Текст книги "Прорицатель (СИ)"

Автор книги: Юлия Пушкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА VII

На следующий день Мей второй раз в жизни позволил себе пропустить занятия (первый произошёл, когда он пару лет назад подхватил ветряную оспу). Он встал до рассвета – даже раньше матери – наскоро ополоснулся и ушёл бродить по Городу: ему было необходимо привести мысли в порядок.

Мей ещё раз осмыслил всё, что узнал от Гэрхо. «Не доверяй Отражениям», – предупреждала мама. Конечно, он мог легко сказать себе, что Гэрхо солгал, и выкинуть всё это из головы, но ведь то, что он видел этой ночью, ещё раз – теперь уже неоспоримо – подтверждало слова о Даре. Нужно было решать, и незамедлительно.

Город медленно просыпался, продираясь сквозь туманную осеннюю хмарь. На улицах царила редкая тишина. Мей поразмыслил и направился к Теигу; разумеется, время стояло раннее, но Теигу было не привыкать к утренним визитам – его отец редко ночует дома.

* * *

На пути к Медному переулку, где жил Теиг, Мею попалось лишь несколько прохожих; казалось, что Город прощается с ним в одиночестве.

«Я скоро вернусь. Только ненадолго уеду, а потом обязательно вернусь... Ну да, съезжу к Отражениям. Что за бред, в самом-то деле... Лишь бы Атти и маму никто не тронул. Как она могла так долго меня обманывать?» – сумбурно билось в голове.

Мей подошёл к серому строению из подгнивших досок и постучал в ставни (Теиг и его отец располагались на первом этаже). Ответа не последовало. Он постучал ещё раз. Тихо.

– Теиг! Теиг, это я!.. – громким шёпотом позвал он.

Мей прижался ухом к ставням, но с улицы услышать что-либо было невозможно. Какая-то старушка, увязая клюкой в грязи, прошла мимо и покосилась на него подозрительно.

– Теиг! – дождавшись, пока старушка скроется за углом, Мей повысил голос и забарабанил в ставни. – Теиг, это срочно!

Ставни наконец-то подались вперёд, и Мей увидел круглую заспанную физиономию Теига, который смотрел на него непонимающим взглядом.

– Ты чего так рано? – он широко зевнул. – Не спится, что ли?

– Открой мне.

– Ладно, сейчас...

Было слышно, как Теиг ковыряется в замке. Мей зашёл в тесный, тёмный коридорчик, пропахший элем, кошками и обувной кожей. Из одной из комнат доносился храп отца Теига, а сверху – звон соседской посуды. Теиг, потирая глаза, уселся за стол, заваленный картами.

– Так чего ты хотел-то?... Я бы ещё хоть полчаса поспал, а тут ещё такая холодища...

– Я уезжаю, – сказал Мей, разглядывая карты. Ему самому не верилось, что он так убеждённо это произнёс.

– Ты?! – взгляд Теига резко прояснился. – Уезжаешь? Но куда? Госпожа Кейла нашла новое место? Или Атти выходит замуж?

– Нет, я уезжаю один. Может быть, надолго, – он привычно уселся на пол, с трудом подбирая слова. – Пожалуйста, позаботься о них; заходи иногда, спрашивай, не нужно ли чего. Они тебе будут рады.

Теиг пялился на него, как на болотную нежить. Видимо, в голове у него никак не укладывалось, что Мей может оказаться где-то за пределами Города-на-Сини.

– Но куда? Разве ты куда-то собирался? Садись-ка, – он засуетился, снимая с одного из стульев чьи-то сапоги со стоптавшимися каблуками. – Рассказывай по порядку.

– Ты всё равно не поверишь, – Мей покорно пересел. Промозглый утренний холод пробирал до костей. – Помнишь, как я упал у мастерской?

– Ну да.

– Так вот, тогда я видел... Что-то странное. Не могу описать. И сегодня ночью – тоже... Короче говоря, мне надо к Отражениям, – сбивчиво пояснил он.

Теиг вытаращил глаза и фыркнул от смеха, но осёкся под взглядом Мея.

– Выходит, ты... волшебник?

– Нет, я просто...  – «Просто вижу будущее? Ну и чушь, о боги...» – Просто обладаю каким-то Даром. Как выяснилось... И, кажется, из-за него мне опасно оставаться в Городе. Я уезжаю сегодня же.

