Текст книги "Монохромный человек (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 45 страниц)

Стас взглянул на шприцы, оглядел пачку. Она была на треть пуста.

Шприцы все были на три миллилитра.

Романэ явно «сидела» на героине. Вот только вряд ли у нее были деньги на качественный «продукт».

– Когда Романэ появлялась у вас в последний раз? – спросил Стас.

Заместитель администратора вздохнул, потер шею.

– Да уже получается, недели полторы, как не появлялась.

– Вот оно, что. – кивнул Стас. – В других приютах спрашивали?

– А как же! – развел руками заместитель. – У других ещё давнее перестала являться.

– А в полицию заявляли? – Стас выпрямился, перевернул матрац с постелью обратно.

– Как будто там кому-то дело есть. – пренебрежительно фыркнул заместитель. – Я про вас лично ничего плохо сказать не хочу, но ведь… в ОВД обычно… или пошлют или так, отговорками отделаются.

В его голосе проскользнули обвинительные нотки и обида.

Стас не собирался его переубеждать.

Сейчас его волновали только поиски Рамонэ Гринювене.

Чтобы найти Рамонэ, можно было попытать выйти на местных дилеров. Причем именно тех, что торгуют заведомо не качественным, разведенным всякой дрянью «герычем».

И Стас знал одного человека, который в силу своего огромного опыта наверняка знал такого человека.

Ну, или знал других людей, знакомых с нужным Стасу человеком.

АРСЕНИЙ АРЦЕУЛОВ

Вторник, 23 августа

Спина, ребра слева, и правая голень ещё немного ныли.

Но в целом Арсений Арцеулов чувствовал себя замечательно.

И если в стенах больницы он хандрил и морально страдал от безысходности и угнетающей больничной обстановки, то сразу за порогом почувствовал прилив сил.

А сейчас, оказавшись снова в деле и, буквально, на «коне», в седле своего двухколесного, черно-оливкового зверя с красной фарой впереди, он готов был буквально орать от переполнявшей его позитивной энергии.

Арцеулов сорвался с места сразу же, после звонка Стаса.

Корнилов сказал, что нужно выяснить у кого некто Романэ Гринювене покупает наркотик. Скорее всего покупает она у дилера, что торгует дешевым и не качественным, сильно разбавленным героином.

Откуда Стас сделал такие выводы Сеня спрашивать не стал.

Во-первых, он верил Корнилову и в его выводах не сомневался, тот редко ошибался. А во-вторых, ему это было не слишком интересно.

Сеня привык четко и грамотно исполнять поставленные задачи.

Этот принцип у него воспитали в армии.

Сеня притормозил около входа в неприметный цветочный магазин.

На вывеске изящным шрифтом было выведено: «Цветочная галерея».

Проходившие рядом две девушки, одарили Арцеулова одобрительными улыбками.

Сеня подмигнул им. Девушки захихикали, одна наклонилась к подруге, что-то шепнула ей на ухо. Они снова захихикали.

Сеня посмотрел им в след, широко ухмыльнулся. Девушки ещё не раз оглянулись на него.

Они явно были не прочь чтобы он последовал за ними.

Но, у Сени есть его ненаглядная и добрая Соня. Да и не до этого сейчас.

Хотя Арцеулова за время лечения почувствовал, что сильно… «изголодался», и уже не мог дождаться вечера, когда они с Соней пойдут на свидание. А точнее не мог дождаться его продолжения, у него дома.

Арцеулов отвёл взгляд от пары девушек и вошел в цветочный магазин.

Прямо с порога потянула сыроватым, лиственным запахом. В воздухе чувствовался сладковатый привкус.

Магазин «Цветочная галерея» радовал глаз уютной обстановкой.

Слева, до стойки кассира по серой стене тянулись узоры меловых, живописных рисунков.

Под ногами у посетителей фактически лежал искусственный газон.

Точнее это было напольное покрытие, с похожим эффектом.

Цветы стояли в вазах и горшочках, в многочисленных квадратных ячейках, из которых состояли необычного вида прилавки.

Они напоминали фигурки из допотопного тетриса, на старых телефонах.

По залу с цветами ходили трое продавцов-консультантов в черных футболках, бежевых брюках и серых фартуках.

Одна из них, не высокая девушка с низким пучком русых волос на голове, подошла к Сене.

Одарила его милой улыбкой.

