Текст книги "Мурманский сундук.Том 2"

Автор книги: Юрий Любопытнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)

Глава десятая
Подозрения Афанасия

Солнце поднялось над кромкой леса, окружавшего деревню. Лучи ласкали траву, кустарники, деревья. Весело, с гомоном, летали вставшие на крыло молодые птицы. Ранняя стрекоза, прилетевшая с водоёма, издавая крыльями шелестящие звуки, зависла над кустом венерина башмачка, растущего в палисаднике, и, поняв, что не туда залетела, скрылась за домом.

Сергей накачивал колеса «Жигулей», готовя машину к дальней дороге.

В своём огороде копошился сосед. Рядом у террасы, на поленнице дров сидел кот, греясь на солнце. Отсюда было видно, что шерсть у него лоснится на солнце. Он был сытый, как и хозяин.

Из дома вышли Афанасий и Николай. Воронин навесил на дверь большой амбарный замок.

– Чтобы проникнуть в дом, – сказал он, пряча ключ в карман, – надо ломом орудовать. Простыми отмычками не обойдёшься…

– Не нравится мне твой сосед, – произнёс Афанасий, глядя на согбенную фигуру Нила Петровича.

– Старик как старик, – сказал Николай. – Немногословный и в себе вроде.

– Какой-то он не здешний, не вписывается он в твою деревню, – продолжал Афанасий. – Душа у него на замке наподобие того, какой ты на дверь повесил. С виду вроде бы и благообразный, а глазки высматривают, нос вынюхивает… Во, – Афанасий кивнул на старика, – он даже копаясь в земле, спиной на нас смотрит.

– Да брось ты в мистику ударяться, – усмехнулся Воронин.

– Какая мистика! Всё натурально. Он из-под руки наблюдал за нами.

Словно услышав слова Афанасия, Нил Петрович выпрямился, повернул голову в сторону соседей и кивнул им. Затем снова уткнулся в грядки.

– Нет, не нравится мне этот сосед, – повторил Афанасий, садясь в машину.

Николай не ответил ему. Что греха таить, у него самого в глубине души копошится подозрительное чувство по отношению к Нилу Петровичу. Даже сон приснился… Однако не пойманный – не вор…

Сергей завёл мотор. Машина тронулась. Афанасий сидел на заднем сиденье и смотрел в боковое окно на Нила Петровича, пока того не заслонили кусты разросшейся жимолости, растущей в его палисаднике.

– Итак, – начал разговор Николай, когда они выехали из деревни и дорога стала ровнее.

– Итак, купим продукты, снаряжение – и в путь! – добавил Сергей.

– Правильно мыслишь, Серёга, – весело ответил Николай и задумался: – Хватит ли нам денег на всё, что мы вчера наметили взять?

– У меня финансы, как вы сами понимаете, поют романсы, – кисло улыбнулся Афанасий.

– Ты не в счёт, – ответил Николай и похлопал себя по боковому карману. – На карту поставил все свои сбережения. Я самый богатенький из вас на сегодняшний день.

– Скоро наши шансы уравновесятся, Буратино, – усмехнулся Сергей.

– Давайте посчитаем точнее, что нам надо, – отозвался Афанасий, – чтобы не купить лишнего. Лодка надувная у тебя, Николай, есть. Троих она выдержит с грузом?

– Выдержит. Их у меня две. Вторая большая, пятиместная, армейская. Продал её мне какой-то прапор за бесценок, когда объект на озере расформировывали.

Афанасий достал из кармана бумагу, исписанную мелким почерком, в столбик, и огрызок карандаша.

– Так, лопаты, топоры… есть. Кирку найдём?

– Этого добра у меня в избытке.

– Компас есть?

– Чего нет, того нет.

– Надо купить самый простенький. – Афанасий напротив строчки поставил знак минуса. – Бинокль нужен.

– Бинокль есть. Давно по случаю купил.

– Это уже хорошо. Ставлю плюсик. Приёмник есть?

– Транзистор японский.

– Тогда остаются только продукты, то, сё, по мелочи. Фонарики надо купить… удочки, я видел, у тебя есть – надо пару взять с собой. Если деньги останутся, я думаю, надо купить… – Афанасий задумался.

– Чего? – нетерпеливо спросил Сергей.

– Сетки, какие надевают пасечники, когда берут мёд у пчёл.

– А что мы пчёл будем ловить?

