Текст книги "Монохромный человек (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц)

Я вела катер под его руководством.

В первый раз в своей жизни, пусть и не самостоятельно, я вела катер!

И от этого, сама не знаю почему у меня на лице сама собой расплывалась счастливая идиотская улыбка.

Мирон сидел рядом, управление он конечно держал под собственными контролем.

Он не упускал не единой возможности коснуться моих рук.

Мне нравились его прикосновения. Но я всё же старалась не позволять ему слишком долго и явно касаться меня.

Мне не хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, будто это так просто, будто это сможет каждый.

Пару раз Мирон сидя слева, сзади за мной, низко наклонялся вперёд.

Якобы, чтобы показать мне что нажимать или поворачивать. Но я подозревала, что он хотел поцеловать меня в шею.

Вот этого я категорически позволить не могла! Это было слишком!

Хотя, не буду скрывать, представлять, как он касается губами моей шеи… Нет, нет, нет

Хватит. Забудь, перестань!..

Думать о катере. Думать о скорости. О погоде, о солнце, о том, что тебе нужно держать дистанцию.

Я не строю из себя недотрогу, или какую неприкосновенную особу, просто…

В школе я успела стать свидетельницей предостаточного количества случаев и примеров, когда какая ни будь девушка вела себя откровенно не достойно и слишком развязно.

И мне совсем не хотелось даже на самую малость им уподобляться!

Да, знаю. Лерка, моя лучшая подруга, далека от идеала приличной девочки. Да, да… Лерка и курит, и пьёт, и ругается матом, и одевается порой более, чем просто не скромно. Да и откровенно зажиматься с парнями для неё абсолютно привычное дело.

Только у Логиновой есть то, что у других никогда не было, нет и вряд ли будет.

А именно ряд положительных, высокоморальных характеристик, проявить которые, очень мало кто способен.

А Мирон между тем снова наклонился вперёд.

– Теперь вот этот рычаг поверни. – усмехнулся он.

Я плавно отклонилась вправо, чуть отстраняясь от него, и послушно повернула рычаг, на который он указал.

Катер начал замедлять ход. Через некоторое время мы остановились.

– Ну а теперь, – Мирон встал и потёр руки. – Предлагаю перекусить. Как ты?

– О-о… – уронила я. – Это было бы… здорово.

Зачем я сказала «здорово»?.. Теперь он ещё подумает, что я любительница поесть.

Мирон вышел из кабины катера.

За ней, на корме находился небольшой синий столик и обшитые белой кожей сидения.

Он повозился там несколько минут, что-то расставляя на столике.

Я терпеливо ждала. Это было единственное, что мне оставалось.

– Прошу, принцесса. – с некой шутливой галантностью произнес Мирон, жестом приглашая меня за стол.

– Почему ты зовёшь меня принцессой? – спросила я с робкой улыбкой.

– А тебе идёт. – без стеснений и уверток ответил Мирон и оглянувшись на меня, окинул многозначительным взглядом.

Мне в этот миг вдруг стало одновременно неудобно, и в тоже время как-то неуютно, не комфортно, но отчего то даже вроде приятно.

Мы сели за столик.

На нём стояли две красивые чайные чашечки, и изящный чайничек рядом. Справа вазочка с пирожными «Макарон».

От чайничка ощутимо тянуло душистым ароматом зеленого чая.

Да, подумала я, глядя на всё это, он явно подготовился.

Вокруг нас уже стремительно вечерело. Время было после семи.

Предзакатное солнце цвета расплавленного золота, лениво скатываясь к неровностям на далеком горизонте, обильно ласкало Москву пологими лучами.

Город ещё наслаждался солнечным теплом. Москва-река ещё была золотой, а не зеленовато-серой или тускло-голубой, как обычно.

Но с востока уже неуклонно ползли сумерки.

Мы часа три, наверное, катались на катере по реке.

Мы промчались через всю Москву, и потом в обратную сторону.

Я давно не испытывала такого восторженного ажиотажа и яростного всплеска мощных, позитивных эмоций!

И была благодарна Мирону за это неподражаемое чувство.

Но, наше свидание ещё продолжалось.

Мирон заботливо разлил чай по чашкам.

– Тебе понравилось кататься? – спросил он, сев напротив меня.