– Добрый день. – произнесла она. – Вам чем ни будь помочь? Для кого будете покупать цветы?

– Привет. – в свойственной ему прямолинейной и простой манере ответил Арцеулов. – Скажи, пташка, а где мне найти Прохора?

– Прохора Фёдоровича? – спросила девушка, слегка обескураженная фамильярностью Арцеулова.

– Да, да. – ухмыльнулся Арцеулов. – Фёдоровича.

Прохор Фёдорович обнаружился в уютном, маленьком кабинете.

Он сидел за столом, одетый в фирменный фартук своего магазина, кофейного цвета рубашку с короткими, широкими рукавами и легкие, летние бежевые брюки.

С сосредоточенным видом владелец этого и ещё нескольких цветочных магазинов что-то вбивал на клавиатуре макбука.

– Прохор Фёдорович, к вам пришли. – робко проговорил девушка.

Мужчина перед макбуком обернулся, увидел улыбающегося Арцеулова.

Лицо его тут же преобразилось. Густые, темные брови шевельнулись. Взгляд темных глаз похолодел.

– Спасибо, Ирочка. Иди, я разберусь. – суховато ответил Прохор Фёдорович.

– Конечно. – девушка нерешительно взглянула на Сеню и вышла.

Сеня с идиотской улыбкой во всю бороду посмотрел ей в след.

– Хорошая девчонка. – хмыкнул он, ткнув пальцем вслед Ире.

Прохор снял с носа очки и кивнул Сене.

– Ты чего припёрся?

– А ты чего такой неприветливый? – Сеня подошел к столу. – Впрочем, меня это не волнует. Разговор есть.

Прохор опустил голову, шумно вздохнул.

– Какой ещё разговор, начальник? Ты мало мне жизнь испортил? Или тебе мало, что я три года по твоей милости оттянул?

– Да была б моя воля, я бы тебя вместе со всей братией не на три, а на все тридцать закрыл. – с мрачным видом прогудел Арцеулов.

Прохор изменился в лице.

– Слушай начальник… – Прохор начал подниматься со стула. – Мы же кажется условились… Я всё сделал, как ты тогда сказал, и ты!..

– Я знаю, знаю. – Сеня положил руку нему на плечо и надавил.

Прохор послушно опустился обратно в кресло.

– Знаю. – повторил Арцеулов. – Я к тебе по другому вопросу.

– По какому ещё вопросу? – проворчал Прохор потирая плечо, за которое его секунду назад держал Арсений.

– По важному. – буркнул Сеня, оглядывая кабинет. – А ты не плохо устроился, Прохор. Не тяжело? Следить за одним бизнесом, и управлять другим? А?

– Арцеулов, – глядя на Сеню исподлобья проговорил Прохор. – Говори, зачем пришел.

– Да причина всё та же. Твой бизнес.

– Я теперь только посредник. – процедил Прохор. – Твоими стараниями, между прочим! Я теперь только свожу одних нужных людей, с другими.

– И что? Ничего с этого не имеешь? – спросил Сеня. – Мне то не заливай, Прохор.

Владелец цветочного магазина опустил взгляд в стол.

– Меня интересуют дилеры, торгующие дерьмовым товаром.

– А конкретнее? – все ещё глядя в стол, спросил Прохор.

– Мешанным герычем, из Афгана или Киргизии. – ответил Сеня.

– Из Афгана товар приходит качественный. – пробурчал Прохор.

– Тебе виднее. – отозвался Сеня. – Так что? Знаешь таких людей?

Прохор в ответ фыркнул.

– Половина дилеров Москве торгует мешанным героином. Кто-то мешает больше, кто-то меньше.

Сеня вздохнул.

– Давай без игр, Травник. Мне нужен кто-то, кто торгует настолько доступным героином, чтобы его мог позволить себе бездомный.

Прохор задумчиво посмотрел на Сеню.

– Есть четыре гаденыша, которые промышляют таким. – он презрительно ощерился. – Но… Гнилые людишки.

– Верю, – кивнул Сеня и немедленно потребовал. – Имена и фамилии!

Прохор покосился на дверь своего небольшого кабинета. Почесал заросший щетиной кадык, и качнул головой.

– Начальник, ты же знаешь правила. – Прохор заулыбался.

Вот, подумал, глядя в его глаза Сеня, вот это уже настоящий Прохор, или, как его величают среди авторитетных лиц по ту сторону закона, Травник.

