Текст книги "Эдмон Белл и инспектор Тригсс (Повести)"

Автор книги: Жан Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

Глава 6
Партия в шахматы

– Убийца допустил ошибку.

Инспектор Морисс смотрел на Эдмонда Белла глазами, ждущими объяснения. Молодой сыщик, похоже, не замечал этого и продолжал рассуждать:

– Он организовал это преступление, хотя не должен был этого делать. Он организовал даже два по странному совпадению. А ведь он собирался совершить его в последнюю очередь. Иными словами, седьмое убийство оказалось четвертым.

– Бога ради, Эдмонд, говорите яснее, – недовольно перебил его Морисс.

– Простите, инспектор, я рассуждал вслух. Иногда со мной такое случается. Седьмым преступлением должна была стать казнь Булла Джонса. Даже если бы она была законной, таинственный преступник счел бы ее своей заслугой. Продолжаю рассуждать. Будь преступник обычным типом, мы, вероятно, никогда бы его не разоблачили. Но речь идет об очень умном типе, который, как и мы, способен здраво рассуждать. Первое доказательство. Он хорошо рассчитал преступление, чтобы отправить беднягу Булла на виселицу. Второе доказательство его ума. Он использовал фальшивые отпечатки пальцев. И третье. Он предусмотрел провал своей чудовищной хитрости. Он предвидел, что Булла быстро выпустят. Он на всякий случай ждет жертву у ворот Ньюгейта. Убийца действует с редкой предусмотрительностью, что невольно вызывает восхищение. Но для преступника такие доказательства ума суть ошибки, но об этом он не подумал. Когда хочешь сделать что-то и добиться существенного результата, всегда опасно сделать лучше. Лучшее – враг хорошего.

Морисс вскочил с места.

– Что за сивилловы речи? Я немедленно хочу знать, что означает «что-то». Перестаньте говорить загадками. Нормальный человек от ваших слов сойдет с ума. И скажите, почему должно быть обязательно семь преступлений?

– Это и есть «что-то».

Разъяренный Морисс бросился к вешалке за шляпой и хотел уйти, но молодой коллега удержал его:

– Вы становитесь нервным, инспектор. Я действительно что-то обнаружил, но пока вам об этом не говорил. Но должен вас упрекнуть. Для своей профессии вы мало читаете.

– Читать! – осклабился инспектор. – Не вижу, как чтение может помочь в поисках и аресте убийцы.

– Заблуждение! Серьезное заблуждение! – воскликнул Эдмонд. – Жаль, что вы не любите читать, может быть, тогда бы знали о «Семи секретах Лавандер-Хилла».

– Это что еще такое?

– Нечто вроде фантастической сказки, которая имеет ужасающие продолжения. Эти продолжения повторяются в одном и том же трагическом ключе. Вы знаете, что происходило в Лавандер-Хилле в шестнадцатом веке?

Морис яростно затряс головой:

– Нет, и мне плевать на это!

– Отрицательное поведение, особенно для полицейского. Сообщаю вам, что в те благословенные времена Лавандер-Хилл был местом, где ведьмы и колдуны всходили на костер. Никогда не слышали о Джошуа Рокстоне?

– Я знал одного типа с таким именем. Его арестовали за кражу двух кроликов.

– Это точно не он, поскольку тот сгорел в костре в 1535 году за занятия черной магией. Человек был сказочно богат. Но в это время финансы Короны были в плачевном состоянии. Все позволяет думать, что власти сожгли бедолагу ради завладения его богатством. Но сказочное сокровище не нашли. Ни единой золотой монетки. Но было завещание, в котором Рокстон, похоже, предвидел свой ужасный конец. Он написал примерно следующее:

Я умру на костре в Лавандер-Хилле. Уверен в этом.

Но будущее отомстит за меня самым ужасным способом. Тот, кто в весенние месяцы каждой сотой годовщины моей смерти совершит семь одинаковых преступлений на месте моих мучений, станет наследником «Семи секретов Лавандер-Хилла», а значит, и унаследует все мое состояние.

А теперь слушайте, Морисс. В 1835 году, то есть в третью столетнюю годовщину смерти Рокстона, шесть человек были задушены в окрестностях Лавандер-Хилла. Убийца так и не был найден. Он послал лорду-мэру следующее письмо.

