Текст книги "Прорицатель (СИ)"

Автор книги: Юлия Пушкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА IV

Белка ушёл с Карпом, Чибисом и Волком, едва забрезжил рассвет. Путь до Яргли предстоял неблизкий, а единственную дорогу завалило снегом. Мачеха ворчала, отбирая ему вещи потеплее – отбирая в основном из-за того, что отец не спускал с неё глаз. Утро пронеслось в унылых прощаниях; Белка напоследок получил тумака от Выдры, гостинец от тётки Бобрихи и плетёный оберег от дяди Крота. Ласка, уже давно не баловавшая его вниманием, теперь озадаченно расплакалась, а Синичка заливисто хохотала, как раньше: в силу возраста она не поняла, что происходит.

Отец не ложился всю ночь, и глаза у него к утру казались ещё глубже запавшими и потемневшими. Когда дружинники уже возились с конями у крыльца, он подозвал к себе Белку и долго смотрел на него, нахмурившись.

– Кабы знал, что это будешь ты, – глухо промолвил он наконец, – по-другому бы воспитал тебя. Ну, да теперь уже поздно.

Белка молчал, втянув голову в плечи. Не знал, что говорить.

– Что ж, значит, служба Лирд'Аллю... Это не самое худшее, что могло ждать тебя, – он тяжко вздохнул и добавил: – Наверное... Ты слышал, Белка, что я не люблю Императора, но за ним будущее, время Князей прошло. Сейчас нам всем приходится делать выбор. Видишь, выпало тебе быть имперским воином...

Белка шмыгнул носом; глаза позорно защипало, и он отвернулся; стал наблюдать, как за окном Чибис седлает вишнёвого коня, ласково потрепав его по холке, а красивое животное довольно всхрапывает. Белка сам не понял, почему ему вдруг стало так грустно – из-за надвигающейся разлуки или из-за разочарованного, тревожного тона отца.

– Нет в тебе, что скрывать, большой силы, – продолжал отец, будто не заметив, – но это дело наживное. Главное – чтобы здесь ветер не гулял, – он постучал пальцем по лбу. – Всегда думай, прежде чем сделать. Ты, может, у меня и не княжеских кровей, и не купеческих, но парень с головой, а это всего важнее...  – отец вздохнул ещё раз и, притянув Белку к себе, взъерошил ему волосы; это ввело его в ступор: отец был крайне скуп на ласку и свысока относился ко всяким нежностям. – Времена нынче неспокойные, сам знаешь. Много лихих людей, которые ищут, чем поживиться. К тому же – южане, а тут ещё нечисть болотная, говорят, бунтует... Но война скоро кончится, Серому Князю надеяться не на что...

– А как же... Драконы? – шёпотом спросил Белка и вздрогнул. Каменные драконы Серого Князя, его главная сила и главный ужас каждого жителя Империи.

– Страшные выдумки, – отмахнулся отец. – Я ни одного в жизни не видел... Да даже если и нет – не думай ты об этом. Люди, Белка, страшней любых тварей, что на земле, что в небе. Ты о себе заботься. Учись владеть оружием – найди, как сможешь, человека знающего и платы на него не жалей из жалованья. Кому попало не доверяй, но друзей цени. В боях ты не один будешь, а с ними плечом к плечу, так что и бояться нечего, боги помогут. Молись, кстати, почаще... Повезёт – глядишь, и грамоту освоишь, и узелки островные, это дело нужное... Да, и не вздумай пить эту отраву – как там её...

– Вьёнге, – подсказал Белка. Вьёнге принесли на их земли южане во время войн; это пойло варили из дурманящих трав, секрет состава строго охранялся, так что оно считалось очень ценным. Старшие братья Белки давно мечтали хоть о глотке, сам же он почему-то никогда не задумывался об этом, а сейчас было и подавно не до того.

– Вот именно...

– Хозяин! – зычно донеслось с улицы, и Белка узнал голос Карпа. – Отпускай парня, нам пора. Боги милостивы – свидитесь!..