– Невинная городская простота, – рассмеялся Афанасий. – На болоте комарьё да мошки зажрут нас.

– Может, марли купить?

– Если не найдём сеток для пчеловодов, обойдёмся марлей. И ещё очень важное – надо медикаменты приобрести, в лесу пригодятся.

– Об аптечке вспомнили как раз вовремя, – отозвался Сергей. – Возьмём мою с «Жигулей». Прикупим недостающие лекарства. Действительно, в болотах мало ли чего может случиться.

Он был чисто городским жителем, и как каждый городской житель, знавший природу из учебника ботаники да дачного огорода, в душе опасался путешествий, подобных затеянному ими.

Машина выехала на шоссе и помчалась по направлению к городу.

– Я вот что тебя забыл спросить, – обернулся Николай к Афанасию, – вчера за нашими разговорами совсем из виду упустил… ты ничего не узнал о владельце того особняка, на озере, о котором я говорил?

– Узнал. Мы вчера действительно настолько были увлечены теоретическими поисками клада, что я забыл тебе сказать… Мне удалось выяснить, что землю и озеро арендует президент иностранной компании некто Пауль Заг. У него здесь поблизости один из участков акционерного общества. Как оно называется, я запомнил – «Экстра-лес». Хозяин особняка владеет контрольным пакетом этого общества. Год назад скупил несколько развалившихся здешних лесозаготовительных предприятий, говорят, вдохнул в них новую жизнь. У него с десяток, и не только в наших краях, деревообрабатывающих заводов. Вместо леса, кругляка, как у нас зачастую было, он гонит на Запад готовую мебель, древесно-стружечную плиту, полуфабрикаты. Все довольны, особенно местные власти – он платит большие налоги, и народ, которому и чёрт батька, если полезен, доволен, получая хорошую зарплату и вовремя.

– Народ, может, и доволен, а я нет, – сказал Николай, который не забыл своё приключение на озере. – Его прихвостни чуть не утопили меня.

– Холуи они и есть холуи, Коля! Они везде одинаковы. Холуй и в Африке холуй. Одним словом, частная собственность: кто платёжеспособен, тот и хозяин, а какой он – хороший или плохой, зависит от человека. Что ему матушка природа в череп и сердце вложила, что среда дала…. Вот в верхних Ужах я был. Не узнал города и его обитателей. Раньше как? Заходишь в любую контору и идёшь к секретарше. Она – ухо и око начальника, его цербер. Захочет – пустит, не захочет – стой у порога или уйди с глаз долой. А теперь? Чтобы добраться до этой пресловутой секретарши, надо круги Дантова ада пройти – везде стальные двери с кодом или охраной с автоматами: «По какому делу идёшь? Есть ли вызов? Тебя ждут?» Столько вопросов зададут… Когда демократии было больше – тогда или сейчас? – Афанасий обвёл глазами друзей. – Молчите? Я тоже молчу.

– Значит, этот особняк на озере принадлежит иностранцу? – задумчиво проговорил Николай.

– Ему самому. И называется эта местность «Камни».

– Название отвечает действительности, – усмехнулся Воронин.

Дорога в этот ранний час была пустынной. Солнце иногда пробивало кудрявые кучевые облака и под лучами, пронизанные светом, открывались необозримые дали, отвоёванные человеком у леса. Иногда среди кустов и травы, в зарослях осоки и рогоза, разноцветными огоньками вспыхивали речушки или болотца, и опять терялись в зелени густого разнотравья.

– Нам надо спешить с поисками сундука, – обронил Сергей, прижимаясь к обочине – навстречу, обдавая на подъёме окрестность чёрным дымом, шёл мощный дизель. – А то скоро сезон копательства закончится, пойдут дожди, слякоть…

– Недели за три справимся, – ответил Николай. – И место скита, и где закопан сундук, знаем, остальное дело техники…

– Имя которой лопата, – засмеялся Сергей.

– И руки, Серёжа, руки, – добавил Николай.

– И голова тоже, – вставил Афанасий.

В Ужах Афанасий, которому, как бывшему военному, доверили роль главного экипировщика, первым делом в магазине школьных принадлежностей купил сносный компас, хотя Сергей предлагал купить брелок с компасом, в спорттоварах купил моток толстой лески, в хозяйственном – бухту капроновой, толщиной с мизинец прочной верёвки, два электрических фонарика с запасом батареек, фонарь на аккумуляторах, керосиновый фонарь «Летучая мышь» небольшого размера, десятка два свечей. Весь город объездили в поисках керосина, нашли на окраине в старой лавке, торгующей горюче-смазочными материалами и кремом для обуви. Залили горючее в десятилитровую пластмассовую бутыль, хотели взять больше, но Афанасий посчитал, что этих запасов должно хватить надолго.

