Текст книги "Прорицатель (СИ)"

Автор книги: Юлия Пушкарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА IV

В тот и следующий дни Мей был сам не свой. Он настолько погрузился в свои далеко идущие планы и смутные мечтания, что даже на уроках стал отвечать невпопад. Теига удивила его рассеянность, и Мей решился рассказать о приглашении Риэти. Тот искренне поздравил его, но было видно, что он раздосадован.

И вот настало заветное послезавтра. Отсидев кое-как на занятиях и отработав сокращённую норму у Вейра (совсем тот его не отпустил), Мей почти полетел на Улицу Зеленщиков, чтобы успеть – хотя успеть он мог, вероятно, скорее уже к ужину, чем к обеду. Его переполняли силы; хотелось сворачивать горы и поворачивать реки вспять. День медленно скатывался в вечер; на небе в золотистой дымке собирались тучи. Под ногами хлюпала и чавкала грязь (вчера прошёл дождь), причём с таким энтузиазмом, что хотелось пожелать ей приятного аппетита.

– Смотри, куда прёшь! – прикрикнул на Мея какой-то бородатый фермер, чуть не задавившей его своей телегой с головками сыра и бочонками простокваши.

– Это Вы смотрите, куда гоните свою тощую клячу! – задиристо вскрикнул Мей и, предупреждая ответную ругань, затерялся в толпе. Вообще такое поведение было необычно для него, но теперь он был слишком счастлив и взволнован.

«Интересно, как она уложит волосы? Ей очень идёт, когда они спускаются по спине...»

Волосы Риэти были собраны в пучок, но от этого она не стала менее прекрасной. Она сама открыла Мею, и от её смущённой улыбки сердце снова сбилось с ритма. Пробормотав «Здравствуй», Мей протянул ей кулёк дешёвого печенья (специально забежал в кондитерскую лавку) и боком протиснулся в дом.

Семья Тейно жила на первом этаже, но в значительно более богатой обстановке, нежели Мей; от обилия малознакомых вещей вокруг он сначала растерялся. К тому же коротковатое платье Риэти, из-под белого подола которого виднелись аккуратные серые чулки, мешало сосредоточиться...

– Присаживайся, дорогой. Мы уже заждались тебя... Подумать только, как вырос! – умилилась мать Риэти, приветливая полная женщина. (Мей не появлялся здесь с тринадцати лет, так что это было неудивительно). Суровый и молчаливый господин Тейно кивнул ему из-за стола: он устроился в кресле и попыхивал трубкой.

В целом тут было просторно и уютно. От вида многочисленных яств на столе в гостиной у Мея расширились глаза; их странное обилие явно указывало на то, что отец Риэти нашёл доходное место.

– Спасибо, госпожа Тейно, – сказал Мей, когда хозяйка по вышитой скатерти пододвинула к нему блюдо с кусочками печёной тыквы.

– Не за что, ты такой худой, что просто взглянуть страшно... Как поживает Кейла? – от Мея не укрылся холодок, сквозивший в её голосе: в их квартале недолюбливали его независимую мать, а её необщительность часто становилась поводом для разнообразных сплетен.

– Прекрасно, благодарю, – ответил Мей, глотая тыкву и стараясь не слишком злиться. Риэти улыбнулась ему через стол, и от её улыбки в помещении будто потеплело. Но через некоторое время ход приятных мыслей Мея сбил господин Тейно:

– На днях я видел, как ты упал у мастерской Вейра. Это что, был обморок? Ты чем-то болен? – глухо осведомился он, внимательно его разглядывая.

Госпожа Тейно вдруг прекратила стучать ложкой, а улыбка Риэти растаяла. Мей облизал губы; ему вовсе не хотелось об этом говорить. И ещё – у него почему-то возникло неприятное чувство: отец Риэти словно оценивал его, как породистого жеребца.

Мей проглотил кусок тыквы.

– Ммм... Нет. Я здоров, просто тогда очень устал. Сам не знаю, что со мной случилось, – он вздохнул: воспоминание о зеркалах на пустой равнине обдало его холодом изнутри.

