личных намеков, прошу вас. Я призову на помощь дополнительных полицейских. Мистер Пикеринг, вы являетесь таким временным чиновником и будете полезны. Рана не помешает вам нести службу?

Пикеринг энергично закивал забинтованной головой.

– Я хочу отыскать хозяина, – твердо заявил он.

– А мои ученики? – с сарказмом спросил мистер Джиллс.

– Вашими учениками тоже займутся. Но, прежде всего, позвольте вам заявить, Джиллс, что я вам не верю!

Глаза директора полыхнули яростным пламенем.

– Что вы имеете в виду, каналья? – заорал он. – И по какому праву вы называете меня Джиллс, а не мистер Джиллс?

Шип вмешался:

– С этого момента мистер Пикеринг исполняет функции помощника констебля, а потому принадлежит к полиции. Вы только что оскорбили его, так называемый Джиллс, а следовательно, вы присуждаетесь к штрафу в пять фунтов.

– Ну это мы еще посмотрим! – завопил мистер Джиллс, угрожающе размахивая руками.

Внезапно Шип слегка присвистнул, уставившись на пальто директора школы.

– Вы ранены, мистер Джиллс? – вежливо спросил он.

– Я? Вовсе нет!

Констебль уперся мощными руками в бока и поглядел прямо в глаза мистеру Джиллсу.

– В таком случае мне хотелось бы знать, почему ваше пальто запачкано кровью, и кровью свежей? – угрожающе спросил он.

Джиллс удивленно вскрикнул и с неверием стал разглядывать желтое пальто, на котором виднелось несколько капель крови.

– Я не могу объяснить… – пролепетал он.

Шип снова присвистнул, но теперь на его широком лице появилось выражение удовлетворения.

– Сожалею, мистер Джиллс, но вынужден вас предупредить, что с этого момента все, что вы скажете…

– …может быть использовано против вас! – завопил мистер Джиллс. – Должен ли я понимать, что вы арестуете меня?

Шип живо кивнул:

– Мне нравятся люди, которые быстро понимают, ибо мне необходимо выиграть время. Я отведу вашу коляску в Джиллс-Хауз, где немедленно приступлю к расследованию.

– А я? – прошипел мистер Джиллс, прочистив горло.

Ни Шип, ни Пикеринг не ответили, но директор школы увидел блеск наручников в руках констебля.

– Никогда, никогда в жизни! – закричал он, утратив контроль над собой. – В чем вы осмеливаетесь меня обвинять?

– Для начала в покушении на убийство мистера Пикеринга.

Мистер Джиллс расхохотался:

– Я покинул Джиллс-Хауз в коляске всего полчаса назад, а по пути опросил не менее полудюжины персон. Я могу назвать их имена, и они дадут показания.

Шип с огорчением сунул наручники в карман.

– И все же откуда пятна крови на вашем пальто? – неприязненно спросил он.

Мистер Джиллс пожал плечами.

– Я не знаю, правда, я первый удивлен этому, – пробормотал он.

– Ладно. Оставляю вас на свободе, – нехотя заявил Шип, – но буду приглядывать за вами, Джиллс. Я вас предупредил.

Понимая, что чудом избежал ареста, мистер Джиллс стал не таким воинственным и угрюмым. Задумчиво пощипывая бородку, он сдержанным тоном спросил, собираются ли полицейские начать расследование по поводу исчезнувших учеников.

Шип, с сожалением отпустивший его, усмехнулся:

– Не буду удивлен, если эти молодые люди вместе с учителем Чисбурном наелись вашей школой и вашей строгостью, мистер Джиллс, и просто купили билеты на поезд до Лондона.

Мистер Джиллс закусил губы, но сдержал гнев.

– Не забывайте, что мистер Пикеринг заметил их в четыре часа с четвертью и что они не шли в сторону вокзала. Кстати, поезд на Лондон есть в три часа пополудни, и они могли спокойно сесть на него, если собирались покинуть пансионат, – объяснил он унылым тоном.

Никто не мог возразить.