– Да почём тебе знать, бездомный, голь перекатная...  – с неожиданной горечью, еле слышно проворчал отец, потом резко отстранил Белку, осенил его знаком Бдящего Бога и выпроводил на крыльцо. Половина Местечка таращилась на него – кто из окон, а кто просто так, но Белке было всё равно. Мысленно он уже скакал на собственном коне и рубил дружинников Серого Князя, а после пировал в честь победы в чертогах самого Императора. Говорят, в его замке в Лирд'Алле всё из золота, до последней дверной ручки. Вот и будет случай проверить. И пусть тогда Выдра или Барсук скажут хоть одно дерзкое слово...

* * *

Белку усадили в седло перед Чибисом, как перед самым лёгким, как только они миновали бор и могли не идти пешком. Ехали в молчании, под копытами коня мерно поскрипывал снег; Белка стал задрёмывать, угревшись под многослойной одеждой. Чибис со смехом потормошил его за плечо.

– Чего носом-то клюёшь – сморило?...  – Волк, ехавший впереди, коротко обернулся и продолжил смотреть вперёд. – Нечего спать, до привала далеко. В Яргли надо поспеть поскорее.

– А Яргли – это крепость?

– Да, и городишко возле. Там скоро будет один из хайлиров.

– Хайлиры...  – благоговейно прошептал Белка и попытался извернуться так, чтобы взглянуть Чибису в лицо. – Правда? Это те, которые всех важнее в войске?

– Ну, почти, – кивнул Чибис, всё ещё улыбаясь. – А кое-что ты знаешь, парень... Сотники, а уж над ними – хайлиры, а над хайлирами только князья да Император.

– А разве князья остались?

– А как же? Только все они теперь подданные Лирд'Алля.

Белка помолчал. Он не понимал, почему Император не казнил князей или, по крайней мере, не сгноил в темницах своего замка. До сих пор он был уверен, что именно так тот и поступил. Он хотел и одновременно боялся задавать лишние вопросы, остерегаясь показаться дурачком.

– И хайлир ждёт вас, чтобы добить Серого Князя?

– Наверняка, – Чибис весело тряхнул головой, и снег режущим светом отразился в его до блеска начищенном шлеме. – Всякая тварь должна знать своё место, а слишком наглых псов надо усмирять.

– Не шути этим, – бросил через плечо Волк. – Забыл Балури?

Чибис не ответил. Но Белка решил не сдаваться:

– Получается, князья тоже как бы идут против такого же, как они?

– Смышлёный, шельма, – по-доброму изумившись, протянул Карп. – Точно. У них и выхода другого нет, кроме как Императора поддерживать.

– А иначе что? Он убьёт их?

– Император – не чудовище, Белка, – серьёзно ответил Карп. – Он справедливый человек.

– А вы видели его?

Но Карп не успел ответить – Волк натянул поводья и поднял руку, призывая к тишине. Их конь тоже мгновенно замер, и Белка почувствовал, как за спиной напрягся Чибис, в любой момент готовый натянуть тетиву.

Где-то неподалёку раздался стон – тихий, сдавленный. Волк спешился, прошёл к обочине и, схватив нечто, неприметно приютившееся у корней сосны, рывком поднял; скулёж повторился.

Это был человек, но Белка мог бы вообще не заметить его или принять за кучку тряпья. Одет он был в лохмотья, кое-где приоткрывавшие посиневшую наготу, и так исхудал, что кожа лоснилась, обтягивая скелет. Белка невольно содрогнулся, увидев его безвольно повисшие руки – тонкие и почти прозрачные, как рыбьи косточки. Что до лица, то оно было грязным и заросшим густой бородой, но угадывались довольно правильные черты. Человека колотило, и он с трудом дышал.

– Ты кто? – строго спросил Волк и, не дождавшись ответа, легонько встряхнул его; в руках такой горы мышц человек казался детской куклой. – А?

– Оставь его, – со смесью жалости и отвращения сказал Карп. Чибис наблюдал молча. Человек разлепил спёкшиеся губы и прошептал:

– Я умираю. Убейте меня.

Белка сглотнул слюну, которая вдруг стала горькой.

– Вот ещё, – фыркнул Волк. – Отогреться, поесть – и будешь в порядке.

– Нет... Не буду, – человек приподнял ткань на животе (Белка еле удержался, чтобы не отвернуться); там была глубокая, жуткая на вид колотая рана, из которой тонкой струйкой всё ещё текла кровь. Было непонятно, как он до сих пор жив. – Серый Князь... Проклятое оружие... Убейте меня, – выдохнул он и закашлялся, усилив кровотечение.