Господин аи Тейно усмехнулся и прищурился.

– А тебе не кажется, что это несколько...

– Нельзя ли нам с Меем пойти прогуляться? – неожиданно и резко перебила Риэти. Густые брови господина Тейно почти сошлись на переносице, госпожа Тейно во второй раз перестала стучать ложкой по тарелке, а сам Мей благодарно уставился на девушку. Риэти неловко улыбнулась, поднялась из-за стола и, не дождавшись разрешения ни онемевшей от такой дерзости матери, ни очевидно разгневанного отца, двинулась к выходу. Мей поблагодарил за обед-ужин, поспешно поклонился и тоже вышел. Он чувствовал, что все мыслимые правила обязывают его извиниться и остаться, но в то же время ему было удивительно легко. И ещё его разбирал смех.

Риэти ждала его у входа в дом. В небе сиял закат. Взглянув на её серьёзное лицо, Мей не выдержал и засмеялся. Подбородок Риэти дрогнул, и их хохот зазвучал в унисон; Мей понадеялся, что родители Риэти его не услышат.

«Дождусь окончания школы, получу постоянное место у Вейра и предложу ей стать моей женой», – подумал он и взял Риэти под руку. Всё в тот миг казалось ему простым и понятным. Он не представлял, как его вообще могло интересовать и заботить что-то кроме её благосклонности.

– Пойдём куда-нибудь, – сказала Риэти, доверчиво приникнув к нему. – Прости меня – тебе, должно быть, было обидно.

– Ничего страшного. Просто твой отец меня не выносит, – заметил Мей, любуясь блеском её глаз и изяществом длинных пальцев.

«Мама и Атти как будто не против, да и в любом случае с ними не будет проблем. Вейр, конечно, оставит меня, я не плюю в потолок...».

– Совсем нет, просто он...  – Риэти прикусила губу. – Он, наверное, думает, что ты ухаживаешь за мной... Но это ведь не так, правда? Мы ведь просто друзья?

«Мей, это слишком рано, поживи ещё и порадуйся. В твоём возрасте никто не задумывается о женитьбе», – язвительно возразил практичный внутренний голос. Но Мей не готов был согласиться с ним, особенно в тот вечер.

Он слушал переливы голоса Риэти так, будто впервые слышал его. Медленно наступала ночь, и воздух пропитывался прохладой. Вместо ответа он спросил:

– Тебе не холодно? – и набросил ей на плечи свой изношенный плащ, который вряд ли защитил бы её от осенней зябкости.

– Мой плащ теплее – вполне могу предложить его молодой госпоже, – донёсся откуда-то слева незнакомый голос. Мей сжал руку Риэти – так сильно, что она тихо ойкнула, – и развернулся.

У угла дома, мимо которого они проходили, стоял высокий мужчина средних лет, одетый во что-то изрядно потрёпанное. Стоял, смотрел и улыбался. От этой улыбки Мею стало не по себе; к тому же в переулке, как назло, никого больше не было.

– Кто Вы такой? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал сухо, но не слишком раздражённо. – Зачем Вы влезли в наш разговор, господин?

– Мей, не надо, пошли отсюда, – пролепетала Риэти, дёргая его за рукав.

– Не очень-то вежливо, молодой человек... Я, кажется, ничем не оскорбил Вас, лишь заметил, что Ваш плащ чересчур тонок для такой погоды, – с той же усмешкой, но очень спокойно сказал незнакомец. И всё же что-то в нём настораживало. То ли слишком значительный рост, то ли глаза, скрывавшиеся в тени, то ли...

«О нет, – подумал Мей. – Нет, нет, нет...»

Небольшое зеркало, прикреплённое к поясу незнакомца, тускло поблёскивало в свете фонаря.

– Это...  – Мей сглотнул ком в горле. – Вы...

– Тебе и твоей милейшей спутнице нечего бояться, Меидир аи Онир, сын Кейлы с Улицы Кожевников. Знаешь, я давно ищу тебя.

