Текст книги "Монохромный человек (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)

– Ой, Роджеровна… – вздохнула Лерка. – Даже самые влюбленные парни прежде всего жаждут обладать объектом своих воздыханий. А то, что будет дальше крепко зависит от того, что они смогут вообще друг-другу предложить!

Я хотела возразить, но если честно, не смогла сразу сформулировать свои контраргументы. Поэтому я спросила:

– Хорошо… допустим, ты права… допустим. Что тогда не так с Мироном?

– А то, что похоже этот красавчик, образно говоря, решил сократить дистанцию.

– Ч-чего? – заикаясь спросила я. – В смысле?

– В том смысле, – цокнув языком ответила, Лерка, – что он жаждет наискорейшим образом довести тебя до того состояния, когда ты просто не сможешь сказать ему «нет». Если ты понимаешь, о чем я.

Я искоса, хмуро взглянула на неё.

– И с чего вдруг ему ради моей персоны так стараться?

– Не знаю. – пожала плечами Лерка. – Может он так хочет… Что не в силах долго ждать. Может для него это спорт, может ему приятно соблазнить девчонку, которую большинство в кино не осмеливается пригласить. Может поспорил с кем. Может быть даже без памяти влюблен в тебя, и хочет, чтобы ты как можно быстрее полюбила его в ответ. Может даже…

Договорить Лерка не успела, впереди неожиданно показался полицейский с полосатой палочкой.

Короткий, командный взмах его палки, не оставлял сомнений в том, что нам необходимо остановиться.

– Вот же блин… – Лерка быстро залила остатки пива в рот, и начала лихорадочно прятать банку под сидение.

Я приросла к своему сидению. Меня сковало тяжелое, тугое, жесткое напряжение. По телу разлилось нервное пульсирующее тепло.

Мысли мякли в голове вязкой кашей. Мозг казалось начал пульсировать в унисон с участившимся пульсом.

Я аккуратно остановила машину. Посмотрела в боковое зеркало.

Полицейский в ярком жилете не спеша, вольготной походкой шел к нашему автомобилю.

У меня внутри всё подобралось. Как будто мне сейчас предстоит выйти к доске отвечать, совершенно не готовой.

Полицейский ДПС остановившись возле нас, по-хозяйски легонько постучал кончиком палочки по стеклу моего окна.

Я опустила стекло. В машину ворвался прохладный вечерний воздух с запахами города.

– Старший лейтенант Лаптев. – представился мужчина властным голосом. – Ваши документы?

– Добрый вечер, офицер. – поздоровалась я.

У полицейского поползли вверх брови.

Я с притворной грустью вздохнула.

– Простите, кажется… я забыла документы дома. Мы… мы очень… торопились…

– Понятно. – кивнул полицейский. – Из машины можете выйти?

Я пару секунд смотрела на него. Затем обернулась на Леру.

Логинова вжимаясь в сидение, отчаянно затрясла головой.

Мне нужно было принимать решение.

Первое, согласиться выйти, и скорее всего нас задержат, наложат штраф, и очень вероятно заберут машину.

Второе… Второе то, что может повлечь за собой куда более тяжкие последствия. Если конечно, нас поймают.

Я кивнула офицеру.

– Сейчас…

Я отстегнула ремень. Полицейский отвернулся, отвлекшись на мгновение.

Я резко дала по газам. Взвизгнули покрышки. Меня и Леру качнуло назад.

Мы выпорхнули на дорогу.

– Сто-ой! – гневно заорал нам в след полицейский Лаптев.

В зеркало я увидела, как он бежит к своей машине.

У меня в груди галопировало сердце, гремел пульс и в голове метался хаос мыслей.

– Все живы? – спросила я.

– Да-а… – слабо пискнула сзади перепуганная Лада.

– Ага… – выдавила Лера.

Мы неслись по трассе, обгоняя другие автомобили.

Я то и дело бросала взгляд в зеркало заднего вида.

Сначала я решила, что полицейские не стали за нами гнаться.

Но тут же, увидела, как из-за кузова грузовика позади нас, сверкая мигалкой выезжает полицейская лада.

Сразу же зазвучала сирена.

Чёрт возьми, подумала я. Меня лихорадило, сотрясало. По телу душным паром сходил нервный жар.

Полицейские не могли до нас добраться из-за плотного движения.

Я сосредоточенно соображала, что нам делать.

