Текст книги "Мурманский сундук.Том 2"

Автор книги: Юрий Любопытнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)

Часть вторая «Западня»

Глава первая Белый «Мерседес»

Белый «Мерседес» Сергей заметил сразу же при выезде из Москвы. Сверкающая лаковыми бортами автомашина легко обогнала несколько легковушек и тяжело пыхтящих грузовиков, обошла квадратную тёмно-синюю «Тойоту», и, мигая огнями, ушла в правый свободный ряд. Это было сделано настолько стремительно и лихо, что Сергей позавидовал её водителю. Он не успел разглядеть ни номеров, ни пассажиров, впрочем, даже иди «Мерседес» на малой скорости, он бы не увидел сидящих в салоне – стёкла машины были тонированными и за ними ничего нельзя было разглядеть.

«Хорошая тачка», – отметил про себя Сергей, приняв влево и пытаясь определить, стоит ли ему обгонять поток автомашин. Он мысленно представил свои «Жигули», старые, подлатанные, пробежавшие не одну тысячу километров, и вздохнул.

Чем дальше от Москвы, тем хуже становилось шоссе. Особенно в низинах. В таких местах дожди и паводковые воды пропитывали полотно насквозь. Тяжёлые грузовики разбивали асфальт и песчано-гравийную подушку до грунта, и полотно оседало, продавливалось, образуя колдобины. Их наспех засыпали щебнем, но шоссе от этого не становилось лучше.

Вчера он получил от Николая телеграмму. Текст, как и во всех телеграммах, был лаконичен, но какая-то внутренняя экспрессия заставила его насторожиться: «Сергей, срочно приезжай! Срочно!!!»

Идя от калитки дачи, где ему почтальон вручила телеграмму, в дом, и вертя бланк в руке, Сергей думал, что, видимо, в деревне произошло что-то из ряда вон выходящее. Обыкновенно, когда ему было нужно, Николай присылал или открытку, или письмо, где сообщал, когда сам приедет, или просил, чтобы приехал Сергей. Судя по тому, что он отправил телеграмму, а не письмо, и по трём восклицательным знакам в конце текста, Николай очень ждал его.

С Ворониным Сергей познакомился на выставке в Конном дворе в Загорске, теперь Сергиевом Посаде, в конце горбачёвского президентства. Тогда Конный двор полностью не был открыт – шла реставрация, а попросту, вновь строили снесённые в советское время корпуса, но выставки в имеющихся помещениях проходили – местные музейщики обживали новый объект. Тогда Сергей приехал погостить к двоюродному брату, работавшему в одной из местных контор. Брат и познакомил его с Николаем и его женой Наташей. Вечером они посидели в «Русском дворике» – небольшом ресторанчике под горой, хозяева которого старались воссоздать старую русскую кухню, потом, сидя на скамейке в сквере у здания бывшей монастырской гостиницы, обсуждали проблемы искусства и культуры вообще, а потом, как водится, дошли до политики.

На следующий день было предпринято путешествие в Гефсиманский скит – и опять долгие разговоры о духовности и бездуховности… Эти два или три дня, проведённые в Сергиевом Посаде, сблизили Сергея и Николая. Потом было путешествие в северные лесные болотистые края, где у Воронина в заброшенной деревушке был дом, доставшийся от умерших родителей.

После скоропостижной смерти Наташи Николай пал духом, и Сергей счёл своим долгом поддержать его. В отпуск он приехал в Сергиев Посад и прожил там две недели, старясь всемерно приободрить приятеля.

Через год Николай покинул Посад и поселился в родной деревеньке, где провёл детство. Придя в себя после смерти жены, он рисовал натюрморты, а Сергей помогал продавать их богатым иностранцам в Москве.

