Текст книги "Мурманский сундук.Том 2"

Автор книги: Юрий Любопытнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

Глава вторая
Похитители

Сколько времени прошло в сыром каземате, никто из пленников не знал. Оно текло в бескрайнем просторе, не ограниченном ни зрительными, ни слуховыми вехами. Казалось, о заключённых забыли. Спали они сидя, тесно прижавшись друг к другу: бетонный пол отдавал холодом и ложиться на него не хотелось.

Когда они потеряли всякую надежду, что к ним кто-нибудь заглянет, внезапно зажёгся свет, заставивший их зажмурить глаза, за дверью щёлкнуло, и она открылась. В тёмном проёме возникла фигура человека, высокого, худощавого, с удлинённым морщинистым лицом, в кожаной кепке. Заключённые узнали главаря, который командовал отрядом бандитов при их захвате. На широкие плечи Зашитого, была натянута кожаная куртка, под которой была рубашка и тонкий свитер, наряд дополняли чёрные джинсы и ботинки с остроносыми носами. Дверь была открыта, и невольники определили, что за стенами их каземата была ночь.

Вслед за вошедшим охранник принёс стул и поставил в центре помещения. Зашитый подвинул его ногой и сел. Охранник отошёл к двери.

Зашитый обвёл глазами пленников и сказал, сцепив руки на коленях:

– Ну что – будем держать базар? – Уголки губ искривились в лёгкой усмешке.

Не дождавшись ответа, достал из кармана сигарету, чиркнул зажигалкой, прикурил. Свежий дым окутал помещение.

– Кто у вас большой? – спросил он через минуту, обводя глазами дуровцев и останавливая глаза на Афанасии.

Дуровцы молчали.

– Будем искать кобылу? – повысил он голос. Тонкие бескровные губы сжались в узкую полоску.

– Изъясняйся проще, – бросив на него недоброжелательный взгляд, сказал Сергей. – Мы по фени не ботаем.

– А ты закрой сопло, – вскинул глаза на Сергея Зашитый. – Ушарик недорезанный!

– Чего ты хочешь? – спросил Николай, которого раздражал и Зашитый, и его надменный тон.

– Вы, наверно, догадываетесь, почему здесь оказались? – спросил Зашитый дуровцев, закидывая небрежно нога на ногу и смягчая тон разговора.

– Духом не ведаем, – ответил Николай.

– Ха-ха! Так я вам и поверил, – Зашитый усмехнулся. – Не будем травить баланду… Вас хорошо накормят, переведут в другое помещение, вы отдохнете, но… – Он сделал многозначительную паузу.

– Мы должны вам помочь, – съязвил Николай.

– Угадал. – Зашитый стрельнул в Воронина взглядом. – Люблю догадливых людей. С такими легче решать вопросы.

– Сначала скажи, где мы?

Зашитого выдавали повадки и язык уголовника, как он не старался предстать перед незнакомыми людьми этаким джентльменом, и Николай обращался к нему на «ты», нисколько не смущаясь этим.

– Ишь, прыткий! Много будешь знать, скоро состаришься. – Зашитый скривил губы в подобие улыбки. – Вопросы здесь задаю я, а вы усекайте. Раз вы такие способные и понятливые, продолжаю. Итак, вы отдаете икону с грамотой и … получаете свободу. За это будете длинно зябать. – Он деланно хохотнул, показывая хорошо сохранившиеся зубы.

– Какую икону? – вырвалось у Николая.

– Чего ты мне мозги полоскаешь, фрайер гнутый, – разозлился Зашитый. – Строишь из себя фофана. По кой чёрт вы тогда попёрлись в болота. Не успели похоронить Ахметку, а вы тут как тут. Чего не шёл на болота прошлым летом? Зачем кодлу собрал? – Он показал рукой на Сергея и Афанасия, стоявших рядом с Николаем. – Так что ты лапшу не кидай, а давай по-хорошему договоримся: мне икону с грамотой, а я вам свободу, всем трём. Усекли?

– Сначала докажи, что какая-то грамота, о которой ты говоришь, у нас, – пытался притвориться непонимающим Николай, – а потом спрашивай.