– Если перегрузим лодку, – объяснил он, – не доплывём, а опрокинемся – всё пропадёт.

Со съестным было проще: отобрали в металлических банках тушёнку, крупу, соль, сахар, сухари, сгущённое молоко, кофе и чай, муку, растительное и сливочное масло, сыр, копчёную колбасу, рыбные консервы.

Напоследок Николай подвёл друзей к ларьку, и как Афанасий не противился, купил ему камуфляжную форму.

– Оденешь. Твоя на ладан дышит…

– Спасибо, братцы, – растроганно сказал Афанасий, довольный обновой.

– Прибарахлился, – засмеялся Сергей, глядя на смущённого Афанасия.

Сам тоже не удержался и приобрёл мягкую шляпу наподобие панамы.

– Деньги истратили почти все, – подвёл итог Николай. – Оставшиеся будем держать в резерве, может быть, что забыли приобрести, тогда подкупим.

– Как мы эту махину на себе понесём, – с тревогой в голосе проговорил Сергей, оглядывая узлы на крыше машины, полный багажник и коробки на заднем сиденье и представляя всё это на своих плечах и плечах друзей.

– Весь груз нечего тащить до скита, – сказал Афанасий. – Слишком обременительно.

– У тебя есть идея? – обрадованно спросил Сергей, которого не радовала перспектива идти по болоту с тяжёлым рюкзаком.

– Помните, как путешественники по Антарктиде делали: идя к полюсу, – оставляли позади себя на так называемой базе часть багажа, а возвращаясь, преспокойненько забирали припасы. Тем самым экономили свои силы.

– Мысль правильная, – изрёк Николай. – И мы сделаем такую базу. Консервы закопаем, за неделю-две с ними ничего не сделается.

– Не только консервы, можно в банках сохранить и муку, и крупу, – сказал Афанасий.

– Ну что – в обратный путь? – спросил Сергей, проверяя натяжение и крепость верёвок, которыми был схвачен груз на багажнике.

– Всё купили, ничего не забыли? – поинтересовался Николай у Афанасия.

Тот потыкал пальцем в листок бумаги, на котором вчера записал перечень необходимого провианта и предметов быта.

– Кажется, всё. Погнали!

Вернулись в Дурово во второй половине дня. До вечера упаковывали снаряжение и продукты.

– Знаете, чего мы не купили? – спросил Сергей, сидя на полу, и завязывая большой рюкзак, поставив его между ног.

В доме было душно, потому что окна и двери были закрыты, чтобы никто из посторонних, если такие окажутся, не видели, чем занимаются его обитатели. Сергей ежеминутно вытирал пот, обильно увлажняющий лоб.

– И чего же? – Николай пытался засунуть в рюкзак запасные джинсы.

– Надо было пару-тройку зажигалок купить.

– У меня спички есть. Спички возьмём. Я думал об этом.

– Спички отсыреют. Это сейчас жаркая солнечная погода, а вдруг дожди заладят?

– Сразу видно, что ты не охотник, Серега, – сказал Николай, засунув-таки джинсы в рюкзак. – Хотя молодец, что вспомнил. Это говорит о том, что ты проникся чувством важности нашего мероприятия. Мы спички парафином зальём. Парафин у меня есть, в крайнем случае свечку растопим и обмакнём спички – никакая их сырость после этого не возьмет.

– Это другое дело, – согласился Сергей, польщённый тем, что его похвалил Николай.

Когда всё рассовали по рюкзакам, оказалось, что многое из того, что привезли, осталось невостребованным.

– Много лишнего, – сказал Сергей.

– Это не лишнее, а необходимое неуложенное, – посмеялся Николай. – Закопаем на первой базе, а рюкзаки потащим с собой.

– А карабины?

– Карабины святое дело, – заметил Афанасий. – Их хоть в зубах, а надо нести. Ты не расстраивайся, Серёжа. Глаза страшат, а руки делают. Двое-трое суток, и втянешься.

Сергей ничего не ответил, примеривая большущий рюкзак.

