Текст книги "Эдмон Белл и инспектор Тригсс (Повести)"

Автор книги: Жан Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

Глава 8
Мертвая веревка и веревка живая

Вернувшись после визита, Эдмонд увидел, что в Данбери произошли экстраординарные события. Директор Молуэйн ходил с озабоченным видом. Фортингли недоуменно расхаживал по коридорам тюрьмы, а остальные надзиратели и носа не казали. Даже добряк мистер Крапплинг не пытался скрыть озабоченности. Джеймс с книгой в руках, которую пытался читать, скрытно показал другу, что надо поговорить, и увлек его в сторону.

– Кажется, речь идет о Джеке Конвее, – сказал он. – Отец в ярости, а бедняга Крапплинг наслушался столько ругательств, что ему хватит их на весь срок, который ему остался до пенсии.

– Что случилось?

– Я не совсем в курсе. К отцу лучше не соваться. Думаю, вновь идет речь о проклятой камере 19. Джек Конвей, похоже, ломал комедию… А вот и мистер Крапплинг!

Бедный заместитель директора шел, волоча ноги. Казалось, он разом постарел на десять лет, и на его добродушном лице не играла улыбка.

– Мой славный Эдмонд, – сказал он, – вам больше не стоит заниматься этой камерой с призраком. Мы, к сожалению, были кое-кем обмануты, хотя полностью ему доверяли.

– И обманул Джек Конвей?

– Он самый! Я еще не знаю подоплеки дела. Не знаю, начал ли эту ужасную комедию Конвей, но, несомненно, ее продолжил. Знаете, что нашли в его камере? Универсальный ключ, способный открывать двери всех камер, записную книжку с набросками плана камеры 19, точное описание всего, что происходило, шприц и кучу ампул со странными отравами. И даже заряженный револьвер! И все это в тюремной камере!

– В таком случае, – сухо сказал Эдмонд, – я не понимаю, почему Конвей еще не сбежал?

Мистер Крапплинг нервно почесал нос.

– Честное слово, ваша правда! А главное, этот человек превосходно знает все тропинки в болотах. Но самое худшее, Эдмонд, в его камере обнаружили тайник с несколькими шелковыми веревками в виде петли.

– А Конвей? Что говорит он?

– Он обескуражен, но отказывается давать какие-либо объяснения.

– Ладно! Могу я увидеть мистера Молуэйна?

Мистер Крапплинг отвел взгляд.

– Не думаю, что это возможно. Бедняга в полном отчаянии.

– Действительно, он в отчаянии, – послышался глухой голос. Директор вошел с невероятно расстроенным видом.

– Мистер директор, – начал Эдмонд, – я хотел попросить вас об одной услуге, от которой зависят важные выводы. Могу ли увидеть веревки, найденные в камере Джека Конвея?

– Зачем? – резко возразил директор.

– Чтобы доказать виновность или невиновность Конвея.

– Послушайте, молодой человек, не усугубляйте и так сложное положение, – примирительно сказал директор. – Вина Конвея ясна, как родниковая вода. И вскоре появятся неопровержимые улики.

– Прошу вас, покажите мне эти веревки, – настаивал Эдмонд.

– Бог с вами… Крапплинг, принесите их.

Мистер Молуэйн рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях.

– Моя карьера сломана, – вздохнул он. – Завтра отправлю прошение об отставке.

– Нескольких мгновений хватит, чтобы узнать, насколько это необходимо, – возразил Эдмонд. – Вот и мистер Крапплинг!

Заместитель директора вошел в комнату с охапкой блестящих веревок в руках. Эдмонд схватил их и внимательно осмотрел. Через минуту он вернул их заместителю директора с издевательской улыбкой на лице.

– Никакой вины Конвея нет, – твердо заявил он.

Мистер Молуэйн поднял глаза.

– Разъясните! – выкрикнул он. – И не заставляйте меня терять время на бесполезный абсурд.

– Это – мертвые веревки, – заявил Эдмонд Белл, – и неважно, с какой целью Конвей держал их. В любом случае они никогда не использовались для удушения человека. Кстати, они совершенно не подходят для этого.

– А что, есть живые веревки? – прошипел директор.

– А как же!

