Текст книги "Монохромный человек (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)

КАСЬЯН КАМЕНЕВ

Понедельник, 17 августа. Вечер.

Это был истинный фурор.

Всего лишь сорок семь минут, как статья под жирным заголовком «ПОРОЧНЫЕ ЖЕНЫ АНТИПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ» появилась на новостном портале «Философский проспект» а изложенный в ней материал с фотографиями произвел эффект всесокрушающей, феноменальной сенсации!

Сотни, тысячи… Десятки тысяч комментариев не замедлили появится под статьей на электронном ресурсе.

Спустя еще несколько минут, и на YOUTUBE каналах политических обозревателей стали со скоростью автоматной очереди выходить видео-обзоры и обсуждения шокирующих фактов с фотографиями в качестве подтверждения.

И под ними также не замедлили вытянутся «простыни» комментариев.

Народ в сети спорил, насмехался, ехидничал, злился и сомневался.

У многих лопнули шаблоны, многие были повержены в совершенный шок, у огромного количества людей случился даже эмоциональный срыв разной степени тяжести.

Социум не мог поверить, не мог осознать, не мог… принять такую правду.

Одновременно с происходящим в интернете безумием в редакции журнала «Философский проспект» зазвонили телефоны. Стационарные и мобильные.

Звонили из телеканалов, раздавались гневные звонки из офисов политических блоков и партий, несколько десятков сообщений с угрозами поступили на личную почту и в мессенджер Касьяну.

Разумеется, мужья опозоренных женщин устроили осаду из истеричных звонков с требованием немедленно выпустить опровержение своей гадкой статьи.

Касьяну, через лавину звонков и сообщений каким-то чудом сумели дозвонится адвокаты обиженных политиков и бизнесменов.

Ему предъявили жесткие ультиматумы и пригрозили судом. Так же на его телефон пришли голосовые сообщения с измененным голосом. На котором некто давал щедрые обещания медленно казнить Касьяна, если тот не уберет свою статью.

Но всё это было тщетно и только подогревало интерес к статье и её материалу. Безмозглые адвокаты и их наниматели не понимали, что своими действиями только придают большей значимости статье Касьяна.

Особенно после того, как Лукьян приказал вывесить в интернет записи угроз и некоторых других телефонных разговоров.

О, это было подобно канистре бензина, что выплеснули в пылающий костёр…

Интернет, мир, города, страна, народ все полыхнуло единым воющим, орущим, кричащим и гремучим пожаром эмоций.

И в честь этого события в редакции журнала «Философский проспект» бушевало бурное празднование.

Успех Касьяна все-таки был успехом всего издания и так или иначе к его статье приложили руку и другие сотрудники.

На этаже, где работал Касьян в одном из офисных зданий устроили фуршет с самыми дорогими изысками, в другом, по больше, людей распалял своей музыкой один из столичных диджеев.

Это был специальный гость, которого пригласил спонсор их журнала.

Люди в редакции смеялись, пили, танцевали. Все дружно выплескивали в мир, под скачущие ритмы музыки, все что так долго скрывалось в них, все что так долго копилось.

Эмоции, страхи, переживания, волнения и споры. Все это нашло выход в безудержном и иногда почти диком веселье, которое закатили спонсоры журнала «Философский проспект».

Один из журналистов, низкорослый, щуплый но очень громкий парень, заскочил на чей-то стул и взяв микрофон заорал, перекрикивая музыку:

– Какой журнал самый лучший?!

– «Философский проспект»!!! – агрессивно проорала публика.

Послышались радостные аплодисменты.

– Где выходят самые громкие статьи?! – свирепо вскричал мужчина.

– У на-а-ас!!! – завопила блистательная публика.

– А кто самый умелый журналюга?!

– Касьян!!! – закричали все, и обернувшись на стоящего чуть дальше Касьяна, бурно, с восторгом зааплодировали.

Касьян в ответ торжествующе улыбнулся, поднял бокал в своей руке.

– Благодарю! – произнес он, когда аплодисменты стихли. – Благодарю вас всех, дамы и господа. И хотя автором статьи являюсь я, мне стоит признать, что на деле каждый из вас, в той или иной степени, посодействовал выходу моей статьи! Как минимум я должен быть благодарен вам всем за неповторимую дружескую атмосферу и поддержку, которую вы мне оказывали! За вас!

