Текст книги "Прорицатель (СИ)"

Автор книги: Юлия Пушкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА XXIV

Они отправились в путь на следующий день. Мей собирался недолго – с того дня, как он покинул Город-на-Сини, вещей у него в общем-то не прибавилось. И всё-таки вскоре его мешок заметно потяжелел: Отражения, даже совершенно незнакомые, приносили ему на прощание кто кулёк орехов, кто засоленных овощей, кто амулет на удачу... А от Деос перепало даже несколько куриных крылышек, и, глядя на них, Мей замирал в предвкушении – несколько месяцев он не притрагивался ни к мясу, ни к птице. В ответ на всё это он благодарно кивал и улыбался, стыдясь того, что даже не удосужился выяснить, как будет «спасибо» на языке Долины.

Кроме того, по распоряжению Старшего им отдали двух прекрасных быстроногих коней и никудышного ослика под поклажу.

Прощаясь с этим местом, Мей испытывал смешанные чувства. По сути дела, уезжать ему не хотелось; он признавался себе, что не прочь когда-нибудь вернуться сюда и закончить своё обучение как следует, без спешки и страха.

Страха... Вскарабкиваясь в седло, он вспоминал песню Анны зимней ночью и понимал, что она не о нём; он не герой, а трусливая крыса, которая непрерывно где-то прячется. Беспомощная, неспособная сопротивляться, обречённая умереть. И за это время он не стал сильнее. Возможно, узнал больше, но это не прибавило шансов выжить при встрече с Близнецами. Это не спасёт его дом и друзей, не избавит от гибельного Дара. Он бы погиб от руки одержимого ребёнка, заблудившись в Зеркальном доме, если бы не Деос. Просто смешно. Кому какой прок в таком прорицателе?

– Готов? – к нему подъехал Веттон, необычайно статно державшийся в седле. Его багровый плащ был подбит горностаем и сверкал вышитым гербом Ниисов – золотистым снопом колосьев. Земли по берегам Зелёной реки славились своим изобилием.

– Да.

– С Гэрхо попрощался?

– Да, – повторил Мей. Прощание вышло скупым и скомканным; Гэрхо лишь похлопал его по плечу и пожелал: «Ну, счастливо, человечек». А Мей сказал «Спасибо», думая, что у него, наверное, не бывало друга надёжнее. Кроме Теига, конечно. – Веттон...

Тот взглянул на него вопросительно. Мей заметил, что выглядит он гораздо более оживлённым, чем обычно; должно быть, это от скорого возвращения.

– Я хотел бы кое-что уточнить. Ты правда уверен в том, что делаешь? Может, Гэрхо не рассказывал тебе...

– О духах-близнецах, которые охотятся за тобой из-за твоего Дара?... Рассказывал. Но ты просто не видел Ниис, – он снисходительно усмехнулся. – Поверь, у нас достаточно сил, чтобы защитить деревенщину-пророка.

– Я не об этом. Не о себе. Я ведь могу навлечь беду на твою семью.

Веттон начинал злиться; его конь нервно загарцевал, красиво перебирая мускулистыми ногами.

– О Прародитель, какая чушь... Ну наконец-то!

Последнее восклицание было явно обращено не к Мею, а к кому-то за его спиной. Он оглянулся и увидел ещё одного приближающегося всадника... Точнее, всадницу. Её тёмно-синий плащ стелился по спине вороного коня, как роскошная попона, а тонкие руки были затянуты в перчатки из грубой кожи. Анна. Мея охватила ребяческая, неконтролируемая радость, смешанная со жгучей досадой.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, догадываясь, каким будет ответ.

Анна изумлённо подняла брови.

– Это мне вместо «здравствуй»? Между прочим, мы давно не виделись.

Мей только вздохнул. Он уже привык к сюрпризам от неё, но такого точно не ожидал. И ещё было жутко непривычно видеть её в седле и в мужской одежде – холщовые штаны, сапоги, рубаха... Впрочем, ей всё это шло. Ей шли любые вещи, люди и обстоятельства.