Алчный, расчетливый, лукавый и жестокий.

Тот самый Травник, за которым ФСКН до его расформирования и лично сам Сеня, гонялись почти три года.

– Должен быть… справедливый обмен. – улыбка Прохора становилась шире, и все более зловещей. – Бартер. Ты ведь помнишь… Я тебе информацию. А что ты готов предложить?

К счастью Сеня ещё не забыл, и вряд ли забудет, как нужно разговаривать с такими людьми.

Он молча достал свой смартфон и, включив видео поднес его к лицу Травника.

Прохор замер, лицо его исказилось, губы дрогнули.

– Привет пап. – произнес хрипловатый, прокуренный женский голос. – Как ты там? У меня всё нормально… Чаще всего.

Женщина на видео засмеялась простуженным голосом.

– У меня появилась подруга, знаешь ли. Её зовут Аглая. Хорошая, добрая и мудрая женщина. Защищает меня. Вчера работали на кухне. Меня похвалили, возможно будет ставить на кухню почаще.

Женщина снова замолчала.

– Я очень тебя люблю пап. И скучаю. Я… Я скоро выйду отсюда, ты только там… дождись ладно. Не сядь раньше меня, старый ты волк.

Она снова засмеялась, лязгающим, осипшим голосом.

Лицо Прохора скривилось. Травник шумно, плаксиво втянул носом воздух, опустил голову, уткнулся взглядом в стол.

– Ну и паскуда же ты… старший лейтенант.

– Не паскуднее тебя. – безжалостно ответил Сеня.

Разумеется, совесть кольнула его, при взгляде на плачущего криминального авторитета.

Но Арцеулов отлично помнил, как этот же Травник содействовал упырям, что похищали девчонок, приехавших в Москву из провинций и ближнего зарубежья.

Этот же Травник лично вводил наркотики совсем молоденьким девочкам, заставляя их привыкать к смертоносным инъекциям, без которых они дальше просто не могли существовать.

И этот же Травник заставлял девушек перевозить наркотики буквально внутри себя.

Кого-то он заставлял глотать пакеты с порошком. Кому-то под его руководством их буквально имплантировали в плоть, путем хирургических операций.

Сеня спрятал телефон в карман куртки. Прохор всё ещё тихо рыдал и зло сопел, потрясая головой.

– Сначала засадили девчонку… На двенадцать лет! А теперь ты ещё… пришел тут, и…

Он поднял на Сеню злой взгляд мокрых глаз.

Лицо его успело побагроветь, веки на глазах сузились, верхняя губа то и дело нервно приподнималась, обнажая оскаленные зубы.

– Хватит в меня предъявами плеваться. – пренебрежительно скривился Сеня. – Твоя милая дочурка чуть не взорвала целый полицейский участок.

– Вы её мужа застрелили…

– Это тот, который на спецназ с охотничьим ружьем выскочил? – фыркнул Сеня. – Травник, дочка твоя может ещё исправится, хотя я в это слабо верю. Но признай, что зять твой был редким долбодятлом.

Сеня постучал указательным пальцем по лбу.

– На спецназ он, на СОБР в одиночку бросился! Конечно они его порешили!

Травник в ответ лишь отвернулся, и ещё раз шмыгнул носом.

– Что ты можешь сделать?

Прохор сейчас спрашивал о своей дочери. Он понимал, что Сеня не просто так показал ему это видео.

Арцеулов вздохнул.

– Я слышал ей запретили видеться с родными.

Тут Прохор буквально вскинулся и с пылкой надеждой во взгляде, боясь поверить, взглянул на старшего лейтенанта.

– Тихо, тихо. – поднял ладонь Сеня. – Да… Я договорился с тамошним руководством. Ну-у… пришлось приложить усилия, конечно. Но тебе могут позволить раз в неделю навещать её. Полчаса. Раз в семь дней.

Выпирающий из горла кадык Травника дрогнул. Он крепко сомкнул губы, поджал нижнюю.

– Спасибо, начальник. – с чувством проговорил стареющий бандит.

– Спасибо, ты не отделаешься. – буркнул Сеня. – Имена.

– Записывай. – усмехнулся Травник.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Вторник, 23 августа. Сразу после событий описанный выше.

– Я понял Сень, спасибо. – сказал Стас в трубку и дал отбой.