– У-о-о!!! – восторженно взвыла ликующая толпа журналистов.

– Красавчик! – крикнул кто-то.

– Касьян! – крикнул женский голос.

– Молодец!!!

– Да!!

– Ура!!!

Глядя на них всех, счастливых людей, разодетых в дорогие смокинги и платья, Касьян сам ощущал сладкий вкус счастливого триумфа.

А сколько еще интервью и встреч на телеканалах ему предстоит!

Только сегодня его позвали в эфир четырех телепередач!

Да… Да, вот ради таких моментов, он и вкладывает все силы и даже больше, для написания своих статей. Для написания журналистских шедевров!

Громких, скандальных, резонансных шедевров!..

К нему подошли несколько человек, окружили небольшим полукругом.

Всем не терпелось (некоторым уже второй раз) послушать о его работе над статьёй. И вообще узнать, как ему всё это удалось.

Касьян, разумеется опуская нелицеприятные подробности, рассказывал всем одну и ту же историю.

Он прекрасно понимал, что среди его коллег найдётся не мало шакалов, жаждущих отодрать кусок от его славы.

В частности, написать статью о статье. Похвальную, или же, что более выгодно, осуждающую.

Некоторые же, наверняка захотят заработать на продаже эксклюзивной инфы другим изданиям.

Всё это Касьян отлично знал, и поэтому ни на йоту не верил ни этим многочисленным улыбкам, ни сыплющимся комплиментам, ни сладкоречивой лести.

Все слышали от него одну и ту же историю.

Пусть попробуют что-то выжать из этого, с ехидством думал Касьян, которому отчасти было даже любопытно кто и что сможет выдумать на почве его историй.

Расширенный и более правдивый рассказ о том, как шла работа над статьёй он приберег для эфира одного из центральных каналов страны. И ещё более жаркую версию подготавливал для интервью в эфире одного американского телеканала.

Тут Каменев увидел своего друга.

Марк Лунин пытался незаметно улизнуть с праздника.

Касьян, ничего не понимая, последовал за другом, что украдкой пробирался к выходу.

Он поймал его в коридоре, возле лифта.

– Марк! – позвал Касьян.

Лунин стоя перед закрытыми лифтовыми дверями обернулся.

– А-а… Наш триумфатор. – ухмыльнулся он. – Я очень рад за тебя, Касьян. Правда…

– Ты, наверное расстроен, что я не взял тебя в соавторы. – сказал Касьян. – Поэтому уходишь? Слушай я могу всё объяснить… я знаю, что обещал, но…

– Касьян, Касьян… – Лунин поднял ладони и чуть улыбнулся. – Всё… в порядке. Я на самом деле тебе написал, но-о…

Он усмехнулся.

– У тебя видимо столько сообщений сейчас, что мое где-то затерялось. Я… Мне нужно сегодня успеть на свадьбу кума… Младший брат моей жены решил наконец-то взяться за голову и женится. Я обещал, что буду… И так уж получилось, что… ну… их торжество полностью совпадает по времени с сегодняшним праздником. Так, что… Ты прости, но мне нужно бежать. Без обид, хорошо?

Лунин чуть искоса взглянул на Касьяна.

Тот пожал плечами.

– Ладно… – Каменев подумал, что ему возможно будет даже легче, если Лунин сейчас уедет.

Меньше будет терзать совесть за то, что он под статьёй не поставил его имя рядом со своим, как обещал.

– Всё-таки это твоя семья… Это всегда должно быть на первом месте.

– Рад, что ты не злишься. – с заметным облегчением вздохнул Лунин.

Двери лифта открылись.

Марк посмотрел внутрь просторной кабины лифта, затем взглянул на Касьяна.

– Желаю тебе сегодня, как следует повеселится.

Он трусовато улыбнулся ему и зашел в лифт.

– Да… Спасибо. – с легким замешательством произнес Касьян. – И тебе… передавай привет…

Двери лифта закрылись.

– Куму. – договорил тихо Касьян.

Он взглянул на электронный индикатор этажей. Ярко-зеленые цифры стремительно уменьшались.

Раздумывая над тем, что он сказал Лунину и что теперь будет между ними, Касьян вернулся в шум праздника.

Среди толпы танцующих и улыбающихся людей, Каменев увидел Милу Бондаренко.