– Возвращайтесь в Джиллс-Хауз, – коротко сказал Шип, – через полчаса я буду у вас вместе с помощниками констебля.

Мистер Джиллс поклонился, а через минуту послышался стук колес отъехавшей коляски.

– Повторяю, Пикеринг, думаю, эти ребята задумали что-то, что заставляет их не возвращаться в Джиллс-Хауз.

– Но что? – возразил слуга. – И что могло заставить мистера Мелла покинуть натопленную комнату, не сказав ни слова, и выйти на холодную и дождливую улицу в фетровых домашних туфлях в момент, когда его говяжье филе покрывалось золотистой корочкой!

Шип почесал подбородок, что было признаком сильного волнения бравого констебля.

– И кто и почему ударил меня по голове? – не унимался Пикеринг.

В этот момент послышался звонок: дринг! Дринг!

– Что еще случилось? – взревел Шип. – Берегите голову, Пикеринг… я следую за вами!

Оба, однако, облегченно вздохнули, увидев в свете лампы лицо помощника констебля Виггинса.

– Какие новости, Виггинс? – спросил Шип.

Виггинс выглядел весьма смущенным и указал на кое-что на улице.

– Э-э-э, это же коляска мистера Джиллса, – сказал Шип. – Она отъехала отсюда совсем недавно. Что-то случилось с педантом?

– Вот именно, шеф, – ответил Виггинс. – Я стоял в укрытии на той стороне площади и видел, как коляска отъехала отсюда. Едва она выехала в центр площади, как стала описывать странные круги, словно возчик потерял голову. Я подумал, пьян, и подошел. Мистер Джиллс держал вожжи, но его голова тяжело свесилась на грудь. «Эй, проснитесь!» – крикнул я, но он не ответил. Я взял лошадь под уздцы и привел сюда.

Шип выскочил на улицу, чтобы увидеть раненого Джиллса, скорчившегося и неподвижно сидящего на облучке коляски.

– Посветите мне, Пикеринг! – крикнул он.

Лампа осветила лицо директора школы.

– Господи, – испуганно закричал констебль, – это совсем подозрительно! Помогите мне вынуть его из коляски, Виггинс.

Мистер Джиллс не шелохнулся, когда полицейские внесли его в дом и уложили на скамью в холле.

– Он умер! – в ужасе вскричал Пикеринг.

– Удар кинжалом в грудь… – пролепетал Шип, едва дыша.

– Но я видел, как он отъехал… и остановился посреди торговой площади, – закричал Виггинс в свою очередь, – и кроме меня, никто к коляске не подходил.

Шип яростно тряхнул головой.

– Это выше моего понимания, – проворчал он, – звоню в Лондон. Это дело для Скотленд-Ярда, а не для простого констебля Коуперхилла.

Глава 3
Тайны следующего утра

Пятнадцать школьников, один учитель и один бургомистр не исчезают, как иголки в стоге сена, и не убивают ударом кинжала человека посреди пустой торговой площади под взглядом полицейского так, чтобы никто ничего не заметил.

Констебль Шип твердил одни и те же слова, а обливающийся потом толстяк Виггинс вторил ему, как эхо:

– …под взглядом полицейского!

Виггинс повторял свой рассказ в шестой или седьмой раз:

– Я не отрывал взгляда от коляски ни на мгновение, а потом вышел Джиллс из дома мэра, и я видел вас, старший констебль Шип, когда вы прощались с ним на пороге… На торговой площади никого не было в этот момент, поскольку было холодно и влажно… Огней аптеки и коммунального дома хватало, чтобы следить за коляской. Никто, кроме Джиллса, не залезал в коляску и не вылезал из нее.

Этот разговор происходил в кабинете Шипа, просторной, но уродливой комнате с выбеленными известкой стенами, где стоял черный стол и неудобные стулья.

Сидя рядом с высокой урчащей печкой, молодой человек в темном макинтоше курил короткую коричневую трубку. Часы на стене показывали десять часов утра.