Как только мы выедем на более просторную местность, нас живо остановят. В этом даже сомневаться не приходилось.

Я увидела решение. Плавно перестроилась в соседний ряд.

Лера шептала ругательства.

Лада замерев на заднем, кажется даже не дышала.

Я злилась. На себя. На ситуацию, на своё решение.

Теперь если нас поймают, машину заберут точно, а меня чего доброго упекут ещё куда ни будь.

Ещё и дядя Сигизмунд всё точно узнает… И… Это вообще будет полный апофеоз!

Однако я улучила момент и сумела незаметно выскочить из плотных тисков тянущегося движения.

Мы въехали в узкий переулок. Здесь я осторожно свернула. Под колесами зашуршал гравий или какая-то щебенка.

Мы проехали мимо не высоких офисных зданий, и вы оказались на соседней дороге.

Здесь движение было полегче. По эстакаде мы перебрались на другую сторону улицы, и скрылись во дворах.

Полиция отстала.

Погоня закончился не успев начаться.

Лерка то и дело тревожно оборачивалась назад.

Я смотрела перед собой. Руки и плечи заметно подрагивали.

С моих губ рвалось частое, быстрое, жадное дыхание.

Судорогой сводило колени и икры ног.

Пульс искрился в венах, распаляя кровь и разгоняя сердце.

Несколько минут мы ехали в молчании.

Я остановила автомобиль в одном из дворов.

Мне нужно было отдохнуть, пережить то, что сделала.

– Ну ты даёшь… Роджеровна! – выдохнула Лера. – Ну у тебя и… Как тебе духу хватило?!

– Сама не знаю. – спрятав лицо в ладонях плаксиво проговорила я.

Электризующее, вибрирующее истеричное чувство вырвалось наружу.

Я судорожно всхлипнула.

Лерка вздохнула, наклонилась ко мне, притянула меня к себе.

– Всё хорошо… – проговорила она, жалея меня. – Ты молодец… Если бы ты согласилась выйти, у нас бы машину забрали. Сто процентов…

Я кивнула. Снова всхлипнула.

– Знаю. – кивнула я. – Знаю… Просто… Господи, если бы нас поймали… Это был бы… Адский… капец. О-о-о…

Я протяжно, глухо простонала.

– Так малая. – Лерка взглянула на сестрёнку. – Этот эпизод ты вычеркнешь из своей памяти. Поняла?

Лада ответила не сразу.

– Тогда я кое-что хочу… – объявила она.

Я отстранилась от Лерки. Посмотрела на Ладу. Та сидела, с хитроватой улыбочкой. Но взгляд у неё был слегка боязливый.

– И чего же ты хочешь Лада? – свирепо глядя на младшую сестру, звенящим голосом спросила Лера.

Спустя несколько минут, мы с Лерой зашли в один из торговых центров города, и ещё через минут десять стояли в кассе магазина игрушек с коробкой большой куклы Рапунцель из мультика Дисней.

– Вымогательница малолетняя! – злилась Лерка, стоя в очереди и считая деньги. – Это почти все мои сбережения!

– Ладно, тебе… – вздохнула я. – Лада всё-таки пережила стресс…

– Я тоже пережила! – фыркнул Лерка. – А уж ты вообще!..

Она осеклась, не находя слов. Но красноречивое выражение её лица говорило о многом, чего Логинова не могла сказать вслух.

– Да. – мягко сказала я. – Но нам всё таки не по пять лет.

– Мне в пять лет, таких кукол не покупали. – мрачно проворчала Лера.

Я вздохнула, улыбнулась.

Мне покупали. И даже очень много. До того, как я осталась без родителей, я жила, как в сказке. Буквально.

У меня была своя гигантская комната. И игрушек было… все, что только я захочу.

Мама ещё ругалась на папу, за то, что он мне вместо кукол и зверюшек покупал машинки.

Машинки, мне кстати тогда не очень нравились, а вот от игрушек трансформеров я была в восторге!

Я усмехнулась, своим детским воспоминаниям. Потом мне купили маленький электрокар.

И мама не переставая злилась на отца. Потому, что, как только я освоилась как на нём ездить, я гоняла по не малой территории поместья на максимально доступной скорости.

Господи, это были одни из самых счастливых времен моего детства!

Я почувствовала знакомый, некий внутренний толчок.

Некое прикосновение.

Щекотное, робкое, вкрадчивое.

Я застыла. Закрыла глаза. Открыла, медленно обернулась.