Милорд… Я автор шести преступлений в Лавандер-Хилле. Будь мне дана возможность совершить седьмое убийство, я стал бы богатейшим наследником Джошуа Рокстона. Увы, жертва несчастного случая, я умру, не выполнив требуемые условия. Неважно. Через сто лет кто-нибудь еще попытается использовать шанс.

– Господи! – простонал Морисс.

– Если бы вы взяли себе за труд прочитать «Криминальные анналы Лондона» сэра Аллана Шрьюсбери, вы знали бы об этом деле столько же, сколько и я.

Морисс сжал кулаки.

– Это чудовище сумасшедший, опасный сумасшедший!

– Это зависит от того, что понимать под словом «сумасшедший», – холодно продолжил Белл. – Я считаю этого преступника особо умным. Но вы, как и я, знаете, что ум не исключает некоей суеверности. К примеру, этот Рокстон был настоящим ученым. Он даже написал небольшой превосходный труд о шахматах. – Вдруг Белл вскочил с места. – Морисс, – крикнул он, – я преподаю вам урок, а сам сплетничаю, как старуха! Я – слепец, глупый слепец. Игра в шахматы… игра в шахматы! – Он закружился по комнате так, что заскрипел пол. – Игра в шахматы! – повторял он. – Не вижу пока, какая есть связь между игрой в шахматы и преступлениями. Мистер Марвелл был шахматистом.

– Действительно. Похоже, он даже посылал довольно сложные шахматные задачки в газеты. Он даже провел конференцию на тему игр лучших шахматистов старой Англии.

– Друг мой, я напрасно упрекал вас в нелюбви к чтению, а вы были в курсе главного факта в жизни Марвелла. Где он играл?

– В различных тавернах Барнс-Коммон. Вы знаете, в этом квартале много шахматных клубов.

– Нет, я не знал, но это очень ценное сведение. Ваш автомобиль у двери?

Автомобиль ждал их. Через минуту два сыщика катили по туманным улицам Лондона в сторону Барнс-Коммон. Таверна, где Марвелл играл в последний раз, была практически пуста. Но им сообщили, что некий Хаммер был последним партнером жертвы, а теперь сменил таверну. Он теперь играл в «Деревянном стаканчике», где его можно найти. «Деревянный стаканчик» был древней приличной таверной на крохотной площади Лауэр-Ричмонд. Окна, на которых висели красные шторы, светились.

– Кого рассчитываете здесь найти, Эдмонд? – спросил Морисс.

– Точно не знаю. Быть может, все это мое воображение… Может, у нас есть шанс. В любом случае хочу познакомиться с этим Хаммером.

Эдмонд схватил Морисса за руки.

Автомобиль притормозил у двери таверны, и два человека вошли в дверь. Народа почти не было. За маленьким столиком около очага два человека сосредоточенно играли в шахматы. Хаммер и… Бетси Хингл!

Глава 7
Прошлое Бетси Хингл

Бетси Хингл смутилась, увидев полицейского офицера.

– Смотри-ка, миссис Хингл! – сказал Морисс. – Я не подозревал, что вы ярая поклонница шахмат.

Дама покраснела.

– Мистер Марвелл приохотил меня к этой сложной игре, когда мы посещали дом Пегги Коттс. Мистеру Марвеллу нравилась моя компания.

– Как и Набу Сламки, правда?

– Что вы хотите сказать, инспектор? Я женщина честная и выгляжу неплохо! Почему бы мужчинам не общаться со мной честь по чести?

Голос Морисса посуровел.

– Честное слово, их понять можно. Но я вижу, вы знаете и мистера Хаммера!

– Он был другом мистера Марвелла. Поскольку Пегги тоже умерла, у меня не осталось никого, чтобы поговорить о нем. Поэтому я решила познакомиться с мистером Хаммером. Благодаря нашему общему интересу к шахматам мы быстро стали добрыми друзьями.

– Она очень хорошо играет, – подхватил Хаммер. – Она очень умная женщина.

Бетси Хингл слегка отодвинула шахматную доску и с вызовом глянула на двух сыщиков.

– Я рассказала всю свою жизнь мистеру Хаммеру, ничего от него не скрыв.

– Это правда, – кивнул Хаммер, бросив на даму ласковый и доброжелательный взгляд. – Вы знаете, инспектор, у каждого в жизни бывают трудные периоды, а потом эти люди, если они упорны и настойчивы, могут пойти против течения.