Дорогу в Дурово, где жил Николай, Сергей знал: несколько раз на машине ездил к Воронину. Она мало чем изменилась по сравнению с прошедшей поездкой. Мелькали посты госавтоинспекции, речушки и протоки, деревеньки и посёлки. На подъездах к городам больше попадалось коммерческих палаток с вычурными экзотическими названиями. По большей части они были приспособлены под торговлю из выслуживших свой срок павильонов бывшей «Союзпечати», строительных вагончиков, а порой и сварены по индивидуальному заказу из стальных листов с массивными засовами. На обочинах попадались импровизированные шашлычные, чей дым приятно щекотал ноздри проезжавших водителей, призывая к обеду и отдыху в тени парусиновых зонтов или небольшой рощицы. Торгаши одиночки продавали пиво, импортные сладости и жевательную резинку, бензин, заламывая такую цену, что отбивали у покупателя всякую охоту брать предмет торговли. Вдали от заправочных станций застигнутые нуждой бедолаги шофёры вынуждены были заправляться бензином по баснословной цене. Обыкновенно «бензиновый король» безразлично сидел на обочине, имея под рукой канистру и широкогорлую воронку. Когда кто-то тормозил, он с готовностью вскакивал и резвой прытью бросался к машине, предлагая горючее и сервисное обслуживание.

Ростки капитализма пробивались и здесь, в глубинке. Но кроме крикливой торговли всё было как и десять-пятнадцать лет назад, за исключением, возможно, более и более зарастающих полей, да высящихся возле мелколесья трёхэтажных коттеджей, вычурных и претенциозных, напоминающих средневековые замки сеньоров средней руки.

Сергей с дачи уехал столь неожиданно, что не успел предупредить о своём отъезде мать, которая должна была приехать к нему на выходные. Поэтому, проезжая небольшой городишко, увидев на углу улицы почтовое отделение, решил отправить матери телеграмму, чтобы она не волновалась об его отсутствии.

Войдя в небольшое отделение почты, Сергей попросил бланк телеграммы и сел за единственный столик на скрипнувший стул.

Посетителей было мало. Одна женщина спросила, когда будет объявлена подписка на газеты и журналы на следующий год, мужчина в очках с золотистыми ободками получал посылку, а девушка в сиреневой кофте также, как и Сергей, старательно что-то выводила на листке бумаги, устроившись на широком подоконнике.

Написав: «Мама, срочно уехал Коле, возвращении сообщу, присмотри за дачей», Сергей поднялся и подошёл к окошечку. На почте была одна служащая, и Сергей терпеливо стал ждать, когда она освободится, оформив посылку мужчине в очках.

Хлопнула на пружинах дверь, и в помещение вошёл светловолосый крепыш под метр девяносто ростом, коротко подстриженный, в чёрной футболке и светло-коричневой кожаной куртке с множеством медных заклёпок и застёжек. По тому, как он огляделся, по незапыленным кроссовкам было заметно, что он здесь впервые и приехал на машине. Он встал за Сергеем так плотно, что над ухом чувствовалось дыхание только что до отвала поевшего человека. Ощущение постороннего взгляда, очень настырного, заставило Сергея повернуть голову. Верзила пристально уставил глаза на бланк телеграммы. Взгляд был не поверхностный и безразличный, а очень внимательный, казалось, нутро смотревшего готово было вывернуться наизнанку, чтобы прочитать написанное.

Сергей машинально отодвинул бланк и согнул его. Всегда неприятно, когда посторонний лезет в твои бумаги, это всё равно, что лезть в душу, а когда настырно, неприятно вдвойне. Верзила выпрямился и стал с безразличным выражением на лице оглядывать стены помещения. Рука с зажатым в кулак брелоке с ключами постукивала по облицованному пластиком выступу перед стёклами, на который облокачивались посетители. Сергей успел разглядеть на кисти руки, между большим и указательным пальцем, вытатуированный полудиск солнца с расходящимися в разные стороны лучами, выступающими из-за утеса причудливой формы, похожим на старославянскую букву юс малый.

Подошла девушка, освободившаяся от приёма посылки, взяла у Сергея телеграмму, подсчитала слова, сказала сколько надо заплатить. Сергей рассчитался и вышел, не обращая внимания на любопытного молодого верзилу.

Сев за руль, облегчённо вздохнул: «Ну вот, теперь только вперёд. Заводись, старушка!»

Как только дорога стала поукатистей, Сергей нажал на педаль газа и посмотрел на часы: по его расчётам к концу дня он должен быть в деревне, где жил Воронин.