– А... Совсем один? – выдавил Теиг. – А ты точно доберешься до Долины?

– Нет, ко мне приходило Отражение, я еду с ним. Я могу, конечно, не верить, но если оно... Если он всё-таки говорит правду, опасность грозит не только мне, но и маме с Атти. Ни к чему рисковать их спокойствием из-за того, что я вижу, – Мей решил не рассказывать о своём происхождении – Теиг уже выглядел так, будто с ним скоро случится удар.

– С ума сойти, Отражения... Ох, Мей, ну и вляпался же ты. Я даже не знаю, что тебе сказать. Так твой Дар и проявляется в том, что ты видишь? Что же это такое-то, а?

Мей с досадой понял, что проговорился, и прикусил губу.

– Ну...  – он поколебался, осознавая и смехотворность своего признания. – Гэрхо – это Отражение – говорил, что я вижу будущее. Что я прорицатель... Или что-то вроде того.

* * *

После довольно-таки долгого разговора с Теигом Мей наведался к Сини. Начинался день, и народу на улицах Города было уже более чем достаточно, но площадь перед резиденцией градоправителя, как всегда, оставалась полупустой и тихой: по кругу стояли стражники, обязанные зорко наблюдать за тем, чтобы нога недостойных – таких, как Мей, например – не коснулась священного места. Часто здесь появлялись и слуги, специально приставленные для наблюдения за чистотой площади и состоянием источника.

Мей приучил себя обращать на стражников поменьше внимания. В этот раз он подоспел к очередной смене караула, выбрал себе место между двумя постами и встал туда.

Огромный беломраморный фонтан, несколько веков назад – ещё в эпоху королевств – возведённый вокруг Сини, блистал первозданной чистотой. А сама Синь мощно, с вечным шумом билась вверх, к недавно взошедшему солнцу, обрушиваясь громадой водяной пыли, и в прихотливых завитушках фонтана ей словно было тесно. Холодные капли влаги оседали на лице и ладонях Мея. А ведь скоро придут морозы, и тогда Синь покроется льдом – но он к тому времени, наверное, будет уже далеко...

Мей вспомнил, что как-то раз та молодая наглая гадалка, что всегда кокетничала с ним на рыночной площади (впрочем, не только с ним, разумеется) предсказала ему дальнюю и трудную дорогу. Но тут же решил, что это всё-таки было не более чем надувательство: наверняка она говорит это каждому второму. К тому же он никогда не верил в подобную чепуху – как и в страшные сказки об Отражениях.

Мей вздохнул и, развернувшись, зашагал прочь с площади. Нельзя больше оттягивать – пора идти к Гэрхо и собирать вещи, иначе он никогда не решится.

ГЛАВА VIII

– Ну, явился-таки? – не очень любезно – так, будто они были знакомы уже много лет – осведомился Гэрхо, завидев Мея на пороге. Порог был у самой обычной скрипучей двери, ведшей в маленькую и пыльную гостиничную комнату. А фигура Гэрхо, склонившегося над столом в углу, выглядела совершенно по-человечески – если бы не холодные глаза и зеркало, мерцающее на поясе.

– Я пришёл, – зачем-то сказал Мей, привыкая к полумраку и тесным дощатым стенам. – Вы давали мне время на размышления.

– И ты поразмыслил? – уточнил Гэрхо, скользнув по нему равнодушным взглядом.

– Да. Если я должен ехать, я еду. Но сначала всё-таки объясните мне подробнее.

Гэрхо тяжело вздохнул и отодвинул рукопись, над которой сидел. Мей разглядел загадочные чернильные крючки и штрихи.

– Тебе не было достаточно вчерашнего разговора? Не ожидал, признаться, что ты окажешься таким дотошным.

– Вчера я узнал много нового, конечно, – осторожно нашаривая слова и стараясь скрыть иронию в голосе, сказал Мей, – но я хочу больше знать о том, кто конкретно и каким образом стремится убить меня за мой, как Вы говорите, Дар. И насколько это опасно для моей семьи.

– Сядь уже куда-нибудь, не маячь в дверях, – предложило Отражение. Мей прошёл вперёд, сам не свой от волнения, сел на продавленную кровать, поскольку единственный в комнате стул был занят Гэрхо, и приготовился слушать.

