Текст книги "Эдмон Белл и инспектор Тригсс (Повести)"

Автор книги: Жан Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

Глава 2
Необычный посетитель

Прошло два часа с момента ухода Лилиан Уординг. Наступал вечер, а Эдмонд все еще размышлял. Он не зажигал света, и его отсутствующий взгляд не покидал витража камина, за которым краснело пламя. Внезапно раздался робкий звонок. Почти тут же появился поднявшийся по лестнице его слуга Уолкер.

– Там в гостиной странный человечек, мистер Эдмонд. Он говорит, что у него срочное дело. И попросил немедленно передать вам визитную карточку. Вот она.

Против всех обычаев карточка была завернута в плотную бумагу, которую Белл с трудом разорвал. Из пакета выпал тонкий листок пергамента. Белл с удивлением прочел.

Пу

Профессор Ху-Хун-Ху

– Это китаец? – спросил Эдмонд.

– Китаец? – переспросил Уолкер. – Несомненно, мистер Эдмонд. Старик, почти карлик. У него забавная бородка, а на носу сидит смешное золотое пенсне. Похож на куклу-паяца.

– Проводите ко мне.

С лестницы донеслось шарканье детских шагов. В комнату с поклонами вошел невероятно низенький человечек.

– Мистер Эдмонд Белл? Я очень польщен знакомством с вами. Меня зовут Пу…

Эдмонд улыбнулся:

– Что на китайском означает «книга», не так ли?

– Совершенно верно! Но это не означает, что я китаец.

– Действительно? – недоверчиво спросил сыщик.

В ярком свете большой люстры, которую зажег Уолкер, крохотное личико выглядело матово-желтым. Однако Белл видел, что у сира Пу не было характерных раскосых глаз. Напротив, они не были подтянуты к вискам, а набухшие веки тяжело опускались вниз.

– Однако ваше место жительства столь же китайское, как и имя, достойнейший сэр.

– Ху-Хун-Ху! Это только китайский способ записать кое-что, что может быть написано на английском или испанском. Это означает всего-навсего Чистилище.

Эдмонд с трудом сдержал себя, чтобы не рассмеяться.

– Значит, если я правильно понимаю, вашу карточку следует перевести следующим образом: Мистер Книга, профессор в Чистилище.

– Совершенно верно, совершенно верно! – воскликнул польщенный человечек. – Книга означает, что я очень образован, а кроме того, действительно обитаю в Чистилище. Иными словами, это мой «хеймат», мое прежнее жилище.

Странный персонаж внезапно стал очень серьезным.

– Только не думайте, что имеете дело с безумцем или человеком не в себе, мистер Белл. Чистилище есть почти неизвестная долина Колымы в Восточной Сибири. К тому же я шаман.

– Шаман! – пробормотал Белл. – Вы утверждаете, что принадлежите к таинственной секте некромантов из этих диких районов?

– Совершенно верно, совершенно верно, – повторил карлик. – Все это неоспоримо. Можете ли вы мне помочь?

– Помочь? Конечно, да, если могу. Почему бы и нет?

Пу, похоже, обрадовался. Он глубоко поклонился, потом вынул из кармана пальто кожаный бумажник и положил его на стол.

– Посмотрите, что он содержит, – попросил он.

Белл раскрыл бумажник и на мгновение удивленно застыл: толстая пачка банковских билетов, купюры по пятьдесят фунтов.

– Две тысячи фунтов, – подтвердил Пу. – Огромная сумма для англичанина, но не для меня. Я могу себе позволить заплатить тому, кто решит мне помочь.

– Прекрасно! Но как? – с недоверием спросил Эдмонд.

Человечек умоляюще сложил руки.

– Я не хочу, чтобы меня убили, – простонал он.

– Кто хочет вас убить? Какой опасности вы подвергаетесь? – осведомился Белл.

Пу бросил на него подозрительный взгляд, показавшийся твердым из-за блеска очков.

– Должен ли я вам сказать? Не можете ли вы, юный, но уже знаменитый сыщик стать телохранителем Доктора Пу, отвести от него все опасности, не задавая ненужных вопросов, поскольку вам хорошо платят?