– Мне тоже хотелось услышать то, что вы рассказали мистеру Хаммеру, – перебил его Морисс. – Если вы не против…

– Говорите, моя дорогая, – подбодрил женщину Хаммер.

Бетси гордо подняла голову.

– Почему бы и нет? – сказала она. – Когда я родилась, никто бы не поверил, что я стану простой уборщицей. У меня превосходное образование и даже есть диплом учительницы. Однажды вор взломал сейф учебного заведения, где я преподавала, и унес все деньги. Вора нашли и арестовали. – Из-за явного волнения она замолчала, потом приглушенным голосом продолжила рассказ: – Это был мой жених. Я познакомилась с ним на одном спортивном празднике, где он оспаривал чемпионство по боксу. Конечно, его осудили. Увы, несмотря на мою невиновность, меня тоже арестовали, как сообщницу. Пришлось отсидеть в тюрьме. Позже, когда я обрела свободу, то поняла, что моя карьера учительницы оборвалась. Но надо было жить дальше. Я сняла небольшую комнату в Лавандер-Хилл и занялась гаданием по картам. Потом познакомилась с Хинглом, унтер-офицером Военно-Морского флота, и вышла за него, но вскоре я овдовела. Мне соблаговолили дать пенсию… Но ее на жизнь не хватало! Поэтому я пошла работать уборщицей. Но мне часто приходилось менять хозяев, поскольку мой бывший жених, вышедший из тюрьмы, преследовал меня. Став профессиональным грабителем, он взломал дом, где я работала. К счастью, я смогла помешать его планам. Я умолила хозяина не сдавать его полиции. Он согласился, будучи признателен мне. Вам будет легко проверить мои показания, инспектор, поскольку это тот самый хозяин, от которого я недавно ушла после нескольких неприятных слов, которые вы слышали.

– Вы говорите о мистере Дротборде?

– О нем. Спросите его, он все подтвердит.

– Имя вашего жениха? – спросил Эдмонд Белл, впервые взяв слово.

Бетси Хингл понурилась.

– Булл Джонс, – едва слышно выговорила она.

Морисс присвистнул.

– И он за вами следил и добрался до вашей подруги Пегги Коттс?

Голова Бетси поникла еще больше.

– Да. Я ее предупредила. Но Пегги больше всего любила деньги. А Булл доставал ей спиртное по бросовым ценам.

Морисс бросил многозначительный взгляд на Эдмонда. Он вдруг встал и отвел Белла в сторону.

– Вы видели руки этой женщины? Что вы скажете?

– Конечно, очень мускулистые, – прошептал Белл.

– Учительница! Значит, умна, образованна… шахматистка, гадалка, невеста или, по крайней мере, имевшая близкие связи с тремя убитыми мужчинами. Эти люди были ее друзьями, как и друзьями задушенной женщины, которую наша Бетси могла ревновать. Этого для вас достаточно, Белл? – Эдмонд услышал позвякивание наручников в кармане инспектора. Поскольку молодой сыщик не отвечал, инспектор продолжил свою обвинительную речь: – Она прикончила Булла Джонса, что вполне понятно… Обладание отпечатками тоже не удивляет. Она довольно умна и ловка, чтобы воспроизвести их! Боже! Что вам еще надо, Белл? Вы сами заявили, что чудовище умно и суеверно. – Морисс повернулся к Бетси, которая сидела неподвижно, устремив глаза перед собой. – Покажите вашу обувь, миссис Хингл! – На лице инспектора появилась довольная улыбка, когда он заметил на подметке две круглые потертости. – Вот как, вот как! Вы умеете водить автомобиль, миссис?

– Да, я иногда совершала небольшие прогулки с мистером Марвеллом. Он дал мне первые уроки.

– Можно сказать, что вы быстро обучаетесь, – усмехнулся Морисс, по-прежнему позвякивая наручниками.

Эдмонд едва слушал разговор, не спуская взгляда с шахматной доски. Морисс качал головой, выказывая явное недовольство:

– Белл, надеюсь, последние сомнения развеялись. Я арестовываю Бетси Хингл.

Белл поднял голову и посмотрел на инспектора, словно очнулся от сна:

– Бетси Хингл! Ах да, инспектор! Подождите чуть-чуть?