– Вот как...  – протянул Волк. – Дезертир, значит? Свои же?

– Свои, – кивнул человек, совершенно обмякнув у него в руках. – Сбежал... Поймали, держали в Балури, потом... выпустили... накануне битвы.

– Ткнув заговорённым лезвием, – прибавил Волк, оскалившись своей страшной улыбкой. Человек не ответил – видимо, всё и так было ясно; Чибис наклонился к Белке и негромко пояснил:

– У Серого Князя есть такое наказание. Говорят, у него несколько колдовских мечей, раны от них не исцеляются и не зарастают. Человек может мучиться год или два, прежде чем умрёт, и яд каждый день проникает в него.

Белка только кивнул, не отрывая взгляда от кровавых капель на снегу. Его мучила тошнота. Как ни странно, не само существование таких мечей поразило его, а то, что Серый Князь их применяет. Причём на своих же людях. Зачем? Почему? Откуда в нём столько жестокости – или это не считается жестоким во время войны?... Белка окончательно запутался, и добило его молниеносное, отточенное движение Волка:

– Да хранят тебя боги, – сказал он, достал из ножен собственный меч и, пронзив дезертиру грудь, повернул клинок. Человек дёрнулся и замер, прошептав что-то вроде «Спасибо». Белка судорожно всхлипнул, и Чибис обнял его.

– Надо бы похоронить, – произнёс Карп, когда Волк вытер лезвие об одежду убитого и снова вложил его в ножны. Тот покачал головой:

– Земля слишком мёрзлая, и снегу много. Нет времени.

– Его же здесь звери растащат, Волк, – грустно сказал Чибис, не прекращая прижимать к себе Белку.

– Ну и что, им тоже надо есть, – жёстко ответил Волк, вспрыгивая в седло. – А я не намерен возиться с падалью Серого сиятельства. Пошёл! – и пустил коня быстрее, чем раньше. Чибис вздохнул, и они снова тронулись. Вид вокруг был тем же, тело осталось далеко позади, но Белку не покидала дурнота. Вскоре к ним подъехал Карп и участливо спросил, как он.

– Нормально, – деревянными губами отозвался Белка. – Скажите, а эти мечи... Серый Князь использует их и в боях?

– Для простых солдат, имеешь в виду? Нет, конечно. По крайней мере, до сих пор не использовал. Это большая редкость, его личная собственность. Князь вообще сильный колдун, – Карп помолчал, раздумывая: – Теперь понял, с чем борется Император?

Белка задумался. Отец всегда говорил, что Князь просто хочет сохранить свои земли и имеет на это кровное право. К тому же от имперских воинов он не видел ничего хорошего... Но Император и не выпускает своих пленников с такой вот меткой на память... Или выпускает? Так кто же прав? Белку так и подмывало вслух задать этот вопрос, но он знал, что ему никто не ответит. Вместо этого он, понизив голос, поинтересовался:

– А почему Волк... такой?

Карп и Чибис переглянулись в растерянности.

– Была у него своя история, – неохотно сказал Карп. – Если вкратце, то один из Князей – не Серый – вырезал половину его рода. После этого он и ушёл на службу Лирд'Аллю... Но при Волке – ни слова, имей в виду.

– Да уж, а не то останешься без ушей, – подхватил Чибис, к которому вообще быстро возвращалось хорошее настроение. – Волк насмотрелся такого, что нам с тобой и не снилось. На его месте с тобой бы не то ещё случилось... Это же война, парень. Это тебе не у материных юбок.

– Она мне не мать, – поправил Белка, – а мачеха.

Он и сам не понимал, почему ему было так важно, чтобы дружинники знали об этом – им ведь наверняка наплевать. Он запустил руку за пазуху и нащупал амулет дяди Крота – скрученный из сложной косички глаз Бдящего Бога. И впервые задался вопросом: точно ли он Бдящий, раз допускает такое? Может, он и сам давно спит, как его Богиня?...