– Да! – не скрывая восторженного счастья улыбнулась я. – Очень! Это было… Восхитительно! Спасибо…

– Не благодари. – он чуть скривился. – Это я должен благодарить тебя, за то, что ты позволяешь себя восхищать.

От этих слов и проникновенного взгляда его серо-зеленых глаз у меня в груди сердце затрепетало так, словно оно внезапно отрастило крылья и вознамерилось упорхнуть куда-то.

Я не могла найти, что сказать в ответ.

И поэтому просто опустила взор и взяв чашку, осторожно отпила.

Чай был горячий. Он чуть обжигал язык. Но обладал чрезвычайно приятным ароматом и сочным вкусом.

– Я знал, что ты любишь скорость. – сказал вдруг Мирон.

Я подняла на него взор.

– Знал? Откуда?… Подожди… – я усмехнулась. – Ты, что же… собирал обо мне сведения?

– Сведения, слухи, рассказы, истории. – он покачал, с ухмылкой перечисляя всё. – Да. Пришлось. Мне же хотелось провести свидание, которое ты запомнишь.

– Чтобы понравиться мне?

– Чтобы ты согласилась на второе.

– А будет второе? – осторожно спросила я, не удержавшись от глупого кокетства.

– Пока не смею надеяться. – проговорил Мирон чуть томным голосом.

Я опустила взор, с кроткой, счастливой, чуточку ехидной улыбкой я отпила из чай.

Он тоже опил из чашки.

Мы взяли по пирожному.

Мы услышали мощный нарастающий шум мотора и плеск воды.

Мирон обернулся.

За его левым плечом я увидела стремительно приближающуюся белоснежную яхту.

Она была солидно больше нашего катера, раза так в четыре.

Огромная, с вытянутым, футуристическим корпусом и каплевидными, похожими на плавники, окнами на бортах.

Она приближалась к нам, с низко гудящим, басовитым шумом и холодным бризом.

За яхтой тянулся широкий след взбитой пенистой воды, и разбегающихся в стороны волн.

С яхты донесся хор голосов. Мужских и женских.

Мирон одобрительно усмехнулся.

– А мы тут не одни любители пого…

Он замолчал.

Яхта вдруг изменила направление и ринулась прямо на нас.

Я вжалась в сидение, испуганно глядя на яхту.

Восхищение движением яхты сменилось растерянным страхом.

Что они делают?! Зачем летят прямо на нас?!

Острое тревожное чувство резвыми скачками плескалось во мне.

– Они, что нас не видят? – обеспокоенно пролепетала я.

– Видят. – Мирон обернулся и ринулся ко мне. – Пригнись!..

– А что? – начала было я.

Он утянул меня за руки вниз.

Я успела увидеть, как огромная яхта проносится мимо нас и круто, резко, через силу разворачивается.

В следующий миг наш катер накрыла тень вздымающейся волны.

Шквал холодной воды обрушился на наш катер. Влажный холод тягучей массой навалился на мою спину.

Я вскрикнула, в миг промокнув до нитки.

Вода залила мое лицо, волосы, платье. Вода пропитала тонкое платье и нижнее бельё.

Влажный холод студеными объятиями охватил мое тело, стиснул насквозь мокрой тканью вымокшего платья.

Я чувствовала, как холодные капли воды щекоча кожу стекают по лицу, по спине и шее.

Рядом выпрямился Мирон.

Я зажмурилась, чувствуя, как вода стекает по лицу.

С колотящимся сердцем, я отвернулась и нащупав сумочку, достала упаковку с ватными дисками.

– Ты как? – Мирон присел возле меня.

– Всё в порядке. – промямлила я сдавленно и быстро отвернулась.

На самом деле ничего не было в порядке!

Я была вся с головы до ног мокрая! У меня потекла тушь и расплылась тушь!.. И я боялась, что убирая её, я сниму слой косметики, который скрывает мой синячище на левой щеке!

Кривясь, я достала диски, аккуратно, быстро промокнула глаза.

Вода с противным, щекотным чувством скатывалась по спине, ягодицам, по ногам, плечам и по груди. Мои волосы теперь повисли мокрой тряпкой!

Всё на мне промокло до основания!

Платье противно липло к телу.

Гадство какое-то! Фа-ак…

Меня разбирала паника и душила горькая обида. Хотелось расплакаться!

Всё шло так замечательно!.. Почему, ну почему, нужно было взять и так по-скотски облить нас!!! Что за люди?!