– Конечно, вчера вечером я посетил Джиллс-Хауз, – сообщил Шип. – И нашел там только кухарку и туповатого слугу. Есть лишь один учитель, кроме Чисбурна и Джиллса, который, похоже, давал уроки по всем дисциплинам, чтобы сократить число преподавателей. Этот учитель – старый молчаливый человек по имени Порлок. Он только качал головой, а когда начал понимать, что происходит, горько заявил:

«А кому я буду давать уроки, если больше нет учеников? Кто мне скажет? Быть может, вы?»

Молодой человек на мгновение отложил трубку.

– Итак, Пикеринг и мистер Мелл видели учеников Джиллс-Хауз пересекающими площадь примерно в четыре с четвертью в направлении школы. С тех пор кто-нибудь их видел?

Шип внезапно смутился.

– Весьма колючий вопрос, мистер Белл, – с колебанием ответил он, – я бы даже сказал, непонятный. Никто их не видел. Более того, никто не видел, как они пересекали площадь, кроме мистера мэра и Пикеринга, если не считать Сэма Рокки.

– Кто таков?

– Бакалейщик, ближайший сосед бургомистра, сэр… На всякий случай я пригласил его сюда. Он ждет рядом, в маленьком чайном салоне.

– Приведите его.

Виггинс вышел и почти тут же вернулся в сопровождении маленького старика, который по такому случаю надел праздничную одежду. Как только он занял место за столом констебля, как заговорил блеющим голосом, хотя ему еще не задали вопроса:

– Я невиновен, клянусь вам!

Шип рассмеялся:

– Вас никто не обвиняет, Сэмюель. Вас просят только откровенно рассказать этому джентльмену из Лондона, когда и как вы видели мальчиков из Джиллс-Хауз.

Маленький бакалейщик кивнул:

– Это было после четырех часов пополудни. Я это могу утверждать в полной уверенности, ибо каждый день в четыре часа пополудни я выпиваю чашку чая с глотком рома. Я только что выпил свою чашку, а поскольку клиентов в лавочке не было, встал перед витриной, но радоваться было нечему.

– Почему? – спросил Эдмонд Белл.

– Потому что день кончался, и вскоре надо было зажигать свет, но вы знаете, что светильный газ стоит дорого. Поднимался туман. И тогда я увидел учеников мистера Джиллса.

– Откуда они шли?

– Э-э-э, как?

– С какой стороны они шли?

Сэм Рокки ошарашенно уставился на Эдмонда Белла, потом с силой ударил себя по ляжке.

– Обождите, обождите, сэр, это странный вопрос, поскольку я не могу на него ответить. Я увидел их вдруг… они шли вдоль забора коммунального сада и тогда… да, тогда… я не знаю, что сказать… – Старик выглядел озадаченным. – Был туман, начинался вечер… я зажег газовый рожок и чувствовал себя подавленным, потому что газ стоит очень дорого, как вы знаете!

Сэма Рокки отпустили к его несказанному удовольствию. Он ушел, то и дело почтительно кланяясь.

– Хм, все это ничего не дает, – заметил Шип.

– У вас есть список учеников, констебль? – спросил молодой сыщик.

Шип имел список при себе и вручил его Беллу. Едва сыщик бросил взгляд на него, как присвистнул.

– Дьявол, все сыновья из хороших семей и даже весьма зажиточных семей, – пробормотал он. – Думаю, у нас скоро появятся новости!

– Что за новости? – поспешил спросить Шип.

Вместо ответа Белл указал на телефонный аппарат.

– Обзвоните все полицейские отделения региона и спросите, в каком направлении двигался автобус вчера во второй половине дня.

Шип подчинился и через полчаса с разочарованием положил на место акустический рожок.

– Коуперхилл расположен относительно далеко от окрестных деревень, с которыми он связан сетью хороших дорог. Нигде не было замечено ни одного автобуса.

Эдмонд Белл встал, чтобы уйти.

– Я увижусь с вами в течение дня, джентльмены, – сказал он. – В настоящий момент я направляюсь в дом мистера Мелла. Виггинс, вы можете проводить меня.

Дверь открыла кухарка Джабсон.

– Пикеринг сегодня утром не встал, – сообщила она, – у него распухла голова. И очень болит.