– Мей, ты знаком... с Отражением? – сорвавшимся голосом прошептала Риэти.

ГЛАВА V

– А он точно придёт? – в который раз спросила Атти; она явно нервничала.

– Обязательно, – в который раз ответил Мей. Его мать сидела напротив и в задумчивости барабанила по столу кончиками пальцев, огрубевших от бесчисленной посуды, отмываемой в доме Мезора аи Декара. Мей чувствовал на себе её взгляд.

– Всё-таки я это не одобряю, – сказала она, кашляя и вставая, чтобы зажечь масляную лампу. Потом опять села. – Сначала ты идёшь к этим Тейно, потом заговариваешь на улице с... Ты понял, с кем.

– Я не заговаривал с ним первым, мам, я же тебе говорил, – вздохнул Мей. Он ощущал, что виноват в её тревоге; зря он, действительно, оказался вчера вечером в том переулке. Ещё и вместе с Риэти. Напугал её.

Тот, кто назвался Гэрхо, загадочно пообещал заглянуть в гости через сутки, чтобы обсудить какое-то важное дело, и исчез среди домов. Мей не успел ни отказать ему, ни согласиться и, вернувшись домой, назвал себя круглым идиотом. Надо быть самоубийцей, допуская за порог Отражение.

Об Отражениях говорили разные, по большей части жуткие, вещи. Говорили, что они похищают человеческих детей и приносят их в жертвы своим тёмным богам, что общаются с духами умерших и не горят в огне... Мей, конечно, почти никогда не верил таким сплетням – ну кто бы мог поверить, например, в то, что Отражения едят человечину? – но страх перед ними поселился в нём с детства. Просто потому, что они не люди. И ещё потому, что занимаются колдовством – с этим-то никто никогда не спорил. После падения древних королевств Отражения остались единственными хранителями знаний волшебников и, по слухам, этого не отрицали.

А узнавали их по зеркалам на поясе, с которыми они никогда не расставались. Говорили, что вся их магия основана на зеркалах. Естественно, Мей не мог не вспомнить то, что не так давно видел.

Как бы там ни было, Мей хотел всё же узнать, что было от него нужно одному из Отражений.

– Вдруг он искал тебя, чтобы убить? – тихо спросила Атти, положив руку ему на плечо. – Почему ты решил, что можно ему доверять?

– Если бы он вздумал меня убить, он легко сделал бы это прямо там, – возразил Мей. – Зачем ему заявляться сюда?

– Ему нет никакого смысла тебя убивать, но всё равно его приход не к добру, – сказала мама, устало растирая затёкшие плечи. За окном сгущались сумерки. – Опасайся Отражений, Мей... Я слышу шаги.

Дверь открылась – по такому случаю они оставили её незапертой. У Мея, который старательно убеждал себя, что совершенно не боится, мелькнула неуместная мысль: наверняка госпожа Тейно, увидев Отражение в их комнатке, растрезвонила бы новость соседям.

– Добрый вечер, – любезно сказал вошедший. Мей встал. Теперь, при свете лампы, он мог рассмотреть гостя подробнее: очень светлые глаза, тёмные волосы с лёгкой проседью, нос с горбинкой, небольшой шрам на щеке. Вполне человеческое и даже приятное лицо, если исключить ледяной и безучастный взгляд. И квадратное зеркальце, так же ненавязчиво поблёскивавшее на поясе.

– Здравствуйте, – напряжённо ответила Кейла. – Сядете?

– Да, спасибо, госпожа Онир, – он невозмутимо подошёл к стулу, с которого только что, и расслабленно уселся. Атти встала рядом с братом, и выражение её лица сделалось ещё более враждебным.

– Меня зовут Гэрхо. Как приятно видеть такую дружную семью.

– Неужели? – не выдержал Мей. Он не верил, что Отражению может быть что-то приятно, а тем более – «дружная семья». И в то же время странный гость чрезвычайно интересовал его.

Гэрхо чуть усмехнулся – как тогда, в переулке – и не ответил. Вместо этого он снова обратился к Кейле; казалось, что пришёл он исключительно к ней.

