Текст книги "Мурманский сундук.Том 2"

Автор книги: Юрий Любопытнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)

Глава семнадцатая
Пленение

«Вот тебе и очаровательная женщина, вот тебе и Ольга», – разочарованно думал Николай, глядя, как мимо борта плывут жёлтые кубышки в окружении распластанных на воде широких листьев, саблевидные листья аира, полузатопленные деревья. С крохотных островков тянуло кружащим голову запахом дурман-травы…

На каждом стебельке, листе сидели длинноногие насекомые, похожие на гигантских комаров, стрекозы. Вдали, где земля повышалась, словно спина кита, показавшаяся из воды, стояли цапли и, скосив голову, наблюдали за не званными пришельцами. Сутоломь незаметно растворилась в болоте и теперь, куда ни кинь взгляд, расстилалось пустынное с первого взгляда пространство, заполненное водой, иногда виднелись небольшие островки твёрдой земли, а сзади погружался в сиреневую дымку лес, из которого они недавно выбрались. Афанасий, отдав бинокль Николаю, стоял на корме с шестом, время от времени отталкиваясь от вязкого дна. Сергей, устав от ночного бдения, мирно спал, негромко похрапывая, привалясь к мягкому борту.

– Я понял, почему наши преследователи не форсируют события, – сказал Афанасий, обращаясь к Николаю.

– Какие события? – не сразу понял Николай, всецело занятый думами об Ольге, о том, как скверно она с ними поступила.

– То, что наши хитрецы давно следят за нами, но активных действий не предпринимают. Сам посуди: мы у них на крючке, но они не нападают на нас, даже больше – стараются, чтобы мы их не заметили и не догадались, что за нами идёт слежка.

– Поделись мыслями, – вышел из задумчивости Воронин и повернулся к Афанасию.

– Сейчас они точно знают, что пергамент у нас, и мы направляемся на поиски клада. Они могли бы давно захватить нас и угрозами принудить отдать пергамент. Но у них кто-то сообразительный догадался: зачем ловить и мордовать людей, лучше проследить за ними. Всё равно они приведут нас к сундуку, если знают, где он закопан. Вот приблизительно ход их рассуждений. Как я – правильно мыслю?

– Логично, – ответил Николай и подумал, что Афанасий для них оказался неоценимым человеком. Он прищурил глаза – привычка, когда собирался с мыслями, и сказал: – Выходит, что они, таясь, пойдут с нами до самого скита?

– Думаю, что не только до скита, но и немного дальше. Они же не знают, где скит, в каком месте закопан сундук, а здесь эти ротозеи, то есть мы, сами приведут их к искомому, сами выкопают сундук, а тут уж они подсуетятся.

– Но теперь они знают, что мы разоблачили их – у них не работает жучок, и, возможно, переменят тактику. Единственно, что они могут думать, что жучок сам вышел из строя или мы его потеряли.

– Да, теперь знают. Я сделал большую глупость, раскорежив его. Лучше бы утопил его в реке, в болоте… Он бы до сего часа давал сигнал. До тех пор, пока его не нашли, они были бы в уверенности, что идут по нашим следам…

– А мы выиграли время.

– А теперь, когда сигнала нет, что они подумают?

– Что мы обнаружили жучок и избавились от него.

– Правильно. Какой я старый дурак! Как мальчишка решил заглянуть, что внутри этого «клопа», хотя знал, что без микроскопа ничего там не увидишь. Нет, надо от злости, что провели тебя, искромсать.

– Что ж теперь нам остается делать?

– Остается одно – скрыться от них, уйти, исчезнуть из их поля зрения, отвести их от скита. Это мы их моторные лодки слышали. И на озере, и на Сутоломи. Они за нами следят с того времени, как Ольга подложила «клопа». На своей технике они нас в два счета догонят.

– И зная, что мы их раскусили, будут нас брать, – предположил Николай.

– Совершенно точно. Другого пути им не остаётся.