Эдмонд собирался прервать разговор категоричным отказом, когда вдруг перед ним возник образ Лилиан Уординг и ее отца, обследующего Восточную Сибирь. Он задумался, потом ответил:

– Конечно, я могу вам помочь. Однако разве не будет полезным, чтобы я знал больше?

Пу явно нервничал и раскачивался на стуле.

– У себя в стране я могущественный человек. Да, очень могущественный. Но здесь, в Англии, я безоружен, не имею защиты. Каким будет для меня наилучшее убежище?

– Странный разговор! Почему и от кого вы хотите спрятаться?

– Почему? Потому что я не хочу быть убитым, о чем я уже сказал. От кого? Я не знаю. Именно это вы должны выяснить, поскольку вы сыщик. Согласитесь ли вы проводить меня до дома?

Теперь Эдмонд проявил некоторую недоверчивость, и чужестранец тут же понял его колебания.

– Мои документы в полном порядке, – сообщил он, доставая толстый конверт.

Эдмонд из любопытства взял его и принялся рассматривать целую пачку документов. Пока он читал, выражение его лица, сначала сдержанное, светлело. Когда он закончил, его лицо было удивленным и благожелательным.

– Мистер Пу, – любезно сказал он, – я узнал, что вы пользуетесь доверием английского правительства и, более того, имеете связи в самых высших сферах. В свете этих сведений никто – и конечно, полиция – не откажется вам помочь. И это не будет стоить вам ни пенни. Почему вы обратились ко мне?

Пу потер руки, но лицо его оставалось озабоченным.

– Если бы я обратился к высокопоставленным чиновникам правительства и даже к администрации полиции, уверен, они дали бы мне вежливую аудиенцию, внимательно выслушали, наобещали горы и чудеса… Но стоит повернуться к ним спиной, они станут насмехаться надо мной, считать меня безумцем и… перестанут интересоваться моим случаем. Через несколько дней я бы умер, и больше ничего сделать было бы нельзя. Вы, мистер Белл, благодаря своей молодости пока еще способны поверить в волшебную сказку. Боюсь, что я окружен нереальной атмосферой. Я повторяю свое предложение: согласны ли вы проводить меня домой. Я живу в Гуз-Иннс…

– Неужели… Я не знал, что этот очаровательный старый дом в Ковент-Гардене сдан.

– Сдан! Фи, какое жалкое слово! Нет, я его купил три месяца назад у Администрации Доменов за десять тысяч фунтов.

– Пустячок, – восхищенно сказал Белл.

– Так думал и я, когда мне предложили эту пустяковую цену, – заявил мистер Пу.

– Полагаю, у вас многочисленный штат слуг?

Человечек печально покачал головой:

– У меня был прислужник-шаман. Увы, он покинул меня и неизвестно где обретается. Кроме того, три прирученных геррита, которые делают больше работы, чем самые лучшие слуги.

– Герриты? Кто такие?

– Большие белые обезьяны, сэр. Иногда их называют снежными людьми. Они очень покорны с теми, кто знает, как с ними обращаться. Но теперь они умерли…

– Умерли? Как?

Пу вздрогнул, боязливо огляделся.

– Красная тень! – пробормотал он.

Глава 3
Визитная картонка Пу

Гуз-Иннс получил свое название из-за трех скульптурных гусей на фасаде. Говорили, что здесь жила Матушка Гусыня, легендарная сказочница. Похоже, чистая фантазия. Однако старое здание считается вышедшим из волшебных сказок, ибо оно выделяется среди уродливых окрестных зданий квартала. Зеленые стекла маленьких оконцев заделаны в свинец, а высокий фасад увенчан коньком головокружительной высоты, откуда намного ближе созерцать луну и далекие звезды. Небольшой сад, усаженный хвойными кустарниками, ведет к семиступенчатому крыльцу.

Идя впереди Эдмонда, Пу взошел на крыльцо и открыл тяжелую резную дверь из мореного дуба. Подвешенный к потолку фонарь излучал приглушенный свет с красными и зелеными бликами, падавший на глубокие кресла. В серебряной чаше журчала кристально чистая вода, бившая фонтанчиком на четыре фута в высоту.

– Весьма красноречиво, – одобрил Эдмонд Белл.

– Действительно, – поддакнул доктор Пу. – У старика Гару был хороший вкус.

– Кто такой Гару?