– Но кого-то не хватает, госпожа Онир, правда? Такие замечательные дети, а выросли без отца. Неудобно, не так ли? И денег взять неоткуда, и соседи судачат...

Мама побледнела и чуть подалась вперёд, опершись локтями о столешницу. Мею вдруг захотелось обнять её, и он осведомился, выразив, наверное, заодно и мысль Атти:

– Какое Вам дело?

– Увы, самое прямое, молодой человек, – насмешливо проговорил Гэрхо. – Ваша матушка, возможно, не говорила вам, но...

– Не нужно, – неожиданно перебила Кейла, и Отражение умолкло. Их взгляды встретились. Мей никак не мог понять, в чём дело.

– Зачем Вы пришли? – резко спросила Атти. С улицы донеслась чья-то пьяная песня. Мей отошёл к окну и закрыл ставни.

– Какое всё-таки милое место – ваш Город, – сказал Гэрхо в спину Мею. – И люди чудесные. Я, собственно, зашёл побеседовать о молодом человеке со светлой шевелюрой. С Вами в последнее время ничего странного не случалось?

Мей обернулся. Значит, он предполагал верно: Отражение знает и о его видении, и о мучающей боли в голове... Может быть, он объяснит, что это было?... Соблазн был велик, но Мею не хотелось лишний раз беспокоить родных.

– Что Вы имеете в виду? – спросил он, и Атти возмущённо добавила:

– Вот именно – что? Мей учится в школе, готовится стать красильщиком. Здесь нечего искать.

– Я имею в виду всё, выходящее за грани обыденного; тебе разве не известно значение слова «странный»? – будто не слыша её, съязвил Гэрхо. Мей встретился с ним глазами, и ему стало не по себе.

– Да, кое-что было...  – пробормотал он. Мама и Атти уставились на него с одинаковым выражением на похожих лицах.

Он не собирался уточнять, и Гэрхо – слава богам! – едва заметно кивнул.

– Так и быть, можешь не вдаваться в подробности, – глубокий голос стал вкрадчивым. – Ты вообще в курсе, что тебя хотят убить?

Кейла то ли охнула, то ли сдавленно застонала и спрятала лицо в ладонях. Мей нахмурился; это звучало как бред, но реакция матери сбила его с толку.

– Вы знали, на что шли, – жёстко бросил Гэрхо, глядя на Кейлу. – Вы знали, что его ждёт. Уже поздно страдать.

– Нет, – выдавила мать, отнимая руки от лица; она словно постарела за эти несколько секунд. – Нет, я всегда была уверена, что всё обойдётся... Что это пустые страхи...

– Напрасно, – Гэрхо поднялся и приблизился к Мею; от его грузных шагов подпрыгнули плошки на полке. – Ты должен поскорее убраться отсюда, мальчик, в место, где будешь в безопасности. У тебя есть Дар.

Дар?... Тот самый Дар, из-за которого человеческих детей забирают к Отражениям в обучение?

– Нет, – Мей почти позволил себе поверить в это, но вовремя остановился. – Это какая-то ошибка. У меня нет Дара; откуда ему взяться у таких, как я?...

– И весьма необычный Дар, – как ни в чём не бывало продолжил Гэрхо. – Будь ты простым Одарённым, я бы отвёз тебя в наши земли, тебя бы обучили магии, и дело с концом. Если твоя уважаемая матушка, – издевательский поклон в сторону Кейлы, – соизволит объяснить тебе все обстоятельства твоего рождения, то, я полагаю, ты поймёшь больше. Но я скажу до предела кратко и утрированно: ты видишь будущее, и кое-кто считает, что таких, как ты, не должно существовать.

– Вы сумасшедший! – воскликнула Атти, видимо окончательно запутанная. – Мей не уличный шарлатан и не циркач, чтобы гадать. Мей, да скажи же ты ему!..