Я держалась из последних сил!..

Ну, зачем было так делать?!! Все было так прекрасно!..

Что за люди такие?!

– Ника? – Мирон тронул меня за плечо. – Посмотри на меня.

– Нет… прости… я… я не могу. – я упрямо отвернулась, не давая ему возможности взглянуть на меня.

Не хватало ещё, чтобы он увидел меня с мокрой, испорченной прической и с размазанной вокруг глаз тушью! И хорошо ещё если реально синяк не видно!

А ещё мне было холодно. Мое мокрое, холодное платье плотно липло к телу, стискивая меня в ледяных, тесных объятиях.

Мирон достал откуда-то полосатый плед и накрыл меня им.

– Так лучше? – спросил он заботливо. – Тебе нужно переодеться!

У меня мгновенно вспыхнуло лицо.

Он, что это серьёзно?!!

– Т-ты что… – дрожащим голосом пролепетала я. – Я… Я н-не могу…

– Можешь. – твёрдо ответил Мирон. – Зайди в кабину и закройся. Идём покажу, как.

Он показал. И показал, где лежит запасная одежда. Это оказалась просторная футболка и шорты.

Затем вышел, а я закрылась в кабине.

Я слышала, как Мирон чертыхаясь, выливает оставшуюся на палубе катера воду.

Огромная футболка доходила мне до середины бёдер. А вот шорты были явно были слишком большими. Зато в них был ремень.

И я нашла внутри полотенце, и обмоталась им, как юбкой. И на поясе закрепила ремнем, вытащенным из шортов.

Вот так вот. Лайфхак, чёрт возьми.

Не бог весть, что конечно, но всяко лучше, чем дрожать от холода в насквозь сыром платье.

Бли-ин… Платье жалко. Оно теперь на тряпку похоже!

Переодевшись, и убедившись, что полотенце с ремнем точно не упадёт, в самый неподходящий момент, я занялась своим лицом.

Я аккуратно, кропотливо смыла тушь вокруг глаз. Она кстати, не так уж сильно размазалась, как я боялась. Выглядело конечно всё равно ужасно, но это можно было относительно быстро подкорректировать.

Гораздо хуже дело обстояло с остальной частью лица. В частности, с левой стороны, пока я убирала следы туши, всё-таки начало проступать темное пятно синяка. Нет, не сильно, возможно Мирон его и не заметит, тем более, что на улице уже темнеет. Но все-таки я сочла за лучшее нанести не много ВВ крема на это место. Осторожно. Чуть-чуть. Теперь главное, чтобы с оттенком не вышло никакой фигни.

Вообще мне повезло. После того, как меня окатили волной холодной, дурно пахнущей речной воды, последствия могли быть и хуже. Хорошо, что обошлось.

Мирон постучался в дверь кабины.

– Держи. – он подал мне чашку с блюдцем.

Его взгляд скользнул по мне, затем он взглянул на аккуратно сложенное, сырое платье.

– Слушай… – он опустил взор, затем досадливо взглянул на меня. – Прости, что так вышло… Я… Ёлки-палки, я так хотел сделать всё идеально… Я должен был это предусмотреть…

– Мирон. – я взяла у него чашку и покачала головой. – Всё в порядке. Ты не мог предусмотреть неадекватных владельцев яхт.

– Да. Но должен был. – не добрый взгляд Мирон был устремлен вперёд.

Затем он снова взглянул на меня, оглядел мой новый прикид.

– Тебе очень идёт.

– Спасибо… – кивнула я, отпив чай. – Красивая футболка. Она твоя?

– Да. – кивнул он, и блаженно улыбнулся. – И не буду скрывать, мне до дрожи приятно видеть тебя в ней.

И что-то такое он вложил в эту фразу, от чего в глубине меня ощутимо звякнули особые, чувствительные, звонкие струнки.

Когда я допила чай, он сел за штурвал катера, и решительным видом завёл мотор.

– Мы… возвращаемся на причал? – осторожно спросила я.

– Нет… не сейчас. – он качнул головой и направил катер вперёд.

Мы понеслись по водной глади, в ту же сторону, что и безмозглые владельцы яхты.

Мы промчались мимо набережных и причалов, мимо города, шоссе, улиц.

Я увидела ту самую яхту. Она стояла неподалеку от небольших островков, возвышающихся на середине реки, вдали от городской жизни и шума.