– Мой слуга. Он покинул меня, и я об этом очень сожалею. – Расхаживая взад и вперед, Пу давал знаки Эдмонду не отставать и привел в зал с полуоткрытой дверью.

– Какое чудо! – удивленно воскликнул Белл.

Комната была залита удивительно чистым светом, который, похоже, не распространяли ни лампы, ни люстры. Молодой человек вначале спросил себя, каков источник этого странного света. Потом заметил, что стены и потолок были покрыты окрашенным стеклом. Оно сверкало, как радуга. Мало мебели, но много ковров с густым ворсом. Повсюду валялись бархатные и шелковые подушки, расшитые золотом и серебром. Посреди зала лежала громадная белая шкура.

– Садитесь, сэр – любезно пригласил Пу. – Мы сейчас находимся в комнате отдохновения, где я пребываю часами, размышляя о чудесах этого мира.

– Я не знал, что таковой скрывается в сердце Лондона и что это ваше жилище, мистер Пу.

– Это несравнимо с тем, что вам еще предстоит увидеть, молодой человек, – прошептал азиат с широкой улыбкой. – Я люблю интимную и приятную жизнь, поэтому и держусь за этот дом. Вы обратили внимание, что я одел стены горным хрусталем?

– Горным хрусталем?

– Да. И самой редкой разновидностью Колымы. Только транспортировка обошлась мне в целое состояние.

Внезапно Эдмонд Белл прислушался. Чистый серебряный звук зазвучал в глубинах странного жилища.

– Что это? – спросил он.

– Колокол, – ответил Пу.

– Неужели? И кто звонит в него?

Пу рассмеялся:

– Нечто особое, молодой человек, и я радуюсь вашему вопросу, заданному таким манером. В этот колокол звонят глупость, тщеславие и неосмотрительность.

– Не понимаю, – признался Эдмонд Белл, с недоверием уставившись на хозяина.

– Совершенно очевидно, что вы не в силах понять, мистер Белл, – усмехнулся человечек, чье благожелательное лицо внезапно исказила зловещая гримаса. – Этот колокол суть ваше отражение. Он звучит и позвякивает, ничего не извещая, как делают прочие колокола. Он глух, пуст и напрасен, как все самодовольные глупцы, которые лезут в дела, которые их не касаются.

– Мистер Пу, – воскликнул Эдмонд, вскочив с места, – должен ли я понимать, что вы завлекли меня сюда ради оскорблений?

– Завлекли? Ха-ха-ха! Итак, хитрющий Эдмонд Белл позволил завлечь себя сюда маленькому китайцу, который не знает ни Адама, ни Евы и о существовании которого до сих пор не подозревал! Какой подвиг для признанного сыщика! А теперь вы узнаете, чего стоит идти по следам Красной Тени.

Эдмонд выхватил револьвер и направил его в грудь карлика.

– Не шевелитесь, или я продырявлю вам сердце. Вы мой пленник.

– Или ты мой, наглый сыщик, – издевательски усмехнулся Пу. – Погоди, я сейчас свистну своего пса…

Он пронзительно свистнул, и Белл в отчаянии вскрикнул. Неведомая сила вырвала из его рук револьвер, который упал на колени доктора Пу.

– Даже револьверы сыщиков покоряются мистеру Пу, как и прочие игрушки того же типа. Но я им не воспользуюсь, поскольку никогда не пользуюсь столь грубым оружием.

Белл уже обрел самообладание.

– Чего вы хотите? – спросил он.

Человечек яростно затряс головой.

– Вот это вопрос… – и пронзительно расхохотался. – Тщеславный тип, вы считаете, что я буду просить вас забыть о деле Красной Тени. Вы ошибаетесь! Чем мне может помешать идиот, вроде вас, пытающийся разгадать мои секреты! Вы полностью в моей власти. Как вы думаете, что я приготовил для вас? Убью? Для этого не стоило завлекать вас сюда. Я могу свернуть вам шею, когда захочу. Ясно, сопляк? К счастью для вас, я сегодня в хорошем настроении, что случается не всегда. Я скажу больше, чем вы заслуживаете. Меня очень интересует мисс Лилиан Уординг.