– Здравствуй. Прости. Так ты... едешь с нами?

– Как видишь, – Анна ловко спешилась, подошла к задумчивому ослику и повесила на него небольшой вещевой мешок. – Не думаю, что помешаю вам.

– Тебе нужно в Ниис или ты едешь из-за меня?

– Я бы не отказалась взглянуть на такое древнее и прославленное место, как Ниис, – снова оказавшись в седле, она уважительно кивнула в сторону Веттона, – но второй вариант ближе к истине.

Мей отвёл глаза.

– Я не могу тебе этого позволить.

– Почему же? Старший одобрил моё решение. Тебе пригодится моя помощь, Мей. Я немало знаю и разбираюсь в людях.

«А может, и не только в людях», – подумал Мей, вспомнив разговор об убивающих машинах из его видения. В Обетованном таких определённо не было.

– Я понимаю... И благодарен.

– Так в чём же дело?

Что он мог ей сказать? «Ты ведь женщина»? «Это слишком опасно»? Ни одна из этих фраз не стала бы весомым доводом.

– Я боюсь за тебя.

– А я за тебя. Ты не представляешь, как ценна твоя жизнь, – голос Анны стал твёрже, и, встретившись с ней глазами, Мей утонул в горячем золоте радужки и черноте зрачка. – Потому я и еду. Я просто побуду там с вами – недолго – и вернусь. Может быть, вернусь.

– Вы закончили? – раздражённо осведомился Веттон. – Выезжаем!

* * *

Они ехали то по тракту, то по его ответвлениям, то по совершенно диким, наполовину заросшим тропкам. По левую руку лениво несла свои воды река Быстроструйная, названная так в давние времена, – вероятно, тогда, когда эта местность не была столь гладкой. А далеко за ней возвышались Старые горы, прячущие в своих ущельях дорогу в земли холода и Город-во-льдах.

По правую же руку, далеко на юге, оставалось то, что Мей знал и любил – Город-на-Сини, речка Синяя, Большое Озеро... Мир будто лежал у него на ладони, и, трясясь в седле, питаясь сухарями с солониной, ложась спать на голой земле или еловых ветках, закутавшись в мешковину, он думал, что отсюда рукой подать и до островов в Восточном море, где когда-то лежало странное королевство Минши, и до диких степных племён.

Мей в общем-то спокойно переносил все тяготы долгого путешествия (действительно долгого – при хорошей скорости они могли добраться до Нииса самое меньшее дней за пятнадцать), чего нельзя было сказать о Веттоне. Он жаловался на холод, на жару, на сильный ветер; он уставал искать удачное место для кормёжки лошадей и осла, разводить костёр (хотя дрова и хворост просто плыли за ним по воздуху) и даже разговаривать. Словно капризная леди, он не раз изъявлял желание остановиться в какой-нибудь сельской таверне, но Анна, строго следившая за их безопасностью, пресекала такие попытки. Мей был ей благодарен, но не уверен в том, что Близнецам будет сложно найти их в этих безлюдных местах.

Зима повсюду отступила: снега оставалось всё меньше, воздух стал ощутимо теплее. В перелесках по утрам верещали неприметные птицы. По ночам иногда слышалось совиное уханье или далёкий, заунывный волчий вой. Проталины всё больше зеленели, как и первые почки на ветках; глядя на них, Мей вспоминал Деос.

Как он и ожидал, сложнее всего ему давалась совместная дорога с Анной. Она была ровна и приветлива с ним так же, как в Долине – и так же, как в Долине, наглухо закрыта. Она держалась в седле, стреляла из лука Веттона и бегала не хуже многих мужчин, ухитряясь сохранять почти королевское изящество манер. Мей боялся своего чувства к ней – это было что-то слишком большое, всевластное, непоправимое, и он не собирался давать ему волю. И всё же... И тогда, и потом он не мог не признаваться себе, что просто находиться с ней бок о бок, помогать ей, смотреть на неё вечерами сквозь пламя костра – были самые счастливые и самые мучительные возможности в его жизни.

