Текст книги "Прорицатель (СИ)"

Автор книги: Юлия Пушкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

«МНОГО БОЛИ ВЫПАЛО НА ТВОЮ УЧАСТЬ, – продолжал дракон. – НО МНОГО БУДЕТ И СЛАВЫ... И ЕЩЁ ЭТИ УЗЫ – О ДА, Я ИХ ЧУЮ... СТРАННАЯ, СТРАННАЯ ИСТОРИЯ. СТРАННЫЕ ПЕСНИ О ТЕБЕ СЛОЖАТ. МОИ СОРОДИЧИ ИЗО ВСЕХ ПЛЕМЁН БУДУТ ДЫШАТЬ ПЛАМЕНЕМ В ТВОЮ ЧЕСТЬ, ЕСЛИ ТЫ ВЫЖИВЕШЬ, ПРОРИЦАТЕЛЬ».

Мей благодарно поклонился.

– Я не слышал ничего более лестного, – вполне искренне сказал он. Дракон усмехнулся.

«ДА, ТЯЖЁЛАЯ ЖИЗНЬ, НО ОНА ТОГО СТОИТ. БУДЬ БЛАГОДАРЕН ЗА ТО, ЧТО ПОСЛАНО ТЕБЕ, ИБО ОТ КАЖДОГО УДАРА ТЫ СТАНЕШЬ СИЛЬНЕЕ И МУДРЕЕ, ЕСЛИ НЕ СЛОМАЕШЬСЯ. И ТЬМА НЕ КОСНЁТСЯ ТЕБЯ».

Мей вздрогнул. «Ты на пороге темноты, – вспомнилось ему. – Пустыня в твоей душе, и неплодным останется твоё семя».

– Мне говорили... другое.

«ПОТОМУ ЧТО ВСЕГДА ЕСТЬ ВЫБОР, И ОН ТОЛЬКО ТВОЙ. НЕ ВЕРЬ ЛИШЬ ТЕМ, КТО БУДЕТ УБЕЖДАТЬ В ОБРАТНОМ... НО ЧТО ПРИВЕЛО ТЕБЯ СЮДА, ПРОРИЦАТЕЛЬ? ТВОИ ВИДЕНИЯ?»

– Да. Лирд'Аллю грозит опасность... Грозит всему миру. Император собирается разбудить Спящую Богиню.

Дракон прикрыл глаза – как показалось Мею, с выражением скорби.

«МЫ ЗНАЕМ ЭТО, ПОТОМУ И ПОДДЕРЖИВАЕМ СЕРОГО КНЯЗЯ. ОН, ПРАВДА, ДУМАЕТ, ЧТО ПОВЕЛЕВАЕТ НАМИ, НО НЕ ЗНАЕТ, НАСКОЛЬКО ЭТО НЕЛЕПО ЗВУЧИТ... ЛЮДИ, ДА И ВООБЩЕ ВСЕ ПОДВЕРЖЕННЫЕ ЕСТЕСТВЕННОЙ СМЕРТИ, СКЛОННЫ ПРЕУВЕЛИЧИВАТЬ СВОЮ ВЛАСТЬ. ВПРОЧЕМ, СЕЙЧАС РЕЧЬ НЕ ОБ ЭТОМ. ТЫ ПРАВ, ПРОРИЦАТЕЛЬ, ЭТОТ МИР СЛИШКОМ ХРУПОК И НЕ ВЫДЕРЖИТ ПРОБУЖДЕНИЯ ТОЙ, КОГО ВЫ ЗОВЁТЕ БОГИНЕЙ. ОНА – ДИТЯ ИЗНАЧАЛЬНОЙ ТЬМЫ, КОТОРОЕ ЖАЖДЕТ ЛИШЬ СМЕРТИ ВСЕГО ЖИВОГО».

– Но почему тогда ей поклоняются столько веков? – вмешался Кнеша. – Почему эти жрицы мечтают её разбудить?

Ерлиенн перевёл на него зоркий взгляд.