– Нам надо спрятаться, переждать какое-то время…

– Для начала изменим курс. Бумагу, что мы начертили по «зубу», выброси.

– Придётся.

Николай достал из кармана обтрепанный листок бумаги, разорвал его на мелкие кусочки и выбросил за борт.

Афанасий развернул посудину на 90 градусов, направив ее к видневшимся на горизонте зелёным зарослям.

Зашитый первым выскочил из моторки, которая воткнулась носом в раскисший берег. Он очутился по колено в воде и по грудь в траве, которая обдала его лицо высохшей пыльцой. Защекотало в носу, и Зашитый чихнул. С берега руками махали Волдырь и Счастливый.

Зашитый выдернул ногу из вязкой жижи.

– Не мог места посуше найти, – недовольно проронил он, глядя на моториста.

Тот ничего не ответил, сплюнув за борт, и отвернулся: он не входил в команду Зашитого, а был им придан вместе с лодкой, и поэтому пропустил слова человека с каменным лицом в кожаной кепчонке мимо ушей.

– Ну чего? – спросил Зашитый, выбравшись на сухое место и вытирая сапоги о траву.

Волдырь, задохшись от быстрого бега, по уши в приставшем репейнике, сказал:

– Они на лодке ушли… А по берегу сделали крюк, чтобы сбить нас с толку.

– Значит, они жучок обнаружили и попортили. Теперь они знают, что мы у них на хвосте…

Он вызвал по рации виллу Зага. Ответил Джек. Зашитый попросил позвать Стыся. Через несколько секунд раздался голос Алика:

– Что там у тебя?

– Они путают следы, чтобы уйти. Наверное, обнаружили нас. – Зашитый не сказал Алику, что это получилось по вине команды. – Что делать?

– Такую задумку провалить, – проворчал Стысь, догадавшись, что Зашитый ему говорит не всю правду. – Я больше часу уговаривал Ольгу, чтобы она пошла на этот эксперимент…

– Бывает, что враг разгадывает твой манёвр, – без тени смущения заявил Зашитый.

– Бывает и старуха рожает, – повысил голос Алик. И спросил: – Это точно, что вас обнаружили?

– Точнее и в аптеке не бывает, – прокричал Зашитый, потому что пошли помехи.

Несколько секунд Алик соображал, потом сказал:

– Тогда вот что – доставь их мне живыми.

– Всех что ли?

– Конечно, всех. Мне трупы не нужны.

– В этом болоте всё исчезнет без следа…

– Никакой самодеятельности, – отрезал Стысь, испугавшись, что Зашитый по кровожадности утопит троицу в болоте. – Никаких действий вопреки моим распоряжениям, – повторил он. – Бери их без шума – и сюда. Хватит за ними гоняться. Здесь они посидят в подвале и быстро развяжут языки. Действуй!

– Есть, сэр! – весело ответил Зашитый, вспомнив недавнее кино про гангстеров, просмотренное по телевизору в дежурной комнате особняка Зага.

– Брать будем? – обрадованно спросил Волдырь, внимательно прислушивавшийся к разговору.

– Вот что, олухи царя небесного, – не обращая внимания на вопрос Волдыря, сказал Зашитый своим товарищам, окружившим его. – Брать будем эту шантрапу. Так что без разговоров вперёд.

– Прямо сейчас? – спросил Волдырь.

– А что до темноты будем ждать.

– Ты знаешь, что у них оружие есть?

– Двустволка что ли? – спросил Зашитый, насмешливо вперив взгляд в Волдыря.

– Пистолет Фотографа.

– Эка невидаль.

– Я видел у них карабины…

– Что испугался? У них пистолет, карабины, у нас автоматы, гранаты…

– Так живыми приказано доставить.

– Живыми и возьмём.

– Живым можно только художника взять. Он у них всё знает.

– А как я разберу, кто он – художник или его кореш? У него ж на лбу не написано.

На этот аргумент Волдырь не нашёлся, что ответить и замолчал.

Взревели моторки, и широкая волна окатила берег. Охота началась.