Однако, несмотря ни на что, он всё ещё верил, сам над собой посмеиваясь, что Риэти ждёт его дома. Может быть, он вернётся к ней и забудет об этом безумии – если хватит сил.

* * *

– К тебе больше не приходили видения? – как-то раз спросил Веттон, когда они расположились на ночлег у подножья невысокого холма. Мей покачал головой. В данном случае отрицательный ответ его скорее радовал, чем печалил.

– Я вот до сих пор не понимаю, – продолжил разглагольствовать третий сын лорда Нииса, – как ты подпустил к себе этого больного Ридиема? Было же очевидно, что он опасен.

«Он всегда становится разговорчивым после ужина», – устало подумал Мей.

– Я не думаю, что он справился у Мея разрешения подойти, – вмешалась Анна. Она сидела напротив, завернувшись в свой плащ и ещё что-то меховое. Искры от костра летели в густо-фиолетовое небо. Веттон пожал плечами и принялся жевать соломинку, глядя в огонь.

– Почему его так зовут? – спросил Мей у Анны. – Я давно хотел узнать. Ридием – это ведь моё имя наоборот.

– На самом деле это давняя история. Те поселенцы материка, которые стали твоими предками, приняли имена Отражений, к тому времени уже обосновавшихся в Долине. Скорее всего, имена эти казались людям красивыми и звучными, но сами Отражения в их глазах были нечистой силой – из-за магии. Чтобы обезопасить себя от тёмного колдовства, имена стали переворачивать... Помню – ты говорил, что твою сестру зовут Атти. Так вот, в Долине я знаю женщину по имени Итта.

– Значит, не они исковеркали наши имена, а наоборот?

– Именно. И всё-таки к твоему имени это относится не полностью; «меидир» – это правда «ветер», только на родном языке твоего отца.

Мей подался вперёд. Каждая недомолвка об отце действовала на него, как укус овода на лошадь; он и сам от себя не ждал этой напряжённой дрожи и вспыхнувших щёк.

– Ты тоже знаешь моего отца? Знаешь, откуда он?

– Лично – нет. Я слышала о нём от Старшего. Твой отец ведь жил какое-то время у Отражений, – Анна отвела глаза.

– Странно, что Старший не рассказал это Мею, – Веттон озвучил его собственную мысль.

– Да, – согласился Мей. Его охватило небывалое волнение. Столько времени прожить в Долине – и не знать, что его отец побывал там, ходил по той же земле в тени тех же деревьев!

– Ну ладно, – Веттон зевнул, прикрыв рот длиннопалой ладонью. – Спокойной всем ночи.

Он лёг, завернулся в мешковину, прикрылся плащом и через пару минут уже засопел.

– Я посижу на часах, – сказал Мей Анне, – а потом разбужу тебя.

* * *

Они переправились через реку Широкую (ворчащий паромщик всё осыпал проклятиями испуганных лошадей), и через два дня показалась река Зелёная, по берегам которой раскинулся Город-у-Белого-камня.

Стены его были построены из камня обыкновенного, серого, и впечатляли своей высотой. Городу не было видно края; насколько знал Мей, он был в разы больше Города-на-Сини.

К воротам они перебрались по огромному каменному мосту – поистине чуду мысли. Мей понятия не имел, на что смотреть сначала: то ли на разномастную толпу, входящую в центральные ворота и покидающую их (там виднелись и обыкновенные крестьяне, и явно зажиточные фермеры, и купцы в богатых одеждах, и даже мелькали гербовые, наглухо закрытые кареты аристократов), то ли на стены, то ли на паруса торговых суден, видневшихся в гавани ниже по течению. Из-за стен показывались шпили башен, и на них развевались знамёна Города – белый камень на зелёном полотнище.

– Набрось капюшон, – шепнула Анна, когда их окружил гомон путников у ворот. Мей опомнился и перестал глазеть по сторонам: она права, им нельзя терять бдительность.

Пройдя обычную процедуру с пошлиной и внесением своих имён в книгу стражников, они вошли в Город. За первым кольцом стен следовало второе – ниже, но толще в кладке. Миновав и вторые ворота, они оказались на прямо-таки необъятной мощёной площади.