– Итак, – продолжал Гэрхо, задумчиво потирая белый шрам на щеке. – Начну по порядку, но долго говорить не буду, ибо время поджимает. Убить тебя хотят из-за исключительности твоего Дара, о чём я уже говорил в вашем чудесном жилище (прости меня – не видел большего убожества, ну да ладно). До тебя, ты уж извини, нескоро дойдёт, какое сокровище у тебя в руках. Дар прорицателя даёт такое могущество, о котором страшно помыслить, и расходится, как круги по воде: пока ты наверняка видел только то, что связано лично с тобой и твоей жизнью, но скоро может статься так, что ты будешь заранее знать куски участи многих Городов, народов, обоих материков... Целых миров. Твоё знание станет неогранённой драгоценностью, и за ним с жадностью начнут охотиться все мыслимые и немыслимые силы. Поэтому тебя намерен уничтожить сам Порядок – одна из главных враждующих сил в Мироздании, составляющих его основу, одна из двух Цитаделей, – он помедлил, явно стараясь придать словам весомости. – Твой Дар по природе своей хаотичен – почему так, я попробую объяснить позже, если ты всё же решишься ехать.

– И это из-за моего отца? – подытожил Мей, помолчав. Непринуждённый тон Гэрхо несколько сбивал его с толку – тот словно говорил о погоде, а не о таких пугающих и непонятных вещах.

– Не совсем. Это из-за обоих твоих родителей, из-за самого факта их союза и из-за того, что они допустили рождение общего ребёнка. Это противоречило тому, что называют законом, или разумным порядком вещей, или как-то иначе – как хочешь. История твоего отца мне доподлинно не известна, но увести его за границы родного мира могла только поразительная сила ума и хитрости или большое несчастье, – при этих словах Гэрхо слегка усмехнулся, будто задумавшись о чём-то своём, но эта усмешка была так мимолётна, что Мей вскоре принял её за плод своего воображения. – Кроме того, он дал волю своим, так сказать, чувствам, напрочь забыл о вот этой полезной вещи, – Гэрхо постучал себя пальцем по лбу, – и вдова Онир произвела на свет тебя – дитя от родителей из двух разных вселенных. Такие дети всегда наделяются уникальными способностями; по крайней мере, на данный момент видящих грядущее в Мироздании больше нет. И такие дети не жильцы.

– Но вы считаете по-другому? – поинтересовался Мей, имея в виду Отражений вообще. Гэрхо ответил не сразу.

– Мы считаем, что это как минимум глупо – зря растратить такие возможности. Не лучше ли научить тебя управлять ими? Вот из этого вышел бы толк для многих. И потом, – он ухмыльнулся, – это было бы жутким вероломством – зарезать, как свинью, такого вот славного и невинного юношу, у которого ещё и девушки-то нет.

Мей почувствовал, как горят уши, и ощутил жгучую злость. Почуяв это, Гэрхо зычно расхохотался – надо отдать ему должное, это значительно разрядило обстановку.

– И можешь не таращиться на меня с такой свирепостью. Ну, вопрос решён?

– Нет, – отрезал Мей. – Вы ничего не сказали о моих родных.

Гэрхо быстро посерьёзнел.

– Ничего не сказал – потому что ничего хорошего их не ждёт, если ты останешься. Одной безлунной ночью к вам просто проберутся в дом – и, поверь мне, слабая женщина, юная девица и хлипкий, откровенно говоря, паренёк не одержат победу над обученными головорезами.

Мей в красках представил себе это, и у него свело скулы. Если хоть на миг вообразить, что Отражение не лжёт...

– Я еду. Скоро вернусь с вещами, – Мей поднялся. Гэрхо тоже встал – его макушка чуть-чуть не касалась низковатого потолка.

– Отлично. Только поторопись – нам лучше выехать до вечера.

– Я скоро. Соберусь и попрощаюсь, – Мей взялся за ручку двери. Его не покидало необъяснимое чувство, что он всё делает так, как надо – и в то же время всё это продолжало казаться сплошным безумием.

– Со своей красавицей? – Гэрхо даже подмигнул; если учесть то, как выглядели его металлические глаза, это было зрелище не из приятных. – Не беспокойся, посмотришь на наших девушек – и вскоре забудешь о ней.

– Ни за что, – запальчиво возразил Мей, но его тут же покоробило – вспомнилось ночное видение. Видение о Той, которая не была Риэти.

«Я вернусь», – ещё раз пообещал он себе, выходя на улицу.