– Ну ты, козёл! – возмутился Зашитый. – Что ты мне Егора заправляешь! Твой сосед, Фотограф, засёк вас. Поэтому ты воду не мути. Мы о вас всё знаем. Каждый ваш шаг нам известен.

– Я выдвигаю требование, – сказал жёстко Николай и сделал шаг вперёд, – и думаю, мои товарищи меня поддержат: сначала создайте человеческие условия содержания, а потом будем разговаривать. А то держат нас в каком-то сыром подвале, не кормят, здесь не на чем посидеть, поспать, свет выключают. И ещё пришёл требовать. Передай своему благодетелю наши условия.

– Переводи в сносное помещение и корми как следует – тогда будем вести переговоры, – поддержал Николая Афанасий, делая вид, что принял Зашитого за главного.

– Значит, вы признаёте, что икона и грамота у вас? – удовлетворённо произнёс Зашитый.

– Мы об этом не говорили, – ответил Николай, в упор глядя на Зашитого.

– Не сказали сейчас, скажете потом. Будет он мне тут иллюзию качать…

– Мы подумаем над твоим предложением, – заметил Николай, – а сначала требуем нормальных условий.

– Я скажу о них, – ответил Зашитый, поднимаясь. – Торговаться, так торговаться. Но я по вашим протокольным рожам вижу, что икона с бумагой у вас.

Охранник взял освободившийся стул и отнёс за дверь. Зашитый задержался у выхода:

– Значит вас не кормили? Бедные люди! Я бы вам макового зерна не дал. – Он смачно плюнул в их сторону и вышел.

Скрежетнула дверь. Свет опять выключили.

– Подонок, – пробормотал Афанасий.

– А что ты от них хочешь, – проговорил Николай. – Ты ж сам говорил, что они уголовники.

– А что я не прав? Не видать по их ухваткам?! Я на них насмотрелся в своё время. – Он помолчал, потом продолжал: – Вот всё и встало на свои места. Я говорил, что они за грамотой охотятся, так оно и оказалось. Интересно, что будет дальше, какую линию поведения они изберут. Мы, наверное, находимся в каком-то крутом гараже, думаю, на даче. Здесь всё капитально сделано, прочно. Дверь стальная, с другой стороны такие же ворота, вентиляционных отверстий нет, поэтому брось мечту выбраться отсюда. Ты правильно, Николай, сказал ему. Надо потянуть время, поторговаться, смотришь, ситуация и прояснится. Про пергамент они знают, препираться нам ни к чему, но сдаваться с ходу не следует. Этот жлоб, который приходил, проверял нас. Его использовали в качестве пробного шара.

Прошло больше часа. Снова зажёгся свет, и тотчас отворилась дверь. На пороге вырос рослый охранник в такой же камуфляжной куртке, как у Афанасия. Сидела она на нём неряшливо и сразу было заметно, что её шили в каком-то ширпотребовском ателье. За ним вырисовывалась фигура низкорослого малого с короткой стрижкой в облегающей тело футболке стального цвета. Под ней скрывалось мускулистое натренированное тело. Он держал в руках резиновую дубинку.

– Сколько же здесь этих обормотов? – присвистнул Афанасий.

– Выходи по одному, – сказал рослый охранник, перекатывая во рту жевательную резинку.

– Куда? – осведомился Николай, делая шаг вперёд.

– Какое твое собачье дело – куда, – внешне безразлично сказал охранник, не взглянув на Николая. – Сказано тебе выходи, значит, выходи!

– Твои слова, видно, возымели действие, – пробормотал Афанасий и, опережая Воронина, вышел к двери.

– Теперь ты, – кивнул головой охранник Николаю.

Последним вывели Сергея.

Низкорослый стал впереди пленников.

– Ступай за мной, – сказал он басистым голосом, постукивая дубинкой по ладони левой руки.

Пленники с наслаждением вдыхали свежий ночной воздух, озирались по сторонам в надежде выяснить, где они находятся. С правой стороны темнели густые заросли леса, слева чуть заметно вырисовывались габариты большого трёхэтажного здания. Об этом говорил неясный свет, пробивавшийся в окна из его глубины. Судя по всему пленников вели по тыльной стороне здания.

– Не оглядывайся! – толкнул шедшего последним Сергея охранник. – Успеешь насмотреться в другой раз.

