Текст книги "Мурманский сундук.Том 2"

Автор книги: Юрий Любопытнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 41 страниц)

Глава двадцать третья
Стефан

Стефан сидел у жарко пылающего камина и безучастно смотрел на огонь. Смотрел, как он лизал дрова, то ласково обволакивая их, как бы пеленая горячими руками, то вспыхивал с яростью, с жадностью облизывая и простирая пламенные языки вверх. Небо хмурилось, на улице холодало, в комнате царил полумрак – жалюзи были закрыты, но Стефан света не зажигал. Уже в который раз он вспоминал перипетии своей долгой жизни и в который раз убеждался, что она кончается не так, как ему хотелось бы и ему казалось, что прожита она зря, как, впрочем, и жизнь отца.

Глядя на играющее пламя, он забылся, и перед глазами отчетливо предстала тайга и он, разводящий костёр. Сквозь сон, сквозь явь пришла мысль, зачем развёл – его обнаружат. Стефан открыл глаза: он не в тайге, он в доме внука.

Он хотел приехать в родные края, вспомнить детские и юношеские годы, проведённые здесь, встретить Ахметку, если тот был жив. Его не влёк сундук, который тяжкой гирей висел на его отце Антипе. Сколько крови было из-за этого сундука, отец покаялся, что загубил жизнь Изота ради богатства. Всё себе простил Антип, и что помогал Бредуну, и свою вражду к новым порядкам, а смерти Изота простить не мог. Тогда в лазарете говорил: «Выйдешь на свободу, поставь свечку за упокой раба божьего Изота. Темно ему в могиле. Проклинает он меня. Отмоли мой грех, сынок!»

Вчера Стефан взял джип и доехал до церкви в селе Спас-на-Броду. В советские времена церковь была закрыта, и её использовали сначала под клуб, когда в окрестных деревнях молодежи было предостаточно, а когда молодые потянулись в более благодатные места, приспособили под картофелехранилище, располагавшееся в подвале, и гараж. В начале 90‑х годов была воссоздана православная община, епархия прислала священника, и храм стал оживать.

С замиранием сердца подъезжал Стефан к селу. Оно изменилось до неузнаваемости. На месте былых домов, высоких, широких, с резными наличниками, ставнями и светёлками, с широкими прогонами, возвышались разнокалиберные дома, к обветшавшим были пристроены безвкусные каменные постройки с квадратными окнами, с такими же переплётами, как и в городских многоэтажках. Из-за разномастных гаражей и сараев деревня утратила свое лицо и нисколько не вписывалась в окружающую местность, казалась чужеродным поселением среди красивой природы, как грубый и бестактный оборвыш на королевском балу.

Более или менее привлекательный вид имели совхозная контора с металлической сетчатой оградой, с двумя клумбами цветов, да церковь, недавно отремонтированная, стоявшая в окружении древних лип, с чисто выкошенной лужайкой перед главным входом.

Стефан вышел из машины, снял шляпу и поднялся в ступени храма. Уже в притворе ощутил непонятную слабость, и ноги готовы были подкоситься, лишь увидел множество лампад, возжённых в храме и видимых сквозь открытую дверь. Он перекрестился и огляделся.

Прихожан было мало, в основном пожилые женщины. Сюда в детстве он часто приходил с матерью, а когда её не стало с отцом. Глядя на иконы, на паникадила и ясно вспоминая такие же посещения церкви в праздники, он поискал глазами икону Христа Спасителя и нашёл её в верхнем ряду. Казалось, ничто не изменилось в храме с его последнего посещения, хотя за это долгое время и храм сам, и Стефан пережили столько невзгод. Горели свечи, сверкали позолотой образа…

Вспомнилось, как здесь в притворе, стоял гроб с телом маменьки, священник отпевал покойную, а Степан глядел на такое родное лицо родительницы, тронутое восковым налётом, застывшее, холодное, и ему думалось, что она теперь никогда не откроет глаза, и её тёплые, с запахом трав, молока и хлеба руки не прикоснутся к его лицу. Потом было кладбище на высоком бугре, сплошь в молодых деревьях. Только что на их тонких ветках распустилась листва и неслышно перешептывалась под дуновением свежего ветерка.