ГЛАВА IX

У Атти болели глаза и устали руки. Она вышивала при тусклом свете масляной лампы – тусклой потому, что масла осталось всего ничего, а на новую бутыль денег пока не хватало. Прихотливый узор ложился на платок из грубой ткани, сшитый ею же на днях и украшенный покачивающейся по краям ершистой бахромой. За платок, в конце концов, можно немного выручить.

– Атти, ты не ложишься? – негромко спросила мама, которая уже давно стояла у окна, застыв, как изваяние, и смотрела вдаль.

Из-за её неожиданного вопроса Атти неосторожно дёрнула рукой и втянула носом воздух от резкого укола. Долго смотрела на багровую каплю, выступившую из пальца. Не ответила.

В доме было непривычно тихо и пусто – так, будто кто-нибудь умер.

«Мей уехал, – напомнила себе Атти. – Просто уехал... Ненадолго. И скоро вернётся. Ничего ужасного не случилось. Он уехал ради нас».

Кровяная капля отпечаталась на изжелта-белой ткани – платок был испорчен. Всхлипнув, Атти спрятала в нём лицо и расплакалась – тяжело и навзрыд, впервые за этот страшный день.

Неслышно подойдя, Кейла подошла и молча обняла её. Что тут сказать? Ещё сегодня Мей был дома, а сейчас он на пути к Отражениям. Долина Отражений – это звучало так же странно, как если бы он отправился к звёздам или пошёл воевать с дикими племенами с другого континента, о которых говорят, что они и объясняются-то знаками да воплями.

– К нам придёт аи Декар, – глухо сказала Кейла.

– Зачем? – Атти прерывисто вздохнула и отстранилась. – Ты думаешь, что это...

– Наверняка, – Кейла отошла к окну и закрыла ставни. В комнате стало ещё темнее. – Либо он, либо градоправитель. Кто ещё мог подобраться к тем силам, о которых говорил Гэрхо?

– А вдруг это... Слышишь?

По лестнице снаружи загрохотали чьи-то сапоги. Атти встала, чувствуя, как онемело всё тело; мама легко, будто девочка, порхнула к двери и на бегу бросила:

– Встань в тень, ему лучше не знать, что ты плакала.

Атти послушно отошла. Ей не хотелось видеть Мезора аи Декара: он и прежде вызывал у неё отвращение, а теперь она по-настоящему боялась. Что ему нужно от Мея? И зачем он пришёл теперь?

Сапоги принадлежали, конечно, телохранителям Мезора, которые вломились без стука и молча встали по обе стороны от двери. Младший аи Декар вплыл в комнатушку медленно и важно, словно в свою опочивальню. Кейла поклонилась; Атти неохотно последовала её примеру.

– Чем могу служить, господин Декар? – спросила мама. Один из охранников – бородатый детина, косой на один глаз, – смерил Атти задумчивым взглядом, и та в очередной раз пожалела, что с ней рядом нет Эйтона.

– Где Ваш сын, Кейла?

– Меидира нет сейчас в Городе, господин Декар. Что-нибудь ещё?

Морщины на мясистом лбу Мезора разгладились, а в глазах мгновенно мелькнуло... облегчение? Хотя, скорее всего, ей только показалось.

– Нет в Городе, правда? – Декар достал платок и отёр лицо; рука у него чуть дрожала. – И давно?

– Он уехал вчера вечером, – ровным голосом солгала Кейла. «Надеется, что они не попытаются его догнать», – догадалась Атти; сама она, впрочем, не очень-то в это верила.

– Прекрасно... Я хочу сказать – понимаю. Благодарю, Кейла.

– Присаживайтесь, если угодно.

– Нет-нет, не стоит. Простите, что нарушил ваш вечерний покой. Желаю мальчику удачной поездки.

И Мезор вместе с телохранителями удалился так же внезапно, как пришёл.

– Напиши Эйтону ещё раз, – сказала мама, когда топот копыт и стук колёс кареты Мезора затихли. – Город-над-Озером не так далеко от Долины Отражений; может быть, он как-нибудь сможет помочь Мею или переслать от него письмо.

– Ты правда веришь в это? – усомнилась Атти. Все говорили, что владения Отражений недоступны для посторонних – можно хоть целый день бродить вдоль и поперёк Долины, но ничего не увидишь, кроме неприветливой пустоши. Надо было спросить Гэрхо, конечно, однако ни одна из них не решилась.