И снова уставился на шахматную доску. Было уже поздно. Трактирщик заснул за своей стойкой. Два клиента играли в карты в другом углу зала. Они встали и пожелали всем доброй ночи. Обеспокоенный взгляд Хаммера оторвался от Бетси. Теперь он глядел на инспектора.

– Морисс, – пробормотал Белл, – шахматная доска!.. Видите?

– Я не вижу, куда вы клоните с этой шахматной доской, – нетерпеливо проворчал Морисс. – Я сказал, что должен арестовать эту женщину.

Белл на мгновение задумался.

– Давайте, инспектор, – наконец сказал он вполголоса. – Быть может, это самое лучшее, что можно сделать!

Морисс подошел к Бетси и положил руку ей на плечо.

– Женщина Хингл, я вас предупреждаю, все, что вы теперь скажете, может быть использовано против вас, – холодно произнес он.

Бетси побледнела.

– Вы хотите сказать, что арестовали меня, – пролепетала она. – Могу ли я узнать, почему?

– Я обвиняю вас в убийствах, совершенных в последнее время в Лавандер-Хилле.

– Проклятие! Это невозможно, – в отчаянии закричала женщина, пока Хаммер умоляюще вскидывал руки.

– Уверяю вас, что она невиновна, джентльмены!

Эдмонд подошел к ним.

– Инспектор поступает правильно, – решительным тоном сказал он. – Но вы особо не тревожтесь, дело на этом не закончилось.

– Как, – усмехнулся Морисс, – каково же продолжение?

Эдмонд Белл бросил на него странный взгляд:

– Миссис Хингл ваша арестантка. Однако, инспектор, прошу ее пока не уводить, а подождать некоторое время с ней здесь.

– И чего я должен ждать?! – оскорбленно воскликнул Морисс.

– Позвоните в полицейское отделение и попросите немедленно прислать двух полицейских в гражданском, – сказал Эдмонд, не обращая внимания на крайнее удивление инспектора.

– Дьявольщина, что вы затеваете, Белл? Повторяю, кого или чего я должен ожидать? – заверещал Морисс.

– Покушения на убийство присутствующего здесь мистера Хаммера, – тихо ответил Эдмонд Белл.

Глава 8
Последнее появление чудовища

Мистер Хаммер пересек небольшую площадь Лауэр-Ричмонд и направился прямо к парку, который тянется вдоль Кинс-род. Поднялся туман. Однако слабое освещение улиц позволяло с трудом ориентироваться. Иногда он вытягивал руку, чтобы, как слепец, убедиться, что по-прежнему идет вдоль высокой ограды парка. На уровне Манор-Рай он на мгновение в нерешительности остановился. Здесь надо было свернуть на широкую парковую аллею, пересекавшую Барнс-Коммонс и ведущую к Ранело, где была его студия. Единственный фонарь с двойным газовым рожком светил очень слабо. С обеих сторон высились деревья, но через сотню метров они уступали место густым зарослям сирени в цвету. Еще дальше аллея шла вдоль небольшого пруда, заросшего рогозом. Мистер Хаммер без затруднений добрался до пруда. Теперь его путь продолжался в полной темноте. Какая участь ждала нового друга миссис Хингл? Кто-то решил в очередной раз, что человеческая жизнь оборвется именно здесь? Что мистер Хаммер больше не сыграет в свои любимые шахматы, а ему будет поставлен шах и мат на огромной шахматной доске жизни? Мистер Хаммер справился с ледяной дрожью страха, сотрясшей все его тело, и решительно вошел в темноту, как пловец, ныряющий в воду. Его рука коснулась кустов, растущих вдоль аллеи. Удивленный шумом, он в испуге обернулся. Слава богу, его коснулись только ветки. Он набрался храбрости и быстрыми шагами двинулся вперед. И тут случилось непредвиденное. Он ощутил на шее ужасное давление и упал, издав хриплый вопль. В то же мгновение кто-то толкнул его, и он откатился от неведомой силы, которая опрокинула его. Он услышал шум борьбы, потом удары кулака. Наконец, раздался голос Эдмонда Белла.

– Браво, ребята! Держите его! Закрепите наручники, а если он попытается сопротивляться, не бойтесь использовать дубинку.