Юный сыщик достал из кармана какую-то связку и протянул директору.

– Это похоже на веревки, найденные в камере Конвея?

– Нет, – проворчал мистер Молуэйн, – конечно нет. Какая странная вещь! Откуда она у вас, Эдмонд?

– Мистер Крапплинг хорошо знает.

– Боже, – воскликнул заместитель директора, – на этой веревке была повешена выдра!

– Верно… смотрите.

Эдмонд взял одну из веревок Конвея и уложил на стол.

– Ничего необычного, не так ли?

– Действительно, ничего необычного…

Юный сыщик схватил веревку, на которой висела несчастная выдра, и разложил ее на столе, зажав один ее конец между большим и указательным пальцами.

Оба директора и Джеймс удивленно вскрикнули. Веревка начал медленно двигаться, извиваясь, как змея, и внезапно рванулась вперед.

– Ой! – закричал мистер Молуэйн.

Его левое запястье оказалось в мощной петле.

– Но эта штука живая! – удивился Джеймс.

– Так можно подумать, – серьезно ответил Эдмонд Белл. – Я не имею никакого опыта в управлении такими веревками.

– И что за природа этой странной веревки? – спросил мистер Крапплинг, осторожно отодвинувшись в сторону.

– Это веревка тугов… Петля страшных индийских душителей. Если не ошибаюсь, эта петля сплетена наполовину из шелка, наполовину из волос.

– Туги! – воскликнул директор. – Таинственные и безжалостные индийские убийцы! Какое отношение имеют эти чудовища к тюрьме Данбери?

Эдмонд пожал плечами, но не ответил.

– Кто нашел эти подозрительные вещи в камере Конвея? – спросил он.

– Главный надзиратель Фортингли…

– Можете позвать его сюда? Я хочу задать ему несколько вопросов.

– Конечно, – сказал наполовину убежденный опытом директор, – хотя это противоречит регламенту, не так ли, мистер Крапплинг?

– Дайте возможность юному Беллу задать любые вопросы, – ответил заместитель директора. – Если удастся разрешить это дело, то только благодаря ему.

Тройной звонок призвал в кабинет главного надзирателя. Мистер Фортингли выглядел усталым и расстроенным.

– Послушайте, – начал Эдмонд, – директор позволил мне задать вам несколько вопросов.

Главный надзиратель согласно кивнул.

– Каким образом вы обнаружили тайник Конвея?

– Я обыскал камеру в его отсутствие, как обычно делаю и в других камерах. Вдруг я заметил, что одна из плит неплотно прилегает к полу. Я поднял ее и обнаружил все это.

– Камера 22 находится рядом с камерой 19, – прошептал Белл, словно про себя. – Будь она дальше, я бы поверил в то, что сказал Фортингли…

– Как? – резко возразил Фортингли.

– Я вам не верю, – спокойно ответил Эдмонд. – Другими словами, вы лжете, надзиратель Фортингли… Страх сыграл с вами плохую шутку. – Коснувшись твердого ворота на пиджаке надзирателя, он продолжил: – Вас опять пытались задушить, не так ли? Честно расскажите нам, каким образом вас информировали о тайнике Конвея. Или сказать за вас?

Фортингли приглушенно вскрикнул.

– Я хочу покинуть эту тюрьму… Я здесь сойду с ума, – простонал он. – Да, призрак опять набросил петлю мне на шею, когда я был в камере Конвея один. Вдруг на стене появились слова: «Ищите под шестой плитой. Молчите обо всем, иначе умрете!» Потом слова исчезли.

– Который час был? – возбужденно спросил Эдмонд.

– Без четверти пять.

– Какой шанс! – обрадовался молодой человек. – Мой славный Фортингли, будь это на четверть часа позже, я сам бы сошел с ума. Но теперь я спляшу от радости. Можете быть свободны… Уверен, мистер Молуэйн простит вам эту ложь. Идите… А теперь я хотел бы поговорить с Конвеем с глазу на глаз.

– Эдмонд Белл, вы ужасный мальчик, – торжественно объявил мистер Молуэйн. – Но я вынужден подчиниться вашей эксцентричности. Отправляйтесь сами к Конвею. Его перевели в другую камеру.