– Мог бы и полюбезней, – огрызнулся Сергей.

– Поговори у меня, – сердито ответил охранник, – дубины схлопочешь.

Сергей не стал больше препираться, подумав, что охранник мог и осуществить свою угрозу.

Под ногами поскрипывала щебёнка, устилавшая дорожку.

Их подвели к большому навесу с вздёрнутом вверх краем крыши с внешней стороны. Шедший первым охранник включил свет, озаривший широкое и низкое крыльцо с двумя круглыми столбами, поддерживавшими кровлю, открыл дверь.

Пленников ввели в просторный коридор, освещённый тусклым светом дежурной лампочки, расположенной над притолокой, и повели в дальний конец. Слева виднелись двери, ведущие в какие-то помещения, справа играли неживые блики на стене из стекла или прозрачной пластмассы. По одному втолкнули в туалет. Потом провели ещё несколько шагов, пропустили в массивную тяжёлую дверь и закрыли её. В помещении, в котором они оказались, горел яркий свет, от которого пришлось зажмуриться. Афанасий присвистнул:

– Ого, куда мы попали! Это ж спортивный зал!

– Действительно, спортивный зал, – подтвердил Николай, задирая голову кверху и осматривая высокий белёный потолок.

– Притом большой и сделанный по последнему слову современного дизайна, – сказал Сергей. – Нечто подобное я видал в Москве у крутых банкиров…

– А что приходилось тренироваться? – с лёгкой иронией спросил Афанасий.

– Да нет, – не смутился Сергей. – Случайно попал с приятелем врачом.

– Это меняет дело, – отозвался Афанасий. – А то я Бог знает что подумал. – Он засмеялся.

– Главное светло и не так холодно, – продолжал Сергей, не обращая внимания на иронию «афганца».

Увидев несколько матов в углу, блаженно растянулся на них.

– Совсем комфортно, – проговорил Афанасий. – Ты поступил политически верно, – похлопал он Воронина по плечу, – сказав, чтобы нам изменили условия, если они хотят чего-то от нас добиться. Думаю, что сегодняшнюю ночь мы проведем нормально и даже можем поспать по-людски.

Они обследовали громадный зал и пришли к единодушному мнению, что на его устройство ушло немало денег.

– Выходит, что нас повязала какая-то спортивная организация? – задал вопрос Сергей.

– Или просто мы пребываем в её стенах, – добавил Афанасий.

– И от того, и от другого заключения мне не стало легче, – съязвил Николай.

– Еды нам, наверное, не принесут, – разочарованно зевнул Сергей. – Поэтому предлагаю отдохнуть.

Он прилёг на мате, закинув руки за голову.

Афанасий хотел последовать его примеру, но тут дверь отворилась и появился долговязый парень, который привозил им завтрак. И на этот раз он катил тележку с кастрюлями и мисками.

– Разбирай еду, – сказал он, растянув большой рот в улыбке и с интересом поглядывая на заключённых.

– Слушай, приятель, где мы? – шёпотом спросил Афанасий, вплотную подойдя к парню и открывая крышку, которой была прикрыта кастрюля.

Тот повёл головой в сторону двери, которая оставалась открытой, хотел что-то сказать, но не стал – вошёл охранник и громко сказал:

– Шевелись, Петруха! Оставь им всё, потом заберёшь.

Петруха, также непредсказуемо улыбаясь, повернулся и направился к выходу.

– Ладно, моя лесть не удалась, – сказал Афанасий, – так посмотрим, чем нас сегодня угощают наши враги. Ого, картошка с рыбой. Не слишком они щедры на кулинарные выдумки. Прямо меню армейской столовой. По-моему, это треска, – сказал он, отправляя кусок паровой рыбы в рот.

– Обыкновенный хек, – определил Сергей, следуя примеру старшего товарища. – Но хлеб вполне нормальный.

– И чай можно сказать сносный и даже сладкий, – отозвался Николай, отпивая из кружки глоток густо заваренного чая.

– Значит, пытки на время отложены, нас хотят задобрить, чтобы мы за просто так хорошим парням отдали пергамент, – с туго набитым ртом проговорил Афанасий.

В начале этой фразы Сергей поперхнулся. Афанасий бросил на него короткий взгляд и добавил:

– Не принимай мои слова близко к сердцу. Есть у меня привычка поехидничать.

