Текст книги "Мурманский сундук.Том 2"

Автор книги: Юрий Любопытнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

Глава одиннадцатая
Признание Петрухи

В гараже были включены все осветительные приборы. Свет был ярок до боли в глазах и высвечивал до белизны углы и закоулки помещения. На кафельном, с бледным рисунком, полу стоял стул с металлическими ножками, к которому был привязан капроновыми верёвками полураздетый Петруха. Вокруг него стояли Волдырь, Счастливый и Обух. Ждали Зашитого.

Петруха сидел неподвижно, уставив глаза в одну точку, лоб покрывала лёгкая испарина. Обух и Счастливый молчали. Счастливый крутил брелок с ключами на пальце. Обух – размягший парень-перестарок с крутыми плечами, сопел, тупо двигал челюстями, разминая резинку. Волдырь, тряся косичкой на затылке от резкого произношения слов, вдалбливал Петрухе в свойственной ему вульгарной манере:

– Ботинок ты стоптанный, говори, чего знаешь, иначе уши обрежу. – Он показывал нож с широким изогнутым лезвием.

Петруха молчал, хмуря брови.

– Для тебя ж лучше будет, если скажешь. Молчание тебе вредно… Ты понимаешь меня, фуцен трахнутый? Подумай своей бестолковкой…

Но Петруха, как в рот воды набрал, уронив голову, не отрывал глаз от пола.

– Кореша, притворяется, что совсем ополоумел, придурок недоделанный. – Волдырь ножом поднял подбородок Петрухи. – В твоих же интересах всё рассказать. Придёт волк – пасть свою раскроешь сразу. – Волком они звали Зашитого.

Петруха молчал. Лишь пот обильнее выступил на лбу и висках.

– Вот упырь вислоухий. Упёрся, как баба на первом свидании. Обух, давай вздёрни его на балку! Посмотрим, что он тогда скажет. Развяжи его да надень унты рычажные.

Обух подвинул Петруху вместе со стулом к стене, отвязал его, надел наручники сзади спины, прицепил к ним крюк от тельфера и нажал кнопку на пульте. Руки Петрухи вздернулись вверх, и он повис в воздухе.

– Ну как, окорок копчёный, теперь будешь говорить? – Волдырь снизу вверх посмотрел на газонокосильщика.

Лицо Петрухи исказила гримаса боли, он до крови прикусил губу, но по-прежнему молчал.

– Да он играет факира фактурного, – пробормотал Обух. – Сейчас повисит – отойдёт.

Двери открылись, и вошёл Зашитый. Не бросив даже взгляда на Петруху, спросил подельников:

– Ну что?

– Телегу пырит.

– Ну, ты, – подошёл к Петрухе Зашитый, – будешь с нами в молчанку играть? Или выложишь, что знаешь?

Петруха молчал.

В гараже мелькнула тень – это створку ворот загородила фигура Стыся. Рядом с ним был Джек.

– Покажите мне этого малого, который язык проглотил, – вкрадчивым голосом сказал Стысь. – Он остановился возле Петрухи. – Ты узнаёшь меня? – спросил он газонокосильщика.

– Узнаю, – ответил Петруха.

– А раз узнаёшь, скажи мне, кто сделал ключи от спортивного зала?

– Не знаю.

– Так и не знаешь.

– Не знаю. Отпустите меня.

– Ты, парень, подумай. Не в твоих интересах скрывать правду. Она всё равно вылезет. Если скажешь по-хорошему, с тобой по-хорошему и обойдутся. А если будешь препираться, вот эти молодые люди, – он кивнул на Зашитого и Джабраила, стоявших рядом, – тебе быстро язык развяжут. Средства для этого у них есть… Так как мы поступим? – спросил он газонокосильщика после непродолжительной паузы.

Тот посмотрел на Стыся, сморщился и отвернулся.

Джабраил достал из заднего кармана туго облегавших ноги спортивных брюк картонную коробку. Открыл небрежным движением и взял папиросу с длинным мундштуком, прикурил от зажигалки и подошёл к Петрухе.