«ПОТОМУ ЧТО ИСТИНУ ИСКАЗИЛИ В ЛЕГЕНДАХ. БОГИНЯ НИКОГДА НЕ ПРИНОСИЛА СЕБЯ В ЖЕРТВУ, А ВЕЛИКАЯ ВОЙНА КОНЧИЛАСЬ, КОГДА ЕЁ УСЫПИЛИ И ЗАТОЧИЛИ НА МОРСКОМ ДНЕ. ПЕРВЫЕ ЖРИЦЫ БЫЛИ ЕЁ БЕЗУМНЫМИ ПРИСЛУЖНИЦАМИ И МОЛИЛИСЬ ЗЛУ».

– Так почему бы просто не растолковать им всё это? А заодно Императору?

Из ноздрей дракона вырвалось облако пара – он насмешливо фыркнул.

«ЛЮДИ ВЕРЯТ В ПРИВЫЧНОЕ, ПОНЯТНОЕ, ВО ВНУШЁННОЕ С КОЛЫБЕЛИ. СКАЖИ ИМ НЕЧТО ПРОТИВОПОЛОЖНОЕ – И УВИДИШЬ, ЧТО БУДЕТ. ТЕБЕ ЛИ НЕ ЗНАТЬ, МАГ, КАК ЭТО БЕССМЫСЛЕННО».

– А Доминик? – вспомнил Мей. – Волшебник из Странников, которого нанял Император... Вы говорили с ним?

«КОНЕЧНО. ОН САМ НЕ ЗНАЛ, ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ ВЕРИТЬ, НО В ИТОГЕ ПОСТУПИЛ ТАК, КАК ВЕЛЕЛА АЛЧНОСТЬ, А НЕ РАЗУМ. У НЕГО ПРОГНИВШЕЕ НУТРО».

– Но что-то ведь можно сделать? – в отчаянии спросил Мей. – Есть хоть какой-то выход или всё зря?

Ерлиенн помедлил с ответом.

«ВЫХОД ВСЕГДА ЕСТЬ. БОГИНЮ МОЖЕТ РАЗБУДИТЬ ТОЛЬКО СЛОЖНЫЙ РИТУАЛ С УСТАНОВКОЙ, СДЕЛАННОЙ ИЗ СЕРДЦЕВИНЫ МИРОВОГО ДРЕВА. ДОМИНИК РАЗДОБЫЛ КУСОК КЛАЙДА-ТРУМА С БОЛОТ И ПОСТРОИЛ ТАКУЮ УСТАНОВКУ. МОИ БРАТЬЯ И СЁСТРЫ С АРМАЛЛИОНА ГОВОРЯТ, ЧТО ОНА УЖЕ ТАМ, И НЕ ХВАТАЕТ ТОЛЬКО РЕШАЮЩЕГО ШАГА. НО, ЕСЛИ РАЗРУШИТЬ УСТАНОВКУ И УБЕДИТЬ ВЕРХОВНУЮ ЖРИЦУ ПОРВАТЬ СОЮЗ С ДОМИНИКОМ, ВСЁ БУДЕТ КОНЧЕНО».

Мей подумал о Клайда-Труме – об этом чудесном доме-дереве, питавшем целый народ, о его золотом величии. Чем можно разрушить такой материал? Простого огня или железа явно недостаточно...

И тут что-то будто щёлкнуло у Мея внутри, и до него дошло. Мысль казалась такой бредовой, что он не сразу решился поделиться ею – но от дракона её всё равно было невозможно было скрыть.

– А нет ли какого-то... особенного оружия, может быть? Способного поразить всё, даже сердцевину Древа?

Кнеша издал невнятный возглас – видимо, ему пришло в голову то же самое. Когда путешествуешь с прорицателем, перестаёшь верить в случайности.

«А ТЫ СООБРАЖАЕШЬ, – довольно промурлыкал Ерлиенн. – Я СРАЗУ ЗАМЕТИЛ ЕГО, НО РЕШИЛ НЕ ГОВОРИТЬ ТАК СКОРО. ЕСТЬ ДАВНО УТЕРЯННЫЙ ВЕЛИКИЙ МЕЧ, СПРЯТАННЫЙ В ГОРАХ, И ЛЮДИ СЧИТАЮТ ЕГО МЕЧОМ БДЯЩЕГО БОГА. ОН ДОЛГО ЖДАЛ ДОСТОЙНОГО ХОЗЯИНА».