Пока мерзавец говорил, Эдмонд внимательно осматривался. Он сидел на одной из вышитых подушек. На ковре рядом с ним стоял небольшой бронзовый сосуд для курения благовоний. Маленький, но тяжелый. Он медленно вытянул руку, а когда Пу произнес имя Лилиан Уординг, он уже крепко держал предмет.

– Очень интересуюсь… – повторил Пу.

Резким движением Эдмонд раскрутил бронзовую курильницу и метнул в голову Пу. Предмет попал в лицо Пу. Карлик ужасно завопил и повалился на спину…

* * *

– Мистер Эдмонд!

Белл вздрогнул и выпрямился. Он сидел перед своим рабочим столом, в своем кресле. Уолкер с удивлением смотрел на него.

– Где Пу? – крикнул Эдмонд.

– Пу? Вы говорите про странного человечка, который вручил мне визитную карточку? Но, мистер Эдмонд, он ушел сразу, сказав, чтобы я немедленно передал ее вам.

– Как Уолкер? Ты не впустил и не проводил посетителя ко мне?

Уолкер удивлялся все больше.

– Нет, сэр. Он даже не настаивал на встрече с вами. Я вручил вам карточку и тут же спустился. Было поздно, и я решил, что вы заснули.

– Мне приснился сон! – смущенно пробормотал Белл. – Именно так, мне все приснилось. Простите, Уолкер, спокойной ночи.

– Сон! – проворчал сыщик, оставшись один. Он втянул воздух и ощутил запах смолы и благовоний, который ощущал и в своем сне в Гуз-Иннс. И запах не был иллюзией. Он буквально пропитал атмосферу комнаты.

– Карточка визитера! – воскликнул он. Он осторожно понюхал маленькую картонку и тут же с отвращением отбросил. Кусочек пергамента имел одуряющий запах. – Одного раза хватит, – прошептал он. – Истинно восточная манера предупреждения. Господи, с каким канальями я имею дело! – Едва он произнес эти слова, как визитная карточка скукожилась, вспыхнуло голубоватое пламя и в мгновение ока сожрало визитную карточку. Эдмонд издевательски засмеялся. – Это, по крайней мере, мне понятно, – прорычал он. – Запах и его губительные последствия пока остаются тайной, но пропитка бумаги раствором фосфора и серного эфира тайны не составляет. Банальная вещь для любого. Тип вроде Пу, который может вызвать сон, должен был сделать что-нибудь пооригинальнее, чтобы напугать меня.

Глава 4
Освещенное окно

Эдмонд недоуменно размышлял над значением этого необычного визита. И решил выяснить, кем был этот загадочный доктор Пу.

А в это время Лилиан Уординг сражалась с проблемой своей безопасности в Уординг-Холле.

– Конечно, могу запереть дом, как я хотела после смерти Шомли. Но не будет ли трусостью бегство из собственного дома из-за таинственной угрозы и, вероятно, зловредного устрашения. Это только прибавит храбрости неведомому врагу, и он исполнит свой криминальный замысел. Кто знает?..

Лилиан не имела ничего общего с красивой, но банальной девушкой, вроде киноактрисы или модной модели. Ее нельзя было назвать красавицей, она походила на несостоявшегося мальчишку, несмотря на великолепную золотистую шевелюру и темно-синие глаза. Она была очень мускулистой, а плечи ее были чуть более широкими для девушки. Даже кистям не хватало тонкости девицы из хорошей семьи. Она не обучалась музыке, не любила «чайные партии» и не посвящала свободное время светским видам спорта – верховой езде и теннису. Лилиан предпочитала науки.

– Не стала ли я смешной в глазах Эдмонда, – рассуждала она. – Стоило ли прибегать к его помощи из-за происшествия, которое, быть может, вызвано воображением, а не реальными фактами.

Она зябко вздрогнула, поскольку на ней было очень легкое вечернее платье. Температура в обширной гостиной была не очень приятной, хотя она проводила в ней несколько часов до того, как отправиться спать. Она дотронулась до радиатора. Он был еле теплый.

– Картер опять забыл усилить отдачу отопительного котла. А на улице дьявольски холодно.