Мей уехал невесть куда, и им ещё придётся с этим смириться.

– Нет, – мама вздохнула. – Остаётся только надеяться, что там он действительно будет в безопасности. Но ты всё-таки напиши. Эйтон ведь должен когда-нибудь ответить.

– Не знаю... А когда Мей вернётся? – Атти снова ощущала себя девочкой – льнущей к матери, маленькой и беспомощной.

– Не знаю, – эхом отозвалась Кейла, опять отходя к окну и открывая ставни. Где-то там, за городскими стенами, вилась дорога, по которой сегодня днём ушёл её сын – никогда ранее по ней не ходивший.

ГЛАВА X

В предрассветной хмари Мея разбудил грохот железа: это Гэрхо, поднявшийся ни свет ни заря, гремел котелком. Наверное, за водой собрался.

Мей, завернувшись в одеяло, предусмотрительно захваченное из дома, ещё немного поворочался на своей подстилке из лапника, вдыхая горьковатый запах дыма от костра и прелой земли. Потом сел, вытянув ноги.

– Удачного дня, – не оборачиваясь, пожелал Гэрхо.

– Доброе утро, – откликнулся Мей, не то ответив Отражению, не то поправив его.

– Тебе сегодня полезнее удачный день, чем доброе утро, человечек, – многозначительно сказал Гэрхо. – Сходи-ка лучше за водой – тут неподалёку есть ручей.

Закончив все приготовления (Мей с непривычки всё делал медленно и побаивался, что Отражение разозлится, однако этого почему-то не произошло), они освежевали и сварили какого-то мелкого местного зверька, который ненароком попал в ловушку, расставленную Гэрхо накануне вечером. Мей нерешительно высказал сомнение в том, стоит ли с утра есть мясо, но его спутник, снисходительно улыбнувшись, ответил, что сегодня ему потребуется как никогда много сил.

(... – Возвращайся скорее, мальчик мой, – прошептала мама в полумраке комнаты, целуя Мея в лоб. Атти замороженно бегала вокруг, заталкивая в мешок последние пожитки. – Мы будем за тебя молиться.)

Мей не особенно налегал на мясо несчастного зверька (он вдруг задумался о том, можно ли ему вообще есть пищу Отражений и как он будет выживать в Долине при неудачном раскладе), зато достал здоровое яблоко, взятое напоследок.

Рассветало; по небу над ельником, где они заночевали, с заунывным курлыканьем пролетел белый клин журавлей. Ёжась от холода, Мей слушал хруст своего яблока и травы на зубах лошадей, которые паслись неподалёку; одну Гэрхо каким-то чудом достал для него самого. Мей, никогда прежде не ездивший верхом, вчера долго мучился и за время их пути отбил себе всё, что можно, но в целом был доволен успехами.

(... Атти тоже обняла его и прошептала очень тихо, почти касаясь губами уха: «Я передам твоё прощание Риэти». Мей поразился: как она могла догадаться о не высказанной вслух просьбе?)

– Собирайся, едем, – сказал Гэрхо, деловито привязывая седельные сумки.

– Сколько пути до Долины? – спросил Мей, поглаживая гриву вороного (и, очевидно, безумно дорогого) коня.

– Через пару дней к вечеру будем там, если двигаться так же быстро и без лишних остановок, – Гэрхо легко вскочил в седло, и конь загарцевал под ним, перебирая тонкими сильными ногами. Мей вздохнул, задумчиво глядя на стремена: ему не хотелось позориться перед Отражением. Выбора, тем не менее, не было.

– Давай уже, человечек, – миролюбиво поторопил Гэрхо. – До ночи я тут стоять не собираюсь.

– Вы всегда теперь... будете так меня называть? – прохрипел Мей, лихорадочно хватаясь за упряжь и размышляя о возможных переломах.

– Пока не докажешь свою необычайную даровитость, – отозвалось Отражение. Мей наконец справился с задачей, и они пустили лошадей крупной рысью. Замелькали стволы елей.

– И как я смогу её доказать? Меня будут учить, как всех Одарённых?

– Будут, конечно, но не так, как всех, – загадочно ответил Гэрхо, и Мей понял, что не дождётся от него ничего более определённого. – Пошёл!..