На кладбище он побывал сразу по приезде в «Камни», нашёл могилу маменьки – заросший травой и молодыми осинками холмик. Потом деревенский плотник старик смастерил ограду, и Стефан водрузил крест…

Он поставил на канун свечку и долго молился. Потом, приложившись к распятию, вышел из церкви.

…Его размышления прервал шум, раздавшийся за окном. К особняку подлетал вертолёт, который сегодня утром, когда растаял туман, с двумя или тремя мужчинами на борту взял курс на скит. Теперь он возвращался.

Стефан вновь предался воспоминаниям, но тревожный гул вертолёта не дал ему сосредоточить внимание на своей прошлой жизни. Гул был напряжённый, с перерывами: вертолёт задыхался, как больной человек, поднимающийся в крутую гору.

Стефан встал с кресла, подошёл к окну и поднял жалюзи. «Зачем Пауль приобрёл здесь дом? – размышлял он. – Это место пользовалось дурной репутацией с давних пор. Наводит оно гнетущую тоску, особенно в вечернее время».

Со стороны озера на низкой высоте летел вертолёт. Скорее, не летел, а, накренясь и заваливаясь то в одну, то в другую сторону, вбуравливался в воздух, всеми силами стараясь не провалиться вниз, не соскользнуть в бездну. Из его подбрюшья вырывался тёмный дым и неровными обрывками таял за хвостом. Он не дотянул до пристани и рухнул в воду. Там была малая глубина, и он не скрылся совсем – крыша кабины торчала над водой. Стефан видел, как охранники, дежурившие у ворот и на пристани, побежали к нему, размахивая руками и громко крича.

Потом Стефан видел, как спасённых вели к дому. Среди двух незнакомых ему людей он заметил Джабраила и Ольгу. «А Ольга как оказалась в вертолёте»? – подумал он. Но обрадованный, что снова видит Ольгу, он разом потерял эти мысли и стал спускаться вниз, чтобы встретить её.

«Это прекрасно, что Ольга не погибла, – шептал он. – Живы, верно, и остальные. Значит, руки Пауля не запятнаны в крови?»

Ольга ему понравилась с первой встречи. Они познакомились в Москве сразу же по его приезде к Паулю. Внук представил её деду, как хорошую знакомую и шепнул игриво, чтобы он присмотрелся к ней повнимательнее. При этом многозначительно посмотрел на Стефана. «Она хоть из бедной семьи, – добавил он, – но… стоит десяти богатых…»

Тогда он не придал этому серьёзного значения – очередная детская шалость. Мало ли девиц было у внука. Но стал присматриваться к Ольге, а, пообщавшись с ней, нашел её не только милой и привлекательной, но к тому же наделённой умом. Он остался доволен выбором Пауля, и только пожелал, чтобы их отношения не стали сиюминутным увлечением. Ну, пусть, что богата. Каролина, жена внука, дочь богатого американского заводчика. И что из этого? Сумасбродка, стяжательница, «с приветом», как сейчас говорят в России, и как любит выражаться Стысь, к тому же алкоголичка.

Он вышел на ступеньки парадного входа в тот момент, когда к ним подходили Джабраил и Ольга.

– Ольга? – Стефан сделал шаг навстречу, пытаясь спросить, как она оказалась в вертолёте.

– Стефан, – сказала Ольга, с ненавистью глядя на Джабраила. – Освободите меня от присутствия этого человека. Он мне неприятен.

Старик протянул руку, чтобы помочь ей подняться в ступени, но Джабраил загородил Ольгу.

– Никаких разговоров, – сердито проговорил он.

– Как это так! – вскричал Стефан, и багровый румянец разлился по щекам. – Изволь объяснить?

– Ольга пленница, – ответил Джабраил. – Прошу никаких вопросов не задавать. – Серые глаза Полова телохранителя бесстрастно смотрели на Стефана.

– Какая пленница?! – вспыхнул Стефан. – Чего ты чепуху мелешь! Она гостья моего внука… я…

– Может и была гостьей или чем ещё, – осклабился Джабраил, – но это в прошлом… Она слишком много натворила такого, за что её хозяин не простит.

– Это не тебе решать. Жаль, что Пауль уехал…

– Пол уехал, но его слово со мной.

– Сейчас же отпусти Ольгу, – настойчиво повторил Стефан. – Она пойдёт со мной.