Пришла пора первых грибов – «колосовиков», и жители деревень, через которые шла дорога, выставили на лавки, столы и табуреты у калиток или на обочине мясистые подосиновики, рыжие лисички, с крепкими ножками, с буроватой шляпкой белые.

Взяв термос, Сергей отхлебнул кофе, отметив про себя, что надо сделать ещё одну остановку, чтобы подкрепиться и залить термос новой порцией напитка. Собираясь положить термос в карман за спинкой сиденья, он посмотрел на дорогу и увидел, что за ним, быстро приближаясь, следует белая машина. Это был «Мерседес». Он приближался стремительно, как порыв бури. Метрах в трехстах притормозил и стал следовать за Сергеем.

Сначала на шоссе мелькали легковые автомашины, иногда дизеля обдавали «Жигули» на подъёмах смрадным дымом, потом их поток иссяк, и Сергей один на один остался с белым «Мерседесом». Тот как приклеенный следовал за «Жигулями». Сергей тормозил, и «Мерседес» притормаживал, Сергей увеличивал скорость, и преследователь не отставал.

«Псих что ли? – подумал Сергей. – Или юнцы какие решили позабавиться». Это ему стало мало-помалу надоедать, и он решил попробовать оторваться от навязчивой машины.

Как раз выдался прямой участок дороги, и Сергей нажал на педаль газа. Мотор взревел, машину затрясло, обдало мелкой дрожью, завибрировали стёкла. По бокам мчались столбы, деревья, кустарники. Спидометр показывал 110 километров. Это всё, на что были способны «Жигули», а «Мерседес» как ни в чём ни бывало следовал на прежнем расстоянии.

Впервые за время пути Сергей почувствовал беспокойство. Ему показалось, что эта машина преследовала его. Но преследовала по-особенному – давя на психику или вызывая на ответные действия. А что он мог предпринять в ответ? Оторваться от «Мерседеса» он не мог, как бы этого не хотел – не тот класс машины, спрятаться где-либо, чтобы не видеть этой никелированной ребристой облицовки капота, этих чёрных стекол ему было негде, затеряться среди потока автомобилей он тоже не мог – поток давно иссяк, только изредка попадались встречные автомашины.

Он был с раннего утра за рулем, в его планы не входило часто останавливаться, чтобы не терять времени и засветло добраться до Дурова, поэтому он жевал прямо за рулем на ходу взятые из дома бутерброды и запивая их кофе. Но из-за этой назойливой машины, наступавшей на пятки, он решил сделать остановку в ближайшем городе, подкрепиться, заправить термос кофе, посмотреть, что предпримут люди в «Мерседесе». Он закурил, посмотрел в зеркало заднего вида на ехавший за ним «Мерседес» и стал готовиться к остановке.

Глава вторая
Живой «труп»

В ближайшем городке Сергей остановился у столовой, расположенной прямо у дороги. Поставив машину у бровки тротуара, вошёл в столовую, носившую красивое название «Мираж». Прежде чем открыть дверь, оглянулся – нет ли поблизости «Мерседеса». Иномарки не было. Кругом сновал народ, сияло солнце, шумела листва деревьев, и у Сергея отхлынуло от сердца чувство обеспокоенности.

Столовая была частной. Об этом говорило и название, и обстановка. В помещении было чисто, уютно, внимательная обслуга, готовая по первому знаку посетителя выполнить заказ. Правда, цены были оглушающими. Сергей взял салат, лангет с картофельным гарниром и стакан кофе. Кофе ему понравился, и он попросил налить в термос.

Посетителей было мало. Поэтому, когда вошёл очередной, Сергей его заметил. Да и как было не заметить. Это был тот парень, которого он видел часа два назад на почте, и который нахально заглядывал в его телеграмму. Вёл себя он странно, на что Сергей обратил внимание. Ему показалось, что он напоминает ищейку, взявшую след. Он обежал глазами посетителей, скользнул по Сергею, казалось, безразличным и поверхностным взглядом, и направился к стойке.

Сергей взял термос, услужливо преподнесённый официанткой, расплатился и быстро вышел на улицу, но к машине не пошёл, а завернул за телефонную будку и стал наблюдать за кафе. Вскоре вышел парень, постоял на крылечке, оглядывая улицу, и вразвалку, засунув руки в карманы джинсов, двинулся по тротуару. Сергей направился за ним на центральную улицу, но в толпе потерял из вида. Не заметил он нигде и «Мерседес».