– Не видать наших друзей на горизонте? – спросил Афанасий Воронина, погружая шест в воду.

Николай отнял бинокль от глаз:

– Пока не видно.

– Жаль, что рация утонула, – вздохнул Афанасий. – Мы могли бы подслушать, о чём они говорят.

– Да они знают, что рация старика у нас. Давно уже перестроились на другую волну или говорят на блатном жаргоне. Не сразу и поймёшь.

– На этом болоте и спрятаться негде, – вздохнул Афанасий. – Что толку, что мы удираем… Они нас быстро найдут. Вон слева островок с кустиками. Попытаемся за ним укрыться. Пусть они нас ищут. Разбуди Сергея.

Пока Афанасий разъяснял не понимающему спросонья Сергею, что происходит, Николай внимательно всматривался в горизонт.

– Вижу двигающуюся точку, – сообщил он. – Нет, не одну, две…

– Это моторки, – произнёс Афанасий. – Сергей, бери весло, помогай мне, надо вон до тех кустов добраться.

Сергей взял весло и стал помогать Афанасию. Лодка пошла быстрее. Скоро послышался отдалённый рёв двигателей, работающих на всю мощность. К несчастью дуровцев, кругом расстилалось открытое водное пространство, а моторки шли на предельной скорости, какую могли развить.

– Давай, Серёга, подгребай к острову! – торопил Афанасий. – Поворачиваем сюда, чтобы он закрыл им видимость. Вот сюда, в эту сторону. Разве это кусты? Мы, как у чёрта на лысине!

Лодка спряталась за островком с чахлыми деревьями. Моторки с ревущими двигателями промчались мимо. Когда шум моторок затих, Серега спросил:

– Здесь переждём?

– Они нас заметят, если выйдем из-за этого прикрытия, – сказал Николай.

– А что делать. Пан или пропал. Здесь стоять, как мухе на блюдечке, тоже нет резону. Ребята, вон рогоз здоровый. Айда туда! Если скроемся там, считай, что мы родились в рубашке.

Через протоку, метрах в пятистах, действительно зеленела стена рогоза, густого и высокого. Они туда и направили лодку.

Бандиты, не обнаружив беглецов, повернули обратно. Нарастал гул двигателей моторок. Сначала преследователи не видели беглецов, скрытых кустами небольшого островка. Но потом лодки, как нарочно, резко повернули, и дуровцы оказались у них перед глазами. А до зарослей рогоза было метров триста.

– Жмём, ребята! – кричал Афанасий, налегая со всей силой на шест.

Николай бросил бинокль, схватил второе весло и стал помогать товарищам. Но скорости были неравны.

– Бери ближе к водорослям, – кричал красный от усилий Афанасий. – У них винты запутаются, замотаются…

Они врезались в самую гущу зелёного круга водорослей. Моторки, гудя, как шмели, неумолимо неслись к ним. Уже были видны лица сидевших в них людей Зашитого, некоторые, нетерпеливые, потрясали оружием.

– Не уйти, – прошептал Афанасий, из последних сил отталкиваясь шестом от дна.

Первая моторка, попав в водоросли, натуженно взревела, мотор стал сбавлять обороты, зачихал и заглох. Было это метрах в пятидесяти от дуровцев. Вторая моторка проскочила чуть дальше первой, но тоже остановилась.

– На вёсла! – орал Зашитый. – На вёсла, олухи. Видите, уходят!

– Где вёсла? – орал Счастливый. – Нет вёсел-то!

– Что выбросили, собаки! Жратвы вместо них взяли, чтобы больше вошло. Стреляй в лодку, – приказал он Волдырю, стоявшему с «калашом» в руках. – Чего медлишь? Стреляй!

А лодка с беглецами стремительно удалялась с каждым взмахом вёсел.

– А если промажу. Моторка качается, – проговорил Волдырь. – Велено живыми…

– Стреляй, сучья башка!