В Арцеулове он не сомневался. И особенно, когда дело касалось бывшей специальности Сени.

Охоты на наркодельцов, дилеров и членов ОПГ, связанных с поставкой наркотических средств.

В этом Сене или почти, или вовсе не было равных.

Арцеулов своих контрмерах по отношению распространению и торговле наркотой имеет просто колоссальный опыт.

И Стас, почти не удивился, что тот назвал ему нужные имена уже через полтора часа после звонка Стаса.

Одно из них Сеня выделил особенно.

Джамбул Бурульдинов. Он же известный в криминальных кругах «Джамба».

Появился в Москве не так давно. Но быстро сумел собрать собственную шайку и наладить весьма неплохой бизнес по продаже дешевых, тяжелых наркотиков.

Есть у него и свои курьеры среди дальнобойщиков, и даже прикормлены несколько офицеров полиции, насколько понял Стас.

Но, всё равно для криминальных боссов России он оставался крайне мелкой сошкой.

О чем свидетельствовал и тот факт, что Джамба регулярно платил своеобразную дань, одному из тех, кто стоял над ним.

И вообще в этой криминальной пирамиде из главарей разного звена и ранга, Джамба занимал примерно третье-четвертое место от самого дна.

Если провести аналогию с более законной профессией, то Джамба мог бы представлять собой какого ни будь владельца мелкого бизнеса.

По сравнению с другими «воротилами», Джамба и правда мелкая, речная плотва. Ну, в лучшем случае карась.

Так, что ехать к нему Стас не боялся.

Это не означало, что Бурульдинов безопасен, и Стасу не, о чем беспокоится.

Просто Сеня, со слов некого Травника, четко объяснил, что за Джамбу никто из серьезных людей «впрягаться» не будет. И уж тем более никто не будет ради него ссорится с УГРО.

Бурульдинов «пустил корни» и свил свое гнездо в расположении старой и уже не функционирующей скотобойни.

Раньше здесь безжалостно забивали на мясо крупный рогатый скот. И не только.

Как сообщил Сеня, в зданиях скотобойни не редко, под покровом ночи, за закрытыми дверями пытали и убивали людей.

Особенно в лихие, жуткие девяностые.

Да и сейчас подобное, к сожалению, случается. А после нередко повисает в архивах МВД безнадежными «глухарями».

Ныне это место облюбовал Джамба со своими парнями.

Здесь у него, что-то вроде перевалочного пункта, склада и даже рынка.

Да, этот предприимчивый гаденыш, помимо прочего наладил ещё и солидную торговлю контрабандой.

Особенно продуктами питания, что попадают под правительственное эмбарго.

Джамба не гнушается ничем.

От консервов и яблок, до рыбы и мясных туш.

И конечно же, Бурульдинов не был бы собой, если бы не распространял под видом продуктов питания и свой основной «товар».

Но, кроме всего выше перечисленного Джамба использовал данную скотобойню еще кое для чего.

Арцеулов с негодованием поведал Стасу, что Бурульдинов регулярно устраивает собачьи бои.

Стас решил не мешкать. И обрушится на голову Бурульдинова со всей внезапностью.

Он вызвал два экипажа ППС. Патрульные приехали облаченные в амуницию и вооруженные автоматами.

Место направления Стасу было отлично известно.

По дороге к ним присоединилось ещё двое человек из оперуполномоченных, по данному району.

Ехать пришлось почти, что за город. Ещё немного и бескрайние пределы Москвы закончатся.

Хотя, видя нынешнее положение вещей, Корнилов почти не сомневался, что Белокаменная, через пару-тройку десятилетий не только пригороды, но и Люберцы, и Подольск поглотит, и ещё через десяток-другой лет до Серпухова доберется.

Гладкие городские трассы растворились в ухабистом бездорожье.

Старые дороги к заброшенной скотобойне давно разрушились и осыпались. А новых пока никто не построил.

Ибо в эту исключительную глушь, пусть и Подмосковную мало кто ездил.

Но, ездили. И часто. Несмотря на сгущающиеся сумерки Стас видел, что пыльная, грунтовая дорога испещрена следами протекторов от покрышек.

Стас увидел огни зданий далеко впереди, за холмистыми полями.

По рукам Корнилова, пронзая мышцы и сухожилия взбиралось растущее напряжение. Оно собиралось в груди, тяжелело в области солнечного сплетения.