Она глянула на маленький термометр. Он показывал двенадцать градусов по Цельсию. Порыв ветра сотряс окна. Девушка решила позвать безалаберного слугу. Она нажала кнопку звонка. В глубине дома послышалось треньканье. Никто не ответил. Она позвонила три раза. Условный сигнал для Картера. Она еще раз позвонила, не снимая пальца с кнопки, чтобы вызвать Джарвина, лакея. Он тоже не появился. Лилиан нахмурилась. В столь поздний час слуги уже закончили свою работу и, по обычаю, отдыхали, сидя вокруг очага на кухне. Она позвонила еще раз, во второй раз, в третий… Тишь ночи разорвал пронзительный электрический перезвон.

– Это невозможно! – нервно воскликнула девушка. – Допустим, Картер и Джарвин отправились выпить по стакану стаута в соседнюю таверну, что меня удивляет со стороны Джарвина. По крайней мере, Флоранс должна была ответить.

Лилиан вышла из гостиной и сбежала по лестнице. Лампа и два электрических канделябра в вестибюле горели. Из других помещений не доносилось ни звука. Но слуги должны были быть в малой гостиной! Она толкнула дверь. Никого! Кухню не освещал ни малейший огонек.

– Флоранс! – крикнула она.

Ей ответило только эхо. Она зажгла свет. Помещение было прибрано. Ни малейшего запаха табака в воздухе, хотя Картер и Джарвин каждый вечер курили здесь трубки. Более испуганная, чем раздраженная, она направилась в кухню, владение Флоранс. Флоранс, старая упрямая женщина, редко покидала кухню и была не в ладах с двумя слугами-мужчинами. Они ели в малой гостиной, а кухарка предпочитала есть в одиночестве на кухне. Удивлению мисс Уординг не было границ. Здесь не только никого не было, но и царила полная темнота. Даже очаг, где огонь горел день и ночь, был потушен.

– Бросили, – простонала Лилиан. – Все они бросили меня! Почему?

Она с трудом добралась до гостиной. Ей казалось, смерть бродит вокруг нее. Заметив телефон на угловом столике, она немного приободрилась. Облегченно вздохнув, она сняла акустический рожок и набрала номер Эдмонда Белла. И тут же выронила его с криком разочарования. Никакого сигнала! На этот раз она растеряла все свое мужество. Что за тайны окружали ее?

– Надо уйти из этого проклятого дома, – простонала она. – Больше не вынесу. Лучше бродить по улицам!

Нервно всхлипывая, она подбежала к двери. Новый сюрприз. На этот раз она по-настоящему испугалась. Дверь гостиной, через которую она только что вошла, была заперта снаружи. Пленница! Она стала пленницей! Лилиан в отчаянии огляделась. В гостиной была всего одна дверь, выходившая в холл с лестницей. Что касается двух окон, то они выходили во внутренний двор, окруженный высокими глухими стенами. Ветер носился по двору и выл, как в печной трубе. Ледяной дождь обжег ей лицо. Земли не было видно, она была в тридцати футах ниже. Черный глубокий колодец.

Какое-то мгновение она хотела спрыгнуть вниз. Но к ней вернулось хладнокровие.

– Мне надо любой ценой выбраться из этого дома, – шептала она.

Щупая раму окна, она вдруг коснулась ржавой железной перекладины.

– Спасена, – выдохнула она. – Взберусь на крышу и найду выход.

Она без колебаний вскочила на подоконник, схватила обеими руками перекладину лестницы и принялась карабкаться вверх. Через минуту она стояла на плоской, чуть наклонной крыше. Она на мгновение прислонилась к трубам, чтобы перевести дыхание. Ветер продолжал жалобно выть. В несколько секунд дождь вымочил до нитки легкое вечернее платье. В темноте она видела там и сям далекие очертания труб. Но не нашла ничего, что позволило бы ей спуститься.