Белл велел проводить себя в гостиную мэра и попросил Джабсон оставить его наедине с Виггинсом. Если помощник констебля ожидал подробного и тщательного осмотра места происшествия, то был разочарован. Молодой сыщик поставил кресло между очагом и окном, достал из кармана трубку, а Виггинсу предложил сигару.

– Немного покурим, – сказал он через некоторое время и окутал себя облаком густого ароматного дыма. Наконец он докурил трубку и вздохнул. – Весьма печальное дело, Виггинс. – В его голосе слышалось волнение.

– Совершенно верно, сэр!

– Бедняга мэр, – задумчиво продолжил Белл, словно говорил с самим собой, – у него, быть может, было слабое зрение, но он задумался, и это стало для него роковым.

– Роковым, сэр? – пролепетал Виггинс. – Значит, он умер?

Эдмонд Белл выждал некоторое время, прежде чем ответить, а помощник констебля не сводил с него тоскливого взгляда.

– Да, – наконец сказал сыщик, словно в сожалении, – невозможно, чтобы мистер Мелл остался в живых!

– Бога ради, не говорите этого, сэр, – простонал Виггинс. Его лицо было залито потом.

Белл печально покачал головой.

– Мертв… убит… – жалобно пролепетал Виггинс, – когда и как? Скажите что-нибудь, мистер Белл, если вы не хотите, чтобы я сошел с ума!

– Именно на этом месте, где я сижу, – заявил Белл.

Это было выше понимания глуповатого толстяка-констебля.

– Почему вы так считаете, сэр?

– Спросите лучше, почему я в этом уверен, мой дорогой. Потому что пальто мистера Джиллса было испачкано кровью.

– Значит, этот мерзавец убил мистера Мелла! – закричал Виггинс.

– Вовсе нет, мистер Джиллс совершенно невиновен в этом преступлении. Он никогда не тронул и волоса на голове мистера Мелла.

Внезапно молодой сыщик вскочил.

– Быстро, Виггинс… бежим к некоему Сэму Рокки, пока не окажется слишком поздно! – в волнении вскричал он. – Я здесь спокойно рассуждаю, а бедняга, быть может…

Снаружи донесся глухой треск.

– Слишком поздно! – завопил Эдмонд Белл, бросаясь на улицу, за ним по пятам бежал Виггинс. До маленькой бакалейной лавочки Сэма Рокки было всего несколько шагов. Белл с размаху распахнул дверь, вызвав яростное бренчание колокольчика. Сэм Рокки не появился, и причина тому была… Человечек лежал на полу рядом с небольшой печкой в заднем помещении лавочки. В воздухе еще пахло порохом.

– В него выстрелили через открытое окно! – воскликнул Виггинс, бросаясь в маленький садик позади дома. Там было тихо и спокойно. Кусты калины трепетали под утренним ветром, а с зеленых иголок сосен тихо стекали дождевые капли. Эдмонд Белл едва бросил взгляд на калитку, через которую убежал убийца.

– Это следовало предвидеть, – мрачно пробормотал он, глядя на тело. – Быть может, он даже не размышлял, хотя мог это сделать.

– Но зачем убивать беднягу? – простонал Виггинс, ломая руки.

– Потому что утром он посетил полицейское отделение!

Глава 4
Лицо в окне

Джиллс-Хауз выглядел еще более серым и мрачным под облачным небом. Только тонкий столб дыма из трубы выдавал присутствие людей в большом здании. Белл с каким-то презрением оценил псевдотюдорский стиль здания, позволив Виггинсу звонить в дверь. Худая старушенция с близорукими глазами открыла безобразную резную дверь.

– Наконец, – воскликнула она, узнав помощника констебля, – полиция решила заняться нами!

– Миссис Буз… – начал толстяк Виггинс.

Но домоправительница Джиллс-Хауз не слушала его.

– Что с нами станет? Хозяин умер… ученики ушли. Этот тупица Крэггс тоже собирается уйти, и, по правде говоря, я не сожалею об этом.

– Где мистер Порлок? – спросил Виггинс. – Нам хотелось бы поговорить с ним.