– Этого у тебя не отнимешь, – в свою очередь съязвил Сергей.

– Видно, что всем этим делом заправляют не зеки, а кто-то другой, – сказал Воронин. – Тот уголовник в кепоросе кормить нас не стал бы.

– Конечно, не зеки, – сказал Афанасий, уминая очередной кусок рыбы. – Они ребята подневольные, состоят на службе у какого-нибудь мафиози, который и охотится за нами.

Через полчаса вернулся Петруха и прежде чем увезти тележку, оглянулся и из рукава своего широкого пиджака незаметно бросил на пол небольшой пакетик и повёз тележку к двери, за которой стоял охранник. Афанасий тут же наступил на пакетик ногой. Когда двери захлопнулись, он нагнулся и поднял его.

– Думал, записка, – разочарованно проронил он, – а это всего-навсего бинт.

– Тем не менее, это важно, – подчеркнул Николай. – Прежде всего тем, что здесь есть люди, которым мы не безразличны.

– Хороший этот малый Петруха, – сказал Афанасий. – Не забыл о бинте.

– Не только не забыл, но нашёл возможность передать его тебе.

Афанасий сорвал окровавленную тряпку, которой было обмотано предплечье, и Воронин перевязал ему руку, заметив, что рана пустяковая и скоро заживёт.

Перед сном по одному охранники препроводили их в туалет.

До утра их не тревожили и свет не выключали. Но иногда они слышали шаги за дверью и голоса охранников.

На следующий день раньше всех поднялся Николай. В высоко расположенные окна пробивался серый рассвет. Лампы в зале не горели, но было достаточно светло, чтобы можно было ориентироваться в помещении. Николай размялся и тихонько, стараясь не производить шума, обошёл зал. Со стороны, противоположной входной двери, была глухая стена, две другие стены были с громадными окнами почти до потолка, забранными стальными решётками, а сверху почти до пола спускались капроновые сетки, чтобы мячи не отскакивали от бетонных стен. Николай отметил, что выбраться из этого светлого, просторного зала было невозможно.

– Лазейку ищешь? – услышал он за спиной тихий голос Афанасия.

Николай обернулся.

– Ищу. Но, видать, напрасно.

– Отсюда просто так не убежишь, но ты правильно делаешь, что ищешь способ, как нам выбраться.

– Они нас так запросто не отпустят, даже отдай мы им пергамент. Где гарантия, что они нас потом не уничтожат?

– Гарантий никаких, тем более они предполагают, что мы наизусть изучили путь до скита.

– И уберут нас как возможных соперников, которые не остановятся в поисках сундука.

– Поэтому нам пока надо потянуть время и подумать, как отсюда удрать.

К ним подошёл проснувшийся Сергей.

– Ну как, – спросил он. – Броня крепка и танки наши быстры?

– Да, стены что броня, – ответил Николай.

Окна заметно посветлели, и можно было догадаться, что солнце встало и день был ясный. Никто к ним не приходил и никакого шума за дверью не слышалось, словно снаружи все вымерли. Возможно, охрана отдыхала в столь ранний час. Косой луч солнца скользнул в окошко и квадратиками от решёток рам на ленолеумовом полу застыли зайчики.

Афанасий посмотрел на дрожащий квадрат света и обратился к Воронину:

– Коля, если мы тебя подсадим, дотянешься до окошка? – он указал рукой вверх.

– Можно попытаться, – ответил Воронин.

– Давай попробуй. Серёга, пошли, поможем.

Они подошли под окошко, и Афанасий приказал Сергею опуститься на колени, сам встал во весь рост впереди него у стены.

– Ты, Коля, подымись сначала на спину Сергея, а потом забирайся мне на плечи, только руку мою не задень.

После двух или трёх неудачных попыток Воронин взгромоздился на плечи Афанасия.

– Достаешь до окна? – спросил его «афганец».

– Еле-еле. Но здесь сетка, попробую подтянуться.

Он ухватился за нижний край сетки и, подтягиваясь на руках, забрался выше. Освободившись от тяжести, давившей на плечи, Афанасий сказал Сергею:

– Подтащи два-три мата. Теперь ему придётся прыгать.