ГЛАВА V

Болотный народец распрощался с ними вроде бы вежливо, но эти проводы подозрительно походили на выпроваживание. Мей с трудом заставил себя отведать угощение в Чертоге – уж слишком неуютно было есть под зорким взглядом Брольгон-Туна и свирепым – Квокле-Тин. Зато Кнеша попробовал всего понемногу в своё удовольствие и встал из-за стола не раньше, чем утолил голод. Двое стражей (как понял Мей, приставки к именам у кову означали сразу статус, род занятий и пол) подробно объяснили им, как добраться до Отравителя, и вывели за границы, где их снова взяли под опёку болотные огоньки.

Вокруг не светлело, но туман расходился, и Мею уже не приходилось нащупывать тропу. Вскоре воздух стал суше: они отдалялись от заболоченных участков; по пути начали попадаться тонкие, чахлые деревца, но по-прежнему – ни одного живого существа. Кнеша периодически ёжился и жаловался на холод.

– Они сказали, что Клайда-Трум излучает жар, – вспомнил Мей. – Так что вполне возможно, что вокруг зима.

– Что ж, я очень рад, – заверил Кнеша, – особенно если учесть, что у нас даже нет ничего потеплее.

С этим не поспоришь: Мей действительно не подумал о чужеземном климате – может быть, потому, что в своём видении не заметил никаких признаков зимы. Необычная для него беспечность. А Кнеша, избалованный вечным летом Рагнарата, к тому же тяжело переносил холода...

«Ну и почему я думаю об этом?» – с досадой спросил себя Мей. Ему совершенно нет дела до того, как чувствует себя Кнеша. Пусть хоть все конечности отморозит.

И тут он вернулся к другому поводу позлиться на спутника.

– Серый Князь. Ты объяснишь мне, что происходит?

– Видимо, придётся, – сказал Кнеша, всматриваясь в буро-зелёную даль. – Я знаком с ним, вот и всё.

– Как? Откуда?

– Он помогал мне раньше... До нашей встречи, – он нехорошо улыбнулся. – Не гневайся, Мей. Нет, я не врал тебе, я никогда не бывал здесь. Мы общались... дистанционно. Через посредников. И с помощью магии, конечно.

Мей вздохнул. Чего-то подобного он и ждал. Он уже знал, что с наложением Уз Альвеох могущество Кнеши потерпело большой урон – в частности, порвались его связи с союзниками и просто марионетками, разбросанными по всему Мирозданию.

– И?...

– Что «и»?

– Кто он такой? Что ему нужно? С кем он воюет? Тебе не кажется, что мне надо бы это знать?

– Мне кажется, что тебе надо бы поумерить свои рыцарственные аппетиты и не лезть в чужие свары, когда не просят.

– Мы это уже обсуждали. Тебе не понять.

– Ну разумеется, где мне, непосвящённому плебею... Ты же прорицатель, у тебя же высшая миссия – спасать миры, – продолжал издеваться Кнеша. – Свой от Близнецов, мой от меня, это захолустье в болотах – от Серого Князя... Ты уже считаешь его главным местным злом, я прав?

Тропа вильнула в сторону, и Мей чуть не полетел кувырком, споткнувшись о какую-то корягу. Он восстановил сбившееся от ярости дыхание и заставил себя успокоиться – каждодневная процедура. Будь прокляты эти его провокации.

– Ничем я его не считаю, тем более источником угрозы я видел Императора. И тебе это известно. Хотя, само собой, знакомство с тобой достоинств ему не прибавляет, – не удержался он. – Рассказывай, я слушаю. Нам всё равно ещё далеко идти.

– О да, дружеская беседа любой путь сокращает до приятной прогулки... Всё-всё, только без лишних движений... Рассказываю. Серый Князь – человек умный и скрытный, а главное – очень родовитый. Кровь тут значит немало. Как ты понимаешь, он поднаторел в Силе; собственно, насколько я знаю, он до некоторых пор ничем больше и не занимался особенно – сидел на своей наследственной земле, никого не трогал и ворожил потихоньку. И, полагаю, был бы не прочь продолжить, если бы не Император. Точнее, тогда это был один из Князей... Не обессудь, Мей, точного титула не вспомню – то ли Красный, то ли Жёлтый, с их именами вообще можно с ума сойти... Так вот, он воспользовался своими успехами – ну, знаешь, войско на пару тысяч пообширнее, строятся настоящие каменные крепости, завязалось даже что-то вроде торговли... В здешних отсталых краях всё это посчитали большим достижением и чуть ли не подарком богов. Недолго думая, Князь объявил себя хозяином всего, до чего мог дотянуться, – благо силушка есть, а границ толком никто не проводил – и развязал войну. Нынешний Император – сын сего достойного мужа. И, как я могу судить со слов этих очаровательных существ с увесистыми посохами, Серый Князь остался последним, кто пытается сопротивляться его власти. И, честно говоря, я бы не смог выбрать, на кого из них ставить. Раз уж мы здесь, надо взглянуть поближе на положение дел.