Миссис Буз пожала плечами:

– Ну и вопрос! Эта библиотечная крыса рядом со своими дорогими книгами. Иначе и быть не может!

Виггинс собирался пойти в библиотеку, но Эдмонд Белл придержал его:

– Пусть мистер Порлок побудет среди своих книг, у нас к нему почти нет вопросов.

– Тем лучше, – усмехнулась старуха, – поскольку вы ничего не вытяните из клюва этого селезня!

– Клюв селезня?

Виггинс рассмеялся:

– Мистер Порлок был однажды жертвой несчастного случая, кажется, взбрыкнула лошадь. У него был деформирован рот, что не мешает ему преподавать и быть эрудитом.

– Мы сначала пройдемся по саду, – сказал Эдмонд, поворачиваясь к домоправительнице.

– Делайте все, что вам нравится, потом можете войти в дом через веранду, чтобы вновь не звонить в дверь.

Она коротко кивнула и хлопнула дверью. Эдмонд медленно прошел по усыпанной гравием узкой дорожке, которая змеилась по саду вдоль дома.

– Виггинс, – прошептал он, – доставьте мне удовольствие повернуться спиной к дому и показать мне кое-что в противоположном направлении… Так, хорошо… Теперь рассказывайте мне что угодно, сказку про Белоснежку, к примеру, если еще помните ее, или какие-либо воспоминания о молодости… хорошо… очень хорошо!

Оба повернулись спиной к фасаду Джиллс-Хауз, и Эдмонд Белл, казалось, очень внимательно разглядывал далекую мельницу, хотя на самом деле внимательно следил за домом с помощью маленького зеркальца, вшитого в перчатку. Прошло немного времени, и штору на окне второго этажа слегка отодвинули. На мгновение в окне появилось бледное худое лицо. Эдмонд увидел, как два глаза испуганно выглянули на улицу. Штора тут же вернулась на место.

Белл опустил руку и, потеряв интерес к мельнице, быстро направился к веранде. Лицо, выглянувшее из окна, не было деформировано и не выглядело старческим. В коридоре они столкнулись с миссис Буз, которая пронзительным и возмущенным голосом прощалась с маленьким человечком, который с пакетами в охапку едва волочил ноги, направляясь к двери. Он выглядел полным идиотом.

– Это Крэггс, мистер констебль! – выкрикнула она. – Он уходит. Быть может, совесть у него не совсем чиста!

Крэггс с силой потряс головой.

– Если мистер Джиллс умер, его дух вернется сюда, – глухо выговорил он, – а если ребята тоже мертвы, их призраки поступят так же. Кто может вынести такое? Только не я!

– В таком случае вы бросаете миссис Буз и мистера Порлока в одиночестве, – с упреком сказал Эдмонд Белл.

– В одиночестве! – усмехнулся бедняга. – Да… да… в одиночестве, совсем в одиночестве, ха-ха-ха!

Он залился пронзительным смехом.

– Куда вы направляетесь, Крэггс? – спросил сыщик.

Слуга направился к двери, резко открыл ее. Туманный день уже размывал окружающие дома.

– Вы видите вон ту ветряную мельницу, сэр?

Эдмонд улыбнулся. Именно в эту точку смотрели они с Виггинсом, чтобы наблюдать за домом через крохотное зеркальце в перчатке.

– Там живет мой брат Тоби, к нему я и иду! – триумфально воскликнул карлик.

Миссис Буз презрительно сморщилась.

– У него будет хорошая компания среди крыс и мышей, – издевательски хмыкнула она, – ибо эта мельница Грин-Милл давно стала руинами, где только такой сумасшедший, как Тобиаш Крэггс, еще может жить. По мне, там найдется место и для его братца.

Слуга ударил себя в грудь и угрожающе глянул на старуху.

– Мой брат Тобиаш богат, мельница принадлежит ему, как карьер и замок.

– Крысиный замок, – скривилась миссис Буз. – А теперь уматывай!

– Отведите нас к мистеру Порлоку, миссис, – приказал Эдмонд.