«Чушь собачья, – пробормотал Сергей, шагая обратно. – Чего это я нервничаю! Кому нужен простой путешественник на старой машине, без гроша в кармане. Подумал же, чудак!» – рассмеялся он.

Открыв дверцу «Жигулей», он остолбенел: на заднем сиденье лежало скрюченное тело, завернутое в нечто напоминающее байковое одеяло, запылённое и прожжённое в нескольких местах. Угол был в чём-то красном, напоминающем кровь. Из-под одеяла высовывались кирзовые, запылённые и затёртые сапоги большого размера.

Сергей встал коленями на водительское кресло, дотянулся рукой до одеяла и откинул его. На него смотрело мертвенно-бледное лицо с чёрными точками щетины на щеках и подбородке, бескровные губы, искривлённые в скорбной усмешке, а неживые глаза были неестественно выкачены из орбит. Ко лбу прилип, словно приклеенный, выгоревший клок русых волос. В груди торчала длинная рукоятка ножа. Засохшие пятна крови замарали рубашку.

«Труп! – подумал Сергей, и у него заколотилось сердце. – Как он оказался в машине? Его кто-то подбросил?»

Он снова накинул на скрюченное тело одеяло, чтобы не видеть лица.

Снова вспомнился верзила с наколкой на руке. Он оглянулся по сторонам, думая увидеть что-то или кого-то, но прохожие спокойно сновали по тротуару и никто не обращал на него никакого внимания.

Всё произошло так неожиданно, что вначале Сергей потерял способность трезво оценить обстановку. Когда самообладание вновь вернулось к нему, он задал себе вопрос: что делать? Мысль пришла быстро – надо освободиться от трупа. Для этого было два пути. Первый – отвезти тело в милицию, второй – свалить где-либо на дороге. В милиции станут разбираться, почему труп оказался в салоне автомобиля, задержат на ночь, если не больше, будут проверять документы, значит, он опоздает к Воронину. Но и бросить труп на дороге?! Может, за ним следят и только этого ждут?

Он снова огляделся. Наверняка следят. Нарочно подбросили, чтобы напакостить. Но кто и ради чего? Снова подумал о «Мерседесе». Приняв решение, вышел из кабины и захлопнул дверцу.

– Где у вас тут милиция? – спросил он у первого встречного.

– На улице Крылова, – ответил белобрысый веснушчатый мужчина средних лет с круглым лицом и полиэтиленовым пакетом в руке. – Сейчас сверните вон в тот переулок, за сбербанком, потом налево и прямо. Выедете к скверу. За ним увидите двухэтажное здание. Там милиция.

Забыв поблагодарить прохожего, Сергей сел за руль, стараясь не смотреть на заднее сиденье, мотор взревел, и машина тронулась. Он вёл «Жигули», плохо соображая. Ему хотелось прямо сейчас выкинуть мёртвое тело с глаз подальше, но какое-то стародавнее чувство порядочности заставляло его вести машину к милиции, где его ничего хорошего не ожидало. Ещё ему хотелось оглянуться, посмотреть на холодную скрюченную плоть, что раньше называлось человеком, имело имя, но даже в лобовое зеркало он боялся взглянуть…

– Куда едем? – вдруг раздался глухой голос за спиной.

Сергей отпустил педаль газа и обернулся. Голос, несомненно, принадлежал трупу. Одеяло зашевелилось и открылось лицо. На Сергея смотрели живые серо-голубые глаза. Они не были бессмысленными и выкаченными из орбит, как прежде, а светились умом и хитрецой…

– Не робей, парень! – хрипло сказал «труп», и грязные руки, протянутые из-под одеяла, схватились за спинку сиденья.

Сергей от неожиданности потерял руль, и машина, вильнув, чуть не врезалась в бордюр тротуара. Он резко нажал на тормоз, «Жигули» дёрнулись и остановились.