– Я тебе сказал, Стеф, – жёстче произнёс Джабраил. – Она побудет одна в отведенной ей комнате. И никто не поколеблет моего решения.

– Отпусти её, я сказал.

– Никогда, – отрезал Джек и дёрнул Ольгу за рукав.

– Твое поведение, Джек, переходит все границы. – Стефана аж затрясло, когда он говорил это.

– Я вам не служу, – резко сказал Джабраил и, чуть ли не оттолкнув старшего Зага, схватил Ольгу за руку и повлёк в особняк.

– Я позову людей, – нашёл ещё одну возможность урезонить Джабраила Стефан, пытаясь догнать телохранителя внука.

– Дом охраняют мои люди, Стеф, поэтому прошу не беспокоиться.

– Джек, тебе будет плохо, когда Пауль приедет, – пытался Стефан уломать ретивого служителя, загораживая ему дорогу.

– Не думаю. Ты всего не знаешь, Стеф. Поэтому не путайся под ногами.

Отстранив старика в сторону, Джабраил, подтолкнув Ольгу в раскрытые двери, прошёл в холл.

– Ольга! – крикнул Стефан. – А где твои друзья? Что с ними сделал этот ублюдок!?

– Они в порядке, Стефан. Они найдут меня…

Высокие стеклянные двери захлопнулись. Стефан стоял на крыльце опустошённый, не в силах ни горячиться, ни злиться, слабый и беспомощный, как тогда, когда его вместе с отцом отправили в тюрьму, не дав слова сказать в своё оправдание.

Вспомнив про Стыся, он вернулся к себе и позвонил Алексу, хотя на душе кошки скребли от этого решения. Тот взял трубку. Он был навеселе, язык был неповоротлив, хозяин развязен. Стефан в другое время не стал бы с ним разговаривать, дождавшись, когда Стысь проспится, но сейчас дело не требовало отлагательств, и он рассказал ему про то, что произошло с Ольгой и Джеком. Алекс изумился только тому, что Ольга жива, действиями Джека ничуть не возмутился и сказал Стефану, что это дело не его, а Пола. К тому же предупредил старика, чтобы он ничего не предпринимал до приезда Пола. Пол сам разберётся. А с Ольгой ничего не случиться, он сам позаботиться о ней и стал молоть всяческую чепуху, от которой у Стефана начали вянуть уши.

– Какие вы все негодяи, – зло сказал Стефан и бросил в сердцах трубку.

Глава двадцать четвертая
Совет в катакомбах

Доставив сундук в пещеру на гряде, Зашитый с товарищами первым делом вскрыли его, чтобы ещё раз насладиться зрелищем богатства.

– Ну, братки, стоило рисковать? – сдвинув «камилавку» на затылок, произнёс Зашитый. Глаза у него блестели от возбуждения, щёки от внутреннего волнения стали красными.

– Ай, да хунхуз манчжурский, – вопил Волдырь, чуть ли не пускаясь вприсядку у сундука. – Такого даже я не ожидал… Сколько же здесь ржавых шмотов! Волк, если это перевести в зелёненькие, сколько это будет? А?

– В банке подсчитают, – довольно проговорил Зашитый.

Его глаза возбуждённо блестели в свете электрического фонаря.

– По миллиону на брата, – сказал обычно немногословный Обух.

– Если российских деревянных, то не стоило и рисковать, – заметил Волдырь.

– Хватит порожняк гонять, – раздался сердитый окрик Зашитого. – Насмотрелись и баста. Сундук спрятать.

– Я нашёл хорошее место, где его сохранить, – предложил Обух. – Вовек его никто не найдет.

– Нам не надо, чтобы его вовек не нашли. Сегодня-завтра переправим его, куда следует, – отрезал Зашитый, но пошёл за Обухом посмотреть место для сундука.

Сундук спрятали в расселине в конце длинного туннеля, забросав камнями, и спустились к подошве гряды. Приплыли на лодке разведчики, осматривавшие лесистую часть берега.

Зашитый, придерживая на груди АКСМ, остановился у кромки воды. Увидев сосредоточенно хмурые лица разведчиков, понял, что не всё идёт по разработанному им плану.

– Чего кислые морды? – с напускной весёлостью спросил он, ещё не остыв от созерцания богатства, таящегося в захваченном сундуке.