В таверне «Деревянный стаканчик» Морисс сидел перед очагом и не сводил глаз с Бетси Хингл. Та молчала и сидела с закрытыми глазами. Послышались шаги, и дверь распахнулась. Раздался ясный и властный голос Эдмонда Белла.

– Морисс, садитесь вместе с миссис Хингл в автомобиль, но, бога ради, не надевайте на нее наручники!

Морисс машинально подчинился.

В глубине автомобиля два полицейских в гражданском сидели по бокам неподвижного человека.

– И что? – спросил инспектор.

– Это он, – вздохнул Белл. – Поехали! Через четверть часа будем в вашем кабинете.

За двенадцать минут автомобиль, словно болид, пронесся по улицам Лондона. Агенты выволокли человека из автомобиля.

– Что? – выпучил глаза Морисс.

– Да, да, – сказал Белл, – это он.

– Да, это я, – раздался яростный голос. – Раскрытия Семи Секретов Лавандер-Хилла придется ждать еще сто лет. Все вы куча глупцов!

– Дротборд! Быть того не может!

Морис никак не мог прийти в себя.

Мужчина хрипло продолжил:

– Требую, чтобы меня немедленно повесили. Я проиграл партию, тем хуже для меня. Следствие не требуется. Зачем терять время? Я признаюсь во всем.

Последовал точный пересказ дьявольского завещания Рокстона.

– Марвелл, с которым я играл в шахматы, рассказал мне о существовании завещания. Я решил попытать счастья. Я убил Сламки, не зная, что душу своего слугу. Моей второй жертвой должен был стать Марвелл, поскольку я опасался, что он соединит убийства и завещание Рокстона. Что касается Булла Джонса, я смог довольно легко добыть отпечатки его пальцев, чтобы его арестовали. В любом случае я его ненавидел, как всех, кто приближался к Бетси Хингл, ибо питал к ней большую симпатию. Я повсюду следовал за ней и узнал, что этот Хаммер был к ней неравнодушен. Ха-ха-ха! Мне удалось даже добиться успеха моего предшественника 1835 года!

– Мой дорогой Белл, – сказал Морисс, когда они остались одни, – хочу задать вам один вопрос. Скажите, почему вы с таким вниманием рассматривали ту шахматную доску в «Деревянном стаканчике»?

– Все просто, – ответил Белл. – Эта шахматная доска была узлом дела. Убийца, который всегда интересовался черной магией, должен был считать, что дух Рокстона, известного шахматиста, должен был быть благосклонным к нему, поскольку Дротборд означает шашечная доска!

– И все! – воскликнул инспектор разочарованно.

– Колумбово яйцо, мой дорогой, – улыбнулся Эдмонд Белл.

ДЕЛО БАНСБЕРИ
L'AFFAIRE DE BANSBURY

Глава 1
Непредвиденное завершение одного празднества

Крохотный городок Бансбери буквально жарился под послеполуденным солнцем. Большая торговая площадь была пуста. Даже кошка, животное, любящее тепло, не рисковала нежиться под настоящим тропическим солнцем. Аптекарь Трейси Балкинг опустил навес и, сидя в легкой тени, наслаждался курением трубки и смакованием ледяного лимонада. Напротив звучали монотонные голоса уставших ребятишек, ибо, несмотря на тридцатипятиградусную жару, учитель Хорн вел урок в узком и темном помещении, которое считалось школой.

Мистер Балкинг зевнул, почти сраженный сном. Однако поборол легкую сонливость, которая накатывала на него, ибо ни за какие коврижки в мире он не покинул бы свой наблюдательный пункт перед аптекой. Надо сказать, что достойный аптекарь был по натуре чрезвычайно любопытен. Не знаем, был ли это врожденный грех или извращение. Поскольку из аптеки открывался вид на всю торговую площадь, ничто не могло избежать его бдительного взгляда. В этот день решение успешно сразиться со сном было с лихвой возмещено. Он вытянул длинную тощую шею и позвал свою домоправительницу, мисс Клифф, возившуюся в кухне.

– Гляньте, Марта, – сказал он, указывая чубуком трубки на чей-то силуэт, – либо я лишился острого зрения, либо у меня косят глаза, но готов поклясться, что сама мисс Софрония Каннинг вышла на прогулку!

Мисс Клифф выбежала из кухни, вытирая руки уголком передника.