«Труп» сидел, держась руками за спинку переднего сиденья, и весело хохотал. У Сергея отвисла нижняя челюсть. Его, оказывается, ловко одурачил этот бледно-синий фигляр, разыграл, как в театре. Первым желанием было схватить его за шиворот и вытряхнуть из машины. Подумав так, Сергей уж было хотел осуществить своё намерение, но, поглядев на большие руки, вцепившиеся в переднее кресло, на шею, хоть намазанную какой-то бледной дрянью, однако, по всему видать, здоровенную, отказался от этой затеи. Да и чувство облегчения сразу расслабило тело: ему не надо ехать в милицию и объяснять, как у него в машине оказался труп. Разбирательство, дознание, милицейские бумажки, которые надо подписывать, выбили бы его из колеи, несомненно, задержали бы, как они выражаются «до выяснения обстоятельств», на ночь посадили бы в кутузку. Эта мысль сразу сбросила тяжёлый камень с души, и злость переросла в негодование на этого человека, растянувшего в лучезарной ухмылке рот, если можно было назвать так две полоски фиолетовых губ, с наляпанными, как он только что заметил, искусственными болячками. Негодование так сильно переполняло Сергея, что он угрожающе и с неприязнью бросил:

– Давай выметайся из машины! – и, перегнувшись через спинку сиденья, открыл заднюю дверцу, добавив мрачно: – Артист погорелого театра! Людей дурачит!

Лицо «трупа» приобрело плаксивое выражение:

– За что же, дяденька, ты меня выгоняешь? Что я тебе плохого сделал? – А потом снова растянул фиолетовые губы и изменил голос на грубый: – Внимание – рэкет. Даёшь мне сто рублей и я покидаю палубу вашего корабля, сэр. – Слово «сэр» он произнёс с издёвкой и приставил палец к виску Сергея.

– Вот ещё придумал – рэкет! – воскликнул Сергей, окончательно придя в себя и отстраняя руку от виска. – Сто рублей захотел! Сейчас сдам в милицию, будешь знать.

«Труп» захохотал, на глаза набежали слёзы. Он вытер их рукой, размазывая грим.

– Ловко я тебя провёл, – улыбаясь, сказал он. – Бог с ними со ста рублями. Ты куда едешь?

– Куда надо, туда и еду, – ответил Сергей, но не таким сердитым голосом, как прежде.

Он успокоился и привёл мысли в порядок. Человек на заднем сиденье не был неприятен ему. Неказистая одежонка, выдававшая в нём бомжа, отталкивала, но голос, а главное, умные глаза притягивали.

«Труп» скинул одеяло с плеч, удобнее устроился на сиденье, достал гребешок и стал причёсывать русые волосы.

– Ты ещё храброго десятка, – сказал он, пряча гребень в лохмотья. – Бывало, здоровенные мужики в обморок падали, а может, и в штаны делали, не проверял. А ты ничего, выдержал… На тебя можно положиться, – с улыбкой закончил он. И было не ясно, сказал он правду или произнёс последние слова со скрытой иронией.

– Это что игра – рядиться в труп? – спросил Сергей. – Он настолько овладел собой, что мог говорить спокойно.

– Да как сказать, – было похоже, что мужчина приготовился к долгому разговору, – я… – Он вдруг передумал и попросил: – Подбрось меня до автострады. Я там выйду.

– Ничего подобного! У меня сердце в пятки ушло от твоих выходок, а здесь подбрось. Выходи! – Сергей повысил голос.

– Ну как знаешь, – проговорил уныло «труп». – Настаивать не буду. Ты ведь в Заозерье едешь?

– Откуда знаешь? – ехидно спросил Сергей.

– А чего не знать. Из этого города только одна дорога, и ведёт она в Заозерье.

Мужчина привёл себя в более или менее относительный порядок и уже не походил на труп. Он больше был похож на человека, которого хотели покрасить и пробовали, какой краской лучше. Глядя на лицо в разводах, Сергей от души расхохотался:

– Ну и видок у тебя!

– Да, – удивился мужчина и отвел голову в сторону, чтобы посмотреться в зеркало, прикреплённое над лобовым стеклом.

– Вид не совсем удачный, – рассмеялся и он. – Как же я с таким дрянным лицом на люди покажусь? – Он сдвинул брови и изобразил на лице гримасу отчаяния.