Время до обеденного привала прошло в непрерывном перестуке копыт и бьющем в лицо холодном ветре. Они ехали не по тракту, а в стороне, хотя и вдоль него; Гэрхо постоянно петлял, а вскоре вообще отдалился от дороги. У Мея на языке, конечно, вертелось множество вопросов, но задать их он не решался: во-первых, беседовать на скаку было не очень-то удобно, а во-вторых – Гэрхо всё-таки Отражение. Несмотря на его дружелюбное поведение, совершенно доверять ему не следует.

Начинался удивительно красивый день, тихий и размеренный. Мей уже с трудом верил, что кто-то собирается его убить. Над ними раскрывалось серебристое, омытое прошедшими дождями небо, а впереди расстилались холмистые, темневшие редкими участками почти облетевших деревьев безлюдные дали (встречавшиеся деревеньки, фермы и постоялые дворы Гэрхо старательно объезжал). Осень готовилась к зиме, а Мей думал.

(... Отдельно ему удалось попрощаться с вещами. Мей никогда не отличался особой впечатлительностью и здесь остался спокоен, но в груди что-то противно щемило.

Вот он, тюфяк, на котором он столько лет видел сны, на который падал по вечерам от усталости. Вот стол, за которым они завтракали и ужинали все втроём; он помнил каждую щербинку на столешнице. Вот старый сундук – в детстве Мей частенько представлял, что там живёт какое-то враждебное существо, готовое в любой момент вылезти и расправиться с ним. Атти иногда улыбалась, вслух вспоминая, как он от него шарахался. Смешно.

Обведя глазами всё это, Мей шагнул к выходу.

В конце концов, когда-то он должен был это сделать.)

Мей не знал, сколько времени прошло, когда наступил тот самый желанный момент: Гэрхо объявил привал.

Мей озяб, у него слегка кружилась голова, к тому же он понятия не имел, на каком они сейчас расстоянии от Города-на-Сини и есть ли за ними погоня. Судя по всему, нет, но вот почему?... Очевидно, Гэрхо уловил его мрачное настроение и решил не мучить их обоих ловлей дичи, тем более что до ближайшего перелеска было далековато. Отражение извлекло из недр сумок головку сыра, какие-то лепёшки и флягу с водой. Мей про себя возмутился тем, что его фактически вынудили поменять местами обед и завтрак, но ничего не сказал.

– Рассказать тебе что-нибудь? – смилостивился Гэрхо, усаживаясь рядом. На еду он смотрел не менее и не более безучастно, чем на Мея.

– Я бы не отказался, – заверил его Мей.

– Что ж, спрашивай.

Мей удивился и оторвался от вкусной, чуть-чуть пряной лепёшки. Такое неожиданное разрешение привело его в замешательство, и он задумался, какой из десятков вопросов задать сейчас.

– Как долго я у вас пробуду?

– Пока не минует опасность.

– А поточнее?

– Пока не научишься толково управлять своим Даром... Или пока тебя не перестанут преследовать. Имей в виду – второе почти невероятно.

– Расскажите мне всё-таки о тех силах, которым нужна моя смерть. Вы назвали это Порядком?

Гэрхо прикрыл глаза и покачал головой.

– Это надолго. Когда будем на месте – сколько угодно, а здесь задавай вопросы попроще.

– Я смогу писать своей семье?

– Нет.

Ответ хлестанул Мея.

– Вот так однозначно?

– Абсолютно. В Долине у учеников нет никакой связи с внешним миром – таков закон. Ты будешь сосредоточен на обучении, и исключительно на нём, – тут голос Гэрхо ехидно вильнул. – Ну, конечно, если всё-таки не положишь глаз на какую-нибудь из наших красавиц.

– У Вас все шутки такие однообразные? – удручённо осведомился Мей.

– Твой пухлый друг-картограф, наверное, блистает большим остроумием? – зачем-то спросил Гэрхо, дожёвывая сыр.

«Он и про Теига знает», – со вздохом подумал Мей и попробовал сменить тему.

– Кто будет меня учить?

– Я, – Мей чуть не поперхнулся водой. – И ещё кое-кто, но в основном – я, так что будь со мной повежливее, чем сейчас, человечек. А впрочем, можешь и грубить, это даже забавно... Ещё вопросы?

– Почему люди называют вас Отражениями? – вырвалось у Мея; его давно волновала эта проблема. Он видел зеркало, видел нечеловеческие глаза – и всё-таки не понимал.

Гэрхо ухмыльнулся.

– Может быть, потому, что мы называем Отражениями таких, как ты.