Люди, звуки, интерьер магазина, всё это поникло, посерело, смолкло.

Я увидела его. Вестник.

Высокий, здоровый чубарый конь.

Вестник воспоминаний. Вестник видений.

Я успела подумать, что Чубарый вестник приходит с не такими уж плохими воспоминаниями. Не то, что серый, мрачный Мышастый или, упаси Боже, Вороной.

Я последовала за Чубарым.

Конь шел не оборачиваясь. Перестук его копыт прыгающим эхом звучал в стенах внезапно обезлюдевшего торгового центра.

Не было никого. Все исчезли. Была только я и Вестник.

А потом, я увидела его.

Тот самый мальчик. Он стоял вдалеке, игриво выглядывая из-за входа в какой-то магазин.

Он улыбался. Своими чёрными губами. В улыбке чуть щурились его чёрные глаза.

Не смотря его жуткий вид, я чувствовала, что улыбается он счастливо. Радостно. Весело.

Здесь осталось его воспоминание.

Одно из счастливых. Одно из самых приятных, добрых, светлых.

Он был одет так же, как и при первой нашей встрече.

В белую рубашечку и серые брючки.

Глядя на него, я успела поразиться.

Как можно было отнять его жизнь? Он же… Он же ещё такой маленький. Совсем ребёнок. Может даже в школу не ходил!

Как… Как можно было…

Сколько я не пыталась вникнуть в сознании чудовищ, по ошибке названных людьми, я не могла до конца уяснить их уродливую страсть и чёрную ненависть ко всему доброму, наивному, прекрасному, хрупкому и светлому.

Почему… Ну, почему они находят такое наслаждение в причинении боли, ужаса, кошмара нам всем?! Почему?!..

Когда я приблизилась к магазину, мальчишка хохотнул и скрылся внутри.

Его короткий смешок ветреным эхом пронёсся по коридору ТРЦ.

Я почувствовала морозную щекотку на коже шеи и спины.

Я вошла в магазин.

Здесь было пусто. Тихо. Властвовал серый сумрак.

Мальчика я увидела снова чуть дальше.

Он стоял ко мне спиной. Одинокий. Маленький. Слабо мерцающий в клубящихся сгустках теневого сумеречного мрака.

Я подошла к нему. Он не оборачивался. Молча стоял и смотрел перед собой.

Я встала рядом.

Это было странное чувство. Осознание того, что я стою рядом с воспоминанием, рядом с тем, кого уже нет, просачивалось в душу с чувством качающейся невесомости.

Сейчас я не чувствовала страха, потрясения, ужаса.

Не чувствовала тех тяжелых, мрачных эмоций, которыми по обыкновению были наполнены мои видения.

Мы стояли рядом. Я проследила за взглядом мальчика.

Он смотрел на альпинистское снаряжение, лежавшее на полках магазина.

Я чуть нахмурилась.

Приблизилась. На желтых, зеленых и оранжевых касках темнел черный логотип. «ГОРНЫЙ ПУТЬ».

Что это? Что за «Горный путь»? Что хочет этот мальчик, чтобы я тут увидела?

– Игорь… – я вспомнила имя ребенка из своего последнего видения. – Что я…

Я обернулась и в первое мгновение ужаснулась.

Воет ветер, кружит метель. Я стою в снегу, в окружении снега и льдов.

С пасмурного, блеклого, однородного неба бесшумно падает снег.

Я вижу силуэты идущих людей.

Темные, чуть мерцающие, подрагивающие.

Я слышу их голоса.

Налетевший порыв пронизывающего холодного ветра, ожег кожу, проник под одежду, пробрался в тело, коснулся сердца.

Я поёжилась. Обхватила себя за локти, чуть сжалась, чуть втянула голову в плечи.

Было холодно. Холод мертвенной, тугой хваткой стягивал, сжимал меня в ледяных объятиях.

Я начала дрожать. У меня дрожали губы, спина, плечи, колени.

Холод владел мной, обладал моим телом, пытался завладеть моей душой.

Я смотрела на подрагивающие темные силуэты людей.

– Далеко ещё? – раздался женский голос.

– Нет, Эдита. – отозвался бодрым голосом шедший впереди мужчина. – Вон там, за скалой сделаем небольшой привал.

– Олег мёрзнет. – озабоченно ответила Эдита.