Волдырь выстрелил, и, действительно, промазал. Выстрелил ещё кто-то. Шест Афанасия разлетелся в щепки.

Афанасий выругался, нагнулся и вытащил пистолет, взятый у Нила. Прицелился, стараясь попасть в борт моторки ниже ватерлинии. Прозвучал выстрел, попала пуля или не попала, трудно было сказать, наверное, пробила борт, потому что бандиты на первой лодке, оживились и зашумели. Серёга с Николаем гребли изо всех сил. До спасительного камыша оставалось метров тридцать.

Волдырь дал длинную очередь поверх голов беглецов.

– А ну стоять, болотные кулики! – крикнул он громко и снова пальнул.

Но беглецы не слушались его. До камыша оставалось метров десять, как очередь с моторки продырявила борт, лодка покачнулась и стала крениться, пузырьки воздуха с шумом лопались на поверхности воды.

– Вылезай! – крикнул Афанасий. – Бери карабины – и в камыши!

Прыгать не пришлось. Они даже не успели схватить карабины, как лодка сильно накренилась, и они оказались в воде. Здесь было мелко, вода не доходила до груди.

– В камыши! – крикнул Афанасий. – Я вас прикрою.

Сергей с Николаем побрели к густым зарослям, аАфанасий выстрелил в парня с длинными волосами и, кажется, попал в руку. Тот выругался, выронил автомат и бултыхнулся в воду.

– Один не стрелок, – прошептал Афанасий, отступая вслед за друзьями.

– За ними! – кричал Зашитый, размахивая пистолетом. – Прыгай, здесь мелко.

Его подельники попрыгали в воду и, взбаламучивая её, отчего она, чёрная от торфа, помутнела, бросились в погоню за беглецами, непрерывно стреляя. Одна из пуль царапнула предплечье левой руки Афанасия, вторая рубанула воздух над головой.

– Братва! – визгливо кричал Счастливый. – Обходи их! Они от нас не уйдут.

– Уголовники несчастные, – прохрипел Афанасий и, не целясь, выстрелил в приближающегося Счастливого. Тот выронил «узи» и ничком повалился в воду.

Спасительные камыши были рядом. До их густого массива оставалось несколько метров. Сергей повредил ногу и отстал от Николая. Воронин, видя это, остановился, бросился к другу, схватил за пояс.

– Ты ранен?

– Нет, оступился в яму. Ногу подвернул.

– Брать живьём, – кричал Зашитый, облепленный ряской и травой, спеша за остальными. «Камилавка» съехала набок, кожаная куртка была в грязи. – Головой отвечаете, если кто уйдёт.

Николай, одной рукой поддерживая Сергея, другой, работая, как веслом, помогал себе. Он потерял из виду Афанасия, а их с Сергеем настигали. Он ощутил толчок в спину и упал, увлекая за собой Сергея. На них насели двое или трое бандитов, макнули раза два в воду и стали закручивать руки за спину.

Афанасий успел добраться до рогоза вперемешку с камышом, принял вправо, остановился, раздвинул камыш и огляделся. Бандитов было семеро. Николая и Сергея, мокрых, перемазанных грязью и тиной, четверо вели к моторкам. Остальные сгрудились вокруг главаря.

– Где пятнистый? – кричал Зашитый. – Он не должен далеко уйти. Найдите его!

– Вахмистр удрал, – орал пришедший в себя Волдырь, в котором Николай узнал хулигана-сквернослова, с которым он повстречался в мае на озере. Тот зажимал грязным носовым платком рану на руке. – Это он просадил мне клешню.

Несколько бандитов бросились исполнять приказание вожака. Они встали цепью и пошли к камышам. Афанасий, скрытый от них зарослями, вынул обойму из пистолета. Оставалось два патрона. Пожалел, что не прихватил револьвер. Тогда он мог бы перестрелять бандитов, патронов бы хватило. А теперь? Даже если он уйдет от погони, что будет делать в середине болота без лодки. Пусть здесь и мелко, когда он доберется до суши по пояс в воде и доберётся ли? А как он бросит Николая с Сергеем?