– Люди Стыся обе дороги перегородили, там у них засады. Нам не прорваться. Они нас перестреляют, как куропаток.

Отвечал Челнок, пожилой уголовник с лысой, удлинённой, как кабачок головой.

Зашитый рассмеялся, всем видом показывая, что ничуть не расстроен сообщением Челнока. Он знал, что его подельники не солдаты, в штыковую атаку не пойдут, даже ради сундука. Они привыкли действовать мелкими группами, беря противника хитростью и изворотливостью.

– Рассказывайте, что ещё видели?

Зашитый пошарил в кармане. Достал пачку, размял сигарету. Волдырь услужливо чиркнул зажигалкой. Зашитый сделал несколько жадных затяжек и бросил окурок на землю, раздавив его каблуком сапога.

– План действий таков, – сказал он, внимательно оглядев каждого из своего отряда. – Я предвидел, что Стысь своих людей поставит на дорогах и приготовился к этому. – Говорил он не как бандит, а как опытный военачальник. – У нас два выхода: или тащить сундук по бездорожью, или придумать что-нибудь другое.

– Я что – упал! – раздражённо воскликнул Волдырь, – таскать ящик. Я и так упарился. Пусть работает трактор – он железный. У меня руки не казённые. Надо пробиваться силой. Где нас машина ждёт? – обернулся он к Зашитому.

– Где надо, там и ждёт, – отрезал Зашитый, не скрывая неудовольствия от вопроса подельника.

Волдырь понял, что эту тему лучше не затрагивать и замолчал, а Зашитый продолжал:

– Одна группа охраняет сундук, другая устраивает небольшой фейерверк в «Камнях» – отвлекает людей Стыся. Он снимет засады на дорогах, чтобы защитить дом, а мы в это время прорвёмся. Усекли?

Волдырю план в целом понравился. Не был он по вкусу только в той части, что одни атакуют «Камни», а другие охраняют сундук. Ему никак не фартила перспектива оказаться в той команде, которой пришлось бы производить нападение на особняк. Видя, что на этой почве шайка может передраться, Зашитый, чтобы не допустить разногласий, пошёл на компромисс:

– Ты прав, Волдырь. Не будем делиться. Сундук пусть остаётся в пещере, а мы всем кагалом наваливаемся на «Камни». А когда с ними будет покончено, возвращаемся к сундуку и вывозим его в безопасное место.

– Этот вариант меня устраивает, – отозвался Волдырь.

Одобрительно загудели и остальные его товарищи.

– Замётано, – провозгласил Зашитый. – Он был рад, что Волдырь больше не будет возникать. Он так насобачился по части ругани, что с ним лучше было не спорить. – После нападения на особняк захватываем моторки и…

– Катер, – сказал Обух.

– Что катер?

– Лучше катер захватить.

– Не спорю. Катер лучше. Забираем сундук и сматываемся. Командование беру на себя. Сколько у нас сабель? – выспренно спросил он, входя в роль воеводы, или вспомнив кино, которое смотрел в детстве. – Все здесь, – он хотел пересчитать подельников.

– Все, – ответил Волдырь. – Семеро нас осталось.

– Жаль потеряли троих. Ну, ничего, мы их кровь припомним Джеку, этому шмирнику. Я соберу с него пенки. А у Стыся сколько? – перестав изрыгать проклятия в адрес Джабраила, спросил Зашитый.

– У него? – Волдырь прищурил глаз, показывая, что считает в уме. – У него раза в полтора больше.

– Зачем фуфло толкать, – повысил голос Зашитый. – У него тоже семеро.

– Девять, – проронил Обух, – если поскрести. Ты не считал моториста катера и самого Джека.

– Да, черкеса я не учёл.

– Он за десятерых сойдёт, – заметил Волдырь.

Зашитый сплюнул сквозь зубы.

– Не такой он и герой, как кажется. – Слова Волдыря задели его за живое. – Кончай базар! Делимся на две группы: обходим особняк с двух сторон, берём его в клещи и запускаем фейерверк.

Зашитый взял себе в помощь двух человек – Волдыря и Обуха, как наиболее опытных и бесшабашных подельников, большую группу подчинил Челноку. Расчет его был прост. Чтобы не рисковать сундуком, а действовать наверняка, он решил поджечь «Камни» и всё то, что там могло гореть, вообще произвести как можно больше шума, своего рода отвлекающий маневр, чтобы Стысь бросил своих людей, выставленных в кордоне на дорогах, спасать особняк. Пока его ребята «шумят», Зашитый захватывает катер, подбирает своих, и все с сундуком сваливают в сторону Верхних Ужей.