Ужинали молча. Вдруг Афанасий отложил вилку в сторону и прислушался, глядя в окошко. Оно было закрыто занавеской.

– Что такое? – спросил Николай, взглянув на встревоженное лицо Афанасия.

Тот ничего не ответил, приложил палец к губам и осторожно вылез из-за стола.

По выражению лица Сергея Афанасий понял, что тот тоже хочет чего-то сказать. Он погрозил ему кулаком, призывая к молчанию и, ступая на цыпочки, вышел в сени. Двое друзей, повинуясь его предупреждению, остались на своих местах. Николай вспомнил, что дом в его отсутствие посещали, а у Сергея в памяти всплыла картина недавнего обстрела «Жигулей». Однако любопытство взяло верх, и Николай подкрался к окну, а Сергей тихо вышел в сени.

Вскоре он вернулся. За ним шёл Афанасий.

– Что случилось? – спросил Николай Афанасия.

– Показалось, что под окном кто-то ходит.

– И что же?

– Ничего.

– Кота соседского он увидел, – рассмеялся Сергей. – Тот, наверное, мышей ловил, а Афанасий его спугнул. Кот и убежал…

– Кот котом, – проговорил Николай, – а мне всё это не нравится.

– Мне тоже, – мрачно сказал Афанасий. – Хиханьки и хаханьки окончены. Мы охотимся за варяжским золотом, а кто-то охотится за нами. Так что не зря нас обстреляли, и не зря твой дом обыскивали.

– Да что без нужды панику поднимать, – сказал Сергей. – Честное слово, я своими глазами кота соседского видал…

Афанасий встал сбоку окна и осторожно отодвинул занавеску.

– У соседа огня нету.

– Да он спит давно, – усмехнулся Сергей.

– Или делает вид, что спит.

– Дался он тебе!.. – обронил Николай и вздохнул незаметно – сомнения по поводу соседа вновь закрались в сердце.

– Ночью все кошки серы, – загадочно проговорил Афанасий и добавил: – Надо ухо востро держать, спать вполглаза. Ладно. Туши свет. Расходимся. Военную часть операции беру на себя, – он рассмеялся. – Не вешайте носы, братаны! Этой ночью охранять вас буду я. – Афанасий ещё шире улыбнулся. – А раз за дело взялся Чёрный джинн, спите спокойно – ни один волос не упадёт с вашей головы.

– Ты это серьёзно? – спросил Николай. – По очереди караулить будем.

– По очереди не надо. Сегодняшняя ночь моя. Я спать не хочу, до рассвета посижу во дворе. Сергей, принеси-ка мне наган!

Глава одиннадцатая
Старик с котом

Утром Афанасий открыл калитку двора, сколоченную из тёсаной сосны, на старинных кованых петлях, прошёл к окошку, возле которого вчера услышал подозрительный шорох, осмотрел землю внизу у фундамента, затем обогнул дом по фасаду, часто нагибаясь и оглядывая каждую травинку. Вышел к погребу, стоявшему от дома метрах в тридцати-сорока, повернул направо и остановился у границы скошенной травы, глядя на зады деревни.

У летнего умывальника с полотенцем, зубной щёткой и мылом стоял Николай, наблюдая за действиями Афанасия. Когда Афанасий подошёл к нему, Воронин спросил:

– Как дежурство?

– Спокойно.

– А я беспокойно спал.

– Отчего?

– Мерещилось разное…

– Вообще-то вольготно нам спать не дадут. Что-то они ещё тянут.

– Что тянут? – не понял Николай.

– Потом объясню, – не стал отвечать на вопрос Афанасий и спросил: – За двором твой погреб? – Он кивнул на почерневшую крышу полуземлянки, высовывавшую не строганные доски из зарослей лопуха и крапивы.

– Мой. Я его по весне снегом набиваю, потом продукты храню. В этом году лето жаркое – снег быстро растаял, а вообще почти до августа хватает. Холодильник в наших местах штука ненадёжная – часто свет отключают. А что?

– Я прошёл по следам вчерашнего гостя…

– Какого гостя?

– Который у окна стоял.

– Серёга сказал, что это кот соседский был, и ты согласился…

– И кот был, и гость был…

– Мы с этим кладом подозрительные стали, любое мало-мальское происшествие или случай, шорох непонятный выдаём за козни врагов.

– Вчерашний посетитель, или соглядатай юркнул за угол твоего дома, шмыгнул к погребу по тропинке, что ты натоптал….