Знакомое чувство. Что-то похожее непременно возникает каждый раз, перед оперативными действиями разного характера.

Задержание. Арест. Грядущая стычка с применением огнестрельного оружия или погоня за подозреваемым.

Всё это всегда сопровождается волнительным предвкушением и чуть нервозным беспокойством.

Кровь в организме наполняется перченым адреналином, и мерно, интенсивно пульсирует в крупных артериях.

Они припарковались неподалеку от трёх зданий скотобойни.

Корнилов выбрался из автомобиля. Тут же увяз ботинками в мягкой, рыхлой почве. Рядом хлопнули дверцы полицейских автомобилей.

Послышалось сдавленное ругательство одного из патрульных.

Он тоже наступил на кое-что мягкое, но отнюдь не на землю.

Патрульные и два опера из местных, собрались вокруг Стаса.

Ночной ветер раскачивал ветки деревьев над их головами и гонял пыль над дорогой.

В сгущающихся сумерках доносились вопли толпы людей и яростный лай взбешенных собак.

Бои внутри были в самом разгаре.

И публика уже пребывала в восторженном предвкушении кровавых драк животных.

Самое время испортить удовольствие чертовым живодерам.

– Действуем быстро, агрессивно, но не жестоко. – провел короткий инструктаж Стас. – Публика там может быть самая разная. Кто-то дернется, сразу гасите.

– А если кто-то просто за… за зажигалкой потянется? – задал вопрос худощавый патрульный с большими, впечатлительными глазами.

Стас взглянул на него.

Совсем ещё парнишка. Лет двадцать с лишком, не больше.

Остальные полицейские лишь зло и пренебрежительно усмехались.

– А сколько тебе понадобится времени, чтобы понять зажигалка это или пистолет? – спросил Стас.

– Ну-у… – протянул парень.

– А чтобы выстрелить нужно меньше секунды. – жестко оборвал его Корнилов. – Зевнешь, или пожалеешь и сам в ящик ляжешь.

– Полиция не должна убивать. – упрямо ответил парень.

– Согласен. – кивнул Стас. – А подозреваемые и гражданские не должны оказывать сопротивление во время задержания или проверки. Всё, пошли.

Корнилов качнул головой в сторону парня.

– За этим присмотрите кто-то.

Они окружили дом, из которого доносился шум голосов и собачье гавканье.

Стас был одет в бронежилет, а вооружится предпочел своим надежным и верным «Питоном».

Они ворвались внутрь дома, когда зрители внутри взорвались очередным радостным воплем.

Стаса внутренне передернуло от мысли, что людей может так радовать кровь, боль и мучения.

Полицейские влетели внутрь дома, и сразу же дали вверх, в потолок несколько гулких очередей.

Смех и переполненные ликованием крики сменились руганью, испуганным визгом женщин, криками и паникой.

– Полиция! Всем на пол! Лежать! – проорал один из оперов. – Живо!..

Как и подозревал Стас горячих голов среди собравшихся на зрелище собачьих боев оказалось не много.

И большинство поспешили немедленно выполнить приказ полицейского.

Но, конечно попались и те, кто считал себя исключениями.

Пара мужчин подхватились. Один сунул руку в карман, второй бросился бежать.

Полицейские среагировали мгновенно.

Один получил пулю в ногу, второй в плечо.

Стас прошел мимо лежащих на полу людей. Он видел, как некоторые из них дрожат, кто-то перешептывается, какая-то женщина тихо, испуганно плакала.

Корнилов прошел к самому центру, где был оборудован «ринг».

Круглая платформа на металлических сваях, обнесенная решеткой.

Возле решетки, агрессивно рычал и фыркал здоровый питбуль.

Корнилов задержал взгляд на агрессивной, окровавленной морде пса и разорванном в кровавые лохмотья ухе.

На другой половине ринга неподвижно лежал в крови черный доберман.

У пса была разорвана шея и покалечены две лапы.

Корнилов отвёл взгляд от окровавленного тела мертвой собаки. Посмотрел в блестящие, темные глаза рычащего питбуля.

В оскаленной пасти желтели измазанные кровью зубы и саблевидные клыки.

Кровь с зубов капала на пол и стекала по морде пса.

Стас смотрел в темные глаза животного и видел там непреодолимое, фанатичное желание убивать.