– Когда начнём? – осведомился Волдырь, рвавшийся на «дело».

– На рассвете, – ответил Зашитый.

Когда Зашитый с подельниками скрылись за выступом гряды, четверо кладоискателей, перебрались левее и вышли к берегу озера, чтобы видеть, что будут делать бандиты. Те выгрузили сундук и стали его поднимать наверх.

– Тащат в пещеру, – удовлетворённо проговорил Афанасий. – Там и спрячут. Так что у нас есть время поразмыслить, как лучше завладеть им. Зашитый не должен рисковать сундуком. Он будет ждать рассвета, а сейчас наступает ночь. По озеру плыть они не рискнут – лодка их мала, сундук тяжел, и бандиты вряд ли захотят отпустить с сундуком только двоих-троих – жадность не даст им этого сделать, да и на озере лодка ночью может перевернуться. Она слишком утлая.

Действительно, свежий ветер поднимал хорошую волну.

Все согласились с Афанасием, что бандиты ночью вряд ли будут переправлять сундук в новое место.

На озеро и окрестности опустились сумерки. Погас блеск воды у берегов, в разрывы облаков сначала светили звезды, но и они потом померкли, скрытые плотной облачностью.

На горизонте, где стоял особняк, виднелись огоньки. Искатели приключений незаметно для себя задремали.

Через час Афанасий растолкал Сергея и Владимира Константиновича.

– Что? В чём дело? – сначала не могли сообразить они. – Бандиты?

– Николай исчез.

– Как исчез? – Сон вмиг покинул Сергея.

– Нет его.

– Сейчас придёт. Не мог он исчезнуть.

– Я его сорок минут жду.

– Что ж его похитили что ли?

– Вряд ли.

– Тогда что же случилось?

– Я думаю, что он отправился к особняку.

– Один. Зачем?

– А вы не догадываетесь? Ольгу выручать.

– Верно, – почесал затылок Владимир Константинович. – Я сразу обратил внимание, что он к ней не ровно дышит.

– Пошёл в самое логово, – пробормотал Сергей. – Мог бы и нам сказать…

– Решил один действовать, – сказал Афанасий.

– И что ж теперь делать? – спросил Владимир Константинович.

– Вам оставаться с Сергеем здесь, – ответил Афанасий. – Николай может влипнуть. Он с голыми руками пошёл. Вот чудак! Я иду на помощь.

– А мы?

– Вы будете следить за бандитами.

– Мы с тобой.

– Опасное дело, ребята. Да и лишнего шума нам не надо, а когда много людей, много шума.

– А как ты поможешь Николаю один.

– Пока и сам не знаю. Обстановка покажет.

– Нет, мы пойдём, – упёрся Сергей.

– Никуда вы не пойдёте, – резко оборвал его Афанасий. – Я постараюсь быстро вернуться. Может, Николая где-нибудь на полпути перехвачу.

Он взял автомат, нож, моток верёвки и револьвер.

– Вы следите, что будет предпринимать Зашитый. Ответные ваши действия по обстановке.

Сказав это, Афанасий приложил палец к губам и бесшумно исчез.

Он догадывался, что по берегу Стысем расставлены посты, поэтому шёл к особняку очень осторожно, кошачьим шагом. Ночь опустилась тёмная, в кронах деревьев шелестел ветер. Это было на руку Афанасию. Он ничуть не сомневался, что Николай пошёл выручать Ольгу. За время их трехдневного путешествия, он заметил, что Николай с Ольгой сдружились, нашли общий язык. Ольга разбиралась, а если и не разбиралась, то, во всяком случае, любила искусство. Она расспрашивала Николая о живописи, о художниках, проявляла интерес к его картинам, которые не видела, и это льстило Николаю.

Когда Ольгу Джабраил втолкнул в вертолёт, Афанасий по напряжённому лицу Воронина понял, что тот, дабы выручить женщину из рук Пола, мог пойти на безрассудные поступки. Пробираясь к особняку, он размышлял над действиями Николая и понимал его. Любовь – это хорошо, но безрассудство – плохо.