Когда мы приблизились, я увидела, веселящихся под музыку людей на пляже. Они танцевали возле пылающего костра.

Я опасливо взглянула на Мирона. У того на лице замерло мрачная, угрожающая угрюмость.

Не трудно было догадаться, что он задумал.

Он внезапно посмотрел на меня, увидел мой обеспокоенный взгляд и задорно подмигнул мне.

Мирон направил катер к берегу.

Танцующие на берегу люди даже не успели понять, что случилось.

Когда Мирон промчавшись у самого берега обдал их мощной, плотной, тяжелой волной речной водой.

Я услышала крики.

Визжали девушки, ругались парни.

Музыка смолкла, перевернулся столик с едой, все вкусности оказались в песке, больше не пылал костёр. Огромный надувной матрас, покачиваясь на волнах, уплывал прочь.

Мирон торжествующе захохотал, оглянулся назад. Затем посмотрел на меня.

– Видела?! – воскликнул он. – Получили сполна! Коз-злы!

Не могу сказать, что я одобряла месть и такое хулиганское поведение в целом.

Но, в данном случае, считала, его меры вполне логичными и обоснованными.

В конце концов не мы это начали.

А Мирон между тем пребывал на седьмом небе от счастья!

Его глаза просто сверкали от восторга, и злорадная, довольная, широкая улыбка озаряла его лицо.

Я тоже усмехнулась, хихикнула.

Но тут мы услышали уже знакомый нам шум мотора.

– Кажется за нами погоня… – с обманчивым спокойствием заметила я, глядя на разгоняющуюся вслед нам яхту.

Мирон оглянулся. Презрительно хмыкнул.

– Куда им!.. Пусть попробуют догнать, на своем корыте!.. Дер-ржись крепче!

Я послушно схватилась за сидение.

Катер мгновенно набрал скорость, мы на полной мощности устремились вперёд.

Однако яхта, хоть и отставала, не терялась из виду.

Ветер сквозь шум моторов и плеск воды доносил до нас обрывки угроз и ругательных слов.

Я увидела, как стоящий на палубе парень в одних шортах и капитанской фуражке, с солнечными очками на лице, тыкает нам неприличные жесты.

Мирон заложил крутой вираж. Мы на скорости обогнули большой остров в реке. Яхта с тяжелым гулом мотора следовала за нами.

Я смотрела на Мирона, и видела, что ему нравиться происходящее.

Он весь в азарте. Глаза горят, на лице счастливая улыбка, он закладывает лихие виражи на реке.

Впереди показался массивный, здоровый пароход.

При нашем приближении он издал предупреждающий гул.

– Мирон… – тонким голосом боязливо протянула я.

Мирон круто повернул штурвал катера. Нас чуть занесло, но мы увернулись от громадного судна, и помчались дальше.

Наши преследователи тоже попытались обойти пароход.

Гигантское речное судно ещё раз издало угрожающий гул. Яхта свернула влево.

Они явно хотели проскочить между пароходом и стеной набережной.

Но яхта была слишком большая.

У меня вырвался непроизвольный крик. Мирон тихо ругнулся.

И в следующий миг на наших глазах белая яхта врезалась бортом в каменную стену набережной.

Раздался мощный, скользящий удар. Брызнули искры, что-то оглушительно взорвалось. Раздался душераздирающий визгливый скрежет металла.

Люди на набережной дружно вскрикнули, бросились к металлической ограде.

Шикарная дорогая яхта перевернулась от скользящего удара.

Её киль выглянул из воды.

Корабль просто обернулся вокруг горизонтальной оси, упал на правый борт, подняв гигантскую волну и забрызгав людей на набережной.

Яхта начала быстро тонуть. Я увидела людей в воде, возле неё.

Оглянулась на Мирона.

Тот посмотрел на меня.

– Чего ты стоишь?! – закричала я. – Им надо помочь!

– Ника они…

– Они сейчас утонут там все! – истерично закричала я перепуганная.

Мирон кивнул, рывком штурвала резко развернул катер. Меня слегка приложило головой об окно.

Мирон направил наше судно к перевернувшейся яхте.

А на набережной, с обоих сторон мгновенно столпились оживленные кучи людей.

Все кричали, бубнили, орали, спорили. Очень многие достали мобильные телефоны, я увидела вспышки фотокамер.