Домоправительница не преувеличивала, давая прозвище «клюв селезня» старому профессору. Порлок, действительно, выглядел уродом. Губы походили на утиный клюв, а недовольное выражение лица усугубляло его уродство. Эдмонд Белл тихо уселся на стул и уставился на профессора, не произнося ни слова. Порлок некоторое время рассматривал его без всякой реакции, потом недовольно захлопнул толстый том, который читал, квакающим и суровым голосом спросил:

– Теперь вы уверены, что узнаете меня, если встретите где-нибудь?

Эдмонд медленно кивнул:

– Конечно, конечно, профессор… Порлок. На самом деле это необязательно.

– Нет? – с иронией осведомился профессор.

– Я вас раньше никогда не видел, но вы удивительным образом походите на ваши фотографии.

Виггинс вытаращил глаза, когда Порлок с издевкой рассмеялся и возразил:

– Эти фотографии довольно давние, мистер из Скотленд-Ярда, а вы были еще сосунком, когда их сделали.

– Совершенно верно, – кивнул Эдмонд, – но старые фотографии меня всегда интересовали. Скажите, мне кажется, вы нашли хорошее тепленькое место.

– Плохое, архиплохое, напротив, но мне этого достаточно. Когда я покинул пентовилльскую тюрьму, я не мог достать и корки хлеба и принял бы предложение дьявола, если бы он мне его сделал. Человек, который сделал мне предложение, был не лучше лукавого… Конечно, это был Джиллс.

Виггинс откашлялся.

– Вы говорите о тюрьме, мистер Порлок, – пробормотал он.

Порлок внезапно развернулся на стуле и глянул на помощника констебля яростным взглядом:

– Действительно! Мое имя Вестлок, оно не изменилось… доктор Вестлок. Мне вкатили двенадцать лет каторжных работ за конкуренцию с Банком Англии в деле печатания банкнот. Поэтому я должен казаться вам подозрительным в деле исчезновения школьников и убийстве Джиллса.

Виггинс сунул руку в карман и зазвенел наручниками.

Порлок расхохотался:

– Хорошо, забирайте меня, если вам нравится. Тюремная камера меня не пугает, и я сомневаюсь, что миссис Буз согласится кормить меня сегодня и завтра.

– Нет никаких причин обвинять вас, доктор, – категорично заявил Эдмонд Белл, – напротив, я готов стать гарантом вашей невиновности во всем этом.

Уродливое лицо профессора стало благожелательным.

– Если Джиллс не умер так, как об этом говорят, я был бы склонен верить, что он сыграл роль в этом деле, ибо это был абсолютно плохой человек.

– Доктор, – внезапно спросил его Белл, – кто, кроме домоправительницы, живет в настоящий момент в доме?

Порлок выглядел удивленным.

– Здесь, в доме? Нет никого, кроме мышей, как я думаю!

Белл задумался.

– Кому принадлежит комната с третьим окном слева от вашего?

– Это комната Чисбурна. Неплохой парень. Я не сожалею о пятнадцати исчезнувших мальчишках, но мне жаль Боба Чисбурна. Что с его комнатой?

Белл уже не слушал его, он бросился в коридор и попытался открыть нужную дверь. Она была заперта. Сыщик обратил внимание, что в замочной скважине изнутри торчал ключ.

– Надо взломать дверь, сэр?

Виггинс, как разъяренный бык, бросился на тонкую деревянную створку, которая разлетелась в щепы. Все трое завопили от ужаса: молодой человек лежал на ковре. Его одежда была залита кровью.

– Мертв, убит! – закричал Виггинс.

– Нет! – воскликнул Порлок. – Он еще жив, но очень плох… Боб… Бобби!

Раненый открыл глаза и огляделся.

– Вон они! – воскликнул он и снова потерял сознание.

– Опять стреляли через окно, – заявил Виггинс, – а мы ничего не слышали.

Эдмонд Белл молчал, он вспоминал о полных тоски глазах, которые увидел в этом окне. Эти глаза смотрели не на двух полицейских, а на далекий пейзаж. Они смотрели в сторону мельницы.