Сделав несколько затяжек, пуская дым в лицо газонокосильщику, быстрым движением ткнул горящую папиросу в грудь Петрухи. Тот закричал от боли и дёрнулся всем телом. Руки ещё больше вывернулись за спиной.

– Так теперь ты будешь говорить? – бесстрастно спросил Джек, опять смачно задыхаясь, раскуривая папиросу.

– Я сделал ключи, – проронил Петруха, которому стало невмоготу висеть на вывернутых руках.

– Зачем ты это сделал? – задал вопрос, вступивший в права дознавателя Стысь.

– Зачем? – Петруха помедлил с ответом. – Хотел спасти тех… троих.

– А зачем тебе их было надо спасать.

– Не знаю.

– Голова не знает, а руки делают.

– А где ты взял образец ключа? – продолжал допытываться Стысь.

– Нигде не брал.

– Что ж просто так взял и сделал ключ.

– Так просто взял и сделал.

– Так не бывает, мой милый. Говори, кто тебе дал образец ключа? – голос Стыся посуровел.

– Никто не давал. Сам сделал.

– Интересно получается. Как это, не видя образца, можно сделать ключ. Ты просто вундеркинд какой-то. Так ты скажешь, кто тебе дал образец.

– Никто.

– А как этого Никто зовут?

– Не знаю.

– Действительно упёртый малый, – вздохнул Стысь.

– Хватит горбатого лепить! – прикрикнул на Петруху Зашитый. – У меня не такие язык развязывали. Обух, освободи верстак. Сейчас мы ему в тиски зажмём кое-что. Хоть я думаю, что у него и так детей не будет. Но после моего способа наверняка и бесповоротно. Зачем дураков плодить.

– Я умываю руки, – сказал Стысь, собираясь уходить. – Пеняй на себя, дурачок. Тебе ж будет хуже.

Он отошёл от Петрухи.

– Развяжите ему язык, – бросил он Зашитому и Джеку. Достал из кармана пиджака пачку Мальборо и вышел из гаража.

Прикурив сигарету, стоял поодаль от стены, глядя, как качаются зелёные кроны сосен от дуновения свежего ветра. Из гаража донёсся душераздирающий крик газонокосильщика. Потом всё стихло. В дверях показался Зашитый.

– Зайди, шеф, парень будет давать показания, – сказал он, поправляя на голове кепку.

Стысь забросил недокуренную сигарету в кусты и вошёл в гараж. Петруха сидел на стуле, свесив голову. На левой груди было большое красное пятно в ореоле серого пепла. Ремень брюк бы расстегнут и брюки спущены до колен. Стысь понял, каким способом у него выбили признания.

– Да он без сознания, – произнёс Стысь, глядя на безжизненно свешивающуюся голову газонокосильщика.

– Хлипкий парень, – произнёс Обух. – Я сейчас приведу его в чувство. Мы ему ещё ничего не сделали, а он уже копыта решил откинуть.

Он взял стоявшее на полу ведро с водой и выплеснул в лицо Петрухи. Тот помотал головой и открыл глаза.

– Вот так-то лучше, – произнёс Стысь и, взяв Петруху за подбородок, приподнял голову. – Ты меня слышишь?

Петруха кивнул.

– Вот и хорошо. Говорить можешь?

Петруха промычал что-то непонятное.

– У меня один вопрос: кто тебе дал образец ключа, с которого ты сделал новый?

– Ольга, – простонал Петруха то ли от боли, то ли от сознания того, что выдаёт человека.

– Ольга? – переспросил Стысь.

– Она.

Произнеся эти слова, Петруха опять отключился. Стысь обвел присутствующих глазами:

– Все слышали?

Не дожидаясь ответа, направился к выходу.

– А с этим придурком что делать? – спросил его Зашитый, указав на Петруху.

– Вышвырните его за ворота. Пускай убирается с глаз долой, – не оборачиваясь, ответил Стысь.

– И молит Бога, что легко отделался, – осклабился Джабраил.

Он тоже поспешил за Стысем. Догнав его за воротами гаража, спросил:

– Что хозяину скажем?

– Про Ольгу что ли? – обернулся Стысь.

– Про неё. С остальным всё ясно. Он может не поверить, что Ольга была главной виновницей побега.