Он зашвырнул пистолет и с поднятыми руками вышел из рогоза.

– А вот и пятнистый, – увидев выходящего из зарослей человека в камуфляжной форме, удовлетворённо произнёс Зашитый. – Привет, командир!

Зашитый был доволен проведённой операцией и не скрывал этого. Все трое были в его руках. Теперь можно было просить у патрона обещанной награды: если не нашли икону, то нашли последнего её обладателя. А это уже кое-что значило.

– Зачем ты сдался? – проговорил Воронин, обращаясь к Афанасию.

– Вместе начали это дело, вместе и окончим, – усмехнулся Афанасий, подставляя руки бандиту, который подошёл с веревкой, чтобы связать его.

Часть третья
Схватка

Глава первая
В темнице

Афанасий очнулся от боли в руке и тяжёлого шума в голове. Он повернулся на спину и открыл глаза. Однако ничего не увидел – ни солнечного света, ни лунного блика. Его окружала темнота – ровная и тяжелая. Он полежал несколько минут, соображая, где находится. Вспомнились последние события: как сдавался уголовникам, как пришёл на помощь Николаю, как его саданули по голове прикладом «калаша», – и всё встало на свои места. Он, очевидно, находился в плену у бандитов.

Когда их, связанных, повели к лодкам, очухавшийся Счастливый подставил Воронину подножку и тот, потеряв равновесие, повалился в мутную жижу. Шляпа слетела с головы. Уголовник подобрал шляпу и для вящей острастки, не успел Николай подняться, нахлобучил ему на лицо.

– Ты что ж, сопляк, издеваешься! – вскрикнул Афанасий в обиде за Воронина, который, связанный, не мог противодействовать бандиту, и так как Счастливый оказался рядом, «афганец» ногой ударил его в колено. Вода ослабила удар, но он был достаточно сильным, и Счастливый рухнул в болото. Однако быстро поднялся и, отфыркиваясь, с грязным, перекошенным от злобы лицом, с которого стекала мутная вода, набросился на Афанасия. Афанасий поднял связанные руки над головой и словно колол дрова, опустил кулаки на голову Счастливого. Тот, как гнилое бревно, повалился ему под ноги.

Ситуация могла бы приобрести трагический характер, потому что в здоровой руке Волдыря, спешившего на выручку товарищу, блеснул нож, и он пустил бы его в ход в отместку за кореша, если бы его не опередил Зашитый, ударив прикладом автомата Афанасия в голову. Удар был сильным. Афанасий покачнулся, и что было дальше, не помнил…

Сколько времени прошло с момента их пленения: час, два, три, сутки – он не представлял. Наверное, много. Афанасий пошевелил руками – они были не связаны. Пошарив возле себя, обнаружил, что лежит на холодном цементном полу, какие бывают в подвалах. Видимо, в этом помещении не было окон или они были тщательно заделаны, а двери были с тамбуром, поэтому извне не проникало ни света, ни звука.

Чуть поодаль от Афанасия кто-то скрипнул зубами и застонал. «Афганец» приподнялся и, ощущая тупую боль в голове, пополз на звук. Наткнулся на распростёртое тело. Ошарив человека со всех сторон, понял, что перед ним лежит Сергей. Он потряс его за плечо. Тот что-то невнятно пробормотал. Афанасий пошевелил его сильнее.

– Кто? Что? – раздался слабый голос Сергея.

– Не дергайся. Это я, Афанасий.

– Это ты, Афанасий? – спросил Сергей, приподнимаясь на локте. – Где мы?

– Я сам бы это хотел знать. Ты как?

– Я ничего. А ты?

– В голове шумит и рука побаливает.

– Ещё бы не болеть голове! Ты помнишь, как тебя этот олух ударил прикладом?

– Это я помню, а что было дальше?