– А дальше?

– Дальше шибко бежал, видно, думал, гонятся, траву примял, но дальше пошёл скошенный лужок вплоть до старикова дома, и следы теряются… Этот Нил твой, он что – коз, баранов держит?

– Да нет у него никого, кроме кур да кота…

– Но кот с курами сена не едят.

– Не пойму ход твоей мысли.

– Зачем старик лужок скосил?

– А‑а! Просто так скосил, наверно. Может, сеновал захотел оборудовать.

– Старику на сеновале спать?

– А что! Мой дед до восьмидесяти лет на сене спал по теплу. Душисто, сам знаешь, благодать. А потом, Нил… Какой он старик! Он мне говорил, что недавно на пенсию вышел.

Подошел заспанный Сергей, прислушался к разговору.

– Когда он скосил траву? – спросил Афанасий у Николая, показывая глазами на дом соседа. – Ты не видал?

– Вчера косил утром, наверное. Когда мы уезжали, она была не скошена, приехали – валки были уже разбиты. Она не успела просохнуть. Видишь, в копушки собрана. Роса высохнет, сосед растрясёт сено.

– Не было росы с вечера, и сейчас нет. А то бы мы нашего шпиона в два счёта определили бы…

– Так что? Кот – шпион? – спросил Сергей, зевая и потирая глаза.

– Кот на двух ногах.

– Ничего непонятно.

– Ты знаешь анекдот? – спросил Афанасий у Сергея. Его лицо повеселело, словно он решил мучавший его вопрос.

– Расскажи, тогда узнаю, – ответил Сергей.

– Тогда слушай! Анекдот с бородой. Американского шпиона засылают в Советский Союз. Проходит время и ему надо идти к связнику, чтобы передать информацию, что он наскрёб в стране. Находит он нужный дом, а квартиру перепутал. Звонит. Открывает ему мужик: «Чё тебе надо?» – «У вас здесь посылают на Луну?» – называет шпион пароль. А мужик, который ему открыл, отвечает: «У нас здесь посылают на…». – Афанасий произнёс непечатное слово и продолжал: «А ваш шпион этажом выше живёт». – Он воззрился на Латышева: – Понял?

– К чему ты это? – обиженным голосом сказал Сергей. – Дурацкий анекдот.

– Я к чему рассказал. Шпион рядом с нами живёт.

– Ты кого имеешь в виду? – спросил Николай.

– А твоего соседа. Странный старик. Словно инопланетянин. Ты говорил, с весны он здесь?

– С весны. В конце мая приехал. Я хорошо запомнил тот день. Тогда на озере меня двое парней чуть не утопили. Вы знаете эту историю, я её рассказывал.

– Это было до смерти Геронта или после?

– До смерти.

– И по приезде он пришёл к тебе?

– Вечером заходил по поводу воды, спрашивал, где я беру воду. Я здесь вроде за губернатора деревни был. Он мне и нанёс визит, сообщил о том, что прибыл в вверенную мне губернию.

– А без шуток! Что он сказал, как объяснил свое появление?

– Да всё очень просто. Сказал, что на пенсии. Купил этот выморочный дом. В городе жить не хочет, врачи прописали свежий воздух. Да в городе и трудно. Потянуло к земле. Вот и всё.

– Он часто отлучается?

– Да я не сказал бы. Если в лес сходит на час– два, за ягодами, за грибами, вязанку хвороста принесёт… Правда, грибник он никудышный… В город два раза за пенсией ездил. Я его сам отвозил.

– Тебя просил в городе что-нибудь купить?

– Иногда, очень редко.

– Что просил привезти?

– Да по мелочи: спичек, крупы, соли…

– Никто его не навещает?

– Он сказал, что одинокий. Никто к нему не приезжал. Во всяком случае, я никого не видал.

– Старик он сытый. На крупе да на хлебе так себе шею не намотаешь.

– Никогда не думал об этом.

– А это именно так.

– Не знаю. Тётка Вера тоже мне говорила, что он не тот, за кого себя выдаёт. Знаешь, что, – Николай закусил губу, подыскивая слова. – Странно то, что когда Геронт умер, я пригласил его сходить на поминки, а он отказался, сказав, что недосуг ему да и старика он не знал. Он меня обманул. Я прежде как-то видел его в лесу – он с Геронтом разговаривал. Тётка Вера признала в нём грибника, который заходил к Геронту незадолго до его смерти.