– Нам не поверит, но Ольге поверит.

– Как это?

– А так. Она всё расскажет.

– Она может не признаться. Зачем ей лишние хлопоты.

– Ты Ольгу, Джек, не знаешь. Она гордая и юлить не будет. Она ему скажет всё, как было, будь уверен.

Стысь был несколько не в себе после признаний газонокосильщика. В том, что Ольга помогла пленникам бежать, была и его вина. Если бы он не спровоцировал её на эту подлянку с жучком, она бы и знать не знала об этих троих, а если бы и знала ни за что бы не пошла на их спасение. Она не могла простить себе, что оказалась виновницей пленения троих парней и решила реабилитировать себя, подготовив им побег. У него в душе шевельнулось маленькое подленькое чувство мести – Ольга отвергла его ухаживания и теперь пусть получает по заслугам: Стысь и пальцем не пошевелит, чтобы её выгородить.

– Сам скажи Полу про Ольгу, – обратился к Джеку Стысь. – Мне не резон это ему сообщать.

– Если он мне не поверит, в свидетели тебя возьму, – посмеялся Джабраил.

Он был доволен, что Ольга повержена. Признание Петрухи не только бросило на неё тень, оно сокрушило те устои, на которых она стояла. Впредь будет умнее. А то саданула княжеского отпрыска канделябром по башке. Недотрога…

– Ты слышишь, что я говорю, – обратился он к Стысю, не дождавшись ответа, – в свидетели тебя возьму, если Пол не поверит мне.

– Конечно, – вяло ответил Стысь, думая о чём-то своём.

Джабраил внимательно посмотрел на обмякшую фигуру Стыся и пружинящей походкой зашагал от него прочь, направляясь в особняк, чтобы доложить хозяину о признании Петрухи.

Глава двенадцатая
Ожидание

Николай поёжился от пробравшего тело озноба. Каменные стены штольни источали глубинный холод. Намокшая одежда не высохла и была влажной. Сверху через щель пробивались лучи солнца. Они освещали середину каменного коридора изогнутым клинком, а углы тонули во мраке. Николай отодвинулся от стены, переместился под тёплые лучи и посмотрел на часы со светящимся циферблатом, которые вчера взяли на катере, отвинтив ножом от стола. Афанасий с Сергеем ушли в разведку – посмотреть, как лучше выбраться из этих каменных нагромождений, и ещё не вернулись.

Он подставил голову и плечи приятному теплу, исходившему от солнца, и перебрал в памяти события вчерашней ночи. Сначала перед глазами возник образ Ольги. После того, как она помогла им бежать, а точнее выражаясь, спасла от бандитов, другого слова для обитателей особняка он не подобрал, отношение к ней у него резко изменилось. Она уже не казалась ему виновницей их несчастья, а стала избавительницей от плена и унижения. Он в душе оправдывал её поведение в лесу, думая, что её поймали на удочку, когда предложили подкинуть жучок. Она не была соучастницей этой шайки, иначе, зачем было помогать пленникам. Кто они ей? Незнакомые люди, случайно встретившиеся на лесной дороге.

Затопив вчера лодку у скал, они с трудом поднялись по мокрым камням на кручу, где была пещера, в которой можно было укрыться от дождя и ветра. До пещеры они не добрались, а нашли укромное место под навесом огромной скалы, в большой выемке, где было сухо, и не лил дождь. Повалились на каменный пол и быстро уснули.

Послышался шорох камней. Николай насторожился, подвинул к себе автомат и повернулся в сторону звука. В туннеле показались Афанасий с Сергеем.

– Ну как – порядок? – окликнул их Николай. – Можно плыть?

– Не совсем, – отозвался Афанасий, присаживаясь рядом с Ворониным.

– Лодку не нашли?

– Мы её не искали.

– Что случилось? – лицо Воронина приобрело обеспокоенное выражение.

– Расскажи, Сергей, что случилось, – обратился Афанасий к спутнику. Он был недоволен своей «рекогносцировкой» и ему не хотелось говорить.