– Хрен ли вообще он с нами попёрся! – агрессивно произнёс какой-то мужчина. – Сидел бы в лагере, если ещё не выздоровел! Там горячий чай, шоколад, пирожные…

– Можно подумать ты бы променял восхождение на Чогори, даже будь у тебя температура сорок, Касьян. – насмешливо произнёс шедший впереди мужчина.

– Да. – не стал отрицать Касьян. – Я слишком долго ждал, когда мы наконец все решимся покорить Чогори. А ещё месяц ждал, пока мне откроют визу в этот ср**ый Пакистан.

– Каменев, тебя не пускали, потому, что у тебя слишком много фоток в сети, где ты то в клубешнике с девчонками, то кальян куришь, то алкоголем заливаешься. – ответил всё тот же, мужчина шедший впереди. – Надо было следить за своим Инстаграмом и Фейсбуком.

– Ой, Вербин… За собой смотри! – раздраженно отозвался Касьян.

Они прошли мимо меня. Я последовала было за ними, но с удивлением обнаружила, что не могу идти.

Просто… Просто топчусь на месте.

Я вынуждена была бессильно наблюдать, как вереница темных мерцающих силуэтов альпинистов бредёт в сторону заснеженного горного пика.

На моих глазах небо за горой вдруг начало менять цвет. И с блеклого вдруг стало темно-багровым, как кровь.

На меня налетел яростно завывающий порыв ветра, меня окружил вихрь снега.

Я сжалась вся, присела содрогаясь от сдавливающего меня в тисках противоестественного холода.

И вдруг снег иссяк. Прекратил выть ветер.

Воздух стал сухим и теплым, жарким… горячим!

Слабый ветер пах тошнотворной, кисло-горькой гарью.

Я встала. Осторожно, настороженно обернулась.

Теперь я стояла посреди пылающих руин, и горячий воздух лизал моё лицо.

От яркого пламени слепило глаза. Горький, едкий, ядовитый дым лез в горло, нос, пробирался под одежду.

Что-то с треском надломилось на втором этаже и тяжело рухнуло вниз, подняв в верх сноп мерцающих искр.

От удара пол моими ногами вздрогнул, как от землетрясения.

Я боязливо попятилась. И тут же рядом со мной упал и развалился сгорающий рояль. Он распался на пылающие детали.

Искры брызнули мне в лицо.

Я вскрикнула, отшатнулась. Запнулась обо что-то ногой, чуть не упала.

Подняв голову, я огляделась. Огонь пылал, плясал и ревел вокруг меня.

Извивающиеся змееподобные языки огня злорадно, с ожесточением пожирали дом, разъедали его, уничтожали его и всё до чего могли дотянутся.

Я находилась внутри сгорающего дома, в самом центре, на первом этаже. Я стояла прямо возле широкой, плавно закручивающейся лестницы с алебастровой балюстрадой.

Сейчас на ступенях плескалось пламя и тлели, догорали безжизненные остатки ковров.

Поместье вокруг меня дышало стариной прошлого. Это чувствовалось. Когда то оно даже было грандиозным и величественным.

Оно чем-то напоминало родное поместье моей семьи.

Только наше напоминало небольшой Версаль и было раз в десять-пятнадцать больше.

Огромный старый, старинный дом был абсолютно весь, полностью во власти пламени. Полностью был охвачен и покорён одичавшим, свирепым огнём.

Огонь брал всё. Всё что хотел. Все чего касался. Всё, что мог уничтожить… Он уничтожал с удивительным яростным неистовством.

Бесформенной рухлядью на первом и других этажах горела мебель.

Тряпьем сгорали одежды, ковры, портьеры и обрывки старых гобеленов.

Огонь не пощадил даже технику.

Он плавил телевизоры, компьютеры, провода и ещё какое-то оборудование.

От искорёженной огнем техники поднимался знакомый ядовито-кислый запах.

Огонь был везде и брал всё…

Сцена всевластья бурного пламени пугала своей масштабной, уничтожающей и мрачной инфернальностью.

Огонь, как кожу сдирал со стен обои, обшивку и жевал их. Комкал, сминал обугливая до черноты.

В огне с гулким грохотом и стуком, осыпались вниз фрагменты этажей. Рушились стены, пол, потолки. В кучу пылающего мусора всё валилось на пол первого этажа, погребая под собой просторный холл.

То и дело, что-то с грохотом обваливалось, врезалось в пылающий пол первого этажа, заставляя дом вздрагивать.

Я, съежившись от страха, не смея шевелиться взирала на футуристический кошмар пожара!