Через пару минут Эдмонд Белл стоял лицом к лицу с Конвеем. Они долго молчали, смотря друг на друга.

– Мистер… Джек Конвей, – наконец произнес Эдмонд, – где я мог с вами встречаться?

Джек Конвей продолжал молча смотреть на юного сыщика.

Глава 9
От одиннадцати часов до полуночи

В обеденном зале директора Молуэйна царила полная тишина, хотя за столом сидело несколько человек. На столе дымилась кофеварка, что бывает редко с любителями чая. Похоже, ожидание будет долгим. Эдмонд в третий раз перечитывал письмо, полученное из Лондона. Его губы нервно подрагивали.

В тюрьме пробил час отбоя. Яркие карбидные лампы сияли в нишах стен. Раздался удар колокола, последнее предупреждение, потом послышался шум передвигаемых лежаков. Настал час сна заключенных. По центральной аллее прогромыхали тяжелые шаги. Надзиратели Слейн, Баскетт и Стоунбридж направлялись на охрану поместья Вудлендс.

– Кто остался здесь сегодня вечером? – спросил мистер Молуэйн.

– Фортингли и Миллер, – ответил мистер Крапплинг, заглянув в служебный журнал.

– Сегодня вечером… – прошептал Джеймс.

Все четверо сидели в круге розового света подвесной лампы: Молуэйн, Крапплинг, Джеймс и Эдмонд. Но угадывалось и пятое присутствие человека вне круга света.

– Конвей, – тихо произнес директор, – Джек Конвей…

– Да, мистер директор? – послышался вежливый, но холодный ответ.

– Вы очень таинственный человек, Конвей!

– Да, мистер директор, это правда.

– У меня достаточно причин больше вам не доверять, но наш юный друг, Эдмонд Белл, похоже, придерживается иного мнения. По крайней мере, временно.

– Я благодарю мистера Белла, – столь же вежливо и холодно ответил заключенный.

– Мистер Конвей совершил… Скажем, несколько промашек и готов их исправить, – добавил Эдмонд.

– Конечно, я хочу их исправить, – кислым тоном ответил Конвей.

– Я предложил ему испытание, которое не без опасности… В нем можно расстаться с жизнью.

– Я согласен, я на все согласен, – поспешно ответил заключенный.

Эдмонд перелистал лежащий перед ним журнал.

– Если данные верны, все таинственное, что случается в камере 19, начинается в полночь. Нормальный час для призраков, не так ли?

– Если в камере кто-то находится, – вставил мистер Крапплинг.

– Сегодня в ней кто-то будет.

В дверь постучали. Конвей тут же отступил в темный угол. В комнату заглянул Стоунбридж.

– Джентльмены, – сказал он, – мои два товарища уже идут к Вудлендсу, я сейчас их догоню. Но перед уходом считаю должным сказать об одном факте, который имеет место в тюрьме. Главный надзиратель Фортингли пьян… Такого с ним никогда не случалось. И он во всеуслышание заявляет, что этой ночью будет спать в камере 19 и что собственными руками свернет шею призраку!

– Спасибо, Стоунбридж, – сказал мистер Молуэйн, – надзиратель Фортингли немного возбужден. Но я не буду мешать его проектам. Может, это оказия раз и навсегда покончить с этой чушью по поводу камеры 19. Спокойной ночи!

Стоунбридж вышел с угрюмым видом. Тяжелая дверь захлопнулась за его спиной.

* * *

Тихо отворилась дверь, и вошел Фортингли. Он был удручен.

– Фортингли, – любезно сказал мистер Крапплинг, – поздравляю вас, вы прекрасно сыграли свою роль. А теперь отдайте вашу форму Джеку Конвею.

– И не забудьте стальной ошейник, – тихо добавил Эдмонд Белл.

Старый надзиратель повиновался, покачивая головой.

– Заключенный в форме главного надзирателя, – простонал он. – Как такое может быть?

– Джеймс, ром и кофе для всех!

Эдмонд положил перед собой часы и, опершись локтями о стол и зажав кулаками виски, не сводил с них глаз.

Джеймс раздал сигары, и вскоре к потолку поднялись облачка ароматного дыма.