– Мы в окружении, – ответил Сергей. – Нас обложили… эти. – Он не подобрал слова для названия обитателей особняка. – И на берегу их полно, и на моторках рыщут по озеру…

– Скоро и сюда доберутся, – добавил Афанасий. – Надо менять дислокацию.

– Много их? – спросил Николай.

– Человек десять – двенадцать. Они группками расположились на всех возможных путях нашего отхода, – ответил Афанасий.

– То есть перекрыли все выходы?

– Так точно. Вооружены до зубов.

– Куда ж нам уходить? – вслух размышлял Николай. – Наружу нельзя, нас заметят.

– Надо найти безопасное место внутри этих скал, ты ж говорил, что есть пещера, и переждать там, хотя бы до ночи, – сказал Афанасий. – Наверняка они сюда сунутся.

– А вдруг они обложат нас и будут выкуривать? – предположил Сергей.

– Для этого они твёрдо должны знать, что мы здесь, – сказал Афанасий. – Наша задача сделать так, чтобы они думали, что нас здесь нет. Поэтому тщательно маскируем наше пребывание. Забирайте вещи и не оставляйте никаких доказательств, что мы ночевали на гряде.

Разговор прервал шум, донесшийся снаружи.

– Вы слышали? – спросил Сергей. – Они приближаются.

– Наверное, камни скатились в озеро, – предположил Николай.

Но шум не повторился.

– Сами они не скатятся.

– Быстрее давайте, – торопил их Афанасий.

Николай пошёл первым, увлекая за собой друзей. Скоро свод сомкнулся, стало темно, и Николай включил фонарик. Пройдя метров сто, он остановился, обернулся и сказал:

– В прошлый раз, когда я был здесь, дальше я не пошёл. У меня закончились спички, и я вернулся обратно.

– А теперь у нас обратного пути нет, – изрёк Афанасий.

Сначала они продвигались по широкому сводчатому коридору, который был образован из больших глыб, нагромождённых одна на другую, потом расширился, раздался вверх, образуя большой грот, потолок которого тонул во мраке. Слюдяные вкрапления загадочно замерцали в свете фонаря. Основание пещеры полого спускалось вниз.

– Стоп, – сказал Афанасий. – Держитесь левой стороны! – Пещера разветвляется.

Николай посветил фонарём. Пещера действительно разветвлялась.

– Почему левой стороной? – не утерпел от вопроса Сергей.

– Правее влажное песчаное основание, а слева крепкий крупный камень, на нём не будут видны следы.

Они пошли по левому коридору. Скоро уперлись в узкий штрек. Казалось, что он был прорублен в стене.

– Э‑э, – протянул Афанасий. – Здесь уже побывали до нас. Видите вверху остаток трапа с кабелями?

– Следы военного объекта? – Николай посветил фонариком.

– Интересно, что здесь было? – проговорил Сергей. – Какой-то ракетный командный пункт?

– Изучали аномальные явления, – сказал Афанасий. – Здесь разлом земной коры.

– Откуда знаешь? – спросил Воронин, впервые услышавший об этом.

– По долгу прежней службы, – ответил Афанасий.

Штрек углублялся в толщу земли.

– Смотрите, стальная дверь, – проронил Николай, освещая фонарём прямоугольную выемку в каменном массиве.

– Посвети получше, – Афанасий осмотрел её. – Бронированная, с кодовым замком, – объяснил он после осмотра. – Ее приварили насмерть…

– А вот поглядите сюда, – Николай сделал два шага в сторону. – Здесь лестница.

Все сгрудились возле Николая.

– Видите, металлическая лестница уходит вверх, – повторил он.

Действительно, узкая, сваренная из толстых полос лестница вела вертикально вверх по стене.

– Сергей, ты легче нас. Слазай, посмотри, что там!

Сергей не стал отказываться, сбросил сумку на землю, схватился за нижнюю перекладину, подтянулся и очутился на лестнице.

– Держи, – сказал Николай и протянул ему фонарь. – Ну что ты там видишь?

– Здесь вход на второй этаж. Сейчас повыше заберусь. Ничего стоящего нет, один хлам, всё в хаотическом состоянии, видно, в спешке бросили…

Дальше они не пошли, решив схорониться здесь и ждать гостей.