– У нас есть спасательные круги?! – крикнула я Мирону.

Тот сухо кивнул. На корме, в ящике… Жилеты и круги.

Я ринулась на корму катера. Открыла ящик.

Мы плавно подошли к перевернутой яхте.

В воде со слезами барахталась какая-то девушка.

– Помогите! – взвизгнула она.

– Держитесь! – я бросила ей спасательный круг.

Затем достала второй бросила другим выплывшим из-под яхты людям.

Их было не мало. Человек десять… нет, двенадцать.

Вроде никто не остался внутри перевернувшегося судна.

А яхта между тем, стремительно утопала.

Я побросала в воду ещё три круга.

Остальные два бросил Мирон. Он же помог людям взобраться на наш катер.

Вскоре все, кто был на яхте оказались на нашем катере.

От такого количества народу, судно слегка просело в осадке.

Спасенные, с отпечатками пережитого буйного ужаса на лицах, содрогаясь от холода жались друг к другу, сидя на корме нашего катера.

Я угощала их горячим чаем.

Когда я поднесла чай одному из спасенных, кучерявому парню с неприятным взглядом насмешливых водянисто-голубых глаз, он вдруг виновато произнес:

– Извини… что мы… что я вас водой обдал… Я ж не знал…

– Всё нормально. – вздохнула я. – В конце концов мы квиты.

– Это точно. – ухмыльнулся парень и отпил из чай.

Мирон на тихом ходу подвел свой катер к ближайшему причалу и там пришвартовался.

Потом, мы все, вместе с жертвами внезапного кораблекрушения давали показания приехавшей полиции.

У нас у всех зачем-то сняли отпечатки пальцев. Всех без исключения осмотрели приехавшие к месту врачи скорой помощи.

Когда нас отпустили, было уже совсем темно. На Москву спустился теплый вечер.

Над столичной рекой засияли огни, а вода мерцала переливающимися отражениями и бликами ночных огней города.

Веял чуть прохладный, приятный ветерок.

Мы с Мироном сидели на корме катера.

Момент был приятный, спокойный и уютный.

– Жаль, что всё так вышло… – проговорил Мирон, глядя на вечернюю, шумную Москву.

– Да ладно. – чуть усмехнулась я. – Всё было прекрасно… А то, что произошло… Знаешь, наверное, могло бы быть и хуже. А раз так… то всё не так уж плохо.

Я посмотрела на него.

Он взглянул на меня, неожиданно усмехнулся.

– Ты меня удивила сегодня…

– Я? – я вскинула брови и тихо, робко спросила. – Чем же?

– Тем, что настояла спасать этих козлов. – он кивнул в сторону парней и девушек, которые садились в машины скорой помощи.

У них у многих обнаружились ссадины, ушибы, у двоих даже были перелом рёбер, кажется.

– Но они же перевернулись… – неуверенно проговорила я и пожала плечами. – Что мы уехать должны были?

– Нет… – он быстро покачал головой. – Нет, конечно… Просто… Ты за них так испугалась, после того, что они сделали…

– Ну, знаешь. – тихо фыркнула я. – Одно дело водой облить, и другое когда люди погибнуть могут… это не соразмерные вещи…

– Да-а, – ухмыльнувшись, протянул он. – Ты права, принцесса.

– Опять это слово.

– Принцесса? – улыбнулся он.

– Да. – вздохнула я.

– Я же сказал: тебе идёт. – он подмигнул мне и вдруг наклонился ко мне, странно наклонив голову набок.

Я испуганно отшатнулась, быстро моргая, непонимающе глядя на него, чуть приоткрыв рот.

Он был так близко. Я видела свое отражение в его удивленных глазах.

Мы сидели так пару мгновений, глупо и удивленно глядя друг на друга.

У меня в лёгких застыл воздух. Судорожно сжалось все в животе, голову заполнила жаркая, вязкая пустота. Беспокойно, часто, гулко, как в истерике, билось в груди сердце.

Язык не слушался. Я не могла отвести взгляда от глаз Мирона. Я только сидела и взирала на него.

Молча. Глупо. Растерянно. Испуганно.

Мирон отстранился. Вздохнул, взглянул на далекий горизонт, куда уходила река.

Там ещё виднелась чуть подсвеченная полоска темно-вишневого цвета.

– Ты, что… никогда не целовалась? – вдруг спросил он с добрым смешком.