– Замечательно! – бодро провозгласил Кнеша. – Если войска Императора ещё не на острове, мы наверняка успеем. Мей...

«ОНИ ТАМ, – перебил Ерлиенн. – ОНИ ТОЛЬКО ЧТО ПРИЧАЛИЛИ».

– Так зачем Вы нас обнадёжили, Огненный ветер, – устало вздохнул Мей. – Значит, всё было напрасно.

«ТЫ РАНО ОТЧАИВАЕШЬСЯ, ПРОРИЦАТЕЛЬ...  – дракон снова поднялся во весь рост, точно хвастаясь блеском каменной брони. – СЛИШКОМ РАНО ДЛЯ ВОИНА. ТЕБЕ ПРИДЁТСЯ ПОБЫТЬ ВОИНОМ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ СПАСТИ ЛЮДЕЙ. Я МОГУ ПЕРЕНЕСТИ ВАС ТУДА ПРЯМО СЕЙЧАС – И ВЫ ОКАЖЕТЕСЬ В ГУЩЕ БИТВЫ. РИСКНЁТЕ ЖИЗНЬЮ, НО ПОЛУЧИТЕ ШАНС ВЫПОЛНИТЬ ТО, ЧТО ДОЛЖНЫ. СОГЛАСНЫ?»

– Так-так-так, погодите...  – поспешно проговорил Кнеша. – Гуща битвы, Вы сказали? Думаю, мы должны это обсудить...

– Мы согласны, – оборвал его Мей, глядя в драконьи глаза. Ерлиенн уважительно склонил голову.

«ДА БУДЕТ ТАК».

Мей поднял свой меч и кивнул Кнеше – одним кивком показав, что возражения неуместны. Тот вздохнул и, смирившись, встал рядом. Дракон наклонился к ним и приоткрыл пасть. Мей с невольной дрожью увидел раздвоенный красный язык и устрашающие зубы в три ряда. Всё-таки, что и говорить, необычная форма для столь возвышенного создания...

«УДАЧИ ТЕБЕ, ПРОРИЦАТЕЛЬ».

Поблагодарить он не успел – в следующий миг их накрыла волна жара и горячего бело-рыжего света с синими прожилками. Волна колдовского драконьего огня.

ГЛАВА XV

По сравнению с другими ладьями из флота Императора, пришедшими по иным направлениям, они припоздали – и, причалив на рассвете, увидели, что битва уже началась. Как только ноги Белки коснулись берега Армаллиона, чёткий порядок сменился совершеннейшим месивом, и он окончательно перестал что-либо понимать.

Белка считался оруженосцем Карпа, но по просьбе Чибиса его оставили с лучниками возле кораблей – подавать стрелы. Дело было простое и ясное, но очень хлопотное: Белка почти непрерывно бегал, наполняя колчаны, и с трудом мог оценить общую обстановку. А обстановка эта оставляла желать лучшего: с одной стороны, имперские воины уже выбили тараном городские ворота и подожгли деревянные укрепления, так что бой давно шёл на улицах Армаллиона, с другой – солдаты Князя оборонялись отчаянно, а в небе парили драконы. Отец всё-таки был неправ, называя их сказкой.

Да, Белка видел их – они кружили над каменистым островом, точно чудовищных размеров вороны над засеянным полем, и действительно дышали огнём. Собственно, и лучникам полагалось защищать корабли скорее от них, чем от вражеских воинов – хотя и те очень настойчиво пытались поджечь ладьи, когда прорывались через оборону на берегу. На взгляд Белки, это вообще была глупая и обречённая на неудачу затея; он удивлялся, как большинство суден ещё не разрушено, хотя от двух ладей дальше к северу уже остались одни обгоревшие остовы. Видимо, драконам было не до кораблей, пока они поливали пламенем город в тех местах, где скапливались имперцы – и в таком случае даже шапки невидимости были плохой защитой. Что до шапки Волка, то Белка в горячке и беготне сначала совсем забыл о ней, а потом, вспомнив, отдал Чибису – ему, не закрытому от драконов ничем, в отличие от меченосцев в городе, она была явно нужнее.