– Нас скрутили и затолкали в лодки. Плыли с час, наверное. Пристали к берегу. Через какое-то время приехала машина типа санитарки, нас втолкнули туда и куда-то привезли. Вот заперли здесь.

– А что это за помещение?

– Понятия не имею. Темнело, когда нас сюда посадили. Когда вели, кусты исцарапали мне лицо, большего не знаю.

– И Николай здесь?

– Здесь.

– А где он?

– Счас поищем.

Они хотели подняться, как услышали голос Воронина:

– Это вы, мужики?

– Мы, – ответили разом Сергей с Афанасием.

– Вы в порядке?

– В относительном, – ответил Афанасий, стараясь придать голосу уверенность.

– В порядке, – сказал Сергей. – А ты как?

– Ничего. Тело ломит.

Николай подполз к ним и сел рядом.

– Никто из вас не знает, – с иронией спросил он, – который час?

– Я часы потерял, – ответил Сергей. – Ремешок оборвался. Жалко. Такие часы были фирменные. Мне их на день рождения мама подарила.

– Может, эти басурманы стащили? – предположил Николай.

– Да нет. В болоте утонули. Помню, когда с руки слетели…

– А у меня давно часов нет, – вздохнул Афанасий. – Были хорошие часы, но года полтора загнал я их одному малому почти за бесценок. Деньги нужны были очень.

– У меня целы, – сказал Николай и приложил руку к уху. – Ходят, но в такой темноте циферблата не видно.

– У меня зажигалка, – сказал Афанасий и пошарил в карманах. – Вот сволочи, – выругался он. – Выгребли!

Они замолчали. В помещении по-прежнему было темно и сыро: ни тонкого проблеска света, ни дуновения ветерка. Точно жуки в коробке сидели дуровцы, ожидая что им преподнесёт судьба в ближайшее время.

Бесцельное времяпрепровождение первому надоело Афанасию.

– Пойду в разведку, – заявил он, приподнимаясь. – Проверю, что это за каземат.

Он встал, вытянул здоровую руку, наощупь мелкими шагами пошёл вперед. Вскоре коснулся стены. Была она ровная, чуть шероховатая, прохладная, даже влажная. Он стал передвигаться вдоль неё и очутился в углу.

– Николай, – позвал он. – Есть силы дойти до меня?

– Дойду, а ты что задумал? – спросил Николай, подходя к нему на голос.

– Стой здесь. Мы сейчас помещение измерим. – Афанасий пошёл вдоль стены, считая шаги.

Они были в почти квадратном помещении, с металлической наружной дверью, судя по всему с кодовым замком, с бетонированными стенами и полом. Потолок был невысокий, но сколько они не искали осветительных ламп, ни на стене, ни на потолке не обнаружили.

– Душегубка какая-то, – проронил Николай.

– Карцер для непокорных, – сказал Сергей.

– Тюрьма для нас, – подвёл итог Афанасий.

По еле уловимому запаху бензина можно было предположить, что они находились в гараже. Им или давно не пользовались, или пользовались кратковременно. Иначе запах пропитал бы всё вокруг. Афанасий знал по собственному опыту, что гаражи, где постоянно стоят автомашины, долго сохраняют присущий им запах.

Прошло около часа. Снаружи не доносилось ни шума, ни стука. Было такое ощущение, что сидели они в вымершем здании или в каком-то старинном равелине. Спать им не хотелось, и они стали вспоминать перепитии недавних событий.

– Встретил бы Ольгу, – говорил Сергей, – не знаю, что бы сделал. Так обмануть! А с виду такая положительная.

– Да, мы из-за неё попались, – вздохнул Афанасий.

– Какой ей резон так с нами поступить? Может, её принудили? – пытался оправдать женщину Николай, вспомнив её красивое лицо.

– Принудили, не принудили, а сидим мы здесь из-за неё, – проворчал Сергей.

Никто ему не возразил, и разговор на эту тему прервался.

– Сколько же можно сидеть в темноте, – горячо заговорил Афанасий, прервав молчание. – К каким-то дикарям попали! И это в нашей стране! В моём государстве, – возмущался он. – Раньше мне такого и во сне не приснилось бы.