Нет… есть!.. На другом конце крыши, шагах в двадцати, слабенький свет едва освещал небольшое оконце заднего фасада соседнего здания. Лилиан сообразила, что до окошка будет легко добраться, поскольку оно было выше крыши футов на пять. Она пошла вдоль широкого карниза. И вдруг оказалась перед зияющим провалом: еще один внутренний двор. Стоит ли возвращаться? «Я никогда не вернусь в Уординг-Холл», – решила она, тряхнув мокрыми волосами. Ее глаза уже свыклись с темнотой. От освещенного окна ее отделял темный внутренний двор, но карниз на краю крыши подходил почти вплотную к соседнему зданию. Рискнет ли она пройти по этой узенькой дорожке? Лилиан была мужественной девушкой. Ее колебания долго не длились. Через несколько секунд она решительно шла по грязи и саже. Уф! Препятствие было почти преодолено. Темный внутренний двор отделял ее от освещенного окна. Еще несколько метров, и она у цели! Последние шаги ее были осторожными, ибо водосток опасно сужался. Наконец она оказалась под окном, рамы которого могла коснуться. Крепко вцепившись в камень, она подтянулась на кистях. Ее лицо поднялось на уровень стекла, и она смогла заглянуть в комнату. Маленькая узкая комната, скудно меблированная: стол черного дерева, скамья и старая ржавая печка. На полке камина билось пламя маленькой свечи. Никого не было. Без этой свечи можно было подумать, что комната давно необитаема. Хватит ли ей наглости проникнуть в неизвестный дом? Она снова заколебалась. Быть может, она бы не рискнула сделать следующий шаг. Но внезапно заметила, что окно приоткрыто. Преодолев последние угрызения совести, она толкнула створку, подтянулась, влезла на подоконник и спрыгнула на пыльный пол.

Глава 5
Гневающийся капитан Банни Липтон

На последнем этаже здания Скотленд-Ярда тянется длинный белый коридор, который упирается в маленький кабинет со скромной мебелью: высокий черный пюпитр с древней встроенной чернильницей, высокий табурет, два стула и ящик из белого дерева, принесенный, похоже, с чердака. Но чтобы попасть в этот кабинет, надо перетряхнуть небеса и землю. Ради этого допуска отец Эдмонда Белла несколько раз просил за него.

– Я не могу предсказать, как Банни Липтон примет тебя, Эдди, – сказал сыну капитан Белл. – Или выставит за дверь, или распахнет объятия и назовет лучшим другом.

– Попытаю счастья, – заявил молодой человек с некоторым самомнением.

Теперь он был в таинственной комнате и сидел на одном из двух стульев напротив грозного Банни Липтона, который разглядывал его с высоты своего табурета. Капитан Липтон «лучше всех остальных знал секреты Азии». Английское правительство поручало ему самые странные и таинственные миссии. Высокий, крепко сбитый мужчина, с лицом, словно высеченным из гранита, с бледными, всегда полуприкрытыми глазами и маленьким нежным ртом, почти женским, в котором белели зубы юного волка. Хотя калорифер в маленькой комнате создавал почти тропическую жару, капитан был в своем сером плаще и мягкой фетровой шляпе, глубоко насаженной на затылок. Коротко поздоровавшись с Эдмондом, он, не перебивая, выслушал его. Ничто в лице Банни не позволяло предположить, что он проявлял какой-либо интерес к рассказу молодого сыщика. Изредка он затягивался короткой вересковой трубкой. Когда Эдмонд закончил свой рассказ, капитан Липтон долго молчал, глядя на собеседника. Наконец, отложив трубку, он едва сдержал зевок и сказал:

– Это может длиться несколько дней, но недолго, как я полагаю.

– Что именно, капитан? – спросил заинтригованный Эдмонд.

– До того, как тебя убьют! Я уверен, что ты не откажешься от дела.

Эдмонд вздрогнул, но тут же овладел собой.

– Бросить? Никогда! Несомненно, мистер Пу хотел меня предупредить…

– Я в этом не столь уверен. Видишь ли, юный друг, существа его толка часто используют логику, весьма далекую от нашей. Он не хотел тебя убивать по простой причине, что не может этого сделать.

– Почему бы и нет? Если он может посылать видения по своей воле, он может и отравить меня.

– Превосходная дедукция, характерная для лондонца. Пу не убивает, потому что он не убийца. Но доверит эту работу своему сообщнику.

– Красной тени, к примеру, – засмеялся Белл.

– Лучше бы не смеяться над этим, – проскрипел Липтон.

– Вам что-нибудь о ней известно?

– Нет. Более того, мне наплевать.

Эдмонд закусил губу.

– Хотелось бы знать, капитан, возможно ли магам-шаманам заставить вас видеть сны, которые они вам внушают? – флегматично спросил он.

Банни Липтон пробормотал несколько непонятных слов и яростно задымил трубкой.