– Привратная площадь, – гордо объявил Веттон. – Вон там – один из шести рынков, а слева от нас – Храм Прародителя. Чудесный мрамор, не правда ли?

– Да, но мы не можем задерживаться, – заметила Анна. – Куда дальше?

– Надо проехать через весь Город, наш замок дальше на востоке, неподалёку от камня, – явно разочарованно сказал Веттон, отворачиваясь от сверкающей белизной громады храма и колонн, увитых опаловым плющом. – Там мы окажемся только к вечеру.

– Значит, не будем терять время, – подытожила Анна и пустила коня шагом.

Пока они пересекали бесчисленные улицы, площади и переулки (Веттон уверенно ехал впереди), Мей успел увидеть много чего любопытного. Многоэтажные высокие дома; десятки храмов Прародителю, четверым богам и ещё каким-то неизвестным Мею не то божествам, не то духам – приземистые и яркие здания; рынки и множество лавок, где продавались не только известные Мею товары, но и разные диковинки – стрелы с оперением огромной, алой южной птицы, невесомые воздушные ткани, карты, натянутые на вращающиеся кожаные шары (вот бы Теиг обрадовался!), талисманы и амулеты из трав и драгоценных камней, книги размером меньше ладони... Здесь была даже своя Академия, гордо высившаяся неподалёку от резиденции градоправителя (более скромной, кстати, чем на родине Мея) – совсем как в Городе-под-Соснами и Ти'арге, обители знаний. Встретить здесь тоже можно было кого угодно – вплоть до темнокожих глоталей огня и фокусников с островов Минши.

Всё это, конечно, отличалось от Города-на-Сини, но вместе с тем и напоминало его; Мей ощущал себя здесь уютнее, чем в Долине. Вскоре потянулись окраины, и вот они как раз заставили думать о родных местах. Стены в тупиках и переулках были облеплены нищими, просящими милостыню. Пахло тут дешёвым вином, элем и помоями.

Они проехали несколько деревенек и ферм, выросших вокруг городских стен подобно грибам, а потом – небольшой лесок. И вот, когда заросли расступились и перестали шмыгать туда-сюда упитанные белки, на одном из холмов чуть правее показался многобашенный, суровый на вид замок.

– Вот и Ниис, – устало и чуть взволнованно вздохнул Веттон. – Уверен, там меня ждут-не дождутся.

* * *

– Веттон, мой мальчик!..

По мосту, переброшенному через глубокий на вид ров, бежала им навстречу рыдавшая в голос женщина, полноватая и маленького роста, с гладко зачёсанными светлыми волосами. Она пронеслась, подобно вихрю, мимо торжественно застывших стражников и затрубивших герольдов. Платье на ней было довольно простое, хотя и с длинным шлейфом, зато на плаще красовался такой же, как у Веттона, герб.

Забыв о любых приличиях и церемониях, заливаясь слезами, она прижалась к груди Веттона, который едва успел слезть с седла, и принялась осыпать поцелуями его впалые щёки и ерошить и без того свалявшуюся шевелюру. В представлении Мея леди Ниис должна была выглядеть и вести себя совсем иначе, но он был почему-то рад, что она именно такая.

– Как ты похудел, дорогой мой!.. Как мы тебя ждали! Отец и все остальные в Большом зале, готов даже твой любимый пирог... Маира теперь настоящая красавица, и Вейр и Эйла совсем большие... Но как ты похудел! Как вырос!..

– Матушка, ну что же, в самом деле...  – растерянно и смущённо бормотал Веттон. – Всё хорошо, я ведь здесь. Не плачь. Это мои друзья – Меидир аи Онир из Города-на-Сини и госпожа Анна.

«Да уж, – подумал Мей, кланяясь. – Не назовёшь у неё ни родины, ни фамилии».

Но оказалось, что леди Ниис, которая утирала слёзы кружевным платком, и этого вполне достаточно.

– Для меня большая честь и радость видеть друзей моего сына. Будьте гостями под нашим кровом.