Пес истово жаждал только одного. Впиться в горло очередной жертвы, разорвать плоть, ощутить на своих клыках кровь умирающего врага. Загрызть, уничтожить, убить…

Рассвирепевший и опьяневший от крови питбультерьер горел желанием убивать.

Рвать, грызть, калечить, убивать… Убивать со свирепым наслаждением, убивать с диким, злым восторгом, убивать… Убивать сейчас было смыслом существования этого животного.

Это явственно читалось в темно-карих глазах собаки.

Но, Стаса впечатлило не это.

Он не видел ничего необычного и неожиданного в злобе пса, выращенного и воспитанного для подобных боёв.

Но, его внезапно посетила пугающая мысль, что подобный взгляд он не редко наблюдал в глазах, смотрящих на него из полумрака, через решетку камеры.

В глазах, принадлежавших куда более разумным существам.

В карих, серых, голубых и зеленых, но человеческих глазах.

Хотя, цветные радужки вокруг зрачков было единственным, что оставалось человеческим в этих самых глазах.

– Товарищ подполковник! – позвали Стаса.

Корнилов обернулся.

– Вот он, кажись. – один из патрульных за шиворот выволок к центру худосочного азиата.

Тот был облачен в яркую, шартрезового цвета рубашку и кожаные брюки.

На ногах у мужчины отливали бликами новые ботинки.

Стас подошел к нему.

– Бурульдинов? – спросил он.

Азиат нервно кивнул.

– А че за дела, начальник? – с характерным акцентом спросил казах. – Я ж ниче…

– Рот закрой. – ответил Стас. – Отвечать будешь, когда я спрашиваю. Понял?

Казах в ответ лишь моргнул. Стоящий за его спиной патрульный пнул его ногой.

Бурульдинов вжал голову в плечи, пугливо оглянулся назад и тут же проговорил.

– Понял, понял, начальник… не бейте только.

– Это уже от тебя зависит. – ответил Корнилов. – Где девушка?

– Какая? – Бурульдинов попытался придать голосу искреннее удивление, но это у него плохо получиось.

Стас смерил Джамбула тяжелым взглядом.

– Романэ Грюневене. – ответил Стас.

Дрогнувшие веки и брови Бурульдинова подсказали Корнилову, что он не прогадал со своими подозрениями.

– Где она?

– Начальник так это…

– Слушай, «Джамба», – перебил его Стас. – Я знаю, что ты торгуешь дешевой наркотой, и знаю, что похищаешь тех, кто не может вернуть тебе долг. И заставляешь его отрабатывать разными способами. Будешь это отрицать? Не будешь? Отлично. Вернемся к первому вопросу. Где Грюневене? Учти, соврешь и пойдешь по таким статьям, что тебя сгноят на зоне. В шестерках там ходить будешь! Хочешь? Или хочешь, чтобы тебя встретили, как уважаемого человека, и не загнали под шконку в первый же день?!

Более-менее здравомыслящий человек совершающий преступления, на подсознательном уровне осознает, что может попасться, сесть и на весьма долгий срок.

А это заставляет задуматься о том, что его там ждёт.

И многие криминальные личности предпочитают сотрудничать со следствием лишь бы их осудили по «правильной» статье.

Есть разница, когда ты «вор», «барыга», «фартовый» или, когда просто «сошка беспантовая», «шестера галимая» или, что самое худшее «петушара».

Каждому хочется дожить до освобождения, и дожить без унижений, побоев и насилия.

И «Джамба» не был исключением.

Он показал, где они держали похищенную девушку.

Бурульдинов отвел их вниз, где находились клетки с псами.

Здесь, в затхлом воздухе расплывался плотный, крепкий и тошнотворный запах нечистот и испражнений.

Воняло перемешанными запахами сырости, дерьма и псины.

Стас вошел следом за Бурульдиновым.

– Там она… – «Джамба» небрежно махнул рукой, неопределенно указывая куда-то в конец длинного коридора.

Пока они шли в полумраке, мимо клеток.

Стас слышал шорохи, скрежет когтей, шумные вздохи, приглушенные рычания. Глаза собак поблескивали в полутьме.

Он слышал, как животные настороженно принюхиваются.

– Ну, вон она. – сказал Джамба махнул рукой на одну из клеток.

– Ключи? – сухо спросил Корнилов.

– Вон… на стене.

Корнилов снял связку ключей с крюка на стене и открыл большую клетку, напоминавшую целый вольер.