– Да превратиться мне в дуршлаг, если вы не правы, сэр. Это действительно мисс Софрония Каннинг! – пораженно воскликнула она.

– Однако, Марта, вы, как и я, знаете, что мисс Софрония выходит только два раза в неделю, в воскресенье, чтобы посетить храм, и в четверг, чтобы принять участие в собрании дам-патронесс трикотажной школы, – наставительно объявил фармацевт.

– Верно, – поддакнула мисс Клифф. – Ее сестра Эмилия, которая моложе на три года, занимается всеми хозяйственными покупками, а Дейзи, самая младшая, только изредка появляется на пороге дома, чтобы подышать свежим воздухом. У бедной женщины слабые ноги, и она не может ходить без трости. И она сильно переживает из-за своей инвалидности..

– Интересно, что происходит, – пробормотал Балкинг, – ибо что-то, несомненно, происходит. Такие люди меняют свои привычки, только если их вынуждают экстраординарные события.

– Мне кажется, она пересекает торговую площадь! – возбужденно воскликнула Марта.

– Она прошла мимо трикотажной школы, – добавил аптекарь, который не верил своим глазам.

– Но… она направляется к нам! Да, да, она идет сюда, – хором воскликнули аптекарь и его служанка.

Аптекарь запрыгнул за прилавок, а мисс Клифф вернулась в кухню, оставив дверь приоткрытой, чтобы не пропустить ни слова из разговора.

Мисс Софрония Каннинг была величественной старой дамой. Ей уже исполнилось шестьдесят пять лет. Несмотря на жару, на ней было пальто черного драпа и облегающая голову бархатная шапочка.

– Я хотела бы купить на восемь-десять пенни камфорного сиропа, – потребовала она, едва войдя в аптеку.

Мистер Балкинг учтиво поклонился.

– Кто-нибудь у вас в доме заболел, мисс Каннинг? – вежливо осведомился он. – Быть может, депрессия, вызванная жуткой жарой?

– Несомненно, – лаконично ответила старая дама.

– Мисс Эмилия? Нет, скорее мисс Дейзи, не так ли?

– Нет, я! – резко ответила она.

– Ах, как жаль! – с выражением сострадания на лице кивнул фармацевт. – Быть может, небольшое переутомление или переживания!

– Да, переживания, – повторила мисс Софрония. – Нет, нет, я не это хотела сказать, – быстро добавила она. – Но у меня нет времени. Дайте, пожалуйста, сироп. Вот деньги.

Аптекарь опять поклонился и вручил даме сироп.

Коротко попрощавшись, мисс Каннинг вышла и пересекла площадь. Мисс Клифф выскочила из кухни, словно ее подтолкнула пружина.

– Ни разу в жизни не видела ничего подобного! – сказала она. – Почему больная сама приходит за лекарством, хотя у нее есть под рукой кто-то, кто занимается покупками?

Мистер Трейси Балкинг был полностью с ней согласен.

– У меня есть одна мысль, – сказала служанка.

Ее хозяин вопросительно глянул на нее, ибо знал, мисс Клифф всегда находила решение в неразрешимых ситуациях.

– Вот. Я приготовлю чай и кофе. Потом куплю хрустящие хлебцы у булочника Смита, а потом приглашу миссис Харриет Мил и миссис Джорджину Ковс. Быть может, они что-нибудь знают?

Мистер Балкинг был не только любопытен, но и чуточку гурманом. Старый холостяк обожал сладости.

– Согласен, Марта. А пока приготовлю добрый бренди с анисом.

Не обращая внимания на жару, Марта отправилась к булочнику Смиту, оставив аптекаря заниматься изготовлением спиртного напитка с экстрактом аниса.

Ровно в четыре часа обеденный зал наполнился ароматом отличного кофе. На столе стояла ваза с маленькими песочными печеньями с конфитюром, к которым Марта добавила бисквиты с миндалем и имбирем.

Миссис Харриет Мил и миссис Джорджина Ковс, две пятидесятилетние вдовы, неразлучные подруги, не отказались от приглашения. Конечно, мисс Клифф не смогла промолчать о причине импровизированного «празднества». Две почтенные дамы были столь же жадны до новостей. Кроме того, они любили кофе, хрустящие хлебцы, печенье и анисовый бренди.