– Позвольте мне договорить, прекрасная дева, – Гэрхо вздохнул. – Можете мне верить, можете не верить, но факт есть факт. Пока они не способны добраться до тебя, Мей, без... учёта определённых условий. И всё же это лишь вопрос времени. Они найдут дорогу к тебе. А их цель, как я уже сказал, до пошлости проста.

– Убить меня? Но кто это – они? Кому так нужна моя смерть?

– Цитадели Порядка, – громко сказал Кейла.

Гэрхо обрадованно улыбнулся. Мей, дёрнувшись от неожиданности, поражённо посмотрел на мать – эти слова ни о чём ему не говорили.

– Я расскажу, когда он уйдёт, сынок. Я обещаю, что всё объясню, – глухо проговорила Кейла. С её лица не сходила восковая бледность – будто ей было так же плохо, как Мею в тот день возле мастерской.

* * *

Когда Гэрхо, вежливо откланявшись, ушёл, они ещё долго сидели молча, думая каждый о своём и в то же время – об одном и том же. Мею всё только что произошедшее казалось нелепым сном.

– Ну, садитесь, – почти шёпотом произнесла Кейла – она давно не говорила таким уставшим, севшим голосом. Мею вдруг подумалось, что она корит себя за что-то давнее, оставшееся за тремя морями времени. – Простите, мои дорогие, что не говорила вам раньше. Я должна была сказать это очень давно, но... Это трудно. У вас не один отец.

Атти судорожно вздохнула. Мей не знал, что сказать.

– Господин аи Онир, твой отец и мой муж, Атти, – продолжала она, – умер до твоего рождения – погиб в пьяной драке. Он много пил... Я не стала рассказывать тебе, поэтому...

– Но я же помню, – со слезами в голосе сказала Атти, – я помню его – бороду, улыбку...

– К этому я и веду. Это был отец Мея, но не твой. Очень хороший, удивительный человек. Мы встретились случайно, – её взгляд устремился куда-то за их спины. – Он говорил, что родом из Города-у-Белого-Камня. Но когда мы стали жить вместе, он открыл мне, что пришёл...  – она перевела дыхание, будто испугавшись или удивляясь нелепости того, что собиралась выговорить, – из другого мира.

– Как это? Из-за океана? – не понял Мей.

– Нет. С другой земли и из-под другого неба с другими звёздами и луной. Хотя он говорил, что у них там несколько лун... Я не помню, сколько. Я теперь столько всего не помню, – лоб матери прорезала тонкая морщинка. – Но он не лгал, я знаю. Ещё он рассказывал мне что-то о Мироздании, о Цитаделях Порядка и Хаоса... Я не представляю, какими путями он попал сюда – он всегда говорил, что это не его тайна, и я не настаивала. А узнав, что я ношу его дитя, он очень встревожился. И рассказал... кое-что о тебе, Мей.

– Что именно? То же, что сказал Гэрхо? Что я смогу видеть будущее?

– Не совсем. Он сказал, что мы больше не можем быть вместе, что это опасно для нас обоих, а ещё больше – для тебя. И ещё он говорил, что в определённом возрасте у тебя могут проявиться... странные способности, о которых лучше не знать окружающим. Он сказал так: «Уходи, Кейла, и спрячься с детьми в богатом и далёком Городе, где никто не знает тебя в лицо. Когда ребёнок окончательно повзрослеет, сбереги его Дар от тех, кому он покажется уродливым и противоестественным для человека. Но будь осторожна также и с теми, кого вы зовёте Отражениями, не верь им сразу. Да хранят вас боги», – она на миг прикрыла глаза. – Да, так он сказал, а я выучила это наизусть. После этого он исчез, а я беременной ушла в Город-на-Сини. Я очень боялась за тебя, мой мальчик, и мои страхи были не напрасны... Скажи, что ты видел?

– Зеркала, – ответил Мей и не узнал своего голоса.

ГЛАВА VI

... Небо разверзалось над ним и втягивало всё в себя, напоминая не то гигантскую воронку, не то пасть беззубого чудовища. Бесконечно тянулись к звёздам мерцающие дорожки, сплетавшиеся вдали в один клубок. Он летел сквозь всё это, сгорая от неестественной боли и чувствуя странную, рвущую на части свободу. Боль и пустота под ногами, небо...