Два раза он чуть было не напоролся на людей Стыся.

Один раз услышал тихий разговор и, поняв, что это чужие, обошёл засаду стороной. Второй раз под ногой хрустнул сучок и совсем рядом голос спросил:

– Кто идёт?

Афанасий замер, боясь пошевелиться.

И кто спросил, тоже не шевелился. Сколько времени мог Афанасий простоять, не шелохнувшись, он не знал. Это могло быть бесконечно долго. Он поднял с земли обломок сучка и, что было сил, зашвырнул его далеко в сторону. Раздалась автоматная очередь. Афанасий понял, что часовой был испуган и палил со страха. Пользуясь произведённым шумом, он шмыгнул в другую сторону, решив держаться ближе к озеру.

Глава двадцать пятая
На выручку

То, что происходило в доме, никак не укладывалось в сознание Стефана – его ни во что не считают, к его мнению не прислушиваются, его игнорируют. Все очумели от этого сундука. Несколько раз он пытался дозвониться до Пауля в Москву, но ни в номере гостиницы, ни в офисе никто трубку не брал. Он собрал чемодан и решил рано утром покинуть «Камни» и никогда сюда не возвращаться.

Он продолжал сидеть у потухшего камина, обуреваемый горькими мыслями, которые разъедали сердце. Глубокая пропасть пролегла между дедом и внуком, а с приездом в «Камни» она стала шире и глубже. Этот нехристь Джек вообще отбился от рук. Раньше он был тише воды, ниже травы, безропотно исполнял приказания Стефана. А сегодня? Он и ухом не повёл, когда Стефан хотел забрать Ольгу. Обошёлся с ним, как с личным врагом. Возможно, такой приказ Пауля? Этот волкодав Джабраил будет в точности выполнять распоряжения шефа. Стысь тоже не хочет помочь Стефану.

В конце-то концов, Стефан, хоть он и родной дед Пауля, здесь не хозяин, он гость, поэтому с ним никто не считается.

За что они держат Ольгу взаперти? За то, что помогла бежать троим пленникам? Она совершила благородный и честный поступок, считая действия Пауля, когда он поместил их в погреб, совершенным бандитизмом. И за помощь в побеге обращаться так подло с женщиной? Слава Богу, с ней ничего не случилось. У него не удалась первая попытка помочь Ольге, но тогда он пошёл слишком в лоб, напрямую, надеясь на свое влияние, а теперь надо действовать хитростью.

Ещё не рассветало. Он поднялся, откинул с колен плед, зажёг ночную лампу, открыл ящик стола и взял лежащий там пистолет Беретту 90, калибра 7,65 мм – подарок Пауля.

– Ты должен иметь всегда его под рукой, – сказал он деду, вручая оружие в первый день его приезда сюда.

– Зачем он мне? – спросил Стефан, разглядывая пластиковую рукоятку с рисунком в виде рыбьей чешуи.

– На всякий случай, – ответил внук.

«Вот теперь как раз такой случай», – подумал Стефан, засовывая пистолет под брючной ремень.

Он взял было и трость, но в последний момент откинул её в угол. Достал из ящика стола плоскую коробочку и положил во внутренний карман пиджака. Ольгу, он знал, Джабраил поместил в комнату, отведённую ей Паулем. В коридоре на стуле сидел охранник, поставленный Джеком. Стефан надеялся выручить Ольгу, но как это сделать, определённого плана не имел. Он шёл, уповая на Бога и на свою сообразительность.

Только Стефан собрался выходить, как на улице раздался одиночный выстрел, затем небо над домом озарилось зелёным светом – кто-то пустил осветительную ракету. Надеясь узнать, что это могло значить и обеспокоенный, что это может помешать его плану, он подошёл к окну и, подняв жалюзи, заглянул во двор. Только рассветало, и фонари ещё горели, освещая площадку перед парадным подъездом. В их свете Стефан заметил снующих взад и вперёд людей. Как показалось, в одном он узнал Джабраила. Потом появился Стысь. Его-то Стефан ни с кем бы не спутал. За домом раздалась автоматная очередь, и ухнуло несколько взрывов. Как определил Стефан, это разорвались ручные гранаты. Несколько человек во главе с Джабраилом побежали за дом.