Белка никогда, даже в ночном кошмаре, не мог представить, что бой изнутри выглядит именно так – просто мясорубка, хаос и смерть. С позиции отряда лучников и берег, и большая часть города прекрасно просматривались, и он видел то, что творилось там, подробнее, чем хотел. Толпы бегущих куда-то, мечущихся мужчин, истошные вопли десятников и сотников, вспоротые животы, отрубленные конечности, обломки камней, горящие деревяшки – и пламя, пламя, пламя с едким дымом... К тому же полудню прибрежную гальку залило кровью, и по морю остров теперь окаймляла широкая алая полоса. К полудню же Белку перестало выворачивать и трясти при виде обгоревших и изуродованных трупов – какое-то странное отупение овладело им, он не чувствовал уже ни холода, ни тошноты, ни усталости, ни страха. Лишь изредка вспоминал, что где-то там, на этих безумных, полуразрушенных улицах, рубятся Волк и Карп – и неприятно сжималось сердце.

Хайлир (который, кстати, не приплыл на Армаллион лично и этим окончательно разочаровал Белку) приказывал не брать пленных, да и солдатам было не до горожан, но, слыша доносившиеся то и дело женские крики, Белка не был уверен, что имперцы так уж мирно обращаются с ними. Вообще люди роились в постоянном движении, то собираясь в большие группы, то снова растекаясь по укрытиям, тщетно пытаясь спастись от драконьего огня и от мечей воинов Лирд'Алля, добрая четверть которых скрывалась под волшебными шапками. Над островом стояли чад и гул, будто над кипящим котлом – только в этом котле кипела кровь. Белка в жизни не видел столько крови и столько не прикрытой ничем жестокости. Никакой красоты и никакого героизма не было в скрежете лезвий друг о друга – до высеченных искр, в коротких столкновениях, заканчивавшихся обычно раной в живот или грудь, в ударах из ниоткуда под прикрытием колдовства, в быстром подрезании сухожилий, в стрелах, попадавших то в плечо, то в глаз, то в шею, в истошных криках и красных фонтанах, которые за всем этим следовали. Люди падали на колени и на бок или лицом вниз – и умирали, умирали десятками и сотнями, сразу или долго, истекая кровью, и Белка знал, что это нормально, что таков порядок войны, что он ничем не может помочь им, но разум отказывался принимать это.

Однажды прямо ему под ноги прикатилась отрубленная голова, и он, содрогнувшись, заставил себя перевернуть её лицом вверх, чтобы убедиться, что черты незнакомы – а потом, не выдержав, прошептал короткую молитву Бдящему Богу, сжав в кулаке оберег дяди Крота. Обращаться к Спящей Богине Белка не решался: всё-таки теперь он был одним из тех, кто осквернял её священную землю.

Льёреми перешла зенит, а Армаллион всё ещё держался – и, по крайней мере, Храм, высившийся по другую сторону города мрачной скалой, оставался в полном распоряжении Князя. Сам Князь на поле битвы пока не показывался. Белка гадал, почему; глядя на драконов и на то, как мало вреда им причиняют людские стрелы (а точнее, совсем никакого; не зря ведь их, должно быть, зовут каменными), он легко мог вообразить Князя вылетавшим из Храма верхом на ещё большей крылатой громадине и наносящим непоправимый ущерб объедкам их войска. По крайней мере, на его месте Белка поступил бы именно так.

Пока его одолевали эти мрачные размышления, Чибис не терял время и тратил одну стрелу за другой; к нему Белка, пожалуй, подбегал чаще, чем к другим лучникам. Вот и сейчас он снял шапку, возникнув из пустоты на прежнем месте и, задыхаясь, провёл рукой по вспотевшему лбу, к которому прилипли русые кудри.

– Воды.

Белка проворно отстегнул от пояса почти опустевшую фляжку и подал ему. Чибис жадно осушил остатки и протянул пустой колчан.