Вокруг меня падали и разбивались сгорающие вещи, доски, обломки, компьютеры, мебель, провода, книги.

Над моей головой, выше беспорядочно порхали сгорающие листы бумаг.

Словно качаясь из стороны в сторону они, сгорая, тлея плавно оседали вниз.

Я не двигалась. Я не смела шевелиться. Я боялась ступить шаг и лишний раз вздрогнуть.

Я только наблюдала медленную и неотвратимую гибель старинного, безымянного поместья в жареве хищного огня.

И тут я услышала их. Я слышала голоса.

Искаженные, рвущиеся, хрипящие.

Я оглянулась на лестницу, затем наверх, на верхние этажи.

Голос звучали оттуда. Из-за дыма и огня.

Они звали на помощь. Молили о помощи.

Я слышала, как они рыдали от боли и паники.

Я не долго думала, я ринулась вперед по лестнице, и вдруг остановилась.

Огонь… Огонь возле мена пугливо расползался, расступался… и словно… пригибался к земле.

В этот миг, с холодящим чувством внезапного озарения, я почувствовала страх…

Чужой страх! Страх пламени! Страх огня!

Он… он боялся… Эта все уничтожающая стихия сейчас боялась меня и не скрывала этого!.. Как это возможно?..

Нет времени рассуждать!

Я снова услышал крик. Я бросилась на верх. Огонь в ужасе гас передо мной.

Я мчалась на верх. По тлеющим ступеням и сгоревшим коврам.

Я бежала на звук молящих голосов. Я рвалась вперёд, я жаждала оказаться с ними, я хотела… очень хотела помочь. И я… я бежала.

Я ворвалась в просторный зал и застыла на пороге от увиденного ужаса.

Они горели.

Горели десятками. Несколько десятков тел, неистово крича, стоная, ворочаясь сгорали обвитые пламенем.

Связанные, беспомощные, брошенные они просто сгорали живьем одни в огне! Без надежды! Без шанса на спасение!

Одни… Брошенные… Приговоренные… Казненные…

Я ринулась было вперёд, но вот навстречу мне, из пламени вынырнула темная высокая фигура и с диким криком унеслась прочь по широкой лестнице.

Я, сама не знаю, зачем бросилась за ним.

Вслед за кричащим человеком, я слетела вниз по лестнице.

Я не знала, зачем бегу за ним. Я просто знала, что должна следовать за ним.

Эта мысль прочно тяжелела в голове.

Беспорядочно размахивая руками, горящий мужчина буквально вышиб догорающие створки дверей.

С взрывом искр он вырвался наружу, в ночь и тут он вдруг «погас».

Огонь больше не вился вокруг его тела. Вместо огня, на моих глазах, его тело обвил густой, чернильный мрак.

И тут он медленно обернулся.

Я вскрикнула.

Это был он! Тот самый человек!

Тот странный, пугающего вида черно-белый человек в чёрном старом сюртуке! То же лицо с чёрными провалами вместо глаз, и уже знакомая зловещая ухмылка чёрных губ на не естественно бледном лице!

Это был он… Убийца той семьи. Чудовище во плоти человека…

Человека ли?…

Его фигура непропорционально вытянулась вверх. Он стал ростом метра в два с лишним или больше.

У него оставались узкие плечи и длинные руки с длинными, гибкими, худыми и бледными пальцами.

Он улыбнулся шире.

Чувство леденящей стужи вскарабкалось по моим коленям, на живот, и добралось горла.

Оно задушило крик моего ужаса, облепило лицо плотной, стягивающей массой.

Я несколько секунд смотрела в глаза бессердечного, жестокого, злого мрака.

А потом… внезапно всё исчезло, испарилось, распалось…

– Роджеровна!

Я вздрогнула, обернулась.

Лерка с коробкой куклы в руках, стояла возле меня.

Я растерянно огляделась.

Мы находились в магазине спортивного снаряжения. В том числе и альпинистского.

Ярко горел свет, мимо стеллажей с товарами, палаток, рюкзаков и прочего инвентаря с задумчивым видом прохаживались многочисленные посетители.

– Ты чего тут зависла? – спросила Лерка.

– Да так… – тихо ответила я. – Просто… заинтересовалась.

– В горы, что ли собралась? – хмыкнул Логинова.

Я поглядела на неё, затем обернулась, посмотрела разноцветные альпинистские каски.