И – Женщина.

Её голос. Еле уловимый, душистый запах волос. Сияние и необъятность. Фразы-загадки. Глаза.

Удар в спину. Растоптан. Повержен.

... Мей вздрогнул и проснулся. Сел на тюфяке, потирая ладонью вспотевший лоб. В голове затихали отголоски боли. Он был уверен, что повторилось то самое – по словам Гэрхо, проявление Дара. Но что именно он видел? Он помнил всё очень чётко – не так, как обычно бывает со снами, которые забываются, – однако совершенно не мог это истолковать.

В комнате стояла противоестественная тишина – не было слышно даже сонного дыхания. Значит, мама и Атти так и не смогли уснуть.

Мей попытался мысленно воспроизвести всё, что узнал. Выходит, его отец – вовсе не деревенский кузнец Неиг аи Онир, а странник из... какого-то очень, очень далёкого места (другим миром он это называть пока не решался – что за чушь, какие ещё другие миры?). А сам он видит будущее. И из-за этого кто-то очень могущественный хочет его убить. Всё самое дикое и невообразимое с ним, похоже, уже случилось, а он и не заметил.

Что и говорить, картинка складывалась нерадостная. «Останусь в Городе – и меня, может быть, убьют. Могут напасть и на маму с Атти. Уеду к Отражениям – и оставлю их совершенно беззащитными и доверюсь непонятно кому», – сделал вывод Мей. Превосходно.

Теперь предстояло выбирать. Гэрхо говорил, что времени у него мало – и что-то заставляло верить ему.

* * *

Мезору не спалось. Он долго ворочался в своей постели под балдахином; потом грузно встал, чувствуя тяжесть постаревшего тела, и зажёг свечу.

Мезора тревожило, что дочь его посудомойки не пришла к нему на ужин.

Озвучив это мысленно, он чуть не расхохотался в голос, но осадил себя. Ведь это зачем-то нужно Айрегу. Значит, вряд ли в сути дела есть что-то забавное.

Она не пришла – неужели придётся идти туда второй раз? Ещё раз унижаться перед грязными оборванцами («– Да неужто это братец градоправителя? – Ха, кошелёк подержать не даст?»). Конечно, с ним была охрана, но это не спасало от подобных реплик вслед.

Однако беспокоило даже не столько это... Почему? Почему эта нищая девчонка отвергает такую немыслимую выгоду? Конечно, этот приход закончился бы печально для её брата – ведь Близнецам нужно, чтобы его привёл родственник – но она-то об этом не знает. В её глазах это должно выглядеть как деньги и положение в обществе.

«Всё продаётся и покупается – власть, знания, люди. Прямо или косвенно. Нужно лишь оказаться в правильном месте с правильной суммой», – сказал как-то Айрег. Мезор в то время был молод, вспыльчив и глуп, поэтому заспорил с ним, но с годами полностью согласился.

И всё же та странная семья с Улицы Кожевников явно не вписывалась в это правило. Они будто брезговали его присутствием. И мальчика зарежут, как жертвенного барана, по воле сил, с которыми ни Айрег, ни тем более он сам не решились бы спорить.

Может, обсудить это с братом ещё раз? Может, Близнецы согласятся на другой исход?...

В окно застучал клювом почтовый голубь. «Письмо от Айрега», – решил Мезор.

Он вздохнул, вдруг отчего-то вспомнив, как давным-давно мать пекла им обоим пончики, специально ради этого приходя на кухню и поражая отца фамильярностью со слугами. Теперь ему хотелось того же покоя, какой был тогда и давно исчез.

* * *

– Это случилось, брат. Я слышу.

– Я знаю, брат. Я вижу.

– Он собирается покинуть Город.

– Властителю не достать его.

– Мы последуем за ним.

Две одинаковые, точно срисованные друг с друга тени узорно заметались по стене.