Держась на руках, Воронин заглянул в окно.

– Что видишь? – задрав голову, шёпотом спросил Афанасий.

– Наш зал пристроен к трехэтажному зданию, видно с тыльной стороны. Здесь часть его, остальное здание справа. Слева… Слева проход, кустарник, газон, дальше дорога к ограде. Затем… вода.

– Вода?

– Вода. Река, наверное, только берегов не видно. Постой…

– Что ты увидел?

– Место будто бы знакомое. Только…

– Не тяни.

– Не разберу. Сейчас влево сдвинусь. – Николай перехватил руками сетку и радостный вздох вырвался у него из груди.

– Что ты увидел?

– Я знаю, где мы находимся.

– И где же? – спросил Сергей, принесший и положивший у стены последний мат.

Николай молчал.

– Ты чего молчишь? – обратился к нему Афанасий.

– Сейчас, сейчас, – машинально ответил Николай и чуть не сорвался с сетки.

– Так чего там?

– Одну секунду. – Николай из последних сил опять подтянулся и отклонил голову, стараясь глубже заглянуть в окно, чтобы расширить поле своего зрения.

– Ты чего замолчал? – обеспокоенно спросил его Афанасий.

– Сетка в пальцы впилась. Ловите меня. – С этими словами Николай разжал руки и спрыгнул на подложенные маты.

Секунду он стоял на коленях после прыжка, а потом сел на мат.

– Ну так рассказывай, что ты увидел? – спросил Афанасий, присаживаясь рядом.

– Сейчас я вам сообщу сногсшибательную новость…

– Говори, – уставились на него Сергей с Афанасием.

– Я догадался, где мы находимся.

– Догадался? – Афанасий взглянул на Сергея, давая этим понять, что он не верит Воронину.

– Я узнал местность. – Николай несколько секунд помедлил. – Сейчас отдышусь, и вы мне снова поможете взобраться к окошку. Солнце окончательно разгонит дымку и горизонт освободиться. Я проверю ещё раз.

– Так что ты узнал? – нетерпеливо спросил Афанасий.

– Помнишь, я тебя просил узнать об особняке у озера, под стенами которого меня чуть не утопили.

– Как не помнить.

– Мы находимся на его территории.

У Афанасия вытянулось лицо, и он присел на мат.

– Дело, оказывается, ближе, чем я думал. Ты не мог ошибиться?

– Думаю, не мог. А потом посуди сам, – продолжал Николай. – Я узнал двух малых, которые чуть не утопили меня на озере. Ты одному руку прострелил, такому с длинными волосами. Оба они в этой гвардии…

Продолжить разговор им не дал шум за дверью. Они вскочили с матов. Вошел охранник и сказал:

– Выходи по одному. Кто первый?

– Давай я, – ответил Воронин и пошёл к двери.

Охранник его пропустил впереди себя, и дверь снова захлопнулась.

– Словно на расстрел выводят, – пробормотал Афанасий и сплюнул на пол.

Однако минут через десять Воронин вернулся.

– Умыться водили и в туалет, – сообщил он.

Следующим пошёл Сергей.

– Из туалета можно убежать, – сказал Николай, когда они остались с Афанасием один на один. – Вот только как туда пробраться незамеченными.

– Надо чего-нибудь придумать. Может, кому-то из нас удастся вырваться. Сколько охранников за дверью?

– Один водит, другой страхует у дверей.

– Ночью, они дежурят тоже, наверное, по двое. Только, может, у них здесь дежурка рядом?

– Вроде бы нету. В коридоре есть двери, но что за ними неизвестно, они плотно закрыты. По другую сторону гимнастический зал с тренажёрами.

– Обсудим после, – шепнул Афанасий Николаю, заслышав, как в замке заскрежетал ключ.

Глава третья
Крутой разговор

Ольга увидела мужчин из окна своей комнаты. Их выволокли из серого фургона, в котором обслуга Пола ездила в город за продуктами. Двое шли сами, поддерживая друг друга, третьего в камуфляжной форме, видимо, без сознания, или очень слабого, охранники тащили волоком по земле. Она сразу признала в них трёх парней, которых встретила на лесной дороге и одному из которых подложила по просьбе Алика злополучного «клопа».