Я задержала взгляд на логотипе «ГОРНЫЙ ПУТЬ».

– Возможно. – проговорила я.

АРСЕНИЙ АРЦЕУЛОВ

Вторник, 11 августа. За несколько часов до предыдущих событий.

Первым, что он почувствовал был холод. А затем боль.

Тянущая, вязкая, тяжелая боль во всем теле.

Боль таилась в затылке, разламывала череп и кромсала спину.

Сеня с хриплым стоном перевернулся на бок. Оскалившись глухо зарычал, и яростно выругался.

Его рычание дребезжащим гулким эхом сотряслось вокруг, и разбежалось в стороны.

Арцеулов, кряхтя, скалясь от боли поднялся.

Первым делом нащупал ружье. Взял его в руки. С оружием он всегда чувствовал себя лучше. А без него, всё равно, что голым.

Арсений включил тактический фонарик под стволом помпового ружья.

Яркий, белесый луч фонаря разорвал глухую полутьму.

Сеня увидел щербатые, угловатые скалистые стены и старые крепкие, толстые, длинные доски.

Они удерживались округлыми металлически каркасами арочного вида.

В обе стороны от него тянулся широкий, в виде плоского полукруга, арочный ход с металлическими переборками и деревянными брусками.

На стенах и потолке извивались какие-то провода.

Вдалеке Сеня увидел тусклые огни желтого электрического света.

Он шагнул было вперёд, и тут же споткнулся обо, что-то.

Чертыхнувшись, Арцеулов посветил себе под ноги.

Русо-рыжие брови Сени дрогнули, выгнулись вверх.

Между его ботинок, засыпанные щебнем и глинистым, сыпучим грунтом протянулись толстые рельсы. Четыре уходящие далеко вперёд металлические железные пути.

Они тускло поблёскивали в свете фонаря.

Между рельсами пролегали бревенчатые шпалы, валялись мелкие камешки и солидные булыжники.

Слабый, прохладный сквозняк доносил по воздуху смесь затхлых, земляных запахов.

Сеня чуть поморщился. В пыльном воздухе чувствовалась сухая, терпкая, маслянистая горечь.

Арцеулову не нравился этот запах. Запах подземелья. Запах пещер.

Да и сами шахты и всякие пещеры он тоже никогда не любил.

А он сейчас явно пребывал в какой-то шахте.

Впереди послышались голоса.

Сеня вскинул ружье. Быстро оглянулся в поисках укрытия.

Прислушался снова. Говоривших было двое.

– Ты точно слышал? – донеслось до Сени.

– Да… – слегка растерянно ответил другой, с хриплым голосом пропойцы. – Вроде, как ругался кто-то… или стонал…

– Стонал? – переспросил со смешком первый. – Наверное опять кто-то из дровосеков накалдырился водяры самогонной и забрёл в наш схрон…

– Возможно. – не стал спорить его собеседник.

Они приближались.

Сеня увидел скачущие по стенам косые лучи света фонарей, а чуть позже длинные, вытянутые тени приближающихся людей.

Судя по силуэтам теней на скалистых выщербленных стенах, оба человека были вооружены автоматами.

Арцеулов мысленно выругался. Начал медленно отходить.

Левая нога отозвалась тянущей, выкручивающей болью в колене.

Боль когтями скомкала спину у поясницы. Сеня тихо выругался, скрипнув стиснутыми зубами.

Он поспешно, тихо начал отходить в тень шахты.

Добравшись до неожиданной развилки рельс, он притаился за поворотом.

Здесь он снова прислушался.

Вооруженные люди приближались.

Сеня сжала ствол ружья. Прикинул свои действия, затем возможные последствия.

Он аккуратно снял ружьё с плеча, положил на каменистую почву рядом с ботинками. На поясе, слева в ножнах у него покоился широкий кукри нож.

Сеня любил этот нож за его прекрасные рассекающие характеристики и эффект метательного удара.

В умелых руках нож непальских гуркхов был смертоносным оружием.

Сеня слышал приближающиеся голоса. Слышал шорох их обуви по мелким камням пещерной почвы.

Они приближались. Арцеулов ждал.

Он заставил свое дыхание выровняться, успокоиться. Сеня приготовился.

– Слушай, – проговорил один из двоих идущих мужчин. – Да ну его на… Пошли обратно. Нет тут никого.