Девушка сегодня была облачена в платье-ампир глубокого топазового цвета.

Касьян так и замер с восхищенной улыбкой на лице.

Она была бесподобна.

Мила, с гривой распущенных золотых волос, улыбалась и словно истинно сияла среди всей публики.

Она была чарующе волшебна и прекрасна. Каменев мгновенно вспомнил всё, что было с ними в эту пятницу. Вспомнил обнаженную Милу сладостно стонущую в его объятиях.

Вспомнил и возжелал повторить это. Сегодня. Здесь. В одном из пустых кабинетов…

Оберегая свою руку в бандаже, Касьян ринулся вперёд, к Миле.

Она болтала с какой-то низенькой, полноватой брюнеткой в малиновом платье.

– Привет. – Касьян улыбнулся Миле показательно игнорируя её собеседницу.

– Привет. – чуть погодя, ответила Мила и улыбнулась ему так, что по телу Касьяна сошла волнительная щекотка. – Поздравляю тебя с успешной статьей, Касьян.

– Ладно. – быстро сказала брюнетка. – Потом поговорим.

Она ретировалась. Касьян и Мила остались вдвоем.

Каменев улыбнулся девушке. Та неуверенно улыбнулась в ответ.

– Касьян… – проговорила она. – Ты так смотришь на меня… Что с тобой?

– Вспоминаю. – проворковал тот.

– Вспоминаешь? – улыбка на лице Милы стала неуверенной. – Что ты вспоминаешь?

– Тебя. – он приблизился к ней и взял за руку. – Вспоминаю нас…

– Касьян, ты что пьян? – с подозрением спросила Бондаренко. – О каких «нас» ты говоришь?

– Слушай, зачем ты притворяешься? Нас же никто не слышит… – он приблизился к ней вплотную и приобнял за талию. – Я просто подумал, может нам ещё раз…

– Т-ты что!.. – Мила испуганно уперла ладони ему в грудь. – Ты что спятил, или правда уже опьянел?! О чем ты таком говоришь?!

– Я говорю о том, что было в пятницу. – Касьян нахмурил брови. – Ты что забыла с каким восторгом снимала с меня трусы?

Она ударила его. Хлестко. Звонко. От души.

– Придурок! – воскликнула она. – Я не знаю, с кем ты был в пятницу! Я только поздоровалась с тобой в кафешке, спросила, как дела и ушла! А кто там с тебя, что снимал я не в курсе!.. И не смей ко мне подходить! Извращенец озабоченный!

На них смотрели все, кто был поблизости. Но большинство, к счастью не заметили конфуза, который испытал Касьян.

Он улыбнулся глядевшим на него людям, а затем, поглаживая правой рукой левую щеку, посмотрел вслед ушедшей Миле.

Что с ней не так? Зачем она так бурно притворяется? Как будто он может забыть то, что было вчера!..

Касьян выпил ещё вина. Чтобы улучшить подпорченное настроение пообщался ещё с окружающими людьми, и выслушал очередную порцию заискивающих комплиментов.

Ему было приятно смотреть, как все эти дорого разодетые представители журналистской богемы извиваются перед ним, стремясь превзойти друг друга в изобретательности комплиментов.

Каждый хотел показать, что он всегда верил в него, поддерживал его, и никогда не сомневался в его успехе…

М-да. Конечно. А в будущем, стоит ему только оступится и для них он превратится в самого презренного червяка.

Скучно…

Каменев попробовал снова найти Милу и потребовать объяснения её выходки.

Но вместо этого на глаза ему попался Лукьян Курбатов.

Сегодня был в шикарном, элегантном смокинге, явно пошитом на заказ.

– Лукьян! – Каменев подошел к Курбатов улыбнулся. – Привет…

Брови Курбатов поползли вверх. Он с каменным лицом, равнодушно взирал на Касьяна. И улыбка Каменева медленно свернулась.

– Наслаждайся триумфом, Касьяш. – посмеялся Курбатов. – Потому, что впереди у тебя наверняка бесчисленное множество скандалов и даже судов.

– Ну-у… – Касьян улыбнулся. – Думаю многие из тех, кто подаст в суд потом передумают, когда узнают, что я стал главным редактором. Кстати, я хотел тебя спросить, а когда я смогу…

Он замолчал, глядя на лицо Лукьян.