Однако прошло около двух часов, а никто беглецов не беспокоил. Такое положение стало их тяготить. Первым не выдержал Афанасий:

– Пойду, посмотрю, где наш противник застрял.

Он ушёл, но быстро вернулся.

– Они не стали нас искать, – сказал он в ответ на молчаливые взгляды товарищей. – Сунулись, посмотрели и ушли, не обнаружив нас.

– Где сейчас бандиты? – спросил Николай.

– Под скалами.

– Значит, у нас есть возможность вырваться с этой гряды? – спросил Сергей.

– Если только ночью. У них посты везде. Нас они не нашли, но полной уверенности, что мы отсюда ушли, у них тоже нет.

– Тогда, Сергей, развязывай сумку, – сказал Николай. – Надо подкрепиться.

– Хорошо, что Афанасий прихватил припасы с катера, а то бы пришлось голодать, – произнёс Сергей.

– На войне, прежде всего пища, – ответствовал Афанасий. – Если солдат накормлен, значит, он бодр и весел. Только давайте выйдем на свет, не в темноте же есть.

Они вышли из туннеля и спрятались на свежем воздухе в глубокой расщелине. Их снизу не было видно, а они видели всё.

– Хорошая высотка, – два раза повторил Афанасий, занимая выгодную и удобную позицию на голых камнях.

На берегу, за широким заливом, где Николай обнаружил диковинные цветы, они заметили двух или трёх человек, с оружием, скрывающихся в кустах. Под грядой, на отмели, усеянной камнями, расположились ещё трое. Рядом на лёгкой волне колыхалась лодка.

– Все пути отрезаны, – печально вздохнул Николай, отнимая от глаз бинокль.

– Что будем делать? – осведомился Сергей, обводя глазами старших товарищей.

Николай промолчал, а Афанасий ответил:

– Будем ждать темноты. Видишь, они не особенно себя скрывают, это говорит о том, что они почти уверены, что нас здесь нет. Они добросовестно отрабатывают порученное дело.

– А как же ночью будем выбираться? – спросил Сергей. – Они не дураки, на ночь не снимут посты?

– Вплавь. Другого пути нет, – ответил Афанасий. – Найдём свою лодку, и тихо проскользнём мимо тех парней на камнях, ну, а на берегу наша задача не нарваться на караульных.

– Надо ещё спуститься. – Сергей ножом вскрыл консервы. – Неосторожное движение, шум, и они нас изрешетят пулями даже в темноте.

– Учись уметь рисковать, – добродушно рассмеялся Афанасий. – Будем наблюдать за действиями противника, авось, к вечеру чего-нибудь прояснится.

Они удобнее устроились в расщелине на маленьком пятачке за большим камнем и стали наблюдать за двумя постами, расставленными хозяевами особняка.

Солнце уже высоко поднялось на небе, высветив самые тайные и узкие углубления гряды, когда раздался звук судового двигателя. Николай высунул голову из укрытия.

– Катер идёт, – доложил он. Поднёс к глазам бинокль. – Сюда курс держит.

Звук двигателя нарастал. Они стали наблюдать за катером, который быстро приближался. День был ясный, без туманной дымки, и даже невооруженным глазом хорошо просматривался участок берега, на котором в зелени сосен белел особняк. Катер, откидывая форштевнем озёрную воду, напористо нёсся к гряде.

– Никак обед своим сторожам везут, – посмеялся Сергей.

– Может смена прибыла? – предположил Николай.

– Неспроста катер сюда идёт, – сказал Афанасий. – Думаю, новая осада будет.

– Этого нам только не хватало, – вздохнул Сергей. – Опять прятаться. А здесь так хорошо на солнышке, на приволье. – Он блаженно потянулся.

– Быстро они катер с мели сняли, черти полосатые, – сердито проронил Николай. – Не могли до завтрашнего дня подождать.

– Таким колхозом да не снять. – Афанасий внимательно разглядывал приближавшееся судно. – Значит, мы не повредили его, когда сели на мель.

– Очень жаль, – изрёк Николай и снова взялся за бинокль.

Подходя к берегу, катер снизил обороты двигателя и медленно зашёл в нечто наподобие лагуны, скрывшись за выступом скалы.