– Вы принесли охотничье ружье, мистер Крапплинг? – осведомился Эдмонд.

– Да. И зарядил мелкой дробью, как вы посоветовали.

Мистер Молуэйн возмущенно поднял руку, но Эдмонд успокоил его:

– И речи не идет о том, чтобы стрелять в кого-то, мистер директор, по той простой причине, что не будет никого в качестве цели.

– А призрак! Душитель из камеры 19! – воскликнул Фортингли.

– Вы его не увидите. Уверяю вас, мистер Крапплинг не станет стрелять в живое существо.

Время тянулось медленно. Эдмонд Белл выпрямился. Его лицо было спокойным и решительным.

– Подведем итог: мистер Крапплинг и Фортингли ждут снаружи, во дворе секции А, не сводя глаз со стены. Мистер Молуэйн находится на верхней галерее секции А. Охранник Миллер, надежный человек, знает, что ему делать на чердаке. Джеймс остается вместе со мной, а Конвей в форме надзирателя занимает место в камере с призраком.

Все слегка вздрогнули.

– В момент, когда мистер Крапплинг услышит, как открывается окошечко камеры 19, Фортингли зажигает карбидный фонарь и направляет лучи на окошечко. Мистер Крапплинг стреляет в то, что увидит.

– Понятно!

– Мистер Крапплинг и вы, Фортингли, позволю себе настаивать на этом, должны действовать, только когда услышите шум открывающегося окошечка камеры 19!

– Ты все предусмотрел, Эдмонд? – с колебанием спросил Джеймс.

– Все должно разворачиваться, как я предусмотрел. Альтернативы нет.

В тюрьме царило полное спокойствие. Эдмонд посоветовал оставить галереи темными, а освещать только центральный пост охраны.

Каждый бесшумно занял назначенное место. Эдмонд закрыл дверь камеры 19.

– Мистер Конвей, – прошептал он с бьющимся сердцем, – желаю вам…

– Успеха! Спасибо! – со смехом ответил заключенный из-за закрытой двери.

Ночник в зарешеченной нише, который оставляли гореть на всю ночь в камере некоторых заключенных, бросал бледный розовый свет в зловещую комнатку. Эдмонд через глазок глянул на Конвея в форме, который вытянулся на лежаке. В половине двенадцатого он заглянул вновь в камеру. Конвей не сдвинулся с места. Через четверть часа вдали послышался долгий продолжительный свист.

– Миллер, – сказал Джеймс. – Сигнал с чердака.

– Да, – кивнул Эдмонд. – Внимание, момент решительный. Надо сохранять хладнокровие.

Эдмонд в третий раз заглянул в глазок камеры. Он замер, но Джеймс заметил, как чуть-чуть затряслись его плечи.

– Что ты видишь? – спросил он.

– Глянь сам, Джеймс, но не нервничай. Несмотря на все, что ты увидишь, пока Конвею ничего не угрожает.

Джеймс подчинился, но тут же отступил. Выпучив глаза от ужаса, он пролепетал:

– Сол Брюир! Виселица… Палачи!

– Верно. Ты видишь казнь преступника в крохотной камере 19.

– А Конвей? Что стало с Конвеем?

– Ничего… Было бы намного серьезнее, если бы мы видели его спящем на лежаке!

Глава 10
Ужасающее испытание

– Внимание!

Эдмонд еще раз заглянул в глазок. Призрачное изображение исчезло, и он увидел Конвея, спокойно лежащего на лежаке. Дрожащей рукой он сунул ключ в замочную скважину и замер в ожидании. Послышался визгливый скрежет, затем раздался гневный крик и шум борьбы в камере 19. Но он по-прежнему видел лежащего Конвея.

Он быстро повернул ключ…

Вдруг снаружи послышался выстрел. Когда Эдмонд распахнул дверь, камера была освещена фонарем Фортингли. Луч был направлен на окно.

– Конвей! – крикнул Эдмонд.

Ему ответил болезненный стон. Заключенный, похоже, на полу боролся с чем-то невидимым.

– Конвей! – повторил юный сыщик.

– Нормально, Эдмонд!

Джек Конвей встал, дрожа и пошатываясь, как пьяный.