Курбатов побледнел. Его губы сжались в тонкую, жесткую линию. Свирепый взгляд рвал и резал. Касьян увидел, как дрогнула челюсть Лукьян.

– Слушай, ты, клоун однорукий. – прорычал тихо Лукьян. – Если тебе повезло и твоя статья оказалась успешной, это ещё не повод так наглеть!..

Касьян отступил назад. От Лукьяна исходила ужасающая, злая и гневная эманация. Злость Курбатова буквально вибрировала в воздухе и сотрясала его.

– Если я и позволил твоей статье выйти, так только ради блага журнала. – зло шипел Лукьян. – Но я вижу тебе это не пошло на пользу, не так ли Каменев. Так вот советую поубавить амбиции и наслаждаться своим кратковременным успехом. Ты меня понял?

– Д-да… – Касьян нервно сглотнул, моргая и ошарашенно глядя на Лукьяна. – Н-но… ведь… В пятницу ты… Ты сам сказал… Ты мне даже ключи д-дал от своего кабинета…

У Курбатов дрогнуло верхнее веко левого глаза.

Он чуть наклонился к Касьяну. Тот замер, затаил дыхание.

– Пошёл на *** отсюда! – прошипел Курбатов сверкая глазами.

Касьян быстро опустил глаза и поспешил прочь.

Он зашел в туалет и проверив кабинки, закрыл дверцу в мужскую комнату.

Подошел к зеркалу. Посмотрел на себя.

Что происходит? Что это такое?! Почему… Почему Мила и Лукьян ведут себя так, словно не было тех событий, которые были… Не было той пятницы… Что… Что-то… Что-то странное происходит.

Каменев почувствовал, как его слегка повело, он пошатнулся. Но, тут же замотал головой и открыв кран, склонился над умывальником. Умыл лицо холодной водой. Посмотрел на себя в зеркало.

Что с ними не так?! Они как будто забыли… Или делают вид, что забыли…

– Идиотизм, какой-то. – покачал головой Касьян. – Не понимаю…

Он ведь помнил. Отчетливо помнил и разговор с Лукьяном и бурный, потрясающий секс с Милой. Почему… Почему они пытаются делать вид, что этого не было.

Из-за закрытой двери туалета донеслись какие-то крики и шумные возгласы.

Касьян было подумал, что это новые крики ликования, но это было не похоже возгласы радости… Что-то происходило.

Прокравшееся в душу беспокойство щипнуло и кольнуло сознание.

Послышался чей-то гневный выкрик, затем чей-то не знакомый голос властно крикнул:

– Тихо! Всем сохранять спокойствие! Я подполковник Корнилов, начальник особой оперативно-следственной группы Уголовного розыска! Этот человек задержан по подозрению в убийстве!

Касьян прислушался. Голоса и музыка стихли. Шумное веселье прекратилось.

Каменев рискнул аккуратно приоткрыть дверь и выглянуть наружу.

Он замер на пороге, не в силах отвести взгляд от открывшейся ему сцены.

Лукьяна Курбатова, главного редактора журнала «Философский проспект» с наручниками на руках, ведут двое мужчин. Один рослый, плечистый со светло-русыми волосами. Второй аскетичный брюнет с пышными волосами и импозантными бакенбардами.

Лукьян выглядит слегка отрешенным и задумчивым. Но на лице замерло, почти равнодушное, чуть мрачноватое выражение.

Он держался стойко и независимо. Как будто его не вели под руки с наручниками на запястьях, через коридор заполненный людьми, которые уважали и боялись его последние восемь лет.

Когда его провели мимо Касьяна, он поднял взгляд.

У Каменева все буквально похолодело внутри, и электризующее напряжение стиснуло мышцы его тела.

Лукьян одарил Касьяна таким холодным, многообещающим и тяжелым взглядом, что не оставалось ни каких сомнений в том, кого он винит в своём задержании.

И нужно же было ещё Касьяну сегодня спросить про место главного редактора!

Теперь, чего доброго Лукьян решит, что Касьян его подставил, чтобы подсидеть.

Касьян не любил Курбатова, и в принципе ничего хорошего пожелать ему не мог.

Но он категорически не желал, чтобы такой человек, как Лукьян становился его личным, злым и беспощадным врагом.

Да он и бы своему злейшему врагу не пожелал, такого врага, как Лукьян Курбатов.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 17 августа.