«Где же они до такой степени напились?» – сначала подумала она. В лесу они ей показались такими порядочными людьми… Однако быстро поняла, что они не были пьяны. Они были зверски избиты, и на руках у всех были наручники. «Разве с друзьями так поступают?», – размышляла она, вспоминая слова Стыся: «Чудесные люди». – Значит, это не друзья. А кто же? Кого можно заковать в наручники? Преступников? Но Стысь не служитель правосудия или милиции, чтобы мог так поступать. Выходит, он её вовлёк в какое-то грязное дело, под видом спора она стала сообщницей его нехороших затей?

Когда закованных в наручники бесцеремонно втолкнули в гараж, она окончательно поняла, что её провели и решительно открыла дверь в коридор, чтобы найти Стыся.

Вчера она поужинала одна в столовой и стала подниматься к себе в комнату. Шла медленно, стараясь не сильно наступать на правую ногу, которую подвернула на корте. В комнате сняла туфли и растерла припухшую ступню. Если за ночь опухоль не спадёт, придётся весь завтрашний день провести дома. Опухоль пустяковая и к врачу она обращаться не станет – до города не близкий путь, половина которого по разбитой дороге, которую Пол обещал привести в порядок только к осени.

Она туго перебинтовала ногу и собралась ложиться спать, когда вошёл Стысь. Вошёл бесцеремонно, не постучавшись, на правах старого друга. Он хватанул горячительного, лицо раскраснелось и лоснилось от сального пота. Губы были сложены в умилительную улыбку.

Ольге Стысь как мужчина, не нравился. Ну что из того, что она, молодая ветреная девчонка, приняла его навязчивые ухаживания, сходив с ним раза два в ресторан и казино. Увидев же Пола, она не полюбила его с первого раза, как часто бывает, он ей просто понравился, как говорят, запал в сердце, а когда она узнала, что он богат, к этому, еле уловимому чувству, прибавилось нечто такое, что она сама не знала, как назвать.

Пол был среднего роста, спортивного телосложения, с удлинённым лицом, на широкий лоб спускалась чёлка чуть вьющихся светло-каштановых волос. Сначала ей показалось, что был длинноват нос, но потом то ли она привыкла, то ли перестала обращать на это внимание, и это её не стало смущать. Пол был полон энергии, всегда был в движении. Говорил с заметным акцентом, иногда перевирал слова, но это не казалось недостатком, скорее, сообщало Загу некий шарм, своеобразный и экзотический. Одевался он безукоризненно, всегда был чисто выбрит, на дню менял две или три рубашки.

Ольга росла в простой советской семье, жили они не в бедности, но и не в особом достатке, приходилось зачастую во многом себе отказывать из-за нехватки денег. А Пол на первых порах сорил деньгами направо и налево, правда, это касалось только её. В остальном он был, как она заметила, прижимист. Он оказывал ей всяческие знаки внимания, не жалея денег, а это льстило самолюбию молодой девчонки. Он старался проводить с нею больше времени, насколько разрешали дела, брал её на скачки, в казино, где позволял себе немного проиграть. В игре раза два принимала участие и Ольга. Ходили на различного рода шоу, на концерты заезжих звёзд из-за океана. Незаметно для себя, скоро она уже не представляя себе иной жизни без Пола. Она чувствовала себя уверенной за его спиной, по любому жесту исполнялась любая её прихоть. Однако она не позволяла себе пользоваться безгранично этой властью, хотя могла, особенно на первых порах. Он не делал ей официального предложения, но всем своим поведением старался показать, что до этого часа недалеко. Иногда, оставаясь наедине со своими мыслями, она спрашивала себя, не ошибётся ли она, связав свою судьбу с Полом, хотя и богатым, но человеком прихоти, иногда безрассудным, а подчас жестоким. Эту последнюю черту характера она у него отметила совсем недавно, когда ни за что ни про что ударил своего менеджера, по вине которого потерял несколько сотен баксов. Что если она разочаруется в нём?

Стысь проглотил пилюлю отвергнутого и внешне ничем не показывал, что он обижен. Он относился к Ольге, как и положено относиться к невесте своего друга и шефа, и даже несколько больше, как и её хороший друг, которого она знает не одну пару лет. Она приняла предложенный Аликом характер отношений и это её устраивало, к тому же Стысь был весельчаком, обжорой и выпивохой, вообще-то незлобивым человеком, любящим шутки, понимал тонкую иронию и обожал юмор, разные приколы, иногда переходящие рамки приличия.