– Долго это ещё продлится? – спросил Белка, вкладывая туда пучок длинных невесомых стрел с выкрашенным в жёлтое имперским оперением; у стрел врага оно было, разумеется, серым. Чибис хрипло хохотнул; взгляд у него был немного безумный – почти как у Волка.

– А что, домой захотелось?... Продлится, пока не вынудим сдаться эту тварь, – он показал в небо. – Его зверушек мы точно заставили поплясать. Глянь-ка, этот утыкан нашими стрелами, что твой ёж, – ещё один страшный смешок. Белка с сомнением поскрёб в затылке.

– Ты бы не стоял без шапки так долго.

Чибис отмахнулся.

– Я не боюсь – этой птичке тоже нужно время, чтоб подогреть для нас новую порцию... Да и плевал я на эту...

Конец его фразы исчез в грохоте, и Белка, вздрогнув, развернулся к городу. Увиденное поразило его: целая пристройка Храма, тоже казавшаяся частью скалы, вдруг просто пропала. Он отлично видел её отсюда: у самой земли, совсем близко к морю, похожая на нарост поверх исполинского каменного тела, она скрылась в облаке дыма, и теперь на её месте зияла дыра с неровными краями – как если бы кто-то отхватил кусок. Белка изумлённо заморгал, а Чибис выругался.

– Началось. Я всё ждал, когда он начнёт, – процедил он.

– Что начнёт? – не понял Белка. Ему-то казалось, что Князь скорее заканчивал.

– Когда введёт в игру колдунов, – тут грохот повторился, и до Белки дошло: первый отряд имперцев добрался-таки до Храма, и сейчас они копошились внизу у отвесной стены, устанавливая приставные лестницы; а сверху, из узкой бойницы, прямо на них выкатился большой огненный шар, следом – ещё один... Белка различил даже фигурки женщин в разноцветных одеяниях, которые лили из бойниц и окон горячее масло, воинственно потрясали кулаками и швыряли камни из пращей. Огненные шары возникли и в другой части города – кажется, в районе рынка, где кипела особенно ожесточённая битва. Стоит ли говорить, какие разрушения они оставляли за собой и что происходило с людьми, попадавшими под них. Белка подавил очередной рвотный позыв и в ужасе отвернулся.

И сразу заметил кое-что ещё, не менее странное: из пролома в Храме выскользнула тонкая фигурка – женщина, наверное, жрица – заметная с такого расстояния только благодаря белому одеянию, которое выделялось на фоне скалы, точно лебяжье перо на чёрной воде. Женщина постояла в нерешительности, оперевшись боком об обломок стены, а потом решительно двинулась в сторону – к узкой тропке, проложенной по одной из морщин-выступов Храма наверх. Почему-то встревожившись, Белка проследил взглядом за тропкой; заканчивалась она высоко, лишь немного ниже вершин Храма, и взбиралась на жутковатого вида утёс, нависший прямо над морем. Белка не мог взять в толк, что там понадобилось этой чудачке – утёс был совершенно пуст, – но она невозмутимо карабкалась вверх, не удостаивая вниманием драконов, огненные шары, стрельбу из Храма и захлестнувшую город резню.

Белка помотал головой, возвращаясь к действительности. Дракон, в которого, упорно кусая губы, целился Чибис, отлетел к рынку, чтобы присоединиться к своим каменным сородичам и поливать огнём то, что от него осталось. Борьба у стен Храма по-прежнему шла с переменным успехом, и несколько имперцев в панике неслись к морю, пытаясь сбить пламя с подожжённой одежды и скинуть кольчуги.

Белка дёрнул Чибиса за рукав.

– Ну, чего тебе ещё?...

– Смотри, – он указал на женщину. Чибис дёрнул плечом.

– Лезет и лезет, тебе-то что. Какая-нибудь помешанная – кто их разберёт...  – Чибис был непримирим ко всем сторонникам Князя, и даже его шутливая мягкость с женщинами в такие моменты не существовала. Но Белка возразил:

– А разве белое носит не одна Верховная жрица?