Стас не ошибся.

Только, что задержанный Лукьян Курбатов держался нахально, независимо, и пренебрежительно.

На вопросы отвечал односложно. Держался с ледяным бесстрастием. Говорил ровно и не торопливо.

– Что ты знаешь о клубе альпинистов «Горный путь»? – спросил Стас.

В комнате для допросов горел не яркий свет. Отражение Стаса и Лукьяна растекалось по гладкой зеркальной поверхности двухстороннего стекла.

Лукьян подняла на Стаса глаза.

– Я состоял в этом клубе. – произнес Лукьян.

Его губы чуть надломились в ехидной усмешке.

– Вот как? – Стас тоже ухмыльнулся.

Курбатов оказался человеком крайне неприятным, если не сказать противным или даже отвратительным.

Начиная от гадкой улыбочки, блуждавшей на его губах и заканчивая пронзительным, пристальным смеющимся и злобным взглядом его темных глаз.

– А почему ушел?

Лукьян хмыкнул.

– Давняя история.

– Мы никуда не торопимся. – ответил Стас.

Он видел, что Курбатов пытается понять, что ему известно. Чтобы знать, что говорить, как подготовиться, как отвести от себя вину.

– Там случился пожар. – беззаботно ответил Лукьян. – Я слышал много людей погибло.

– Слышал? – переспросил Стас. – От кого?

– Ну-у…

– Может быть от самого себя, Курбатов? – Стас выложил на стол несколько десятков фотографий.

Взгляд Лукьяна чуть переменился. Он немного подался вперёд, склонился над снимками.

Стас следил за его лицом, оценивал взгляд, пытался угадать эмоции.

Корнилов даже подумал, что ему бы сейчас хотелось, чтобы рядом была Ника… Но, Стас тут же отмел эту мысль.

Ника и так сделала больше, чем должна была.

Лукьян выглядел недовольным. Но он также не был удивлен.

– Ладно. – хмыкнул он. – Мы там были.

– И всё? – вскинул брови Стас. – Это, всё, что ты можешь сказать?

– Мы увидели, что дом горит, пытались помочь людям внутри, но не знали, как. – усталым голосом, с полуулыбкой ответил Лукьян. – Но пожар уже был слишком сильным… У бедняг не было шансов.

Он добавил в свои слова трагичности, не скрывая впрочем, злой насмешки.

– И к пожару, вы не причастны? – криво усмехнулся Стас.

Да этот человек гораздо хуже, чем кажется на самом деле.

– Нет. – лениво ответил Лукьян. – Спросите остальных, они подтвердят.

– Остальных? – переспросил Стас. – О, видишь ли… Мы пока не собираемся арестовывать остальных.

Выражение лица Лукьяна дрогнуло. Его взгляд стал другим. Стас увидел промелькнувшее на лице беспокойство.

– Почему же вы арестовали меня? – спросил он ровным голосом.

– Видишь ли… – ответил Стас. – У нас есть основания полагать, что ты и остальные люди являетесь виновниками этого пожара.

Лукьян чуть игриво склонив голову к плечу, несколько мгновений изучал Стас пристальным взглядом.

– Тогда почему, вы задержали только меня?

– А нам кажется, что ты являешься главным затейником и вдохновителем сожжения нескольких десятков людей. – со злым ехидством ответил Стас. – Ведь не плохая версия, а? А своих подельников, которые тут есть на снимках рядом с тобой… Ты просто вынудил содействовать тебе. Используя угрозы и шантаж.

Лукьян скривился, ощерился. Посмотрел на свое отражение в зеркале Геззела.

– Вот вы, что придумали, значит…

– А что? – в тон ему ответил Корнилов. – Считаешь, мы не правы?

– Абсолютно.

– То есть ты не виноват?

– Я виноват, как и они в том…

– Мы сейчас говорим только о тебе. – перебил его Стас. – О тебе одном. Вот и отвечай за себя.

Снова в глазах Лукьяна промелькнуло что-топ похожее на опасение.

Садиться в тюрьму за всех, виновных в его планы явно не входило.

Он сложил руки на стол, сплел пальцы рук.

Стас сдержал победную улыбку. Он чувствовал, что Лукьян дрогнул.

Он не рассчитывал, что арестуют только его одного. Он был абсолютно уверен, что если они окажутся в полиции, то непременно все вместе.