Мей только головой покачал. Его поражала лёгкая игривость, с которой Кнеша говорил об этом мрачном мире – и с которой отмалчивался раньше.

– Чего ещё я не знаю? Как добраться до Императора, ты тоже на самом деле в курсе?

– Нет. Я же говорю, что ни разу не бывал здесь... Не волнуйся, я бы не был так жесток, – усмехнулся Кнеша, – ведь не тебе одному мёрзнуть посреди болот... Хотя, кажется, уже не болот.

Он был прав: они и не заметили, что деревьев стало больше, а земля покрылась коркой льда.

Время тянулось медленно и как-то с усилием; Мей чувствовал, как всё более неповоротливыми становятся мысли, как в тело проникает мороз. Тусклое светило изменило своё положение, и стало темнеть, хотя и понемногу; они брели по заснеженной, безмолвной пустоши, и пальцы отнимались вслед за ушами и носом. Говорить не было ни сил, ни желания; на шее жгло метку Уз, и она осталась единственным источником тепла. Мей понимал, что неотвратимо замерзает, и в голову полезли странные предположения: что, если кову отправили их совсем не к Отравителю? Что, если это просто способ убийства поизощрённее? Он взглянул на Кнешу: тот еле переставлял ноги в своих ботинках из тонкой кожи и целеустремлённо синел.

– А магия?...  – без особой надежды выдавил он, и ломкий ледяной воздух обжёг лёгкие. Кнеша угрюмо мотнул головой – куда-то делась вся его весёлость.

– Пробовал. Нет. Здесь будут сбои, и много.

Что ж, это не его вина. Пожалуй, только Дару Мея всё равно, где именно напоминать о себе; сила Кнеши нигде не проявится так полно, как в Рагнарате, а туда ему ход заказан.

После воспоминания о Рагнарате Мею стало ещё холоднее. К несчастью, у него слишком хорошая память.

Переборов себя, он подошёл ближе и взял Кнешу под руку, притиснув к себе – так будет проще согреться. Тот покосился на него удивлённо, но ничего не сказал.

Ночь принесла с собой зловеще воющий ветер; вьюга взметала сугробы и играла снежными хлопьями, швыряя их то за шиворот, то в лицо. Мей не знал, чем заслониться, а вокруг по-прежнему не было никаких укрытий; Кнеша, совсем обессилев, буквально повис на нём и тянул вниз, тщетно стараясь ускорить шаг.

– Я не могу, – сбиваясь с дыхания, выговорил он наконец.

– Можешь, – сквозь зубы ответил Мей. Он и сам не был уверен, что они переживут эту ночь.

– Нет. Лучше брось меня.

– Бросить?! – Мей взорвался и сам не понял, как перешёл на крик. – А потом корчиться в агонии от Уз? Нет уж, спасибо!

Он рывком дёрнул Кнешу и почти волоком потащил его дальше.

– Мей, это бесполезно, – спокойно возразил он. – Они сказали, что он живёт неподалёку. Мы заблудились.

– И что, ты предлагаешь лечь и умереть? Я не для этого шёл сюда!

– А для чего?

Неуместный вопрос поставил его в тупик.

– Ты знаешь. Чтобы спасти людей.

– Чужих. О которых у тебя никакого представления.

– Это лучше, чем губить, – с негодованием бросил Мей, имея в виду прошлое самого Кнеши. – Пусть даже чужих, о которых никакого представления. Дар дан мне зачем-то, и я не собираюсь сдаваться.