– Н-нет… – промямлила я. – П-почему… С чего ты взял?!

Он внимательно посмотрел на меня. Я не смогла выдержать этот взгляд.

Отвела взор, пробубнила недовольно.

– Нет… не целовалась.

Я вздохнула. Украдкой посмотрела на Мирона.

Он то небось уже давно и целовался, и… блин, у него может даже и секс был.

От этой мысли в голове мгновенным вихрем закружилось суматошное беспокойство.

Потому, что я не знала, что мне делать, если наши отношения, по его мнению, дойдут до такого периода.

Но мысленно я тут же решила, что если и дойдут, то… годика через три-четыре… Не раньше!

Так, хватит обо всем этом. Что-то я себя накручиваю.

– Но, когда то же тебе всё равно предстоит начать. – вдруг произнес Мирон.

Я подняла взгляд, задумчиво, с волнением посмотрела на него.

Он тепло улыбнулся.

– А я… – он пожал плечами. – Вполне мог бы… тебя поучить.

Он снова, гипнотически глядя мне в глаза, начал наклоняться ко мне.

– Я мог бы… научить тебя… многому… Предоставить тебе… ценный жизненный опыт.

И тут я не удержалась, вспомнив Лерку.

Я откровенно, громко расхохоталась. Мой смех разносился далеко над рекой и ночными улицами.

На нас оборачивались прохожие.

– Ты чего?! – у Мирона обескураженно вытянулось лицо. – Чего ты… Чего ты хохочешь?!

– П-прости. – выдавила, через смех. – Прости, Мирон… Просто… Я…

Я перевела дух, ещё посмеялась, вздохнула.

Я взглянула на него.

Он выглядел растерянным, потрясенным. Чуть нахмурив брови он силился понять, что меня рассмешило.

– Я подумаю… над твоими словами. – сказала я. – Правда. Но, пока… повернись, пожалуйста.

– Э-э… – он не понимающе моргнул глазами. – Что… Куда?

– Просто поверни лицо прямо. – попросила я тихо.

Он помешкав, послушался.

Тогда я, выждав секунду, не смело наклонилась к нему, ещё не зная, правильно лия я делаю, я быстро, легко коснулась губами его тёплой чуть шершавой щеки и тут же отстранилась. Встала, не глядя на него.

Сумеречная Москва-Река с отражениями подрагивающих огней города, потрясала своей мистической красотой.

– Мне пора. – объявила я направляясь к трапу катера. – Пока. И не беспокойся на счёт случившегося… Свидание было просто супер! И уж точно незабываемым!

Он неловко поднял руку, качнул ладонью.

– Увидимся. Хорошо? Пока. – произнесла я.

– Пока… – глуповато улыбаясь, ответил он, блаженным голосом.

Я ещё раз тихо хихикнула, и двинулась прочь.

Настроение было прекрасное. Хотелось петь в голос!

Громко, истошно, от души!

Пока я шла по озаренной уличными фонарями улице, на меня начали коситься прохожие.

Я спохватилась, когда вспомнила, что всё ещё одета в футболку Мирона и вокруг талии у меня обмотано обычное полотенце. Поверх которого одет ремень.

Го-осподи…

Я взяла такси до ТРЦ «Ривьера». Таксист тоже был слегка в шоке, в от моего внешнего вида.

Добравшись до этого молла, я выбралась на улицу и набрала Лерку.

– Ты где?

– Я тебя вижу… иди прямо. – ответила Лерка. – Видишь тачка фарами мигает?.. Это я…

– Лера! – воскликнула я. – Ты что опять взяла машину твоей мамы?

– Ну, да. – ни чуть не смущаясь ответила Лерка. – А что? Не пешком же мне тащиться…

У неё был странный голос. Развязный, ленивый. Как будто она выпила.

Я мысленно взмолилась, чтобы это было не так.

Я увидела мигающий фарами Фольксваген Пассат. Лерка ещё высунула руку в окно. В её пальцах светился смартфон.

На экране смартфона крупным ярко-зеленым шрифтом сверкало слово: «КО МНЕ!».

Я шагала быстрее. Лерка точно не трезвая.

Я обошла внедорожник, из приоткрытой двери которого звучала какая-то восточная музыка с диким, беспорядочно-быстрым мотивом.

Вроде бы кто-то меня окликнул, но я сделала вид, что не услышала, и заспешила к синему Фольксвагену.