– Обидно, что мы ничего не видим, чем они занимаются, – сплюнул сквозь зубы Афанасий.

– И не слышим. Двигатель заглушили, – с сожалением, что они не могут контролировать действия прибывших на судне людей, проронил Николай. – Не боятся сесть на мель.

– Они, видать, озеро лучше тебя изучили, – с незлобивой иронией проговорил Афанасий.

– Еще б им не изучить. У них здесь каждый день круизы по озеру, каботаж, одним словом, автономные плавания, они каждую скалу, каждый заливчик, как свои пять пальцев знают.

Афанасий был прав – на катере прибыло пополнение. Он высадил десант – человек десять с оружием и снаряжением спелеологов. Прибывшие стали обследовать гряду, разбредясь по всем направлениям.

– Подъём! – скомандовал Афанасий, поднимаясь с нагретого места. – Меняем позицию.

Ночью покинуть гряду им не удалось, потому что выход из пещеры находился под присмотром – напротив него расположились несколько человек из охраны. Афанасий предложил остаться в пещере, чтобы не рисковать и дождаться утра.

Глава тринадцатая
Ультиматум

Утром они выбрались из пещеры наружу. Пост у входа в туннель был снят. Не было видно людей на берегу в лесистой его части. Гладь озера сверкала в лучах жаркого солнца, и серебряные блики больно резали глаза. Друзья заняли вчерашние места, и Сергей открыл кофр.

– Одна банка тунца осталась, – сообщил он, глядя в нутро кожаной сумки. – И несколько сухарей. Хорошо, что вчера воды набрали, а то бы жажда мозги высушила…

– А виски не потерял? – осведомился Афанасий.

– Ну как я потеряю огненную воду, – взболтнув начатую бутылку, напыщенно ответил Сергей. – Берегу для экстренного случая…

– Чтобы обмыть мурманский сундук, – добавил Николай.

Афанасий громко рассмеялся:

– Мне кажется, что до того момента эта жидкость испарится.

– Опять катер отвалил от пристани, – сообщил Николай, осматривавший в бинокль горизонт.

– И куда курс держит? – спросил Афанасий.

– Наверное, опять к нам.

– Как мы им понравились, – пробурчал Сергей.

– Успеем до его прибытия перекусить, – сказал Афанасий, принимая из рук Сергея рыбу.

– За минуту управимся. По кусочку на брата.

Катер приближался к гряде на полном ходу. Не доходя метров триста, сбавил обороты и прошёл в лагуну, где стоял вчера.

– Опять что ли десант привёз? – размышлял Афанасий.

Ему никто не ответил, ожидая дальнейших событий, которые должны были подтвердить или опровергнуть его слова.

Продолжая наблюдать за местностью, они заметили, как из-за выступа скалы появился человек с какой-то белой палкой в руке. Подойдя к караульным, расположившимся у края воды, о чём-то поговорил с ними, выкурил сигарету, и стал карабкаться наверх, подняв палку над головой. Ветер развернул белое полотнище.

– Белый флаг! – обрадованно выдохнул Сергей. – Мужики, они сдаваться решили. Вот это раз! Мужики, чего вы не радуетесь? – Он недоуменным взглядом обвёл друзей.

– Ошибаешься, Серёга, – ответил Афанасий. – Никто сдаваться не решил. Это парламентёр. Нам предлагают переговоры.

– Переговоры, – протянул уныло Сергей. – А я думал…

– Переговоры – это тоже хорошо. Это уже что-то значит, – внушительно произнёс Афанасий.

– Они знают, что мы здесь… – хотел что-то сказать Николай, но замолчал.

– Только откуда? – сделал круглые глаза Сергей.

Афанасий надвинул фуражку на лоб и спросил, взглянув на Сергея.

– Сказать откуда?

– Скажи, если знаешь.

– Кто из нас зажигалку посеял?

Сергей похлопал себя по карманам.

– Наверное, я. Я фальшфейеры зажигал.

– Они нашли зажигалку и определили, что её потеряли мы.

– А ты откуда знаешь, что зажигалки у меня нету? – прищурился Сергей.