– Правда? – Кнеша скользнул вниз, увлекая его за собой. Руки у него дрожали, и пальцы не гнулись. Мей попытался поднять его, но не сумел. Разозлившись до предела, он размахнулся и дал ему оплеуху – не то чтобы сильно, но довольно ощутимо. А потом опустился рядом, вдруг осознав, что против ветра идти нет смысла. Не лучше ли прилечь и уснуть. Уснуть, уснуть... Снег пушистый, как покрывало – может быть, под ним даже тепло...

– Нет!..

Он, как мог, сопротивлялся губительной дремоте, однако силы покидали его. А метель кружила всё свирепее, и тьма сгущалась под чужим небом. Мей бессознательно вцепился в Кнешу – просто как во что-то живое и тёплое – и тяжело повалился в снег. Всё так и есть, Кнеша открыл ему правду. Как всегда – ту правду, в которой он сам себе не признавался.

Никаких надежд и благородных намерений на самом деле нет. Он пришёл сюда, чтобы умереть. Он устал, одинок и давно не видит смысла в том, что делает. Чудо перестало быть для него чудом, красота – красотой. Только холод и мрак остались.

Теряя сознание, Мей успел увидеть какую-то длинную, тонкую иглу, вонзившуюся Кнеше в шею пониже уха. А потом он издал невнятный хрип и упал рядом.

* * *

– Нагрей ещё воды, Галка.

Грохот железной посудины, громкий плеск, звук шагов... Мей понял, что снова чувствует собственное тело, приоткрыл глаза и чуть не ослеп – свет показался ему невыносимым. Однако неприятное ощущение тут же сменилось полным блаженством – было тепло, точно в пуховой перине или в объятиях матери.

Хотя, конечно, лежал он не на перине, а просто на скамье, покрытой звериной шкурой. В ногах у него сидел пожилой, но не старый ещё мужчина со скуластым печальным лицом, одетый как какой-нибудь охотник или дровосек – в толстые штаны, сапоги и короткую куртку мехом наружу. Ничего примечательного не было в его внешности, кроме глаз: Мей даже в радужке Нери не видел такого чистого зелёного отлива. Возле скамьи на корточках примостилась сухая, как жердь, черноволосая женщина трудно определимого возраста. Уставившись в бревёнчатую стену, она монотонно помешивала какое-то варево в бадье; от него поднимался пахучий травяной пар.

Кнеша нигде не наблюдался.

– Ну, оклемался? – негромко спросил незнакомец. Мей кивнул и попытался сесть, но его с неожиданной мощью толкнули обратно. – Лежи пока. Чары ещё не выветрились.

– Чары?...

– Конечно. Ветра здесь не просто так шалят, слишком близко от Клайда-Трума, – незнакомец устало вздохнул и сказал женщине: – Уже можно.

Она кивнула и принялась растирать вымоченной в вареве тряпкой ступню Мея. Он немного смутился, но мужчина не дал ему возразить:

– Так надо. И стесняться нечего – во-первых, Галка хорошая целительница, а во-вторых, не разотри она полностью тебя и твоего друга, вы уже были бы в лучшем мире.

Мей прочистил горло. Признаться, это заявление не сгладило неловкость, так что он решил приступить к делу.

– Спасибо, Вы спасли нам жизнь...

– Ну, это как сказать, – невозмутимо перебил мужчина. – Того, другого, я чуть не убил, так что лучше не благодари.

Оправившись от изумления, Мей вспомнил иглу в шее Кнеши. Значит, ему не померещилось.

– Так это Вы...

– Обычно я не подпускаю к своему дому так близко. Тот, кто решается прийти сюда, плохо кончает, – он говорил по-прежнему размеренно, даже медлительно, и совершенно не выглядел опасным. Женщина тем временем преспокойно переключилась на другую ступню.

– Вы Отравитель.

– Да. А ты Странник, – Мей не выдал себя ни одним движением, но сразу понял, что одному пальцу непривычно легко. – Это ищешь? – мужчина достал из кармана его перстень и положил на ладонь, разглядывая, словно диковинного жука. – Не бойся, скоро отдам. И не спрашивай, откуда я знаю. Очень долгая история.

– Где... мой друг?