– Такие факты, – горячо сказал Афанасий, – а ты молчал до сих пор.

– Так повода не было. Я сам подозрительно отношусь к Нилу… Однако фактов нет, что он шпион.

– Ты был у него в доме?

– Да нет, ни разу. Дальше террасы не ступал…

– Двое в деревне и не общаетесь.

– Ты думаешь, этот старик следит за нами? – вступил в разговор Сергей. – Сдались мы ему.

– А вот мы сейчас проверим, сдались или нет, – произнёс Афанасий и легко перемахнул через ограду. Николай с Сергеем не ожидали от него такой прыти.

– Ты куда? – закричал Николай. – Постой!

– Я к соседу. А вы сидите и ждите, и носа не высовывайте.

– Ты там осторожнее, – только и нашёлся, что сказать Николай.

– Соображу.

Афанасий зашёл с тыла. Открыл калитку, ведущую с луга в огород, хлипкую, сколоченную из гнутых осиновых жёрдочек, сторонясь высокой жгучей крапивы, которая в изобилии тянулась вдоль ограды, подошёл к осевшей подгнившей террасе. Раздвинул в углу бурьян. «Дом приобрёл, а наводить порядок не хочет, – подумал он. – Словно это и не его дом. Траву на лужайке скосил, а сорняк подступил к самым стенам…»

Под крышей террасы противно заорал кот, словно его потянули за хвост, и в щель между тесинами просунулась его морда, жёлтые глаза глядели на не прошенного гостя. Отворилась форточка в окошке, и недовольный голос спросил:

– Чего надо? – Видно, сосед заметил Афанасия.

– Какой ты, дед неучтивый, – ответил Афанасий, ещё не видя старика. – Грубиян просто.

– Какой уж есть. – В форточке показалось лицо соседа. – Чего тебе?

– Огоньку не найдётся? – как можно миролюбивее спросил Афанасий, глядя прямо в глаза старика. – Я сосед, от Воронина.

Нила Петровича смутил этот прямой испытующий взгляд, и он уже сдержаннее проворчал:

– Николай такой запасливый… – Он настороженно оглядел Афанасия.

– Вот, дед, беда, спички вышли незаметно как. Бросились мы поутру кашу сварить, а огня разжечь нечем.

– Подожди, сейчас вынесу. – Лицо соседа отстранилось от форточки и скрылось.

– Будьте столь любезны, – сказал Афанасий больше себе, чем ему, и в следующую минуту обогнул террасу, поднялся в крыльцо, и благо дверь была не закрыта, очутился в доме.

Нил Петрович, видимо, этого не ожидал. Он вышел из кухни с коробком спичек в руках и, увидев неожиданного гостя, слегка оторопел. Визит этот, судя по выражению глаз, его смутил, а вернее всего, насторожил.

Он встал около двери, загораживая проход.

– Хорошая у тебя изба, – бормотал Афанасий, взяв спички и осматривая горницу. – Просторная. Пенсионер? – обратился он к старику.

– Пенсионер. Тебе-то какое дело? Чего пристал, как банный лист. Дали тебе спички и иди, вари кашу.

– Люблю поговорить, – ответил Афанасий. Он специально лез на рожон.

Он заглянул в другую комнату прежде, чем старик надвинулся на него.

– О‑о, холодильник у тебя знатный, «Аристон» называется. Где это ты такой урвал? На пенсию такого не купишь. Смотри-ка, телевизор цветной! Не каждый пенсионер такое себе может позволить. «Голд Стар». Хороший телевизор. Хоть и корейского производства, но хороший. Жаль магнитофона нету, видака по-нашему.

– Проваливай! – чуть ли не с кулаками подступился к нему старик. – Тебе дали, что просил и уходи. Чего суёшь нос в чужие дела? Холодильник… Телевизор. Какое тебе до всего этого дело?

– А ты чего ерепенишься, дед? Я ж разговариваю с тобой по-хорошему, восхищаюсь, так сказать, твоей обстановкой. Ты ж радоваться должен: пришёл незнакомый мужик и так расхваливает твои хоромы. – Афанасий заглянул в отгороженную вагонкой кладовку. – Моя бывшая жена, если бы ей такое сказали про её квартиру, она на седьмом небе была бы от счастья. А ты?! Мы ж соседи! Ах, дед, какие у тебя канистрочки! Какие канистрочки. Керосин в них или бензин, дед, или какая другая горючая смесь? Ты что поджигать кого вздумал? – Афанасий хотел пройти внутрь кладовой, но молчание старика заставило его оглянуться. Теперь оторопеть пришлось Афанасию – прямо на него глядело дуло пистолета.