«Что-то случилось, – подумал Стефан, глядя на улицу. – Набрал Пауль одних уголовников, и теперь они творят, что хотят, и управы на них нет. Наверное, опять напились и что-то делят между собой. Но этот шум ему на руку?»

Он открыл дверь и вышел в освещённый коридор. В доме была тишина, казалось, он вымер – только на улице иногда слышались сухие выстрелы. Он прошёл в дальний конец коридора к комнате, в которой Джек запер Ольгу. Стул стоял около двери, но охранника не было.

Стефан толкнул дверь. Она легко открылась. Комната была пуста. Джек выпустил Ольгу на волю? Тогда где она? Но вряд ли он её освободил. Скорее всего, перевёл в более надёжное место. Отметив это, Стефан стал обходить комнаты второго этажа. Но Ольги нигде не было.

Он стоял в размышлении, где искать Ольгу, как услышал на лестнице шаги. Не зная, кто это, открыл дверь в одну из комнат и прошмыгнул туда. Оставив створку немного приоткрытой, стал наблюдать за происходящим. Появился охранник, толкая впереди себя Ольгу. Руки у неё были связаны за спиной. Охранник открыл дверь кладовой – маленькой тёмной комнаты, где держали пылесос, щётки и прочие принадлежности для уборки помещений, и втолкнул её туда. Заперев дверь, быстро побежал на выход. Стефан хотел выйти из своего укрытия, но опять услышал тихие шаги и отпрянул назад. На этот раз в коридоре появились двое незнакомых мужчин, хотя вглядевшись, в одном из них Стефан признал бывшего газонокосильщика Петруху, которого Стысь выгнал из дома по причине, как он выразился, «предательства интересов семейства». Другой был ему незнаком, он его видел в первый раз, довольно высокого, простоволосого, в перемазанных землёй джинсах, с отпускаемой небольшой бородкой и усами.

– Она где-то здесь, – услышал Стефан тихий голос мужчины в джинсах. – Петруха, охранник вернулся один. Он её оставил где-то здесь. Ты должен знать все закоулки. Куда он мог её спрятать? Думай!

Петруха не отвечал, сосредоточенно сопя и толкая все двери.

– Ольга, где ты, отзовись? – кричал Воронин вполголоса, так, чтобы она могла его услышать, но не могли слышать кто-либо из слуг. И стучал по дверям кулаком.

Ольга, видимо, услышала. Она забарабанила в дверь кладовой ногами и что-то прокричала, но что, нельзя было разобрать.

– Петруха, сюда. Она здесь! – Николай подбежал к двери, откуда доносились удары, прислонил губы к щели и прокричал:

– Ольга, это ты? Петруха! Это она. Дай-ка что-нибудь? Выбьем дверь. Ольга заперта.

Петруха поискал глазами по коридору, но ничего, кроме стула, не нашёл. Николай плечом пытался выломать дверь, но это ему не удавалось.

Стефан заметил, как на лестничную площадку выскочил Джабраил, за ним охранник, оба с пистолетами в руках. В два прыжка они достигли Петрухи и незнакомца.

– Руки! – скомандовал Джабраил. – Руки вверх!

Николай и Петруха были застигнуты врасплох, не видели подкравшихся, и подняли руки.

– Обыщи их, – приказал Джабраил охраннику, направляя пистолет то на Николая, то на Петруху.

Охранник стал обшаривать пленников.

– Пусто, – сказал он Джеку. – Что будем с ними делать?

Джабраил долго не раздумывал.

– Убей их, – приказал он.

Охранник то ли не расcлышал, то ли приказ ему показался странным, он уставился на Джабраила круглыми глазами.

– Ты что – не понял? Убей их, – повторил Загов телохранитель. – Только не здесь. Выведи за дом и там прикончи.

– Руки за голову, – скоманадовал охранник пленникам.

Когда те выполнили его приказание, добавил:

– Плечо к плечу, на выход.

Он повёл пленников к лестнице, к выходу на нижний этаж, а Джабраил помчался наверх.

Стефан выбрался из своего убежища, подошёл, озираясь по сторонам, к двери кладовой.

– Ольга! Это я, Стефан, – сказал он шёпотом.

– Стефан, а где Николай с Петрухой?

– Петруху с мужчиной забрал Джек.

– Ты можешь освободить меня?

– Постараюсь. Подожди минутку.