Здесь, на куче смятого, грязного тряпья зажалась в угол русоволосая девушка.

Стас осторожно, не торопливо вошел в клетку.

Девушка вздрогнула, поджала ноги, вжалась спиной в решетку клетки.

Большие серые глаза в ужасе уставились на Стаса.

– Спокойно. Всё хорошо… – Корнилов поднял ладони. – Не бойся… Ты понимаешь меня?

Литовка несколько раз боязливо кивнула.

– Отлично… Я из полиции. Меня зовут подполковник Корнилов. – Стас достал удостоверение и показал девушке. – Не бойся, пожалуйста… Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Ты пойдешь со мной?

Девушка посмотрела за спину Стаса. Корнилов оглянулся. Джамбул тоже смотрел на девчонку.

– Не переживай по поводу него. – ответил Корнилов. – Он тебя больше не побеспокоит.

– Это че это… – начал было Бурульдинов, но тут же получил удар в живот от одного из патрульных, державших его.

– Пойдем? – Стас приблизился к Романэ и протянул руку.

Девушка коснулась его руки, сжала пальцы. Ей с трудом удалось подняться.

Когда она встала, рваное одеяло упало с её ног и обнажило её тело.

Стас замер. От щиколоток до бедер, и от кистей рук до плеч тело Грюневене было покрыто линиями плохо заживающих порезов и синяков. Сине-желтые и багровые пятна синяков расползались по коже живота, груди, плеч, голеней и предплечий.

Романэ явно и часто били.

Били ради свирепо, с удовольствием. И резали. Не спеша. Не торопливо. Явно смакуя, и наслаждаясь процессом.

Корнилов обернулся на «Джамбу». Тот вжал голову в плечи, но ответил.

– Ну, а че?.. Она же задолжала… Должна была выплачивать…

– Сам бил? – обманчиво спокойным голосом спросил Стас.

– Да не, ты че начальник… – пожал плечами Бурульдинов. – Это я её дал попользоваться… Ну, там уважаемые люди с особенными пристрастиями… Ну, они же её не убили… Че там… Попользовали в удовольствие…

– Заткнись. – велел Корнилов. – И раздевайся.

– Не понял…

– Давай! – толкнул его в спину один из полицейских.

Джамба, явно не понимая, что происходит послушно оголился.

Стоя в трусах и майке, он потирал плечи и пританцовывал от холода.

Стас отдал его одежду Романэ.

– Переоденься. – сказал Корнилов девушке. – Знаю, что тебе противно. Но это лучше, чем идти в этих тряпках.

Он пнул ногой зловонные лохмотья на полу клетки.

Когда Романэ переоделась (одежда Джамбы мешком висела на ней), Стас вывел её из клетки и передал одному из патрульных.

– Отведи её наверх, если найдете еду, накормите и напоите.

– Есть. – патрульный приложил ладонь к бейсболке с кокардой и повел Романэ наверх.

Стас и другой патрульный остались с Джамбой.

Тот ещё не понимал, что будет дальше. Он растерянно и испуганно смотрел то на Корнилова, то на патрульного.

Стас, не торопясь подошел к клетке, где сидели двое волкодавов.

Открыл её и кивнул патрульному.

– Э, да вы че!.. – вскричал «Джамба».

Патрульный толкнул Бурульдинова в руки Стаса.

Корнилов врезал ему кулаком под дых. «Джамба» согнулся, захрипел.

Стас открыл клетку с псами и пинком ноги, затолкнул Бурульдинова внутрь.

Тот упал на четвереньки перед псами.

Животные направились к нему, внимательно принюхиваясь.

Джамбул отпрянул прочь, обернулся и бросился к прутьям.

Стас уже закрыл дверь клетки.

– Вы че творите?! – заверещал Бурульдинов и голос его надломился. – Вы чего, а?! Че это такое?! Вы же… вы это… вы ж менты! Вам… Вам нельзя!

– Пошли. – бросил Стас патрульному.

Тот со злым презрением, глядя на «Джамбу» сплюнул себе под ноги.

– Счастливо, мразь. – бросил он.

– Эй, вы куда?! – в панике закричал Бурульдинов. – Вы чего делаете?! Стойте! Э! Подполковник! Ну, в че! Ну, мужики… Ну, не надо! Ну, че вы…

Стас и патрульный поднялись и закрыли подвал.

Крики Бурульдинова мгновенно стихли.