– Эти дамы Каннинг живут в Бансбери уже двадцать лет, – начала миссис Харриет Мил. – Мой покойный муж был в то время начальником стражи южных врат. Он видел, как они прибыли дилижансом из Лондона. Они купили старый дом на Седар-стрит, принадлежавший семейству Гринч, пресекшемуся к тому времени. Он стоял четыре года незанятым и был в плохом состоянии. Они приобрели его буквально за понюшку табака. Вот все, что я о них знаю.

– Похоже, у них были какие-то проблемы с финансами, – заявила в свою очередь миссис Джорджина Ковс, – и они обосновались в Бансбери, поскольку здесь жизнь намного дешевле, чем в Лондоне.

– Но они не так уж бедны, – вмешался мистер Балкинг.

– Может быть! Во всяком случае, они очень скупы, – чуть не шипя, обрезала мисс Клифф.

– Вернемся к нашим баранам! – воскликнул аптекарь. – Кто может мне объяснить, почему мисс Софрония, которая обычно не занимается покупками, явилась ко мне сама за камфорным сиропом? И для себя самой к тому же! Вы слышите, леди покупала для самой себя!

– Это необычно, – хором заявили обе вдовы, отпив по глотку анисового бренди.

– Точно, случилось нечто необычное, – утвердительно сказала мисс Клифф.

– Ой, не говорите так! – воскликнули подруги, бросая по сторонам якобы испуганные взгляды.

Поскольку так именно и происходит в маленьких городках вроде Бансбери. Малейший факт, нарушающий обыденное течение жизни, рассматривается в качестве прелюдии к ужасающим событиям. Четверка любопытных обывателей тщетно пыталась найти средство, которое позволило бы больше выведать о странном поведении мисс Софронии. Наконец мисс Клифф сочла, что нашла решение.

– В конце дня я позвоню в дверь сестер Каннинг, спрошу о самочувствии мисс Софронии и передам пожелания от мистера фармацевта. Что скажете?

– Превосходная мысль! – подвел итог мистер Балкинг, потирая руки. – Не пожелают ли леди Харриет и Джорджина разделить с нами скромный ужин…

Дамы поспешили принять приглашение, зная, что ужины мистера Балкинга были далеко не скромными, как он намекал, и состояли часто из рагу ягненка, шкварок, приготовленных на открытом огне, или сочной рыбы на пару.

Жаркое солнце исчезло за высокими коньками домов, окружающих торговую площадь. Полусонные школьники покинули класс мистера Хорна и лениво поплелись по домам.

Тень большой коммунальной помпы вытянулась и доползла до террасы гостиницы Миввинса, где трактирщик расставлял столы и стулья в ожидании вечерних посетителей. Он то и дело покидал свое заведение, чтобы глянуть на небо. Увидев аптекаря, который поднимал навес, он крикнул:

– Привет, сосед! Вроде гроза собирается.

Трейси Балкинг кивнул.

– Заходите сегодня вечером на кружку свежего эля, – продолжил трактирщик, – я открываю новую бочку.

Аптекарь отказался под предлогом, что у него нет времени, что ему еще многое надо сделать, а кроме того, он ждал гостей.

В этот вечер быстро стемнело, поскольку над городком сгрудились тяжелые грозовые тучи, которые быстро заволокли все небо. Гости мистера Балкинга пришли рано. Они еще не переварили съеденное, но уже все вчетвером сидели за столом в весьма веселом настроении, несмотря на близкую грозу.

Мисс Клифф превзошла самое себя. Огромный креветочный паштет, половина бедра ягненка, шотландский сыр и на десерт сочный вишневый пудинг.

Креветочный паштет съели до последней крошки, а от бедра ягненка осталась только кость. Мистер Балкинг готовился разрезать пудинг, когда разразилась гроза.

– Какая жалость! – недовольно воскликнул он. – Вы не сможете выйти, Марта.

– Почему бы и нет, сэр! Вы думаете, я боюсь дождя и нескольких молний? Кстати, у меня большой зонтик, под которым могут укрыться три человека.

Поняли ли подруги намек?

Вероятно! Поскольку они были признательны мисс Клифф за столь плотный и вкусный обед, они хором воскликнули:

– Мы проводим вас, дорогая Марта.