Хозяин всецело доверял Алику. Даже доверил ему свою дражайшую пассию в поездке на отдых в Индию.

Как-то после шумного веселья в ресторане, сев в машину, Пол обнял её и чмокнул в висок:

– Хочешь отдохнуть? – спросил, поглаживая её колено.

– Хочу, – смеясь, ответила она, отстраняя руку.

– Куда – в Турцию, Египет, на Канары?..

– В Индию, – шутя ответила она.

– В Индию, так в Индию, – ответил он.

Она думала, что этот шутейный разговор забудется, но через два дня Пол сказал:

– Собирайся в Индию. Полетишь в Кералу.

– Ты шутишь?! – она удивлённо вскинула брови. – В какую такую Кералу?

– Какие шутки! Ты ж хотела поехать в Индию. Вот и поезжай в Кералу. Это Индия. Курорт.

– Я ж так сказала, просто так… без задней мысли. – Её щёки покрыл лёгкий румянец.

– Привыкай просто так не говорить. Слово есть дело. Я с турбюро уже договорился и оформил документы… Самолёт через три дня… Пройдёшь завтра некоторые медицинские процедуры и в путь…

– А ты?

– У меня дела.

Она одна так далеко не была ни разу. Ольга растерянно посмотрела в глаза Пола.

Он понял её состояние и постарался утешить.

– Ты не будешь одна. С тобой полетит Алекс.

Так и появилась она в древней Индии, в штате Керала на юге страны. Сопровождал её Алик. Без него она не могла ступить и шагу. Сначала это радовало в незнакомой стране, потом стало раздражать. Стысь понимал это, но виду не подавал. Тучный, с красным потным лицом страж не отходил от неё ни на шаг. Когда её раздражение достигло предела и она высказала ему свои претензии, он ответил, вытирая лицо платком в летнем кафе, где они пили манговый сок:

– Нравится тебе это или нет, но если ты выбрала Индию, лагуны и пальмы – терпи. Тем более, что путёвка скоро кончается. – Допив сок, добавил: – Я не по своей прихоти не отстаю от тебя, и не на предмет слежки за тобой поставлен, а слежу, чтобы ничего не случилось.

– Что может со мной случиться? – усмехнулась она.

– Бережёного Бог бережёт, – кстати вспомнил он русскую пословицу и улыбнулся толстыми губами – к месту он ввернул идиому.

Вместе с Алексом она побывала в Мадумалайском заповеднике слонов, посетила древние храмы в окрестностях Тричуры. Понравился ей город Майсур с дворцом Махараджи, «Сад фонтанов». Несколько дней они провели на курорте Варкала, но особенно она была довольна от пребывания на архипелаге Лакшадвип. Водные лыжи и подводное плавание сводили её с ума. Занимаясь этими видами спорта, в душе она смеялась, что освободилась от Стыся, представляя его толстое лицо с капельками пота на бровях, когда он в эту минуту пьёт пиво или воду под навесом полотняного полога здесь же на пляже, глядя на тихое и ласковое море, в котором потерял Ольгу.

Так вот Алекс вчера зашёл к ней и сразу обратил внимание на перебинтованную выше щиколотки ногу.

– Что случилось? – озабочено спросил он, кивнув на ногу.

Она ответила, что, занимаясь на корте, поскользнувшись, упала и подвернула ступню. Но это пустяки и скоро пройдёт, она даже не хочет обратиться к врачу. Немного припухла лодыжка, но боль нисколько не беспокоит. Она сегодня пораньше ляжет спать, а к утру будет, как новенькая.

– Может, все-таки доктора вызвать? – спросил Алекс, топчась возле Ольги, всем видом показывая озабоченность. – Или давай отвезём тебя в город.

– Уже поздно. Да и не надо. Я же сказала, что это пустяки.

– Отёк не сильный, – сказал Алекс, осмотрев ногу поверх бинта. – Может, ты и права, что незачем обращаться в врачу.

Он с сосредоточенным видом зашагал по комнате.