– А ты просил сигарет, а со вчерашнего дня к ним не притронулся?

Сергей отвернулся с виноватым лицом.

Николай вздохнул:

– Опять пергамент с иконой будут требовать в обмен на нашу свободу.

– Они нас выманить хотят, – убеждённо проговорил Сергей. – Как пить дать, выманить хотят. Это такие пройдохи…

– Всё может быть, Серёга, – ответил Афанасий. – Но и на переговоры могут пойти. Им ведь надо немного, как Николай только что сейчас сказал, лишь пергамент, только и всего. По идее наши трупы без бумаги им не нужны. Но отсюда надо уйти в более безопасное место.

– Может, нам проигнорировать парламентёра, – сказал Сергей. – Другими словами, не подавать признаков жизни, пусть думает, что нас здесь нет.

– Они на сто процентов уверены, что мы здесь раз парламентера послали, – сказал Николай.

– Не похоже, что на вшивость проверяют, – проговорил Афанасий. – Но лучше до поры до времени не подавать признаков жизни.

Они вернулись в пещеру и стали ожидать парламентёра недалеко от входа. Сюда был единственный путь и мимо парламентёр не мог пройти, если б захотел идти дальше.

Действительно, парламентёр показался через несколько минут, запыхавшийся от подъёма в гору, с красным от усилий лицом. Он был в перемазанных землей светло-зелёных штанах, в кроссовках, с непокрытой, коротко стриженой головой. Поверх тонкого свитера была надета лёгкая спортивная куртка китайского производства с белой полосой на спине и груди. Увидев вход в пещеру, он остановился и замер, прислушиваясь, поворачивая голову то в одну, то в другую стороны. Но ничего не говорило, что в скалах прячутся люди.

– Эге-гей! – покричал он, озираясь и размахивая флагом. – Есть здесь кто живой!?

Ответом ему было гулкое неразборчивое эхо, утонувшее в пасти пещеры.

– Эге-гей! – опять прокричал парламентёр, потоптался на месте, но в пещеру войти не решился. Вход в неё был таинственно мрачен, из него веяло холодом и сыростью.

Сергей шевельнулся, то ли от неудобной позы, то ли хотел встать. Николай положил ему руку на плечо:

– Не дёргайся, может, ему приказано только выманить нас.

Ещё раз покричав и не дождавшись ответа, парламентёр, засунув палку с флагом подмышку, достал рацию.

– Алло, – прокричал он. – Это ты, бабай?! Не ты? Дай мне… – Парламентёр замялся, видно, рацию передавали другому. – Здесь никого. Да никого нету. Что я искать их буду. Может, здесь, может, нет. Не видно и не слышно, – громче прокричал он. – Возвращаться? Понял. Так и сделаю. Отбой!

Парламентер оглянулся, прислушался, положил рацию на землю и стал спускаться вниз. Его не было видно, но круглые камешки, стронутые с места, гулко скатывались вниз, замирая в отдалении.

Дуровцы вышли из убежища и остановились у рации, лежавшей на грязных камнях. Она не была выключена. В рации раздавался шум, треск, потом отчетливо прозвучал голос:

– Алло! Алло! Эй вы, сбежавшие, возьмите аппарат!

– Это нам, – шагнул к рации Николай. – Дай-ка я заброшу её подальше.

Афанасий движением руки остановил его.

– Подожди. Надо подумать, нет ли здесь подвоха. Они таким образом проверяют – здесь мы или нас нет.

Опять раздался голос:

– Алло, алло! Воронин, возьми рацию. Воронин, возьми рацию!

– Это меня. Откуда они знают мою фамилию?

– Ты что, про Фотографа забыл. Твой друг, Нил Петрович.

– Нашёл друга, – сплюнул Воронин.

– Воронин, есть важное сообщение, возьми рацию, – словно заигранная пластинка повторял одно и то же голос.

– Возьми, Коля, где наша не пропадала, – сказал Афанасий.

– Не бери! – советовал Сергей. – Они не знают, что мы здесь. На дурака берут.