– Чёрт с тобой, – огрызнулся Сергей и, обернувшись, захлопнул незапертую дверцу. – Довезу тебя до ближайшей колонки, чтобы мог умыться.

– Премного буду благодарен за столь чуткое отношение к персоне бедного артиста.

– А ты в самом деле артист? Погорелого театра?

– Что-то в этом роде. Сейчас мы все артисты, и все из погорелого театра.

– А как же ты умудрился нож себе в грудь воткнуть? – спросил Сергей. На смену недовольству пришло любопытство. – Ведь и кровь там была.

– Да это не кровь, а краска. А нож бутафорский. Одна рукоятка всамделишная. На липучках. Я её, куда хочешь, пристрою. Вот смотри! – Он взял лежавшую на сиденье рукоятку с пластмассовым лезвием и вонзил себе в грудь. Лезвие ушло в рукоять. Было похоже, что торчит настоящий нож.

Сергей медленно поехал по окраине города, выискивая колонку, наблюдая за «трупом» и дорогой сзади – не покажется ли «Мерседес».

– Я люблю дурачить людей, – сказал «труп». – Жизнь пошла тягостная, а с шуткой веселее жить…

– Выбирал бы шутки полегче, – криво усмехнулся Сергей. – То, что ты сделал, даже проделкой назвать нельзя. От таких шуток и кондрашка может хватить.

– По теперешней жизни надо закалять своё сердце мужеством, – с пафосом ответил «труп».

– Кому нужно, тот пусть и закаляет, – отпарировал Сергей.

– Вон впереди колонка, – заметил «труп» и указал рукой на правую обочину. – Там остановись. Я выйду, а ты поедешь дальше спокойно и уверенно…

– Теперь вряд ли выйдет, – пробормотал Сергей.

Сзади он заметил «Мерседес». Его появление было таким неожиданным, что Сергей вместо акселератора нажал педаль тормоза. «Жигули» резко сбавили ход, но в следующую секунду Сергей исправил ошибку, и машина помчалась по шоссе.

«Труп» заметил нервозное состояние Сергея. Он сдвинулся на сиденье поближе к нему и спросил:

– Что случилось?

– Да так, – нехотя проговорил Сергей.

– А отчего нервы сдали? – Мужчина оглянулся. – Сзади гаишников нет. Только «Мерседес»…

– Он за мной идёт по пятам от самой Москвы.

– А ты из Москвы едешь?

– Из Москвы.

– И он прямо оттуда?

– Я его заметил, когда выехал на автостраду.

– Может, ему с тобой по пути…

– Странное совпадение.

– Бывает же так.

– Не знаю. Может, и бывает, но он ведёт себя так, будто выслеживает меня… Позабавиться кому-то хочется?.. Если бы он по делам ехал, неужели стал бы тратить время, чтобы досадить владельцу обшарпанных «Жигулей»? Наверное, это дети «новых русских». Сейчас тянут баночное пиво и ржут – когда же у водителя дряхлых «Жигулей» сдадут нервы. Вот будет смешно.

– А если это не так? – спросил «труп». – Не думаю, что этот «Мерседес» следует за тобой ради праздного удовольствия его пассажиров. У него могут быть иные цели. – «Труп» испытующе посмотрел на Сергея.

– И какие же? – Сергей резко обернулся.

– Откуда я могу знать.

Сергея ошарашила новая мысль: что если этот «труп» и «Мерседес» взаимно связаны? Перемену в его настроении «труп» заметил и предвосхитил вопрос Сергея:

– Только не подумай, что я из того «Мерседеса», – сказал он. – Рожей не вышел…

Сергей отметил, что пассажир прочитал его мысли.

– А как ты докажешь, что не имеешь никакого отношения к «Мерседесу»? – спросил он.

– Давай остановимся и спросим.

– Пытался.

– И что же?

– Они тоже останавливаются…

– И смотрят на тебя?

– Наверное. Когда я хотел подъехать, они дали задний ход.

– Останови! – попросил «труп».

– Дело хозяйское, – пожал плечами Сергей и остановил машину.