– Проваливай, – зло проговорил Нил Петрович. – А то пулю схлопочешь. Ходят разные! Это мой дом. Моя частная собственность. Иди отсюда!

– Ну что ты, дед! Так сразу и за пистолет. – Афанасий молниеносно просунул руку под запястье старика и вывернул пистолет. Он упал бы, но бывший «афганец» подхватил его другой рукой.

– Ты прямо террорист, дед! Имеешь такой важный пистолет марки ТТ. Медведей здешних что ли из него стреляешь? Перед такой пулей бронежилет не устоит…

Нил Петрович сделал движение. Голос Афанасия зазвенел:

– Стоять! – Дуло пистолета смотрело на старика. – А теперь к стулу. Вот так. Сядь! Сел? И не моргай даже, а то пулю всажу. Помнишь Яшку артиллериста из кино. Так вот, власть переменилась.

Оторопевший старик сел на кровать. Краска разом схлынула с лица, и оно из розового стало бледно-серым.

Афанасий обследовал горницу, держа пистолет в руке и не спуская глаз с Нила Петровича. Из-за зеркала, висевшего на стене, вытащил новые наручники.

– Ну, дед, – с удивлением в голосе проговорил Афанасий, – чем больше я с тобой знакомлюсь, тем больше ты мне нравишься. Ты из милиции что ли? Охраняешь мой покой и сон? На кого ты наручники приготовился надевать? На сохатого что ли? Или на ёжика?

Нил Петрович молчал, с затаённой злостью смотря на Афанасия.

– Чтобы ты вёл себя прилично, пришпилим тебя для начала к спинке кровати, – продолжал злословить Афанасий. – Вот так. Один браслетик на руку, а другой за дужку. Отличненько. Теперь можно без околичностей и поболтать и досконально всё осмотреть, – говорил Афанасий, убирая пистолет в карман.

– Отцепи меня, – прохрипел Нил Петрович.

– Нет, дед, посидишь в наручниках.

– Отцепи, а то худо будет.

– Мне хуже не будет, – отрезал Афанасий, – а тебе возможно. Всё зависит от твоего поведения, от твоего спокойного поведения, – подчеркнул он, открывая холодильник.

– Отцепи, гад, – старик подёргал руку с наручником.

– Ого! – воскликнул Афанасий, не обращая внимания на возгласы старика, увидев содержимое холодильника. – Вот отчего у тебя щёчки красные, а лицо лоснится. Живёшь огородом, за хлебом сосед ездит, лепёшки печёшь сам, а кто же тебе пивко баночное привозит? А? Да какое, самых лучших сортов – баварское, чешское. И ветчина у тебя консервированная, рыбка, и мясо есть. Откуда у тебя всё это, пенсионер? Кого ты грабанул?

– Не твоё дело, – рявкнул Нил Петрович.

– Это как сказать. Милиция разберётся…

Афанасий, окончив осмотр кухни, прошёл в угловую комнату и оттуда раздался его возглас:

– Вот оно что! Я был прав, когда подумал, что это ты вчера возле нашего дома вынюхивал. Какая у тебя аппаратура! Япона мать, дед! Электроника на высшем уровне. Наверно, можно подслушать, что говорят в пивной «На спуске» в Ужах? Сейчас мы её починим.

Раздался треск. Афанасий что-то разбил.

– Ты что делаешь? – закричал Нил Петрович. – Мне ж её отдавать нужно. С меня за неё вычтут.

– И за неё вычтут, – говорил Афанасий. – За всё, дед, надо платить. За хорошее не надо, а вот за плохое обязательно. Эва, и рация! С кем ты это разговоры ведёшь? С ангелами, видать!

– Не ломай аппаратуру, – взмолился Нил Петрович. – Не моя она. Голову мне за неё снимут.

– Говоришь, не твоя, а чья?

– Не знаю.

– Не сама ж она в твоём доме появилась. Кто-то принёс её, или тебе её дали? И ты не знаешь кто. В лесу грибник тебе, верно, незнакомый дал на сохранение до следующего лета, когда он вновь появится здесь. Так, дед? Ты мне лапшу на уши не вешай.