– Вроде бы так...

– Так значит, она союзница его величества! – Белка занервничал всерьёз, потому что женщина неуклонно, хоть и медленно, приближалась к утёсу; тропа теперь шла почти отвесно, и она ползла, видимо, выбиваясь из сил. – Помнишь, Волк говорил, что слышал от хайлира, будто Князь держит её в плену за это?

– Не лезь ты в это, Белка, – поколебавшись, посоветовал Чибис. – Не нашего ума дело. Может, это и не она вовсе... Эй, ты что делаешь?!

Но Белка уже не слушал: он знаками подозвал ближайшего оруженосца – веснушчатого, лопоухого Шмеля – и вручил ему свою связку стрел.

– Я мигом, – бросил он, однако Чибис железной хваткой сдавил ему плечо.

– Совсем свихнулся?! Гляди, что там творится!

– Но она же в море бросится – это и слепому ясно! Я не могу так, Чибис!..

– Тоже мне герой!.. Этот треклятый утёс у самого Храма – от тебя костей не останется, пока ты доберёшься!

– Пусти, я ненадолго, – он резко присел, так что Чибис покачнулся, не успев нагнуться (Белку впервые обрадовала их разница в росте), и побежал к утёсу вдоль берега. Вдогонку ему понеслись проклятия Чибиса – а ещё что-то тяжёлое и мягкое, ударившееся между лопаток. Белка оглянулся – конечно же, шапка-невидимка... Их с Чибисом уже разделила небольшая толпа, да и времени не было, поэтому он только благодарно вздохнул и натянул её.

Приятное тепло прошлось по нему от макушки до пяток, оставив после себя лёгкое покалывание и сладковатый привкус во рту. Белка поднёс к глазам руку – и не увидел ничего, кроме мокрой гальки и обгорелых деревяшек на земле. И решил, что это их волшебство – не такая уж плохая штука...

Он рванулся к скале со всей возможной скоростью – он не бегал так даже от Выдры, когда тот бывал особенно зол. В сапогах хлюпала вода, а тяжесть меховой куртки пригибала к земле, но Белка почти летел, упиваясь чувством защищённости: воины и оруженосцы сновали поблизости, но для всех он был пустым местом – для всех, включая драконов Князя... Совсем недалеко раздался крик ужаса, и Белка шарахнулся в сторону – очень вовремя: в паре шагов от него рухнул огненный шар и рассыпался чёрной массой, исходившей жаром; камни под ней зашипели, накрывшись облаком пара.

Белка провёл рукой по вспотевшему лбу и побежал дальше; вот под ногами та тропка, а впереди мелькает белая ткань... Он понятия не имел, откуда в нём взялась уверенность в том, что жрица собирается спрыгнуть, – он просто почему-то в этом не сомневался, как и в том, что обязан этому помешать, иначе случится что-то ужасное. Он влез на утёс, подтянувшись руками и чуть не уронив шапку, как раз в тот миг, когда женщина подошла к самому краю и замерла, глядя на море. Там стояли имперские ладьи, отсюда похожие на стаю неуклюжих уток. Белое платье женщины трепетало на ветру вместе с длинными, спутанными тёмными космами, стелившимися по напряжённой узкой спине, и Белку кольнул страх: что, если он всё-таки ошибся и она готовится к какому-нибудь обряду, а не замышляет самоубийство?... Но женщина, склонив голову, оторвала от земли одну ногу...

– Нет, госпожа!.. – Белка услышал собственный вопль, а мгновение спустя обнаружил себя лежащим на животе и схватившим женщину за руки. Она повисла над бездной – прямо над острыми камнями и водой внизу – и смотрела на Белку с полным непониманием. Шапка съехала, и она его видела – но явно не могла сообразить, как он появился на утёсе.

«Я же не удержу её», – обречённо подумал Белка – но почему-то удерживал, словно женщина весила не больше тряпичной куклы. Собственно, это было близко к истине – кожа да кости, но всё-таки... Белка сжал её ледяные запястья и, упираясь в землю носками, потянул вверх. Жрица не сопротивлялась, но и не особенно помогала ему – могла бы хоть поставить ногу на какой-нибудь там выступ, глупая баба... Разозлившись, он даже не сразу поймал себя на непочтительной мысли о Верховной. Впрочем, сейчас всё это стало совершенно неважным.