– Благодарим, миледи, – сказала Анна, и Мей вдруг остро почувствовал, какие они все трое грязные, голодные и уставшие.

– Я прикажу приготовить вам ванны, а после проводить на ужин. Ну пойдёмте же, пойдёмте скорее!

Как только они перешли мост (герольды снова старательно затрубили и чуть не оглушили Мея), к ним подбежали молчаливые слуги и с поклонами увели лошадей. Мею было неловко: прямо над ним возвышалась серая громада замка, окружённая зубчатой стеной. Они вошли в ворота и прошли через внутренний двор. Какие-то женщины – должно быть, служанки – возились с вёдрами у колодца, мальчишки дрались сучковатыми палками, шныряли разбежавшиеся куры... Мей видел множество деревянных строений – хлевов, конюшен, курятников, загонов – и даже, кажется, слышал стук кузнечного молота.

Леди Амельда (так представил свою мать Веттон) поручила всех, кроме сына, которого взялась лично отвести в покои, заботам старого и тяжело дышавшего, но довольно бойкого дворецкого с козлиной бородкой. По пустым, гулким каменным коридорам он проводил Анну в одно крыло, Мея – в другое. Когда Мей вошёл в комнату, служанка как раз заканчивала наполнять медную ванну, от которой валил густой пар.

Служанка вышла, и Мей осмотрелся, широко раскрыв глаза. Он никогда не бывал в таких просторных и прекрасно обставленных покоях. Мебель из блестящего чёрного дерева, золотистая обивка стен, мягкий ковёр на полу, а под балдахином – огромное ложе с парчовым покрывалом. Из окна почти в его рост открывался вид на поля и разбросанные то тут, то там крестьянские деревушки; всё это заливали лучи заходящего солнца.

– Да ты важная персона, Мей аи Онир, – хмыкнул он, разглядывая серебряную чернильницу в форме жабы на письменном столе.

* * *

Мей принял ванну, переоделся, рассмотрел всё в этих чудесных покоях и даже успел с боязнью присесть на кровать, сделанную явно для лорда, когда в дверь постучали.

– Войдите, – пригласил он, поморщившись от звука собственного голоса: как-то он не вязался со всем этим великолепием.

Дверь бесшумно отворилась. На пороге стояла другая служанка – совсем молодая, милая и круглолицая. Увидев Мея, она поклонилась и чуть покраснела.

– Вам что-нибудь нужно, господин Онир?

Господин Онир. Это чудовищно странно звучало.

– Ничего, спасибо.

– Я унесу Ваши вещи для стирки, если позволите, – предложила она, бросив взгляд на бесформенную кучу одежды возле ванны, – и верну назад. А Вы пока можете спуститься в Большой зал к ужину – вниз по лестнице на второй этаж и сразу налево. Милорд и миледи Вас ожидают.

– Спасибо, – Мей встал и двинулся к двери.

– Меня зовут Рина, – вдруг застенчиво сказала она, когда он проходил мимо.

– А меня Мей, – ответил он, надеясь, что это звучит не очень глупо после «господина Онира».

В устах служанки путь до Большого зала выглядел просто, но Мей долго плутал по коридорам, пока не встретил давешнего дворецкого; тот с каменным лицом проводил его.

Зал действительно был большим – там бы, наверное, легко разместились несколько таких домов, как тот, в котором жила семья Мея. В очагах трещал огонь, на потолке висели люстры, а длинные дубовые столы были накрыты гербовыми скатертями. Должно быть, в старину тут проходили весёлые и многолюдные пиршества.

Во главе одного из столов сидел грузный, широкоплечий мужчина с каштановой с проседью гривой волос и бородой. Глаза его смотрели внимательно и строго, так что Мей немного оробел, пока кланялся.

– Что ж, юноша, добро пожаловать в Ниис, – лорд неожиданно приветливо улыбнулся. – Присаживайся... Меидир?

– Да, милорд. Можно просто Мей.