– Наверху, отходит от яда. Тоже скоро очухается, я рассчитал дозу, – Отравитель критически осмотрел его покрасневшие ноги и, тронув за локоть Галку, сказал «Достаточно». Она так же безмолвно встала и удалилась. Мей наконец позволил себе оглядеться; большую часть просторной комнаты, где они находились, занимал грязный стол, заставленный банками, склянками и флаконами разных форм и размеров. Там же ютились мисочки с кашицами и порошками, щипцы, ножи, весы, лупы и странные металлические приборы, подобных которым он не встречал. Стены покрывали пучки сушёных растений, связки маленьких костей и ещё чего-то, довольно неприятного на вид. В котелке над огнём что-то жизнерадостно булькало, периодически расходясь разноцветными брызгами.

– И во всех, кто приближается, Вы плюётесь отравленными иглами? – осторожно спросил он.

– Нет, – без всяких признаков раздражения ответил Отравитель. – Только в тех, кого окружает такое густое облако зла.

– О чём Вы?

– У моей дочери истинное зрение – Галка не видит оболочек, но видит суть. И связь между вами она тоже увидела сразу, – помолчав, он протянул ему перстень. – Забирай. Тьма скоро поглотит и тебя, если ничего не сделаешь. Ты слабее его и не можешь сопротивляться.

Мей недовольно заёрзал. Такие высказывания от незнакомца ему не нравились, и ещё больше не нравилась фраза об истинном зрении. Выходит, женщина в привычном смысле слепа – вот что значил её неподвижный взгляд в никуда и неуверенные движения. Что ещё она может увидеть?... И откуда этому отшельнику известно о Странниках?

– Почему Вы зовёте её Галкой? – спросил он вместо этого.

Отравитель посмотрел на него с тенью недоумения.

– Потому что это её имя.

– Как у птицы...

– Ну конечно. У каждого в мире есть покровитель. Иначе зовут только тех, кто посвящает себя богам.

– Жрецов?

– Да. Ты не бывал здесь раньше, раз не знаешь?

Мей решил не вдаваться в подробности. На него уже вылился такой поток новых сведений, что он только теперь вспомнил, зачем они, собственно, с таким трудом добирались сюда.

– Кову отправили нас к Вам.

– Да, они это любят. Не меньше, чем топить в болоте, – безмятежно кивнул Отравитель, пальцем вычерчивая что-то на своём колене. Мей проследил за траекторией и понял, что это звёзды.

– Они сказали, что Вы собираетесь в столицу. Мы хотели бы встретиться с Императором.

Отравитель долго смотрел на него, будто пытаясь определить, не шутка ли это.

– Прямо-таки с самим Императором? Вот так запросто?

– Это очень срочно. Просто необходимо.

– И никто из князей не подойдёт вам? Из советников, судей, дружинников?...

– Нет, – убеждённо сказал Мей. Его Дар лучше знал, кто им нужен. Хотя, надо признать, внезапный приступ отчаяния у Кнеши посеял в нём сомнения, которых не было раньше. – Только сам Император. Вы поможете нам?

– Если скажешь, зачем вам к нему.

Мей вздохнул. До чего дотошный народ. Почему просто не указать направление и не обуздать своё любопытство?

– У нас послание от кову.

– А ещё? Ведь это не всё.

– С чего Вы взяли?

– Не держи меня за дурака, Странник, – фыркнув, грубовато сказал Отравитель. – Болотные зануды просто навесили на вас ещё и это, как только вы им попались. Они всегда поступают так, потому что Император им давно и прочно поперёк горла.

«Как бы ему объяснить?...»

– Это связано с магией, – медленно проговорил он. – Вашему миру грозит опасность.

– Император не водится с колдунами.

– Сейчас, может, и нет, но будет... И это не приведёт ни к чему хорошему. Просто помогите нам. Чем мне поклясться, чтобы Вы поверили? – обычно это действовало, но не теперь. Отравитель задумчиво отошёл к столу и выудил из-под каких-то тряпок крупную, неправильной формы золотую монету.

– Золото Лирд'Алля, – сказал он, продемонстрировав её Мею. – Император недавно приказал чеканить единые для всех деньги, и я помогал разрабатывать их состав. Сколько должно быть примешано серебра и меди, каков лучший вес и так далее. Я подбирал камни на постройку его резиденции. Я откармливал его охотничьих собак и травил крыс в его кладовых. Точно так же я травил и его врагов, пока жил при дворе. Сейчас я сам по себе – за эту треклятую войну все люди успели осточертеть мне, – но Император всё ещё мне небезразличен. Если ты, Странник, причинишь ему хоть малейший вред, я заставлю тебя кричать от боли. Я испробую на тебе свои лучшие яды, и ты будешь жить, пока будут сгорать твои внутренности...  – он помедлил, пронзительно глядя на Мея. – Или даже не так. Наверное, лучше будет начать с твоего друга. Ваша связь... Боль, которую причинят ему, сведёт тебя с ума, я прав?