Он подобрал брошенный Петрухой стул.

– Отойди от двери!

Он с силой ударил стулом по двери, один раз, другой. Бил до тех пор, пока не открыл. Отшвырнув стул, схватил Ольгу за руку:

– Бежим!

Ольга порывалась что-то спросить у Стефана, но он коротко бросил:

– Потом!

Когда охранник вывел пленников в холл на первом этаже, Николай увидел громоздкий торшер, стоявший у стены.

– Петруха, беги, – крикнул он газонокосильщику, и, поравнявшись с торшером, толкнул осветительный прибор на охранника. Падая, охранник успел выстрелить. Пуля попала в предплечье Воронина, задев мышцу. На куртке появилось кровяное пятно. Охранник быстро пришёл в себя – торшер всего-навсего сбил его с ног, – поднялся с пола, потянулся к выпавшему пистолету, лежавшему невдалеке, но не дотянулся. Подоспевший Петруха ударил его по голове низкой скамейкой, предназначенной для чистки обуви. Охранник упал ничком.

– Смываемся, Джек бежит, – закричал Петруха и увлёк Николая за собой на лестничную площадку к входу на второй этаж, махая подобранным пистолетом охранника.

На лестничной площадке Николай оглянулся и увидел Джабраила, склонившегося над телом охранника. Он, видимо, спустился в холл с противоположной стороны здания. Заметив беглецов, Джек оскалил зубы и бросился за ними.

– Стреляй, Петруха! – кричал Николай, поднимаясь в лестницу. – Чего ты ждёшь!

Николай, зажимая рану рукой, бежал первым, за ним, подпрыгивая, Петруха и стрелял, как ребенок, по преследующему их Джеку.

Тот мчался с зажатым в руке ножом, не разбирая дороги, перепрыгивая через две ступеньки, через предметы, которые свалил Петруха.

– Ну, Петруха, влипли, – тихо сказал Николай, когда газонокосильщик безуспешно израсходовал последний патрон.

Николай лихорадочно соображал, что предпринять, что противопоставить натиску вооруженного противника, ошаривая глазами помещение. Они были в коридоре, с одной стороны которого располагались комнаты и холл, с другой – окна, выходившие на большую зелёную площадь перед парадным крыльцом здания. Вдруг Джабраил, выскочив в коридор, остановился, словно, наткнулся на невидимую стену, выругался или прорычал что-то, одним махом вспрыгнул на подоконник, ногой вышиб раму и ринулся вниз. Это произошло так неожиданно, что Петруха и Николай не успели толком сообразить, что случилось, они поняли только одно, что избавились от грозного и непредсказуемого преследователя. Когда они подбежали к окну, увидели в лучах восходящего солнца, как джип «Чероки», выехал из гаража и помчался на большой скорости в сторону ворот.

– Это джип старика, – проговорил Петруха, вглядываясь в машину.

– Какого старика? – не понял Николай.

– Стефана. Деда Пола.

Джип остановился около беседки, где отдыхали во время дежурств охранники ворот. Оттуда выбежала Ольга и села в машину. Джип на большой скорости выехал в раскрытые ворота, которые никто не охранял.

За удиравшим джипом, прихрамывая, бежал Джек. Видимо, то обстоятельство, что Джек увидел Ольгу или Стефана, круто поменяло его намерения, и он, оставив Николая и Петруху, побежал на площадь, чтобы не упустить Ольгу и старика. Он исчез за углом дома и появился на лёгком спортивном автомобиле красного цвета, который купил Пол Ольге, думая со временем построить рядом с «Камнями» хороший автотрек. Стреляя галькой из-под протекторов колес, красный автомобиль с Джабраилом за рулём помчался за джипом Стефана и Ольги.

– Бежим вниз! – скомандовал Николай Петрухе.

Выбежав из дома, они увидели, как с южной стороны появилась группа людей. Судя по одинаковой униформе, это были люди Стыся. Они отступали под натиском бандитов.

Чтобы не попасть в поле их зрения, Николай с Петрухой, пригнулись и, скрытые зарослями кустов, по стенке обогнули дом и оказались на северной стороне. Николай забежал за кусты и споткнулся о распростёртое тело. Он увидел грузного мужчину в сером пиджаке, в белой рубашке навзничь лежавшего на траве, раскинув руки.