Нил Петрович молчал.

Афанасий походил по комнате, тщательно проверяя каждый предмет.

– Так откуда у тебя эти запасы, аппаратура?

– А ты что – сыщик?

– Ты угадал, дед. Чистосердечное признание облегчит твою участь.

Нил Петрович исподлобья смотрел на Афанасия, ожидая, что он сделает в следующую минуту.

– Может, по-хорошему договоримся, – предложил Афанасий. – Ты мне расскажешь, откуда у тебя такие дорогие импортные вещи, припасы, зачем тебе рация, электронное подслушивающее устройство, за кем ты следишь, а я оставляю в подарок твою жизнь. Ты понял меня? Я вчера, если б не помешал Сергей, схватил бы тебя за яйца, хоть ты и кота своего подкинул, дескать, вот он, виновник шума. А если бы поймал, изуродовал бы как Бог черепаху. А сегодня я мирный. Знаешь, как чеченец. Сегодня он мирный, а завтра уже нет. Завтра я выхожу на тропу войны. Зачем нам ссориться, дед? Решай!

Старик молчал.

– Ну, наняли тебя последить за Ворониным. Я это знаю. Ты мне скажи кто, и мы будем квиты.

– Ты аппаратуру разбил. Что я им скажу.

– Не разбил я её. Это был отвлекающий маневр. Вот она видишь, в целости и сохранности. Я только кое-какие детальки на пол шмякнул, не существенные, но тем не менее свой подлый промысел ты вести не сможешь. А мне аппаратура ни к чему. Я следить ни за кем не собираюсь. Опасное это дело. Можно и по носу схлопотать. Ладно, был бы ты частный детектив, я бы поверил тебе. Ну что, дед, – снова спросил Афанасий, повышая голос, – будем в бирюльки играть? – Он достал пистолет. – Я ведь давно за тобой слежу. И всё знаю. Хочу, чтобы ты очистил свою совесть.

– Всё скажу, только отпусти, – сдался старик.

– Валяй. – Афанасий поставил перед ним стул и сел. – Не тяни. Я слушаю.

Нил Петрович удобнее устроился на кровати, насколько ему позволяли наручники, обхватив пальцами дужку спинки.

– Я из Верхних Ужей. По специальности каменщик. После выхода на пенсию продолжал работать, а потом наша шарашка закрылась – работы не стало. Пенсии маловато, да и ту не вовремя платят, как жить? Жил в коммунальной квартире. Женился несколько раз, но жизни ни с одной из жён не получилось. А тут в пивнушке подкатили двое: один высокий худой, в кожаной кепке, другой помоложе, но в два раза шире, громадный мужчина. Присмотрелись ко мне. Хочешь, говорят, дед, подзаработать? Ну, при моем аховом положении, когда предлагают, грех отказываться. Хочу, ответил и спросил, что за работа. Да пустяк, говорят, сторожем тебя возьмём. Разговорились, они меня пивком угостили, целую коробку баночного, я такого сроду не пил, поставили и сами, правда, не отставали, лакали, что твои насосы. Ну, за пивком они мне и рассказали в деталях, что за работа…

– Говори, говори, – торопил старика Афанасий.

– Сказали, что жить буду в деревне, у них там дом есть, если будут спрашивать, скажи, что дом купил по дешёвке, я так и говорил Воронину. В мои обязанности входило смотреть, что делает художник, куда ходит, кто его навещает, попытаться его разговорить, расположить к себе. Обещали сто долларов в месяц с их харчами и больше ничего.

– А зачем им понадобилось за художником следить? Ты не спросил?

– Как же так я не спросил – спросил.

– И что они ответили?

– Они сказали, что он их родственник, немного у него с головой того, связался с тёмными личностями, наркоманами что ли, надо последить, чтобы руки на себя не наложил. Об этом они и хотели бы знать. А по мне работа не пыльная, живи и смотри…

– А провиантом как снабжают?

– Раз в неделю оставляют за рекой в лесу, на старых вырубках, в куче валежника.

– А связь?

– Сообщаю через рацию, куда художник ходил, кто приезжал, а кроме того… – Он замялся.

– Говори, что замолчал.

– Иногда с ними вижусь, но редко. Раз в неделю. Больше я ничего не знаю.

– А пистолет?

– Они дали, сказали, что если чего, для защиты однако.