У Мея кровь застыла в жилах, но страх тут же сменила злость. Здесь что, все сговорились с порога желать ему смерти? Тогда он не умрёт назло. Даже если прав Кнеша, даже если в продолжении нет смысла.

– У меня нет никаких чёрных мыслей в отношении Императора, – сухо ответил он и сел, откинув одеяло. Судя по тому, что он знал, чёрные мысли как раз у Императора в отношении собственного народа. Либо простая глупость, что тоже не исключено. – Я хочу поговорить с ним, ничего больше. Вряд ли это повредит его здоровью... А впрочем, к чему терять время. Если Вы так боитесь, просто дайте нам уйти.

– Ну уж нет, Странник. Позволь лучше предложить тебе сделку, – он подбросил монетку и ловко поймал её. Сверху, с лестницы за его спиной, послышался шорох и негромкие голоса; Мей уловил вкрадчивые интонации Кнеши и почему-то встревожился.

– Сделку?

– Сам я не поеду в Лирд'Алль, сейчас это довольно опасно, – пояснил он. – Мы с Галкой не бедствуем, мои яды покупают и ближе столицы. Но я могу снабдить тебя всем необходимым и указать дорогу, если ты оставишь залог.

– Залог? – снова и снова непонимающе переспрашивая, Мей чувствовал себя попугаем – об этих пёстрых, не блещущих умом рагнаратских птицах ему рассказывал Кнеша. – Я бы с радостью, но у меня ничего нет, кроме перстня. И я не думаю, что...

– Я не о перстне. Твой друг, вот моё условие. Он останется здесь, – Отравитель тоже вслушивался в разговор наверху, видимо, пытаясь разобрать слова. – И, как только я услышу, что с Императором что-то не так, он умрёт.

– Я полагаю, не стоит, – мягко заметил полностью одетый и вполне оправившийся на вид Кнеша, появляясь на лестничном пролёте. Всё бы ничего, но одной рукой он прижимал к себе безропотно замершую Галку, а другой приставлял к её горлу кинжал кову. Мей побледнел не меньше Отравителя. Что делает этот идиот?...

Он подскочил к Отравителю, в руке у которого непонятно как оказалась тонкая гладкая трубочка, и схватил его за предплечье.

– Нет, пожалуйста... Сейчас же отпусти её!

– Со мной всё хорошо, – совершенно спокойно сказала Галка; голос у неё звучал немного надтреснуто, но в целом даже приятно. – Не волнуйся, отец. Господин не тронет меня.

– Если Вы выполните наши требования, – дополнил Кнеша, твёрдо глядя в глаза Отравителю и не удостаивая вниманием тихо бесившегося Мея, который никогда бы не позволил себе вот так отплатить за спасение и гостеприимство.

Отравитель опустил чуть дрожащую руку с трубкой и, отшвырнув от себя Мея, шагнул к лестнице.

– Будьте вы прокляты, оба. Я сделаю всё, только отпусти её.

– Господин не тронет меня, – повторила Галка; её безмятежный тон в сочетании со слепым взглядом больших глаз наводил на мысли о слабоумии. Мей уже простраивал схему побега, молясь о том, чтобы по крайней мере кончилась метель. И с чего это странное существо так уверено, что Кнеша её не тронет? Это Кнеша-то?

– Простите нас. Я не знал...  – начал он и умолк, подумав, что извинения прозвучат как попытка увильнуть от ответственности. Нечего сваливать вину на Кнешу. Спасибо Узам – всякий грех поделён у них пополам.

Галка вдруг вздрогнула и вытянула руку, точно в полусне, указывая прямо на Мея. Чёрные космы рассыпались по плечам, делая её похожей на ведьму.

– Ты на пороге темноты, – почти слово в слово процитировала она своего отца. – Пустыня в твоей душе, и неплодным останется твоё семя.