– Ну и толчок! – проворчал он. – Без стального ошейника я уже отдал бы душу Богу.

Эдмонд поднял длинную шелковую веревку, еще частично обмотанную вокруг шеи заключенного.

– Превосходно! – проворчал он. – Мистер Крапплинг отличный стрелок. Он попал в инструмент смерти в самый центр.

Захлопали двери, послышались шаги. Мистер Молуэйн, бледный как смерть, появился первым.

– Ну, как, мистер директор? – спросил Эдмонд.

– Типа взяли. Я сам связал ему ноги, – с яростью ответил директор.

– Что он сказал?

– Он засмеялся и воскликнул: «Клянусь всеми дьяволами, Молуэйн, не думал, что вы такой хитрец!»

– Стоунбридж, Слейн и Баскетт получили соответствующие приказы?

– Они уже возвращаются. Я видел вдали их фонари.

Фортингли и Крапплинг пришли, тяжело ступая.

– Мы видели, как веревка скользила по стене и открыла окошко камеры 19! – воскликнули они. – Никогда бы в это не поверили, не увидев собственными глазами.

Миллер с испуганным лицом скатился по чердачной лестнице. Он хныкал:

– Верно. Я тоже видел. Я тут же послал условленные сигналы трем охранникам Вудлендса.

– Пошли в кабинет, – приказал мистер Молуэйн. – Наш друг Эдмонд разъяснит нам все загадки.

Вскоре все сидели вокруг зеленого стола: директор, надзиратели, два ученика, Конвей и… миссис Пиккснефф и мистер Петтикот.

Эдмонд указал пальцем на парочку, которая нагло смотрела на остальных.

– Вот истинные призраки камеры 19, – сказал он.

Парочка осталась невозмутимой.

– Вы, наверное, будете удивлены, – продолжил юный сыщик, – узнав информацию, которую экспресс-письмом прислал мне отец, капитан Дейв Белл из Скотленд-Ярда. Преступник Сол Брюир, который сидел здесь, на самом деле имел имя Сол Петтикот!

– Это был мой сын, – прошипел мистер Петтикот. – Но… ха-ха-ха, я хорошо отомстил. Да, я всех задушил, хотя кое-кто ускользнул, но я свел с ума тех смельчаков, которые пытались осквернить священную камеру, где мой сын прожил последние дни. Я долго жил в Индии, – продолжил он, криво усмехнувшись, – и стал там сторонником тугов, этих туземцев-душителей… Они научили меня пользоваться живой веревкой. С такой веревкой я был хозяином и мог сделать что угодно. Малейшее отверстие позволяло мне работать. Мне удалось несколько раз поймать Фортингли, но этот мерзавец сумел защитить свою шею. Я мог легко открыть окно камеры 19 и в мгновение ока обрушить ад на того, кто в ней находился.

– А фантасмагорические изображения?! – вскричал Фортингли.

– Терпение, надзиратель, – сказал Эдмонд. – Думаю, миссис Пиккснефф может с успехом ответить на ваш вопрос. Миссис Пиккснефф была охвачена ужасом, когда я показал ей кролика с удавкой тугов на шее! Она, наверное, спросила себя, кто подхватил эстафету ее работы по удушению животных… чем она всегда занималась с помощью петли тугов, как и мистер Петтикот. Миссис Пиккснефф своим требованием о ночной охране максимально уменьшала персонал тюрьмы, чтобы ночное наблюдение стало практически невозможным. И мистер Петтикот получал свободный доступ в камеру 19. Миссис Пиккснефф благодаря разбитым окнам наделила меня достаточным временем, чтобы покопаться в ее комнате и найти там мощный телескоп и магический фонарь, нацеленные на окно камеры 19.

– Фантасмагорические образы! – повторил Фортингли.

– Великолепная вещь этот магический фонарь, – продолжил Эдмонд Белл, – с набором линз, стоящих целое состояние, регулируется поток света, практически незаметный, который пронзает ночь, проникает в окно и демонстрирует магические изображения. Невероятно, но факт. Обитатель камеры ничего не видит, но смотрящий через глазок видит фантастические картинки.