– Мы к твоим услугам. Моя супруга – леди Амельда. Мой старший сын и наследник – Таллиам, второй сын – Керд, – эти двое, с разницей в пару лет, очень походили друг на друга; волосы у обоих были отцовские, только Таллиам казался выше и тоньше, а Керд был приземистым, жилистым и смотрел исподлобья. – Радость этого дома – Маира, – худенькая девочка лет четырнадцати со светлой косой смущённо зарделась, – а вот малыши Вейр и Эйла, – двое младших детей исподтишка пинали друг друга под столом, а Маира то и дело на них шикала.

– Я не малыш! – возмутился мальчик лет семи. – Я умею читать и стреляю из лука не хуже Талли.

– Ради Прародителя, не зови меня «Талли», – нахмурился «старший сын и наследник».

– И, собственно, Тернегар аи Ниис, – закончил лорд, не обратив ни малейшего внимания на эти заявления. – Как видишь, мы ждём только Веттона и вашу спутницу.

Веттон, наверное, вертится перед зеркалом. А Анна... Задерживаться необычно для неё.

– Для меня большая честь познакомиться с Вами и Вашей семьёй, милорд.

– Какими судьбами в наших краях? – спросила леди Амельда. Мей замялся. Что он мог ответить? «Чтобы спрятаться у вас, потому что меня хотят убить»?

От неловкой паузы его спас вошедший в зал Веттон, который галантно поддерживал под руку Анну. Он был в чём-то пёстром, она – в скромном, но изящном платье песчаного цвета. Мей с трудом верил, что столько дней видел её в рубахе и мужских штанах.

– А вот и виновник! Иди сюда, чародей, – с раскатистым смехом лорд Тернегар обнял сына. – Ты, наверное, все вещи в дороге тащил за собой силой мысли?

– Нет, на это требуется слишком много сил, – важно ответил Веттон.

Тут пошли семейные разговоры, взаимные восторги, восхищения и объятия, а слуги принялись разносить блюда.

– Расслабься, сегодня ведь радостный день, – негромко сказала Анна, усаживаясь рядом с Меем. Его обдало тонким запахом её духов.

– Да, конечно.

– Хочешь, сходим завтра посмотреть на Белый камень?

– Я думал, ты запретишь мне выходить из замка, – усмехнулся он.

– Я не настолько жестока.

Что и говорить, ужин был потрясающий: баранина под каким-то соусом, гусь, головка ароматного сыра, печёные яблоки... Всё это дополнялось водой и изысканным вином. И всё же Мей понял, что скучает по незамысловатой домашней еде.

И ещё у него разболелась голова. «Может, это от вина», – со слабой надеждой подумалось ему. Но вряд ли – эту боль он знал слишком хорошо.

После ужина семья Ниис долго не могла наговориться – обсуждали в основном успехи Веттона (слегка им приукрашенные) и предстоящую женитьбу Таллиама на младшей дочери лорда Леверна. Сам Таллиам, видимо, был не в восторге от этой перспективы.

Веттон не сказал ни слова о том, почему и зачем приехал Мей. Должно быть, решил поведать отцу наедине – так и вправду лучше.

Наконец все разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Слегка захмелевший Мей, терпя боль в черепе, подумал, что выторговал у Близнецов ещё один день.

Придя к себе, он еле переоделся на ночь и рухнул на перину, сражённый усталостью. Однако боль не отпускала, и он не мог уснуть.

– Ну давай уже, – взмолился он шёпотом. – Хватит.

И Дар будто послушался.

... Мир, скованный цепями позорного рабства. Властитель на троне в золотом ореоле.

И Другой – более жестокий, более опасный, как змея, или хлыст, или яд. Подбирается к трону – всё ближе и ближе, медленно, подобно чуме. Всё потонет в крови, когда он поднимется на ступени.

Ничего не останется...

Мей открыл глаза. Он лежал на ковре ничком – упал с кровати. Со вздохом он поднялся и отыскал в темноте сумку. Зажёг свечу на письменном столе и неспешно вывел в записной книжке: «403 год, месяц тепла, десятый день. Пятое видение...»