– Ещё чего! – ответил второй. – Помнишь, как в прошлый раз мы не придали значения странным звукам в нижних ярусах шахты… А потом выяснилось, что там какие-то бродяги жили. Оно нам надо?

Мы ж тут не игрушки елочные прячем!

– Да уж. – хохотнул первый. – Елочные игрушки не стоят по сотню баксов за упаковку!

– Не ори. – ответил его собеседник.

Они как ни в чем не бывало прошли мимо скрывающегося в тени Сени.

Арцеулов выждал момент.

Скачок сердца. Мгновение. Он резко ринулся вперёд.

Быстро, агрессивно, проворно. Они услышали. Обернулись.

Не достаточно быстро. Сеня взмахом ножа вспорол горло первого.

Смуглый мужчина с длинными волосами упал на колени, с выпученными глазами держась за окровавленное горло.

Арцеулов подскочил к другому, левой рукой отвел ствол автомата.

Второй, шатен с татуировками на лице, оказался более опытным противником.

Он выпустил автомат из рук. Отшатнулся. Выхватил нож.

– Ну, давай падла! – с лихорадочным блеском в глазах прорычал он.

Сеня с угрюмым видом ринулся на него. Они закружились в бою.

Взмах. Ответный выпад. Сверкают тусклые блики на лезвиях обоих ножей.

Взмах. Свист рассекаемого воздуха. Взмах. Блеск лезвия.

Сеня увернулся. Левая нога предательски прострелила болью.

Противник Сени сделал резкий выпад. Широкое лезвие с зубчатым форейтором сверкнуло у самого лица Арцеулова.

Сеня пригнулся, и крепким лбом с силой боднул противника в грудь.

Тот охнул, выронил нож. Клинок со звоном ударился об рельсы.

Враг Сени упал на колени с сиплым свистом хватая ртом воздух.

В следующий миг он завалился на бок, затрясся в конвульсиях, дёргая ногами.

Арцеулов присел рядом, разорвал ворот его рубашки, перевернул на спину.

Сеня качнул головой. Не то, чтобы ему было жаль убитого, но он не ожидал что его удар головой способен проломить грудную клетку взрослому мужчине.

Сеня встал, оглянулся, прислушался.

Тихо. Только где-то далеко, совсем далеко, в глубине шахты раздаются какие-то приглушенные, невнятные звуки.

Сеня быстро обыскал убитых. Нашёл у одного мобильник. Посмотрел на дисплей.

Покрытие было слабым. Всего одна палочка на индикаторе.

Сеня, держа телефон чуть выше головы набрал номер Стаса.

Приложил телефон к уху. Раздался гудок дозвона.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Вторник, 11 августа. Сразу после происходящих выше событий.

Под ними, в нескольких сотнях метров быстро проползал местный ландшафт.

Они летели не высоко. На верхушках самых высоких елей, сосен и дубов можно было различить отдельные листья и ветки.

Стас внимательно всматривался в местность внизу.

Коля, который не любил летать, а если честно, то и побаивался сидел подальше от бортов вертолёта, с угрюмым видом смотрел строго перед собой, в перегородку между пилотами и пассажирским отделением.

Корнилов к высоте был равнодушен.

Его срочная и контрактная служба совпали в боевыми действиями на Северном Кавказе. В те времена ему не раз, не пять, не десять и даже не двадцать приходилось десантироваться с вертолётов и транспортных самолётов.

У Стаса завибрировал телефон. Корнилов чуть удивленный, вынул телефон, взглянул на дисплей. Номер был не знакомый.

Стас дал отбой. В шуме вертолёта говорить по телефону занятие бессмысленное. Он быстро написал сообщение.

«Ты жив?»

Он не знал Сеня ли это пишет, поэтому не стал называть его по имени.

Через пару секунд пришел ответ.

«Да. Повезло. Стас где вы сейчас?»

«Летим за тобой».

«Хорошо. Можете отследить этот телефон?»

«Мы и твой уже отследили. Ориентиры можешь дать? Так быстрее будет».

«За городом. Гора рядом с большой лесопилкой. Там на ней дом стоит здоровый, сгоревший. Я под ним».

«Понятно. Ты можешь подождать нас?»

«Да. Тут пока спокойно».

«Хорошо».

Стас спрятал телефон, опустил микрофон наушника и сказал пилоту по внутренней связи:

– Йонас, нам нужна лесопилка и гора возле неё. На горе ориентир-большой, сгоревший дом. Сеня там.