– Превосходно, – одобрил хозяин, поскольку боялся, что его любопытство не будет удовлетворено в этот вечер. – Постарайтесь выяснить, что произошло днем у сестер Каннинг. В качестве вознаграждения вы получите право на отличный пунш, который я приготовлю.

Дамы Харриет и Джорджина тайно обрадовались, поскольку обе питали слабость к пуншу.

Дождь падал крупными каплями, когда троица пересекла торговую площадь, где не было ни одной живой души. Быстро темнело. В трех тавернах светились окна. Бансбери город не очень протяженный, и три дамы быстро дошли до Седар-стрит, старой, довольно унылой улицы с необитаемыми домами. Почти все они были предназначены к сносу.

Высокий и мрачный фасад Каннинг-Хауз глядел на улицу не менее мрачными окнами, похожими на пустые глазницы черепа. Мисс Клифф поднялась по ступеням небольшого крыльца в античном стиле и, поскольку звонка не было, дала знать о визите, громко стуча молотком. Массивная дубовая дверь мрачно загремела.

Анг-анг, – вторило эхо ударам.

– Они, безусловно, дома. Наверняка не желают открывать, – сказала мисс Клифф с явным раздражением, с силой колотя в дверь. В доме было тихо, и дверь осталась закрытой. Мисс Клифф по-настоящему разозлилась. – Не могу же я возвращаться ни с чем, – пробурчала она. – Мой хозяин очень хочет знать, что случилось. Если я ему ничего не расскажу, он не заснет всю ночь. Он человек превосходный, но такой любопытный!

– Как все мужчины, – сообщила Харриет Мил.

– Больше, чем женщины, – добавила миссис Джорджина Ковс.

У служанки аптекаря возникла новая мысль.

– Пойдем к Бетти Халибут! Сразу за углом на Нельсон-Энд. Эта добрая душа всегда в курсе всего.

Подруги согласились. Они поспешили на Нельсон-Энд и ворвались в маленькую бакалейную лавку, которую держала Бетти Халибут. Все, что она могла сказать, сводилось к следующему: утром, когда она поднимала ставни, то увидела спешащую мисс Софронию.

– Она впервые пришла в мою лавочку, – сообщила бакалейщица. – Обычно по магазинам ходит мисс Эмилия. Они такие экономные, покупают строго необходимое: фунт муки, три яйца, кусочек сыра. Представьте, сегодня утром мисс Софрония купила целую говяжью колбасу.

– Целую говяжью колбасу! – в унисон воскликнула троица.

– Подождите, это еще не все. Она взяла две банки семги, фунт окорока, дюжину яиц и две бутылки крепкого пива!

– Господи, что творится! – воскликнула мисс Клифф. – Сколько новостей я расскажу своему хозяину!

– Только подумайте, она расплатилась банкнотой в десять фунтов! – добавила Бетти.

Мисс Клифф не могла устоять на месте.

– Уже поздно, быстро возвращаемся, – сказала она.

Троица припустила чуть не бегом, поскольку совершенно стемнело, а дождь превратился в ливень.

Добравшись до Седар-стрит, миссис Харриет предложила вновь постучать в дверь сестер Каннинг. Мисс Клифф согласилась при условии не тянуть время. Они принялись колотить в дверь. Тщетно! В момент, когда они нанесли последний удар бронзовым молотком, вспыхнула молния, осветив всю улицу пронзительно желтым светом. Миссис Джорджина завопила от ужаса.

– Надеюсь, вы не боитесь! – с насмешкой сказала миссис Харриет и ущипнула подругу за руку.

– Нет, нет! Но я увидела… В свете молнии я увидела…

– Что? – спросили женщины.

– Наверху, на третьем этаже я увидела, как кто-то приподнял край шторы, чтобы глянуть на нас. Это было лицо мужчины, очень бледное…

– Лицо мужчины! – воскликнули две женщины. – Мужчина! Вот почему Софрония купила столько провизии. Это стоит рассказать хозяину!

Не замечая резких струй дождя и постоянных громовых раскатов, они поспешно покинули Седар-стрит и бегом пересекли площадь.

– Смотри-ка! – удивилась мисс Клифф, увидев издали аптеку. – Света нет!

Однако мистер Балкинг имел привычку в сумерки зажигать газовые рожки позади красных и зеленых ваз в витрине. Они ускорили шаг. Мисс Клифф толкнула дверь темной аптеки. Яростно зазвенел звонок.