Лера переползла на сидение рядом с водительским, я села за руль, и откинула с лица прядь волос.

– Привет. – протянула Лерка и на моих глазах отпила из банки с пивом.

– Привет. – кивнула я, выразительно глядя на банку с пивом.

– Привет, Ника. – звонким голоском пискнула с заднего сидения Лада.

Я порывисто обернулась, затем снова уставилась на Леру.

– Лера ты в своем уме?!

– Да. Что мне её дома одну оставить нужно было? – пожала плечами Логинова.

– Нет, но… Можно было хотя бы не пить, раз уж ты самовольно взяла машину и ещё везёшь на заднем сидении ребёнка!

– Ой, да ладно тебе… – поморщилась Лерка. – Я пить только сейчас начала, пока мы тут тебя ждали. Что я больная, что ли не трезвой за руль садиться!

– Зачем ты вообще взяла машину? – проворчала я.

– Чтобы ты отвезла нас домой, – ухмыльнулась Лерка. – А по пути рассказала, как всё прошло и… что, чёрт возьми, на тебе такое сейчас одето?

Я посмотрела на неё. Затем опустила взгляд на свою одежду. И опять взглянула на Леру.

– Это… Мы катались на катере.

– Ва-ау. – чуть склонив голову к плечу, слегка кривляясь протянула с улыбкой Лерка. – Он снял катер для вас? Не дурно…

– Он сам им управлял.

Логинова, собиравшаяся отпить из бутылки с пивом застыла, её темные брови удивленно изогнулись дугами.

– Вот это поворот… – хмыкнула и смачно икнула.

Сидевшая на заднем сидении Лада наклонилась вперёд, и любопытством проговорила:

– Ника, а вы с ним целовались?

Я обернулась на младшую сестренку Леры, и с улыбкой покачала головой.

– Да нет, зайчонок. Не целовались…

– А почему? – сделав большие глаза, спросил девочка.

– Да, действительно, – кивнула Лерка. – Почему это, собственно?

Я отвела взор, вздохнула, посмотрела вперед.

– Я подумала… что пока ещё не время. – произнесла я.

– О Х-хоспади… – простонала Лера, закатив глаза. – Ты так говоришь, как будто мы про секс!

– Лера! – вскинулась я, и выразительным взглядом показала на Ладу.

Девочка покрутила головой из стороны в сторону, непонимающе глядя на нас.

– А что такое…

– Так, мелкая, я тебе игрушки на телефон поставила? – строгим голосом перебила её Лерка. – Вот и занимайся.

Лада насупилась и откинулась на заднее сидение.

Включила смартфон Леры, но свои маленькие ушки держала востро.

– Ладно. – я повернула ключи в замке зажигания.

Если честно, мы с Лерой уже далеко не в первый раз катаемся на машине её матери.

И мне тяжело думать, какой стыд я буду испытывать, если Беатриса Константиновна когда ни будь всё узнает!

Но это всё-таки куда менее страшно, чем когда мы с Леркой взяли Land Cruiser дяди Сигизмунда и попались на горячем.

Лерку дядя Сигизмунд отпустил.

А вот я потом… Ладно, я не хочу вспоминать этот эпизод моей жизни.

Я заставила всех пристегнуться, и плавно вырулила со стоянки.

Водить я не боялась, и умела довольно хорошо. Я была даже сказала, хорошо. Судя по тому, что я периодически вижу на дорогах Москвы, я управляюсь с машиной, как минимум не хуже большинства людей.

Тем более с обычным седаном. Это вам всё-таки не громадный японский Крузак или Тундра, на которых иной раз припарковаться бывает очень даже затруднительно.

По дороге Лера расспрашивала меня о свидании.

– Ну, ты можешь подробнее рассказать? – с сияющими глазами спросила она наконец. – Ну, что вы пили, что ели. О чем говорили? Говорил ли он тебе комплименты? Пробовал ли поцеловать? Распускал ли руки? Как у него манерами?

– Лера, – вздохнув, мягко проговорила я. – Мирон он… С ним всё в порядке. Он очень хороший… милый… внимательный… и благородный…

Я начала умиленно, блаженно улыбаться, но тут же спохватившись, перестала. Бросила опасливый взгляд на Лерку.