***

Она дрожала, даже когда её укрыли двумя теплыми пледами.

Дрожали её руки и чашка с горячим шоколадом в этих руках.

Тихо позвякивала ложка в чашке.

Она сидела на больничной кровати, поджав ноги. И пила чай, молча глядя перед собой.

Стас наблюдал за ней. С тех пор, как он привез её в больницу и ей оказали первую помощь, он ничего ей не сказал.

Как и она ему.

Корнилов не спешил задавать вопросы. Девушка пока, что явно была не готова отвечать на них.

Стас решил не торопиться, и не давить на Романэ.

Он хотел дать ей время прийти в себя. Ровно на столько, чтобы она смогла мыслить, думать и вспоминать.

Только в таком случае она сможет отвечать на вопросы и давать нужные ответы. Стас зашел издалека. Осторожно. Ненавязчиво.

– Как чай? – улыбнулся Корнилов. – Не слишком сладкий?

Романэ бросила на него взгляд серых глаз. Молча отпила из чашки. Облизала губы.

– Вы меня тоже арестуете? – спросила она.

У неё был странный акцент. Более заметный, чем у Ники.

Она немного путала ударения и произносила некоторые слоги слишком растянуто.

Но, в целом говорила хорошо и понятно. Намного лучше многих «новых граждан» непонятно, как сдавших экзамены по русскому языку.

– Пока не за что. – усмехнулся Корнилов. – Но у меня к тебе очень много вопросов.

Романэ взглянул на него поверх чашки, опустила взгляд, сделала глоток.

Снова облизнула губы и, не смело взглянув на следователя тихо проговорила:

– Задавайте.

Стас пару мгновений внимательно смотрел на Грюневене.

– Откуда ты знаешь доктора Шамова?

Романэ презрительно фыркнула.

– Он мой отчим…

– Интересно. – уронил Стас.

– И отец моего ребенка. – закончила девушка.

Корнилов шевельнул бровями.

– Необычное сочетание функций. – прокашлявшись, ответил Стас.

– Знаю. – усмехнулся Романэ. – Но я ничего не могла с собой поделать. Сначала я ненавидела мать, когда она привела этого козла вместо отца. А потом…

Романэ снова отпила из чашки.

– Я не знаю, как так вышло… Я влюбилась.

Тут девушка впервые за все время их общения улыбнулась.

Кротко, сдержанно, но искренне.

– А почему сбежали из дома? – спросил Стас, уже догадываясь, какой примерно услышит ответ.

– Потому, что не могла видеть, как они с матерью… – она не закончила, покачала головой. – Если бы я не сбежала, я бы… Я бы, наверное, убила её… Свою мать.

Она снова усмехнулась. На этот усмешка была преисполнена злой и горькой иронии.

– Понимаете? Собственную мать, из-за мужика… – Романэ покачала головой. – Я решила, лучше сбежать и… не знаю. Вышло, как вышло.

Стас не стал её расспрашивать почему после побега из дома она пошла одной из множества кривых дорог криминальной жизни.

Участие в грабежах, разбойных нападениях, проституция и так далее.

Улица. Её воспитывала улица. И воспитала, как могла.

– Вы поддерживали с ним связь после побега? – спросил Стас.

– Он со мной поддерживал. – усмехнулась Романэ. – Мы *****лись иногда, если вам интересно.

– Да не особо. – суховато ответил Стас. – Он давал вам деньги?

– Да. – пожала плечами девушка. – Что я просто так перед ним ноги раздвигать буду.

Она фыркнула с таким пренебрежением, как будто это было настолько очевидным и логичным фактом, что не требовало никаких объяснений.

– И правда. – вздохнул Стас. – Наверное, было бы глупо.

Романэ лишь согласно кивнула. Иронии в голосе Стаса она явно не заметила.

– Ты знаешь, где можно найти твоего отчима? – спросил Корнилов.

– Ну, – задумалась Романэ. – Если дома и на его первой работе его нет…

– Первой работе? – перебил её Стас. – Что значит «первой»? Что есть ещё какая-то?

– О-о. – заулыбалась Романэ. – Понятно… Да, у моего отчима, с которым я сплю за деньги, есть вторая работа. В больнице, где он заведующий, о ней вряд ли что-то знают… Он принимает частных пациентов в одной из московских клиник. У него там шикарный кабинет, компьютер, телевизор, милая секретарша готовая на всё…