– А здесь наяву, – пытался рассмеяться Сергей, но смех получился неестественным.

Афанасий поднялся с пола.

– Не могу сидеть и ждать, – сказал он.

Пробравшись к двери, стал ногой стучать о стальное полотно. Глухие удары заполнили помещение. Снаружи никто не откликался, и когда заболела нога, Афанасий прекратил бесполезное занятие.

– Не слышат, – пробормотал он. – А если и слышат, то не реагируют.

– Может, ночь на улице, – предположил Николай. – Все спят, поэтому надо дождаться утра. Не думаю, что они хотят нас здесь умертвить.

– Ну до этого ещё далеко, – обронил Афанасий. – Сначала они у тебя пергамент потребуют. Кстати, ты бумагу с нашими набросками выбросил?

– В болоте плавает.

– Это хорошо.

– Вы поосторожнее в своих высказываниях, – вступил в разговор Сергей. – Может, здесь подслушивающее устройство установлено.

– Молодец, Серёга, – воскликнул Николай. – Ты начинаешь входить во вкус наших событий.

– Тюрьма ему на пользу, – рассмеялся Афанасий.

По двери снаружи кто-то звякнул или ударил чем-то металлическим.

– Чу, ребята, слышали? – встрепенулся Николай.

Пленники насторожились. Но стук не повторился.

– Показалось, – с огорчением заметил Николай.

– В такой психической комнате посидишь, не то покажется, – уныло проронил Сергей.

Опять что-то звякнуло.

– Там снаружи кто-то есть, – сказал Афанасий и хотел направиться к двери.

Лязгнул тройной засов. Двери открылись. В проем хлынул ослепительный солнечный свет. Дуровцы зажмурились и прикрыли глаза руками. Под потолком зажглись электрические лампы. Здесь все-таки было освещение, просто они его не нашли, скрытое под самым потолком в углублениях, забранных стёклами.

В помещение вошёл длинный, как жердь, парень с покатыми плечами, в допотопной кепке, катя перед собой то ли столик, то ли тележку на колесиках, на которой стояли три алюминиевых миски с каким-то съестным и три высоких бокала с прозрачной жидкостью. Отдельно на металлической тарелке лежал хлеб. Сзади парня дуровцы заметили двух человек: один был в пиджаке со стоячим узким воротником и светлой рубашке, другой в джинсовой куртке. Они стояли, широко расставив ноги, держа руки за спиной.

«Охрана», – подумал Афанасий, смотря, как к ним приближается человек с тележкой. Он пытался заглянуть в дверь и узнать, что там снаружи, но парень в джинсовой куртке подошёл к проёму и загородил его. Афанасий заметил у него за спиной резиновую дубинку.

Парень с тележкой подъехал на середину помещения, оставил еду и стал разглядывать задержанных. Оглядев всех поочередно, он тонким голосом сказал:

– Рубайте, пока тёпленькое.

– Петруха, – грозно крикнул посыльному охранник в пиджаке. – Тебе что сказано – не разговаривать с задержанными.

– А я и не разговариваю, – ответил Петруха. – Я сказал, чтоб они рубали, пока не остыло.

– Ладно, давай катись обратно! Привёз – и твоё дело кончено.

– Какой ты неучтивый, – сказал Афанасий охраннику, наблюдая эту сцену. – Человек от чистого сердца предложил откушать, а ты его одёргиваешь.

– А ты, пятнистый, заткнись! – раздражённо бросил Афанасию охранник. – Не с тобой разговаривают. Привезли жратву, вот и благодари, что не дают помереть с голоду. Петруха, что глаза вылупил? Выходи, я закрываю.

Петруха, согнув длинную фигуру, вышел из помещения. Лязгнула запираемая дверь. Свет не гасили.

– Сейчас посмотрим, что нам привезли, – сказал Сергей, направляясь к столику.