Пассажир оглянулся и увидел, что «Мерседес» тоже остановился. Из-за облаков выглянуло солнце. И сквозь дорожную пыль «Мерседес» играл полированными боками. Что происходит в салоне, нельзя было разобрать – настолько темны были тонированные стёкла.

– Может, подойти и всё высказать им, – сказал Сергей. – Послать этих юнцов к чёртовой матери.

– А ты видел – кто-нибудь выходил из машины?

– Не видал.

– А говоришь – юнцов. Там, может, такие дяди сидят…

– Нет, я сейчас пойду и выясню, – решительно открыл дверцу Сергей.

«Труп» положил руку ему на плечо.

– Не горячись. Ничего не произошло. Ну что из того, что машина остановилась?

– А вот посмотри. – Сергей стал пятиться задом. «Мерседес» тоже поехал назад. – Видишь, – вскричал Сергей. – Что я говорил!

– Вижу, – проговорил «труп», внимательно глядя на машину.

– Сейчас возьму монтировку и…

– Да что им твоя монтировка, – рассмеялся «труп». – В таких машинах есть более весомые средства от непрошенных гостей, чем монтировка.

– Что же делать?

– Ехать надо. Ехать!

Они замолчали. Пассажир рассматривал «Мерседес», застывший на обочине метрах в трёхстах от них. Сергей тронулся с места. Его примеру последовал и водитель «Мерседеса».

– Тебе куда надо? – спросил Сергей бомжа.

– А ты куда едешь?

– В Верхнеужский район.

– Далековато. По автостраде поедешь?

– Конечно. Доеду до Васенёва, а там сверну направо.

– До Васенёва я доеду с тобой, если возьмёшь.

Сергей, не колеблясь, ответил:

– Ну что за разговор. Конечно, возьму.

– Тогда вперёд. Я собирался ехать автобусом, – продолжал разговор пассажир, – но у меня денег на билет не хватило. Сейчас ведь такие цены!.. Вот я и решил сыграть с тобой шутку…

У Сергея отлегло от сердца, когда незнакомец согласился поехать с ним. Тоже не подарок и чёрт-те что у него на уме, у этого «артиста», но ехать вдвоём поваднее, когда на хвосте сидит этот чудной «Мерседес», назойливо преследующий тебя. Настроение у него улучшилось, и он спросил бомжа:

– А бит не бывал?

– Я шучу только с одинокими водителями. Один раз, правда, нарвался. Думал, что один, а оказались в салоне трое. Хотели меня отделать…

– И отделали?

– Обошлось. Так возьмёшь до Васенёва?

– Мы уж едем.

Сергею настолько опостылел этот «Летучий «Мерседес», как он его окрестил, что он взял бы чёрта в попутчики. Не так одиноко и грустно. А этот бомж ему импонировал, несмотря на убогий и неряшливый вид.

«Мерседес» упорно следовал за ними. Сергей хмурил лицо.

– Не обращай на него внимания, – обратился к нему пассажир. – Езжай своим путём… Давай лучше познакомимся, а то час едем, а не знаем, как друг друга величать. Меня зовут Афанасием Петровичем. – Он протянул руку: – А тебя?

– Меня Сергеем.

– Вот и ладненько. – Удовлетворённый знакомством, мужчина отвалился на спинку сиденья, смяв свое бутафорское одеяло. – Можешь называть меня просто Афанасием. Афанасием Крестовым.

Афанасий оказался словоохотливым попутчиком, и вскоре Сергей не жалел, что встретил его при таких, мягко выражаясь, горячих обстоятельствах и взял его с собой. Афанасий без умолку болтал, почти не останавливаясь, рассказывал анекдоты и сам смеялся над рассказываемым. Сергей тоже хохотал над шутками и прибаутками попутчика. Они отхлебнули по глотку кофе из термоса Сергея, и дорога стала казаться не такой утомительной. «Летучий «Мерседес» продолжал следовать за ними, но это перестало смущать Сергея.

– Афанасий, ты часто отмачиваешь такие штучки, – осведомился Сергей после непродолжительного молчания. Ему, как можно больше, хотелось узнать о своём попутчике и за разговором скоротать дорогу.

– Да нет. Просто, когда на меня находит.

– А что «находит»?