И тогда ему не придется опасаться, что его «подельники» смогут угрожать Майе и их с ней детям.

По плану Лукьяна, наверняка, все должно было пойти по-другому.

Если, конечно ему, Стасу нужны их признания, чтобы передать дело в суд.

А Стас очень четко дал понять, что ему известна правда. И тогда…

Лукьян не понимал. И это было видно. Ситуация разворачивалась совершенно нелогичным и неожиданным образом. Совсем не таким, на какой он рассчитывал.

И это злило явно растерявшегося Курбатова.

Он не понимал, что ему делать? Брать вину на себя? Сотрудничать со следствием? Тогда остальные вполне могут подобраться к его жене и детям. Лукьян пребывал замешательстве.

Что от него хочет этот странный подполковник?

– Чего тебе надо? – прямо в лоб спросил Лукьян. – Мое признание? Ты его не получишь подполковник.

– Возможно. – усмехнулся Стас. – Но, твои дружки ведь наверняка подумают по-другому. Что скажешь? Если… Если мы скажем, что ты все растрепал и всех сдал. Что тогда случится, Лукьян?

– Здесь у вас, они меня вряд ли достанут. – усмехнулся Курбатов. – А если вы подозреваете меня в… в том, в чем подозреваете… Вам нет смысла меня отпускать.

– Да. – Стас как можно паскуднее усмехнулся. – Но, они запросто достанут Майю…

Лукьян вздрогнул. Его лицо потемнело.

– Диану… – продолжал Стас со злой издевкой. – И… как там твоего щенка зовут? Гоша, кажется? Представляешь, что они с ними сделают если подумают, что ты их всех сдал ментам?

Курбатов с силой стиснул зубы. Сжал пальцы рук так, что хрустнули суставы.

– С**а! – процедил он.

Стас ощерился.

Корнилову не нравилось его поведение. Но, чтобы Курбатов сдался, чтобы пошел на нужное Стасу сотрудничество, он должен быть абсолютно уверен, что Корнилов бессердечный и мерзкий подонок. Намного хуже, чем он сам.

– Ладно. – процедил Курбатов. – Я согласен…

– На что ты согласен? – хмыкнул Стас.

Курбатов уставился на него тяжелым, давящим взглядом.

– Я согласен дать признание. Но только при условии, что моей семье будет обеспечена надлежащая защита.

– Хорошо. – кивнул Стас. – Давай.

В душе он радовался. Он правильно просчитал Курбатова. И самое главное, что предложение о сотрудничестве, при условии обеспечения охраны его семьи, должно было исходить исключительно от самого Лукьяна. И по-другому никак.

– Нет. – покачал головой, Курбатов. – Сначала выполни мои условия, а вот тогда…

– Слушай, я ведь прямо сейчас могу отправить людей к твоим подельникам. – перебил его Стас. – И вызову их сюда, как свидетелей. А потом я их отпущу. А потом, они узнают, что ты заговорил… и все рассказал в подробностях. Хочешь так?

Лукьян несколько мгновений смотрел на него, свирепо, с присвистом дыша через нос.

– Какая же ты мразь, подполковник. – произнес он. – А я думал, я моральный урод.

– Ну, могу тебя утешить, ты такой не один. – осклабился Стас. – Так, что? Говорить будем?

Курбатов на пару мгновений закрыл глаза, и вздохнув вынужденно кивнул.

– Хорошо.

Стас пожал плечами.

– Начинай. – равнодушно уронил он.

На лице Лукьян дернулись скуловые мышцы. Он не скрывал, как сильно сейчас ненавидел Стаса.

– Я, Лукьян Курбатов, – проговорил он. – Я… Я признаю, что виновен в поджоге и убийстве… пятидесяти четырех человек. Я… я придумал это и подговорил остальных.

– Про наркотики сказать не забудь. – ответил Стас с насмешкой. – Кстати, привет тебе от Шишкина и Кошевого. Ты ведь знаешь их, а?

Судя по виду Лукьяна он бы многое отдал, чтобы лично расстрелять Стаса из автомата.

Тогда он рассказал всё. От начала и до конца. Истинная версия, почти не отличалась от версии, которую сложил Стас.