– Первое. Ты сын Дэвида Белла, кого я очень уважаю и кому весьма признателен. Второе. Я внимательно следил за некоторыми твоими расследованиями и считаю, что у тебя все задатки хорошего сыщика. Иначе, молодой человек, я бы уже давно выставил тебя за дверь, а вернее, не дал бы возможности переступить порог этой двери, чтобы не тратить времени попусту. А теперь послушай. Когда путешествуешь по Колыме, лучше избегать шаманов, как называют этих магов. Но если кому-то случайно повезет подружиться с ними, он может узнать многое, которое удивит мир. Это искусные фокусники, ужасные отравители, экзорцисты. Пу отлично поиздевался над тобой, но только демону известны его намерения. Не могу точно объяснить его фокус, но могу догадаться, как подходят к делу его собратья. Это может показаться странным, что в своем сне он указал тебе адрес настоящего дома в Ковент-Гардене, адрес Гуз-Иннса, старого давно необитаемого барака.

– Могу допустить, что речь идет об удивительном внушении, – нехотя сказал Белл. – Но не могу этого объяснить.

Банни Липтон кивнул, удивленный внезапной откровенностью молодого сыщика.

– Если я приму это внушение, – продолжил Эдмонд, – Гуз-Иннс, дом моего сна, больше похож на приманку, а вернее, на ловушку, приготовленную для меня.

Липтон не ответил. Спрыгнув с табурета, он принялся расхаживать по комнате тяжелыми шагами так, что задрожал пол. Вдруг он замер, схватил Эдмонда за плечи и встряхнул, словно сливу.

– Если я понял, ты видел во сне не самого Пу, а своего слугу Уолкера. А он видел его во плоти. Скажи, как он описал этого визитера?

– Я хорошо помню его слова: «…старик, почти карлик, с любопытной бородкой и золотым пенсне, сидящем на носу. Похож на куклу-паяца».

Липтон отпустил Эдмонда и вновь принялся расхаживать по кабинету, яростно повторяя: карлик… бородка… кукла-паяц!

Вдруг Эдмонд в замешательстве воскликнул:

– Мистер Липтон, меня нельзя простить. Как я не подумал раньше! Человек, которого я видел в Гуз-Иннс, очень мало соответствовал этому описанию. Конечно, он был маленький, удивительно маленький, но не имел бородки и совсем не напоминал паяца!

Липтон удовлетворенно потер руки. Потом открыл черный пюпитр, вытащил пачку бумаг и перелистал их.

– Вот человек из твоего сна, не так ли?

Эдмонд вытаращил глаза, глядя на фотографию, которую протянул ему Липтон.

– Что вы имеете в виду?

Банни опять не ответил на вопрос. Но коротко объявил, что готов последовать за Эдмондом.

– В Гуз-Иннс?

– Естественно! Иначе куда идти, – обрезал он. – Начинаю испытывать симпатию к этому малышу Пу. Жаль, что симпатия пришла немного поздно.

– Симпатия никогда не бывает поздней, – улыбнулся Белл.

– Иногда да. Когда ее испытываешь к тому, кто умер, к примеру.

– Хотите сказать, что Пу мертв?

– Готов поставить «роллс-ройс» против тележки, что это именно так, – сказал Липтон.

– Почему? Все это непонятно, – простонал Эдмонд.

– Почему? Потому что Пу кое-кого обманул.

– Меня, быть может.

– Нет! Напротив! Пу, безусловно, гениальный фокусник – об этом поговорим позже – должен был облагодетельствовать другим сновидением, совсем другим… Он этого не сделал. Он послал тебе сон, который был в его интересах, а не в интересах его хозяина. Заметь, Белл, он внезапно изменил свое отношение к тебе (в том же сне, естественно). Жаль, что в этот момент ты среагировал, послав курильницу ему в голову (в сновидении).

– Похоже, вы придаете огромное значение этим снам, капитан?

– Относительное.

Патрульный автомобиль повез их к Гуз-Иннсу.

– Интересно, – прошептал Белл, – кто был другой карлик, который вручил визитную карточку Пу Уолкеру?

Липтон горько скривился.

– Вот другой вопрос, – проворчал он, – и намного более трудный, который следует задать в этом деле!