Логинова пару секунд смотрела на меня. Затем отвернулся, со странным обреченным видом отпила из банки с пивом, и после шумного глотка проговорила:

– Всё понятно… Тебе стоит быть по осторожнее, Роджеровна.

– Я и так осторожна. – я чуть пожала плечами.

– Я не об этом. – покачала головой Лерка, и вдруг громко икнула. – Ой… п-простите.

Лада сзади захихикала.

– Бывает. – улыбнулась я Лерке. – Так о чём ты?

– Ну, понимаешь… – проговорила Логинова. – Когда парень вот так вот прямо с первого свидания пытается буквально поразить, сразить, потрясти и покорить девушку… Это может быть тревожным сигналом.

– Почему? – откровенно не понимая, проговорила я.

Мы встали на светофоре. Перед нами остановился красный infiniti q50.

– Что плохого в том, что парень пытается удивить девушку, сделать свидание незабываемым? Чтобы девушка была восхищена и…

– Безнадёжно втрескалась, как ты… – со скучающим видом, глядя в окно проговорила Лерка.

– Я в него не втрескалась! – подняв указательный палец правой руки, ответила я.

Зажегся зеленый. Я переключила скорость, надавила на газ.

– Только потому, что у него не получилось закончить вечер так, как он планировал. – все тем же монотонным всезнающим голосом ответила Логинова и повернулась ко мне. – Знаешь, почему меня это настораживает? Так я тебе объясню. Парни все условно делятся на два типа: те, кто не встречался с девушками, или встречался, но не удачно, и тех, у кого с этим всё зашибись! Если бы твой Мирон, был из первой категории, ничего бы подозрительного в таком свидании не было… Спросишь почему, Роджеровна? Да потому, что любой мало-мальски опытный в таких делах парнишка отлично понимает, что так или иначе все свидания должны постепенно становиться лучше. Но, постепенно понимаешь? Это важно. В течении первых двух-трёх недель все последующие свидания должны быть лучше предыдущих. Каждое новое свидание должно оставлять у девушки более сильные положительные впечатления, постепенно доводя её до нужных кондиций.

Лерка сделала ещё глоток пива, и продолжила.

– И понятное дело, если сразу показать ей романтическую сказку, если сразу организовать вечер, который вскружит красотке голову, остальные, будь они хоть не много хуже, справедливо покажутся ей куда более скучными и пресными. И таким образом не опытные парнишки, чрезмерно стремясь произвести сногсшибательное впечатление на свою девчонку, фатально загоняют себя в угол. Потому, что потом, они не смогут превзойти сами себя на первом свидании. Иногда всё упирается в скудную фантазию, но, гораздо гораздо чаще причина их краха-банальная не хватка финансовых средств, чтобы превзойти самого себя!

Я внимательно слушала её, глядя на дорогу.

Мы проехали перекрёсток, свернули возле магазина детских игрушек, поехали вдоль небоскрёбов столицы.

– Но, твой Мирон парень опытный. – продолжала рассуждать Лера. – От него не стоит ждать такой досадной оплошности. Скорее всего, он прекрасно знает, что делает.

– И что же он такого делает? – вздохнула я, не скрывая усталого скептицизма в голосе.

Что Лерке не нравиться? Сама главное вытолкала меня на свидание, а теперь говорит, что с Мироном, что-то не так.

Но, в одном она была права. Отчасти.

Мирон и правда сильно мне понравился. Если честно, я даже сейчас продолжаю вспоминать его и сегодняшнее наше свидание.

– Он торопиться. – подумав, ответила Лерка. – Как будто… спешит.

– Спешит? – я непонимающе покачала головой. – Куда спешит?

– Понравиться тебе. Заставить тебя потерять голову. Влюбиться. Втрескаться. Заставить тебя обожать его!

– По-моему нормальное стремление для любого мальчика. Нет?

– Да, девочка. – кривляя меня ответила Лерка с издёвкой. – Но ты забываешь, конечную цель любого мальчика, относительно любой девочки.

Я устало застонала.

– Ле-ера… Ну, почему… почему ты всё время всё пытаешься опошлить?

– Да я не пытаюсь, – ухмыльнулась Лерка. – Всё и так опошлено до максимума. Просто все мы ходим с ними на свидание, и усердно делаем вид, что не понимаем, что на самом деле им нужно.

– То есть ты считаешь, что чувств к девушке у парней быть не может? Только банальное желание… получить… то, что он хочет? – спросила я.