– Мы узнали про склад наркоты под боком. – говорил Курбатов. – Воротилы вышли на нас. Предложили долю, чтобы мы молчали. Мы сначала отказались… Но, потом приняли предложение. Суммы, которые нам предлагали, были для нас тогда просто астрономические.

– Точнее. – сказал Стас.

– Два с половиной миллиона. – ответил Лукьян. – Каждому.

– Рублей?

– Конечно… – скривился Лукьян. – Стали бы мы за рубли людей сжигать.

– За доллары, стало быть можно? – глаза Корнилова чуть сузились от невыносимого презрения, которое он испытывал к Курбатову.

– Ох, подполковник. – поморщился Лукьян. – Чего может стоить человеческая жизнь, когда тебе предлагают возможность сказочно разбогатеть? Кто от такого откажется? Разве, что какой-то блаженный…

– Нормальный человек, для тебя блаженный, Курбатов?

– Нормальный человек, тот, который думает о своем благе. – непреклонно ответил Лукьян. – А также о благе своих близких. И этим все сказано, подполковник.

– Дальше. Продолжай. – ответил Корнилов.

– Мы предложили эту идею ещё нескольким людям. Но они… – Лукьян пожал плечами. – Зачем-то вынесли это на всеобщее обозрение и обсуждение. Нас заклеймили подонками, обвинили в содействии наркоторговцам…

– А это не так?

– Но, мы ведь просто хотели жить лучше, чем жили до этого. Как ты не поймешь, подполковник? Нам напрямую предложили огромные деньги. С помощью которых, можно воплотить любые мечты!

– И какие воплотил лично ты, Лукьян? – хмыкнул Стас.

– Как? А ты разве не знал? Ах, да… Я же все зарегистрировал на Майю… Я создал свой журнал. «Философский проспект». Хорошо, звучит правда?

– Этот журнал существует уже больше десяти лет.

– Нет, нет, нет. – поморщился Курбатов. – То, что было до моих вложений, было лишь жалким подобием того, что есть сейчас.

Он презрительно фыркнул.

– Ободранное здание на краю города, о двух этажей. Протекающая крыша в аварийном состоянии. Пара десятков сотрудников и катастрофически малое количество читателей. Так, то. Всё, что есть сегодня… Это исключительно мое детище. Построенное на мои деньги.

– Жаль, что теперь всем придется заниматься твоей жене. – холодно ответил Стас. – Что было дальше?

– Да ничего. – пожал плечами Лукьян. – Мы их заперли и сожгли. Всех этих упрямых баранов с дебильными принципами и правилами в башке!..Ох, ты бы слышал, как они там визжали, подполковник… Как свиньи. Представляешь себе?

Стас представлял. А Ника даже видела. И за одно только это, Корнилову уже хотелось выбить Курбатову все зубы, сломать нос и ребра.

В целом Лукьян не рассказал ничего, о чем бы Стас не знал, или не догадывался.

Когда Курбатов закончил, Стас не говоря ни слова встал, и направился к выходу из допросной.

– Эй! – крикнул Лукьян. – Ты куда? А дальше, что?

Стас ничего не ответил.

Он перешел в помещение, из которого наблюдатели следили из-за допросом через зеркало Гезелла.

Здесь находились Аспирин и Домбровский.

– Ты заставил его нервничать, Стас. – усмехнулся генерал. – Он заметно перетрусил, когда ты надавил.

– Да, я старался. – кивнул Стас.

– А почему ты не стал его спрашивать про жертв? Ты же хотел установить личности погибших.

– Завтра. – качнул головой Стас. – Пусть переночует в камере. Подумает, осознает все, попереживает за жену и детей… По сговорчивей будет.

– Думаешь? – глядя на Курбатова в допросной, спросил генерал.

– Уверен. – кивнул Стас. – Кстати думаю, он рассчитывал, что когда всех арестуют и они дружно выдадут заученную версию событий… Он бы сам пошел на сотрудничество и все равно бы все рассказал. Вряд ли он собирался садится в тюрьму вместе со всеми.

– Ну, может ты и прав. – подумав, ответил генерал Савельев.

ПАТРУЛЬНЫЙ

Вторник, 18 августа, полдень.

Небо над столицей почернело с самого утра.

С поздней ночи вновь заморосил дождь, влажная прохлада поползла по улицам столицы.

К наступлению утра дождь усилился, загремел рокочущий гром, в темном небосводе мелькали белесые вспышки.