– Но, Эдмонд, – вскричал Джеймс, – почему обитатель камеры находится в опасности, а его видят спокойно спящим?

– Дьявольское изобретение! Магический фонарь миссис Пиккснефф проецировал через окошко изображение камеры с мирно спящим человеком. Не забывайте, что слабый свет ночников освещает внутренность камеры очень скупо. Наблюдатель видит через глазок спокойную камеру, а на самом деле там происходит убийство. И сцена убийства невидима из-за проекции другого изображения на глазок. Как я обнаружил это? Все просто. Окна далекого Вудлендса выходят на окна камер 31 и 19. Но не это навело меня на след, а маленькие шедевры мистера Петтикота.

– Каким образом? – злобно спросил мерзавец.

– Веревочки, которые приводили кукол в движение, были сотканы, как веревки тугов…

– Дьявольское отродье! – прорычал ошарашенный негодяй.

Мистер Молуэйн был потрясен.

– Я задаю себе вопрос, почему миссис Пиккснефф стала сообщницей этого чудовища Петтикота?! – воскликнул он.

– Дело в том… Миссис Пиккснефф на самом деле является миссис Петтикот, – тихо ответил Эдмонд.

– А как же, – заявила почетная посетительница, – этот юный демон открыл нашу тайну. Да, Сол Брюир был и моим сыном, и я приняла посильное участие в мести. Ха-ха-ха! Дайте посмеяться! Я звала надзирателей на помощь для борьбы с блуждающими огоньками. Какой фарс! Я вас всех поимела, банда ротозеев!

– Не смейтесь слишком рьяно, – строго одернул ее Эдмонд Белл. – Вы на самом деле боялись блуждающих огоньков.

– Я? И почему же?

– Потому что блуждающие огоньки возникают в местах, где разлагаются органические вещества. В Вудлендсе бледные и таинственные огоньки танцуют на могилах несчастных заключенных, которым вы помогли бежать, чтобы потом убить. Вскоре появится новый огонек на месте, где покоится бедняга Бличер. Вы уже давно охвачены маниакальной страстью убийства.

– Хватит! – завопила миссис Пиккснефф. – Мы сожалеем вместе с мужем только о том, что не убили больше. Ибо вы не знаете, мистер ученый, что, будучи в Индии, мы стали членами секты тугов-убийц. Убивая, мы исполняли свой долг.

– Ее имя Ранах Гуррха Пандхи… – пробормотал мистер Петтикот. – В ее венах течет королевская кровь. Для меня было большой честью, когда она согласилась стать моей супругой.

– Вы, миссис Пиккснефф, арестованы именем закона, – дрожащим голосом объявил мистер Молуэйн.

– Прошу называть меня моим именем принцессы, директор, – прошипела она. – Что касается ареста, об этом и речи не может идти.

– Схватите ее! – крикнул Джек Конвей.

– Слишком поздно, идиот, – усмехнулся мистер Петтикот, закрывая глаза.

В то же мгновение миссис Пиккснефф упала навзничь.

– Они оба приняли быстродействующий индийский яд! – воскликнул Конвей. – Жаль!

Фортингли бросил на него мрачный взгляд.

– Эта парочка умерла, но тебя, Конвей, мы задержим, – яростно заявил он.

– Потому что магический фонарь миссис Пиккснефф показал вам на стене несколько странных изображений! Эдмонд Белл сразу догадался, когда объявил, что это должно случиться без четверти пять, а не в пять часов, когда он сидел напротив миссис Пиккснефф.

– Речь не об этом, – проворчал главный надзиратель. – Речь идет о всех запрещенных вещах, найденных в вашей камере.

– Ладно, два дьявольских супруга надеялись устроить мне ловушку! Но позволим мистеру Беллу продолжить.

– Мистер Джек Конвей никогда ни на кого не покушался, – с улыбкой заявил юный сыщик. – Он проявил большое мужество, став заключенным в этой тюрьме на целый год, чтобы раскрыть тайну камеры 19.

– И этот новоявленный мальчишка выбил у меня почву из-под ног, – с капелькой горечи вздохнул Конвей.

Эдмонд протянул письмо отца мистеру Молуэйну.

– Имею честь представить вам сержанта Конвея из Скотленд-Ярда.