– Я сам толком не знаю. Иногда хочется напиться от этой собачьей жизни.

– Ну и напился бы.

– Я уж как год завязал с этим. А когда «находит», вместо того, чтобы пить, я становлюсь «трупом».

Сергей обернулся и внимательно взглянул на Афанасия.

– Ты пил?

– Пил! – передразнил Афанасий. – Если бы ты видел. Ещё как! Каждый день в лоскут, в стельку, в дым…

– У тебя семья, дети?

– Всё было, потом кончилось… – Афанасий задумался на недолго, потом продолжал: – Ты не подумай, что я законченный бомж. Нет. Босяк – это правда. Но не бомж. Это какой-то воришка из театралов мне одежду поменял, когда я купался. Моя была намного приличней. В его одежде я и обнаружил театральные принадлежности: грим, вот этот нож. Одеяло… О, смотри, «Мерседес» нас догоняет!

– И перегоняет, – продолжил фразу попутчика Сергей. Сказал он это с явным облегчением. «Мерседес», плавно качаясь на подвесках, с коротким гулом пронёсся мимо и вскоре исчез за поворотом.

– Твои опасения были напрасны, – дидактическим тоном произнёс Афанасий. – Он ушёл своим путём.

– Надолго ли?

– Может, навсегда. Он ушёл и не воротится обратно, – пропел Афанасий слова некогда популярной песни.

Но прав оказался Сергей. Приблизительно через полчаса, въехав на возвышенность, откуда открывалась лежащая в низине дорога, они увидели на серой ленте шоссе, прорезавшей лесную чащу, белый «Мерседес». Он шёл на малой скорости и догнать его было делом трёх-четырёх минут.

– Вообще в этом что-то есть, – задумчиво проговорил Афанасий, прищурив глаза и вперив их в дорогу. – Отсюда до Васенёва уж рукой подать…

Сергей молчал, прижимаясь к правой обочине. Стрелка спидометра застыла на отметке 90 километров. Дорога была пустынна. Ни спереди, ни сзади автомашин не было. Расстояние между «Жигулями» и «Мерседесом» сокращалось.

– Не гони, притормози! – вдруг произнёс Афанасий. Голос его напрягся.

– Что случилось? – не понял Сергей.

– Ещё не случилось.

«Мерседес» вдруг ушёл влево и перегородил дорогу. Дорога была узкая и объехать машину практически не было возможности. Из салона выскочили три человека и встали, широко расставив ноги, впереди «Мерседеса».

– Сворачивай направо, – вдруг закричал Афанасий, перегнувшись через сиденье и схватившись за баранку. – Быстрее!

– Куда? – оторопел Сергей. – Здесь же съезда нет.

– Сворачивай, потом будем разбираться!

– Да зачем же? – чуть ли не простонал Сергей.

Афанасий повернул руль. «Жигули» нырнули в кювет, машину сильно тряхнуло, и она выскочила на утоптанное поле – по нему гоняли стадо с близлежащей фермы.

– Вон дорога, – показал рукой Афанасий вправо.

Сергей хотел сказать Афанасию всё, что он нём подумал, как вдруг услышал короткие автоматные очереди. Не глядя, кто стреляет, он нажал на педаль газа и как очумелый помчался по проселочной дороге.

– Жми на всю железку, – одобрил его действия Афанасий. – Пуля дура, особенно на близком расстоянии. А в лес они не сунутся – класс машины не тот.

Сергей в полусознательном состоянии, машинально повинуясь голосу попутчика, выполнял его команды. «Жигули», подскакивая на неровной дороге, уходили под кроны деревьев на опушке.

– Пригни голову, – кричал Афанасий. – Сейчас на бугор выскочим, им видать нас будет, опять из автоматов пальнут.

Действительно, как только они выскочили на открытую возвышенность, раздались три короткие очереди. Пули рикошетили от деревьев и с воем ложились в траву. Ни одна из них не причинила машине и пассажирам вреда. Сергей, как во сне, крутил баранку, повинуясь одному безотчётному чувству – скорее уехать с этого проклятого места, а потом разобраться, что происходит.

– Езжай, езжай! – подбадривал его Афанасий. – Не останавливайся. Мы теперь в безопасности.