В рации затрещало, потом стихло, и нудный голос сказал:

– Воронин, мы к тебе обращаемся! Мы знаем, что ты там вместе с остальными. Хватит играть в дурака. Мы взяли Ольгу в заложницы. Ты знаешь Ольгу? Должен знать. Это, которая вам жучок подсунула, а потом организовала побег. Если вам дорога её жизнь, возьми рацию. Сейчас Ольга будет разговаривать с вами…

Опять захрипело, затрещало, и послышался женский голос. Несомненно, он принадлежал Ольге.

– Ребята, не слушайте их! Не разговаривайте с ними! Это прохвосты. Ничего они со мной не сделают. Они трусы и подлецы. Бегите! Я… – Ей не дали закончить фразу, потому что послышался звук, напоминающий пощёчину. и ей зажали рот.

Тут не выдержал Николай. Он нагнулся, поднял рацию и вне себя от возмущения закричал:

– Что вы делаете? Отвечайте, гады! Что вы с ней сделали? – Его порыв был так стремителен, что и Афанасий, и Сергей опешили от неожиданности. – Ольга, отвечай, что они с тобой сделали?

– Ага, отозвался, – послышался довольный голос. Это был другой мужчина, а не тот, кто начинал разговор. – Мы знали, что вы там. Так вот, Воронин, и все остальные, слушайте сюда. Мы знаем, что грамотка из иконы у вас. Даём час на раздумья. Если не отдадите грамотку, мы из Ольги… – Он запнулся: – Сам знаешь, ей будет плохо, понял, осёл?

– Ты чего это мелешь? – закричал Воронин. – Если с Ольгой…

– Заткнись ты! – Теперь всем троим стало ясно по интонации, словарному запасу, кто с ними говорил – это был Зашитый. – Через час ждём ответа, фрайер подлый.

Наступила тишина. Рацию выключили.

– Слышали, – обратился Николай к товарищам. – Вот подонки.

– Не то слово, – возмущённо проговорил Афанасий, сплёвывая под ноги. – Значит, они застукали её, говоря на их языке, как соучастницу побега.

– Она не соучаствовала, а помогла, – поправил Афанасия Николай. – Если бы не она, не сидели бы мы здесь. Значит, она созналась, что помогала нам…

– Может, они снова разыгрывают нас? – высказал предположение Сергей. – Я не верю Ольге…

– А то, что она нам ключи от катера дала, в это веришь? – спросил Николай.

Сергей отвернулся, нахмурившись.

– У Ольги неподдельный голос был, – проговорил Афанасий. – Он был испуганный и какой-то… не такой, не знаю, как выразить…

– А есть ли у них резон разыгрывать нас? – обратился с вопросом к товарищам Николай. – Что они из-за этого будут иметь?

– Открыть наше место пребывания, – ответил Сергей. – Теперь они нас обложат со всех сторон красными флажками и начнут мариновать. Еды у нас нет, питья тоже. Может, они на это рассчитывали. А Ольга артистка. Может, она новую роль разыграла.

– Тогда по кой чёрт ей надо было помогать нам в прошлый раз с побегом? Это что нам приснилось? – не сдавался Николай. – Я не хочу её обелять, но должна же быть какая-то справедливость…

– При помощи Ольги они хотят получить бумагу, сказал Афанасий. – Что тут думать.

– А почему они так уверены, что из-за Ольги мы отдадим бумагу? – сказал Сергей.

– Ты думаешь иначе? – посмотрел на него Николай.

– Да нет. Если они нас не разыгрывают, то играют на наших чувствах. Мы ж не такие головорезы, как они.

– Вот тут ты попал в точку. На этом они и построили свои действия. Давайте думать, мужики, у нас в запасе всего-навсего только час.

– Хозяин особняка блефует, – не хотел бросить своих сомнений Сергей. – Если Ольга женщина этого Зага… За что же он её так не любит?

– За нас, милый Серёга.

– Свою женщину на кон поставить…

– Но она помогла нам выскользнуть из его лап. Она нарушила его планы. Она предала его, в конце концов… Поэтому из этого два вывода: или блефуют все, тогда никому нельзя верить, или пергамент настолько важен, что этому Загу наплевать на свою женщину, как ты выразился. – Николай сказал это с волнением в голосе.