– Я не хочу есть их муру, – сказал Николай. – Может, голодовку объявить?

– Здесь не цивилизованные отношения, судя по контингенту лиц, называемых охраной, – шутливо ответил Афанасий, снимая крышку с кастрюли. – Мы здесь, как я понимаю, вне юрисдикции ООН и международного Красного Креста. Поэтому отказываться от еды, кощунственно. Дают – бери! А щишки ничего – душистые. Нам надо подкрепить силы, поэтому никаких голодовок. Принесли – ешь! Может, придёт время, когда будут морить голодом. Мы ж не знаем, куда и к кому попали. Давай придвигайтесь! Небольшой а ля фуршет. – И Афанасий взял ложку.

Через полчаса в дверях опять щёлкнуло, и появился Петруха. Он не спеша подошёл к столику и взялся за дужку.

– Посмотри все ли ложки? – крикнул ему охранник. – Может, стибрили.

– Не стибрили. На месте, – ответил Петруха.

– Тебя Петрухой звать? – обратился к нему Николай.

– Петрухой. – Парень улыбнулся, но улыбка тотчас же угасла, и лицо приобрело сосредоточенное выражение.

– Не положено разговаривать! – опять зло крикнул охранник. – Петруха, накостыляю, будешь язык протягивать.

– Нам бинт нужен, – не обращая внимания на охранника, который вошёл в помещение, сказал Николай. – Руку надо перевязать, – он указал Петрухе на Афанасия. – Будь человеком, скажи хозяевам. Пусть дадут.

– Если дадут – принесу, – ответил Петруха.

– Принесу, – передразнил его охранник, слышавший разговор. – Не был бы ты дурак, давно бы научили уму разуму.

– Сам такой, – невозмутимо ответил Петруха и повёз тележку с пустой посудой к двери.

По полу загремело – это охранник вбросил пустое оцинкованное ведро в помещение и крикнул:

– Лови парашу!

Дверь захлопнулась, и трое друзей опять очутились во мраке, потому что свет тотчас выключили.

– Они нас измором хотят взять, – сказал Николай.

– Судя по обеду, я бы такого не сказал, – усмехнулся Сергей.

– Есть такая метода, – сказал Афанасий, – сначала усыпить бдительность, потом морально подавить дух, и только после разговаривать. Так что крепитесь, ребята, наше время впереди.

– Так что же нам остаётся, – проговорил Николай, – как подопытным кроликам, ждать, когда придёт доктор и будет делать трепанацию черепа?

– А чего ты хотел, – ответил Афанасий. – Они должны предпринять первые шаги, это в их интересах. Они ж захватили нас. И они должны раскрыть свои цели, о которых мы только догадываемся.

– В этом бетонном каземате долго не насидишь, – сказал Сергей. – Я уже дрожу от холода.

– Возьми мою куртку, – предложил Николай, – согреешься. Я не замёрз. – Он стянул с плеч штормовку и отдал Сергею.

Афанасий добрался до двери и, что было сил, заколотил по ней ногой.

– Пожалей свои ноги, – сказал Николай.

– Это, чтоб они не дремали. Хочу вызвать сюда их самого главного. В этом каменном мешке мы действительно коньки откинем. – И он продолжал стучать.

Но снаружи не доносилось ни звука. Слышали ли охранники удары Афанасия или нет, в любом случае никто не отзывался.

– Я согрелся, – сказал Афанасий, бросая бессмысленное занятие и подсаживаясь к Воронину и Сергею. – Вообще-то тепло надо беречь. Прижимайтесь друг к другу теснее. До следующего обеда или ужина выдержим, если принесут, а там видать будет.

Но ни обеда, ни ужина им не принесли.

– Так что, Серёга, рано ты в благодетели наших противников записал, – резюмировал этот факт Николай.

Чтобы согреться, Афанасий заставил всех трусцой бегать по помещению. Снаружи, наверное, светило солнце, шелестела листва, ощущалось дуновение ветерка, а у них был мрак и холод.