– Понял, тебя. – отозвался пилот с характерным литовским акцентом.

Их полицейский Ка-226 чуть сменил курс, вильнул в сторону.

Салон вертолёта накренился.

Сидевший справа от Стаса Коля Домбровский судорожно вздохнул, вцепился руками в ручки возле сидений.

– Коль? – Стас тронул капитана за локоть. – Всё нормально?

Домбровский, сжав зубы, отчаянно кивнул. Лицо у него было бледное, страдальческое, но решительное.

Сгоревший дом они обнаружили довольно быстро. Он располагался высоко в горах, укрываясь за мертвыми деревьями и старой металлической изгородью.

Для Стаса было загадкой зачем кому-то могло понадобиться строить жилище в такой труднодоступной местности.

Разве, что это хозяин сгоревшего поместья был какой ни будь граф-отшельник, с замашками озлобленного мизантропа.

Вертолёт завис над полу обвалившейся крышей сгоревшего поместья.

Стас одел на голову каску, завязал под подбородком ремешок крепления. Затем спустил вниз трос. Вдруг его тронули за плечо.

Корнилов обернулся. Один из четырёх бойцов «СОБРа» указал пальцем на себя.

– Давай лучше мы первые, командир. – предложил спецназовец.

Стас кивнул, пропустил собровцев вперёд.

Те сноровисто, быстро, ловко соскользнули вниз по тросам и мгновенно заняли круговую оборону.

Стас и Коля спустились следом.

Времени было мало. Они не знали точной обстановки ситуации Сени, но в таких случаях всегда стоит исходить, что чем быстрее, тем лучше.

Стас и Коля, оба были в бронежилетах, с разгрузкой, и вооружены компактными МР-5. У собровцев были более громоздкие и мощные АК-12.

Корнилов обвёл взглядом дом и территорию. Заметил древний труп на ветках одного из деревьев.

Антураж вокруг был более, чем зловещим и гнетущим.

– Идём. – приказал Стас.

Вшестером они зашли в дом.

– Вижу провал в полу. – передал по связи один из бойцов.

Они окружили темнеющую, широкую дыру в полу. Поверхность пола вокруг дыры ямы прогнулась, надломилась вниз, образовав плоскую воронку.

Вокруг валялись груды и горы обгоревшего хлама.

Спецназовцы сбросили вниз люминесцентные шашки.

Внизу зажегся мерцающий ярко-зеленый свет.

– Чисто! – отозвался командир бойцов.

Стас и Коля заглянули вниз.

Корнилов взял телефон, но тут увидел, как снизу выглядывает Сеня.

Вид у него был помятый и побитый. Но этого здоровяка тяжело было измотать и обескуражить ушибами и синяками.

Со Стасом связался пилот кружащего над ними вертолёта.

– Стас, – сказал Йонас. – Я нашел место для посадки. Там вроде безопасно. Буду ждать вас неподалёку. Как понял?

– Понял, тебя. – отозвался Стас. – Мы постараемся по-быстрому.

– Удачи. – отозвался Йонас.

Корнилов прервал связь. Когда они спускались вниз, он почувствовал нарастающее волнительное предвкушение боя.

Нет, это была не радость или восторг. Ему давно не двадцать, чтобы радоваться грядущей перестрелке.

Скорее это был инстинкт. Так его организм, его натренированное в армии сознание реагировало на вероятность боестолкновения с противником.

Агрессивной готовностью и активизацией всех боевых инстинктов.

Стас первым подошел к Сене. Оглядел его.

Тот слегка вспотевший, явно только, что из передряги, довольно улыбался в светло-рыжую бороду.

На его одежде Стас заметил влажные пятна крови, но судя по их форме и положению, кровь не Сенина.

– Что с тобой приключилось? – спросил Стас, критическим взглядом оглядев подчиненного.

– Всего так сразу и не перечислишь. – пожал плечами, Сеня. – Зато, я нашёл кое-что интересное.

– Насколько интересное? – спросил Стас, с сосредоточенным видом.

– Здесь в шахте, в паре сотен метров отсюда организован огромный склад для хранения каких-то медикаментов, препаратов или что-то в этом духе. Не знаю. Но вряд ли это законно. Замешаны местные. Я некоторых узнал среди тех, кто там возиться.

– Откуда ты знаешь в лицо местных? – спросил Коля.

– Я их бил. – пожал плечами Сеня.

Один из бойцов помог Сене облачиться в необходимую амуницию.