Он вытащил женщину, и она попыталась встать, но ноги подкосились.

– Госпожа...  – выдавил Белка – и осёкся. С дрожью – от пережитого или от пронизывающего ветра, он не брался судить, – женщина села и притянула колени к груди, напоминая обиженную девочку. По бледным щекам текли слёзы, но она не смахивала их, точно не замечая. Глаза у неё были тёмные – настолько, что не видно зрачка, – и просто огромные, с нездоровым блеском. Белка не знал, что у людей бывают такие глаза.

Он набросил ей на плечи свою куртку, и она впервые взглянула на него осмысленно – и столько неизбывной скорби было в этом взгляде, что у Белки защемило сердце.

– Кто ты такой? – глуховатым голосом спросила жрица. Со стороны города раздался драконий рёв, и Белка пожалел, что не сумеет распознать, рёв это боли или торжества. Ему пришло в голову, что они на одном из самых открытых участков – чудная мишень для кого угодно, хоть с суши, хоть с моря. Надо скорее убираться отсюда.

– Оруженосец из войска Лирд'Алля, госпожа. Здесь опасно, Вам лучше...

– Как твоё имя? – требовательно перебила она. И на что ей это, тоскливо подумал он. Руки чесались надеть шапку, но это было бы жутко невежливо – заставлять жрицу Богини беседовать с пустотой... Отец бы его не одобрил.

– Белка, госпожа.

– Почему ты спас меня?

Белка задумался. Ему было неловко под взглядом этой женщины – она смотрела так, точно сквозь череп видела все его мысли, а ещё немного напоминала мачеху... Да и вообще вся ситуация отдавала бредом. Но ответить, кроме правды, было нечего, поэтому он так и сказал:

– Я не знаю.

– Ты знаешь, кто я? – женщина встала, пошатываясь. Она была выше Белки, с гордой и даже величественной осанкой – хотя измождённая и грязная. – Я была Верховной жрицей Ордена Богини. Твои друзья сейчас сражаются с моими сёстрами. Вы принесли кровь на наш остров и хотите залить ею пол нашего Храма...

– Но, госпожа, – промямлил поражённый таким напором Белка, – разве Вы не заключили союз с его величеством?...

– О, не напоминай мне! – воскликнула жрица и, поникнув, с совершенно безумным лицом вцепилась пальцами в волосы. – Как же я ошиблась... Как ошиблась и как наказана... Зачем, зачем ты помешал мне умереть, мальчик? Теперь у меня не хватит мужества – а это было необходимо... Ты не знаешь, каково жить с такой виной, – почти простонала она и снова беззвучно заплакала, пробормотав что-то непонятное – не то «Шаварас», не то «Аштарас»... «Заклинания», – в ужасе подумал Белка и нерешительно коснулся её локтя. Он всегда чувствовал себя беспомощным при виде плачущих женщин, а плачущие ведьмы ему и вовсе до сих пор не попадались...

– Госпожа, давайте я отведу Вас к нам на корабль... Спрячу в трюме, Вы будете в безопасности. Там Князь не доберётся до Вас. Бой скоро кончится, – («Только неизвестно, как», – мрачно признал он про себя), – и Вы сможете отплыть на материк с первым попутным ветром... Госпожа...

Но она не слушала его, спрятав лицо в ладонях и умоляя кого-то далёкого о прощении, обещая воспитать какого-то там ребёнка, если Серый Князь откажется от него... Шум битвы приближался, и Белка, решившись, уже был готов силой увести жрицу отсюда, если понадобится, или, плюнув на всё, вернуться к своим (в конце концов, могла бы и поблагодарить) – однако резкий свист у самого уха помешал ему. Голову швырнуло в сторону от невыносимой боли в виске, а перед глазами заплясали искры...

«Праща», – успел понять Белка, прежде чем густая и тёплая тьма поглотила его.