Она улыбнулась очаровательной улыбкой, дожидаясь, что скажет Стысь, потому что по мине на его лице, поняла, что он хотел что-то сказать, а не просто пожелать спокойной ночи.

Стысь уселся верхом на стуле, повернув его спинкой к себе.

– Ну говори, Алекс, – ободрила его Ольга, сама присаживаясь в кресло. – По лицу вижу, что ты мне что-то хочешь предложить.

– Ты угадала, – ответил он, и его круглое лицо расплылось в лучезарной улыбке. – Всегда удивляюсь женской способности угадывать мысли мужчин.

– Не надо льстить, Алекс. Ты знаешь, что лесть в наших дружеских отношениях неуместна.

– Ты права, Ольга, насчёт наших дружеских отношений. Поэтому я и пришёл к тебе.

– Так говори, я слушаю.

– Не знаю, как и начать. Вопрос очень щепетильный. Поймёшь ли ты? И не обернёшь ли мои слова потом против меня?

– Мы ж друзья, Алекс, – подчеркнула Ольга. – Если чем сумею помочь, помогу. Выкладывай, – по-простому заключила она.

– Не хотела бы ты мне оказать небольшую услугу в одной проделке? Шутка, так сказать, безобидная. Никто от неё головы не лишится, но некоторой суммы денег, может.

– Говори, говори, – попросила она, заинтригованная словами Стыся. – Я вся внимание.

– Я здесь в одной компании поспорил, мужской компании из трёх человек, что найду их на рыбалке, куда б они не забрели. Они сказали, что я не знаю здешних мест, и если они уйдут, то я их не найду. А здесь действительно масса болот и озерков мелких, в два счёта можно затеряться…

– Ну, а я то причём? – улыбнулась Ольга.

– О, куда бы мужчины годились без женщин! – воскликнул Стысь, подвигаясь вместе со стулом ближе к Ольге. – Ты обворожительна, Ольга! Конечно, я их не найду без средств техники…

– Ну в чём же дело! Используй технику.

– А без женщины техника не поможет.

– Говори без околичностей. Раз ты хотел, чтоб я тебе помогла, говори начистоту, понятно и просто.

Стысь подумал, что, может, и зря он начал танцевать от печки – Ольга женщина решительная и волевая и разных сюсюканий не любит.

– У меня есть презанятнейший жучок, который выведет меня на их след, но проблема, как его к ним совокупить.

– Так вот я для чего тебе понадобилась, рассмеялась Ольга. – Для совокупления.

Краска разлилась по лицу Стыся: он понял, что сморозил чепуху. Ох уж этот русский язык! Приставку не поставил и значение слова поменялось. Но он быстро пришёл в себя.

– Извини меня за неподходящее слово, – сказал он. – Другими словами, мне надо этот жучок присобачить к ним. А ты женщина, которая может всё.

– Ты опять мне льстишь? Специально говоришь, чтобы я согласилась?

– Я уверен в том, что ты можешь всё.

– Так уж и всё, – сдалась она.

– Исключительно всё.

– И что ты мне конкретно предлагаешь?

– Я знаю путь, по которому три моих приятеля поедут на машине. Ты должна с ними познакомиться и незаметно оставить жучок. Вот и всё. Это для тебя не обременительно и вся процедура не займет много времени.

– А как я с ними познакомлюсь?

– У меня есть план, в который я тебя посвящу, если ты согласишься помочь мне…

– Считай, что уже согласилась.

Ольге наскучило в «Камнях». Жила она на вилле три дня и кроме тенниса и прогулок на катере по озеру никаких развлечений не было. Правда, несколько раз беседовала со старшим Загом, Стефаном, коротая этим скучные часы. Поэтому она даже как бы и обрадовалась предложению Стыся. Как никак, а какое-то приключение, которое скрасит её монотонное существование.

А Стысь продолжал, видя готовность Ольги:

– Тебе это нисколько не будет стоить, разве что час-другой не доспишь. А мне с моими финансами, это может обойтись в копеечку.

– Так уж и в копеечку. Вы же с Полом на баксы считаете!

– Это я фигурально выражаюсь.

– А сколько будет стоить твоя оплошность, то есть твой спор с друзьями, если ты его не выиграешь.

– Десять тысяч баксов.

– А если ты выиграешь пари?