Вода текла по асфальту, убегала в коллекторы, шумно стекала в решетки водостоков. Вдоль бордюров лились стремительные потоки мутной, грязной дождевой воды.

Вода уносила городской мусор, обертки от жвачек и мороженного, куски пластика, обрывки газет и целлофановых мешков.

Когда ночь отползла на Запад, стали видны похожие на черный дым, грозовые тучи.

Такого грозового фронта давно не видели в Москве.

Утром стало видно, что заслонившие небо тучи имеют необычный, темный, почти черный цвет.

Им не было конца. Они заслоняли небо от горизонта до горизонта.

И обрушивали на крыши домов и улицы города свирепый ливень.

В сумерках черных туч город тихо промокал под бесконечным дождем.

Трепетали мокрые листья деревьев, капли дождя лупили по крышам автомобилей, взбивали и пропитывали песок на детских площадках. Вода пятнами луж собиралась на потемневшем асфальте.

Проезжающие по шоссе редкие автомобили поднимали веера брызг с дороги.

Вместе с промозглой влагой, по пустынным, тихим улицам города расползался липкий, густой и мглистый туман.

Он забирался во дворы, поднимался вверх, достигая четвёртых, пятых и шестых этажей.

Из-за густеющего тумана редкие водители вынуждены были ехать осторожно, не спеша, включив дальний свет.

И призрачный свет их фар расплывающимися желтыми пятнами мерцал в сизых облаках тумана.

На перекрестке остановился автомобиль патрульно-постовой службы.

Сидящий внутри младший лейтенант, отчаянно зевая, прикрыл рот кулаком и посмотрел на светофор.

Там все ещё горел красный.

Но по перекрестку впереди ни проехало не единого автомобиля.

Да и кому охота куда-то ехать в такую погоду?

Возможно там, в центре города сейчас куда более оживленное движение на дорогах, но только здесь, в районе граничащим с пригородом вряд ли кто-то сорвется куда-то без самой крайней нужды.

Внезапно ожила рация. И сонный голос диспетчера объявил:

– Внимание, вызов на Ореховый бульвар, тридцать восемь. Пожилая женщина слышала крики о помощи. Есть кто поблизости?

Младший лейтенант устало вздохнул. До конца смены оставалось всего-то пара часов.

А Ореховый бульвар был слишком близко, чтобы он проигнорировал вызов.

– Диспетчер, – взяв рацию обреченно проговорил младший лейтенант. – Семь два восемь, я гляну, что там.

– Хорошо, семьсот двадцать восьмой, – ответила диспетчер. – Через сколько вы будете на месте?

– Минут семь-восемь. – ответил младший лейтенант.

– Оставайтесь на связи, и будьте осторожны. Удачи. – передала диспетчер.

Ореховый бульвар был живописным местом с обширной парковой зоной.

Здесь, по правую сторону от узкой дороги тянулись вверх ветвистые деревья и зеленели заросшие травой и дикими цветами поля.

Впрочем, сейчас ничего этого разглядеть было не возможно из-за непрекращающегося дождя и тумана.

Слева от машины ППС тянулись частные двух и трех этажные дома.

Они были похожи между собой, по стилю и фактуре.

Не прихотливые, не броские, но довольно большие с большой территорией. Многие из владельцев домов обнесли свои дворики высокими заборами.

Младший лейтенант остановил полицейский Форд возле дома, на воротах которого синела табличка с цифрой тридцать восемь.

Лейтенант заглушил мотор. Проверил пистолет в кобуре, захватил фонарь, рацию. Накинув капюшон куртки, он выбрался на улицу.

Захлопнул дверцу автомобиля, плотнее застегнул ворот.

Патрульный чувствовал, как по капюшону и плечам воодушевленно заколотили капли дождя.

Он натянул капюшон побольше, спрятал руки в карманы и подошел к калитке дощатых ворот.

Она была приоткрыта. Полицейский позвонил в дверной звонок возле ворот. Но дверь в доме не открылась и в динамике домофона тоже никто не ответил.

Патрульный повторил звонок. Молчание.

Он огляделся. Пустынная, тихая улица вокруг пропитывалась сырым туманом. Шелестели мокрые листья деревьев, шумно шкворчала вода в темных лужах.

Полицейский взглянул в окна близ стоящих домов.